CC BY
32[pict][pict][pict][pict]
УФИМСКИЙ АРХЕОЛОГИЧЕСКИЙ ВЕСТНИК Том 22. № 2. 2022
УДК 902/904 (470.4/.5) Д а т а п о с т у п л е н и я с т а т ь и : 1 7 .0 8 .2 0 2 2
ББК 63.48(235.55) Дата принятия статьи: 31.10.2022
ДИНАМИКА МИГРАЦИЙ В УРАЛО-ПОВОЛЖЬЕ
В ЭПОХУ СРЕДНЕВЕКОВЬЯ И ИХ РЕЗУЛЬТАТЫ
Владимир Александрович Иванов
Башкирский государственный педагогический университет им.М.Акмуллы, Уфа, Россия
E-mail: ivanov-sanych@inbox.ru
Аннотация. В статье рассматриваются миграционные процессы, происходившие на территории
Урало-Поволжского региона в I тыс. н.э., в их археологическом проявлении. Используя метод историко-
географической характеристики археологических культур региона в рассматриваемый период, автор
определяет типы миграций (согласно типологии, разработанной в отечественной и зарубежной архео-
логии), их масштабы и результаты в формировании этнической карты Урало-Поволжья. Полученные ре-
зультаты позволяют сделать вывод о том, что в конце эпохи раннего железа и в первые века I тыс. н.э. в
регионе имели место вторжения воинских дружин поздних сарматов, вследствие чего происходят терри-
ториальные подвижки местных пьяноборских, гляденовских и караабызских племен. В эпоху Великого
переселения народов позднесарматская инвазия приобретает характер миграции-вторжения. В резуль-
тате этого в регионе формируются три этнокультурных ареала: именьковско-турбаслинский (позднесар-
матский), финно-пермский (азелинская и мазунинская/бахмутинская культуры) в Южном Предуралье,
неволинская культура в её ранней (бродовской) стадии в Среднем Прикамье и ломоватовская (харинская
стадия) – в Верхнем Прикамье. Во второй половине I тыс. н.э. Урало-Поволжский регион становится
этнокультурным ареалом (ЭКА) древних угров, представленных памятниками кушнаренковской, кара-
якуповской, неволинской, ломоватовской и чепецкой культур, которые морфологически (и генетически)
были связаны с бакальской культурой Среднего Зауралья. На этом основании в современной археологии
региона господствует концепция об иммиграции – ползучем вторжении зауральско-западносибирских
угров в Предуралье и их продвижении далее в Среднее Поволжье (земля Хетумогер/Дентумогер древ-
них мадьяр). В самом конце I тыс. н.э. угорский период в истории населения региона завершается, что
выражается в резком сокращении ареала угорских памятников (петрогромско-мрясимовского типа) в
Предуралье. Представляется наиболее вероятным, что произошло это вследствие тюркской (огузо-пе-
ченежской) миграции-вторжения в степи Урало-Поволжья на рубеже IX–X вв.
Ключевые слова: миграция, иммиграция, сарматы, угры, мадьяры, болгары, огузы, печенеги
Цитирование. Иванов В.А., 2022. Динамика миграций в Урало-Поволжье в эпоху средневековья и
их результаты // Уфимский археологический вестник. Т. 22, № 2. С. 299–309. DOI: https://doi.org/10.31833/
uav/2022.22.2.010
Благодарности. Исследование выполнено за счет гранта Российского научного фонда № 22-28-01153,
https:rscf.ru/project/22-28-01153/
UDC 902/904 (470.4/.5) Submitted: 17.08.2022
LBC 63.48(235.55) Accepted: 31.10.2022
DYNAMICS AND OUTCOMES OF MIGRATIONS IN THE URAL-VOLGA REGION
DURING THE MIDDLE AGES
Vladimir A. Ivanov
Bashkir State Pedagogical University named after M. Akmullah, Ufa, Russia
E-mail: ivanov-sanych@inbox.ru
Abstract. The article discusses the migration processes on the territory of the Ural-Volga region in the 1st
millennium AD from the archaeological point of view. The author describes historical and geographical char-
acteristics of the region's archaeological cultures in the studied period. He also identifes types of migrations
(according to the typology, created by Russian and foreign archaeologists), their scale and efects on the forma-
tion of the ethnic map of the Ural-Volga region. The obtained results show that at the end of the Early Iron Age
and in the early centuries of the 1 millennium AD the region sufered from intrusions of the late Sarmatianst
military squads, which resulted in territorial shifts of the local Pyany Bor, Glyadenovo and Kara-Abyz tribes.
The late Sarmatian intrusions acquire the nature of a migration- invasion during the Great Migration period. As
a result, three ethno cultural areas are formed in the region: Imenkovo-Turbasly (Late Sarmatian) and Finno-
Permian (Azelin and Mazunino / Bahmutino cultures) in the Southern Cis-Urals as wells as Nevolino culture
in its early (Brodovskaya) stage in the Middle Kama region and Lomovatovo culture (Kharinskaya stage) in
the Upper Kama region. In the second half of the 1 millennium AD the Ural-Vst olga region becomes an ethno-
cultural area (ECA) of the ancient Ugrians. It is represented by the sites of the Kushnarenkovo, Karayakupovo,
Nevolino, Lomovatovo and Chepetskaya cultures. They were morphologically (and genetically) related to the
299
[pict][pict][pict][pict][pict][pict]
В.А.Иванов
Bakal culture of the Middle Trans-Urals. Hence, modern archeologists of the region believe that it was a case of
immigration – a creeping intrusion of the Trans-Ural-West Siberian Ugrians to the Cis-Urals. Further they ad-
vanced into the Middle Volga region (the land of Hetumoger / Dentumoger of the ancient Magyars). The Ugric
period in the history of the region's population ended in the fnal years of the 1 millennium AD. This led to ast
sharp reduction of the area where Ugric sites are found (of the Petrogrom-Mryasimov type) in the Cis-Urals. It
seems that this happened as a result of the Turkic (Oghuz-Pecheneg)migration-invasion into the steppes of the
Ural-Volga region at the turn of the 9 –10 centuries AD.th th
Keywords: migration, immigration, Sarmatians, Ugrians, Magyars, Bulgarians, Oghuz, Pechenegs
Citation. IvanovV.A., 2022. Dynamics and outcomes of migrations in the Ural-Volga region
during the Middle Ages. Ufmskij arkheologicheskiy vestnik [Ufa Archaeological Herald]. Vol.22, no.2, pp.299–
309. (In Russ.). DOI: https://doi.org/10.31833/uav/2022.22.2.010
Acknowledgements. The research was conducted by means of the grant No.22-28-01153, https:rscf.ru/
project/22-28-01153/ allocated by the Russian Science Foundation
Решающая роль миграций в этнических про- На рубеже I тыс. до н.э. – I тыс. н.э. (финал
цессах и формировании этнокультурной карты эпохи раннего железа) этнокультурный состав на-
Урало-Поволжья в эпоху средневековья является селения региона определялся автономным суще-
аксиомой, не нуждающейся в специальных дока- ствованием здесь трех этнокультурных образова-
зательствах, поскольку наглядно представлена в ний (племена?; союзы племен?) – пьяноборского,
археологически фиксируемых следах и географи- караабызского и гляденовского (рис. 1). Единой
ческих последствиях [Белавин, 2009; Зубов, Михе- этнокультурной общности они не представляли,
ев, 2006; Багаутдинов, Богачев, Зубов, 1998; Ива- хотя общий генетический субстрат, уходящий сво-
нов, 2020; Сунгатов, 2020]. Другое дело, что мы ими корнями в ананьинскую эпоху, в их этногенезе
слабо представляем себе типы этих миграций (а их прослеживается [Иванов, Проценко, 2017].
несколько [Клейн, 1999]), от которых зависят и их О взаимодействии «пьяноборцев», «кара-
археологические следы, и археологически фикси- абызцев» и «гляденовцев» с окружающим миром в
руемые этнокультурные результаты. Это – во-пер- рассматриваемый период говорить очень сложно.
вых. Обращение к археологической карте региона по-
Во-вторых, чтобы хотя бы приблизиться к казывает, что в это время по всем румбам, кроме
адекватному пониманию и оценке миграционных южного, вокруг ареалов рассматриваемых культур
процессов, необходимо учитывать географию ар- на сотни километров простирались пустые про-
хеологических памятников, отражающих эти про- странства. На юге наиболее близкими соседями1
цессы. В настоящее время этнокультурная ситуа- племенам Прикамья и Предуралья являлись позд-
ция в регионах (в частности – в Урало-Поволжье) ние сарматы (рис. 1), которые, в силу своей мало-
иллюстрируется мелкомасштабными карто-схе- численности, не могли оказывать сколь-нибудь2
мами, на которых различными геометрическими существенного влияния на этно- и культурогенез
фигурами очерчены приблизительные ареалы рас- «пьяноборцев», «гляденовцев» и «караабызцев».
пространения археологических культур. О весь- Хотя, конечно, полностью исключать его нельзя.
ма поверхностном информационном потенциале Во-первых, известны отдельные находки импорт-
подобных иллюстраций я уже имел возможность ных римских изделий в пьяноборских погребени-
высказаться [Иванов, 2015; 2016]. ях [Васюткин, Калинин, 1986. С. 121]. Во-вторых,
В продолжение этой темы ниже я предлагаю известны следы культурного воздействия «пья-
рассмотреть археологические следы миграций (и ноборцев» на культуру мигрантов, оставивших в
их результатов) в Урало-Поволжье в эпоху ранне- Поволжье Андреевские и Писеральские курганы
го средневековья (I – начало II тыс. н.э.) в их гео- (воинская миграция). Сферы этногенеза это воз-
графическом и семантическом контекстах. И хотя действие не затрагивало, но о каких-то культур-
карты, иллюстрирующие эти процессы, отнюдь не ных контактах свидетельствует очевидно [Зубов,
идеальны, они, тем не менее, дают возможность 2011. С. 107–109].
более четко представить и масштабы и ареалы рас- В-третьих, пока ещё не до конца понятное яв-
пространения археологических памятников, доку- ление представляют собой курганы Кипчаковско-
ментирующих миграционные процессы в указан- го могильника. Оставившее их пришлое населе-
ный период, и обусловленную ими динамику этно- ние (возможно, что иранско-угорской этнической
культурной карты региона. принадлежности [Зубов, Михеев, 2006. С. 222]),
1 Для сравнения см. карты Волго-Вятского междуречья или Среднего Зауралья [Никитин, Соловьев, 2013. С. 49. Рис. 31;
Берсенева, 2016. С. 33].
2 Их не могло быть много, поскольку в это время степи Урало-Поволжья находились в стадии усыхания [Дёмкин и др., 2009.
С. 85].
300
[pict][pict][pict][pict][pict]
UFA ARCHAEOLOGICAL HERALD Volume 22. no. 2. 2022
Рис. 1. Карта-схема основных культур Предуралья на рубеже эр
Fig.1. Chart map of key cultures in Cis-Urals at the turn of the eras
очевидно, участвовало в формировании пьянобор- конструктивной является констатация результатов
ской культуры на поздней стадии её развития [Зу- этих процессов, представленных в археологиче-
бов и др., 2021. С. 282]. ских материалах (рис. 3).
Появление в III в. н.э. в Предуралье пришлых В рассматриваемое время довольно плот-
групп населения (воинская миграция), оставив-3 но заселяется территория Среднего Поволжья от
ших курганные могильники типа Тураевского, устья Камы на севере до Самарской Луки на юге
Старо-Муштинского, Харинского, Агафоновско- (памятники именьковской культуры). Их появле-
го, Верх-Саинского и др., завершило тот период в ние в регионе было внезапным, а их культура –
истории региона, когда роль миграций в этнокуль- гомогенной. Аналогичным образом появляется и
турных процессах была минимальной (рис. 2).4 выглядит турбаслинская культура в среднем тече-
Далее, уже в эпоху Великого переселения народов, нии р. Белая. Керамика и вещевой комплекс этих
очертания и содержание этнокультурной карты культур обнаруживают между собой определенное
Прикамья и Предуралья меняется едва ли не через морфологическое сходство. На этом основании
каждое столетие. Е.П. Казаков объединяет их в единую турбаслин-
Я не берусь рассуждать о механизме этно- ско-именьковскую общность, занимавшую часть
культурных процессов, происходивших в регионе Урало-Поволжской лесостепи от Приуралья до
в IV–VI вв. н.э. Любые рассуждения на сей счет Мордовии (рис. 3). Генетически эту общность ис-
не более чем дискурс, опирающийся на доволь- следователь связывает с сарматами [Казаков, 2018.
но зыбкую эмпирическую основу. Гораздо более С. 116].
3 Вопрос об этнической принадлежности и исходной территории которых остается открытым, хотя многие из современных
исследователей придерживаются точки зрения об их позднесарматской принадлежности.
4 Из культур эпохи раннего железа Прикамья и Предуралья только в генезисе караабызской культуры участие мигрантов
прослеживается отчетливо.
301
[pict][pict][pict][pict][pict]
V.A.Ivanov
Рис. 2. Этнокультурная карта-схема Урало-Поволжья в первые века н.э.
Fig.2. Ethnocultural chart map of Ural-Volga region in the early centuries AD
То, что поздние сарматы в IV–V вв. участво- мнению Д.В. Шмуратко, образование харинского
вали в этнокультурных процессах в Прикамье и кластера явилось следствием глубокого проникно-
Предуралье, очевидно, следует признать за факт. вения в Прикамье неких социальных групп позд-
К такому выводу, независимо от Е.П. Казакова, них сарматов (воинских дружин – авт.) [Шмурат-
на основании результатов сравнительно-стати- ко, 2006. С. 126].
стического анализа могильников эпохи Великого Азелинский кластер, расположенный на тер-
переселения народов в Прикамье и Предуралье ритории Волго-Вятского междуречья, оставлен
приходит Д.В. Шмуратко. Проведя кластерный потомками носителей пьяноборской культуры, от-
анализ погребального обряда могильников эпохи тесненными туда пришельцами, оставившими Ту-
ВПН, исследователь разделяет их на семь групп5 раевский и Старо-Муштинский могильники. Бли-
(кластеров), объединенных внутренней типологи- зость азелинского кластера с постпьяноборским7
ческой общностью и обнаруживающих различную вполне закономерна, поскольку они имеют общую
степень близости между собой. По полученным генетическую основу (пьяноборскую).
данным, позднесарматский и харинский (Среднее6 Совершенно автономным выступает имень-
и Верхнее Прикамье) кластеры демонстрируют ковский кластер. Д.В. Шмуратко никак этот факт
явное доминирование позднесарматской погре- не комментирует. Со своей стороны могу предпо-
бальной традиции со всеми вытекающими отсюда ложить, что, вероятно, обусловлено это тем, что
интерпретационными последствиями. Причем, по носители именьковской культуры если и имели
5 34 могильника, содержащих в общей сложности 1815 погребений.
6 В принципе, его можно было бы назвать и турбаслинским, поскольку Ново-Турбаслинский могильник является централь-
ным звеном этого кластера.
7Центральными звеньями которого являются Бирский, Старо-Кабановский, Красноярский могильники мазунинской/бахму-
тинской культуры.
302
[pict][pict][pict][pict][pict]
УФИМСКИЙ АРХЕОЛОГИЧЕСКИЙ ВЕСТНИК Том 22. № 2. 2022
Рис. 3. Этнокультурная карта-схема Урало-Поволжья в эпоху Великого переселения народов
Fig.3. Ethnocultural chart map of Ural-Volga region during Great Migration period
генетическую связь с поздними сарматами, то в В зоне смешанных лесов Урало-Поволжья
конечном итоге эта связь была «размыта» каким- расселяются финно-пермские племена азелинской
то иным этническим субстратом. и мазунинской/бахмутинской культур – потомки
Таким образом, в середине I тыс. н.э. в При- «пьяноборцев». Причем, если «мазунинцы/бах-
камье и Предуралье формируются три этнокуль- мутинцы», оставаясь, по сути, на территории сво-
турных ареала, различающиеся между собой по их предков-«пьяноборцев» расселялись довольно
своему этническому содержанию. На северной плотно и равномерно, без внутренних субрегио-
границе лесостепной зоны Урало-Поволжья это нов [Бахшиев, Колонских, 2016], то в расселении
носители турбаслинской и именьковской культур, носителей азелинской культуры такие субрегионы
по-видимому, генетически действительно связан- – вятский и волжский – прослеживаются (рис. 3).
ные с поздними сарматами. Это была компактная, Впоследствии их население будет участвовать в
автономная и гомогенная этническая общность этногенезе удмуртов и мари соответственно.
[Казаков, 2021. С. 38] (рис. 3). Тесных контактов с Третий этнокультурный ареал составляют па-
финно-пермскими соседями они не имели и с эт-8 мятники харинского типа в лесных районах Сред-
нической карты региона сошли, не оставив замет- него и Верхнего Прикамья (рис. 3). Для него тоже
ных следов ни в этно-, ни в культурогенезе остав- характерна автономность и гомогенность. Веро-
шегося здесь населения. ятно, это было обусловлено тем обстоятельством,
8 Указание Е.П. Казакова на тесные контакты «именьково-турбаслинцев» с азелинскими и неволинскими племенами базиру-
ется на находках кольцевидных с утолщениями подвесок и фаллических фигурок [Казаков, 2021. С. 37]. Эти вещи в V–VI вв.
появились в Урало-Поволжье с Кавказа и какого-либо преимущественного распространения в археологических памятниках
региона этого времени не имели.
303
[pict][pict][pict][pict]
В.А.Иванов
что пришлое население «харинских курганов» в ской, неволинской и ломоватовской культур При-
культурном плане оказалось доминирующим над камья и Предуралья сейчас воспринимается почти
местным позднегляденовским населением. Это как аксиома. В свою очередь, генезис перечислен-
наглядно проявляется в эволюции погребальной ных культур возводится к бакальской культуре
обрядности: на смену погребальным памятникам (культурной общности) Зауралья и Западной Си-
«гляденовцев», характеризующимся «небольши- бири. Что, однако, пока так и не находит надежно-
ми грунтовыми могильниками, на которых покой- го подтверждения в археологическом материале.
ников хоронили практически без вещей по обряду В этой связи наиболее конструктивной и тре-
трупоположения. Основанием для датировки та- бующей дальнейшей разработки является гипоте-
ких могильников гляденовским временем служат за, выдвинутая Н.П. Матвеевой и её коллегами-со-
случайно забытые в погребениях предметы и по- авторами, о формировании этнического ядра древ-
минальные жертвенники с гляденовской посудой, них мадьяр-венгров в недрах уральских культур
находившиеся в центре могильников» [Очерки…, второй половины I тыс. н.э. – бакальской, карая-
2002. С. 123], приходят курганные могильники с куповской, неволинской, ломоватовской [Матвее-
обрядом кремации и в последующем, уже на ага- ва, Дьёни, Зеленков, 2021. С. 158, 159]. И это со-
фоновской стадии ломоватовской культуры, обряд вершенно логично, поскольку все перечисленные
этот сохраняется [Голдина, 1985. С. 127].9 культуры не только синхронны, но и географиче-
Традиционно появление в Прикамье памятни- ски образуют один этнокультурный ареал (ЭКА),
ков харинского типа объясняется угорской (носи- границы которого простирались от Тобола до
тели саргатской культуры) миграцией из Западной Верхней Камы и Самарской Луки (рис. 4). То есть,
Сибири и Зауралья. Что, в общем-то, не подтвер- караякуповские памятники в окрестностях Самар-
ждается напрямую соответствующими эмпири- ской Луки – 116-й км., Немчанка, Ромашинское,
ческими данными. Например, потому, что следов Лебяжинское и другие погребения, Пролетарское
пребывания «саргатцев» вблизи Камы, Сылвы или городище – являются не какой-то «сепаратной
Белой пока не выявлено.10 Поэтому, чтобы логи- группой» мигрантов с запада из Поднепровья12
чески объяснить взаимосвязь между саргатским [Комар, 2018. С. 167], а юго-западной периферией
и позднесарматским кластерами, а через поздне- угорских/мадьярских кочевий до их ухода из Ура-
сарматский – со всеми остальными, Д.В. Шму-11 ло-Поволжья [Сташенков, 2020. С. 114].
ратко развивает точку зрения В.А. Могильникова о Равным образом искусственным является
«турбаслинцах» как о ретрансляторах саргатской отождествление угорских памятников с террито-
погребальной традиции в Прикамье [Шмуратко, рии Самарского Поволжья с мадьярской областью
2012. С. 24–29]. Однако, этот тезис не согласуется Леведия [Лифанов, 2018]. Прежде всего, этому
с замкнутым характером турбаслинско-именьков- противоречит география указанных памятников
ской общности, для носителей которой финно- (рис. 4) и сам исходный для данного дискурса
пермский мир был этнически чуждым, а обита- нарратив (Константин Багрянородный), внима-
тели Верхнего Прикамья просто недосягаемыми тельное прочтение которого фактически не дает
(рис. 3). никаких координат для локализации названной
Сарматский период в этнической истории области.13
Прикамья и Предуралья завершается на рубеже С юга, в степях Южного Зауралья, ближай-
VI–VII вв., когда в регион устремляются сразу две шими соседями угров являлись кочевники, оста-
миграционных волны – ранние болгары с юга и вившие курганы селенташского типа, генетически
древние угры-мадьяры с востока. По своему ха- восходящие к своим предшественникам, оставив-
рактеру это была выраженная иммиграция – втор- шим на этой территории «курганы с усами» и по-
жение, по своему содержанию представляющая явившимся здесь (иммиграция-вторжение) ещё
переселение фракции народа на соседнюю или в эпоху ВПН (рис. 3; 4). Их этнокультурная при-
дальнюю территорию, по своему археологиче- надлежность определялась исследователями не-
скому выражению – местонахождения пришлой однозначно (западные тюрки – по С.Г. Боталову;
культуры равномерно покрывают всю территорию гунно-сарматы – по И.Э. Любчанскому) [Боталов,
[Клейн, 1999. С. 67]. Что мы и наблюдаем в Прика- Таиров, Любчанский, 2006. С. 147–161]. Но к ка-
мье и Предуралье в VII–IX вв. н.э. (рис. 4). кой бы этнической группе ни принадлежали эти
Генетическая связь древних венгров Арпад- мигранты, их участие в этнических процессах на
ского периода на Дунае и носителей караякупов- Южном Урале не прослеживается14.
9 Уместно вспомнить, что в это время во всем регионе, кроем харинских, обряд кремации зафиксирован в могильниках
именьковской культуры. Т.е. в двух культурных агломерациях, удаленных географически, но связанных генетически.
10 Эталонными звеньями саргатского кластера Д.В. Шмуратко определяет Тютринский и Калачевский могильники, располо-
женные в 500 км к востоку от Камы и Сылвы.
11 То есть, показать участие «саргатцев»-угров в этнических процессах в регионе.
12 Памятники субботцевского типа по А.В. Комару.
13 Локализация Леведии – давняя проблема «мадьяроведения», анализ которой требует особого исследования.
14 По аналогии с племенами именьковско-турбаслинской общности эпохи ВПН.
304
[pict][pict][pict][pict][pict]
UFA ARCHAEOLOGICAL HERALD Volume 22. no. 2. 2022
Рис. 4. Этнокультурная карта-схема Урало-Поволжья во второй половине I тыс. н.э. (угорско-мадьярский период)
Fig.4. Ethnocultural chart map of Ural-Volga region in the second half of the 1 millenium AD (Ugric-Madyar Period)st
В контексте наших современных знаний, очер- волжье между устьем Камы и Самарской Лукой
ченный выше ЭКА и являлся «землей Дентумогер/ в это время формируется государство Волжская
Хетумогер» («земля семи мадьярских племен»), Болгария, полиэтничное (тюрко-угорское) по сво-
откуда мадьяры-венгры и начали свою грандиоз- ему этническому составу.
ную миграцию в поисках «новой Родины». Угорско-мадьярский ЭКА перестает сущест-
Эта миграция завершила угорскую (точнее вовать и на его территории (будущая Magna Hun-
– угро-мадьярскую) эпоху в этнической истории garia) обитают разрозненные и, очевидно, весь-
Прикамья и Предуралья. По классификации, пред- ма немногочисленные (но угорские же) группы,
ложенной Л.С. Клейном, это была эмиграция, т.е. представленные в регионе отдельными и широко
полное (или почти полное) переселение народа, разбросанными географически памятниками пе-
археологическим проявлением которого являет- трогромского (предчияликского) типа (рис. 5).
ся исчезновение памятников данной культуры в Угорский анклав в Верхнем Прикамье замет-
ее ареале и появление их в другом [Клейн, 1999. но сокращается вследствие вытеснения «ломова-
С. 67. Рис. 9]. товцев» финнскими (древние коми) мигрантами.
На рубеже IX–X вв. этническая карта региона Часть «ломоватовцев» мигрирует в Волжскую
вновь существенно меняется. Степи Урало-Повол- Болгарию, часть – на восток, за Урал [Очерки…,
жья тюркизируются пришедшими сюда на рубеже 2002. С. 162].
IX–X вв. огузами и печенегами.15 В Среднем По-
15 По мнению Е.П.Казакова именно печенеги вытеснили угров-мадьяр из Урало-Поволжья [Казаков, 2018].
305
[pict][pict][pict][pict]
V.A.Ivanov
Рис.5. Этнокультурная карта-схема Урало-Поволжья на рубеже I–IIтыс. н.э.
Fig.5. Ethnocultural chart map of Ural-Volga region at the turn of 1 and 2st nd millennium AD
Выводы Как мы видим, типы миграций и их результа-
1. Зафиксированные по археологическим дан- ты эпохи раннего железа и средневековья разли-
ным миграции в Урало-Поволжье в эпоху раннего чались по своему характеру и результатам. Это
железного века, Великого переселения народов и дает нам основание присоединиться к точке зре-
раннего средневековья не тождественны между ния Н.П. Матвеевой и её соавторов о том, что эт-
собой ни по содержанию, ни по масштабам, ни нокультурные процессы раннего железного века
по результатам. В первом случае мы имеем дело и средневековья не были тождественны и уводить
с военным набегом (или набегами), сопровождав- процессы этногенеза вглубь времен неконструк-
шимся подчинением местных жителей и последу- тивно [Матвеева и др., 2021. С. 158].
ющей абсорбацией пришельцев в местной этниче- 2. В течение всего рассматриваемого времени
ской среде (Кипчаковские курганы в пьяноборской вне этнокультурных процессов оказывалась тер-
культуре, Шиповские в караабызской). ритория Бугульминско-Белебеевской возвышен-
Во втором – продолжение военных набегов и ности (рис. 1–5). Это вполне естественно, посколь-
переселение фракции народа в соседнюю мест- ку по своим физико-географическим и климатиче-
ность (если считать, что таковой для поздних сар- ским условиям эта территория непригодна ни для
матов (именьково-турбаслинцев) являлась урало- скотоводческого, ни для земледельческого хозяй-
поволжская лесостепь). ствования [Иванов, Злыгостев, Антонов, 2013.
В третьем – «ползучая» экспансия или иммиг- С. 247]. Что и следует учитывать при составлении
рация зауральско-западносибирских угров в Пре- «геометризированных» карто-схем.
дуралье [Клейн, 1999. С. 67. Рис. 9].
306
[pict][pict][pict]
УФИМСКИЙ АРХЕОЛОГИЧЕСКИЙ ВЕСТНИК Том 22. № 2. 2022
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Багаутдинов Р.С., Богачев А.В., Зубов С.Э. хеологическое наследие Урала: от первых откры-
Праболгары на Средней Волге (у истоков истории тий к фундаментальному научному знанию (XX
татар Волго-Камья). Самара: СамГУ, 1998. 286 с. Уральское археологическое совещание): матери-
Бахшиев И.И., Колонских А.Г. Методы про- алы Всерос. (с междунар. участием) науч. конф.
странственного анализа в характеристике посе- Ижевск: Институт компьютерных исследований,
ленческой структуры населения бахмутинской 2016. С. 225–228.
культуры Уфимско-Бельского междуречья // По- Иванов В.А. Миграции как механизм культу-
волжская археология. 2016. № 3 (17). С. 59–82. рогенеза у населения Урала и Предуралья в эпо-
Белавин А.М. Миграции и колонизация в древ- ху Великого переселения народов // Этнические
ней истории Предуралья // Уральский историче- взаимодействия на Южном Урале. Великое пере-
ский вестник. 2009. № 2 (23). С. 50–59. селение народов: диалог культур. Материалы VIII
Берсенева Н.А. Некоторые проблемы и пер- Междунар. науч. конф. Челябинск: ГИМЮУ, 2020.
спективы изучения саргатской культуры Зауралья С. 58–65.
и Западной Сибири // Археология Южного Урала. Иванов В.А., Злыгостев В.А., Антонов И.В.
Лес, лесостепь (проблемы культурогенеза). Челя- Южный Урал в эпоху средневековья (V–XVI века
бинск: ЦИКР «Рифей», 2016. С. 31–44. (Этногенез н.э.). Уфа: БГПУ, 2013. 280 с.
уральских народов) Иванов В.А., Проценко А.С. Погребальный об-
Боталов С.Г., Таиров А.Д., Любчанский И.Э. ряд как индикатор генетической преемственности
Курганы с «усами» Урало-Казахстанских степей. культур эпохи раннего железного века Прикамья
Челябинск: ЮУФ ИИА УрО РАН, 2006. 232 с. и Предуралья // Археология евразийских степей.
Васюткин С.М., Калинин В.К. Ново-Сасыкуль- 2017. № 1. С. 117–129.
ский могильник // Археологические работы в ни- Казаков Е.П. К проблеме характеристики
зовьях Белой / Отв. ред. А.Х. Пшеничнюк. Уфа: средневековых культур Урало-Поволжья // Архео-
БФАН СССР, 1986. С. 95–122. логия евразийских степей. 2018. № 6. С. 116–119.
Голдина Р.Д. Ломоватовская культура в Верх- Казаков Е.П. Волго-Камье в эпоху тюркских
нем Прикамье. Иркутск: Изд-во Иркут. ун-та, каганатов. Книга первая. Коминтерновский II мо-
1985. 280 с. гильник. Казань: АН РТ, 2021. 148 с.
Дёмкин В.А., Дёмкина Т.С., Алексеев А.О., Хо- Клейн Л.С. Миграция: археологические при-
мутова Т.Э., Золотарёва Б.Н., Каширская Н.Н., знаки // Stratum plus. 1999. № 1. С. 52–71.
Удальцов С.Н., Алексеева Т.В., Борисов А.В., Дём- Комар А.В. История и археология древних
кина Е.В., Журавлёв А.Н. Палеопочвы и климат мадьяр в эпоху миграции. Budapest: Pasmany Pe-
степей Нижнего Поволжья в I–IV вв. н.э. Пущино: ter Katolikus Bolcseszet es Tarsadalomtudomanyi
ОНТИ ПНЦ РАН, 2009. 93 с. Kar Regeszettudomanyi Intezet; Martin Opitz Kiado;
Зубов С.Э. Воинские миграции римского вре- Magyar Tudomanyos Akademia Bolcseszettudo-
мени в Среднем Поволжье (I–III вв.). Saarbrücken: manyi Kutatokozpont Magyar Ostorteneti Temacso-
LAP LAMBERT Academic Publishing, 2011. 136 с. port, 2018. 424 с.
Зубов С.Э., Михеев А.В. Этнокультурные про- Лифанов Н.А. К вопросу локализации «мест-
цессы в Западном Поволжье на рубеже раннего ности Леведия» (памяти А.В. Расторопова) // XXI
железного века и раннего средневековья (пробле- Уральское археологическое совещание, посвящ.
мы хронологии и этнической атрибуции памят- 85-летию со дня рождения Г.И. Матвеевой и 70-ле-
ников писеральско-андреевского типа) // Южный тию со дня рождения И.Б. Васильева. Материалы
Урал и сопредельные территории в скифо-сармат- Всерос. науч. конф. с междунар. участием. Сама-
ское время: Сб. ст. к 70-летию А.Х. Пшеничнюка ра: СГСПУ, 2018. С. 300–302.
/ Отв. ред. Г.Т. Обыденнова, Н.С. Савельев. Уфа: Матвеева Н.П., Дьёни Г., Зеленков А.С. Про-
Гилем, 2006. С. 204–225. блемы изучения происхождения мадьяр (по ура-
Зубов С.Э., Саттаров Р.Р., Тагиров Ф.М. Кип- ло-сибирским материалам раннего средневековья)
чаковский I курганно-грунтовый могильник // Ар- // Российская археология. 2021. № 2. С. 147–166.
хеология евразийских степей. 2021. № 2. С. 261– DOI: http://doi.org/10.31857/S086960630015374-0
300. DOI: http://doi.org/10.24411/2587-6112-2021- НикитинВ.В., СоловьевБ.С. История заселе-
10023 ния Марийского края // Марийцы. Историко-эт-
ИвановВ.А. Финно-пермяки и угры эпохи ран- нографические очерки / Отв. ред. А.С. Казимов.
него cредневековья в Урало-Поволжье: историче- Йошкар-Ола: МарНИИЯЛИ, 2013. С. 40–50.
ская география и этнокультурные связи в контекс- Очерки археологии Пермского Предуралья:
те данных археологии // Этнические взаимодейст- Учебное пособие для студентов и аспирантов /
вия на Южном Урале: материалы VI Всерос. науч. Под ред. А.М.Белавина. Пермь: ПГПУ, 2002 253с.
конф. Челябинск: ЧГКМ, 2015. С.283–286. СташенковД.А. Древние венгры и их окруже-
ИвановВ.А. Этногеография Урало-Поволжья в ние в Самарском Поволжье. Каталог археологиче-
эпоху раннего средневековья по данным археоло- ских коллекций. Самара: СОИКМ им. П.В. Алаби-
гии, палеогеографии и палеоклиматологии // Ар- на, 2020. 120 с.
307
[pict][pict][pict]
В.А.Иванов
Сунгатов Ф.А. Южный Урал в период Велико- кого переселения народов (статистический ана-
го переселения народов // Этнические взаимодей- лиз погребальных комплексов). Автореф. дисс. ...
ствия на Южном Урале. Великое переселение на- канд. ист. наук: 07.00.06. Казань, 2012. 33 с.
родов: диалог культур. Материалы VIII Междунар. Шмуратко Д.В. Прикамье в эпоху Великого
науч. конф. Челябинск: ГИМЮУ, 2020. С. 66–83. переселения народов, этнокультурные влияния…?
Шмуратко Д.В. Курганные могильники ха- // Вестник музея археологии и этнографии Перм-
ринского типа в Верхнем Прикамье в контексте ского Предуралья. Вып. 1 / Гл. ред. Н.Б. Крыласо-
культурно-исторических процессов эпохи Вели- ва. Пермь: ПГПУ, 2006. С. 120–127.
REFERENCES
Bagautdinov, R.S., Bogachev,A.V., Zubov, S.E. Zubov, S.E., Sattarov, R.R., Tagirov, F.M. 2021,
1998, Prabolgary on the Middle Volga (at Origins of “Kipchakovo I barrow and subsoil burial ground”,
History of Volga-Kamya Tatars). SamGU, Samara, Archaeology of the Eurasian steppes, no. 2, pp. 261–
286 p. (In Russ.) 300. (In Russ.) DOI: https://doi.org/10.24852/2587-
Bakhshiev, I.I., Kolonskikh,A.G. 2016, “Spatial 6112.2021.2.261.300.
Analysis Methods Used to Characterize Bakhmutino Ivanov,V.A. 2015, “Finno-Permians and Ugric
Settlement Patterns Between the Ufa and Belaya Riv- Peoples of the Early Middle Ages in Ural-Volga Re-
ers”, The Volga River Region Archaeology, no. 3 (17), gion: Historical Geography and Ethnocultural Rela-
pp. 59–82. (In Russ.) tions in Context of Archaeological Data”, Etnicheskie
Belavin,A.M. 2009, “Migrations and Coloniza- Vzaimodejstviya na Yuzhnom Urale: Materialy VI
tion in Ancient History of Urals”, Ural Historical Vserossiyskoy Nauchnoy Konferentsii (“Ethnic Inter-
Journal, no. 2 (23), pp. 50–59. (In Russ.) actions in Southern Urals: Materials of VI All-Rus-
Berseneva, N.A. 2016, “Some problems and per- sian Research Conference”), CHGAKI, Chelyabinsk,
spectives in research of a Sargatskoe culture in The pp. 283–286. (In Russ.)
Trans-Urals and Western Siberia”, Arheologiya Yuzh- Ivanov,V.A. 2016, “Ethnogeography of Ural-
nogo Urala. Les, lesostep’ (problemy kul’turogeneza). Volga Region in Early Middle Ages according to Ar-
Etnogenez ural’skih narodov (“Archeology of the cheology, Paleogeography and Paleoclimatology”,
Southern Urals. Forest, forest-steppe (problems of Arheologicheskoe Nasledie Urala: ot Pervyh Ot-
cultural genesis). «Ethnogenesis of Ural peoples» krytiy k Fundamentalnomu Nauchnomu Znaniyu (XX
Series”), TSIKR “Rifey”, Chelyabinsk, pp. 31–44. Ural’skoe Arheologicheskoe Soveshchanie): Mate-
(In Russ.) rialy Vserossiyskoy (s Mezhdunarodnym Uchastiem)
Vasyutkin, S.M., Kalinin,V.K. 1986, “Novo- Nauchnoy Konferentsii, (“Archaeological Heritage of
Sasykulsky Burial Ground”, Arheologicheskie Raboty Urals: from First Discoveries to Fundamental Scien-
v Nizovyah Beloj (“Archaeological Works in Low- tifc Knowledge (XX Ural Archaeological Meeting):
er Reaches of River Belaya”), BFAN USSR, Ufa, Materials of All-Russian (with International Partici-
pp. 95–122. (In Russ.) pants) Research Conferences”), Institute of Computer
Goldina, R.D. 1985, Lomovatovskaya Culture Research, Izhevsk, pp. 225–228. (In Russ.)
in Upper Kama Region. Izd-vo Irkut. Un-ta, Irkutsk, Ivanov,V.A. 2020, “Migrations as Mechanism of
280 p. (In Russ.) cultural genesis among the population of the Urals and
Demkin,V.A., Demkina,T.S., Alekseev,A.O., the Urals in the era of the Great Migration of peoples”,
Khomutova,T.E., Zolotareva, B.N., Kashirska- Etnicheskie Vzaimodeystviya na Yuzhnom Urale. Ve-
ya, N.N., Udaltsov, S.N., Alekseeva,T.V., Bor- likoe Pereselenie Narodov: Dialog Kultur. Materialy
isov,A.V., Demkina, E.V., Zhuravlev,A.N. 2009, Pa- VIII Mezhdunarodnoy Nauchnoy Konferentsii (“Eth-
leosoils and Climate of Steppes of the Lower Volga nic Interactions in Southern Urals. The Great Migra-
Region in 1–4th Centuries AD,: ONTI PNC RAN, tion of Peoples: Dialogue of Cultures. Materials of
Pushchino, 93 p. (In Russ.) VIII International Research Conference”), GIMYuU,
Zubov, S.E. 2011, Military migrations in the Mid- Chelyabinsk, pp. 58–65. (In Russ.)
dle Volga region during the Roman period (the I–III Ivanov,V.A., Zlygostev,V.A., Antonov, I.V. 2013,
centuries BC). LAP LAMBERT Academic Publish- Southern Urals in Middle Ages (5–16 Centuries AD).
ing GmbH & Co. KG, Saarbrücken, Germany, 208 p. BSPU, Ufa, 280 p. (In Russ.)
(In Russ.) Ivanov,V.A., Procenko,A.S. 2017, “Funerary rit-
Zubov, S.E., Mikheev,A.V. 2006, “Ethnocul- uals as an indicator of genetic continuity of the Early
tural Processes in Western Volga Region at the turn Iron Age cultures of the Kama region and Cis-Urals”,
of the Early Iron Age and the Early Middle Ages Archeology of the Eurasian Steppes, no. 1, pp. 117–
(Issues of Chronology and Ethnic Attribution of 129. (In Russ.)
Monuments of Writer-Andreevsky type)”, Yuh- Kazakov, E.P. 2018, “The Issue of Characteriza-
nyj Ural i sopredelnye territorii v Skifo-Sarmatskoe tion of Medieval Cultures in the Ural-Volga Region”,
vremya. Sbornik statey k 70-letiyu A.H. Pshenich- Archeology of the Eurasian Steppes, no. 6, pp. 116–
nyuka (“South Urals and Adjacent Territories in 119. (In Russ.)
Scythian-Sarmatian Times. Collection of Papers Kazakov, E.P. 2021, Volga-Kamye in Era of Tur-
Devoted to 70 Anniversary of Anatoly Kharito-th kic Khaganates. First Book. Kominternovsky II Burial
novich Pshenichnyuk”), Gilem, Ufa, pp. 204–225. Ground. AN RT, Kazan, 148 p. (In Russ.)
(In Russ.)
308
[pict][pict][pict][pict]
UFA ARCHAEOLOGICAL HERALD Volume 22. no. 2. 2022
Klein, L.S. 1999, “Migration: Archaeological Essays on Archaeology of Permian Urals: Guide
hallmarks”, Stratum plus, no. 1, pp. 52–71. (In Russ.) for Students and Postgraduates. PGPU, Perm, 2002,
Komar,A.V. 2018, History and archeology of the 253 p. (In Russ.)
Ancient Hungarians in the era of migration. Pasmany Stashenkov, D.A. 2020, Ancient Hungarians and
Peter Katolikus Bolcseszet es Tarsadalomtudomanyi Their Environment in Samara Volga Region. Cata-
Kar Regeszettudomanyi Intezet; Martin Opitz Kiado; logue of Archaeological Collections. SOIKM, Sama-
Magyar Tudomanyos Akademia Bolcseszettudomanyi ra, 120 p. (In Russ.)
Kutatokozpont Magyar Ostorteneti Temacsoport, Bu- Sungatov, F.A. 2020, “Southern Urals in the
dapest, 424 p. (In Russ.) Great Migration period”, Etnicheskie vzaimodejst-
Lifanov, N.A. 2018, “On Issue of Localization of viya na Yuzhnom Urale. Velikoe pereselenie narodov:
Levedia Locality” (in memory of A.V. Rastoropov)”, dialog kul’tur. Materialy VIII Mezhdunarodnoj nauch-
XXI Uralskoe Arheologicheskoe Soveshchanie, Pos- noj konferencii (“Ethnic interactions in the Southern
vyashch. 85-Letiyu so Dnya Rozhdeniya G.I. Matvee- Urals. The Great Migration: dialogue between cul-
voy i 70-Letiyu so Dnya Rozhdeniya I.B. Vasileva. Ma- tures. Materials for the 8th International Scientifc
terialy Vserossiyskoy Nauchnoy Konferentsii s Mezh- Conference”), GIMYuU, Chelyabinsk, pp. 66–83.
dunarodnym Uchastiem (“XXI Ural Archaeological (In Russ.)
Meeting Dedicated to 85 Anniversary of G.I. Mat-th Shmuratko, D.V. 2012, “Burial mounds of the
veeva and 70 Anniversary of I.B.th Vasiliev. Materi- Kharinsky type in the Upper Kama region in the con-
als of All-Russian Research Conference with Inter- text of cultural and historical processes of the epoch
national Participants”), SGPU, Samara, pp. 300–302. of the Great Migration of Peoples (statistical analysis
(In Russ.) of burial complexes)”, Dissertation abstract … Can-
Matveeva, N.P., Dyeni, G., Zelenkov,A.S. 2021, didate of Historical Sciences, Kazan, 33 p. (In Russ.)
“The issues of studying Magyars genesis (based on the Shmuratko, D.V. 2006, “Prikamye in the era of
Ural-Siberian materials of the Early Middle Ages)”, the Great Migration of peoples, ethnocultural infu-
Russian Archeology, no. 2, pp. 147–166. (In Russ.) ences...?”, Vestnik muzeya arheologii i etnografi
DOI: http://doi.org/10.31857/S086960630015374-0. Permskogo Predural’ya (“Bulletin of the Museum of
Nikitin,V.V., Soloviev, B.S. 2013, “History of Archeology and Ethnography of the Permian Urals”),
Settlement of Mari Region”, Mariytsy. Istoriko-Et- iss. 1, PGPU, Perm, pp. 120–127. (In Russ.)
nografcheskie Ocherki (“Mari. Historical and Ethno-
graphic Essays”), Marniiyali, Yoshkar-Ola, pp. 40–50.
(In Russ.)
Сведения об авторе
Владимир Александрович Иванов, доктор исторических наук, профессор, Башкирский
государственный педагогический университет им. М. Акмуллы, Российская Федерация, г.Уфа. Е-mail:
ivanov-sanych@inbox.ru, ORCID: 0000-0002-7243-2588
Information About the Author
Vladimir A. Ivanov, Doctor of Historical Sciences, Full Professor, Bashkir State Pedagogical University
named after M.Akmullah, Russian Federation, Ufa. Е-mail: ivanov-sanych@inbox.ru, ORCID: 0000-0002-
7243-2588
309
