Научная статья на тему 'Дилемма «Ценностей и интересов» в политике сша в Центральной Азии'

Дилемма «Ценностей и интересов» в политике сша в Центральной Азии Текст научной статьи по специальности «Политологические науки»

CC BY
61
16
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Ключевые слова
США / ЦЕНТРАЛЬНОАЗИАТСКИЙ РЕГИОН / РОССИЯ / ДИЛЕММА «ЦЕННОСТЕЙ И ИНТЕРЕСОВ» / «АГРЕССИВНЫЙ РЕАЛИЗМ» / ДЕМОКРАТИЗАЦИЯ И БЕЗОПАСНОСТЬ / «БОЛЬШАЯ ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ» / THE DILEMMA "OF VALUES AND INTERESTS" / "AGGRESSIVE REALISM" / "GREATER CENTRAL ASIA" / USA / CENTRAL ASIA REGION / RUSSIA / DEMOCRATIZATION AND SECURITY

Аннотация научной статьи по политологическим наукам, автор научной работы — Николаев Сергей Анатольевич

Дилемма «ценностей и интересов» рассматривается в докладе через призму политики США в Центральной Азии в 1991-2008 гг. Показано, почему американской администрации не удалось разрешить ее в рамках доктрины «агрессивного реализма». Подчеркивается, что ставка на ускоренную демократизацию региона без учета местной специфики не позволила Вашингтону в полной мере реализовать свои стратегические задачи в Центральной Азии, в том числе в сфере безопасности.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

The dilemma of values and interests in USA policy in Central Asia

The dilemma of values and interests is considered in the report in the light of USA policy in Central Asia in 1991-2008. It is revealed why American administration failed to resolve it within the framework of aggressive realism doctrine. It is underlined that the stress on accelerated democratization of the region ignoring local specifics did not allow Washington to implement its strategic targets in Central Asia including security sphere.

Текст научной работы на тему «Дилемма «Ценностей и интересов» в политике сша в Центральной Азии»

ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 12. ПОЛИТИЧЕСКИЕ НАУКИ. 2012. № 3

С.А. Николаев

дилемма «ценностей и интересов» в ПОЛИТИКЕ сша в центральной азии

Дилемма «ценностей и интересов» рассматривается в докладе через призму политики США в Центральной Азии в 1991—2008 гг. Показано, почему американской администрации не удалось разрешить ее в рамках доктрины «агрессивного реализма». Подчеркивается, что ставка на ускоренную демократизацию региона без учета местной специфики не позволила Вашингтону в полной мере реализовать свои стратегические задачи в Центральной Азии, в том числе в сфере безопасности.

Ключевые слова: США, центральноазиатскийрегион, Россия, дилемма «ценностей и интересов», «агрессивный реализм», демократизация и безопасность, «Большая Центральная Азия».

Сегодня геополитическая карта центральноазиатского региона отличается завидным разнообразием. Он находится в фокусе внимания многих влиятельных мировых игроков.

Традиционно прочные позиции занимает в нем Россия. Укрепляется на центральноазиатском пространстве Китай. Евросоюз реализует там собственную стратегию «нового партнерства». Действует механизм «Диалог Япония — Центральная Азия». Активно развивают сотрудничество с государствами региона Турция, Иран, Индия, Пакистан, Республика Корея, ряд арабских стран.

Не стоит, разумеется, в стороне от этого процесса и такая мощная держава, как США. Вашингтон стремится расширять политические и экономические связи с центральноазиатскими государствами, взаимодействует с ними по вопросам обеспечения безопасности в регионе. Особое значение приобретает сейчас сотрудничество в целях решения всего комплекса проблем, связанных с урегулированием конфликта в Афганистане.

В первой половине 90-х гг. прошлого века Центральная Азия еще не воспринималась в Вашингтоне как зона каких-то четко сформулированных американских интересов.

Примерно с 1995 г. линия США в отношении Центральной Азии стала меняться. Это происходило под воздействием целого ряда различных обстоятельств. «Крен» российской внешней политики в сторону преимущественного развития связей с Западом стал постепенно выравниваться. 14 сентября 1995 г. президент Б.Н. Ельцин утвердил своим указом «Стратегический курс России с государствами — участниками Содружества Независимых Государств». В соответствии с ним

«укрепление России в качестве ведущей силы формирования новой системы межгосударственных, политических и экономических отношений на территории постсоюзного пространства» объявлялось основной задачей российской политики в СНГ4. Это было воспринято в Белом доме как проявление «неоимперских амбиций».

В результате с началом в 1997 г. второго срока президентства У. Клинтона «между Вашингтоном и Москвой возникла новая сфера напряженности — в бывших советских республиках»5. С этого момента можно говорить о переходе американской администрации к соперничеству с Россией за влияние в Центральной Азии.

За время пребывания в Белом доме У. Клинтона заметно усилились «демократизаторский» и правозащитный компоненты курса США в Центральной Азии. Оказание различных форм экономического и финансового содействия государствам региона так или иначе увязывалось с прогрессом, достигнутым ими в этих областях. В связи с тем что этот прогресс в целом оценивался как недостаточный, объемы реальной американской помощи были сравнительно невелики. Таким образом, в те годы характерная для всей внешнеполитической стратегии Вашингтона дилемма «ценностей и интересов» зачастую разрешалась на центральноазиатском направлении в пользу универсальных ценностей. Это, принимая во внимание местную специфику, снижало привлекательность американской политики. Время покажет, что наличие данной дилеммы будет и дальше сказываться на развитии отношений США с центральноазиатскими странами, предопределяя их волнообразный характер с неизбежным чередованием приливов и отливов.

События 11 сентября 2001 г. послужили мощным катализатором резкого роста внимания к центральноазиатскому региону, оказавшемуся на переднем крае борьбы с терроризмом. Они привели к существенной переоценке Вашингтоном места Центральной Азии в системе своих внешнеполитических приоритетов, так как она приобрела важнейшее значение для осуществления операции «Несокрушимая свобода» в Афганистане.

США получили реальную возможность для активизации сотрудничества с центральноазиатскими государствами.

Военная кампания по уничтожению террористов в Афганистане, тыловая поддержка которой осуществлялась из Центральной Азии, побудила США к тому, чтобы серьезно заняться проблемами обеспечения стабильности в регионе. В 2002—2003 гг. Вашингтон активно развивал сотрудничество с ними в оборонной сфере, на «подъеме» находились и политические отношения (за исключением Туркменистана).

4 Указ Президента Российской Федерации от 14 сентября 1995 г. № 940.

5 См.: Рогов С.М. Администрация Клинтона: подводить итоги еще рано // США и Канада. 2000. № 2. С. 13.

Именно тогда завершился период определенной «отстраненности» США от центральноазиатских дел. Политика Белого дома в регионе стала более напористой, что дало повод некоторым американским экспертам обозначить ее как «агрессивный реализм». Центральная Азия уже не воспринималась как «задний двор» России, а приобретала для Вашингтона самостоятельное значение.

Политика «агрессивного реализма» вновь выдвинула на передний план дилемму «ценностей и интересов». По мнению декана факультета политологии Университета Луисвилля (США) Чарльза Зиглера, как в годы президентства У. Клинтона, так и при Дж. Буше-младшем правительству Соединенных Штатов было непросто совместить усилия по вовлечению государств Центральной Азии в процесс сотрудничества в области безопасности с оказанием давления на них по вопросам прав человека, экономических и политических реформ. При этом подходы к «урегулированию» данного противоречия госдепартамента и министерства обороны не совпадали. В дипломатическом ведомстве считали, что содействие развитию демократии в регионе более значимо именно в тот момент, когда он оказался на переднем крае войны с терроризмом. Программы госдепартамента были направлены на поддержку и финансирование политического плюрализма, независимых СМИ, обеспечение верховенства закона и религиозных свобод. В его докладах по правам человека центральноазиатские страны подвергались жесткой критике. Военные же, напротив, обращали внимание в первую очередь на преимущества сотрудничества с ними в сфере безопасности и пытались зачастую приглушить критические замечания дипломатов. Ч. Зиглер полагает маловероятным, что американской администрации, республиканской или демократической, удастся примирить противоречия во внешней политике США между потребностью в обеспечении безопасности и стремлением следовать идеалам содействия развитию демократии и прав человека, так как этот конфликт существовал задолго до начала войны с терроризмом6.

Впрочем, в 2003—2005 гг. США попытались выйти из сложившейся ситуации следующим образом. Был взят за основу тезис о том, что успех американской политики в регионе будет зависеть прежде всего от того, насколько прочные корни пустит там демократия. Поэтому было решено форсировать демократические процессы в центрально-азиатских республиках. Одновременно утверждалось, что это укрепит региональную безопасность и повысит результативность борьбы с международной террористической сетью в Афганистане.

Известный российский ученый Геннадий Чуфрин отмечает, что страны Запада во главе с США, вдохновленные «цветными революци-

6 См.: Зиглер Ч.Э. Стратегия США в Центральной Азии и Шанхайская организация сотрудничества. // Мировая экономика и международные отношения. 2005. № 4. С. 18-19.

ями» в Грузии и на Украине, постарались использовать недовольство широких слоев населения Центральной Азии условиями своей жизни для замены существующих режимов на откровенно прозападные под лозунгами развития демократии7.

К выполнению этой задачи были привлечены опытные политтех-нологи из ведущих американских правительственных и общественных структур, специализирующихся на распространении в мире демократических ценностей.

В марте 2005 г. в результате «революции тюльпанов» был свергнут президент Киргизии А. Акаев, считавшийся, кстати, в Вашингтоне образцовым либеральным лидером.

Буквально вслед за этим в мае 2005 г. вспыхнули волнения в г. Андижане в узбекской части Ферганской долины. Мятежники, связанные с исламистской организацией «Акрамийя», захватили оружие и заложников. Властям пришлось применить силу для восстановления порядка.

События в Киргизии и Узбекистане подтвердили, что вызовы стабильности в регионе исходят не только от исламского экстремизма и международного терроризма, но и от США, вставших на путь экспорта демократии и прямой поддержки «цветных революций»8. Они вызвали вполне обоснованную тревогу у правящих элит центральноазиатских государств.

Тогда же ведущими американскими исследовательскими центрами была разработана концепция «Большой Центральной Азии» (БЦА). Она предполагала образование единого пространства Центральной и Южной Азии, которое включало бы в себя Казахстан, Киргизию, Таджикистан, Туркменистан, Узбекистан, а также Афганистан, Индию и Пакистан.

Об этой концепции сказано уже достаточно много. Остановимся, пожалуй, на точке зрения авторов, вышедшей в 2009 г. книги «Годы, которые изменили Центральную Азию». Они полагают, что БЦА нужна США не столько для ухаживания за ростками демократии, сколько для того, чтобы безраздельно управлять всеми экономическими и политическими процессами в регионе без помех со стороны других внешнеполитических игроков (России и Китая), а также структур, где эти игроки лидируют (ОДКБ, ШОС). Между тем переводом стрелок в основном на демократизацию Центральной Азии по западным лекалам, а также на сдерживание здесь России и Китая, администрация Дж. Буша предопределила результаты своей политики в регионе, которая характеризуется ныне значительным снижением эффективности, поскольку потребности транзитных экономик государств региона требуют иных мер и подходов9.

7 Чуфрин Г.И. Россия в Центральной Азии. Алматы, 2010. С. 2.

8 Там же. С. 29-30.

9 См.: Годы, которые изменили Центральную Азию. М., 2009. С. 298.

Можно выделить несколько ключевых, на наш взгляд, моментов, обозначившихся к началу президентских выборов в США 2008 г.

В рамках доктрины «агрессивного реализма» Вашингтону так и не удалось разрешить дилемму «ценностей и интересов». Приоритеты американской политики в Центральной Азии постоянно менялись, что не позволяло выстроить их четкую иерархию. Оставался открытым вопрос, что представляет для США наибольшую ценность: энергетические ресурсы, или военное присутствие и сотрудничество в сфере безопасности, или же прозрачность выборов и свобода СМИ. Пока за океаном рассуждали о том, что Москва является слабым игроком в регионе10, вдруг выяснилось, что там уже укоренились такие интеграционные структуры с участием России, как ЕврАзЭС, ОДКБ и ШОС. У США же механизм, обеспечивающий взаимодействие с центрально-азиатскими странами на постоянной основе, отсутствует. И еще. Линия на ускоренную демократизацию государств региона не оправдала себя не потому, что те категорически отказывались от демократических преобразований, а потому, что она не учитывала их мировоззренческие традиции. Для восточных обществ всегда была характерна склонность к постепенным и неспешным переменам.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Годы, которые изменили Центральную Азию. М., 2009. [Gody', kotory'e izmenili Central'nuyu Aziyu. M., 2009]

2. Зиглер Ч.Э. Стратегия США в Центральной Азии и Шанхайская организация сотрудничества // Мировая экономика и международные отношения. 2005. № 4. [ZiglerCh.E'. Strategiya SSHAv Central'noj Azii i Shanxajskaya organizaciya sotrudnichestva // Mirovaya e'konomika i mezhdunarodny'e otnosheniya. 2005. N 4]

3. Рогов С.М. Администрация Клинтона: подводить итоги еще рано // США и Канада. 2000. № 2. [Rogov S.M. Administraciya Klintona: podvodit' itogi eshhe rano // SSHA i Kanada. 2000. N 2]

4. Указ Президента Российской Федерации от 14 сентября 1995 г. № 940. [Ukaz Prezidenta Rossijskoj Federacii ot 14 sentyabrya 1995 g. N 940]

5. Чуфрин Г.И. Россия в Центральной Азии. Алматы, 2010. [Chufrin G.I. Rossiya v Central'noj Azii. Almaty', 2010]

10 См.: Зиглер Ч.Э. Указ.соч. С. 21-22.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.