CC BY
43
УДК 316.4.06
DOI 10.23672/SAE.2019.2019.43725
Крупеникова Лейла Шамильевна
кандидат социологических наук, доцент Института социологии и регионоведения, Южный федеральный университет leilakrupenikova@gmail.com
Leila Sh. Krupenikova
Candidate of Sociological Sciences, Associate Professor
Institute of Sociology and Regional Studies, Southern Federal University leilakrupenikova@gmail.com
Динамика
массового сознания и протестная активность россиян
Dynamics
of mass consciousness and protest activity of russians
Аннотация. В статье на основании фокус-групповых исследований рассматриваются изменения в массовом сознании россиян и их связь с ростом социальной и политической активности. Особенностью этих изменений является перелом привычных тенденций, существующих последние десятилетия. Эта намечающаяся динамика оказывает влияние на усиление протестных настроений, одобрение про-тестных действий и реальные социальные протесты в современной России. В статье определяется тип и характер социальных протестов и их возможная динамика.
Ключевые слова: массовое сознание, фокус-групповые исследования, локус контроль, процессуальная справедливость, ценности самовыражения, ценности самоуважения, запрос на перемены, социально-политическая активность, социальный протест.
Annotation. The article, based on focus group studies, examines changes in the mass consciousness of Russians and their connection with the growth of social and political activity. The peculiarity of these changes is the change of the usual trends that have existed in recent decades. This emerging dynamic is having an impact protest moods, approval of protest actions and real social protests in modern Russia. The article defines the type and nature of social protests and their possible dynamics.
Keywords: mass consciousness, focus group research, locus control, procedural justice, values of self-expression, values of self-respect, demand for change, socio-political activism, social protest.
Социологические центры в России регулярно, на протяжении, примерно, трех десятков лет публикуют результаты исследований массового сознания, по которым только в долгосрочном периоде можно зафиксировать те или иные изменения. Инструментарий количественной социологии, предполагающий анкету, с заранее заготовленными ответами не достаточно чуток в отношении нарождающихся тенденций. В результате, потенциально новые идеи, которые раньше в обществе не звучали, но уже начинают высказываться отдельными людьми, и которые могут быстро распространиться, в количественной социологии часто проходят сквозь решетку заранее заданных вопросов. В фокус-групповых исследованиях принцип интерактивности высвечивает эти новые идеи, выраженные респондентами, позволяет в некотором смысле предугадать, куда могут повернуться настроения общества и смоделировать процесс их распространения. Поэтому основные тенденции динамики массового сознания и ее связь с протестной активностью в статье будет рассмотрена на основании данных фокус-групповых исследований, проведенных в разных регионах под руковод-
ством М. Дмитриева, С. Белановского, А. Никольской [2]. Задачей исследовательского коллектива было уловить основные тренды общественных настроений и мнений в краткосрочной перспективе.
Массовое сознание россиян, по мнению группы исследователей, на протяжении последних полутора лет находится в состоянии очень быстрых и резких изменений, затрагивающих устоявшиеся картины мира и привычные стереотипы. Каковы же основные векторы этих изменений, какие аспекты массового сознания претерпели наиболее существенные трансформации?
Первый вектор изменений связан со снижением и даже дискредитацией запроса на «сильную руку», сильного лидера, способного навести порядок, доминировавшим в массовом сознании на протяжении почти двух десятилетий. Этот запрос постепенно трансформируется в требование справедливости, причем, справедливость, которую социологи на основании ответов респондентов. интерпретировали как преимущественно дистрибутивную, постепенно смещается
к требованию процессуальной справедливости и должного уважения от власти. Россияне недовольны (возмущены), что принимаемые властью решения реализуются без объяснения смысла этих решений и без учета их мнения (пенсионная реформа, новеллы в налогообложении, решения, где и что строить, или сносить). Их задевают высказывания политиков и чиновников, свидетельствующие о глубоком равнодушии и пренебрежении к людям [2].
Второй вектор изменений, который констатируют исследователи - эта тяга к переменам, даже к рискованным, превышающая, популярную еще недавно, тягу к стабильности. На этом фоне, в том числе, возник запрос на новый тип политических лидеров, характеристики которых ассоциируются не с личным обаянием, жесткостью и концентрацией полномочий («сильная рука»), а с ценностями самовыражения (демократичность, умение быть честным и уважать людей, действовать в их интересах, признавать свои ошибки и т.п.) [2].
Третий вектор изменений связан со смещением локус контроля с внешнего на внутренний: подавляющее число респондентов в исследовании этих авторов говорят о том, что необходимо менять собственную ментальность: прекращать полагаться на государство и объединяться с другими людьми для самостоятельного и эффективного решения общих проблем. Это серьезное изменение, поскольку во многих исследованиях последних десятилетий констатировался преимущественно патерналистский характер отношений россиян с государством [6].
Результаты исследований Фонда общественного мнения также фиксируют усиление ответственности людей за положение дел на местном уровне [10]. И большинство людей на фокус-группах выразили готовность заниматься филантропией, участвовать в разных общественных движениях, даже платить более высокие налоги, способствующие положительным изменениям. [2].
Увеличивающаяся самостоятельность жителей страны подрывает доверие к правительственной пропаганде. И это четвертый вектор изменений в массовом сознании россиян. Вопреки годам интенсивной пропаганды идея России как великой державы не стала доминирующей. В фокус-группах лишь 20 % респондентов согласны с этой идеей, а 49 % считают, что военная мощь и гордость за историю страны значат не так много, если ее экономику нельзя назвать процветающей, современной и социально ориентированной [2]. Потенциал телевизионной пропаганды сжался до пожилых аудиторий (это, по-прежнему, немалая аудитория, примерно 25 %), которые смотрят только телевизор и сразу готовы верить в то, что любая внутренняя политика в России возможна только «из-за рубежа». У молодежи (возраста до 30 лет) основную долю в информационной картине мира занимают социальные сети, видеоблогинг, новые медиа, и они живут в повестке, которая задается социальными медиа. Мощный разрыв между возрастными группами в последних опросах «Левада-Центр» между ауди-
ториями ТВ и Интернета - знак большого перелома. Аудитория Интернета теперь преобладает и со временем становится только больше [1].
Размывание действия пропаганды, запрос на справедливость и уважение, смещение внешнего локус-контроля на внутренний привело к тому, что усилилось критическое отношение к власти, недоверие к ней и желание перемен. На первый план во взаимоотношении с властями стали выдвигаться запросы более высокого порядка, чем удовлетворение базовых потребностей. В этом смысле, новые требования справедливости, уважения достоинства, свобод, честных выборов свидетельствуют о некотором ценностном смещении - от экономических к постматериалистическим ценностям, ценностей самовыражения по сравнению с традиционными ценностями выживания [2].
Изменения в массовом сознании начинают проявляться в усилении протестных настроений и протестной активности. Чаще протесты связаны с местными проблемами, которые не могут (не способны) решить региональные или муниципальные власти и тогда возникает готовность принять меры для решения проблем самостоятельно, используя социальный протест как инструмент достижения цели.
Социальный протест исследуется в ряде социально-гуманитарных наук: в социологии общественных движений, в социально-психологических концепциях коллективного поведения и относительной депривации, организационной теории мобилизации ресурсов. Так, или иначе, социальный протест представляет собой несколько исследовательских уровней: социального, психологического, политологического, он может принимать различные формы и содержание.
При всей неоднозначности, неопределенности, расплывчатости этого термина, можно сформулировать его основное значение, состоящее в том, что протест является выражением несогласия и недовольства существующим положением дел в той или иной общественной сфере в потенциале, содержащим несогласие с существующим политическим порядком и организацией власти.
Россия нового времени имеет свою историю протестного движения. Сравнение сегодняшних региональных протестов с теми, которые были в середине девяностых годов свидетельствует об их некотором сходстве. Несмотря на то, что в те годы причинами протестов являлось обнищание, кризис экономики, закрытия предприятий, невыплаты и задержки зарплат и т.п., а сейчас поводы связаны с экологией, градостроительной политикой, социальной сферой (закрытие больниц и школ, нехватка мест в детских садах), но характер протестов в чем-то похож. Сходство заключается в том, что это, как правило, протесты местного характера, не связанные с общегосударственной социально-экономической или политической повесткой. В фокусе внимания -только местная проблема, которая плохо решается или решается не так, как хотелось бы жите-
лям. По поводу этой местной проблемы возникают региональные протесты, редко выходя за пределы и не превращаясь в устойчивые кампании в защиту общественных интересов [11].
Однако на фоне расширения информационного поля и изменений, происходящих в массовом сознании, социальные протесты стали пользоваться поддержкой и сочувствием за пределами региона. Самым ярким примером, подтверждающий эту тенденцию, является станция Шиес в Архангельской области, где продолжаются протесты против мусорного полигона. Этот экологический и региональный конфликт перерос за год, благодаря упорству и жесткости властей, в политический и федеральный [7]. Другой пример социального протеста в Екатеринбурге против строительства храма на месте городского сквера свидетельствует о раздраженности жителей решениями власти, без учета мнения людей [8]. Конфликт между местной властью и местными жителями по поводу пересмотра административной границы между Чечней и Ингушетией перерос в протест против законопроекта «О референдуме республики Ингушетия», позволяющего менять территории и границы республики без проведения референдума [4]. Один из последних кейсов - протесты в Калмыкии по поводу назначения нового мэра [12]. То есть, опять ключевой вопрос о несогласованности решений властей с общественностью, нежелание слышать и принимать во внимание мнение граждан, «неуважение», проявляемое властью, выводит социальный протест на политический уровень.
Рост протестного потенциала (готовности протестовать) социологи отмечают с 2017 года, который за период с июня 2017 по август 2019 увеличился почти вдвое (с15 % до 27 %) респондентов готовы участвовать в протестных акциях) [9]. Однако этой тенденции противостоит другая -низкий уровень коллективизма россиян. Международные исследования ценностей показывают, что для России как раз характерна ультра индивидуалистическая ориентация, неумение объединяться, отстаивать общие интересы [3]. Поэтому важный итог последних месяцев 2019 года -это формирование горизонтальных сетей взаимопомощи пострадавшим от репрессивных действий властей - деньгами на штрафы, переда-
Литература:
1. Волков Д. Российский медиаландшафт 2019: телевидение, пресса, интернет и социальные сети / Д. Волков, С. Гончаров. URL : https://www. levada.ru/2019/08/06/49-moskvichej-44-molodyh-v-vozraste-ot-25-do-39-let-i-41-vysokoobrazovannyh-ne-hotyat-videt-putina-v-kachestve-prezidenta-strany-posle-2024-goda/ (дата обращения 09.10. 2019).
2. Дмитриев М.Э. Осенний перелом в сознании россиян: мимолетный всплеск или новая тенденция? / М.Э. Дмитриев, А.В. Никольская, С.А. Белановский, Е.В. Черепанова URL iberal.ru/modules/spaw2/uploads/files/articles/2018/ Doclad_Dmitriev_Nikolskaya_25122018.pdf (дата обращения 03.08.19).
чами задержанным активистам, поддержкой на митингах.
Под влиянием изменений в массовом сознании россиян происходит медленное расширение ареала протеста среди различных социальных страт российского общества. Особенно заметна политизация среди молодежи. Еще 5 лет назад социологи описывали молодежь (самые молодые возраста) как самую пассивную и конформно ориентированную социальную группу [5]. Сейчас - это, видимо, наиболее политизированная часть общества, в силу ряда причин: сужение горизонта возможностей, обостренное чувство несправедливости, присущее возрасту, расхождение между официальным дискурсом о построении в России демократии и реальным ее воплощением. Кроме того, большая свобода и бесстрашие преодоление барьера перед совершением протестных действий. В этом смысле можно говорить об отмирании обывательской культуры, культуры конформизма и невмешательства. Протест и активизм становятся всё более популярными: граждане не только одобряют социально-политическую активность, но и сами готовы стать активистами [2]. В этом смысле, можно говорить о постепенном отмирании обывательской культуры, культуры конформизма и невмешательства.
Таким образом, ряд отмеченных тенденций в изменении общественного сознания существенным образом коррелирует с ростом протестных настроений, одобрения протестных действий, готовности к протестным действиям и самими протестными акциями. Поэтому наиболее важным условием развития политической культуры в России, является коллективная самоорганизация и умение создавать общественные движения, осознающими себя политическими субъектами. Движения, которые имели бы совершенно конкретные цели, отстаивали собственные интересы и преодолевали бы все разногласия внутри себя. Этому могут способствовать изменения в массовом сознании, развивающиеся на основании естественных процессов перестройки экономических отношений, трансформации информационных каналов, изменения систем эффективных социальных связей, сменой поколений.
Literature:
1. Volkov D. Russian media landscape 2019: television, press, Internet and social networks. / D. Volkov S. Goncharov. URL : https://www.levada. ru/2019/08/06/49-moskvichej-44-molodyh-v-vozraste-ot-25-do-39-let-i-41-vysokoobrazovannyh-ne-hotyat-videt-putina-v-kachestve-prezidenta-strany-posle-2024-goda/ (date address 09.10.19)
2. Dmitriev M.E. Autumn Fracture in the minds of Russians: a fleeting surge or a new trend? / M.E. Dmitriev, A.V. Nikolskaya, S.A. Belanovsky, Cherepanova E.V. URL : iberal.ru/modules/spaw2/ uploads/files/articles/2018/Doclad_Dmitriev_Nikols kaya_25122018.pdf (date address 03.08.19).
3. Инглхарт Р. Модернизация, культурные изменения и демократия: Последовательность человеческого развития / Р. Инглхарт, К. Вен-цель. Новое издательство, 2011.
4. Кавказское неповиновение: как и почему конфликт между Ингушетией и Чечней создал опасный очаг протестов. URL : https://tsn.ua/ru/ svit/kavkazskoe-nepovinovenie-kak-konflikt-mezhdu-ingushetiey-i-chechney-sozdal-nenuzhnyy-dlya-putina-ochag-protestov-1231098.html (дата обращения 10.11.19).
5. Левинсон А. Еще молодые, уже пессимисты. URL : https://www.levada.ru/2019/07/16/eshhe-molodye-uzhe-pessimisty/
6. Ментальные программы и модели социального поведения в российском обществе: Монография / Отв. ред. А.В. Лубский. Ростов-н/Д. : Фонд науки и образования, 2016. С. 392.
7. Мусорный протест в Шиесе. URL : https://www.fontanka.ru/2019/06/04/068/ (дата обращения 10.11.19)
8. Протест против строительства храма на месте сквера в Екатеринбурге. Хронология. URL : https://www.currenttime.tv/a/ekaterinburg-protests/29938917.html (дата обращения 10.11. 2019).
9. Протестная активность. URL : https://www. levada.ru/2019/09/03/protestnaya-aktivnost-5/ (дата обращения 10.11.19).
10. Российское общество и вызовы времени. Кн. 1 / Под ред. М.К. Горшкова, Н.Е. Тихоновой. М. : Изд-во: «Весь Мир», 2015. 336 с.
11. Семенов А. Хроники недовольства. Почему россияне (не) протестуют? URL : https://republic. ru/authors/100564 (дата обращения 03.09.19)
12. Точка напряжения. URL : https://www.znak. com/2019-10-28/v_eliste_neskolko_tysyach_che
l ovek_vys hli_prote stovat_p rotiv_me ra_eks_g l avy_d nr (дата обращения 10.11.2019).
3. Inglehart R. Modernization, Cultural Change and Democracy: A Sequence of Human Developmen / R. Inglehart, K Wenzel. New Publishing House, 2011.
4. Caucasian disobedience: how and why the conflict between Ingushetia and Chechnya created a dangerous hotbed of protests. uRl : https:// tsn.ua/ru/svit/kavkazskoe-nepovinovenie-kak-konflikt-mezhdu-ingushetiey-i-chechney-s. (date address 10.11.19)
5. Levinson A. Still young, already pessimistic. URL : https://www.levada.ru/2019/07/16/eshhe-molodye-uzhe-pessimisty/
6. Mental programs and models of social behavior in Russian society: Monograph / editor-in-chief A.V. Lubsky. Rostov-on/D. : Foundation for Science and Education, 2016. P. 392.
7. Garbage protest in Shies (Electronic resource) URL : https://www.fontanka.ru/2019/06/04/068/ (date address 10.11.19).
8. Protest against the construction of a temple on the site of the square in Yekaterinburg. Timeline: https://www.currenttime.tv/a/ekaterinburg-protests/ 29938917.html (date address 10.11.19).
9. Protest Activity (Electronic Resource). URL : https://www.levada.ru/2019/09/03/protestnaya-aktivnost-5/ (date address 10.11.19).
10. Russian society and the challenges of time. Kn. 1 / Under Ed. M.K. Gorshkova, N.E. Tikhonova. M. : «The Whole World», 2015. 336 p.
11. Semenov A. Chronicles of Discontent. Why are Russians (not) protesting? URL : https://republic.ru /authors/100564 (date address 03/09/19).
12. Point of Voltage (Electronic Resource). URL : https://www.znak.com/2019-10-28/v_eliste_neskolk o_tysyac h_chelovek_vyshl i_p rotestovat_p rot iv_mer a_eks_glavy_dnr (date address 10.11.19).
