CC BY
27
А. А. Герасимова
МГУ имени М. В. Ломоносова / МПГУ, Москва
ДИФФЕРЕНЦИРОВАННОЕ ПАДЕЖНОЕ
МАРКИРОВАНИЕ И ЛИНЕЙНАЯ ПОЗИЦИЯ АРГУМЕНТОВ В РУССКИХ СОБЫТИЙНЫХ НОМИНАЛИЗАЦИЯХ1
1. Введение
Номинализации представляют собой отглагольные дериваты, которые по набору выражаемых грамматических категорий и в плане функционирования в предложении подобны имени существительному, а по своей внутренней структуре и выражаемому значению соотносятся с предикатом.
Согласно [Шведова (ред.) 1980], к номинализациям в русском языке можно отнести отглагольные существительные на -ие, -ание, -ение, -тие с процессуальным значением, а также существительные немотивированные и с суффиксами -к(а), -от(а), -ств(о), -б(а), -знь, «имеющие живые связи с глаголом».
Связь номинализованных существительных с глаголом выражается в сохранении набора семантических валентностей производящего слова. В работе [Падучева 1977], в частности, показывается, что изменение соответствия между набором семантических и синтаксических актантов отглагольных дериватов возможно только в специфических контекстах употребления, когда исходная диатеза подвергается редукции и для одного из семантических актантов отсутствует синтаксическая валентность. При этом редукция диатезы отглагольных имен регулярна и успешно описана с помощью предложенного Е. В. Падучевой трансформационного анализа.
1 Исследование выполнено в рамках проекта РНФ № 16-18-02003 «Структура значения и ее отображение в системе лексических и функциональных категорий русского языка», реализуемого в МПГУ. Я благодарю Е. А. Лютикову, под чьим внимательным руководством была написана данная работа, а также О. И. Беляева за ценные замечания и комментарии, которые были учтены при доработке статьи.
В рамках более формального подхода к номинализациям также развивается идея о том, что в номинализации сохраняется аргументная структура глагола [Grimshaw 1990]. В частности, считается, что номинализация содержит как минимум проекцию глагольной группы УР. В настоящей работе мы будем придерживаться формальной теоретической парадигмы и опираться на формальные описания механизмов падежного маркирования аргументов номинализации.
Статья имеет следующую структуру. В разделе 2 будут описаны основные свойства событийных номинализаций и особенности оформления внешнего аргумента номинализаций в русском языке. Затем, в разделе 3, мы рассмотрим номинализации двухместных основ с лексически управляемым падежом внутреннего аргумента и стратегии кодирования актантов при них. В частности, мы предположим, что порядок внешнего и внутреннего аргументов данных типов номинализаций зависит от стратегии падежного маркирования. Это предположение будет подтверждено результатами экспериментального исследования (раздел 4). В разделах 5, 6 будет проведено сопоставление рассмотренной закономерности с данными о порядке аргументов при других поддерживающих аргументную структуру отглагольных дериватах, в частности, пассивных причастиях. Завершает статью раздел 7, в котором намечается анализ рассматриваемого явления.
2. Событийные номинализации
Исследователями выделяется два типа номинализаций: событийные номинализации, обозначающие событие с точки зрения его протекания, и номинализации, обозначающие непосредственно результат действия. После работы [Grimshaw 1990] принято считать, что различия между типами номинализаций обусловливаются количеством функциональной структуры, расположенной над глагольной группой: событийная интерпретация предполагает наличие проекций более высокого уровня, чем УР. Так, в [Alexiadou 2001] высказывается гипотеза о том, что в состав процессных номинализаций обязательно входит категория легкого глагола V. Для доказательства этого факта используются, во-первых, сведения о том, наречия каких классов могут присоединяться к номинализациям в языках мира, а во-вторых, инфор-
мация о возможностях включения в функциональную структуру морфологических показателей.
В [Пазельская, Татевосов 2008] приводится доказательство наличия легкого глагола в функциональной структуре событийных номинализаций русского языка. Предполагается, что наличие данной вершины коррелирует с рядом синтаксических свойств: допустимостью модификации номинализаций наречиями, которые принадлежат к классам, проецируемым в область выше глагольной группы VP; данными по контролю нулевого подлежащего целевого оборота; возможностью каузативно-инхоативной альтернации. Кроме того, в той же статье исследуется набор аффиксов, допустимых в составе глагольных основ, от которых затем образуются номинализации. Авторы приходят к выводу, что максимальной составляющей, возможной в составе русских событийных номинализаций, является аспектуальная проекция AspP.
В работе [Лютикова 2014] высказывается идея о том, что аргументная структура входит в состав номинализаций с событийным прочтением независимо от словообразовательных морфем. Иными словами, имена действия, в составе которых отсутствуют показатели -nuj-1-muj- признаются производными от глагола, как например, торговля, критика. Автор реализует эту идею, используя механизмы лексического вставления Распределенной морфологии. В рамках данной работы мы будем придерживаться описанного подхода.
С точки зрения падежного оформления аргументов, русские номинализации относятся к классу эргативно-посессивных [Koptjevskaja-Tamm 1993]. Классификация М. Копчевской-Тамм основана на различных стратегиях маркирования ядерных актантов: единственного аргумента (S) в случае непереходной основы, агенса (A) и пациенса/темы (P) в случае переходной основы. Поскольку настоящая работа выполнена в русле формального подхода, то в соответствии с принципом единообразия приписывания тета-ролей [Baker 1985] будем считать, что агентивный участник ситуации находится в позиции спецификатора легкого глагола Spec,vP и соответственно является внешним аргументом номинализации (Ext), а тема находится в позиции комплемента глагольной группы VP, то есть является внутренним аргументом в составе глагольной оболочки (Int). Тогда принадлежность русских событийных номинализаций к эргативно-посессивному
классу объясняется тем, что единственный аргумент одноместной основы и внутренний аргумент переходной основы получают падеж посессора (генитив), а внешний аргумент переходной основы — особый падеж (инструменталис):
(1) а. падение курса рубля (внутренний аргумент одноместной
основы)
б. ворчание соседей (внешний аргумент одноместной основы)
в. исполнение арии Шаляпиным (внутренний и внешний аргументы переходной основы)
В [Koptjevskaja-Tamm 1993] также описывается порядок аргументов при номинализациях, образованных от переходных глаголов. Предполагается, что событийные номинализации такого типа предшествуют своим аргументам. Порядок следования самих аргументов оценивается как до некоторой степени свободный, хотя, по наблюдениям автора, аргумент-тема склонен следовать за аргументом-агенсом.
3. Номинализации с лексически управляемым падежом внутреннего аргумента
Предметом нашей работы являются номинализации двухместных основ с лексически управляемым падежом внутреннего аргумента. В отличие от имен действий, образованных от переходных основ, кодирование аргументов при рассматриваемых номинализациях не столь однозначно: падежное (или предложно-падежное) оформление внутреннего аргумента в номинализации сохраняется, а внешний аргумент может оформляться как генитивом, так и инструменталисом, т. е. демонстрирует вариативное падежное маркирование:
(2) Классицизм — это стиль подражания человека природе,
проходящий через его видение, узнаётся сразу, отличается целостностью. [URL: http://samlib.ru/p/prohorowa_n_g/proza-3.shtml]
(3) Если у Аристотеля техуц еще есть в каком-то смысле подражание человеком творческой мощи фЬагд, то у Фомы Аквинского сама природа (Natura) подражает техническому мастерству Божества. [URL: http://platonizm.ru/ content/dugin-martin-haydegger-filosofiya-drugogo-nachala]
При этом наряду с вариативным падежным маркированием обнаруживается и позиционное варьирование: носители могут употреблять внутренний (Int) и внешний (Ext) аргументы в различном порядке:
(4) ...он против холуйского преклонения перед США части
населения России. [коллективный. «Русский акцент
Deutsche Bank». Комментарии к статье (2015)]
(5) Подражания скандинавами монетам Руси [коллективный.
Форум: Норманнский вопрос (2012)]
Наша гипотеза заключается в том, что в русском языке существует две стратегии кодирования аргументов номинализации, различающиеся тем, каким падежом маркирован внешний аргумент — родительным или творительным. Более того, мы предполагаем также, что выбор стратегии приписывания падежа предопределяет как падежное оформление внешнего аргумента, так и его линейную позицию. Для проверки гипотезы нам необходимо, во-первых, доказать существование двух стратегий приписывания падежа в речи носителей современного русского языка. Во-вторых, мы должны иметь возможность сопоставить данные о падежном кодировании с порядком аргументов при номинализации.
В корпусе номинализации с творительным падежом внешнего аргумента представлены неравномерно для разных типов имен действия. Для многих типов большая часть примеров происходит из нехудожественной литературы и ситуаций электронной коммуникации. В интернете, напротив, конструкция представлена в большом количестве. Так как корпусных данных оказывается недостаточно, а разнородность источников данных в сети может заставить усомниться в их релевантности, мы поставили задачу провести экспериментальное исследование, в котором испытуемый должен был бы самостоятельно выбирать стратегию кодирования аргументов номинализаций.
4. Экспериментальное исследование
В рамках исследования были изучены стратегии кодирования актантов при номинализациях, образованных от двухместных глаголов, управляющих лексическим падежом. К их числу в русском языке относятся имена действий, образованные от глаголов, управляющих дательным (DAT) (мщение пешехода водителю),
творительным падежами (Г^ТЯ) (торговля соседки картинами), предложной группой (РР) (ухаживание инженера за артисткой). Для верификации результатов эксперимента мы также включили в рассмотрение номинализации от переходных основ (присоединение музыкантом микрофона).
Был проведен лингвистический эксперимент, в котором участвовало 119 респондентов. Вниманию испытуемых были представлены предложения, состоящие из двух сочиненных частей. В первой части вместе со своими аргументами приводился глагол, от которого затем, во второй части, была образована но-минализация. Во второй части предложения после номинализа-ции были пропуски, которые респондентам предлагалось заполнить, использовав аргументы из первой части. Аргументы в первой части предложения были выделены полужирным. Так, например, испытуемым предъявлялось предложение (6). Один из примеров заполнения пропусков показан в (7).
(6) В тот месяц армия освободила столицу, и освобождение __сильно подняло боевой дух всех солдат.
(7) В тот месяц армия освободила столицу, и освобождение армией столицы сильно подняло боевой дух всех солдат.
Для каждого типа имен действий было составлено два сти-мульных предложения с различными номинализациями. В качестве филлеров мы использовали предложения, составленные по аналогичной схеме, в которых вместо номинализации употреблялось причастие активного или пассивного залога, например:
(8) На выходных директор проиграл машину коллеге вре-зультате пари, и как можно представить, директор,
проигравший__, весь следующий месяц был
подавлен и удручен.
По результатам эксперимента можно заключить следующее. Во-первых, подтвердилось предположение о наличии двух стратегий падежного маркирования актантов. Из 120 участников эксперимента 67 человек хотя бы один раз использовали творительный падеж внешнего аргумента, что составляет 56,3% от числа всех испытуемых. Наиболее часто носители употребляли творительный падеж при номинализациях, образованных от двухместных глаголов, управляющих дательным (19,83% ответов) и творительным (18,97% ответов) падежом.
Таблица 1. Доля ответов с творительным падежом внешнего аргумента для номинализаций разного типа
Тип номинализации Имя действия Употребления П^ТЯ Доля 1ШТЯ, %
Управляет ЕЧ^ТЯ махание 17 14,91
торговля 27 22,88
владение 65 56,03
пренебрежение 59 51,3
Управляет БЛТ поддакивание 21 17,8
мщение 26 21,85
Управляет РР ухаживание 15 12,93
заискивание 9 7,89
Во-вторых, обнаружилась зависимость выбора порядка аргументов от используемого падежа для номинализаций, лексически управляющих внутренним аргументом. Корреляция заключается в том, что при использовании родительного падежа внешнего аргумента носители выбирают порядок «Ех1>1п1;» (9), при использовании творительного — «1п1;-Ех1» (10):
(9) В любом споре секретарь терпеливо поддакивал начальнику, но ежедневное поддакивание секретаря начальнику ни к чему не привело.
(10) В любом споре секретарь терпеливо поддакивал начальнику, но ежедневное поддакивание начальнику секретарем ни к чему не привело.
Таблица 2. Таблица сопряженности признаков «падеж внешнего аргумента» / «порядок аргументов»
Тип номинализации Порядок аргументов Падеж внешнего аргумента Точный критерий Фишера р — значение
вЕМ П^ТЯ
Управляет БЛТ ЕхЫШ 177 19 р = 0,0001
Ш-Ехг 7 28
Управляет ¡ШТЯ ЕхЫШ 155 30 р = 0,0126
Ш-Ехг 21 14
Управляет РР ЕхЫШ 185 18 р = 0,0001
Ш-Ехг 1 6
При а = 0,5 >р гипотеза о независимости признаков отвергается.
Отметим, что для номинализаций, образованных от переходных глаголов, подтвердилось, что внутренний аргумент маркируется родительным падежом, внешний — творительным. Что касается порядка аргументов, можем заключить, что для переходных глаголов чаще используется порядок слов «Int-Ext» (пр. освобождение столицы армией). То есть результаты опроса расходятся с наблюдениями из [Koptjevskaja-Tamm 1993].
5. Две стратегии маркирования внешнего аргумента номинализации
Для того, чтобы понять, какова природа связи между порядком слов и выбором падежа внешнего аргумента, посмотрим, какие предсказания относительно стратегии кодирования делают современные падежные теории, а также выясним, способны ли они объяснить корреляции, связанные с порядком актантов.
В рамках текущего рассуждения вслед за [Alexiadou 2001], [Пазельская, Татевосов 2008], [Лютикова 2014] мы считаем, что номинализация представляет собой Ларсонову структуру, то есть группу легкого глагола vP, вложенную в номинализующую оболочку. Внутренний аргумент является комплементом корня-глагольной основы, внешний аргумент находится в позиции спецификатора легкого глагола. Мы будем придерживаться подхода, использованного в [Пазельская, Татевосов 2008], где отдельно рассматриваются показатель существительного -и- и показатель именной основы -н-/-т-, который также входит в состав причастий страдательного залога. Вслед за той же работой считаем, что аффиксы номинализации подчиняются зеркальному принципу [Baker 1985], т. е. линейный порядок аффиксов отражает порядок функциональных проекций в синтаксической структуре. Таким образом, показатель существительного -и- размещается в вершине Nominaliz, которая присоединяется после вершины Nominal, содержащей показатель -н-/-т-. Максимальной проекцией, вложенной в проекцию показателя именной основы номинализации, считаем аспектуальную проекцию AspP.
(11) [NominalizP - j [NominalP -н-/-т- UspP Asp [ ... [vP Ext [vp VV Int] ]
.-• ] ] ] ]
Конфигурационная теория приписывания морфологического падежа А. Марантца [Marantz 1991] для рассматриваемых но-
минализаций предсказывает родительный падеж внешнего аргумента. В рамках данной теории падеж рассматривается не как ли-цензор именных групп, а как морфологическое явление, которое определяется структурной позицией беспадежной именной группы и наличием в области конкуренции падежей других беспадежных именных групп. Выбор падежа осуществляется в соответствии с дизъюнктивной иерархией, согласно которой в начале деривации выбираются наиболее специфичные падежные признаки. В соответствии с данной теорией в русском языке генитив представляет собой немаркированный падеж в именной группе, возникающий в отсутствие падежной конкуренции внешнего аргумента с внутренним. Действительно, в рассматриваемых номи-нализациях внутренний аргумент получает лексически управляемый падеж. Затем оказывается невозможным приписывание зависимого падежа, так как внутренний аргумент уже маркирован (а приписывание зависимого падежа возможно только при наличии другой беспадежной именной группы). Следовательно, в соответствии с дизъюнктивной иерархией, конфигурация предполагает приписывание немаркированного падежа.
Предположим, что генитив внешнего аргумента в номина-лизациях действительно является немаркированным падежом ИГ. Тогда нам необходимо объяснить порядок следования номинали-зации и двух ее аргументов. Номинализация всегда предшествует своим аргументам, поэтому мы можем предположить, что при ее образовании происходит передвижение корня-глагольной основы в доминирующую номинализующую проекцию для присоединения аффиксов существительного. В итоге получается порядок аргументов, продемонстрированный результатами эксперимента:
(12) [NominaiizP поддакивание [Nominal? поддакивание [AspP Asp [ ...
[vP секретаря [VP поддакивание начальнику] ] ... ] ] ] ]
В рамках более традиционной модели приписывания абстрактного падежа при согласовании можно рассматривать творительный падеж в качестве ингерентного падежа. В своей падежной теории Э. Вулфорд [Woolford 2006] разделила неструктурные падежи на лексические и ингерентные, которые находятся в дополнительной дистрибуции по отношению к тематическим позициям. Лексический падеж определяется лексической вершиной и может быть приписан только темам/внутренним аргументам. Ин-
герентный падеж, напротив, маркирует только внешние аргументы и его приписывание всегда связано с тематической позицией; в нашем случае ингерентный творительный падеж ассоциируется с ролью агентивного участника ситуации.
Предположим, что при маркировании инструменталисом внешнего аргумента глагольная вершина V так же, как в (12), передвигается в область, в которой происходит соединение корня из лексикона с показателями именной основы и существительного. По результатам эксперимента, порядок слов отличается от рассмотренного ранее: маркированный творительным падежом внешний аргумент теперь следует за внутренним аргументом. Будет логично предположить, что при такой конфигурации возможно передвижение внутреннего аргумента из области легкого глагола уР.
(13) ЫсштаНгР поддакивание [ксшта1Р поддакивание ... [?Р начальнику ... [уР секретарем поддакивание начальнику] ] ... ] ... ] ]
Итак, каждая теория способна в полной мере дать объяснение лишь одному из рассматриваемых случаев. Для более полного анализа сопоставим рассмотренную закономерность с данными о порядке аргументов при других поддерживающих аргументную структуру отглагольных дериватах, а именно, пассивных причастиях.
6. Аргументная структура пассивных причастий
Номинализации и причастия различаются в функциональном плане: главная функция причастий атрибутивная, в то время как номинализации являются вершинами ИГ. Согласно [Кор1]еу8к^а-Ташш 1993], многие языки мира не различают эти две формы, что свидетельствует о близости их структур.
Напомним, что в проведенном экспериментальном исследовании пассивные причастия с двумя аргументами использовались в качестве филлеров:
(14) Вчера писатель дал интервью газете, и интервью, данное __, имело успех у поклонников современной литературы.
Все страдательные причастия, включенные в эксперимент, были образованы от трехместных глаголов. Считаем, что после пассивной трансформации [БаЬЬу 1973] в составе пассивного
причастия остается проекция легкого глагола vP, причем позицию внешнего аргумента занимает агентивный участник, а позицию внутреннего аргумента бывшее непрямое дополнение. Таким образом, полученное страдательное причастие имеет структуру, сходную со структурой номинализации. Напомним еще одно структурное сходство: в русском языке как пассивные причастия, так и номинализации присоединяют показатель именной основы -н/-т [Пазельская, Татевосов 2008]. Отличие имен действий заключается в дальнейшем присоединении показателя существительного -uj-.
Всего в эксперименте было представлено восемь предложений-филлеров. Два причастия были образованы от глагольных основ, управляющих творительным падежом, остальные — от основ, управляющих дательным. По результатам анализа ответов в филлерах делаем следующие выводы о порядке аргументов при страдательных причастиях: в двух случаях из восьми различия в выборе того или иного порядка аргументов оказались незначимыми (15а-б), в остальных предпочтение отдавалось порядку «Ext-Int» (как в (15в-г)), кроме (15д), где порядок «Int-Ext».
(15) а) товар, продемонстрированный консультантом покупателю [DAT]
б) премия, присужденная агроному министром [DAT]
в) велосипед, выбранный подростку товарищем [DAT]
г) яма, засыпанная крестьянином землей [INSTR]
д) статус, присвоенный региону парламентом [DAT]
Таблица 3. Доля ответов с порядком слов Ext-Int, Int-Ext
Управление Стимульный материал из эксперимента Ext-Int Int-Ext
DAT консультант продемонстрировал товар покупателю 50,42 49,58
министр присудил премию агроному 44,54 55,46
парламент присвоил региону статус 36,97 59,66
писатель дал интервью газете 64,71 31,93
подросток выбрал товарищу велосипед 80,67 14,29
депутат представил жителям проект 58,82 36,97
INSTR лаборант наполнил стакан раствором 58,82 29,41
крестьянин засыпал яму землей 57,14 41,18
Сопоставим данные о порядке и падежном маркировании аргументов при пассивных причастиях и при событийных номи-нализациях (Таблица 4). Во-первых, обратим внимание, что событийные номинализации всегда предшествуют своим аргументам, в то время как страдательные причастия допускают передвижение аргументов из своей локальной области2.
(16) а) *секретаря начальнику поддакивание
б) *секретаря поддакивание начальнику
в) *начальнику секретарем поддакивание
г) *начальнику поддакивание секретарем
(17) а) писателем газете данное интервью
б) писателем данное газете интервью
в) Богом данные нашей стране уникальные природные богатства [Триединый передел (2003) // «Советская Россия», 2003.08.09]
г) судьбою нам данные зачатки наивысшей хозяйственной формы [В. В. Вересаев. Воспоминания (1925-1935)]
Вероятно, такое ограничение на передвижение аргументов для событийных номинализаций связано с наличием в структуре номинализации показателя существительного -и]-.
С точки зрения взаиморасположения внешнего и внутреннего аргументов наблюдаются следующие закономерности. При пассивных причастиях и при именах действия, аргумент-агенс которых маркирован родительным падежом, внешний аргумент предшествует внутреннему. Номинализации с маркированным инструменталисом внешним аргументом противопоставляются остальным участникам сравнения: при них внешний аргумент следует за внутренним. Можем заключить, что только при номи-нализациях с творительным падежом допускается выдвижение внутреннего аргумента из глагольной группы.
Наконец, внешний аргумент двухместных событийных номи-нализаций может получать как родительный, так и творительный падеж. В случае причастий внешний аргумент всегда маркируется творительным падежом, и употребление агентивного участника в родительном падеже невозможно (*интервью, данное писателя газете), хотя агенс и занимает позицию внешнего аргумента.
2 Благодарю редакторов сборника за указание на примеры типа (17в-г).
Таблица 4. Сходства и различия событийных номинализаций и пассивных причастий
Проекция ШшшаШ (аффикс -и]-) Запрет на передвижение аргументов из локальной области
Номинализации А да да
Номинализации Б да да
Пассивные причастия нет нет
Порядок аргументов Выдвижение внутреннего аргумента Падеж внешнего аргумента
Номинализации А Бхг Ш нет вБМ
Номинализации Б Ш Бхг да ЕЧ8ТЯ
Пассивные причастия Бхг ш нет ВЧ8ТЯ
7. Направление анализа
Результаты сопоставления показывают, что номинализации, внешний аргумент которых маркирован родительным падежом, и номинализации с внешним аргументом, оформленным творительным, сходны с причастиями по различным наборам параметров. В связи с этим мы хотели бы рассмотреть, как может происходить деривация номинализаций, а также наметить направление анализа выявленных закономерностей.
Наличие двух типов номинализаций, которые отличаются от причастий по несовпадающим основаниям, позволяет предположить, что имена действия обладают различной синтаксической структурой. В пользу такого предположения говорит неграмматичность сочинительной конструкции с двумя типами номинализации:
(18) а) ???поддакивание секретаря директору и заместителю бухгалтером;
б) поддакивание секретаря директору и бухгалтера заместителю;
в) поддакивание директору секретарем и заместителю бухгалтером.
С учетом зеркального принципа в деривации мы считаем, что номинализации имеют более сложную структуру, чем причастия, а именно, в них присутствуют дополнительные функциональные
проекции. Попробуем выяснить, какой из типов номинализаций устроен сложнее в плане синтаксической структуры. Предположим, что различия в падежном маркировании и взаиморасположении аргументов связаны с различным категориальным статусом рассматриваемых конструкций, то есть с неравным количеством проекций, присоединяемых выше показателя именной основы -н-/-т-.
Допустим, что номинализации сходны со страдательными причастиями по параметру порядка аргументов. В таком случае можно предположить, что структура номинализаций с инстру-менталисом внешнего аргумента является наиболее сложной из трех рассматриваемых (с наибольшим количеством функциональных проекций). Однако в таком случае не вполне ясно, почему сначала номинализация в отличие от причастия оказывается способной приписывать генитив, а при дальнейшей деривации эта способность теряется.
Если же считать, что сходство синтаксической структуры номинализаций и пассивных причастий определяется одинаковым падежом внешнего аргумента, тогда при деривации механизм приписывания падежа внешнему аргументу меняется только один раз (при переходе от номинализации типа Б к номинализа-ции типа А (см. Таблицу 4)). По сравнению с предыдущим рассуждением текущий вариант является более экономным. Тогда внутренняя структура у номинализаций с инструменталисом внешнего аргумента предположительно должна оставаться такой же, как у пассивных причастий (поскольку механизмы приписывания падежа внешнему аргументу сохраняются). Вместе с тем появляются функциональные проекции, в которые оказывается возможным передвижение внутреннего аргумента. Это явление можно связать с добавлением в синтаксическую структуру проекции показателя существительного. Далее, при следующем типе номинализации внешний аргумент получает родительный падеж. Значит, создается конфигурация, делающая это возможным. Можем предположить, что следующим шагом к номинализации присоединяется вершина, которая маркирует внешний аргумент родительным падежом. Иными словами, номинализации, внешний аргумент которых оформлен генитивом, получают другой, более высокий категориальный статус по сравнению с именами действия с внешним аргументом, маркированным инструменталисом.
Однако и этот вариант анализа кажется нам неудовлетворительным: неясна мотивация присоединения дополнительной вершины, маркирующей внешний аргумент генитивом. Более того, становится непонятно, почему новая вершина будет иметь приоритет в маркировании внешнего аргумента, если внешний аргумент уже может получить инструменталис от вершины, которая находится ниже в синтаксической структуре номинализации.
Поскольку объяснение взаимосвязи падежного оформления и линейного порядка аргументов номинализаций с помощью понятия категориального статуса оказалось неудачным, можно предположить, что различия в синтаксической структуре причастий и номинализаций появляются еще до присоединения показателя именной основы -н-/-т-.
Можем предположить, что структура пассивных причастий и номинализаций с инструменталисом внешнего аргумента сходна в наличии вершины, которая приписывает творительный падеж внешнему аргументу. Тогда генитив приписывается внешнему аргументу некоторой именной вершиной при отсутствии вершины, приписывающей инструменталис. Остается объяснить, почему у номинализаций, внешний аргумент которых маркирован инструменталисом, внутренний аргумент может выдвигаться из проекции легкого глагола. Вероятно, это связано с наличием в составе номинализации все той же именной вершины, куда передвигается внутренний аргумент. Пока остается неясной мотивация такого передвижения. Тем не менее, последний вариант анализа кажется нам наиболее приемлемым.
8. Заключение
В рамках этой работы мы исследовали взаимозависимость позиции внешнего аргумента и его падежного маркирования для событийных номинализаций. Удалось доказать гипотезу о том, что падежное оформление внешнего аргумента и его линейная позиция предопределяются выбором стратегии приписывания падежа. Таким образом, мы показали, что в русском языке явление дифференцированного падежного маркирования проявляется также в линейном расположении актантов. Мы также провели сравнение аргументной структуры имен действий с внутренним устройством других отглагольных дериватов, а именно, пассив-
ных причастий. Наконец, было предложено описывать явления, связанные с падежным оформлением и линейным порядком аргументов имен действий, с помощью наличия в структуре причастий и номинализаций с внешним аргументом в творительном падеже особой вершины, приписывающей инструменталис внешнему аргументу, которая отсутствует в структуре номинализаций, внешний аргумент которых маркирован генитивом.
Литература
Лютикова 2014 — Е. А. Лютикова. Русский генитивный посессор и формальные модели именной группы // Е. А. Лютикова, А. В. Цим-мерлинг, М. Б. Коношенко (ред.). Материалы международной конференции «Типология морфосинтаксических параметров 2014». М.: МПГУ, 2014. C. 120-145. [E. A. Liutikova. Russkii genitivnyi posessor i formal'nye modeli imennoi gruppy [Russian genitive possessor and formal models of the noun phrase] // E. A. Liutikova, A. V. Zimmerling, M. B. Konoshenko (eds.). Materialy mezhdunarod-noi konferentsii "Tipologiia morfosintaksicheskikh parametrov 2014". M.: MPGU, 2014. P. 120-145] Падучева 1977 — Е. В. Падучева. О производных диатезах отпредикат-ных имен в русском языке // Проблемы лингвистической типологии и структуры языка. М., 1977. С. 84-107. [E. V. Paducheva. O proizvodnykh diatezakh otpredikatnykh imen v russkom iazyke [On derivative diatheses of deverbal nouns in Russian] // Problemy lingvisticheskoi tipologii i struktury iazyka. M., 1977. P. 84-107] Пазельская, Татевосов 2008 — А. Г. Пазельская, С. Г. Татевосов. Отглагольное имя и структура русского глагола // В. А. Плунгян, С. Г. Та-тевосов (ред.). Исследования по глагольной деривации. М.: Языки славянских культур, 2008. С. 348-380. [A. G. Pazel'skaia, S. G. Tate-vosov. Otglagol'noe imia i struktura russkogo glagola [Deverbal nouns and the structure of the Russian verb] // V. A. Plungian, S. G. Tate-vosov (eds.). Issledovaniya po glagol'noi derivatsii. M.: IAzyki slavi-anskikh kul'tur, 2008. P. 348-380] Шведова (ред.) 1980 — Н. Ю. Шведова (ред.). Русская грамматика. М.: Наука, 1980. [N. YU. Shvedova (ed.). Russkaia grammatika [Russian grammar]. M.: Nauka, 1980] Alexiadou 2001 — A. Alexiadou. Functional Structure in Nominals: Nomi-nalization and ergativity. Amsterdam — Philadelphia: John Benjamins, 2001.
Babby 1973 — L. H. Babby. The deep structure of adjectives and participles in Russian // Language 49, 1973. P. 349-360.
Baker 1985 — M. Baker. Incorporation: a theory of grammatical function changing. PhD Thesis. MIT, 1985.
Grimshaw 1990 — J. Grimshaw. Argument Structure. Cambridge, MA: MIT Press, 1990.
Koptjevskaja-Tamm 1993 — M. Koptjevskaja-Tamm. Nominalizations. London — New York: Routledge, 1993.
Marantz 1991 — A. Marantz. Case and licensing // G. Westphal, B. Ao, H. R. Chae (eds.). Eastern States Conference on Linguistics. University of Maryland, Baltimore: Ohio State University, 1991. P. 234-253.
Woolford 2006 — Е. Woolford. Lexical case, inherent case, and argument structure // Linguistic inquiry, 37 (1), 2006. P. 111-130.
