Динамика эмоций как предмет эмпирического психологического исследования (на примере радости и печали) Текст научной статьи по специальности «Психологические науки»

турных изменений: теоретико-методологический и практико-ориентированный аспекты: сб. тез. и ст. Все-рос. молодежной конф. 14-15 сентября 2012 года / под ред. К. С. Бажина, Г. И. Симоновой, Е. А. Ходы-ревой. Киров: Изд-во «Радуга-ПРЕСС», 2012. С. 4041.

3. Ефремова Н. Ф. Компетенции в образовании: формирование и оценивание. М.: Национальное образование, 2012. С. 156.

4. Шилова В. С. Социально-экологическое образование студентов: сущность, содержание, диагностика (в контексте деятельностного подхода): учеб. пособие. Изд. 2-е, доп. Белгород: Изд-во БГУ, 2011. С. 39-51.

5. Мамедов Н. М. Основы социальной экологии: учеб. пособие. М.: СТУПЕНИ, 2003. С. 158.

6. Галицких Е. О. Проблемы формирования личностных компетенций будущих специалистов в современном гуманитарном образовании // Проблемы и перспективы реализации компетентностного подхода при подготовке специалистов на основе ФГОС ВПО: материалы Всерос. метод. конф. Киров: Изд-во ООО «Радуга-ПРЕСС», 2012.

УДК 159.9

И. Н. Азанова, Е. В. Левченко

ДИНАМИКА ЭМОЦИЙ КАК ПРЕДМЕТ ЭМПИРИЧЕСКОГО ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО ИССЛЕДОВАНИЯ (НА ПРИМЕРЕ РАДОСТИ И ПЕЧАЛИ)

В статье поставлена проблема исследования динамики эмоциональных явлений и ее представленности в сознании. Обсуждается противоречие между интуитивной очевидностью и значимостью проблемы представленности в сознании субъекта именно динамики эмоций, с одной стороны, и теоретической, методической, эмпирической непроработанностью этой проблемы - с другой. Рассматривается исследовательский прием, позволяющий создать условия для возникновения динамики эмоций (на примере эмоций радости и печали). Приводятся доказательства его надежности. Описаны эмпирические особенности ментальных репрезентаций динамики для эмоций радости и печали.

The article deals with the problem of studying the dynamics of emotional phenomena and its mental representation. The contradiction between the intuitive obviousness of the emotional dynamics and the importance of its mental representation in the subject mind, on the one hand, and the theoretical, methodological, empirical absence of thorough of this problem, on the other, is discussed. The key contribution of this work is to introduce research method to create the conditions for the emergence of the dynamics of emotions. Proofs of method's reliability are presented. Empirical features of mental representations of the dynamics for emotions of joy and sadness are described.

Ключевые слова: динамика эмоций, радость, печаль, ментальная репрезентация, методы изучения динамики эмоций.

© Азанова И. Н., Левенко Е. В., 2014

Keywords: dynamics of emotions, joy, sadness, mental representation, methods of studying the dynamics of emotions.

Проблема исследования динамики эмоциональных явлений и ее представленности в сознании, данности субъекту — как носителю, так и перцепиенту — одна из труднейших в психологической науке в целом и психологии эмоций в том числе. Попытки постановки этой проблемы и подчеркивание важности ее дальнейшей разработки предпринимались виднейшими исследователями (В. Вундт, 2002; С. Л. Рубинштейн, 1999; А. В. Брушлинский, 1996; К. Э. Изард, 1999; А. А. Горбатков, 2001, 2002; А. О. Прохоров, 1998). Так, В. Вундт в своей классификации чувствований выделяет такие их динамические характеристики, как напряжение и разряд, возбуждение и успокоение. Подчеркивая их значимость, исследователь придает им статус составных частей чувствований [1]. А. В. Брушлинский отмечает, что любой психический процесс, включая эмоции, «выделяется своей предельной динамичностью, непрерывной подвижностью и изменчивостью, переходящей в развитие, которое всегда представляет собой диалектическое единство устойчивых и меняющихся свойств» [2].

Исторически и логически первый шаг в изучении динамики эмоций — обращение к анализу осознания и отражения эмоциональных явлений в статике, когда изучаются просто эмоции (без акцента на их динамике). Уже этот шаг сопряжен со значительными методологическими трудностями: c отсутствием единого подхода к изучению эмоций и их представленности в сознании человека, многозначностью термина динамика эмоций, так как его можно понимать и как количественное изменение (смена знака эмоции), и как качественное (смена эмоции одной модальности), а также c необходимостью учитывать временной масштаб эмоционального явления, его размерность (А. Ф. Лазурский, 2001; П. Я. Гальперин, 1998; В. К. Вилюнас, 1976; В. Ф. Петренко, 1997; А. О. Прохоров, 2004).

Проблема отражения и осознания эмоций рассматривалась исследователями прошлого века, как правило, в общем контексте теоретических описаний эмоций, с опорой не на данные экспериментальных исследований, а имплицитно на внутренний опыт человека. Так, А. Н. Леонтьев считал осознание эмоции необходимым условием ее передачи: «Эмоции осознаются, обобщаются и, вследствие этого, поразительным образом коммуницируются, т. е. передаются» [3]. С. Л. Рубинштейн утверждал, что в каждом реальном, конкретном психическом явлении, в том числе и в эмоциональном, выражен особый специфический аспект сознания — переживание. Этот аспект «может быть в нем более или менее выра-

жен, но он всегда наличен в каждом реальном, конкретном психическом явлении; он всегда дан во взаимопроникновении существенного для сознания» [4]. Сегодня исследователи открыто подчеркивают главенствующую роль интроспективного элемента эмоции: «...необходимо учитывать элемент субъективное переживание, так как интроспективно он является главным, а иногда и единственным признаком, по которому человек судит о своем эмоциональном состоянии» [5]. В зарубежной психологии одним из распространенных вариантов решения проблемы субъективной представленности эмоций является ее рассмотрение в терминах ментальных репрезентаций.

При обращении к истории возникновения термина «репрезентация» мы находим, что он был впервые введен 3. Фрейдом, обозначающим психический компонент в возникшем в соматической области влечении [6]. Однако позднее, в 1923 г., Ogden, C. K. & I. A. Richards стали использовать термин «ментальная репрезентация» при описании семиотического треугольника в лингвистике. Они допускали, что словесное обозначение имеет три уровня: символ, ментальную репрезентацию и определяемый объект. Под символом исследователи видели то, как объект называется в мире, иначе — фонологическая репрезентация, ментальная же репрезентация — то, что мы ассоциируем с фонологической репрезентацией символа: образ символа, образы подобных символов, образы символов, которые близко связаны с названным символом, а также слова, связанные с символом [7]. Однако, как отмечают Е. С. Кубрякова и В. 3. Демьянков [8], в языкознании своеобразную моду на употребление термина «репрезентация» связывают с именем Хом-ского (N. Chomsky, 1980), который писал: «Каждое выражение, таким образом, представляет собой внутренний объект, состоящий из двух наборов информации: фонетической и семантической. Эти наборы называются "репрезентациями", а именно фонетической и семантической; однако нет никакого изоморфизма между этими репрезентациями и характеристиками окружения» [9]. Кроме того, в работе «Введение в когнитивную науку» Р. Тагард подчеркивал, что «большинство когнитологов соглашаются с тем, что знание в разуме человека состоит из ментальных репрезентаций» и что «когнитивная наука утверждает: люди обладают ментальными процедурами, которые оперируют ментальными репрезентациями для осуществления мышления и действий» [10].

Сегодня под ментальной репрезентацией понимают актуальный умственный образ того или иного конкретного события (т. е. субъективную форму «видения» происходящего), а также опе-

ративную форму ментального опыта [11], «формат хранения знаний, оперирующих либо преимущественно пространственно-временными характеристиками, либо системой опознания объектов, благодаря их категоризации» [12], «алфавит, посредством которого конструируются теории когнитивных процессов» [13].

В психологии идея ментальных репрезентаций получила широкое распространение с середины XX в., причем она используется для изучения представленности в психике явлений как внешнего, так и внутреннего мира (О. И. Кильченко, 2003; M. H. Семенова, 2007; H. А. Кондратова, 2009; А. Э. Цымбалюк, 2010; S. M. Kosslyn, 1975; A. Paivio, 1986; J. J. Freyd, 1987; M. J. Farah, K. M. Hammond, 1988; M. W. Eysenk, M. T. Kean, 1997; D. J. Bryant, B. Tversky, 1999; T. L. Hubbard, 2005 и др.). ^ оказались обойденными в исследованиях такого рода и эмоции (В. В. Подпруги-на, И. В. Блинникова, 2002; Barrett L. Feldman, Th. Fossum, 2001; E. Tanguy, P. Willis and J. Bryson, 2003; S. Yoshikawa, W. Sato, 2008), но при этом недостаточное внимание уделялось тому, каким образом в сознании субъекта репрезентирована сущностная характеристика эмоций — их динамика.

Итак, возникает противоречие между интуитивной очевидностью и значимостью проблемы представленности в сознании субъекта именно динамики эмоций, с одной стороны, и теоретической, методической, эмпирической непроработанностью этой проблемы — с другой. Для целей успешной саморегуляции, продуктивного взаимодействия с другими людьми, оказания психологической помощи субъекту и ее получения необходимо отслеживать именно изменения в эмоциональных явлениях. В то же время исследования эмоций связаны преимущественно с получением и последующим анализом их статических срезов.

Переход к эмпирическому изучению не только динамики эмоций, но и ее ментальных репрезентаций высвечивает целый ряд нерешенных вопросов. В теоретическом плане важнейший из них касается многозначности самого термина. Динамика эмоций может быть рассмотрена и как количественное изменение (изменение интенсивности эмоции), и как качественное (смена модальности эмоции и смена ее знака). Может меняться ее временной масштаб — от изменений в режиме актуальной ситуации до вариаций в течение суток/недели/месяца/года [14]. Динамика эмоций может рассматриваться сама по себе, относительно автономно, с одной стороны, или же как «встроенная» в структуру более масштабного психического образования — с другой [15].

В плане эмпирического изучения немалую трудность составляет «запуск» эмоции в ситуа-

ции исследования, создание таких условий для возникновения динамики эмоций у субъекта, чтобы можно было с уверенностью утверждать, что она имела место. Казалось бы, в жизни человека таких ситуаций (эмоциогенных, то есть порождающих эмоции, отличные от фоновых) немало. Однако проблема заключается в индивидуальных различиях в эмоциональном реагировании. То, что выступает как повод для возникновения эмоций у одного человека, вполне может оставить совершенно равнодушным другого. Таким образом, важной предпосылкой последующего изучения ментальных репрезентаций динамики эмоций является разработка экспериментальной процедуры ее актуального «запуска». Не менее существенной для организации эмпирического исследования является и проблема разрешающей силы, «чувствительности» методик, применяющихся для изучения эмоциональных явлений, к их изменениям. Затрагивают ли имеющиеся методики лишь поверхностные пласты эмоций или позволяют зондировать эту реальность на значительной глубине?

Наше эмпирическое исследование имело своей целью поиск исследовательского приема, обеспечивающего динамику эмоций, и доказательство его надежности (возникновение динамики эмоций у всех испытуемых). Оно проводилось в два этапа на студенческой выборке. На первом этапе проверялась гипотеза о том, что ситуация экзамена, эмоциогенная с точки зрения здравого смысла, действительно обеспечивает динамику эмоций (которая понималась как изменение интенсивности эмоций) ее участников. Измерялись и сравнивались показатели эмоций до и после экзамена. На втором этапе проверялась эффективность использования для «запуска» эмоции нетрадиционного приема — предъявления каждому испытуемому ранее (предварительно) выбранной им личной фотографии.

Для изучения динамики эмоций (замеров изменения их интенсивности) были выбраны мето-

дики «Дифференциальные шкалы эмоций» (по К. Изарду) [16], «Рельеф психического состояния» (А. О. Прохоров) [17] и методика диагностики оперативной оценки самочувствия, активности, настроения (САН) [18]. Полученные данные обработаны в программе 8ТАТ18Т1СА 8.0.

На первом этапе важно было удостовериться в том, что эмоциогенная с точки зрения здравого смысла ситуация может и не быть таковой для ее участников. Испытуемыми были 17 студентов первого курса в ситуации до и после экзамена. Полученные с применением описанных выше методик данные проверялись на нормальность их распределения. Для этого был использован критерий Шапиро — Уилка так как он является одним из самых мощных при выборке такой величины. Было выявлено, что данные имеют нормальное распределение только при использовании методик «Рельеф психического состояния» А. О. Прохорова и диагностики оперативной оценки самочувствия, активности, настроения (САН). Полученные данные не отвечают нормальному закону распределения при использовании методики «Дифференциальные шкалы эмоций» К. Изарда. Не выявлено нормальности также в распределении данных, полученных по шкале «Напряжение/расслабление переживаний » методики «Рельеф психического состояния» А. О. Прохорова.

Для изучения различий между первым и вторым замерами (до и после экзамена) при применении методики «Рельеф психического состояния» А. О. Прохорова (при исключении данных по вышеназванной шкале) был использован ^-кри-терий Стьюдента для зависимых выборок, который не выявил значимых различий по результатам замеров до и после экзамена (табл. 1).

Подобная процедура, примененная для обработки данных методики диагностики оперативной оценки самочувствия, активности, настроения (САН), также не привела к выявлению значимых различий (см. табл. 2).

Таблица 1

Сравнение показателей методики «Рельеф психического состояния» А. О. Прохорова до и после экзамена с использованием ^критерия Стьюдента для зависимых выборок ^ = 17)

Название переменных Среднее 1 Р

ДО воздействия после воздействия

Психические процессы 61,7058 62,9411 -0,2198 0,829

Физиологические реакции 55,9411 65,5294 -1,9255 0,0721

Шкала радость/ печаль 17,2941 20,5294 -1,1574 0,264

Шкала активность/пассивность переживаний 21,4705 20,8823 0,2624 0,796

Шкала направленности переживаний 6,4117 6,9411 -0,617 0,546

Поведение 65,1176 64,8823 0,0708 0,944

Поскольку данные, полученные по методике «Дифференциальные шкалы эмоций» К. Изарда, не имели нормального распределения, то для их обработки был использован непараметрический Т-критерий Вилкоксона, так как он позволяет установить, является ли сдвиг показателей в каком-то одном направлении более интенсивным, чем в другом.

По Т-критерию Вилкоксона для зависимых выборок после воздействия (экзамен) по показателям методики «Дифференциальные шкалы эмоций» (по К. Изарду) статистически значимые различия получены для показателей интереса, страха и стыда (высоко значимые), в то время как различия между другими показателями оказались незначимыми.

Таблица 3

Сравнение показателей методики «Дифференциальные шкалы эмоций» (по К. Изарду) до и после экзамена с использованием Т-критерия Вилкоксона для зависимых выборок ^ = 17)

Название переменных Т Р

Интерес 20 0,0413

Радость 42,5 0,5301

Удивление 21 0,1579

Горе 37 0,8753

Отвращение 2,5 0,3613

Страх 3 0,0208

Стыд 4 0,0166

Вина 14 0,1688

Полученные результаты заставляют обратить внимание на то, что психологические методики различаются по чувствительности к сдвигам в динамике эмоций (понимаемой как изменение их интенсивности). Если судить по результатам методик «Рельеф психического состояния» и САН, то в ситуации экзамена

динамика эмоций отсутствует. Если же обратиться к показателям «Дифференциальных шкал эмоций», то в этой ситуации наблюдается динамика эмоций интереса, страха и очень выражена динамика стыда. Однако стыд — эмоция, которая является маркером социальной нежелательности действий и поступков человека, которую принято прятать от других, скрывать. Следовательно, работа с ней в связи с изучением ментальных репрезентаций динамики эмоций будет затруднена.

На втором этапе исследования цель состояла в том, чтобы найти прием, позволяющий добиться надежного «запуска» эмоций, перехода статики в динамику (понимаемую как изменение интенсивности эмоции). В качестве «запускаемых» были выбраны эмоции радости и печали как репрезентативные для эмоциональной жизни человека. Они присутствуют во всех перечнях базовых (фундаментальных) эмоций (Изард, 1999; Ектап е! а1., 1972), являются ядерными, «отражающими личную значимость и оценку внешних и внутренних ситуаций для жизнедеятельности человека» [19]. Радость является единственной положительной эмоцией, «объективно представляющей собой состояние субъекта, которое он стремится максимизировать или, во всяком случае, удержать стабильным...» [20], рассматривается как «чувство большого удовольствия, удовлетворения» [21]. Она имеет яркие поведенческие проявления, по Я. Рейковскому [22], в виде смеха, что является довольно распространенным ее признаком, выражается улыбкой, позитивно влияет на развитие социальных отношений личности, так как может замедлять деятельность человека, при этом пробуждать его интуицию и творческие способности [23]. Противоположной для радости эмоцией является печаль, «которую субъект старается минимизировать» [24]. Она характеризуется как «чувство грусти, скорби, тоски» [25], проявляется в виде слез — почти универсальном ее признаке [26]. Печаль обычно

Таблица 2

Сравнение показателей методики САН до и после экзамена с использованием ^критерия Стьюдента для зависимых выборок ^ = 17)

Название переменных Среднее

до воздействия после воздействия 1 Р

Самочувствие 26,3529 25 1,0567 0,3063

Активность 28,1176 26,4705 0,9406 0,3608

Настроение 26,3529 27 -0,2568 0,8005

относят к негативным переживаниям, но нужно отметить, что это очень специфическая эмоция, переживаемая как грусть, уныние, хандра [27]. Эмоции радости и печали могут взаимно переходить друг в друга. Они выступают как противоположные полюса эмоциональной жизни человека, их модальности противоположны, следовательно, они сопряжены друг с другом, взаимосвязаны.

Эмпирическое исследование динамики эмоций радости и печали проводилось на студентах ПГНИУ (50 человек). Его процедура была следующей. Участникам было дано задание предоставить исследователю (по добровольному согласию) две фотографии, первая из которых вызывает радость, а вторая — печаль. Специально оговаривалось, что на фотографии должен быть изображен участник исследования, один или с другими лицами. Спустя две недели осуществлялась диагностика эмоций по методикам «Дифференциальные шкалы эмоций» К. Изарда и «Рельеф психического состояния» А. О. Прохорова. После этого каждому из участников исследования предъявлялась предоставленная им ранее фотография, вызывающая радость. Использовался свободный самоотчет с инструкцией: «Опишите, пожалуйста, что вы испытываете после просмотра этой фотографии». Затем процедура диагностики повторялась. Спустя неделю подобная процедура использовалась с предъявлением каждому участнику предоставленной им ранее фотографии, вызывающей печаль.

Для проверки нормальности распределения полученных данных был использован критерий Шапиро — Уилка W. Показатели, полученные по методикам «Рельеф психического состояния» (А. О. Прохорова) и «Дифференциальные шкалы эмоций» (К. Изарда), не имели нормального распределения, поэтому для их обработки был использован непараметрический Т-критерий Вилкоксона. Математические расчеты проводились в программе 8ТАТ18Т1СА 8.0.

В результате сравнения показателей методики «Рельеф психического состояния» (А.О.Прохорова) до и после психологического воздействия — показа фотографии, вызывающей радость, с использованием Т-кри-терия Вилкоксона для зависимых выборок выявлены статистически значимые различия по таким показателям, как психические процессы, шкала радости, шкала активность/пассивность переживаний, шкала напряжения переживаний, физиологические реакции, шкала направленности переживаний и поведение (табл. 4).

Таблица 4

Сравнение показателей методики «Рельеф психического состояния» (А. О. Прохоров) до и после психологического воздействия - показа фотографии, вызывающей радость, с использованием Т-критерия Вилкоксона для зависимых выборок ^ = 50)

Название переменных Т Р

Психические процессы 232,5 0,001

Физиологические реакции 314 0,005

Шкала радости 68 0,001

Шкала активность/пассивность переживаний 125 0,001

Шкала направленности переживаний 166 0,005

Шкала напряжения переживаний 154,5 0,001

Поведение 336,5 0,03

При сравнении показателей методики «Дифференциальные шкалы эмоций » (по К. Изарду) до и после психологического воздействия — показа фотографии, вызывающей радость, с использованием Т-критерия Вилкоксона для зависимых выборок обнаружены статистически значимые различия по показателю радость (он повысился), в то время как показатель по шкале горе имеет тенденцию к снижению. Все остальные показатели методики не имели статистически значимых различий (табл. 5).

Таблица 5

Сравнение показателей методики «Дифференциальные шкалы эмоций» (по К. Изарду) до и после психологического воздействия -показа фотографии, вызывающей радость, с использованием Т-критерия Вилкоксона для зависимых выборок ^ = 50)

Название переменных Т Р

Интерес 366 0,7376

Радость 69 0,001

Удивление 151,5 0,7672

Горе 13,5 0,0143

Гнев 25 0,2720

Отвращение 0 0,0678

Презрение 10 0,1386

Страх 2 0,5929

Стыд 71,5 0,3443

Вина 53 0,2659

При сравнении всех показателей методики «Рельеф психического состояния» (А. О. Прохорова) до и после психологического воздействия (предъявление испытуемым фотографии, вызывающей печаль) выявлены статистически значи-

мые различия (табл. 6). Они наиболее высоки для шкал: психические процессы, шкала радости, шкала активность/пассивность переживаний, шкала напряжения переживаний и шкала поведения.

Таблица 6 Сравнение показателей методики «Рельеф психического состояния» (А. О. Прохоров) до и после психологического воздействия - показа фотографии, вызывающей печаль, с использованием Т-критерия Вилкоксона для зависимых выборок ^ = 47)

Название переменных Т Р

Психические процессы 139,5 0,001

Физиологические реакции 310,5 0,0497

Шкала радости 32 0,001

Шкала активность/пассив- 85 0,001

ность переживании

Шкала направленности пере- 224 0,0124

живании

Шкала напряжения 126 0,0001

переживании

Поведение 232 0,0012

Таблица 7

Сравнение показателей методики «Дифференциальные шкалы эмоций» (по К. Изарду) до и после психологического воздействия - показа фотографии, вызывающей печаль, с использованием Т-критерия Вилкоксона для зависимых выборок ^ = 47)

Название переменных Т Р

Интерес 128 0,0876

Радость 44,5 0,0001

Удивление 73,5 0,3869

Горе 61,5 0,0037

Гнев 37 0,3305

Отвращение 37,5 0,5761

Презрение 28,5 0,4101

Страх 5 0,5001

Стыд 22,5 0,3505

Вина 93 0,0361

При сравнении показателей методики «Дифференциальные шкалы эмоций » (по К. Изарду) до и после психологического воздействия — показа фотографии, вызывающей печаль, выявлены статистически значимые различия по показателям радость (снижение) и горе (повышение), а также вина (повышение).

Таким образом, прием предъявления испытуемому личной фотографии, отобранной им самим как вызывающей радость или печаль, надежно обеспечивает «запуск» соответствующей эмоции, ее динамику, позволяет управлять этой эмоцией, вызывать ее в соответствии с целью исследования, по желанию исследователя.

Полученные от испытуемых при предъявлении каждой из двух фотографий свободные самоотчеты позволили наметить пути исследования ментальных репрезентаций динамики радости и печали. Выделенные в результате контент-анализа категории дали возможность описать словарь тех единиц, которые потенциально доступны при создании ментальной репрезентации, к которым испытуемый обращается и которые использует при создании собственного варианта ментальной репрезентации динамики эмоции. Словарь образуют следующие категории: психические состояния (статичные и динамичные, а также сложные проявления состояний и состояния, переходящие в черты характера); физиологическая компонента состояния; намерения субъекта, потребности (относящиеся к трем временным измерениям - прошлому, настоящему и будущему); ретроспекция как обращение к прошлому опыту (с учетом знака воспоминания). Специфика отображения динамики радости состоит в использовании дополнительной категории оценка состояния по внешним поведенческим проявлениям, а также в статистически значимо более частом обращении к категориям состояния, переходящие в черты характера, физиологическая компонента состояния и ретроспекция как обращение к прошлому опыту (для положительной модальности). Для радости содержание описываемого переживания более единообразно: наиболее устойчиво используются упоминания радости и счастья (в трети высказываний). Специфика отображения динамики печали определяется более частым использованием высказываний, относящихся к последней из названных выше категорий, но для отрицательной модальности, а также большей обращенностью к прошлому. Для описания содержания переживания в этом случае наиболее часто употребляются три слова, каждое с меньшей частотой, чем для предыдущей ситуации: грусть, печаль и тоска (также в трети высказываний).

Таким образом, проведенное исследование показывает, что при изучении проблемы динамики эмоций недостаточно полагаться на распространенные методики и стереотипы уровня здравого смысла. При их эмпирической проверке оказывается, что методики имеют разную чувствительность к обнаружению динамики (понимаемой как изменение интенсивности эмоций). Ситуация может обеспечивать динамику не эмоций вообще, а лишь отдельных их видов, являющихся социально нежелательными и затрудняющих их рефлексию испытуемыми.

Авторы отдают себе отчет в том, что, пытаясь обнаружить секрет надежного «запуска» эмоций, они вынуждены были отступить от канонов объективного психологического исследования,

которое требует стандартного стимула, его единообразия, постановки всех испытуемых в идентичные условия его предъявления. В нашем случае физический стимул (фотография) — субъективный, особый для каждого испытуемого. Однако по существу стимулом здесь является не материальный объект, а отношение к нему. Оно и оказывается надежно действующим, единообразным по своей природе стимулом, запускающим динамику эмоций.

Изучение динамики эмоций оказалось пробным камнем, раскрывшим ограничения современной психодиагностики. Ее бурное развитие в последнее десятилетия имело и отрицательное следствие — невольную демонстрацию исчерпанности и ограниченности, назойливой повторяемости канонических подходов. Будущее психологической науки будет связано не столько с революцией в теории, сколько с обнаружением новых путей эмпирического исследования психической реальности во всех ее многообразных проявлениях.

Примечания

1. Вундт В. Очерк психологии. СПб.: Издание Ф. Павленкова, 1896.

2. Брушлинский А. В. Субъект: мышление, учение, воображение. М.: Институт практической психологии, 1996. С. 175.

3. Леонтьев А. Н. Лекции по общей психологии: учеб. пособие для вузов по спец. «Психология» / под ред. Д. А. Леонтьева, Е. Е. Соколовой. М.: Смысл, 2000. С. 471.

4. Рубинштейн С. Л. Основы общей психологии. СПб.: Питер, 1999. С. 7.

5. Былкин Н. Д., Люсин Д. В. Развитие представлений детей об эмоциях в онтогенезе // Вопросы психологии. 2000. № 5. С. 40.

6. Хайгл-Эверс А., Хайгл Ф, Отт Ю, Рюгер У. Базисное руководство по психотерапии. СПб.: Речь, Восточно-Европейский институт психоанализа, 2001.

7. Ogden C. K. & I. A. Richards (1923). The Meaning of Meaning: A Study of the Influence of Language upon Thought and of the Science of Symbolism. L.: Routledge & Kegan Paul Ltd.

8. Кубрякова E. С, Демьянков В. 3. К проблеме ментальных репрезентаций // Вопросы когнитивной лингвистики. М.; Тамбов, 2007. № 4. С. 8-16.

9. Chomsky N. Rules and representations. N. Y.: Columbia University Press, 1980.

10. Thagard P. Mind. Introduction to Cognitive Science. Cambridgge (Mass.): MIT, 1996. С. 4-5.

11. Холодная M. А. Психология интеллекта: парадоксы исследования. М.: Барс, 1997.

12. Ментальная репрезентация: динамика и структура / под ред. А. В. Брушлинского, Е. А. Сергиенко. М.: Институт психологии РАН, 1998. С. 282.

13. Ребеко Т. А. Ментальная репрезентация как формат хранения информации // Ментальная репрезентация: динамика и структура. С. 29.

14. Кубрякова E. С., Демьянков В. 3. Указ. соч. С. 8-16; Ментальная репрезентация: динамика и структура.

15. Чумаков M. В. Эмоционально-волевая регуляция деятельности в социальном взаимодействии: дис. ... д-ра психол. наук. Ярославль, 2007.

16. Елисеев О. П. Практикум по психологии личности. СПб.: Питер, 2003.

17. Прохоров А. О. Методики диагностики и измерения психических состояний личности. М.: ПЕР СЭ, 2004.

18. Психологические тесты / под ред. А. А. Карелина. М.: Владос, 2000. Т. 1.

19. Маклаков А. Г. Общая психология. СПб.: Питер, 2008. С. 393.

20. Веккер А. М. Психика и реальность: единая теория психических процессов. М.: Смысл, 1998. С. 434.

21. Словарь современного русского литературного языка. М., Л.: Изд-во Академии наук СССР, 1961. Т. 12 (Р). С. 78.

22. Рейковский Я. Экспериментальная психология эмоций. М.: Прогресс, 1979.

23. Изард Кэрролл Э. Психология эмоций. СПб.: Питер, 1999.

24. Веккер А. M. Указ. соч. С. 434.

25. Ефремова Т. Ф. Новый словарь русского языка. Толково-словообразовательный. М.: Русский язык, 2001. 2-е изд. Т. 2: П-Я. С. 96.

26. Рейковский Я. Экспериментальная психология эмоций. М.: Прогресс, 1979.

27. Изард Кэрролл Э. Указ. соч.