CC BY
43
2020.02.026. ЖУЛЬКОВА К.А. ДИХОТОМИЯ КАК СПОСОБ ИЗОБРАЖЕНИЯ В ЦИКЛЕ РАССКАЗОВ «ТЕМНЫЕ АЛЛЕИ» И.А. БУНИНА. (Обзор).
Ключевые слова: И.А. Бунин (1870-1953); проза; «темные аллеи»; «усадебный топос»; тургеневский подтекст; мотив; героиня; герой; антитеза; дихотомия.
Цикл рассказов писателя «Темные аллеи» создавался в эмиграции (1937-1953) и стал памятником русской усадебной культуре. По определению О.А. Богдановой (ИМЛИ), в творческом мире писателя усадебная культура являла собой «средоточие всего лучшего в России», «абсолютное прошлое, потерянный, недостижимый идеал» [2, с. 243].
Представляя сезонную полноту аллей (весенние, летние, осенние и даже зимние), Бунин распространяет их символику на всю прошлую русскую и настоящую эмигрантскую жизнь, раздвигает тематические, временные и даже национальные границы. О.А. Богданова замечает, что «усадебный топос» и его элементы принимают «неожиданные модификации и подвергаются глубинным, почти неузнаваемым трансформациям, вплоть до бедуинского шатра в Иудейской пустыне и вымершего городка на юге Испании» [2, с. 244]. Свое утверждение исследовательница доказывает с помощью категории «усадебного габитуса», которую ввел социолог и философ П. Бурдьё. Это понятие указывает на обладающую «устойчивым характером» сумму психосоматических навыков, «систему категорий восприятия, мышления и действия»1.
Так, носителем определенного социокультурного габитуса, порожденного сформировавшим его топосом, человек остается и в ситуации других топосов, в которые он попадает в процессе жизни. Именно поэтому герои даже тех рассказов из цикла «Темные аллеи», которые на первый взгляд как будто не связаны с «усадебной» темой, «все равно остаются, пусть и опосредованно, носителями той самой усадебной культуры или присущей ей системы ценностей» [2, с. 244].
1 Бурдьё Пьер. Социальное пространство: поля и практики / пер. с фр., сост. и послесл. Шматко Н.А. - СПб.: Алетейя, 2014. - С. 167, 292.
У Бунина аллея - как и во всей классической русской литературе - локус любви и судьбы. Еще в пушкинском «Евгении Онегине» объяснение между Татьяной и Онегиным происходит именно в летней аллее ларинского сада. Бунинская аллея - место встречи мечты и реальности, поэзии и прозы.
Эта дихотомия прослеживается во всем цикле. В заглавном рассказе сборника весенне-летняя аллея - место, где расцветала любовь юной крестьянки Надежды и молодого помещика Николая Алексеевича. Но воспоминание о лучшей поре их жизни неслучайно приходит к героям в «холодное осеннее ненастье, на одной из больших тульских дорог, залитой дождями и изрезанной многими черными колеями»1, символизируя недостижимость идеала, несовместимость его с обычными жизненными потребностями.
В рассказе «Натали» действие происходит в светлой березовой аллее летнего усадебного парка, ведущей к купальне на пруду. Там происходит волнующее любовное объяснение. После разрыва любящие встречаются через много лет, уже в другой усадьбе, однако вновь проходят по летним аллеям к месту, где их отношения возобновляются. «И даже скорая смерть героини не отменяет непреходящей ценности и красоты этой любви, как физическое разрушение усадеб в Советской России не отменило вечно реющей над ними "несрочной весны"», - подчеркивает О.А. Богданова [2, с. 247].
Лю Цзыюань (Дальневосточный федеральный университет, Владивосток) задается вопросом о том, почему цикл рассказов о «светлом» чувстве любви Бунин называет оборотом с использованием эпитета «темные». По предположению исследователя, художнику, приступившему в конце жизни к созданию рассказов-воспоминаний о любви, чувство влюбленности «не виделось слишком радужным» [6, с. 241]. Воспоминания о далеком прошлом, о трагической любви к Варваре Пащенко, о тяжелом разрыве, о попытке самоубийства, о ранней смерти Вареньки задают философский ракурс текстам всего цикла. Темные аллеи памяти становятся тем поэтическим хронотопом, в котором начинают разворачиваться события первого рассказа и сюжетные линии всех
1 Бунин И. А. Полн. собр. соч.: в 13 т. - М., 2006. - Т. 6. - С. 7.
последующих текстов. Таким образом, «темные аллеи» - понятие-метафора, ставшее камертоном всего цикла.
Сюжетную основу рассказа «Темные аллеи» (1938) составляет встреча двух героев, в молодости любивших друг друга, но расставшихся на долгие годы. Несмотря на то что симпатии исследователей и читателей, как правило, отданы главной героине, Надежде, нельзя рассматривать ее образ однозначно: «Образы обоих героев рассказа "Темные аллеи" у Бунина оказываются неоднозначными (как уже было отмечено, контрастными): это не "положительная" Надежда и "отрицательный" Николай, а более сложная система отношений людей, более тонкое понимание их взаимоотношений, психологии» [6, с. 242].
Первое появление Надежды намекает на ее «амбивалентную натуру», отмечает Н.И. Лишова (Елецкий государственный университет им. И.А. Бунина, Елец), «в этой женщине все исполнено какой-то противоречивости»: пожилая, но не по возрасту красивая; полная, но «легкая на ходу»1. Так Бунин создает женские образы -«глубоко национальные и одновременно универсальные, противоречивые и цельные, совмещающие в себе свет и тень, радость и трагизм бытия» [5, с. 141].
По мнению исследовательницы, в цикле рассказов «Темные аллеи» можно обнаружить целую галерею женских типов: «всегда хорошо одетая», знающая себе цену красавица («Красавица») и «обтрепанная», исхудавшая до костей и кожи дурочка («Дурочка»); пожилая, но красивая не по возрасту Надежда («Темные аллеи») и совсем юная «с расстегнутой грудью и со спутанными волосами» Степа («Степа»); верная и любящая Таня («Таня») и обремененная брачными узами и поэтому так легко соглашающаяся на новые мимолетные отношения героиня «Визитных карточек» -«все они разные», но всех их объединяет чувство любви [5, с. 141].
Выявляя основную идею рассказа «Руся» (1940) - трагическую невоплотимость счастливой любви и повторяемость человеческих судеб, канд. филол. наук Е.В. Кузнецова (ИМЛИ) указывает на тургеневский подтекст [4]. Фонетически созвучные уменьшительные имена главных героинь: Ася - Анна и Руся - Мария (Ма-руся). И тургеневская Ася, и бунинская Руся красивые, немного
1 Бунин И.А. Темные аллеи. - М., 1999. - С. 246.
диковатые, непохожие на других, ребячливые, шаловливые. Схожи и портреты, подчеркивающие смуглоту, стройность, черные волосы и глаза, тонкий нос. Обе девушки связаны с народом: Ася не может забыть своего полукрестьянского происхождения (ее мать была крепостная), а Руся по причине бедности носит крестьянский костюм - желтый сарафан и вязаные чуньки на босу ногу.
Бунинская печаль и ностальгия по канувшей в небытие дворянской России и лесной заповедной Руси позволяет провести параллели между потерянной возлюбленной в желтом крестьянском сарафане из рассказа «Руся» и оставленной родиной, «но ведь и относительно Аси не будет натяжкой сказать, что она символизирует для Тургенева родную страну. Качества, которыми он наделяет девушку, вполне применимы и к России середины XIX в.: притягательная "полудикой прелестью", самолюбивая, непосредственная и обаятельная, дичок, не столь давно привитый к европейскому дереву, морально надломленная последствиями крепостничества, но талантливая, смелая и душевная» [4, с. 85].
По мнению Е.В. Кузнецовой, следует учитывать тот факт, что в годы работы над циклом «Темные аллеи» и «Русей» в частности (особенно в 1940-1941 гг.) Бунин перечитывает Тургенева и фиксирует этот факт в своих дневниках1.
Право говорить о сознательном «переписывании» Буниным классического произведения русского реализма XIX в. дают явные переклички: выбор темы, рамочная композиция, портреты героинь, основные мотивы, место пейзажа, финальные пассажи.
Финал бунинского рассказа звучит почти рефреном к финалу тургеневской повести. Строка на латыни из стихотворения римского поэта Катулла («Amata nobis quantum amabitur nulla!»2 -«Возлюбленная нами, как никакая другая возлюблена не будет!»), которую произносит герой «Руси», перекликается с пассажем Тургенева: «Нет! ни одни глаза не заменили мне тех, когда-то с любовью устремленных на меня глаз, ни на чье сердце, припавшее к моей груди, не отвечало мое сердце таким радостным и сладким
3
замиранием» .
1 Бунин И.А. Собр. соч.: в 6 т. - М., 1988. - Т. 4. - С. 460, 502.
2 Бунин И.А. Полн. собр. соч.: в 8 т. - М., 2006. - Т. 6. - С. 44.
3 Тургенев И.С. Собр. соч.: в 3 т. - М., 1988. - Т. 1. - С. 533.
«Любовь у Бунина, как и любовь у Тургенева, оказываются слабее обстоятельств (внешних и внутренних), но сильнее времени, так как память о ней не стирается. Опираясь на парадигму, заложенную предшественником (рассказ-воспоминание об утраченной в молодости настоящей любви)... Бунин не полемизирует с классиком... Безусловно, развитие любовного чувства у него приобретает более чувственную, эротическую окраску, а усадебный быт - черты конкретной исторической эпохи упадка и разрушения старых дворянских гнезд в России на рубеже Х1Х-ХХ вв. <...> Тургеневский подтекст дает Бунину возможность утверждать, что все повторяется и будет повторяться, в другие времена, в другом месте разворачиваются схожие коллизии, зажигаются те же страсти» [4, с. 84], - отмечает Е.В. Кузнецова.
Обращаясь к «одному из самых лаконичных шедевров бу-нинского цикла „Темные аллеи"», рассказу «Красавица» (1940), К.В. Анисимов (Сибирский федеральный университет, Красноярск) обнаруживает его идеологическую связанность с творчеством Ф.М. Достоевского и Л.Н. Толстого [1, с. 146].
Сопоставляя печатную редакцию, отразившую «последнюю волю» автора, с двумя предварительными версиями - датированной 22 сентября 1940 г. рукописью, хранящейся ныне в лидском архиве писателя1, и с более поздней машинописью, густо усеянной правкой от руки2, - К.В. Анисимов отмечает, что рассказ, первоначально названный «Мамин сундук», по мере смещения акцентов был переименован в «Красавицу».
Бунин возвышает частную драму ревности мачехи к неродному ребенку до трагедии злой красоты, мстительной и совсем не жертвенной, каковой были освещены судьбы роковых красавиц Достоевского. «Дочь воинского начальника» - деталь, явно восходящая к рассказу «После бала» Толстого, где отец Вареньки «был воинский начальник типа старого служаки николаевской выправ-
3
ки» .
1 Бунин И.А. Мамин сундук. РАЛ // Русский архив в Лидсе. МБ. 1066/170. Л. 1, 1 об.
2 Бунин И.А. Красавица // Российский государственный архив литературы и искусства. Ф. 44. Оп. 4. Ед. хр. 19. Л. 1-2.
3 Толстой Л.Н. После бала // Толстой Л.Н. Полн. собр. соч.: в 90 т. - М., 1952. - Т. 34 - С. 120.
Вероятно, поэтому «особенно тщательно Бунин работал над доведенным русской литературой до совершенства, самым психологически точным критерием внешней и внутренней красоты» [1, с. 148]. Как следует из лидской рукописи, он сразу же наградил главную героиню «твердым взглядом прекрасных глаз»1. Однако впоследствии, почувствовав диссонанс между твердостью и красотой, предпочел иное описание: «...взгляд имела зоркий»2. Красота в «Красавице» в конечном счете не спасает мир, а разрушает его.
Детализация истории текста бунинского рассказа позволяет исследователю заключить, что художественное «послание» «Красавицы» является откликом на теорию красоты и сюжеты о страдающих детях, особенно подробно разрабатывавшиеся Достоевским в романах «Идиот» и «Братья Карамазовы». Характерной чертой художественного «почерка» Бунина предстает синтетическое соединение в интертекстуальном пространстве его рассказа линий Достоевского и Толстого [1, с. 149].
В статье «Антонимия как способ создания контраста в художественном тексте (на примере анализа рассказа И.А. Бунина "Красавица")» Л.Ю. Тускаева (Северо-Осетинский государственный университет им. К.Л. Хетагурова, Владикавказ) [7], замечая, что антитеза у Бунина многоуровневая, многоаспектная, многоступенчатая, также обращается к названию рассказа. Так как само слово «красавица» может характеризовать как внешнюю привлекательность, так и внутреннее содержание, оно уже таит в себе возможность противоречия, конфликта. Красота героини мнимая, отталкивающая, бездуховная, мертвенная.
В первом предложении автор называет героев, используя имена существительные (чиновник - красавица), а затем (во втором, третьем и четвертом предложениях) заменяет их личными местоимениями «он» и «она», которые сразу воспринимаются как антонимы. В последнем (пятом) предложении герой по-прежнему именуется безликим «он», а героиня снова названа именем существительным «красавица». Это не случайно, т.е. в подтексте «она» -значимая фигура, а «он» - обезличенная. Получается, что «он» и
1 Бунин И.А. Мамин сундук. РАЛ // Русский архив в Лидсе. МБ. 1066/170.
Л. 1.
2 Бунин И.А. Красавица // Бунин И.А. Собр. соч.: в 6 т. - М.: Худ. лит., 1988. - Т. 5. - С. 292.
«она» не просто контекстные антонимы, а ключевые лексемы, создающие ситуацию контраста.
Во фразе «красавица спокойно возненавидела... семилетнего мальчика»1 заключен оксюморон, который придает ей особую экспрессию благодаря логической несовместимости компонентов (ненависть - слишком сильное чувство, чтобы переживать его «спокойно», значит, красавице это привычно, да и выражение «красавица возненавидела» парадоксально) и еще более углубляет характеристику героев.
«Живой» мальчик становится «как бы несуществующим» -еще одна пара антонимов, образующая контрастные семантические поля как на уровне текста, так и в подтексте. «Живой» (общительный, любознательный) ребенок в атмосфере страшного равнодушия почти не двигается, живет «неслышной, незаметной» жизнью. Кроме того, нельзя не заметить, что «как бы несуществующий» - это лишь промежуточное звено между крайними точками проявления антонимии: прямой антоним к слову «живой» -«мертвый». «Новая барыня медленно, методично "убивает" несчастного ребенка: это конфликт не просто между пасынком и мачехой, а между любовью и ненавистью, душевностью и бездушием, естественностью и фальшью, жизнью и смертью» [7, с. 339], -подчеркивает Л.Ю. Тускаева.
Богданова О.В. и Лю Цзыюань исследуют рассказ «Натали» (1941), выявляя психологические детали, мотивы, которые создают образ единой, но дихотомически раздвоенной идеальной героини Бунина, «оксюморонной» в своей природе. Бунин обнажает психологическую природу жизненной (бытийной) антиномии, проявляющейся в любви [3].
В основе сюжета рассказа оказывается «любовный треугольник»: Виталий - Соня - Натали, - где каждая из героинь становится воплощением разного женского типа. «Грешная» чувственная Соня противопоставляется «чистой» чувствительной Натали. Неслучайно встреча Витика с одной героиней происходит темной ночью, с другой - ранним светлым утром.
1 Бунин И.А. Красавица // Бунин И.А. Собр. соч.: в 6 т. - М., 1988. - Т. 5. -
С. 292.
Однако Бунин не упрощает характеры женских персонажей. Характеры противопоставленных героинь (Сони-Кармен и Натали-Офелии) оказываются более сложными, точнее - сознательно усложненными и осложненными писателем. «Бунин не "разделяет" героинь (как кажется на первый взгляд), но до определенной меры "соединяет" их - соединяет в их дружбе, в чертах их характера, в их сущности. Героини Бунина оказываются антитетичными не только между собой, но и внутри самих себя», - замечают авторы статьи [3, с. 179]. Соня и Натали воплощают определенную грань «идеального» женского характера, «обобщенного» «девичьего типа - таким, каким видел его стареющий писатель Бунин (и его неопытный еще, молодой герой)» [3, с. 180].
Возможно ли сделать выбор между телом и духом, между страстью и чувством, между светом и тенью, которыми пронизано все пространство рассказа - «пятна света и тени»1? Нет. «Писатель, проживший долгую жизнь, в работе над "Натали" (и циклом "Темные аллеи") уходит от двухчастной дилеммы, перед которой стоял его герой», он показывает, что «жизнь не состоит только из света и тьмы, только из контрастных красок светлого и темного», что «мир полон полутонов, оттенков, смешанных красок» [3, с. 180].
Список литературы
1. Анисимов К.В. Как и почему «Мамин сундук» стал «Красавицей»: К истории текста одного рассказа из «Темных аллей» // Гуманитарный вектор. - Чита, 2019. - Т. 14, № 5. - С. 145-151.
2. Богданова О.А. Семиотика аллеи, «где кружат листы»: Тургенев, Гумилёв, Бунин // Проблемы исторической поэтики. - Петрозаводск, 2019. - Т. 17, № 2. -С. 233-254.
3. Богданова О.В., Лю Цзыюань. Дихотомия образа идеальной возлюбленной (рассказ И.А. Бунина «Натали») // Филологические науки. Вопросы теории и практики. - Тамбов, 2019. - Т. 12, вып. 1. - С. 178-181.
4. Кузнецова Е.В. От «Аси» к «Русе»: Тургеневский подтекст в рассказе И. Бунина // Вестник РГГУ. Серия «История. Филология. Культурология. Востоковедение». - М., 2018. - № 2-1 (35). - С. 77-89.
1 Бунин И.А. Собр. соч.: в 9 т. - М., 1966. - Т. 7: Темные аллеи. Рассказы, 1931-1952. - С. 141.
5. Лишова Н.И. Женские образы в «Темных аллеях» И. Бунина: От внешнего к внутреннему // Культурная жизнь Юга России. - Краснодар, 2017. - № 4 (67). -С. 140-144.
6. Лю Цзыюань. Философский ракурс рассказа И.А. Бунина «Темные аллеи» // Филологические науки. Вопросы теории и практики. - Тамбов: Грамота, 2018. -№ 12 (90), ч. 2. - С. 241-244.
7. Тускаева Л.Ю. Антонимия как способ создания контраста в художественном тексте (на примере анализа рассказа И. А. Бунина «Красавица») // Балтийский гуманитарный журнал. - Калининград, 2019. - Т. 8, № 2 (27). - С. 337-340.
Зарубежная литература
2020.02.027. КРАСАВЧЕНКО Т.Н. В ПОИСКАХ АМЕРИКИ -ТРАВЕЛОГ ДЖОНА СТЕЙНБЕКА. (Статья).
Ключевые слова: американская литература; образ США и американцев; чистота жанра травелога.
Повесть Джона Стейнбека (1902-1968) «Путешествие с Чарли: в поисках Америки» была опубликована в 1962 г.1, за три месяца до присуждения ему Нобелевской премии по литературе. Зная о своей смертельной болезни, писатель хотел увидеть страну в последний раз и найти ответы на волновавшие его вопросы, главный среди них: «Каковы американцы сегодня?» Свой специально оборудованный для длительного путешествия автомобильный фургон он назвал «Росинантом» в честь лошади Дон Кихота.
Стейнбек выехал из своего дома на Лонг-Айленде (штат Нью-Йорк) ранней осенью 1960 г., ему было 58 лет. В последнюю минуту он взял с собой Чарли, десятилетнего французского пуделя своей жены. Всего писатель проехал 10 тыс. миль и побывал в 38 штатах.
На пароме он перебрался с Лонг-Айленда в Коннектикут, миновав американскую военно-морскую базу в Новом Лондоне со стоянкой атомных подлодок. Ему удалось поговорить с матросом, служившим на одной из них: тому нравилась служба на подлодке, ибо, по его словам, за подлодками будущее. Стейнбек не был так уверен в светлом будущем быстрого технологического прогресса. Ему не импонировала потребительская расточительность амери-
1 Steinbeck J. Travels with Charley. - N.Y., 1962.
