CC BY
51
УДК 316.4
РО! 10.23672^2222-9685-6819^
Белоусова Наталья Олеговна
кандидат социологических наук, доцент кафедры юриспруденции, философии и истории, Южно-Российский государственный политехнический университет (НПИ) имени М.И. Платова belousova.npi@yandex.ru
Канифатов Александр Сергеевич
кандидат социологических наук, доцент кафедры государственного и муниципального управления, Южно-Российский институт управления -филиал Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ a.kanifatov@mail.ru
Natalia O. Belousova
Candidate of Sociological Sciences, Associate Professor of Jurisprudence, Philosophy and History, South Russian State Polytechnic University (NIP) named after M.I. Platov belousova.npi@yandex.ru
Alexander S. Kanifatov
Candidate of Sociological Sciences, Associate Professor of the Department of State and municipal administration, South Russian Institute of Management -branch of the Russian Academy of the National Economy and Public service under the President of the Russian Federation a.kanifatov@mail.ru
Рогов Илья Игоревич
кандидат философских наук, доцент кафедры социологии, Южно-Российский институт управления -филиал Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ rogov.skags@narod.ru
Ilya I. Rogov
Candidate of Philosophical Sciences, Associate Professor of Sociology, South Russian Institute of Management -branch of the Russian Academy of the National Economy and Public service
under the President of the Russian Federation rogov.skags@narod.ru
Динамика имперских систем:
от распада к возрождению
Аннотация. В статье раскрываются ключевые элементы распада и возрождения имперских систем. Рассмотрена важная закономерность в тенденции к распаду и определяются причины появления империй. Уделено внимание комплексу внешних факторов, свидетельствующих о возрождении распавшейся империи, но на деле, представляющих идеологически закамуфлированное образование новой. Также подчеркивается, что с позиций империоло-гии, несколько противостоящих друг другу империй смело можно назвать «эпохой борющихся царств», только на более высоком уровне организации. Авторы отмечают, что составляющей постимперского пространства и постимперского времени следует считать поиск метрополией своей новой идентичности.
Ключевые слова: империя, имперская система, имперский цикл, проблемы распада, постимперское пространство, процесс, социум, социальные процессы, социальная динамика, организация, государство.
Dynamics of imperial systems:
from collapse to rebirth
Annotation. The article reveals the key elements of the collapse and revival of Imperial systems. An important regularity in the tendency to collapse is considered and the reasons for the emergence of empires are determined. Attention is paid to a set of external factors that indicate the revival of the collapsed Empire, but in fact represent an ideologically camouflaged formation of a new one. It is also emphasized that from the point of view of imperiology, several opposing empires can be called «the era of fighting kingdoms», only at a higher level of organization. The authors note that a component of post-Imperial space and post-Imperial time should be considered the search for a new identity by the metropolis.
Keywords: empire, imperial system, imperial cycle, problems of disintegration, post-Imperial space, process, society, social processes, social dynamics, organization, state.
Современные имперские системы ориентированы на гражданское руководство и возглавляются «принцепсами» - президентами. Система власти традиционных империй была наследственной, что придавало им ореол сакральности, -современные империи предпочитают использовать институт выборов для административных органов, маскируя наследственные олигархические элиты. В традиционных империях основными каналами вертикальной мобильности была церковь и армия, в современных - спорт и шоу-бизнес. Традиционные империи были мир-империями, современные - мир-экономики. Список можно продолжить. Но перед нами процесс фантастической сложности и разнообразия. Империи мимикрировали по всем статусным признакам, по всем формальным институтам [1, с. 427].
В современной отечественной социальной науке преобладает мнение, что любой процесс имперского распада тяготеет к одному из двух вариантов: элиминации всей системы или отколом провинций.
Исходя из вышесказанного, а так же, используя имеющийся опыт, выстроим схематично этапы распада.
Первый из них - утрата веры в справедливость имперской идеи (потеря легитимности). Второй, органически неразрывный с первым, - начало демографического вырождения. Далее - кризис. Военный или экономический. Подкреплённый нарастающим демографическим, он создаёт дополнительный эффект. Следующим этапом следует собственно распад империи. С началом гражданской войны и иностранной интервенции или без этого. И, последний этап - окончательная гибель (завоевание) или превращение в реликт. Такая схема вырисовывается при локальном обзоре.
А как выглядит распад империй с высоты «птичьего» полёта? «Мир-империй» может истощить сам себя в многовековом противостоянии. А. Уткин в работе «Подъём и падение Запада» видит причину гибели последнего именно в этом - в гражданской войне между странами Запада. «Первая мировая война представляет собой безумный европейский раскол, стоивший европейскому региону места центра мировой мощи, авангарда мирового развития» [2, с. 103]. Следуя такому пониманию, тридцатилетняя война 19141945 годов с полным основанием может быть названа «гражданской войной между колониальными империями». Формально, по критериям социальной науки, такая формулировка бессмысленна: война между субъектами международного права не может называться гражданской. Тем более, между империями - самодостаточными хищниками, только и жаждущими завоевать всё и вся. Но абсурдность эта - кажущаяся, если возвыситься над историей и рассматривать её тысячелетиями. Там, где критерии политической философии и понятия «международное право» выглядят как временные формулировки, раскрывается иной уровень обобщения: разборки внутри мир-системы ослабили позиции имперской организации социума и привели к проигрышу в
мировоззренческой борьбе. Переходя от Уткина к терминологии Валлерстайна [3], необходимо уточнить, что последний прав в локально-историческом аспекте. «Мир-империй» действительно проиграл «миру-экономики», но не мир империй вообще, а мир колониальных империй. Эта специфическая разновидность имперской идеи подошла к началу ХХ века к своему историческому концу.
Итак, каковы же объяснения причин имперского распада?
Теологическая и патерналистская парадигмы видят корень всех бед в снятии божественной санкции и последующем падении империи в море порока.
Геополитическая парадигма решает этот вопрос в традиционных для себя понятиях силы и слабости, центра и периферии, борьбы элит во внутреннем пространстве и Моря и Суши во внешнем.
Марксистская - как революционную борьбу классов и колоний против угнетателей и т.п. с характерной риторикой о неравномерности прибавочного продукта метрополии и колоний, о прямом военном ограблении, перекачивании рабочей силы и паразитировании на международной торговле.
Ряд подходов, как, например, договорная теория и производные от неё обходят этот вопрос стороной, прикрываясь фразеологией свободы и демократии.
С позиций системного анализа распад империи -системный, макросоциальный кризис. Но поскольку империя есть это же самое, то ничем другим распад быть и не может.
На наш взгляд, этническая парадигма и именно в той её версии, что создал Лев Гумилёв, ближе всего к объяснению истинных причин распада имперских систем. Согласно ей, империя будет жить столько, сколько существует имперообразующий этнос, и, наоборот, распадается с обскурацией стержневого (имперского) этноса.
Так, обскурация стержневого этноса - нормальная причина заката империи, не исключающая передачи эстафетной палочки (имперского скипетра) не только другому народу, выросшему в тех же имперских границах, но и соседу - родственному народу, что и произошло с переходом имперской традиции в Россию [4].
Существует также специфика. Империя распадается либо, проиграв внутреннюю (элитам, классам, сепаратистам, революционерам), либо внешнюю борьбу (другим империям или государствам). При этом причиной могут быть прогрессивные идеи, слабость экономики и предательство элит.
Но вот империя распалась. Ей на смену приходит рыхлое политическое поле, полное межэтнических конфликтов, которым желают владеть и в дальнейшем управлять сильные и агрессивные государства. Эта реальность называется
постимперским пространством и представляет из себя один из наиболее серьёзных вызовов мировой политики. Впрочем, постимперское пространство - проблема не только для политиков; оно, прежде всего - трагедия для огромного множества людей, погребённых под имперскими обломками. В тех случаях, когда на земли распавшейся империи приходит другая империя, в достаточно редких случаях воцаряется мир. Когда же земли остаются без централизованной власти - обретают долгожданную свободу - пробуждаются застарелые территориальные и этнические споры, которые приводят к перманентным конфликтам, образованию проблемных государств.
Любое из новообразованных буферных государств - как колониальных демократий, так и осколков тоталитарного прошлого - превращается в нестабильный организм, являющийся проблемой для своих соседей.
Постимперское пространство знает два уровня проблем: проблемы периферии и проблемы метрополии. Подчеркнем, что здесь актуально противопоставлять метрополии именно периферию, а не колонию: слишком многие распавшиеся империи полноценных колоний не имели, а вот проблем на периферии - предостаточно.
Комплекс постимперского наследства вообще сложен. Постколониальное наследство в Африке превратило континент в системную проблему для всей планеты, в первую очередь, для Старого Света. Показательны и распады традиционно-европейских империй. Австро-Венгерское наследство, значительная часть которого приходится на регион-ворота, было «подморожено» на время «холодной войны». Принципиальным же итогом Австро-Венгерского наследства (его же с успехом можно назвать наследством Варшавского пакта, советской внешней империи) стало появление сонма молодых европейских демократий - колониальных демократий - противовеса зачастую строптивым государствам «Старой Европы».
При этом специфика региона-ворота состоит в уникальных требованиях, предъявляемых к потенциальным империям-покровителям. Ни одна империя в мире не позволит себе колонизировать этот регион, подобно Африке, но любая из них, претендующих на контроль, должна обеспечить относительно высокий уровень жизни жителям региона. Привлекательность и легитимность имперской идеи здесь напрямую зависит от уровня благосостояния рядового гражданина.
Другой составляющей постимперского пространства и постимперского времени следует считать поиск метрополией своей новой идентичности. История предоставила нам несколько вариантов и всякое теоретизирование в этом вопросе может быть только индуктивного характера.
Однако проблемы распада империй на том не заканчиваются и актуальным становится состояние, которое - суть война за имперское наследство. Основных участников два: другие империи, стремящиеся к переделу освободившихся территорий и зон влияния и наследники - национальные
государства и всевозможные сепаратисты, в т.ч. борцы за свободу.
Война за имперское наследство, по сути своей, ничем не отличается от любой другой борьбы за ресурсы и подробно описана как в исторической, так и в политологической литературе.
Проблема поиска постимперской идентичности не ограничивается только классификацией последствий. Реальность тем и отличается, что здесь распаду evil empire радоваться могут отдельные слои или народы, но никак не общество, в совокупности. Проблема эта, выражаясь научным языком, имеет сущностный аспект, а по сути, представляет трагедию для огромного множества человеческих судеб, сломанных и искореженных распадом системы. Доменик Ливен, завершает свою работу посвящением тем своим предкам, судьбы которых искорежены империей [5]. Отметим, что судьбы эти искорежены распадом империи, ибо никакие злодеяния в период имперского господства не калечат так, как гибель всей системы.
Впрочем, говоря о трагедии распада, следует сделать важное уточнение. Постимперское пространство разделено на два непримиримых лагеря: тех, кому было хорошо прежде, и тех, кому хорошо сейчас. Мы настаиваем на том, что в данном случае проводить различие по этнонацио-нальному или социальному признаку для импери-ологии не принципиально. Да, мы обязаны различать те империи, где притеснялись народы и те империи, где притеснялись сословия, не говоря уже об империях с «полным набором». Но в постимперской реальности важно понять, какой статистический процент доволен распадом и какой -сожалеет. Только так мы сможем определить, для кого империя была благом и для кого - злом.
Надо сказать, что последнее утверждение наталкивается на некоторые моральные препятствия. Идеалисты, поборники принципов Высокого Должествования и другие, оторванные от реальности люди, возможно, будут склонны рассуждать, что любая империя, притесняющая любую отдельно взятую социальную группу, уже несправедлива. А журналисты, творцы обыденного сознания и его штампов, выполняющие конкретный политический заказ, ещё и подставят конкретные названия групп и империй. Но следуя как традициям политического реализма, так и принципам современной демократии (50 % плюс один голос), следует признать, что именно по статистическим показателям следует решать вопрос о трагедии распада.
Помимо ключевого вывода о трансформации социальных ролей в рамках всего общества, озвучим и ряд положений, которые подчеркивают то, что требовалось доказать, а именно:
- империя, погибшая в результате завоевания, всегда имела некоторые внутренние причины к разложению; была ослаблена (экономически, военно), и, что важно, её имперская идея не функционировала (народ сам разуверился или власть разубедила - именно конкретные версии схожего процесса);
- все империи с длительным имперским циклом (т.е., образованные на протяжении поколений) распадаются из-за внутренних системных конфликтов, которые играют роль необходимого условия, тогда как «пятые колонны», «теории заговора» и «предатели» исполняют, преимущественно, функции катализаторов, или оболочки назревшего структурного кризиса;
- в распаде империи всегда заинтересован ряд социальных и этнонациональных групп, ряд из которых подпитываются мифами извне, а ряд неверно оценивают степень своего контроля над властью и материальными ресурсами (но вне зависимости от трезвости оценки лидерами или правящими элитами, распад такого макросоци-ального явления как империя, настолько изменяет самое реальность - социальную, экономическую, геополитическую, что предугадать последствия невозможно в принципе своём).
Теперь осталось разобрать вопрос о возрождение империи - возможно ли это? На уровне исторического приближения следует понять, можем ли мы привести примеры успешного возрождения, на уровне же теоретического следует обратиться к тому исследователю, который был свидетелем распада или свидетелем возрождения империи. Так велико очарование Древнего Рима, так сильна память о былом величии и так притягателен его образ, что европейская цивилизация полторы тысячи лет пытается воссоздать погибшую империю, начиная с династии Каролингов, вплоть до Евросоюза, хотя идеальный образ канувшей в Лету империи никак не воссоздавался, неудачи лишь подогревали энтузиазм следующих поколений. Образ Вечного Города, величия правителей и цивилизации в пределах известной Ойкумены. Главенства закона и сакральной властной вертикали. Первый, кто сожалел о крахе, был св. Иероним. Последнее по времени сочинение на заданную тему вышло из-под пера Александра Никонова [6].
Итак, как же это происходило в истории?
Первая попытка осуществлена Карлом Великим. Иногда называется Каролингским возрождением. Её продукт - Священная Римская Империя. В её названии воплотилась наивная попытка воплотить ушедший дух с помощью акта крещения. Человеческий материал - племена Центральной Европы, трансформирующиеся в нации. Идеология - патерналистская, с теократическим оттенком. Империя была образована в переходную эпоху между римским понятием «гражданина» и современным. Римские граждане-подданные уже не были субъектом права истории, а современные национальные граждане ещё не появились. Результатом стала борьба императоров и пап, спор об инвеститурах и века кровопролитных войн. Отсутствие универсального субъекта международного права и альтернативные подходы к фиксированию подданства легли на империю непосильным бременем, которое и свело её в могилу.
Вторую попытку попыталась осуществить династия Габсбургов. Sacrum Imperium Romanum
Nationis Teutonicae - Священная Римская империя германской нации явилась логическим продолжением деяний Карла Великого. Человеческий материал - предки современных немцев и испанцев. Идеология - католическая с первенством Испании. Результат - империя Филиппа !! и Карла V, «над которой никогда не заходит солнце». Отсутствие унифицированных стандартов в идеологии, в «национальном вопросе» и во внутренней политике привели сначала к Тридцатилетней войне, а затем и к ее гибели.
Две первые попытки были осуществлены различными акторами в рамках одного имперского тела -восточной части наследства Карла Великого. Третья попытка была предпринята в западной части наследства - во Франции. «Подготовительной» версией можно назвать войны Людовика XIV, а настоящим вызовом - конечно, Наполеона Бонапарта. Человеческий материал - одна из самых сильных тогда наций Европы, французы, организованные уже по национальному признаку. Идеология - Просвещение. Показательно, что, несмотря на «прогрессивную» идеологию, сопротивление гегемонизму одержало верх в почти двадцатилетних войнах.
Четвёртая попытка снова принадлежит немцам. Результат известен: две мировые войны лишили Европу лидирующих позиций в мировой политике и привели к фактической оккупации.
Пятая попытка, современниками которой мы являемся, воплотилась в Евросоюзе. Как писал А.Ф. Филиппов в 1992 году, возможно, «империи как политическая реальность оказываются не более стойкими, чем государства, но имперская идея оказывается куда более продолжительной и перспективы нового профилирования империй -куда более существенными, чем в случае государств. В этом легко убедится всякий, кто сравнит историческую географию имперской Европы с исторической географией европейских государств» [7].
Безусловно, неоспоримо и то, что на территории, которую занимала одна империя, может появиться иная, схожая с предыдущей этнонацио-нальным составом, традициями и приоритетами во внешней политике, но отличающаяся своим ментальным ядром - имперской идеей. Только при исполнении этого условия возможно эффективное «возрождение» империи. Здесь возможно употребить иной термин - «перерождение». Но как бы мы не отшлифовывали слова, новый социальный организм не будет старым.
Если «империя» понимается как совокупность признаков, то хронология её возникновения - это развитие этих признаков (функций), но для бытия империи необходимо три атрибутивных свойства -пространство, идея и цикл. В таком случае, империя возникает как «объективный» процесс, то есть, как развитие, актуализация трёх атрибутов. И - более точно - путём распространения имперской идеи во времени и в пространстве. Так образовался великий Рим, такова судьба Империи Добра, таков путь и Российской империи.
В истории неоднократно процесс атрибутивной актуализации совпадал или предшествовал правовым процедурам. По крайней мере, все великие империи сначала становились таковыми, а позже - статусно самоидентифицировались. Рим, Россия, все классические колониальные империи прошли указанный путь. Имелись и исключения, например, Византия, получившая в наследство от Древнего Рима и титул и территории. Но данное исключение лишь подтверждает общее правило. Все великие империи проходили путь правовой самоидентификации. И речь об официальном международном процессе, налагающем вполне конкретные обязательства.
Как полагал Арнольд Джозеф Тойнби, «империи, подобные Римской или Китайской, дарующие мир на века охваченным войной странам, завоёвывают в силу этого столь сильную признательность и уважение своих подданных, что последние просто не мыслят свою жизнь вне Империи и, соответственно, не могут поверить, что когда-нибудь этот, по всей видимости, незаменимый институт может прекратить своё существование. Когда исчезла Римская империя, ни современники, ни последующие поколения, отказываясь смотреть в лицо фактам, так и не согласились признать ее кончину; они при первой возможности постарались привести эти факты в соответствие со своими иллюзиями, вызвав к жизни дух Римской империи» [8].
Соответственно, можно сколько угодно поражаться скоростью создания завоевателями своих
Литература:
1. Рогов И.И. Теория империологии. М. : Книжный мир, 2017.
2. Уткин А.И. Подъём и падение Запада / Анатолий Уткин. М. : АСТ, 2008.
3. Валлерстайн И. Анализ мировых систем и ситуация в современном мире / И. Валлерстайн; Пер. с англ. П.М. Кудюкина; Под общ. ред. канд. полит, наук Б.Ю. Кагарлицкого. СПб. : Издаталь-ство «Университетская книга», 2001.
4. Махнач В. Историко-культурное введение в политологию. URL : http://www.kadet.ru/library/pub-lic/Machn/10.htm#2
5. Ливен Д. Российская империя и ее враги с XVI века до наших дней / Доминик Ливен; Пер. с англ. А. Козлика, А. Платонова. М. : Европа, 2007. С. 647.
6. Никонов А.П. Судьба цивилизатора. Теория и практика гибели империй. М. : Изд-во НЦ ЭНАС, 2006.
7. Филиппов А.Ф. Наблюдатель империи (империя как понятие социологии и политическая проблема) // Вопросы социологии. М., 1992. Т. 1. № 1. С. 89-120.
империй - восхищаться или ненавидеть. Объединить народы на краткий исторический миг - самое большее около половины столетия - как правило, возможно. И цена за это известна: избыток человеческого материала, который приносится в жертву амбициям великих завоевателей. А вот создание империй стабильных - задача куда более сложная. Условно говоря, в вопросах создания империй мы видим две матрицы, сформировавшиеся ещё в древности: империю Александра Македонского и империю цезарей. Первую легко повторить (Карл Великий и Наполеон - самые яркие примеры в истории Запада), тогда как вторую -практически невозможно.
И создать империю великую и стабильную, империю, которая несла бы в мир не меч, но слово (порядок, законность) - чрезвычайно тяжело, невозможно осуществить это по социальному заказу, поддерживаемому даже миллионами людей, то есть создать империю порядка - быть может, самое сложное, что может быть в социальной реальности.
Таким образом, следует различать распад империи и её же окончательную гибель, даже, если речь идёт о сменяющих друг друга этапах исторического процесса. Распад предполагает расхождение судеб метрополии и бывших колоний (или иных видов периферии) с возможной реставрацией имперской идеи в будущем или перерождением в национальное государство. Гибель же говорит сама за себя.
Literature:
1. RogovI.I. Theory of imperiology. M. : Knizhny Mir, 2017.
2. Utkin A.I. The Rise and fall of the West / Anatoly Utkin. M. : AST, 2008.
3. Wallerstein I. Analysis of world systems and situation in the modern world / I. Wallerstein; Trans. from engl. by P.M. Kudyukin; Under the general editorship of the candidate of political sciences B.Yu. Kagar-litsky. SPb. : Publishing House «University Book», 2001.
4. Makhnach V. Historical and cultural introduction to political science. URL : http://www.kadet.ru/li-brary/public/Machn/10.htm#2
5. Lieven D. The Russian Empire and its enemies from the XVI century to the present day / Dominic Lieven; Trans. from the engl. A. Kozlik, A. Platonov. M. : Europe, 2007. P. 647.
6. NikonovA.P. The Fate of the civilizer. Theory and practice of the demise of empires. M. : Publishing house of NC ENAS, 2006.
7. Filippov A.F. The Observer of the Empire (the Empire as a concept of sociology and a political problem) // Questions of sociology. M., 1992. Vol. 1. № 1. P. 89-120.
8. Тойнби А.Дж. Постижение истории: избранное / А.Дж. Тойнби; Под ред. В.И. Уколовой, Д.Э. Харитоновича; Пер. с англ. Е.Д. Жаркова. М. : Айрис-Пресс, 2008.
8. Toynbee A.J. Comprehension of history: selected / A.J. Toynbee; Edited by V.I. Ukolova, D.E. Kharitono-vich; Trans. from English by E.D. Zharkov. M. : IrisPress, 2008.
