CC BY
19
УДК 597.553.2:639.211 DOI: 10.17217/2079-0333-2022-60-84-97
ДИНАМИКА ЧИСЛЕННОСТИ ТИХООКЕАНСКИХ ЛОСОСЕЙ (OHCORHYNCHUS, SALMONIDAE) РОССИЙСКОГО ПРОИСХОЖДЕНИЯ И ПЕРСПЕКТИВЫ ИХ ДОБЫЧИ*
Макоедов А.Н.1, 2, Макоедов А. А.3
1 Донской государственный технический университет, г. Ростов-на-Дону, пл. Гагарина, 1.
2 Южный научный центр РАН, г. Ростов-на-Дону, пр. Чехова, 41.
3 Агентство по рыболовству Сахалинской области, г. Южно-Сахалинск, пр. Мира, 107.
Данные официальной статистики отечественного вылова не позволяют сформировать адекватные представления о действительном состоянии запасов и динамике численности тихоокеанских лососей российского происхождения в XX - начале XXI вв., т. к. длительное время значительную промысловую нагрузку обеспечивали японские рыбаки. В рассматриваемый период времени дважды запасы были на подъеме (1929-1960 гг. и 2004 г. - наст. время) и один в депрессивном состоянии (1961-2003 гг.). Максимальные значения численности в периоды подъема находились, по-видимому, примерно на одинаковом уровне. Продолжительность периодов высокой и низкой численности примерно одинакова. Полный цикл изменения численности тихоокеанских лососей российского происхождения составил 65-75 лет. Нынешний период высокой численности тихоокеанских лососей российского происхождения, судя по ритмике предыдущих периодов, может продлиться до начала 2030-х гг. Минимальные учтенные уловы в этот период времени составят не менее 250 тыс. т, а максимальные - в пределах 500-600 тыс. т.
Ключевые слова: горбуша, динамика численности, кета, нерка, прогнозирование вылова, промысел, тихоокеанские лососи, род Ohcorhynchus, O. gorbuscha, O. keta, O. nerka.
POPULATION DYNAMICS AND CATCH PROSPECTS OF RUSSIAN PACIFIC SALMON
(OOHCORHYNCHUS, SALMONIDAE)
Makoedov A.N.1, 2, Makoedov A. A.3
1 Don State Technical University, Rostov-on-Don, Russian Federation, Gagarin Square, 1.
2 Southern Scientific Center of the Russian Academy of Sciences, Rostov-on-Don, Chekhov Avenue, 41.
3 Sakhalin Region Fisheries Agency, Yuzhno-Sakhalinsk, Mir Avenue, 107.
The official statistics data of domestic catches do not allow to form appropriate estimate about the actual state of stocks and population dynamics of Russian Pacific salmon in the 20 th - early 21st centuries, because a significant fishing load was provided by Japanese fishermen for a long time. During this period the stocks were on the rise twice (from 1929 till 1960 and from 2004 till present time) and once they were in a depressed state (1961 -2003). Apparently, the maximum abundance values during the rise periods were approximately at the same level. The duration of high and low abundance periods is approximately similar. The full cycle of changes in was 65-75 years. The current period of the Russian Pacific salmon
* Публикация подготовлена в рамках реализации ГЗ ЮНЦ РАН, № гр. проекта 1220201000328-1 (The publication was prepared as part of the state order implementation of the Southern Scientific Center of the Russian Academy of Science № gr. project 1220201000328-1).
high abundance, according to the rhythm of previous periods, may last until the early 2030s. The minimum recorded catches during this period of time will be at least 250 thousand tons and the maximum will be in the range of 500-600 thousand tons.
Key words: pink salmon, population dynamics, chum salmon, sockeye salmon, catch forecasting, fishing, Pacific salmon, genus Ohcorhynchus, O. gorbuscha, O. keta, O. nerka.
ВВЕДЕНИЕ
В природных совокупностях (стадо, популяция, вид) большинства промысловых объектов выражена цикличность флюктуаций численности и биомассы особей. Амплитуда изменений при естественной ритмике атмосферных и гидрологических процессов и более-менее оптимальной промысловой нагрузке, как правило, не выходит за исторически сложившиеся границы. Знание особенностей динамики численности и предельных уровней последней позволяет эффективнее организовывать эксплуатацию водных биоресурсов. С известными оговорками, которые в контексте предлагаемой работы особо не повлияют на логику последующих рассуждений, можно принять допущение, что динамика уловов тихоокеанских лососей вполне адекватно отражает динамику численности их нерестовых подходов, т. е. состояние промысловых и нерестовых запасов. Адекватные оценки наиболее высоких и наиболее низких исторических значений объемов добычи представляют не только научный интерес, но имеют очевидное практическое значение для рыбного хозяйства. Особенно с учетом того, что на современном этапе российского рыболовства тихоокеанские лососи (прежде всего, горбуша, кета и нерка) по объемам добычи занимают второе место после тресковых рыб (минтай, атлантическая и тихоокеанская треска, пикша, северная путассу, тихоокеанская навага и пр.)
Рыбаки и управленцы как чудо воспринимают нынешние показатели отечест-
венного вылова тихоокеанских лососей и с тревогой ожидают неизбежное снижение нерестовых подходов. В значительной мере последнее обстоятельство обусловлено тем, что о состоянии запасов лососей российского происхождения обычно судят на основании данных официальной статистики отечественного вылова [Радченко, 2008; Котенев и др., 2010, 2014, 2015; Марченко, 2021; и др.]. В период с 1925 по 2021 гг. отечественные рыбаки 32 сезона добывали менее 100 тыс. т лососей, 13 сезонов - менее 70 тыс. т. Крайние значения объемов вылова (33,5 и 666,9 тыс. т) отличались в 20 раз.
На рубеже столетий предполагали [Кляшторин, 2000], что уловы азиатской горбуши, определяющей обычно суммарный российский вылов лососей, достигнут максимума около 2003 г. К 2015 г. ожидали сокращение уловов этого вида примерно в два раза. В 1994-2003 гг. средний отечественный вылов горбуши составлял около 155 тыс. т. Соответственно, во второй половине 2010-х годов ее добычу прогнозировали в пределах около 80 тыс. т. При исторически сложившихся промысловых соотношениях видов рода Ohcorhynchus общий российский вылов тихоокеанских лососей в таком случае составлял бы не более 120-150 тыс. т.
Динамику запасов лососей, воспроизводящихся на Азиатском и Американском побережьях Тихого океана, соотносили с 60-летними циклами различных климатических индексов [Кляшторин, Любушин, 2005]. При таких допущениях азиатская (преимущественно российского происхождения) горбуша должна была достигнуть
минимального уровня численности примерно к 2030 г.
Позднее исследователи [Котенев и др., 2014], рассматривая взаимосвязи климатических и океанических процессов в Северной Атлантике, предположили, что после 2017 г. (плюс-минус 2-3 года) запасы тихоокеанских лососей уменьшатся по сравнению с высокими уловами начала нынешнего столетия от двух до пяти раз. В 2004-2013 гг. средний российский вылов составил около 360 тыс. т. Соответственно, к началу 2020-х гг. прогнозируемая добыча находилась бы в пределах от 70 до 180 тыс. т, а минимальные значения численности тихоокеанских лососей пришлись бы примерно на 2050-е гг.
Не слишком оптимистичные суждения относительно ближайших перспектив российских запасов этой группы рыб прозвучали в ноябре 2017 г. на совещании в Южно-Сахалинске, организованном по инициативе одного из авторов с присутствием ведущих отечественных ученых-лососеви-ков (Л.А. Животовский, М.К. Глубоков-ский, А.М. Каев, В.Н. Ефанов, А.В. Бугаев, С.Л. Марченко, И.В. Мельников представил доклад В.П. Шунтова и О.С. Темных, Е.А. Шевляков, В.Н. Леман, В.И. Островский, М.Г. Фельдман, В.Г. Самарский и др.). На аналогичном совещании, проведенном там же в феврале 2021 г. с участием представителей всех стран - членов НПАФК, перспективы российского промысла не обсуждали.
К благу для лососевого хозяйства нашей страны, упомянутые выше прогнозные оценки не оправдались. Более того, вместо сокращения объемов добычи последовала череда рекордов с фиксацией в 2018 г. исторического максимума (около 667 тыс. т). В 2021 г. добыли 539 тыс. т. Это второй результат для нечетных лет за всю историю наблюдений.
При ретроспективном рассмотрении изменений численности тихоокеанских лососей исследователи нередко отмечают высокоустойчивые коррелятивные связи с различными параметрами, характеризующими динамику климатических и океанологических процессов. Однако прогностическая ценность таких связей, как правило, оказывается невысокой. Одновременно внутривидовые, а тем более внутрипопуляционные особенности самих биологических систем, проявляющиеся при различных уровнях численности, остаются без внимания.
Научное обеспечение лососевого хозяйства значительно уступает достижениям промысловиков. В силу популяционно-биологических особенностей тихоокеанских лососей [Макоедов, 1999; Макоедов и др., 2009] ошибки прогнозирования их вылова значительно более визуализированы, нежели у морских рыб. Фактические уловы в учитываемых статистикой рыбопромысловых районах отличались от прогнозных оценок на 30%1 и 20%2 соответственно: в 2018 г. - 53 и 82% случаев; в 2019 г. - 35 и 59% случаев; в 2020 г. - 73 и 84% случаев. В 2019 г. при наиболее низких в рассматриваемый отрезок времени ошибках прогнозирования сумма нормированных абсолютных величин отклонений составила 97,5 тыс. т, то есть примерно в 2,5 раза превысила общий учтенный вылов лососей на о. Сахалин. Общая ситуация с оценкой состояния запасов и прогнозированием возможного вылова выглядит так, как будто в нашей стране отсутствует научное обеспечение лососевого хозяйства. Причины такого положения дел рассмотрены ранее [Шунтов, 2016]. К сожалению, предпосылок для исправления ситуации пока не видно.
1 Установленный предел погрешности прогнозных оценок.
2 Предел погрешности, существовавший в СССР.
Существующие представления о динамике численности тихоокеанских лососей в значительной мере основаны на сведениях об их вылове. Зачастую данные рыбопромысловой статистики лишь приблизительно отражают действительный вылов. В разных источниках сведения о добыче одних и тех же объектов в одни и те же временные отрезки могут существенно отличаться [Макоедов, Кожемяко, 2007; Макоедов, 2015].
Длительное время значительную, а иногда и основную долю изъятия тихоокеанских лососей, воспроизводящихся в водоемах России, обеспечивали японские рыбаки, осуществлявшие промысел в рамках межгосударственных соглашений [Та-гучи, 1966; Казарновский, 1987; Кляшто-рин, 2000; Иностранные концессии..., 2003; Курмазов, 2005; Гриценко и др., 2006; Антонов и др., 2007; Глубоковский и др., 2015]. Кроме того, до 1945 г. прибрежная зона Южного Сахалина и Курильские острова находились под японской юрисдикцией, что позволяло Японии промышлять тихоокеанских лососей в прилегающих акваториях.
Иногда уловы одних видов регистрировали как уловы других видов. Широкое развитие такая практика получила в 1990-х - 2000-х гг., когда добычу тихоокеанских лососей регулировали в рамках общего допустимого улова (ОДУ), утверждаемого распоряжениями Правительства Российской Федерации после проведения Государственной экологической экспертизы (ГЭЭ). Иногда необходимые документы выходили уже после окончания лососевой путины, которая в большинстве рыбопромысловых районов продолжается 2-3 месяца.
Кроме легального вылова, немалые объемы изъятия приходились на так называемый ННН-промысел. Последний соотносили с У частью общего официального
улова лососей [Шунтов и др., 2007]. По отдельным районам и видам нелегальный вылов промысловых и криминальных бригад от двух до 270 раз превышал официальный [Запорожец и др., 2007]. Чтобы сформировать адекватные представления о динамике численности тихоокеанских лососей российского происхождения, необходимо учитывать всю смертность, обусловленную промыслом, а не только вылов отечественных рыбаков, отраженный официальной статистикой.
Цель работы: Уточнить представления о состоянии промысловых запасов и динамике численности тихоокеанских лососей российского происхождения в XX - начале XXI вв. и спрогнозировать возможный вылов на среднесрочную перспективу.
Достижение указанной цели предполагало решение следующих задач:
1. Инвентаризация сведений о вылове тихоокеанских лососей в XX - начале XXI вв.;
2. Определение доли отечественного вылова в общей добыче тихоокеанских лососей российского происхождения в XX -начале XXI вв.
3. Сопоставление заключений о состоянии запасов тихоокеанских лососей российского происхождения в XX - начале XXI вв., основанных на данных отечественного и общего вылова.
4. Реконструкция возможных объемов вылова тихоокеанских лососей российского происхождения в XX - начале XXI вв. при устойчивой промысловой нагрузке.
МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ
Материалом послужили данные о вылове тихоокеанских лососей почти за вековой период наблюдений. Основу составила статистика НПАФК за период с 1925 по 2020 гг. (по состоянию на 08.09.2021), размещенная на официальном сайте Комиссии
(npafc.org). Также учтены сведения, содержащиеся в различных публикациях, ссылки на которые приведены по тексту, информация официальных сайтов Федерального агентства по рыболовству (fish.gov.ru) и Всероссийского института рыбного хозяйства и океанографии - ВНИРО (vniro.ru).
Собранные сведения были инвентаризированы, обработаны и представлены в графическом виде с помощью стандартных компьютерных программ Microsoft Excel.
Значительное влияние на формирование критического восприятия данных официальной рыбопромысловой статистики оказали материалы различных служебных документов открытого доступа, которыми приходилось оперировать в периоды работы одного из авторов в Государственном комитете Российской Федерации по рыболовству, департаменте рыбохозяйственной политики Министерства сельского хозяйства Российской Федерации, во Всероссийском институте рыбного хозяйства и океанографии, в правительстве Сахалинской области.
Кроме того, использованы материалы, собранные в 1980-2021 гг. при изучении деятельности (в том числе формирование отчетных данных по вылову) прибрежных и речных рыболовецких бригад, рыбопромышленных предприятий на Камчатке, в Магаданской и Сахалинской областях, Хабаровском крае и Чукотке, а также экипажей судов, проводивших научные исследования с применением дрифтерных сетей в Российской исключительной экономической зоне.
РЕЗУЛЬТАТЫ И ОБСУЖДЕНИЕ
Учтенную промысловую смертность тихоокеанских лососей российского происхождения в рассматриваемый период времени определяли три основных компо-
нента: отечественные уловы, японский промысел на российском побережье и японский морской вылов (рис. 1).
С 1920-х до середины 1970-х гг. (за исключением короткого послевоенного периода) японский вылов превышал советский либо был сопоставим с ним. Средняя доля Японии в общей добыче лососей, родившихся в российских водах3, за период с 1925 по 1990 гг. (исключая 1945-1951 гг.) составила не менее 50%.
На основании данных об отечественных уловах и статистики общего вылова (рис. 2) можно сформировать разные представления о состоянии запасов тихоокеанских лососей российского происхождения в рассматриваемый период времени. Наиболее характерные особенности различных оценок вылова сгруппированы в таблице.
Существенно разнятся значения среднегодового улова. Общий показатель превышает отечественный в 1,4 раза. В том и другом случаях на полиномиальных кривых выражены два периода высоких уловов и один период низких уловов. Хронологически первые периоды высоких уловов не совсем совпадают, однако вторые периоды высоких уловов и периоды низкой численности довольно близки. В 1-й период высоких уловов общий максимальный вылов пришелся на 1939 г., а отечественный -на 1949 г. Примечательно, что значение общего вылова лососей российского происхождения, зафиксированное в 1939 г., продержалось в качестве промыслового рекорда до 2009 г. Отечественные уловы в 1939 г. были относительно низкими, составив лишь около 15% в общем изъятии. Во 2-м периоде высоких уловов, начавшемся на рубеже веков, вклад отечественных рыбаков в новый рекордный вылов лососей российского происхождения, зафиксированный в 2018 г., составил 99,9%.
3 В современных государственных границах.
Рис. 1. Распределение вылова тихоокеанских лососей российского происхождения Fig. 1. Distribution of the Russian Pacific salmon catch
Рис. 2. Характеристики вылова тихоокеанских лососей российского происхождения Fig. 2. Characteristics of the Russian Pacific salmon catch
Сравнительная характеристика общего, отечественного и вероятного вылова тихоокеанских лососей российского происхождения
Comparative characteristics of the total, domestic and probable catch of Russian Pacific salmon
Общий Отечественный Вероятный
Среднегодовой вылов, тыс. т 253,4 175,1 345,2
1-й период высоких уловов, гг. 1928-1948 1931-1963 1929-1960
Годы максимальных уловов 1-го 1939 1949
периода
Значения максимальных уловов 493,1 103,9 600
1-го периода, тыс. т
1-й максимум на полиноминаль- 1939 1941-1942 1941-1942
ной кривой, гг.
1-й максимум на полиноминаль- 340 140 530
ной кривой, тыс. т
2-й период высоких уловов, гг. 2001-2002 - наст. вр. 1994-1995 - наст. вр. 2004-2005 - наст. вр.
Годы максимальных уловов 2-го 2018 2018
периода
Значения максимальных уловов 667,8 666,9 668
2-го периода
2-й максимум на полиноминаль- 2017-2018 2018 2017-2018
ной кривой, гг.
2-й максимум на полиноминаль- 440 430 445
ной кривой, тыс. т
Период низких уловов, гг. 1949-2000 1964-1986 1961-2003
Годы минимальных уловов 1950, 1972, 1982, 1984, 1986 1964, 1968, 1970,1972, 1974
Значения минимальных уловов 110,1; 119,9; 118,1; 122,8; 103,9 45,2; 36,2; 39,1; 33,5; 50,9 Около 130
Минимум на полиноминальной 1977 1971-1972 1981-1982
кривой, гг.
Минимум на полиноминальной 160 80 170
кривой, тыс. т
Отличие крайних значений, раз 6 20 5
Крайние значения официально зарегистрированного суммарного вылова тихоокеанских лососей российского происхождения отличались в шесть раз.
Не исключено, что кривая, характеризующая промысловую биомассу отечественных лососей, прошла очередную точку перегиба в 2017-2018 гг. В таком случае объемы общего вылова во второй период высокой численности находились выше средних значений около 15 лет. Если поступательное сокращение биомассы нерестовых (промысловых) скоплений будет происходить симметрично ее увеличению, то можно ожидать, что до начала 2030-х гг. средние учтенные уловы лососей российского происхождения будут выше их сред-
немноголетнего вылова (250 тыс. т). При аналогичном допущении можно предположить, что до 2025-2026 гг. ниже указанной отметки вряд ли опустятся и абсолютные значения объемов добычи.
Учитывая минимальные исторические пределы добычи лососей российского происхождения, велика вероятность того, что при наступлении очередного периода низкой численности наиболее слабые уловы будут не менее 100-110 тыс. т. Указанный предел примерно в три раза выше, чем значения вылова в 1968, 1970 и 1972 гг.
Приведенные выше данные и сформированные с их учетом логические построения относятся исключительно к сфере официальной промысловой статистики.
При этом, как было отмечено выше, существуют другие воздействия, связанные с промыслом и влияющие на общую смертность (элиминацию) лососей.
Наличие одних и тех же факторов при разных условиях может проявляться различным образом. Например, ННН-про-мысел4 обычно соотносят с объемами вылова, которые следует добавлять к показателям официальной отчетности. Осуществляя концессионный промысел в 19251945 гг., японские промышленники при очевидном попустительстве советских контролеров нередко занижали отчетные данные по вылову тихоокеанских лососей возле нашего побережья [Иностранные концессии..., 2003].
Одновременно японские рыбаки вели масштабный морской лов лососевых рыб у Северных Курил. Хотя юридически деятельность проходила возле берегов Японии, преимущественно облавливали стада, воспроизводящиеся в водоемах России (прежде всего, Камчатки). Дрифтерному промыслу присуща высокая селективность в отношении видов лососевых рыб [Антонов и др., 2007], что позволяет получать более ценную продукцию, по сравнению с продукцией из уловов морских ставных неводов и тем более из речных уловов5. В первом случае основу добычи, как правило, составляют наиболее ценные виды: нерка, кижуч, чавыча, кета.
Селективность дрифтерного промысла, достигаемая при помощи различных ухищрений, обусловлена экономическими причинами. Соотношение выручки от продаж к себестоимости улова составит: нерка - 7-15; кета - 1-1,5; а горбуша - 0,5-0,8. Иными словами, морской промысел кеты малорентабелен, а горбуши убыточен.
4 Который относят к естественной смертности.
5 Лососевая икра не представляла особый коммерческий интерес для японцев.
Поскольку кижуч и чавыча значительно реже попадают в дрифтерные сети, нерка представляет основной коммерческий интерес. Действительная смертность горбуши и отчасти кеты, обусловленная морским промыслом, часто оказывается существенно выше, чем зафиксированное изъятие этих видов. Увеличение такого расхождения в значительной мере стимулировало лимитирование объемов общего разрешенного вылова.
У Северных Курил в 1934-1945 гг. в дрифтерных уловах средняя доля горбуши составляла 27% (44,5% кета; 17,3% нерка; 11% кижуч), тогда как в уловах ставных морских неводов - 80% (16,8% кета; 3% нерка; 1% кижуч) [Глубоковский и др., 2015]. Судя по данным НПАФК, в 1925-1938 гг. доля горбуши при дриф-терном промысле менялась от 2 до 49% при усредненном значении около 23% (рис. 3). Чтобы добиваться таких результатов, фактическая промысловая смертность горбуши должна была примерно в три раза превышать ее учтенный вылов. В абсолютных значениях это означает десятки тысяч тонн выброшенной рыбы.
Поскольку именно японские уловы на протяжении 1925-1945 гг. определяли общие объемы добычи тихоокеанских лососей российского происхождения, велика вероятность того, что действительная смертность последних, обусловленная промыслом, существенно превышала значения, которыми оперирует официальная статистика.
Сразу после поражения во Второй мировой войне Япония резко (с 200-400 до 9-30 тыс. т) сократила объемы добычи лососевых рыб и прекратила воздействие на российские запасы. Советский промысел на Южном Сахалине и Курильских островах в те годы еще не был организован в достаточной мере.
Рис. 3. Соотношение видов тихоокеанских лососей в японских морских уловах Fig. 3. Ratio of Pacific salmon species in Japanese marine catches
По некоторым оценкам во второй половине 1940-х - начале 1950-х гг. недолов азиатских лососевых стад составил в среднем около 200 тыс. т [Кляшторин, 2000; Кляшторин, Любушин, 2005]. Скорее всего, указанные значения занижены в 1,5-2 раза и, прежде всего, касаются российских стад.
Отмеченный спад промысловой активности пришелся примерно на середину первого периода высокой численности тихоокеанских лососей азиатских (прежде всего, российских) стад. По-видимому, вполне возможные при сохранении стабильной промысловой нагрузки максимальные значения вылова в указанный период времени не были достигнуты. В таком случае можно предположить, что показатели вылова (и, соответственно, линии на представленных графиках) зеркально отражают действительный уровень численности тихоокеанских лососей российского происхождения во второй половине 1940-х - начале 1950-х гг.
Вероятный возможный вылов в это время вполне мог бы на 300-400 тыс. т превышать фактический, т. е. соответствовать предельным значениям нынешнего второго периода высокой численности.
В 1950-х - 2020-х гг. японские рыбаки продолжили освоение запасов тихоокеанских лососей российского происхождения, однако теперь промысел полностью переместился в море. Со второй половины 1950-х до середины 1970-х гг. японские морские уловы превышали показатели добычи российских рыбаков (рис. 1). При этом зафиксированная доля горбуши в дрифтерных уловах составляла от 31 до 84%. Среднее значение, находящееся около 50%, примерно вдвое превышает приведенные выше показатели довоенного периода. Однако даже такое соотношение видов в дрифтерных уловах предполагает значительные выбросы менее ценных объектов. Наблюдаемое увеличение доли
горбуши в отчетных материалах могло быть обусловлено тем, что под таким названием фиксировали вылов других более ценных видов рода Ohcorhynchus. Такие несоответствия, многократно зафиксированные при проведении контрольных мероприятий, как было отмечено выше, имели очевидную экономическую подоплеку. В последнее время Япония получает право на добычу лососей российского происхождения на уровне 2 тыс. т.
Неучтенный отечественный вылов обусловлен различными манипуляциями легальных промысловиков, бытовым и организованным браконьерством на нерестовых водоемах. С распадом СССР различные проявления ННН-промысла приобрели невиданный размах. Если до начала 1990-х гг. доля нелегального вылова (неучитываемой смертности, обусловленной промысловой деятельностью человека) составляла примерно 20-25% в общей добыче тихоокеанских лососей российского происхождения, то на рубеже веков она нередко доходила до 50% [Макоедов, Кожемяко, 2007].
В 2000-х гг. формирование статистики вылова стало еще более причудливым. С одной стороны, относительно высоким оставался ННН-промысел. С другой, легальные рыбаки стали намеренно завышать промежуточные и итоговые отчетные данные своего вылова. Обсуждение причин, побуждавших промышленников к таким действиям, выходит за рамки настоящей работы. Можно лишь предположить, что с наступлением второго периода высоких уловов тихоокеанских лососей суммарные показатели приписок стали сопоставимы или даже превышали объемы нелегального вылова. Как следствие, отечественная официальная статистика в последнее время стала более точно отражать действительный вылов тихоокеанских лососей.
С учетом упомянутых выше моментов попробуем провести историческую рекон-
струкцию естественной динамики численности тихоокеанских лососей российского происхождения при условии сохранения промысловой нагрузки, существовавшей в предыдущие временные отрезки. Предполагаемый вылов представлен на рисунке 4. Первый период высокой численности пришелся на 1930-1960 гг. Второй начался в 2004-2005 гг. и продолжается в настоящее время. Если не изменится ритмика, проявившаяся в предыдущие отрезки времени, нынешний период высокой численности может продлиться до начала 2030-х гг. Возможно, биомасса промыслового запаса тихоокеанских лососей российского происхождения в каждом периоде высокой численности находилась примерно на одинаковом уровне, позволявшем добывать в рыбные годы до 500-700 тыс. т производителей, в нерыбные - не менее 300-350 тыс. т. Период низкой численности продолжался около 40 лет (1961-2003 гг.). В этот отрезок времени минимальный вылов тихоокеанских лососей российского происхождения, по-видимому, не опускался ниже 150 тыс. т, а максимальный обычно находился около 250 тыс. т.
Судя по кривой на обсуждаемом графике полный цикл динамики вылова (численности) тихоокеанских лососей российского происхождения составил 65-75 лет. Продолжительность периодов высокой и низкой численности примерно равна.
Среднегодовые уловы за время наблюдений могли бы составить около 350 тыс. т, то есть почти на 100 тыс. т больше, чем общие зафиксированные объемы добычи и почти в два раза больше, чем официальный отечественный вылов. Суммарные потери нашей страны при промысле тихоокеанских лососей (без учета вылова японской стороны) в абсолютном весовом выражении за рассматриваемый период времени (1925-2021 гг.) составили около 10 млн т.
Рис. 4. Вероятный возможный вылов тихоокеанских лососей российского происхождения
Fig. 4. Probable catch of the Russian Pacific salmon
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Данные официальной статистики отечественного вылова не позволяют сформировать адекватные представления о действительном состоянии запасов и динамике численности тихоокеанских лососей российского происхождения в XX - начале XXI вв., поскольку на протяжении длительного времени значительную промысловую нагрузку обеспечивали японские рыбаки. Их доля за период с 1925 по 1990 гг. (исключая 1945-1951 гг.) в среднем составляла около 50%, а с 1925 по 2020 гг. -почти 33%.
В 1945-1951 гг., когда запасы находились на очень высоком уровне, Япония не осуществляла добычу лососей, воспроизводившихся в водах Советского Союза. Ежегодные промысловые потери (недолов) могли достигать 300-400 тыс. т.
В истории лососевого промысла присутствовали различные варианты (занижение и завышение отчетных данных) искажения статистики вылова. Дополнительное влияние на состояние запасов оказывал ННН-промысел.
Предложена реконструкция динамики численности лососей российского происхождения с учетом их возможного вероятного вылова при устойчивой промысловой нагрузке.
В рассматриваемый период времени дважды запасы были на подъеме (19291960 и 2004-2005 гг. - наст. время) и один в депрессивном состоянии (1961-2003 гг.). Максимальные значения численности в периоды подъема находились, по-видимому, примерно на одинаковом уровне. Продолжительность периодов высокой и низкой численности сопоставима по времени. Полный цикл изменения численности
тихоокеанских лососей российского происхождения составил 65-75 лет.
Можно предположить, что нынешний период высокой численности тихоокеанских лососей российского происхождения продлится по ниспадающей до начала 2030-х гг. Минимальные учтенные уловы в этот период времени, по-видимому, составят не менее 250 тыс. т, а максимальные - до 500-600 тыс. т.
ЛИТЕРАТУРА
Антонов Н.П., Бугаев В.Ф., Дубынин В.А. 2007. Биологическая характеристика и динамика численности основных стад азиатской нерки - рек Озерной и Камчатки. Вопросы рыболовства. Т. 8. № 3 (31). С. 418-458. Глубоковский М.К., Лепская В.А., Веди-щева Е.В., Кловач Н.В. 2015. Промысел тихоокеанских лососей в водах северных Курильских островов: история, современное состояние, перспективы. Труды ВНИРО. Т. 158. С. 75-88. Гриценко О.Ф., Кловач Н.В., Рассадников О.А. 2006. К оценке возможного изъятия тихоокеанских лососей в море. Труды ВНИРО. Т. 146. С. 10-13. Запорожец О.М., Шевляков Е.А., Запорожец Г.В., Антонов Н.П. 2007. Возможности использования данных о нелегальном вылове тихоокеанских лососей для реальной оценки их запасов. Вопросы рыболовства. Т. 8. № 3 (31). С. 471-483. Иностранные концессии в отечественном рыбном хозяйстве (1920-1930 гг.): Документы и материалы. 2003. Т. 1. Москва: Современная экономика и право. 392 с. Казарновский М.Я. 1987. Японский промысел лососей в северо-западной части Тихого океана. Москва: Изд-во ВНИРО. 50 с.
Кляшторин Л.Б. 2000. Тихоокеанские лососи: климат и динамика запасов. Рыбное хозяйство. № 4. С. 32-34.
Кляшторин Л.Б., Любушин А.А. 2005. Циклические изменения климата и рыбопродуктивности. Москва: Изд-во ВНИРО. 235 с.
Котенев Б.Н., Богданов М.А., Кровнин А.С., Мурый Г.П. 2010. Изменение климата и динамика вылова дальневосточных лососей. Вопросы промысловой океанологии. Вып. 7. № 1. С. 60-92.
Котенев Б.Н., Кровнин А.С., Масленников В В., Мордасова Н.В. 2014. О будущем состоянии популяций массовых гидробионтов в биопродуктивных районах Мирового океана. Труды ВНИРО. Т. 152. С. 209-248.
Котенев Б.Н., Кровнин А.С., Кловач Н.В. и др. 2015. Влияние климато-океанологи-ческих факторов на состояние основных запасов горбуши в 1950-2015 гг. Труды ВНИРО. Т. 158. С. 143-161.
Курмазов А.А. 2005. Российско-японские рыболовные отношения в конце XIX -начале XX в. Известия ТИНРО. Т. 142. С. 391-402.
Макоедов А.Н., Кожемяко О.Н. 2007. Основы рыбохозяйственной политики России. Москва: ФГУП «Национальные рыбные ресурсы». 480 с.
Марченко С.Л. 2021. Тихоокеанские лососи в условиях глобального изменения климата. Вопросы рыболовства. Т. 22. № 4. С. 63-74.
Радченко В.И. 2008. О корреляции российского вылова горбуши с динамикой теплового баланса Мирового океана. Бюллетень № 3 реализации «Концепции дальневосточной программы изучения тихоокеанских лососей». Владивосток: Изд-во ТИНРО-центр. С. 230-235.
Тагучи К. 1966. Промысел и состояние запасов лососей в северной части Тихого океана. (Япония). Токио. 300 с.
Шунтов В.П. 2016. Концептуальные заметки об управлении биологическими ресурсами, рациональном и устойчивом рыболовстве. Вопросы рыболовства. Т. 17. № 1. С. 5-19.
Шунтов В.П., Темных ОС., Куренкова Е.В. 2007. Рекордная лососевая путина-2007. Бюллетень № 2 реализации «Концепции дальневосточной бассейновой программы изучения тихоокеанских лососей». Владивосток: ТИНРО-центр. С. 3-10.
REFERENCES
Antonov N.P., Bugaev V.F., Dubynin V.A. 2007. Biological structure and abundance dynamics of principal stocks of asian sock-eye salmon - of the Ozernaya River and the Kamchatka River. Voprosy rybolovstva (Problems of Fisheries). Vol. 8. № 3. P. 418-458 (in Russian).
Glubokovsky M.K., Lepskaya V.A., Vedi-scheva E.V., Klovach N.V. 2015. Fishing for Pacific salmon in the waters of the northern Kuril Islands: history, current state, prospects. Trudy VNIRO (Proceedings of VNIRO). Vol. 158. P. 75-88 (in Russian).
Gritsenko O.F., Klovach N.V., Rassadni-kov O.A. 2006. On the assessment of the possible removal of Pacific salmon in the sea Trudy VNIRO (Proceedings of VNIRO). Vol. 146. P. 10-13 (in Russian).
Zaporozhets O.M., Shevlyakov Ye.A., Zapo-rozhets G.V., Antonov N.P. 2007. The use of the data on the illegal catches of Pacific salmon in the prognostic researches. Voprosy rybolovstva (Problems of Fisheries). Vol. 8. № 3. P. 471-483 (in Russian).
Foreign concessions in the domestic fish industry (1920-1930s.): Documents and materials. 2003. Vol. 1. Moscow: Modern Economics and Law. 392 p. (in Russian).
Kazamovsky M.Ya. 1987. Japanese salmon fisheries in the Northwest Pacific. Moscow: VNIRO Publishing House. 50 p. (in Russian).
Klyashtorin L.B. 2000. Pacific salmon: climate and stock dynamics. Rybnoe ho-zyajstvo (Fisheries journal). № 4. P. 32-34 (in Russian).
Klyashtorin L.B., Lyubushin A.A. 2005. Cyclical changes in climate and fish productivity. Moscow: VNIRO Publishing House. 235 p. (in Russian).
Kotenev B.N., Bogdanov M.A., Krovnin A.S., Mury G.P. 2010. Climate change and dynamics of Far Eastern salmon catch. Voprosy promyslovoj okeanografii (Questions of commercial oceanography). Issue 7. № 1. P. 60-92 (in Russian).
Kotenev B.N., Krovnin A.S., Maslenni-kov V.V., Mordasova N.V. 2014. On future state of mass hydrobiont populations in highly-productive areas of the World Ocean. Trudy VNIRO (Proceedings of VNIRO). Vol. 152. P. 209-248 (in Russian).
Kotenev B.N., Krovnin A.S., Klovach N.V. et al. 2015. Impact of climatic and oceanographic factors on the state of main pink salmon stocks, 1950-2015. Trudy VNIRO (Proceedings of VNIRO). Vol. 158. P. 143-161 (in Russian).
Kurmazov A.A. 2005. Russia-Japan fisheries relations in the end XIX and beginning of the XX centuries. Izvestiya TINRO (Proceedings of VNIRO). Vol. 142. P. 391-402 (in Russian).
Makoedov A.N., Kozhemyako O.N. 2007. Fundamentals of fisheries policy in Russia. Moscow: Federal State Unitary Enterprise "National Fish Resources". 480 p. (in Russian).
Marchenko S.L. 2021. Pacific salmon (Onco-rhynchus) in the context of global climate change. Voprosy rybolovstva (Problems
of Fisheries). Vol. 22. № 4. P. 63-74 (in Russian).
Radchenko V.I. 2008. On the correlation of the Russian catch of pink salmon with the dynamics of the heat balance of the World Ocean. Bulletin № 3 of the implementation of the "Concept of the Far Eastern Program for the Study of Pacific Salmon". Vladivostok: TINRO-center. P. 230-235 (in Russian).
Taguchi K. 1966. Fishing and stock status of salmon in the northern part of the Pacific Ocean. Japan. Tokyo. 300 p. (in Russian).
Shuntov V.P. 2016. Conceptual notes on the management of biological resources, rational and sustainable fisheries. Voprosy rybolovstva (Problems of Fisheries). Vol. 17. № 1. P. 5-19 (in Russian).
Shuntov V.P., Temnykh O.S., Kurenkova, E.V. 2007. Record salmon fishing season-2007. Bulletin № 2 of the implementation of the "Concept of the Far Eastern Basin Program for the Study of Pacific Salmon" Vladivostok: TINRO-center. P. 3-10 (in Russian).
ИНФОРМАЦИЯ ОБ АВТОРАХ INFORMATION ABOUT THE AUTHORS
Макоедов Анатолий Николаевич - Донской государственный технический университет; 344003, Россия, Ростов-на-Дону; доктор биологических наук, старший научный сотрудник, профессор кафедры «Технические средства аквакультуры»; [email protected]; SPIN-код: 9702-4145.
Makoedov Anatoly Nikolaevich - Don State Technical University; 344003, Russia, Rostov-on-Don; Doctor of Biological Sciences, Senior Researcher, Professor of the Technical Means of Aquaculture Chair; [email protected]; SPIN-code: 9702-4145.
Макоедов Антон Анатольевич - Агентство по рыболовству Сахалинской области; 693009, Россия, Южно-Сахалинск; ведущий специалист; аспирант; [email protected].
Makoedov Anton Anatolyevich - Fisheries Agency of the Sakhalin Region; 693009, Russia, Yuzhno-Sakhalinsk, Leading Specialist; Postgraduate; [email protected].
