CC BY
0
5. Чигашева М.А. Семантическое поле как принцип системной организации терминологической лексики. Москва: МГИМО МИД РФ, 2018.
6. Химинец Е.М. Принципы анализа семантического поля военного события «Сервал». Евразийский гуманитарный журнал. 2020; № 2.
7. Крюкова Е.В. Семантическое поле «боевые действия» в военно-политическом дискурсе. История и современность филологических наук: сборник научных статей по материалам Международной научной конференции. Москва: Общество с ограниченной ответственностью «Книгодел», 2021; Т. 1.
8. Добросклонская Т. Г Медиалингвистика: теория, методы, направления. Москва, 2020.
9. Калинин О.И. Корпусный анализ языковой репрезентации специальной военной операции ВС РФ на Украине в СМИ КНР Вестник МГЛУ. Гуманитарные науки. 2022; № 10 (865).
10. Калинин О.И., Мавлеева Д.В. Анализ языковой репрезентации специальной военной операции ВС РФ на Украине в СМИ КНР КНДР и Республики Корея. Политическая лингвистика. 2022; № 5 (95).
11. Кушнерук С.Л., Чудинов А.П. Развитие лингвистики информационно-психологической войны: методологическая неоднородность и первые результаты. Экология языка и коммуникативная практика. 2019; Т. 4, № 1.
12. Самородин ГВ. Микрополе «Милитаризм» в структуре семантического поля «Чрезвычайная ситуация» в дискурсе СМИ Германии. LI Международная научная филологическая конференция имени Людмилы Алексеевны Вербицкой: сборник тезисов. Санкт-Петербург: Санкт-Петербургский государственный университет, 2023.
References
1. Felicissimus N. Die Semantik des Krieges. Eine linguistische Betrachtung des Afghanistankonflikts. Munich, GRIN Verlag, 2015.
2. Ivanova A.M., Gordienko A.Yu. Metod napravlennoj proverki sochetaemosti slov v korpusah i poiskovyh sistemah kak instrument issledovaniya semantiki yazykovyh znakov. Metodologiya sovremennyh semanticheskih issledovanij v razvitii iperspektive. Moskva: OOO «FLINTA», 2023.
3. Pavlova A.V. Metody vydeleniya i issledovaniya leksiko-semanticheskih polej. Al'manah sovremennoj nauki i obrazovaniya: v 3 ch. Tambov: Gramota, 2008; Ch. I, № 2 (9).
4. Tilloeva S.M. Ponyatijnyjaspekistruktury semanticheskogopolya: monografiya. Ekaterinburg, 2020.
5. Chigasheva M.A. Semanticheskoepole kakprincip sistemnoj organizacii terminologicheskoj leksiki. Moskva: MGIMO MID RF, 2018.
6. Himinec E.M. Principy analiza semanticheskogo polya voennogo sobytiya «Serval». Evrazijskijgumanitarnyjzhurnal. 2020; № 2.
7. Kryukova E.V. Semanticheskoe pole «boevye dejstviya» v voenno-politicheskom diskurse. Istoriya i sovremennost' filologicheskih nauk sbornik nauchnyh statej po materialam Mezhdunarodnoj nauchnoj konferencii. Moskva: Obschestvo s ogranichennoj otvetstvennost'yu «Knigodel», 2021; T. 1.
8. Dobrosklonskaya T.G. Medialingvistika: teoriya, metody napravleniya. Moskva, 2020.
9. Kalinin O.I. Korpusnyj analiz yazykovoj reprezentacii special'noj voennoj operacii VS RF na Ukraine v SMI KNR. VestnikMGLU. Gumanitarnyenauki. 2022; № 10 (865).
10. Kalinin O.I., Mavleeva D.V. Analiz yazykovoj reprezentacii special'noj voennoj operacii VS RF na Ukraine v SMI KNR, KNDR i Respubliki Koreya. Politicheskaya lingvistika. 2022; № 5 (95).
11. Kushneruk S.L., Chudinov A.P. Razvitie lingvistiki informacionno-psihologicheskoj vojny: metodologicheskaya neodnorodnost' i pervye rezul'taty. 'Ekologiya yazyka i kommunikativnaya praktika. 2019; T. 4, № 1.
12. Samorodin G.V. Mikropole «Militarizm» v strukture semanticheskogo polya «Chrezvychajnaya situaciya» v diskurse SMI Germanii. LI Mezhdunarodnaya nauchnaya filologicheskaya konferenciya imeni Lyudmily Alekseevny Verbickoj: sbornik tezisov. Sankt-Peterburg: Sankt-Peterburgskij gosudarstvennyj universitet, 2023.
Статья поступила в редакцию 23.04.24
УДК 811.11:811.131
Savvateeva I.A., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, Department of Foreign Languages, Irkutsk National Research Technical University (Irkutsk, Russia),
E-mail: savvrina@mail.ru
DYNAMIC QUALITY OF ACTION OF MOTION VERBS IN BEHAVIOURAL RELATIONS (WITH REFERENCE TO ITALIAN AND ENGLISH). The article offers a comparative analysis of the semantic and pragmatic characteristics of the quality of action based on the material of the Italian and English languages. The results of the analysis of the dynamic qualities of action in the semantics and pragmatics of motion verbs in behavioral relations in the linguistic and cultural spaces of unrelated languages are presented. The study defines semantic and pragmatic characteristics of the dynamic qualities of action as fundamental factors of behavioral actions in behavioral relations based on the material of motion verbs in expressing speed. They can reflect explicitly the idea of dynamics and speed in the development of relations. The comparative analysis shows that behavioral actions in situations with motion verbs which express speed and dynamics of actions can trace the development of interpersonal and social relations in pragmatics. It is potentially embedded in their semantic structure.
Key words: behavior, relations, action, motion, speed, linguistic and cultural space, semantics, pragmatics
И.А. Савватеева, канд. филол. наук, Иркутский национальный исследовательский технический университет, г. Иркутск, E-mail: savvrina@mail.ru
ДИНАМИЧЕСКИЕ КАЧЕСТВА ДЕЙСТВИЯ ГЛАГОЛОВ ДВИЖЕНИЯ В ПОВЕДЕНЧЕСКИХ ОТНОШЕНИЯХ (НА МАТЕРИАЛЕ ИТАЛЬЯНСКОГО И АНГЛИЙСКОГО ЯЗЫКОВ)
В статье предлагается сопоставительный анализ семантических и прагматических характеристик качества действия на материале итальянского и английского языков. Представлены результаты анализа динамических качеств действия в семантике и прагматике глаголов движения в поведенческих отношениях в лингвокультурных пространствах неблизкородственных языков. В исследовании определяются семантические и прагматические характеристики динамических качеств действия как основополагающие факторы поведенческих действий в поведенческих отношениях на материале глаголов движения, выражающих скорость, которые могут в эксплицитном виде отражать идею динамики и скорости в развитии отношений. Сопоставительный анализ показал, что в прагматике поведенческих действий в ситуациях с глаголами движения, выражающими скорость и динамику действий, можно проследить развитие межличностных и социальных отношений, потенциально заложенных в их семантической структуре.
Ключевые слова: поведение, отношения, действие, движение, скорость, лингвокультурное пространство, семантика, прагматика
Целью исследования является более детальное осмысление категории отношения в поведенческом аспекте на основе глаголов движения, выражающих скорость в неблизкородственных языках. В связи с этим объектом анализа выбраны глаголы движения итальянского и английского языков, выражающие динамические характеристики поведенческих действий.
Предметом исследования являются когнитивно-перцептивные и лингво-культурные основания выделения глаголов движения как предикатов поведения в лингвокультурных пространствах сопоставляемых языков.
В соответствии с поставленной целью в исследовании решаются следующие задачи:
- рассмотреть общетеоретические основания возможности изучения глаголов движения в аспекте их интерпретации как предикатов поведения с позиций лингвокогнитологии и лингвокультурологии;
- проанализировать дефиниции глаголов движения и контексты, выражающие динамические качества действия в поведенческом смысле;
- на основе сопоставительного исследования охарактеризовать сходства, различия и особенности их репрезентации в сопоставляемых лингвокультурных пространствах.
Практическая значимость исследования заключается в использовании полученных результатов в лингводидактических целях, в лексикографической практике, при разработке новых спецкурсов в области лингвокультурологических исследований и межкультурной коммуникации,
Актуальность и теоретическая новизна лингвистического анализа глаголов движения в поведенческом аспекте обусловлена отсутствием сопоставительных исследований по данной проблематике на материале итальянского и английского языков и аргументируется тем фактом, что «движение, приводящее к перемещению в пространстве, может быть обусловлено различными силами. Эти силы могут быть в самом носителе движения или же воздействовать на него извне» [1, с. 269] и существуют в триаде вместе с такими его формами, как пространство и время (см., напр., [2; 3]). Одним из ключевых компонентов понятия поведения
является действие. Дефиниционная структура поведения включает действие, маркируемое лексемами act/to act (в английском языке) и (azione в итальянском языке) [4; 5]. Яркой иллюстрацией языкового выражения поведенческих действий и их динамических качеств является театральное сценическое действие как ключевой компонент коммуникативного акта актера. В практическом выражении лингвистические качества поведенческой динамики действий и движений актуальны в актерской педагогике, где актер должен уметь управлять уровнем энергии, интенсивностью и скоростью своего речевого поведения при выражении сценической правды. Однако в театральной практике действие не обязательно соответствует движению: можно находиться «в действии» даже в абсолютной неподвижности, когда это не соответствует состоянию пассивности организма, но это выражение воли/задачи действующего лица, следовательно, внутреннее действие [6, с. 96].
В теории поля Курта Левина понятие «скорость» в классической физике применяется к понятию «поведение» в соотношении изменения положения физического тела (психофизиологических состояний человека) в единицу времени (определенный момент) [7]. Исходя из вышесказанного, мы предполагаем, возможность вычленения семантической структуры поведенческих отношений в глаголах движения, выражающих скорость, как имеющих прагматическое выражение восприятия человека как физического и социального существа, отражающихся в их возможных сходствах и различиях в лингвокультурных пространствах различных языков. При рассмотрении глаголов движения, выражающих динамику и скорость развития поведенческих отношений в таком ключе, можно предположить, что данные глаголы, выступая предикатами поведения, могут маркировать ситуации поведения в сфере социально-межличностных отношений и обладать знаковостью и оценочностью.
Основополагающим методом исследования послужил межъязыковой сопоставительный анализ глаголов движения, выражающих скорость как предикатов поведения в итальянском языке с возможными их соответствиями в английском языке: итальянский глагол correre и его английские эквиваленты to run; to hurry; to rush. Материалом исследования послужили данные толковых словарей и тезаурусов итальянского и английского языков, а также образцы предложений и текстовых фрагментов, предлагаемых электронными словарями и тезаурусами.
Рассмотрим итальянский глагол correre и его эквиваленты в английском языке: to run; to hurry; to rush.
В итальянском языке в словарных статьях глагол движения correre (бежать) в качестве предиката поведения может означать быстрое движение к определенному результату: camminare, andare velocemente, spesso con specificazione del modo o della durata [8]; andare verso un determinato esito [9]. В примере 1) глагол correre, усиленный наречием subito (немедленно), выражает некое понимание субъектом поведения Мартой необходимости быстрых и динамических действий со стороны своего собеседника по телефону после получения сигнала из письма. Ср. напр.: 1) Dopo la prima pagina, Martha s'attaccó al telefono e supplicó Douglas di correre subito da lei (Марта прочла первую страницу, бросилась к телефону, вызвала Дугласа и стала умолять его немедленно приехать к ней) [10]. В примере
2) субъект поведения оценивает цель своих речевых поведенческих действий в отношении второго субъекта в ситуации поведения с предикатом бежать (в страхе). Ср. напр.: 2) Volevo che si togliesse dai piedi e se dirglielo equivaleva a farlo correre via in preda al panico, allora andava bene («Все, что я хотела, это убрать его с моего пути, и если эти слова заставят его бежать в страхе, то хорошо») [10]. В примере 3) поведенческая ситуация разворачивается в ускорении движений субъекта поведения от «засеменил» до «припустил бегом» под воздействием какой-либо силы внутреннего стимула к движению, понимания необходимости принятия такого рода динамических поведенческих действий. Ср. напр.:
3) Il ciccione ha raccolto la cartella e il berretto e se ríe andato, cominciando a correre una volta raggiunto il cancello («Жирняга подхватил свой ранец и шапку и засеменил прочь, а дойдя до ворот, припустил бегом») [10]. Следующий пример
4) иллюстрирует неуверенность субъекта поведения в принятии решения быстрых действий по отношению к ее адресату поведения. Ср. напр.: 4) Arielle desiderava credergli, desiderava correre verso di lui («Ариель хотела верить ему, хотела рвануться навстречу») [10]. В примере 5) субъект поведения оценивает поведение своего адресата как негативное, манипулятивное отношение к себе, как быстрое, необдуманное негативное поведенческое решение со стороны второго участника отношений. Ср. напр.: 5) Credidipotermiparlare come se fossi una stupida, e poi schioccare le dita per farmi correre da te? («Думаешь, ты можешь разговаривать со мной, как с глупой, а потом просто щелкнуть пальцами, и я прибегу к тебе?») [10]. Отметим, что в итальянском языке предикат correre выражает скорость принятия решений внутренним движением в физическом воплощении внешнего движения с оценкой своего поведения как «риск». В следующем примере стимулом к поведенческому движению является знак «улыбка» для субъекта поведения. Ср. напр.: 6) Il sorriso che ricevette in risposta valeva la pena correre il rischio («Улыбка, которую он получил в ответ, стоила того, чтобы рисковать») [10]. В другом примере, напротив, субъект поведения, оценивая знаки-стимулы по каким-то своим внутренним причинам, не желает предпринимать динамических поведенческих движений, оцениваемых им как риск. Ср., напр.: 7) Malgrado le mie rassicurazioni e i miei molnija, Sydney non voleva correre alcun rischio («Несмотря на мою «крутизну» и знаки молнии, она не желала рисковать») [10]. Следующий пример интересен тем, что прагматика поведенческой ситуации выражается пре-
дикатом correre как бездействие, в то же время, как поведенческое действие -это тоже своего рода внутренняя динамика действия, поскольку во внешнем физическом бездействии существует определенная цель движения вперед. Ср. напр.: 8) Tutto pud essere soggetto a critiche, - dice Dominique. - Bisogna lasciar correre («Раскритиковать можно все, - говорит Доминика, - не стоит обращать внимания») [10].
В английском языке эквивалентами итальянского глагола correre являются глаголы to run; to hurry; to rush [11]. В семантике данных глаголов движения, выражающих скорость действия, присутствуют в той или иной степени компоненты, в которых заложены основы для возможности интерпретации их как поведенческих действий. Так, например, to run означает быстро двигаться; идти без ограничений: свободно передвигаться по своему желанию; идти быстро или поспешно; двигаться в определенном направлении; лгать или распространяться по отношению к чему-либо: to go faster than a walk;. to go without restraint; move freely about at will; to go rapidly or hurriedly; to lie in or take a certain direction; to lie or extend in relation to something [12]; to hurry означает двигаться или делать что-то быстрее, чем обычно, или заставлять кого-то это делать: to move or do things more quickly than normal or to make someone do this [13]; to rush - делать что-то или двигаться очень быстро, или заставлять кого-либо действовать таким образом: to do something or move very quickly, or to cause someone to act in such a way [13]. Наиболее продуктивным из них в поведенческом понимании является глагол to run, вариативность которого как фразового глагола создает обширные интерпретации поведенческих ситуаций в прагматике. Глагол to run как предикат поведения во многих поведенческих ситуациях выражает больше внутреннюю динамику движения, выраженную больше, чем внешнее физическое действие. Ср. напр.:
1) Then, suddenly, she believed she might have the explanation for his rejection when she ran to meet him [10]. В другом примере отношения между субъектами поведения развиваются во времени, при этом нарастание динамики происходит больше во внутреннем выражении действий, интенсивность которых проявляется во внешнем мире, но обозначена более медленно и размыто. Ср. напр.:
2) She realized there was something more happening between them, something that ran deep [10]. Глагол движения to run как предикат поведения выражает внутреннюю оценку своего поведения при принятии решения о возможности того или иного поведения. Ср. напр.: 3) Very muscle in my body urged me to run, but there was nowhere to go [10]. В следующем примере фразовый глагол to run off показывает ситуацию оценки самим субъектом поведения как поведения неправильного в контексте необдуманного торопливого решения. Ср. напр.: 4) Alicia now realized how stupid she'd been to run off [10]. В примере 5) фразовый глагол to run away подчеркивает состояние внутреннего движения субъекта поведения под воздействием внешних знаков поведенческой ситуации, оцениваемого им как некомфортное и необходимое в изменении. Ср. напр.: 5) This time his study of my appearance was so intent that I wanted to run away and hide [10]. Другой пример показывает оценку ситуации с предикатом to run при выражении динамики действий субъектов поведения (крестьян) как риск. Ср. напр.: 6) The sergeant didn't consider the possibility that they had to run such risks to feed their families [10].
В следующем примере маркируется оценка субъектом поведения по отношению к другому участнику поведенческого акта. Субъект поведения удерживал руку другого человека с определенными намерениями остановить возможные его действия и освободил ее, субъективно оценив возможные действия другого как благоприятные для себя и своих целей в данной ситуации. Ср. напр.: 7) You should have told me,' Andrew pulled his arm free, but didn't appear ready to run off again [10]. В нижеследующем примере речь идет об оценке динамики развития отношений, выраженной предикатом run down и усиленной рассуждениями «ли-бо-либо». Ср. напр.: 8) They ran them down and either left them mangled on the ground or crushed them to death against the walls of the houses [10]. Глагол to run может выражать в своей прагматике заложенные устои поведения человека в обществе. Ср. напр.: 9) You don't have to face the moral and ethical burdens we have running this world [10]. Глагол to run как предикат поведения выступает как физический знак поведенческой ситуации. В следующем примере субъект поведения дает положительную оценку поведению другого субъекта, маркируя физическое действие выражением «пробежался по руке теплыми пальцами» и наречием «счастливо». Ср. напр.: 10) He laughed happily and ran his warm fingers down my arm [10]. Выражение внутренней динамики поведенческих действий предикатом to run в виде представления плана развития поведенческой ситуации в будущем физическом выражении. Ср. напр.: 11) He ran through the scene again from the beginning, seeing it the way it should have been [10].
Глагол движения to hurry как предикат поведения в своей прагматике выражает физическое ускорение поведенческой динамики по отношению ко второму субъекту поведения в поведенческой ситуации. В примере жест-знак указывает на необходимость ускориться. Ср. напр.: 1) Come on,» she hisses and gestures for us to hurry».
Глагол движения to rush как предикат поведения, выражающий скорость, схож в своем семантическом значении и прагматическом выражении с глаголом to hurry по отношению к другому субъекту поведения, однако в большей степени, чем последний выражает динамику развития отношений между людьми. В примере 1) динамика развития отношений оценивается в плане их влияния на изменение поведения. Ср. напр.: 1) Nora's a pretty girl, and Jim started to rush her, and she changed [10]. В следующем примере предикат поведения маркирует внутрен-
нее движение субъекта поведения, выраженное в намерениях по отношению ко второму субъекту поведенческой ситуации. Ср. напр.: 2) Juliette wanted to rush to him, press her lips to those terrible marks [10]. Пример 3) демонстрирует оценку решительности и скорости действий субъектов поведения. Ср. напр.: 3) Dimitri, understanding my need to rush in and take action, seemed surprised by my unusual behavior [10]. В примере 4) глагол движения to rush выступает как физический знак реакции в определенных поведенческих ситуациях. Ср. напр.: 4) Christine thanked Ivy for being a good friend to Eric, which sent more color rushing into Ivy's cheeks [10]. Пример 5) демонстрирует ситуацию, в которой поведение группы людей оценивается положительно, радость выражается в скорости реакции. Ср. напр.: 5) All around me, people are shrieking with joy and rushing to embrace loved ones [10]. Пример 6) демонстрирует негативную оценку поведенческой ситуации с предикатом to rush. Ср. напр.: 6) He knocked on the back door and, unlike Mabel, who rushed in, he waited politely on the step [10]. В следующем примере субъект поведения предпринимает физические поведенческие действия с целью выйти из ситуации незаметно. Ср. напр.: 7) She had rushed down Fossebridge Road before Rex could spot her, and fled to the center of town [10].
Сопоставительный анализ глаголов движения итальянского и английского языков выявил следующие различия.
В семантике. В семантике глаголов движения, выражающих скорость, английский язык показывает большую вариативность в плане возможности их интерпретации как поведенческих действий: лгать или распространяться по отношению к чему-либо (to run); заставлять кого-то это делать (to hurry); делать что-то или двигаться, или заставлять кого-либо действовать очень быстро (to rush). В итальянском языке глагол движения correre означает быстрое движение к определенному результату.
В прагматике. В плане выражения динамики поведенческих действий.
1. Итальянский глагол correre выражает скорость в поведенческой интерпретации как необходимость быстрых и динамических действий (пример 1). В английском языке глаголы движения как предикаты поведения во многих поведенческих ситуациях выражают скорость больше во внутренней динамике движения, чем во внешних физических действиях (to run), либо как внутреннее движение субъекта поведения, выраженное в намерениях по отношению ко второму субъекту поведенческой ситуации.
2. В итальянском языке поведенческая ситуация разворачивается в ускорении движений субъекта поведения под воздействием какой-либо силы внутреннего стимула к движению, понимания субъектом поведения необходимости принятия такого рода динамических поведенческих действий (пример 3). В английском языке отношения между субъектами поведения развиваются во времени, при этом нарастание динамики происходит больше во внутреннем выражении действий, интенсивность которых проявляется во внешнем мире, но обозначена более медленно и размыто.
3. Итальянский глагол correre может маркировать неуверенность субъекта поведения в принятии решения быстрых действий по отношению к ее адресату поведения (пример 4). В английском языке глагол движения to run как предикат поведения выражает внутреннюю оценку интенсивности действий при принятии решения о возможности того или иного поведения.
В семиотическом аспекте. В итальянском языке знак может интерпретироваться как стимул к поведенческому движению (например, улыбка второго участника отношений) для субъекта поведения.
В английском языке знак может интерпретироваться как физический знак -глаголы движения могут маркировать скорость реакции:
Библиографический список
1. Состояние внутреннего движения субъекта поведения под воздействием внешних знаков поведенческой ситуации, оцениваемого им как некомфортное и необходимое в ее изменении.
2. Физическое ускорение поведенческой динамики по отношению ко второму субъекту поведения в поведенческой ситуации. Указание на необходимость ускориться (to hurry) и выражение степени интенсивности развития отношений между людьми.
В аксиологическом аспекте. В итальянском языке оценка в поведенческих ситуациях направлена на анализ своих целей в отношении адресата поведения либо на оценку поведения второго участника ситуации по отношению к своему поведению, например, как негативное, манипулятивное отношение со стороны второго участника ситуации (пример 5).
В английском языке оценка данных поведенческих ситуаций направлена на оценивание своего поведения на предмет неправильности, обдуманности при принятии торопливого решения: оценка возможных действий другого участника отношений как благоприятных для себя и своих целей в данной ситуации; оценка динамики развития отношений ( run down); выражение внутренней динамики поведенческих действий ( to run) в виде представления плана развития поведенческой ситуации в будущем физическом выражении. Динамика развития отношений оценивается в плане их влияния на изменение поведения.
Поведенческие ситуации с глаголами движения скорости выражают как положительную оценку по отношению другому субъекту поведения (to run: радость выражается в скорости реакции), так и негативную оценку поведенческой ситуации (to rush).
Отличительными безэквивалентными в прагматическом выражении особенностями поведенческих ситуаций с глаголами движения, выражающими скорость, нами выделены следующие.
В английском языке глагол to run (пример 9) может выражать в своей прагматике заложенные устои поведения человека в обществе.
Итальянский язык предлагает достаточное количество примеров контекстов с предикатом correre, выражающим скорость принятия решений внутренним движением в физическом воплощении внешнего движения с оценкой своего поведения как «риск» (в данном анализе приведены два примера). Несмотря на то, что в английском языке найден пример с предикатом to run в выражении динамики действий с оценкой «риск», соотношение объема данных сопоставительного анализа позволяют предположить, что «риск» может являться отличительным лингвокультурным маркером при рассмотрении в данном лингвистическом ракурсе.
Семантика глагола correre в итальянском языке (быстрое движение к определенному результату) находит свое прагматическое воплощение в поведенческих ситуациях бездействия во внешнем выражении. В то время как поведенческое действие - это тоже своего рода внутренняя динамика действия, поскольку во внешнем физическом бездействии существует определенная цель движения вперед.
Таким образом, глаголы движения, выражающие скорость в поведенческом аспекте, в сопоставляемых языках приобретают достаточно широкую вариативность при выражении категории отношения, становясь в контекстах маркерами поведения, при этом словарные описания лаконичны.
Вопрос лингвокультурных различий в области семантических и прагматических качеств действия в поведении, их семиотической и аксиологической интерпретаций является актуальным и перспективным направлением в сопоставительных исследованиях.
1. Шамне Н.Л. Универсальные характеристики категории пространства и ядерные признаки из репрезентации в языке. Croat. Slav. Iadert. 2009: 265-279.
2. Шамне Н.Л. Семантика немецких глаголов движения и их русские эквиваленты в лингвокультурологическом освещении. Волгоград: Издательство ВолГУ, 2000.
3. Шамне Н.Л. Актуальные проблемы межкультурной коммуникации. Волгоград: Издательство ВолГУ, 2020.
4. Савватеева И.А. Специфика семиотичности поведения. Вестник Московского государственного лингвистического университета. Серия: Языкознание и литературоведение. 2015; № 21 (732): 93-103.
5. Савватеева И.А. Сравнительный дефиниционный анализ концепта BEHAVIOUR и смежных с ним понятий. Modern Humanity Success. 2023; 3: 150-153.
6. Evandro S. Pedagogie d'attore e acquizizione linguistica tra imitazione e interpretazione. Italiano sul palcoscenico: codici semiotici nella vita e nella prpfessione. Atti del convegno internazionale a carattere pratico e scientifico. MGLU. 2021:94-98.
7. Левин К. Теория поля в социальных науках. Санкт-Петербург: Речь, 2000.
8. DizionarioItaliano. Available at: https://dizionari.corriere.it
9. Dizionario italiano De Mauro. Available at: https://dizionario.internazionale.it
10. Glosbe.com. Available at: https://glosbe.com/ru/it
11. Oxford Dictionary. Available at: https://www.oxfordlearnersdictionaries.com
12. Merriam-Webster Dictionary. Available at: https://www.merriam-webster.com
13. Cambridge Dictionary. Available at: https://dictionary.cambridge.org
References
1. Shamne N.L. Universal'nye harakteristiki kategorii prostranstva i yadernye priznaki iz reprezentacii v yazyke. Croat. Slav. Iadert. 2009: 265-279.
2. Shamne N.L. Semantika nemeckih glagolov dvizheniya i ih russkie 'ekvivalenty v lingvokul'turologicheskom osveschenii. Volgograd: Izdatel'stvo VolGU, 2000.
3. Shamne N.L. Aktual'nyeproblemy mezhkul'turnojkommunikacii. Volgograd: Izdatel'stvo VolGU, 2020.
4. Savvateeva I.A. Specifika semiotichnosti povedeniya. Vestnik Moskovskogo gosudarstvennogo lingvisticheskogo universiteta. Seriya: Yazykoznanie i literaturovedenie. 2015; № 21 (732): 93-103.
5. Savvateeva I.A. Sravnitel'nyj definicionnyj analiz koncepta BEHAVIOUR i smezhnyh s nim ponyatij. Modern Humanity Success. 2023; 3: 150-153.
6. Evandro S. Pedagogie d'attore e acquizizione linguistica tra imitazione e interpretazione. Italiano sul palcoscenico: codici semiotici nella vita e nella prpfessione. Atti del convegno internazionale a carattere pratico e scientifico. MGLU. 2021:94-98.
7. Levin K. Teoriya polya v social'nyh naukah. Sankt-Peterburg: Rech', 2000.
8. Dizionario Italiano. Available at: https://dizionari.corriere.it
9. Dizionario italiano De Mauro. Available at: https://dizionario.internazionale.it
10. Glosbe.com. Available at: https://glosbe.com/ru/it
11. Oxford Dictionary. Available at: https://www.oxfordlearnersdictionaries.com
12. Merriam-Webster Dictionary. Available at: https://www.merriam-webster.com
13. Cambridge Dictionary. Available at: https://dictionary.cambridge.org
Статья поступила в редакцию 04.05.24
УДК 811.112.2
Sibiryakova S.N., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, Altai State University (Barnaul, Russia), E-mail: sibirykova80@mail.ru
POLYFUNCTIONALITY OF THE LETTER AS A REPRESENTATIVE OF EPISTOLARY DISCOURSE (BASED ON THE MATERIALS OF GERMAN-LANGUAGE LETTERS OF PETITION OF THE XIXTH CENTURY). Epistolary discourse is a complex communicative phenomenon, which in addition to speech action includes the idea of the communication participants, their characteristics and communicative settings, knowledge of socially, psychologically and culturally significant conditions and circumstances of text composition, the processes of perception and interpretation of the message, as well as the functions performed by epistolary discourse. The article analyses the letter's functional orientation as a representative of epistolary discourse, in general, and 19th century German language letters of petition, in particular. Identification of the functional possibilities of a particular type of discourse allows to highlight its specific features more clearly and create a holistic view of epistolary discourse as a special form of remote written communication.
Key words: epistolary discourse, written form of communication, function of epistolary discourse, multifunctional, German-language letters of petition of 19th century
С.Н. Сибирякова, канд. филол. наук, доц., Алтайский государственный университет, г. Барнаул, E-mail: sibirykova80@mail.ru
ПОЛИФУНКЦИОНАЛЬНОСТЬ ПИСЬМА КАК ПРЕДСТАВИТЕЛЯ ЭПИСТОЛЯРНОГО ДИСКУРСА (НА МЕТЕРИАЛЕ НЕМЕЦКОЯЗЫЧНЫХ ПИСЕМ-ПРОШЕНИЙ XIX ВЕКА)
Эпистолярный дискурс представляет собой сложное коммуникативное явление, которое помимо речевого действия включает в себя представление об участниках коммуникации, их характеристики и коммуникативные установки, знание социально, психологически и культурно значимых условий и обстоятельств создания текста, процессы восприятия и интерпретации сообщения, а также функции, выполняемые эпистолярным дискурсом. В статье анализируется функциональная направленность письма как представителя эпистолярного дискурса, в целом и немецкоязычных просительных писем XIX столетия в частности. Выявление функциональных возможностей конкретного типа дискурса позволяет более четко осветить его специфические особенности и создать целостное представление об эпистолярном дискурсе как особой форме дистанцированной письменной коммуникации.
Ключевые слова: эпистолярный дискурс, письменная форма коммуникации, функция эпистолярного дискурса, полифункциональность, немецкоязычные письма-прошения XIX века
В последние десятилетия в лингвистической литературе все чаще появляются исследования, посвященные рассмотрению многочисленных жанровых разновидностей писем с позиций различных направлений современной лингвистической науки. Настоящая статья посвящена исследованию текстов немецкоязычных писем-прошений XIX века как представителей эпистолярного дискурса, а именно - выявлению их функциональных возможностей. Актуальность темы определяется тем, что при имеющемся значительном числе подходов к исследованию различных форм эпистолярного жанра в данной области имеется целый ряд спорных, до сих пор не решенных вопросов, и дискурсивно-лингвистические характеристики немецкоязычных просительных писем XIX века на сегодняшний день полностью не раскрыты. Мы исходим из того, что «в дискурсе отражается сложная иерархия различных знаний, необходимых как при его порождении, так и при его восприятии» [1, с. 14]. В то же время настоящий уровень развития междисциплинарных исследований дискурсивной парадигмы служит надежным фундаментом для разработки новых исследовательских методик, которые позволят изучить и описать немецкоязычные письма-прошения XIX столетия как одну из реализуемых в регистре письменной коммуникации форм диалогического информационно-воздействующего общения.
Целью настоящего исследования является рассмотрение функциональных возможностей немецкоязычных писем-прошений XIX века как представителя эпистолярного дискурса. Достижению цели способствует поэтапное решение следующих задач: 1. Определить понятие эпистолярного дискурса; 2. Описать главные и частные функции немецкоязычных писем-прошений XlX века; 3. Выявить особенности взаимодействия и взаимообусловленности различных функций в текстах исследуемых писем.
Научная новизна исследования определяется тем, что в нем подвергаются анализу исторические тексты немецкоязычных просительных писем XIX века, имеющие реальную референциальную природу, и выявляются их функциональные возможности. Теоретическая значимость настоящего исследования заключается в том, что оно вносит вклад в развитие теории дискурса, в частности в исследование институционального типа дискурса, в разработку вопросов о функциональных возможностях немецкоязычных просительных писем в рамках лингвокультурного ареала XIX столетия.
Практическая значимость статьи заключается в том, что полученные данные и основные выводы исследования могут найти применение в теоретических курсах по жанрово-стилевой типологии текстов, стилистике, теории дискурса, лингвистики текста, прагмалингвистике, а также в научно-исследовательских работах студентов, магистрантов и аспирантов.
Материалом исследования являются письма-прошения XIX столетия, сохранившиеся и опубликованные в изданиях Denn das Schreiben gehört nicht zu
meiner täglichen Beschäftigung Der Alltag kleiner Leute in Bittschriften, Briefen und Berichten aus dem 19. Jahrhundert под редакцией З. Гроссе, М. Гримберга, Т. Гель-шера, Й. Карвейка [2] и Bis vor die Stufen des Throns. Bittschriften und Beschwerden von Bergleuten im Zeitalter der Industrialisierung под редакцией К. Тенфельде и Г Тришлера [3].
Дискурс представляет собой сложное и многогранное понятие, являющееся центральным моментом человеческой жизни в языке, того, что Б.М. Гаспаров назвал языковым существованием, которое представляется автору «игрой бесчисленного множества разнородных и разнонаправленных факторов» [4, с. 10]. К таким факторам автор относит «коммуникативные намерения автора, всегда множественные и противоречивые; взаимоотношения автора и адресатов; всевозможные «обстоятельства», важные или случайные, так или иначе отпечатавшиеся в данном сообщении; общие идеологические черты и стилистический климат эпохи в целом и той конкретной среды и конкретных личностей, которым сообщение прямо или косвенно адресовано, в частности; жанровые и стилевые черты как самого сообщения, так и той коммуникативной ситуации, в которую оно включается; и, наконец, - множество ассоциаций с предыдущим опытом, так или иначе попавших в орбиту данного языкового действия» [4, с. 9].
Все вышеперечисленное позволяет утверждать, что любой текст, в том числе и эпистолярный, нельзя рассматривать как отдельно существующую, изолированную от внешних факторов лингвистическую категорию, вне разнообразных взаимоотношений с создателем и читателем этого текста и условий, при которых этот текст был создан. Поскольку любой текст так или иначе фиксирует какой-либо фрагмент человеческого опыта или его осмысления, в настоящем исследовании мы будем рассматривать письмо через призму понятия дискурс с учетом таких экстралингвистических параметров, как участники взаимодействия, а именно - автор и адресат, их социальный статус и взаимоотношения, историческая эпоха, социокультурный контекст, цели участников коммуникации, а также функциональные возможности письма как представителя эпистолярного дискурса.
Вслед за Слюсаревой под функциями языка мы понимаем «проявление его сущности, его назначения и действия в обществе, его природы, т. е. они являются его характеристиками, без которых язык не может быть самим собой» [5, с. 564]. Поскольку язык является средством общения, сообщения, познания, самовыражения, воздействия, средством выражения оценки, чувств и эмоций, а также средством накопления и передачи социального опыта, следовательно, к числу важнейших функций языка большинство исследователей относят коммуникативную, фатическую, информативную, когнитивную, апеллятивную, референциаль-ную, эмоционально-оценочную, кумулятивно-трансляционную функции. Каким образом происходит реализация перечисленных функций в исследуемых нами текстах писем-прошений XIX века, мы рассмотрим ниже.
