CC BY
43
ДИКИЕ
МЛЕКОПИТАЮЩИЕ И ЗАБОЛЕВАЕМОСТЬ ЛЮДЕЙ И ЖИВОТНЫХ БЕШЕНСТВОМ НА ТЕРРИТОРИИ РОССИИ ЗА ПОСЛЕДНИЕ 30 ЛЕТ
Г.Н. Сидоров1, Д. Г. Сидорова2
1 Омский государственный педагогический университет;
2 Институт ветеринарной медицины МСХ РФ, Омск.
1 E-mail: g.n.sidorov@mail.ru
WILD MAMMALS AND RABIES DISEASE RATE IN PEOPLE AND ANIMALS IN RUSSIA FOR LAST 30 YEARS
G.N. Sidorov1, D.G. Sidorova2
1 Omsk State Pedagogical University; 2Institute of Veterinary Medicine, Omsk.
The paper gives the analysis of 70606 cases of rabies in all species of animals in Russia within the period of 1974-2002, including those cases in 9460 wild animals, and 386 cases of the death of people caused by hydrophobia. During 1974-1996 in 24 regions, territories and republics 9245 wild animals were examined for spontaneous infection with a rabies pathogenic organism. In spite of the increase of the proportion of fox in the structure of a disease rate of animals, its role in the infecting of people with rabies decreased since the mid-1990s. It depends, probably, on the reducing of pathogenicity of fox’s strains to man due to long (about 60 years) passing of the virus in the organism of that carnivorous animal and natural fixing of a pathogenic organism. That phenomenon was predicted in the hypothesis by G.N. Sidorov (1995) and was concretized later (2002). The change of an epidemiological impact of fox as the source of hydrophobia in man is a cyclic process and has been observed at least for about 700 years. The patterns of that process is not clear, and it is inadmissible to relax attention to the role of fox as the source of hydrophobia in people. In 1995-2002 in the territory of the country 673 rabid carnivorous animals of
Бешенство до настоящего времени смертельно для всех заболевших людей. Случаи выздоровления животных от этой инфекции единичны и наблюдались, как правило, в экспериментах. На протяжении последних 60 лет на территории России основными природными хозяевами и распространителями вируса бешенства являются хищные млекопитающие семейства псовых (собачьих) (Ведерников и др.,1974; Селимов,1978; Бот-винкин, Сидоров,1992; Сидоров,1995). Интенсивность эпизоотического и эпидемического процессов в природных очагах бешенства регулярно менялась на протяжении не менее 700 лет, а начиная с конца XIX века отслежена очень хорошо (Ведерников,1987; Сидоров,1995, 2002). Рассмотрим современные особенности изменения роли диких животных в эпизоотическом процессе и инфицировании людей рабическим возбудителем.
В работе проведен анализ 70606 случаев бешенства всех видов животных в России за 1974-2002 гг., в том числе у 9460 диких млекопитающих, и проанализировано 386 обстоятельств гибели людей от гидрофобии. Эти сведения получены в Департаментах ветеринарии МСХ РФ и Госсанэпиднадзора РФ. В период с 1974 по 1996 гг. на территории 24 областей, краев и республик было собрано у охотников, а также самостоятельно добыто в экспедициях и обследовано на спонтанную заражённость рабическим возбудителем 9245 экземпляров диких животных (Ботвинкин, Сидоров,1992; Сидоров и др.,1998). На основе этих показателей с некоторыми допущениями, объясняемыми отсутствием адекватных данных за последние годы, рассчитывалось реальное среднегодовое количество бешеных диких собачьих в 19952002 гг.
В 1974-1981 гг. в структуре заболеваемости 84.8% приходилось на сельскохозяйственных животных (в том числе 60% - на крупный рогатый скот), 5.5% - на собак и 1.9% - на кошек. На диких животных приходилось лишь 7.8±0.15%. Однако, они служили источником гибели людей в 45.3±4.1% случаев, в том числе лисицы - в 39.2±4.0%. Собаки инфицировали людей в этот период в 38.5±4.0% случаев. Кроме того, людей заражали кошки, волки, корсаки и енотовидные собаки. Заболеваемость людей составляла 18.5±2.0 человека в год.
В следующий период, с 1982 по 1990 гг., среди заболевших животных 70.7% были сельхозживотные (в том числе КРС - 53.4 ±0.38%), собаки - 8.1%, кошки - 3.8%. Регистрируемая заболеваемость у диких животных составляла 17.4 ±0.3% от всех случаев бешенства. Это достоверно выше, чем в предыдущий период (Р < 0.001). Люди гибли от укусов диких зверей в 47.3±4.8%, в том числе после контактов с лисицами 38.5±4.6%. Собаки служили источниками гидрофобии в 26.4±4.2% случаев. Люди заболевали также при контактах с кошками, енотовидными собаками, волками, а также с песцом и летучей мышью. Заболеваемость населения составляла 12.2±1.1 человека в год.
В 1991-2000 гг. на сельскохозяйственных животных приходилось 45.3% (в том числе на КРС 30.8±0.37%), на собак - 19.6%, а на кошек -9.2%. Доля диких млекопитающих в заболеваемости возросла до 25.9±0.35%, в первую очередь за счёт лисиц. Эти показатели опять оказались достоверно более высокими, чем в предыдущий период (Р< 0.001). Однако роль диких животных в гибели людей снизилась до 34.6±4.9%, а доля лисиц как источников гидрофобии для человека впервые сократилась до уровня шестидесятых годов XX века и составила 27.3±4.6%. Удельный вес собак в заражении людей, напротив, поднялся до 42.9±5.2%. Людей заражали также кошки, волки и енотовидные собаки. Смертность населения составляла в этот период 9.2±1.0 человека в год.
В 2001 г. сельскохозяйственные животные болели в 31.4% (в том числе КРС 29.3 ±0.9%), собаки в 18.6, кошки в 13.5% случаев. Доля диких в заболеваемости животных опять возросла, составив 36.5±1.0%. Однако роль лисиц как источников гидрофобии у людей опять понизилась и составила 22.7 ±8.9% случаев. От укусов собак люди болели в 50%, кошек - в 18.2%, а волков - в 9.1%.
По неполным данным за 2002-2003 гг. количество людей, умерших
Международная конференция
Пищевые ресурсы дикой природы и экологическая безопасность населения
the Canidae family were annually revealed. The actual number of sick animals made up about 13.5 thousand individuals. An actual proportion of a disease rate in wild animals (without considering species of low significance and animals from the Arctic area) made up 63.7% (according to the data of registration - 92.4%) in fox, 30.9% (2.6) in raccoon dog, 3.4% (0.3%) in corsac fox, 2.0% (1.4%) in wolf. At the turn of XXth-XXIst centuries the rate of rabies revealing in carnivorous mammals of the Canidae family made up 0.437.5% of a real disease rate of those animals.
от укусов лисиц, по сравнению с предыдущим годом продолжало снижаться, составив 21.4± 10.1%. Дикие животные инфицировали людей в 42.8±13.2%. (лисицы, волки, енотовидные собаки), а собаки в 21.4± 10.1% случаев.
С начала 1990-х годов в России снижается количество заболевших бешенством животных, но, начиная с 1996 г. растёт удельный вес заболевших диких зверей и в первую очередь лисицы. Снижение смертности людей от укусов лисиц наиболее отчётливо прослеживается с 1997 г. Уменьшение удельного веса в заболеваемости бешенством крупного рогатого скота, заражаемого в большинстве случаев лисицами, начинает регистрироваться с 1996 и 1997 годов.
Так в 1997-2002 гг. (по неполным данным) значение лисиц в заражении людей снизилось до 19.1 ±4.8%, а собак возросло до 47.1 ±6.1%. Роль лисиц в инфицировании человека в этот период оказалось с высокой степенью достоверности ниже, чем в 1974-1981 гг. Т = 3.2; Р < 0.01; п = 216 и достоверно ниже, чем в 1982-1990 гг. Т= 2.9; Р < 0.01; п = 178. Возрастание значения собак, как источников гидрофобии, в анализируемый период, тоже достоверно отличается от периода 19821990 гг. Т = 3.8; Р < 0.001; п = 178. Это снижение роли лисиц в инфицировании людей и в заражении крупного рогатого скота, выявленное во второй половине 1990-х годов, на первый взгляд, сложно объяснимо, поскольку в общей заболеваемости животных удельный вес диких зверей, определяемый лисицами, постоянно рос.
Так, в 1990-1995 гг. доля лисиц в общей заболеваемости животных колебалась в пределах 9.1-17.8%. А в 1996 и 1997 гг., то есть в период снижения удельного веса лисиц в заражении человека и крупного рогатого скота, этот показатель поднялся до 20.3 и 26.6%, соответственно. В 1998-2002 г. он опять возрос и изменялся от 33.3 до 35.4%. На этом фоне заболеваемость лисиц среди диких животных в 19901995 гг. составляла 80.7-92.8%, а в 1996-2002 гг. - 90.1-94.4%.
Наиболее вероятное объяснение уменьшения смертности людей и крупного рогатого скота от укусов лисиц, на фоне роста удельного веса их заболеваемости может базироваться на гипотезе Г.Н. Сидорова (1995, 1995а, 2002). В гипотезе, высказанной 10 лет назад, предсказывалось в ближайшие десятилетия либо снижение интенсивности эпизоотического процесса в популяциях лисиц, либо ослабление патогенности лисьих штаммов в отношении человека и других организмов. Первое предположение гипотезы подтверждения пока не находит, однако второе, похоже, воплощается в жизнь. Один из вариантов механизма снижения патогенности может быть следующим. Вероятно рабический вирус, пассируясь в организме лисиц на протяжении последней «лисьей» эпизоотии (1945 - 2004 гг.), за истекшие шесть десятилетий всё в большей и большей степени становился фиксированным, что привело к усилению его патогенности в отношении лисиц и снижению её в отношении человека и КРС. Данная гипотеза об изменении патогенности штаммов лисицы в отношении человека обоснована помимо материалов медицинской и ветеринарной статистики выявлением многовековых или многодесятилетних циклических ритмов возникновений или прекращений смертности людей от укусов этого хищника на территории Европы и Северной Азии на протяжении последних 700 лет (Сидоров,1995,1995а, 2002; Сидоров и др.,2003).
Если процесс гипотетического изменения свойств рабического возбудителя действительно имел место и начался с 1996-1997 гг., то необходимо проанализировать современное состояние природных очагов бешенства на территории России, начиная с 1995 г., и структуру источников бешенства у человека с 1997 г.
С 1995 по 2002 гг. в стране официально выявлен 16451 случай бешенства. В структуре заболеваемости 33.9±0.37% приходилось на диких млекопитающих, 28.8±0.35% - на крупный рогатый скот, 19.9±0.31% - на собак, 11.3±0.25% - на кошек и 6.1 ±0.19% - на мелкий рогатый скот, лошадей, свиней и спорадически на других сельскохозяйственных животных. Бешенство зарегистрировано у 28 видов диких млекопитающих или
у 8.75% от обитающих на территории России. Из них 96.8% случаев выявленного бешенства отмечено у представителей семейства псовых, 0.8% у барсуков, 0.5% у хорьков.
В 1995-2002 гг. на лисиц приходилось 31.36% от заболеваний всех животных или 92.42% от выявленного бешенства диких зверей. В среднем за 1995-2002 гг. в стране ежегодно учитывалось 479.2 тыс. лисиц, а бешенство официально регистрировалось у 645 хищников. Наш анализ, с учётом спонтанной заражённости животных (1.8%) свидетельствует, что реально в России ежегодно заболевало в среднем 8625 лисиц, а в ветеринарные лаборатории попадал лишь один зверёк из 13.4 бешеных, то есть фактическая выявляемость болезни у этого хищника составляла 7.5%. В структуре заболеваемости диких псовых лисицы реально составляли 63.7%. С 1997 по 2002 гг. лисицы инфицировали 19.1 ±4.8% людей умерших от гидрофобии.
У енотовидной собаки бешенство в 1995-2002 гг. регистрировалось в 0.88% от общей заболеваемости или 2.61% от падежа диких зверей. В стране учитывалось около 110 тыс. зверьков в год, а болезнь выявлялась в среднем у 18 хищников ежегодно. Наши расчёты, с учётом спонтанной заражённости 3.8% видового населения животного, свидетельствуют о 4180 ежегодно заболевающих зверьках. В поле зрения людей попадала только одна из 231 бешеных енотовидных собак. Следовательно, выявляемость бешенства у этого вида составляла 0.43%, а реальный удельный вес в заболеваемости диких псовых был равен 30.9%. В 1997-2002 гг. зверьки заразили бешенством 4.4% умерших от этой инфекции людей. При разведке и обследовании природных очагов бешенства в Амурской области, Хабаровском и Приморском краях мы установили следующее. Как здоровые, так и больные бешенством енотовидные собаки способны затаиваться и длительное время оставаться пассивными при приближении и активных действиях человека. Часто люди, находя таких животных, поднимали их голыми руками и, поместив в багажник машины или в люльку мотоцикла, везли домой, оставляя в надворных постройках для демонстрации домашним и соседям. Через несколько часов такой «затаившийся» зверек выходил из оцепенения и начинал вести себя агрессивно. В таких ситуациях риск внезапного укуса человека возрастал многократно.
Среднегодовая численность волка в России составляла 44.8 тыс., при этом бешенство выявлялась у 8 зверей, что составляло 1.43% от регистрируемой гибели диких млекопитающих. Однако показатели численности и спонтанной зараженности (0.6%) свидетельствуют о реальном ежегодном заболевании в стране 269 хищников. Следовательно, на людей нападал только один из 34 больных зверей. Выяв-ляемость заболевания составляла 2.97%, а среди диких псовых количество бешеных волков было 2.0%. Хорошо известно, что бешеный волк подвижен и крайне агрессивен. По многолетним данным пастеровских станций, укусы волка в силу их множественности, глубины и особенностей локализации в 30-36 раз опаснее собачьих. Не смотря на то, что люди при укусах волка всегда обращаются за антирабической помощью, волк был источником гидрофобии в 1974-1995 гг. в 3.8±1.2% случаев (Сидоров и др.,1998). В период с 1997 по 2003 гг. волки инфицировали в России 9.6±3.4% погибших людей (данные не полные). Различия статистически не достоверны Т = 1.6 ; Р > 0.05.
На корсаков приходилось 0.3% регистрации болезни у диких зверей. Среднегодовая численность зверьков около 29 тысяч особей, а бешенство выявлялось в среднем только у 2.1 животного ежегодно. Спонтанная заражённость в 1.6% свидетельствует о том, что за год в стране должно заболевать 464 корсака. Ветеринарная служба узнавала только об одном из 221 больных зверьков, регистрируя 0.45% из них, а реальный удельный вес животного в заболеваемости псовых в это время составлял 3.4%. Последний случай смерти человека от укуса корсака в России зарегистрирован в 1980 г.
Бешенство песца попало в официальную отчётность за 1995-2002 гг.
Международная конференция
Пищевыге ресурсыы дикой природы1 и экологическая безопасность населения
ЛИТЕРАТУРА
Ботвинкин А.Д., Сидоров
Г. Н. 1992. Природные очаги бешенства в Российской Федерации // Этиология, эпидемиология и диагностика инфекционных заболеваний Восточной Сибири. - Иркутск. С.182-189.
Ведерников В.А. 1987. Современная эпизоотология бешенства. Дисс. ... доктора вет. наук. - М: ВНИИ экспериментальной ветеринарии ВАСХ-НИЛ. 454 с.
Ведерников В.А., Седов В.А., Ивановский Э.В. 1974. Бешенство животных. - М.: Колос. 111 с.
Селимов М.А. 1978. Бешенство. -М.: Медицина. 334 с.
Селимов М.А., Татаров А.Г., Ильясова Р. М. и др. 1980. Вопросы природной очаговости лесного и арктического бешенства // Современные методы изучения природноочаговых болезней. - Л. С. 22-31.
Сидоров Г.Н. 1995. Роль диких собачьих {Сатйав) в поддержании эпизоотического процесса в природных очагах бешенства на территории России в связи с особенностями экологии этих животных. Дисс. . доктора биол. наук. - Новосибирск: Ин-т экспериментальной ветеринарии Сибири и Дальнего Востока. 363 с.
Сидоров Г.Н. 1995а. Гипотеза о дальнейшей эволюции современных природных очагов бешенства // Идеи Пастера в борьбе с инфекциями. Международные симпозиумы. Институт Пастера. - Санкт-Петербург. С.139.
Сидоров Г.Н. 2002. Аспекты исторического развития природных очагов бешенства в Европе и Северной Азии // Ветеринарная патология. № 1. С.21-25.
Сидоров Г.Н., Ботвинкин А.Д., Малькова М.Г., Красильников В.Р. 1992. Распределение, плотность населения, вероятность биоценотических контактов и степень синантропизации диких собачьих в природных очагах бешенства СССР // Зоол. журнал. Т. 71. Вып. 4. С.115-130.
Сидоров Г.Н., Ботвинкин А.Д., Кузьмин И.В. 1998. Особенности поведения диких млекопитающих, инфицированных вирусом бешенства // Зоол. журнал. Т.77. Вып. 11. С.1310-1316.
Сидоров Г.Н., Сидорова Д.Г. 2003. Бешенство барсуков в России // Тери-офауна России и сопредельных территорий (7 съезд териологического общества). - М. С.316.
Сидоров Г.Н., Сидорова Д.Г., Ха-дарцев О. С. 2003 Роль диких животных в поддержании эпидемиологического и эпизоотического процессов при бешенстве на территории России в конце ХХ века // Териологические исследования. Вып.4. - СПб: ЗИН РАН. С.132-140.
два раза - в Якутии и Красноярском крае. Этот зверёк - основной хозяин рабического возбудителя в арктическом тундре, и его спонтанная заражённость составляет 14-16%. Однако за последние 30 лет песец инфицировал человека бешенством только один раз в 1982 г. в Магаданской области. Невысокая смертность людей обычно объясняется тем, что с ареалом песца тесно связан антигенный вариант тундрового бешенства - ди-кование. Дикование активно поражает песцов, лисиц, собак, но, по всей видимости, слабо патогенно для человека (Селимов и др., 1980). В настоящее время оно просто не регистрируется.
У такого основного хозяина вируса бешенства, как шакал, бешенство регистрировалось только однажды в Астраханской области. Важно отметить, что Астраханская область не входит в ареал шакала (Сидоров и др., 1992), поэтому регистрация бешенства там должна расцениваться как далёкая миграция больного зверя. Численность зверька на территории страны около 10 тыс.особей. Люди от укусов хищника на протяжении последних 30 лет не болели.
В популяциях барсука России бешенство регистрируется случайно и не зависит от относительной численности животного. Самостоятельного эпизоотического процесса в популяциях этого хищника в настоящее время нет (Сидоров, Сидорова, 2003).
Заключение. На фоне роста удельного веса лисицы в структуре заболеваемости животных, её роль в инфицировании людей бешенством с середины 1990 гг. снижается. Это, возможно, связано с постепенным снижением патогенности лисьих штаммов по отношению к человеку в связи с длительным (около 60 лет) пассированием вируса в организме хищника и закономерной фиксацией возбудителя. Данное явление было прогнозировано в гипотезе Г.Н. Сидорова (1995) и конкретизировано в дальнейшем (Сидоров, 2002). Изменение эпидемиологического значения лисицы, как источника гидрофобии у человека, процесс - циклический и наблюдается уже, по крайней мере, 700 лет. Закономерности этого процесса не ясны, поэтому ослабление внимания к роли лисицы, как источника гидрофобии у людей, недопустимо. На территории страны в 1995-2002 гг. в среднем ежегодно выявлялось 673 бешеных хищников семейства собачьих. При этом фактическое количество больных зверей составляло около 13.5 тысяч особей. Реальный удельный вес в заболеваемости диких животных (без учёта малозначимых видов и арктического очага) составлял у лисицы 63.7% (по данным регистрации 92.4%), у енотовидной собаки 30.9% (2.6), у корсака 3,4 (0.3), у волка 2.0% (регистрация 1.4%). Выявляемость бешенства у хищных млекопитающих семейства псовых на рубеже ХХ-ХХ1 веков составляла лишь 0.43-7.5% от реальной заболеваемости этих животных.
