CC BY
10Динамика депрессивности в эпоху поздней Античности и раннего Средневековья
Сиверцев Евгений Юрьевич,
кандидат философских наук, доцент, кафедра философии науки техники Института философии Санкт-Петербургского государственного университета E-mail: Emden1914@yandex.ru
Статья посвящена одному из сравнительно коротких, но важных этапов истории европейской ментальности - тому времени, когда античное миропонимание сменяется миропониманием средневековым.
Сложившаяся в исторической и философской литературе традиция объяснения происходивших в ту эпоху изменений (экономическими, социально-политическими, культурологическими причинами) дополняется рассмотрением проблемы в несколько ином ракурсе: как один из факторов, повлиявших на смену миропонимания в ту эпоху, рассматривается динамика уровня депрессивности. Особенности менталитета поздней античности, выраженные в разнообразных философских учениях той эпохи, свидетельствуют о повышенном уровне депрессивности, в то же время менталитет раннего Средневековья показывает явное снижение уровня этого психического недуга. Депрессивность в её динамике не рассматривается как движущая сила изменений, происходивших в ту эпоху, депрессия рассматривается как необходимое звено, соединяющее социально-экономические и политические процессы с одной стороны и флуктуации менталитета - с другой.
Ключевые слова: депрессия, античность, Средневековье, динамика, менталитет, миропонимание.
История европейского менталитета - как и любая история вообще - чередование периодов плавного развития с периодами интенсивных преобразований. В европейском менталитете преобразования происходили не так часто (перечислять не будем - они общеизвестны), но отличались глубинным характером. Одно из таких преобразований - смена античного миропонимания на миропонимание средневековое.
Литература имеет множество версий данного события. В самом общем плане версии можно разделить на экономические и социально-политические. Экономическая доктрина полагает, что «Возможности дальнейшего развития производительных сил в рамках рабовладельческих производственных отношений оказались исчерпанными. Это противоречие привело к разложению всей рабовладельческой формации» [5, с. 8] Социально-политическая версия считает, что предпосылки «... этого переворота складывались в процессе предшествовавшей внутренней эволюции позднеримского и варварского обществ: в общем кризисе античного общества и в динамике разложения родового строя германских племен, перемещавшихся вблизи границ и селившихся на территории Западной Римской империи.» [15, с. 17]
Как нам представляется, этим и другим версиям свойственен один недостаток: в них отсутствует звено, которое должно соединить объективное с субъективным - т.е. социальные, экономические, политические процессы с одной стороны и изменения в менталитете с другой. Авторы, работающие над анализом особенностей менталитета обеих эпох, осуществляют переход от объективного к субъективному непосредственно, полагая, что никаких опосредующих звеньев либо нет, либо они очевидны и в отдельном анализе не нуждаются. Тем не менее - и история нам это показывает - одни и те социально-экономические изменения могут порождать самые разные ментальные последствия.
Наша рабочая гипотеза будет такова. К концу античного периода европейской истории начинает увеличиваться степень интенсивности такого психического недуга, как депрессия. Интенсивность нарастает и постепенно достигает уровня, при котором она вызывает уже серьёзный дискомфорт и - следовательно - включаются механизмы психологической защиты, которые депрессивность снижают. Это снижение мы наблюдаем в эпоху европейского Средневековья.
Конкретизируем хронологию, а также определимся с методологией.
Последние века античности обычно называют термином, введённым И.Г. Дройзеном - «эллинизм». В историографии началом эллинизма считается 338 г. до н.э., концом - 30 г. до н.э. [См.: 18, с. 7], в науке эти границы более размыты - проблематика, характерная для эллинизма, начинает свою историю со времён, последовавших после кончины Аристотеля (IV в. до н.э.), заканчивается в VI веке н.э. - когда были закрыты философские школы, не занимающиеся апологией христианства (прежде всего - Платоновская академия в Афинах).
Первые века Средневековья («Раннее Средневековье») - «конец V - середина XI вв.» [См.: 6, с. 44].
Далее - методология. В современном мире фиксацией депрессии занимается статистика. Но поскольку ста-
сз о
сг
=Е
0
1
-1 У
"о
=Е СГ
со
i_
u
cm
л
тистика появляется лишь в 1746 г [11, 485], ни о каких статистических данных речь идти не может. Также и упоминание депрессии в разных письменных источниках нам вряд ли поможет: депрессия была выделена и изучена как особое заболевание, со своей симптоматикой, причинами и способами терапии не ранее начала ХХ века. До того использовался термин «меланхолия» (весьма расплывчатый).
Если не получается пользоваться статистическими данными, не получается пользоваться непосредственным описанием исследуемого недуга, мы можем сосредоточить внимание на тех феноменах, которые следует рассматривать как маркеры уровня депрессивности. Что можно отнести к таким маркерам? В материальном смысле данные маркеры - это прежде всего тексты. Тексты, написанные в ту эпоху, которую мы исследуем. Разумеется, не все тексты будем брать в качестве маркеров. Какие брать не будем? Те, где содержатся прямые указания на настроения - настроение всегда индивидуально, к тому же изменчиво. А какие будем? Тексты, которые дают нам возможность прояснить магистральный предмет размышления, предмет, актуальный для тогдашнего - если пользоваться термином Гегеля и Гёте - Zeitgeist, тексты, одновременно создающие дух времени и выражающие его. Имея информацию о том, что в исследуемую эпоху находилось в центре внимания и как оно трактовалось, мы можем это соотнести с особенностями мышления человека, пребывающего в депрессии, как последняя трактуется современной наукой.
Эллинистический период истории европейской мысли обычно характеризуется в литературе следующим образом. Главная его черта - антропологическая направленность, причём речь не о метафизическом портрете человека, а о более практичных вещах: счастье, страдание, судьба: вопрос о том, «... как лучше жить и как приобрести доступные человеку блага или «эйдай-монию» стал теперь всеобщей проблемой философов» [12, с.97]. Человеческие переживания, эмоции тоже становятся предметом обсуждения на папирусе: «истинное величие "александрийской поэзии" ... в передаче мира чувств - мира . всегда разнообразного. В стихотворных строках охотно раскрывались чувства между членами семьи., предпочтение в ... лирике отдавали прежде всего любви, она царила повсюду.» [8, с. 99].
Вторая важная черта эллинизма - изменение понимания соотношения человека и социума. В классические времена социум доминирует над личностью, в эллинистические - наоборот. В фокусе философских изысканий «оказался изолированный, частный индивид . Эллинистическо-римское понимание индивида как самодостаточного вело к приписыванию человеку внутренней природы, не зависящей от его социального окружения.» [14, с. 154]. Независимость от социального окружения субъективно понимается как обладание свободой - человек сам выбирает свои деяния и сам несёт за них ответственность. У грека эллинистического периода «есть нечто, неотчуждаемое, свойственное самому человеку и находящееся в его власти» [2, с. 241].
Третья черта - обострение противоборства рационализма и мистицизма. С одной стороны - «Эллинизм характеризуется бурным развитием науки, ... отмеченной высоким уровнем интеллектуализма» [с. 240], с другой стороны - «... на Запад проникает и распространяется волна религиозных учений, культов, мистерий. Эти учения и культы . находят благоприятную почву и атмосферу для своего упрочения и развития. » [1, с. 509].
Если указанные черты рассмотреть с т.з. современных концепций депрессии, можно прийти к интересным предположениям. Сосредоточение интереса на человеке
есть свидетельство повышенного внимания к ценности своего существования. Позиционирование себя как лично выбирающего и лично ответственного за свой выбор можно считать свидетельством обострения чувства вины. Доминирование разума как инструмента решения проблем свидетельствует о чувстве личной ответственности за свою жизнь, за её успехи и неудачи, а всплеск мистицизма- свидетельство поиска путей снятия чувства тяжести, вызываемого осознанием ответственности за свой выбор.
К самым распространённым признакам депрессии относятся следующие:: печаль, потеря интереса к жизненным удовольствиям, чувство вины, низкая самооценка, подавленное настроение [См.: 19, с7] Сопоставим первое и второе: характеристики менталитета поздней античности и признаки депрессии. В общем, это сопоставление мы уже проделали, когда при характеристике основных черт менталитета эллинизма пытались выяснить, свидетельством какого феномена является та или иная черта - осталось лишь обобщить и подвести некоторый итог. Обострение чувства вины, чувства личной ответственности, а также поиск пути снятия душевного дискомфорта, вызываемого этим обострением, явно свидетельствует о повышении степени депрессивности. Именно депрессия - то звено, вопрос о котором был поставлен в самом начале: с одной стороны - депрессия вызывается объективными причинами (о них шла речь выше), имеет объективно фиксируемые признаки, с другой стороны - именно депрессия является тем механизмом, который преобразовал социальные, экономические, политические особенности эпохи эллинизма в своеобразие менталитета эпохи поздней античности.
Перейдём к анализу раннего Средневековья. И здесь также применим уже использованную методологию - обращение к текстам, которые одновременно и создают дух времени и выражают его.
Источники, с которыми будем работать, лучше всего разделить на две категории: первая категория - то, что нельзя было свободно выбирать, то, что позиционировалось как обязательное, а вторая категория - источники, которые, в принципе, не следует считать свободно выбранными, однако, об определённой доле свободы как в выборе, так и в интерпретации всё же говорить можно. К первой категории отнесём Священное Писание - Библия (Ветхий Завет и Новый Завет) - выбор Библии как источника мировоззрения произошёл ещё в первые века нашей эры и в эпоху Средневековья всё её содержание воспринималось как непререкаемый фундамент нашего знания о мире. Вторая категория - труды комментаторов Библии, а также произведения хоть и религиозного содержания, но не являющиеся прямой интерпретацией Писания, произведения, содержащие некоторое подобие отражения душевного состояния автора.
Интерес для нас будет представлять, разумеется, вторая категория. Что к ней отнесём конкретно? Прежде всего комплекс письменных источников, в которых сформировалась целостная систематизированная христианская догматика: речь, конечно же, идёт о том, что сейчас называется «Священное Предание»: решения первых семи Вселенских соборов (М^Ш века), а также творения «отцов и учителей церкви», работавших примерно в эту эпоху. И второе, что отнесём сюда же - дошедшие до нас произведения средневековых авторов, в которых присутствует не только Бог, но и собственные душевные переживания.
Можно ли считать, что тот комплекс литературных памятников, который обозначают термином «Священное предание» - есть результат свободного выбора раннего Средневековья, осуществлённый путём сравнительного
анализа всего разнообразия существовавших тогда теоретических доктрин? С доминирующей церковной точки зрения - о свободном выборе речь не идёт: Предание это «"то, что тебе вверено, а не то, что тобой изобретено, - то, что ты принял, а не то, что выдумал". Тертуллиан говорит: "Мы храним то правило веры, которое Церковь получила от апостолов, апостолы от Христа, Христос от Бога";» [13]. На самом же деле - если мы обратимся к истории - становится понятным, что формирование Св. Предания - совсем не ровный и спокойный процесс. Формирование текстов, ныне считающихся каноническими, шло в обстановке острых дискуссий с альтернативными точками зрения: просто победившая доктрина объявлялась истинной, а проигравшая - «еретической».
Пожалуй, самая известная дискуссия первых веков формирования христианской догматики - дискуссия о Святой Торице. В её детали мы не вникаем, сразу к финалу: победила точка зрения Афанасия Великого (ок.295-373), проигравшими оказались последователи пресвитера Ария (256-336) [См.: 20, р. 85]. Можно назвать ещё дискуссии о природе Христа (монофизиты и диофизиты), дискуссию о роли икон (иконоборчество и иконопочитание).
На что следует обратить внимание, анализируя теологические дискуссии? Чаще всего победу одерживает точка зрения, имеющая более интуитивно-эмоциональную ориентированность (в неоплатоническом духе), нежели ориентированность рациональную -это замечание пригодится нам несколько позже.
Однако, дух времени отражается не только в теологических дискуссиях. В конце рассматриваемого нами периода начинают создаваться тексты, которые - с определённой долей условности - можно охарактеризовать как начало недогматического, личностного осмысления Бога, человека и мира. Наиболее известным примером такого рода литературы является так называемая «немецкая мистика». Сам этот термин введён в 1831 г. учеником Гегеля Карлом Розенкранцем. Сейчас он используется для обозначения корпуса текстов на немецком языке, которые были написаны в XI, XII, XIII в.в.. Открывает историю немецкой мистики «эпоха женской монашеской мистики» (XI-XIII век) - ряд этико-телогических учений, созданных насельницами некоторых монастырей (работали они несколько позже рассматриваемого нами периода, но выраженные ими настроения сложились в гораздо более ранние времена).
В центре проблематики немецкой мистики «находится встреча Бога и души» [4, с. 255.].
Самыми известными авторами являются Хильдегар-да Бингенская (Hildegard von Bingen, 1098-1179) и Мех-тильда Магдебургская (Mechthild von Magdeburg, 12071282). Что в первую очередь привлекает внимание в трудах этих монахинь? Привлекает внимание практически полное отсутствие прямого цитирования Св. Писания и Св. Предания. Пишут они о том, что - по их мнению -диктует разуму свободная душа, пребывающая в единении с Богом: «Но ум есть устой/ для воли и воздыхания.» (Гимн о Святом Духе) [10, с. 85]. «Воля и воздыхание» как содержание свободной души проявляются в любви. О какой любви речь? Здесь надо обратить внимание на следующее: в Средние века понимание такого чувства, как любовь ещё сохраняло некоторые оттенки, приданные этому понятию древними греками. Греки насчитывали как минимум четыре вида её проявления: «Ф|Л6а» - любовь к определённым занятиям, стремление к знанию; «Itopyh» - любовь к родным; «AYÖrnr|» -любовь к богам; «"Ери>9> - любое страстное желание. [См.: 7, с. 269] Разумеется, присутствует любовь и к Богу, и к познанию, и к ближнему, но появляется ещё один
мотив в понимании любви - любовь есть средство снятия границы человека и Бога. Бог говорит душе: "Если Я излучаю свет, должно тебе пылать,/ Если струюсь Я, тебе должно потоком бежать./Когда воздыхаешь ты, в себя Моё Божие сердце вбираешь,/ «когда по Мне плача тоскуешь, тебя заключаю в объятья./Когда же ты любишь, в одно мы с тобою сольёмся,..."» [9, с. 27]. Что является источником возникновения мыслей о снятии границ человека и Бога? Ни в Св. Писании, ни в Св. Предании идей подобного рода нет. Скорее даже наоборот: из канонических текстов более логично сделать вывод о глубочайшей пропасти, разделяющей Бога и Его творение -именно к такому предположению и пришёл в 1517 г. Мартин Лютер. На наш взгляд, для объяснения ситуации надо изменить сам статус события снятия границ: это событие не есть результат некоего самодостаточного процесса а лишь феномен, указывающий на иное событие, стоящее по ту сторону видимого, но инициирующее его и наполняющее его содержанием. Событием таким можно считать постепенный процесс наполнения человека чувством перспективы существования («Если Я излучаю свет, должно тебе пылать» [Там же, с. 29]), дружественности окружающего мира («Когда воздыхаешь ты, в себя Моё Божие сердце вбираешь» [Там же, с. 31]), осмысленности своих основных действий («Если струюсь Я, тебе должно потоком бежать» [Там же, с. 32]). Конкретно это и выражается в переживании человеком некоторой обожествлённости самого себя.
Когда мы говорили об эпохе эллинизма, мы выдели в ней три черты: антропологическая направленность, изменение соотношения человека и социума, обострение противоборства рационализма и мистицизма. Эти черты были охарактеризованы как маркеры усиления общего уровня депрессивности. Теперь следует обобщить сказанное об эпохе Средневековья, выделить общие черты и проанализировать их на предмет депрессии.
В контексте депрессии также можно говорить о единстве трёх черт.
Первая черта - произошёл переход от ответственности человека за себя и перед самим собой к ответственности за то, что является чужим, но присутствует во мне, причём ответственность эта не передо мной, а перед Высшим Существом (это мы видим на примере формирования христианской догматики).
Вторая черта - сужение рамок применения разума: если в античности разум - это универсальный инструмент анализа сущего, то теперь разум - вспомогательное средство для доказательства и обоснования догматов, принятых без его участия. Конкретно это выражается в том, что строгие логикосообразные конструкции пифагорейцев, перипатетиков, стоиков и т.п. отходят в тень, а на первом плане всё больше оказываются неоплатонические изыскания (именно неоплатонизм, порой не осознаваемый, лежит в основе большей части теоретических поисков ранних христианских писателей).
Третья черта - следствие второй, но в применении к человеку: доминирование эмоционального и интуитивного над рациональным при формировании картины внешнего мира и отношения к этому внешнему миру (здесь прежде всего следует указать на немецкую мистику).
Почему произошли такие изменения в менталитете? Рассмотрим картину изменения с точки зрения главной темы данной работы. Как было показано, в эллинистический период европейской истории депрессивность достигает довольно высокого уровня. Это с неизбежностью ведёт к тому, что постепенно начинают включаться механизмы психической защиты. Что они из себя представляют? Современная наука предлагает следующее
сз о
сг
=Е
0
1
-1 У
-о
=Е СГ
со
i_
u
CM
л
понимание психологической защиты: это либо четыре типа невротических стремлений (к любви, к власти, к изоляции, к беспомощности) [См.: 17, с. 45], либо разные формы «бегства от собственного «Я», собственной свободы и ответственности.» [16. с. 12].
Допустимо такое предположение: страдающий депрессией человек защищается тем, что неосознанно пробуждает в себе некоторое наслаждение своим положением: его одиночество, бессилие, невостребованность, отсутствие личной жизненной перспективы являются некоторым подобием «платы» за право быть любимым - любимым другими людьми, любимым судьбой, любимым самим Богом. Т.е. страдающий депрессией обостряет в себе эти страдания, наслаждается ими и -таким парадоксальным образом - либо вообще снимает страдания, либо значительно их облегчает.
Именно конкретное действие механизмов психологической защиты и было описано выше. Средневековый человек «слаб волей» (на самом деле, конечно же, не слаб, но считает себя таковым). Воображаемая слабость свидетельствует о перенесении ответственности на иные существа («высшие»), что в свою очередь говорит о снижении депрессивности, вызванной ответственностью. Средневековый человек «слаб разумом» (опять же по его мнению). Это значит, что человек более эмоционален, нежели рационален - причём с гораздо большим наслаждением он переживает негативные чувства: как бы приносит жертву - а это свидетельствует о том, что человек освобождён от необходимости проверять себя, своё миропонимание таким инструментом, как разум - а разум не является чем-то подчинённым мне полностью и в любой момент может повести себя непредсказуемо и агрессивно.
Подвести итоги сказанного можно при помощи аналогии. Хоть аналогия не самый лучший способ раскрытия сущности чего бы то ни было, но в качестве иллюстрации она вполне применима. Описанные нами события - переход от позднеантичного менталитета к менталитету раннего средневековья - можно рассмотреть по аналогии с течением психического заболевания. Обычно в «течении психических заболеваний выделяют следующие этапы: инициальный, манифестный, расцвета и обратного развития ... В инициальном периоде ... обнаруживаются единичные, нестойкие признаки болезни, которые проявляются эпизодически ... Инициальный период может смениться манифестным . - появляются типичные для данного заболевания симптомы с формированием всех основных признаков болезни. ... Период обратного развития характеризуется постепенным исчезновением симптоматики и в ряде случаев появлением критического отношения к болезни. . [3, с. 27.].
Если представить европейское человечество как некий единый организм (именно представить, поскольку в реальности человечество единым организмом не является), то в контексте депрессии можно предположить следующее. Поздняя античность - это манифестный период истории европейской депрессивности: депрессив-ность направляет внимание человека на себя самого, депрессивность заставляет искать пути восстановления психического комфорта путём увеличения пространства свободного выбора, депрессивность до предела снижает требования к критерию истинности (в равной степени легитимны эмпирически познаваемое, рационально доказуемое, интуитивно постигаемое). Раннее Средневековье - следующий этап: период обратного развития. Свидетельством уменьшения депрессивности является снижение интереса человека к самому себе, равнодушный отказ от свободы выбора в пользу иного существа, но при этом допущение у себя права на глубокую эмо-
циональную связь с этим существом, возникновение уверенности в получении доступа к истинному знанию -источник его очевиден (Св. Писание и Св. Предание), квалифицированные его толкователи (теологи) всегда мне помогут.
Было бы неверно считать, что данная работа - попытка представить определённый период развития европейского менталитета как время, определяющееся исключительно уровнем депрессивности. Депрессивность - это, к сожалению, постоянный спутник человечества, но спутник не единственный. Однако, отслеживание динамики депрессивности может стать дополнительным источником пополнения исторического и социокультурного знания.
Литература
1. Асмус, В.Ф. Античная философия / В.Ф. Асмус. - М.: Высшая школа, 1976. - 543с.
2. Богомолов, А.С. Античная философия / А.С. Богомолов. - М.: Изд-во Моск. Ун-та, 1985. - 368 с.
3. Воропаева, С.В. Основы общей психопатологии / С.В. Воропаева. - М.: Прометей, 2012. - 159 с.
4. Гуревич, Р.В. Христианская традиция и исторические предпосылки развития немецкой мистики XIII века [Текст] / Р.В. Гуревич // Исследования по зарубежной истории. Смоленск, 2000. С. 255-262.
5. История древнего мира. Книга 3. Упадок древних обществ. - М.: Наука, 1989. - 407с.
6. Кольцов, И.А. Всеобщая история / И.А. Кольцов, А.М. Судариков, М.А. Дмитриева. -СПб.: РГГМУ, 2020. - 150 с.
7. Кон, И.С. Дружба / И.С. Кон. - СПб.: Питер, 2005. -330 с.
8. Левек, П. Эллинистический мир / П. Левек. - М.: Наука. Главная редакция восточной литературы, 1989. - 252с.
9. Мехтильда Магдебургская. Струящийся свет божества / Мехтильда Магдебургская. - М.: Наука, 2008. - 360 с.
10. Памятники средневековой латинской литературы X-XII веков. - М.: Наука, 1972. 695 с.
11. Райзберг, Б.А. Современный экономический словарь / Б.А. Райзберг, Л.Ш. Лозовский, Е.Б. Стародубцева. - М.: ИНФРА-М, 2007. - 495 с.
12. Семенюк, В.А. Античная философия /В.А.Семе-нюк. - Минск: БНТУ, 2008. - 141 с.
13. Сильвестр (Стойчев), архимандрит. Догматическое богословие. Тема VIII / архимандрит Сильвестр (Стойчев) // [Электронный ресурс] https://azbyka. ru/otechnik/bogoslovie/dogmaticheskoe-bogoslovie-stojchev/9#note127 (дата обращения - 15.06.2022)
14. Скирбекк, Г. История философии / Г. Скирбекк, Н. Гилье. - М.: Владос, 2000. - 800с.
15. Средневековая Европа глазами современников и историков Часть I. Рождение и становление средневековой Европы. V-IX вв. - М.: Интерпракс, 1995. - 224 с.
16. Субботина, Л.Ю. Психология защитных механизмов личности /Л.Ю.Субботина. - Ярославль: ЯрГУ, 2013. - 164 с.
17. Хорни, К. Невротическая личность нашего времени. Самоанализ / К. Хорни. - М.: Универс, 1993. - 478 с.
18. Чанышев, А.Н. Курс лекций по древней и средневековой философии/А.Н.Чанышев. - М.: Высшая школа, 1991. - 512с.
19. Depression and Other Common Mental Disorders Global Health Estimates World Health Organization 2017 WH0/MSD/MER/2017.2 21с.
20. Hanson, R.P.C. The search for the Christian doctrine of God: the Arian controversy 318-381 / R.P.C. Hanson. -Edinburgh: Baker Akademic. 2005. - 954 p.
DEPRESSION DYNAMICS IN THE EPOCH OF LATE ANTIQUITY AND EARLY MIDDLE AGES
Sivertsev E. Yu.
St. Petersburg State University
The article is devoted to a relatively short but crucially important stage in the history of European mentality, namely, the period when ancient world outlook was being replaced by that of the Middle AgIn addition to the conventional interpretation of the changes characteristic for the epoch through economic, socio-political and cultural reasons, the article presents another perspective of the problem: the changing level of depression is analysed as one of the factors resulting in the transformation of the world outlook in the epoch regarded. Certain traits of human mentality during the late antiquity period, as reflected in various philosophical doctrines of the time, point at the increased level of depression while the mentality of the Early Middle Ages suggests a noticeable decrease of this mental disorder level. The dynamics of depression is considered not as a driving force of the changes taking place during the epoch but as the prerequisite /a necessary link between the socio-economical and political processes and the fluctuations of mentality of the period.
Keywords: depression, antiquity, Middle Ages, dynamics, mentality, world outlook.
References
1. Asmus, V.F. Ancient Philosophy / V.F. Asmus. - M.: Higher school, 1976. - 543 p.
2. Bogomolov A.S. Ancient philosophy / A.S. Bogomolov. - M .: Publishing House of Moscow. Univ., 1985. - 368 p.
3. Voropaeva, S.V. Fundamentals of General Psychopathology / S.V. Voropaev. - M.: Prometheus, 2012. - 159 p.
4. Gurevich, R.V. Christian tradition and historical prerequisites for the development of German mysticism of the XIII century [Text] /
R.V. Gurevich // Research in foreign history. Smolensk, 2000, pp. 255-262.
5. History of the ancient world. Book 3. The Decline of Ancient Societies. - M.: Nauka, 1989. - 407 p.
6. Koltsov, I.A. General history / I.A. Koltsov, A.M. Sudarikov, M.A. Dmitriev. - St. Petersburg: RSHU, 2020. - 150 p.
7. Kon, I.S. Friendship / I.S. Kon. - St. Petersburg: Peter, 2005. -330 p.
8. Leveque, P. Hellenistic world / P. Leveque. - M.: Science. Main edition of Eastern literature, 1989. - 252p.
9. Mechtilda of Magdeburg. The flowing light of the deity / Mechtil-de of Magdeburg. - M.: Nauka, 2008. - 360 p.
10. Monuments of medieval Latin literature of the X-XII centuries. -M.: Nauka, 1972. 695 p.
11. Raizberg, B.A. Modern economic dictionary / B.A. Raizberg, L. Sh. Lozovsky, E.B. Starodubtsev. - M.: INFRA-M, 2007. -495 p.
12. Semenyuk, V.A. Ancient philosophy / V.A. Semenyuk. - Minsk: BNTU, 2008. - 141 p.
13. Sylvester (Stoychev), archimandrite dogmatic theology. Topic VIII / Archimandrite Sylvester (Stoychev) // [Electronic resource] https://azbyka.ru/otechnik/bogoslovie/dogmaticheskoe-bogoslovie-stojchev/9#note127 (accessed 15.06.2022)
14. Skirbekk, G. History of Philosophy / G. Skirbekk, N. Gillie. - M.: Vlados, 2000. - 800s.
15. Medieval Europe through the eyes of contemporaries and historians Part I. Birth and formation of medieval Europe. 5th-9th centuries - M .: Interpraks, 1995. - 224 p.
16. Subbotina L. Yu. Psychology of protective mechanisms of personality /L.Yu.Subbotina. - Yaroslavl: YarSU, 2013. - 164 p.
17. Horney, K. Neurotic personality of our time. Introspection / K. Horney. - M.: Univers, 1993. - 478 p.
18. Chanyshev, A.N. A course of lectures on ancient and medieval philosophy / A.N. Chanyshev. - M.: Higher school, 1991. -512p.
19. Depression and Other Common Mental Disorders Global Health Estimates World Health Organization 2017 WHO/MSD/ MER/2017.2 21p.
20. Hanson, R.P.C. The search for the Christian doctrine of God: the Arian controversy 318-381 / R.P.C. Hanson. - Edinburgh: Baker Academic. 2005. - 954 rubles.
