Научная статья на тему 'Динамика мифа: от космической к экзистенциальной онтологии'

Динамика мифа: от космической к экзистенциальной онтологии Текст научной статьи по специальности «Философия, этика, религиоведение»

CC BY
207
28
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Ключевые слова
МИФ / КОСМИЧНОСТЬ / ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНОСТЬ / СИМВОЛ / ЧУДО / МИФ ЖИЗНИ / СУБЪЕКТИВНЫЙ ПРОЕКТ

Аннотация научной статьи по философии, этике, религиоведению, автор научной работы — Яковлева Е.Л.

Объектом исследования становится миф как культурная форма. Выявление мифологической специфики в древности и современности позволяет обнаружить динамику развития мифа от космичности, характерной для ранних форм, к человекосоразмерности в наши дни. При этом диалектичность, историзм, символизм, чудесность, индивидуалистичность и экспрессивность, заложенные в древних мифах, в современном мифе жизни переосмысливаются. На первый план выходит индивидуалистичность, поддерживаемая чудесным и экспрессивным. Специально конструируемый миф жизни демонстрирует симуляцию бытия личности, превращаясь в пустую форму, не способствующую саморазвитию.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

MYTH DYNAMICS: FROM SPACE TO EXISTENTIAL ONTOLOGY

The object of the study is the myth as a cultural form. Revealing its specificity in antiquity and modernity reveals the dynamics of development from the cosmicity characteristic of the early forms to the human dimension in modernity. At the same time, dialectics, symbolism, wonderfulness, individualism and expressiveness inherent in ancient myths are reinterpreted in the modern myth of life. Individualism, supported by the miraculous and expressive, comes to the fore. Specially designed myth of life demonstrates the simulation of the existence of the individual, turning into an empty form, not conducive to self-development. Keywords: myth, cosmicity, existential, symbol, miracle, myth of life, subjective project.

Текст научной работы на тему «Динамика мифа: от космической к экзистенциальной онтологии»

10. Miller G.F. Opisanie zhivushchih v Kazanskoj gubernii narodov, yako-to: cheremis, chuvash i votya-kov. SPb., 1791.

11. Neklessa A. Transgranich'e, ego landshafty i obitateli: Otryvok iz besedy na beregu Telec-kogo ozera. URL: www.intelros.org/books/opera_selecta/opera_selecta_38.htm (data obrashcheniya 20.11.2018.)

12. Patrushev V.S. U istokov volzhskih finnov. Joshkar-Ola: Marijskoe knizhnoe izdatel'stvo, 1989.

13. Patrushev V.S. Finno-ugry Rossii. Joshkar-Ola: Marijskoe knizhnoe izdatel'stvo, 1992.

14. Svechnikov S.K. Osobennosti mirovozzreniya mari v XV-XVI vv. // Problemy revitalizacii tradicionnoj kul'tury narodov Volgo-Kam'ya. Vypusk 2: Sbornik materialov II Mezhdunarodnoj nauch-no-prakticheskoj konferencii. Joshkar-Ola, 7-8 noyabrya 2008 goda / Mar.gos. un-t; nauch. red. G.E. SHkali-na. Joshkar-Ola, 2009. S. 53-56.

15. Smirnov I.N. CHeremisy. Kazan', 1889.

16. Hamidullin B.L. Narody Kazanskogo hanstva: ehtnosociologicheskoe issledovanie. Kazan', 2002.

17. Hronologicheskij ukazatel' materialov dlya istorii inorodcev Evropejskoj Rossii / Pod ruk. Petra Keppena. SPb., 1861.

18. SHkalina G.E. Tradicionnaya kul'tura naroda mari. Joshkar-Ola: Marijskoe knizhnoe izda-tel'stvo,

2003.

19. Die ältesten arabischen Nachrichten über die Wolga-Bulgaren aus Ibn-Foszlan's Reiseberichte. Spb.,

1832.

20. Hall E.T. Beyond Culture. Anchor Books, 1989.

УДК 11: 130.2: 14

Е.Л.Яковлева

ДИНАМИКА МИФА: ОТ КОСМИЧЕСКОЙ К ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНОЙ ОНТОЛОГИИ

Объектом исследования становится миф как культурная форма. Выявление мифологической специфики в древности и современности позволяет обнаружить динамику развития мифа от космичности, характерной для ранних форм, к человекосоразмерности в наши дни. При этом диалектичность, историзм, символизм, чудесность, индивидуалистичность и экспрессивность, заложенные в древних мифах, в современном мифе жизни переосмысливаются. На первый план выходит индивидуалистичность, поддерживаемая чудесным и экспрессивным. Специально конструируемый миф жизни демонстрирует симуляцию бытия личности, превращаясь в пустую форму, не способствующую саморазвитию.

Ключевые слова: миф, космичность, экзистенциальность, символ, чудо, миф жизни, субъективный проект.

Elena L.Yakovleva MYTH DYNAMICS: FROM SPACE TO EXISTENTIAL ONTOLOGY. The object of the study is the myth as a cultural form. Revealing its specificity in antiquity and modernity reveals the dynamics of development from the cosmicity characteristic of the early forms to the human dimension in modernity. At the same time, dialectics, symbolism, wonderfulness, individualism and expressiveness inherent in ancient myths are reinterpreted in the modern myth of life. Individualism, supported by the miraculous and expressive, comes to the fore. Specially designed myth of life demonstrates the simulation of the existence of the individual, turning into an empty form, not conducive to self-development.

Keywords: myth, cosmicity, existential, symbol, miracle, myth of life, subjective project.

Миф относится к числу вечных культурных форм, прошедших до наших дней долгий путь развития. Заявив о себе в древности, миф оказался довольно пластичным феноменом, благодаря чему находил для себя пространственные ниши в каждой культурно-исторической эпохе. В мифе развертываются особые миры, обладающие собственным хронотопом [1, с. 187-189] и событийностью. В них отражается объективное и субъективное, универсальное и индивидуальное, фантазийное и реальное, чувственное и рациональное, переплавляющиеся между собой в неразделенное единство. Миф как продукт воображения представляет не только картину мира, но и портрет личности, создавшей его. Неслучайно К.-Г. Юнг заключил, что миф есть психическая манифестация спонтанной активности духа.

Исследовательский поток литературы, посвященный мифу, увеличивается год от года. Миф изучают с различных позиций философы, культурологи, антропологи, этнологи, политологи, психологи и пр. Тем не менее, появляющиеся научные изыскания, рождают очередные серии вопросов, связанные с прояснением природы мифа. В контексте нашего исследования мы, сравнивая мифы древности и современности, обнаружили в них смещение акцентов с космичности на экзистенциальность.

Методологической базой исследования стал диалектический подход и интерпретация

мифа в динамике его развития. Основой для теоретического осмысления проблемы послужили работы Э. Кассирера, Н.В. Коноплюк, Н.И. Лишовой, Н.И. А.Ф. Лосева, Ж.-Л. Нанси, Ю.М. Романен-ко, С.Л. Рубинштейна, Р.Р. Тазетдиновой, А.С. Шарова, М. Элиаде, К.-Г. Юнга, затрагивающие космический и экзистенциальный аспект в изучении мифа.

Прежде чем перейти к выявлению особенностей популярной сегодня формы самовыражения - мифа жизни, необходимо разобраться с основаниями древних мифов. Как мы считаем, именно они выступают в качестве потенциальных энергий, поддерживающих вечность мифа и его современные формы воплощения (в измененном виде). Исследователи, изучая классические мифы, называют их структурированным логосом (Э. Кассирер) или космосом, структурирующимся в логосе (Ж.-Л. Нанси). Миф - это первая историческая форма символического откровения коллективного бессознательного. Он возникает в период, когда первобытный человек не воспринимает бессознательное как часть своей внутренней духовности, проецируя его содержание вовне - в образы богов, духов и демонов, связанных с природными и естественными процессами (например, астрономическими - Солнцем, Луной, звездами, планетами; метеорологическими - грозой, громом, дождем, молнией, градом и пр.). При этом, как замечает К.-Г. Юнг, мифологические образы обладают полнотой и выразительностью, недоступной рациональным структурам, воплощая знания бессознательной коллективной мудрости о бытии в целом и отдельных его формах [2]. Космическая онтология мифа воплощалась посредством следующих его свойств.

Миф диалектичен, чему способствует специфика человеческого сознания, рождающего образы и связанные с ними истории, исходя из внешнего универсума и внутреннего мира личности творца. Как справедливо заметил А.Ф. Лосев в своей работе «Диалектика мифа», миф есть диалектически необходимая категория сознания и бытия вообще [3]. Само мифотворчество представляет собой диалектический процесс, опирающийся на ресурсы воображения и сознания, чувственный, рациональный и бессознательный компоненты. При этом фантазийная составляющая содержания мифа благодаря свойствам сознания, очарованного эмпативностью восприятия, подвергается метаморфозам, превращаясь в действительность. Вследствие этого диалектического перехода миф становится истиной, не требующей доказательств. Более того, в мифе находят выражение экзистенциальные потребности индивида, поэтому мифологические события и деяния, связанные с ними, реальны и объективны. Миф иллюстрирует (нереализованные) личные потенции и возможности, наглядно представляя план действий по их воплощению.

Мифологические повествования о событиях из жизни богов/героев оказываются драматургически продуманными и динамичными благодаря историчности развертывания, что, в свою очередь, стимулирует становление самосознания реципиента. Каждый эпизод мифологического представляет собой действенный и осмысленный этап, обладающий собственной значимостью и смыслом. В мифологических историях представлены многообразные стороны (позитивные и, создающие им мощный противоположный фон, негативные), обладающие различной степенью напряженности и динамичности, что высвечивает событийность жизни бога/героя. В содержательном плане мифа постоянно возобновляемое противостояние космоса и хаоса, олицетворяющие порядок и беспорядок, стремится к гармоническому разрешению ситуации, благодаря чему структурируется мироустройство и преодолевается неопределенность.

Создавая мифологический нарратив или погружаясь в него, личность превращается в действующих лиц, возвращаясь к себе в преображенном виде. Конкретное и абстрактное, реальное и фантазийное оказываются в контексте мифологического дискурса на одной линии, способствуя превращениям индивида в бога/героя, что понимается не как мифологический или исторический факт, а как постоянный процесс сознания. Подобное неслучайно. Субъективно личность испытывает тягу к идеально-мифическому, что приводит ее к (виртуальному) присутствию и проживанию историй, способствуя постижению сути бытия/Я. В подобных субъективных метаморфозах проявляется черта, присущая мифомышлению: переведение любой связи между двумя различными элементами в тождественные отношения, где синтез воплощает совпадение. В итоге благодаря диалектичности мифа как «картинного излучения» бытия личность находит ответы на волнующие вопросы и осуществляет «энергийное самоутверждение» [3], переходя от Я к Я-другому.

Миф символичен. В нем конструируется символ, концентрирующий в себе реальное и идеальное, внутреннее и внешнее, идею и образ. Символ кристаллизуется в динамическом

процессе развертывания истории и становления в ней личности. Как правило, любой мифологический образ символичен: он связан с (проявленным/сокрытым) бытием, кодируя его (масштабные) смыслы. Как считал Аристотель, «мыслящее мыслит формы в образах (phantasmata)» [4, с. 72]. Заметим, что мифологический символ есть тайна, глубокое сокрытие смысла, уходящего своими корнями в бессознательное. Он содержит в себе истину, способную проявиться посредством действия мифологического закона сгущения. Согласно данному закону, часть всегда есть космическое целое, неслучайно имя, олицетворяющее личность/вещь/явление, есть ее символ, содержащий ключ к тайнам мироздания. Объясняется это тем, что мифомышление не знает логических и родовидовых отношений, не различает истинное и кажущееся. Своеобразие мифической объективности заключается в равности воздействия, что преобразует все сущее в тождественные отношения. В мифах закодирована идея единства космического, где все окутано невидимой магической взаимосвязанностью. Таким образом, мифологический символ олицетворяет целое и часть, переходящие друг в друга.

Созданный в мифе символ нуждается в интерпретации, благодаря которой постоянно появляются новые смыслы. Данный факт связан с многогранностью и сложностью символа. Неслучайно Э. Кассирер замечает, что мифологический символ есть «сгустки потенциальных энергий», поджидающих особого момента для раскрытия в новом качестве [5]. Перечисленное свидетельствует, что миф и его символы, несмотря на «отчеканенную форму», приводят при интерпретации к подвижности смысла и расширению его значений, проясняющих идею взаимосвязи всего в мироздании.

Миф чудесен. В мифе не существует ступеней реальности и степени объективной достоверности с основанием и обоснованным. Мифологическое повествование, взывающее к чувственному восприятию, характеризуется отсутствием различия между представляемым и действительным. В содержании мифа всегда присутствует необычность и таинственность, в том числе благодаря вмешательству высших сил. Чудесное мифа связано с космическим сакральным началом, которое несмотря на недоступность, при развертывании содержания оказывается близким и защищающим. Вследствие этого чудо представляет собой связующий мост между сакральным и профанным, космическим и социальным, что придает мифологическому дискурсу особый флер мистического ощущения (все)единства.

Чудо «есть абсолютно необходимый диалектический синтез, которым живет мифическое сознание, без него не было бы самого мифа» [3]. В мифологическом чуде накладываются друг на друга два плана: космическое и социальное, символ и личность, создавая диалектическое напряжение и идеальную соотнесенность к трансцендентальному. «Чудо - диалектический синтез двух планов личности, когда она целиком выполняет на себе лежащее в глубине ее исторического развития задание первообраза. Это как бы второе воплощение идеи, одно - в изначальном, идеальном архетипе и парадигме, другое - воплощение этих последних в реально-историческом событии» [3]. Благодаря чуду осуществляется метаморфоза в интерпретации смысла событий и образа личности, что, очаровывая, заставляет верить в него. Но при этом чудесное оказывается до конца непостигаемым, оставляя пространства тайны, что привлекает к ней внимание со стороны реципиентов.

Миф индивидуалистичен: он всегда связан не только с личностью создателя, но и содержит в своем повествовании историю персоны (бога/героя), воздействуя на субъективный опыт и внутренний мир реципиента. Исходя из этого, можно утверждать тройственность индиви-дуалистичности мифа.

Миф оказывается той культурной формой, которая помогает кристаллизации Я. Являясь своеобразным акег ego творца, миф изображает его внутренний космос. Творец привносит в создаваемую им картину мироздания не только представления об идеальном, но и черты индивидуальности и собственного восприятия космичности бытия. Благодаря этому текст мифа оказывается буквально пропитанным характером и темпераментом художника, его субъективностью.

Созданный миф обращен к воспринимающей его личности. Погружение в его содержание и эмпативное соучастие в нем приводит реципиента к потере границ между фантазийным и реальным, объективным и субъективным. Благодаря этому реципиент беспрепятственно осуществляет переход из профанной реальности в сакральную сферу мифического, обладающей космической универсальностью. При восприятии мифа личность переплавляет разнообразные субъективные аффекты в чувственно-объективное бытие, что дарит иллюзию изменения мира

и воздействия на него.

История бога/героя имеет космическую масштабность: их деяния обладают значимым смыслом, оказывая влияние на порядок мироздания/социального. Мифологические герои, связанные с миром сакрального, получают поддержку/наказание от богов. Сами мифологические повествования о богах/героях протекают под знаком космического безвременья, что способствует их восприятию в любом историческом контексте и субъективном измерении. Мифу свойственно вечное время, скорее даже вечность, к которой каждая личность мечтает прикоснуться. Неслучайно индивиду свойственно вечное возвращение к мифическому как побег из про-фанного в сакральное для обретения новых сил и обновления. Как справедливо замечает М. Элиаде, время сакральное/«Священное - парадоксальным образом предстает как круговое, обратимое и восстанавливаемое Время, некое мифическое вечное настоящее, которое периодически восстанавливается» [6, с. 48]. Миф закрепляет цикличность времени в фазах рождения -развития - упадка - угасания - смерти - нового рождения, что следует отнести к числу его крупнейших достижений. Постоянное возвращение к циклическим обновлениям в сакральном мифологическом как фазе нового рождения высвечивает желание личности обрести бессмертие, свойственное космическому хронотопу. Цикличное обновление, где круговорот олицетворяет бесконечность всех форм жизни, дарит личности надежду, что жизнь никогда не закончится.

Благодаря образно-художественной сфере мифологические тексты выступают навигатором жизненного сценария, формой жизни, перетекая в бытие личности и проявляясь в (воображаемой/реальной) театрализации человеком собственного бытия. Подобное приобщение к сакральной сфере мифа осуществляется благодаря принципу подобия: реципиент пытается привнести в профанное пространство личной жизни черты священного бытия мифологических богов/героев. Личность, подобно зеркалу, отражает их жизнь и деяния, что возвышает ее. Интерпретируя мифологическое содержание и образы, индивид открывает свой собственный внутренний мир. Образы богов/героев помогают личности понять себя во всем многообразии проявлений. Вовлекаясь в драматургию мифологического, индивид забывает о Я: он преображается, осмысляя собственную экзистенцию, и становится Я-другим, обретая себя. Таким образом, миф способствует формированию личности посредством разъединения и соединения с собственным Я.

Миф экспрессивен. Вбирая в себя сакральное, профанное, рациональное, эмоциональное, иррациональное, интуитивное, бессознательное и творчески перерабатывая, миф структурирует их в своей форме. Каждый его (символический) элемент, заряженный информацией и смыслом, вызывает довольно большую палитру эмоций (от страданий до катарсиса). Диалектика развертывания событий в их историчности и символичности, где встречаются глубинная и внешняя активность, оказывается настолько художественно-насыщенной, что миф, аккумулирующий в себе эмоциональные энергии, подчиняет им реципиентов, обогащая их духовно. В эстетическом опыте, рождаемым мифом, все градации чувств и эмоций вибрируют, сливаясь в единое целое и открывая космическую сущность бытия. Именно эмоциональная выразительность мифа оказывается мощной силой, удерживающей внимание и заставляющей обращаться к нему вновь. Как справедливо заметил Э. Кассирер, миф - это «плод эмоций», динамика их развертывания при погружении в содержание [5].

Миф как вечная форма культура, обладающая масштабным драматургическим развитием, считается определенным этапом на пути к логосу, демонстрируя в своем содержании диа-лектичность, символичность, чудесность, индивидуалистичность и экспрессивность. Миф символически раскрывает личности грандиозную панораму космичности бытия. Он поддерживает веру индивида в существование вечного/сакрального/идеального.

Рожденный творчеством людей предшествующих поколений, миф помогает личности (виртуально) вступить в диалог с ними, но через призму субъективного бытия и той исторической ситуации, в которой он живет. При восприятии мифа и его интерпретации индивид демонстрирует собственную (эмоциональную, интеллектуальную, действенную, созерцательную) включенность в бытие, что способствует преобразованию Я. «Этот процесс - непрерывная серия цепных взрывных реакций: каждая данность - наличное бытие - взрывается очередным действием, порождающим новую данность нового наличного бытия, которое взрывается следующим действием человека» [7]. Ситуативность мифа способствует выходу личности за собственные пределы и расширению горизонта, демонстрируя становление Я, соотнесенное «с

тем внутренним в человеке, что, в свою очередь, соотносится с чем-то внешним по отношению к ситуации, выходящим и выводящим за ее пределы; это внешнее по отношению к ситуации связано с внутренним по отношению к человеку» [7]. Данный выход не есть отрицание Я, а постоянное его становление во всей полноте и многогранности, что способствует самореализации. Показывающий бесконечность и красоту мира, миф возвеличивает личность познающую и интерпретирующую. Перечисленное говорит в пользу того, что миф помогает личности преобразовать реальность и стремиться к идеальному осуществлению Я. При этом «идеально бесконечное бытие включается в конечное - человека, а реально конечное включается в бесконечное. И одно и другое существует в движении, в становлении» [7].

В современности личность, ощущая собственную потерянность в мире, ищет компенсацию в пучине мифологического. Сегодня миф, как никогда раньше, захватил все сферы социального, оказавшись практически господствующей культурной формой. Играя роль посредника в выстраивании взаимоотношений с окружающим миром, миф оказывается значимым для индивида. Как и в древности, миф отражает не только элементы социокультурного пространства, но и внутренний мир личности, ее ценностные ориентации и смысложизненные поиски. Гипертрофированная концентрация внимания на Я подводит индивида к созданию собственного мифа жизни, обладающего специфическими чертами. Заметим, современная мифологизация представляет собой неоднозначный процесс, являя собой «онтологию вымысла» и «реализованную форму онтологии субъективности в целом», вследствие чего миф «классифицирует индивидуальности в парадигму, расширяет и одновременно обедняет конкретные данные» [8, с. 105]. Данное положение требует прояснения ситуации.

Миф жизни, демонстрирующий воображаемую реальность, представляет собой субъективный проект, в котором личность воплощает свои мечты, надежды, искания, желания. В мифе личность, позиционируя себя, стирает собственное Вот-бытие посредством воображения, бесконечно обновляя и продолжая свою мысль. Согласимся с Ж.-Л. Нанси, утверждавшим: «мифология заключается в мысли поэтико-вымышляющей онтологии, онтологии, представленной в образе онтогонии, где воплощается бытие, воображая себя, придавая себе подлинный образ своей собственной сущности и саморепрезентацию его присутствия и его дарованности» [8, с. 107]. В мифе индивид нередко конструирует отсутствующие звенья жизни, выдавая их за действительность, обладающую сакральным смыслом. Здесь изображаются вероятные эпизоды, в которых индивид желал бы оказаться и/или проявить себя особым образом, но они по различным причинам (пока) недостижимы. Ввиду этого миф жизни как проект направлен в будущее: он «всегда временится в будущее и чрезвычайно практичен, насущен, всегда эмоционален, аффективен, жизненен», играя роль «вероятностного конструкта регулятивной активности, отражающей не только значимое, но и меру вероятности реализации этой значимости» [9]. Сама личность благодаря мифу жизни приписывает себя чудесное, демонстрируя возможное/воображаемое и перевоплощаясь в Я-другого.

Воплощение бытия личности через призму мифологического, отражающего сознательный и бессознательный опыт, помогает не только осмыслить его, но и утвердиться в глазах Я/других. Пространство мифа оказывается местом встречи, в контексте которой индивид начинает понимать Я/других/мир, поэтому миф экзистенциален. Миф жизни помогает личности быть собой и обжить мир. Как справедливо замечает А.С. Шаров, «процесс обживания - это постоянный переход с одной стороны границы на другую, а это и есть превращение» [9], то есть чудесное в мифологической истории личности. Обживание посредством мифа помогает расширить горизонты, войти в пространство социального, освоить мировоззренческие установки, что высвечивается в содержательном плане. Миф жизни позволяет осуществиться экстазу (в переводе с греческого - нахождение вовне, пребывание вне себя) как выходу из собственной субъективности в бытие объективного, оказывая положительный эффект на личность. Благодаря мифу жизни индивид проявляет творческую активность, свободу и личный выбор, преодолевает одиночество и обреченность существования, собственные страхи и тревоги, вуалирует понимание временности существования, реализует (воображаемую) коммуникацию, решает проблемы пограничных ситуаций. Миф жизни, основанный на экзистенциалах, осуществляет со-бытие с миром/Я/другими, так необходимые личности.

Миф утверждает значимость личности как источник ее активности и силы, что в современном мире особо актуально. «В процессах обживания у человека есть возможность быть в разных способах и степенях реальности, осуществлять разработку возможностей воплощения

персонального мифа» [9]. Обживание мира и приобретение значимости осуществляется в мифе посредством воображения, которое оказывается «своеобразным полигоном или виртуальной реальностью, где мы не только опробуем и "мифически реализуем" наши смыслы и ценности, но и тем многомерным пространством, в котором мы всегда можем реализовать нереализуемое» [9]. Идеалистичность созданного мифологического образа Я удовлетворяет тягу к трансцендентальному, сближая с миром сакральным. Миф жизни обнажает истинные интенции личности, нередко сокрытые от окружающих, что способствует самореализации и удовлетворению. Таким образом, благодаря мифу жизни личность пытается выйти за собственные рамки, превзойти себя в наилучшей форме, конструируя и пози(циони)руя Я, проявляет устремленность к раскрытию субъективных смыслов и границ самопроявления. Сегодня миф жизни все чаще оказывается мощной формой самоутверждения, а мифологическое возвышение личности оказывается точкой перехода из профанного в сакральное, окутывая индивида ореолом священного.

Значимость персоны конструируется посредством рассказывания выдуманного эпизода, его визуализации и тиражировании в сетях/СМИ. Как правило, современный миф не отличается высоким слогом и глубоким содержанием. В нем отсутствие драматургического развития заменяется огромным количеством наслаивающихся друг на друга фрагментов, которые можно рассматривать/читать в любой последовательности. Современный миф жизни осуществляет попытку показать богатство внутреннего мира личности, не обладающей им. Особую роль в этом играют эмоционально преподнесенные фантазийные фрагменты, выдаваемые за чудесное реальное, а также элемент театральности [10, 11]. В современности театрализация мифа жизни демонстрирует не столько внутренний мир личности, стимулируемый воображением, сколько мир внешний, опосредованный подражанием. Подсматривая чужие эпизоды жизни и пытаясь подражать им, современная личность самоутверждается, нередко в отчужденном от Я виде. Как правило, миф жизни конструируется посредством повторения клишированных формул, шаблонов и образ(ц)ов, задаваемых медийными людьми, выполняющих в современности функции богов/героев. Данные шаблоны значительно обедняют функцию воображения, базируясь на ресурсах небольшого объема фантазии. Копирование прототипов не гармонизируют личность, обнажая ее ограниченный мир и желание спрятаться за принципом «человек - это миф, а миф - это человек». Вытеснение реального мифологическим, претендующим на действительное, приводит к появлению событий-без-событийности. Преобладание фантазийного и отсутствие последующей реализации свидетельствует о том, что миф жизни оказывается не способным в полном объеме удовлетворить экзистенциальные потребности личности. Существование реальности и мифа жизни рассредотачивает личность и рождает раскол. Бесконечные эпизоды превращают миф жизни в «сад расходящихся тропок» (Х.Л. Борхес), запутывающих не только реципиентов, но и самого рассказывающего. Превращаясь в коммерческий товар [12], миф жизни перестает играть роль сценария совершенствования внутреннего мира Я. Он из пути к-себейности/в-себейности/при-себейности/для-себейности, деформируется в движение «к неслыханной, невероятной внеположенности» [8, с. 158], приводя личность к бытию вне-себя. Бесконечное продуцирование эпизодов жизни приводит к парадоксальной ситуации: личность, сочиняя миф, оказывается изобретенной посредством мифа. Бытийствую-щий в мифе страстно, практически - нуминозно, оживляет несуществующее, вовлекая его в орбиту своей реальности и истории жизни.

В итоге вечное возвращение к мифу сегодня сопровождается онтологической трансформацией, в которой происходит замещение космичности содержания фрагментарными нарра-тивами о повседневной жизни личности. События в мифе утрачивают свою масштабную историчность и диалектичность объективного и субъективного планов. В них уже не поднимаются вопросы происхождения, значимости деяний, нравственности, жизни и смерти. Его содержание сужается до личного дискурса, ограничиваясь рамками повседневной жизнедеятельности индивида, пытающегося самоутвердиться за счет мифологической фантазийности. В содержательной палитре мифа воплощаются эпизоды повседневных страданий и радостей личности, в которых недостаток реализма, диалектичности, символизма и историчности компенсируется свободой воплощения без цензуры и экспрессивностью. Современный миф жизни, не вопрошая о высшем/ценностном, оказывается чистой выдумкой, не переживаемым/не (со)бытийным эпизодом. Данный факт позволяет говорить об отсутствии историчности в современном мифе. В нем цепочка фантазийных личных эпизодов не вписывается в контекст исторической ситуа-

ции и жизни общества. Миф жизни оказывается вне социально-исторической реальности, иллюстрируя безразличие к социальному любующейся собой личности. Положение о том, что «личная жизнь выступает не как частная жизнь, т. е. жизнь, из которой все общественное от-чуждено, но как жизнь, включающая общественное, но не только его, а и познавательное отношение к бытию, и эстетическое отношение к бытию, и отношение к другому человеку как человеческому существу, как утверждение его существования» [7], в современности оказывается атавизмом. Индивид выказывает гипертрофированную форму нарциссизма, не считаясь с другими людьми. Создаваемый миф жизни не обладает никакой исторической ценностью, стираясь сразу из памяти не только создателя, не рефлексирующего над происходящим и сосредоточенного на мифотворчестве ради мифотворчества, но и пассивно воспринимающих его реципиентов.

В мифах жизни теряется фабула и драматургия ее развертывания, контрасты оказываются оборачиваемыми, постоянно меняя свои полюса. Современные мифы представляют нередко содержательно не связанные между собой серии, которые можно читать в любой последовательности. Миф жизни оказывается насыщенным фантазийными эпизодами, не имеющими ничего общего с реальностью: здесь демонстрируется событийность-без-событийности. Отсутствие динамики развития компенсируется накалом страстей, придавая экспрессивный пафос мифу жизни. Современный мифологический проект не ложится в основу самопроектирования идеального и не становится отправной точкой для конкретной реализация и приложения усилий. Мифологический образ Я есть симулятивная оболочка индивида, не стремящегося привнести идеальность в свою реальную жизнь. Но при этом симуляция очаровывает личность, заставляя постоянно обращаться к созданию мифологических фрагментов о несуществующем/фантазийном/преувеличенном. Благодаря подобным мифам личность прячется от жизненных кризисов, неудач и конфликтов, что делает ее жизнь комфортнее и удобнее.

В заключении выделим следующие моменты. Вечность мифов на протяжении истории человечества позволяет выявить их динамику от масштабного развертывания космического дискурса в древности к экзистенциальным эпизодам мифов жизни в современности. Пришедшая на смену масштабности человекосоразмерность в мифах оказывается довольно упрощенной, что обусловлено копированием шаблонов, игнорирующих диалектичность и символичность.

Современный миф жизни оказывается противоречивой культурной формой, содержащей в себе как положительные импульсы, обусловленные проектированием возможного, так и негативные, связанные с симуляцией бытия личности. Современный миф ограничивается сферой субъективного, представляя собой взаимоотношения индивида с собственным Я в виде неис-торичных-историй. Но при этом в мифе жизни личность, облекая собственное Я в оболочку мифологического, удостоверяется в себе самой и проявлениях в социокультурном пространстве. Миф жизни представляет собой смыслонесущий проект как потенциальную возможность, демонстрирующую (скрытые) желания личности и даже пути достижения. В мифе жизни бытие творится, заключая в себе потенции к осуществлению. Такой миф помогает личности самоутвердиться, обжить пространства, осуществить возможные превращения Я и понять смыслы. Но все чаще мифологическая практика самовыражения, несмотря на рождаемые ей комфортные пространства, не дает личности духовного удовлетворения. Она не заполняет пустоты бытия, а рождает еще большую трещину между реальным и фантазийным. Миф жизни, эксплуатируя значимые экзистенциалы, тем не менее, не рождает позитивного смысла бытия либо он оказывается упрощенным/симулятивным. В итоге бытие-в-мире посредством привнесения мифологического трансформируется в симулятивное-бытие-в-мифе, очаровывая личность и сужая ее горизонт действий. Данному обстоятельству способствует не процесс конструирования личного мифа, а подражание мифам других, что свидетельствует об иллюзорной творческой активности индивида, отсутствии критичности, самовлюбленном своеволии. В итоге миф жизни как Ответ на Вызов временности человеческого бытия и незаметности существования превращается в симулятивную форму, в которой подавляются импульсы к саморазвитию и совершенствованию качеств личности. Миф жизни позиционирует (со)временность личности, усугубляя кризисность бытия. Перечисленное позволяет говорить о новом виде мифотворчества: в современности экзистенциальный миф становится конструкцией-не-конструирующей-личность, пустой формой для заполнения фантазийным, не имеющим места в бытии.

Литература

1. Лишова Н.И. Мотив странствий в мифологическом дискурсе / / Вектор науки Тольяттинского государственного университета. - 2014. - №3 (29). - С. 187-189.

2. Юнг К.-Г. Душа и миф: шесть архетипов. - М. - Киев: ЗАО «Совершенство», 1997. - 384 с.

3. Лосев А.Ф. Диалектика мифа / /Лосев А.Ф. Миф - Число - Сущность [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http: //psylib.org.ua/books/losew03/txt14.htm (дата обращения: 7.10.2018).

4. Романенко Ю.М. Философия в отсвете мифа: метафизика как поэтика мыслеобразов / / Метафизические исследования. - СПб.: Алетейя, 2000. - Вып. 15. - С. 69-76.

5. Кассирер Э. Философия символических форм. Т.2. Мифологическое мышление [Электронный ресурс]. -Режим доступа: http://yanko.lib.ru/books/philosoph/kassirer-phil_simv_form-2-8l.pdf (дата обращения: 7.10.2018).

6. Элиаде М. Священное и мирское. - М.: Изд-во МГУ, 1994. - 144 с.

7. Рубинштейн С.Л. Человек и мир [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://goldbiblioteca.ru/online_psihologiya/online_psistr9/878.php (дата обращения: 7.10.2018).

8. Нанси Ж.-Л. Непроизводимое сообщество. - М.: Водолей, 2011. - 208 с.

9. Шаров А.С. Онтология персонального мифа жизни / / Фундаментальные исследования. - 2012. - № 9-2. -[Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://fundamental-research.m/ru/artide/view?id=30245 (дата обращения: 25.09.2018).

10. Тазетдинова Р.Р. Театральность в поисках собственных дефиниций // Вестник Казанского государственного университета культуры и искусства. - 2016. - № 1. - С. 111-114.

11. Тазетдинова Р.Р. Театральность в пространстве мифа // Вестник Тамбовского университета. Серия: Гуманитарные науки. - 2015. - № 3 (143). - С. 84-91.

12. Коноплюк Н.В. История и миф как часть модели национальной идентичности (на материале романа Джулиана Барнса «Англия, Англия») / / Балтийский гуманитарный журнал. - 2015. - № 4 (13). - С. 23-26.

References

1. Lishova N.I. Motiv stranstvij v mifologicheskom diskurse / / Vektor nauki Tol'yattinskogo go-sudarstvennogo uni-versiteta. - 2014. - №3 (29). - S. 187-189.

2. Yung K.-G. Dusha i mif: shest' arhetipov. - M. - Kiev: ZAO «Sovershenstvo», 1997. - 384 s.

3. Losev A.F. Dialektika mifa //Losev A.F. Mif - Chislo - Sushchnost' [Electronic resource]. - Access: http://psylib.org.ua/books/losew03/txt14.htm (date of address 7.10.2018).

4. Romanenko Yu.M. Filosofiya v otsvete mifa: metafizika kak poehtika mysleobrazov // Metafizicheskie issledo-vaniya. - SPb.: Aletejya, 2000. - Vyp. 15. - S. 69-76.

5. Kassirer EH. Filosofiya simvolicheskih form. T.2. Mifologicheskoe myshlenie [Electronic resource]. - Access: http://yanko.lib.ru/books/philosoph/kassirer-phil_simv_form-2-8l.pdf (date of address: 7.10.2018).

6. Eliade M. Svyashchennoe i mirskoe. - M.: Izd-vo MGU, 1994. - 144 s.

7. Rubinshtejn S.L. Chelovek i mir [Electronic resource]. - Access: http://goldbiblioteca.ru/online_psihologiya/online_psistr9/878.php (date of address: 7.10.2018).

8. Nansi ZH.-L. Neproizvodimoe soobshchestvo. - M.: Vodolej, 2011. - 208 s.

9. Sharov A.S. Ontologiya personal'nogo mifa zhizni / / Fundamental'nye issledovaniya. - 2 012. - № 9-2. - [Electronic resource]. - Access: http://fundamental-research.ru/ru/article/view?id=30245 (date of address: 25.09.2018).

10. Tazetdinova R.R. Teatral'nost' v poiskah sobstvennyh definicij / / Vestnik Kazanskogo go-sudarstvennogo univer-siteta kul'tury i iskusstva. - 2016. - № 1. - S. 111-114.

11. Tazetdinova R.R. Teatral'nost' v prostranstve mifa // Vestnik Tambovskogo universiteta. Seriya: Gumanitarnye nauki. - 2015. - № 3 (143). - S. 84-91.

12. Konoplyuk N.V. Istoriya i mif kak chast' modeli nacional'noj identichnosti (na materiale romana Dzhuliana Barnsa «Angliya, Angliya») // Baltijskij gumanitarnyj zhurnal. - 2015. - № 4 (13). - S. 23-26. 08:316.42.

УДК 008:316.42

А.Н.Яныкина

«ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ ПРИРОДА» КУРТУАЗНОЙ ЛЮБВИ: ОТ СРЕДНЕВЕКОВОЙ К СОВРЕМЕННОЙ КУЛЬТУРЕ

В статье рассматривается трансформация феномена куртуазной любви, характерного для культуры Средневековья, в «конфлюентную», представленную в концепции английского социолога Э. Гидденса как феномена современной культуры. Исследуя культ прекрасной Дамы и истоки зарождения куртуазной любви, автор статьи приходит к выводу, что куртуазная любовь продолжает определять логику построения отношений между полами. Ложно воспринятая фемининность куртуазной любви и противопоставление ей маскулинного амурологического дискурса, нашедшего отражение в любви «конфлюентной», уводит от важнейших констант «человеческой природы».

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.