CC BY
29
Псковский регионологический журнал № 4 (28)/2016 УДК 616.314-002; 314.4. 61:311
С. В. Кандрычын
ДИФФЕРЕНЦИАЦИЯ ПОКАЗАТЕЛЕЙ ЗАБОЛЕВАЕМОСТИ ТУБЕРКУЛЁЗОМ НА ТЕРРИТОРИИ УКРАИНЫ И БЕЛАРУСИ: ИСТОРИЧЕСКИЙ И СОЦИОКУЛЬТУРНЫЙ РАКУРС
Между западными и восточными областями Украины и Беларуси регистрируются различия по ряду социальных, демографических и медико-биологических показателей. Комплексный характер региональных отличий и их устойчивость предполагает значимость исторических причин в процессе формирования региональной специфики. В наиболее обобщённой интерпретации социальное пространство Украины и Беларуси можно рассматривать как сферу исторического противодействия двух цивилизаций: западной (латинской) и восточной (православной России). Историческое влияние с запада и востока обусловило формирование специфических соци-окультурныхрегионов. В настоящем исследовании рассматриваются региональные показатели заболеваемости туберкулёзом в контексте исторической зональности Украины и Беларуси. Устойчивые различия по оси «восток — запад» по уровню заболеваемости туберкулёзом на территории Беларуси регистрируются, начиная с 70-х гг., а на территории Украины с конца прошлого столетия. Делается вывод о значимости социоисторического фактора в анализе эпидемиологических закономерностей распространённости туберкулёза.
Ключевые слова: заболеваемость туберкулёзом, восточные и западные регионы, Украина, Беларусь, социоисторический анализ.
Введение
Представляется очевидным, что культурный и духовный потенциал общества является одним из основных факторов, определяющих здоровье населения [1; 2]. Формирование этого потенциала происходит в ходе исторического развития народов и отдельных региональных групп. Можно говорить о том, что показатели здоровья популяций являются одной из характеристик развития социокультурной среды, соответственно, их пространственные и временные вариации будут сочетаться с набором других попу-ляционных характеристик социального и медико-демографического содержания.
Туберкулёз, наряду с алкоголизмом, наркоманией, венерическими болезнями и ВИЧ инфекцией, входит в число медико-биологических проявлений социального и духовного неблагополучия [17; 19]. Причём туберкулёз в этом списке занимает особое место. История распространения и социальная значимость этого заболевания превратила его в наиболее известный индикатор уровня развития общественных институтов и состояния всей культурной сферы. Несмотря на инфекционную природу, по всем основным критериям туберкулёз может быть причислен к группе социальных болезней (к болезням социального неблагополучия). Социальные и культурные факторы определяют основные эпидемиологические и патофизиологические характеристики этого заболевания; т. е. распространённость и уровень заболеваемости, эффективность профилактики и своевременную выявляемость, устойчивость им-
мунной системы организма и эффект от проводимого лечения. Кроме того, важнейшими критериями социальной значимости туберкулёза являются человеческие потери и экономические затраты.
Есть все основания полагать, что эпидемиологические, равно как и клинические проявления туберкулёза в значительной степени являются отражением действия набора социокультурных факторов, т. е. демонстрируют характер действия культурной среды на уровне отдельной личности и всей популяции. Это означает, что социокультурный этиологический компонент, наряду с рядом других (климатическим, экономическим, медико-санитарным), определяет эпидемиологические характеристики этого заболевания. Следовательно, правомерным будет и предположение о том, что исторически обусловленная специфика социокультурной среды регионов может находить отражение в уровне заболеваемости туберкулёзом. Проявление социокультурного этиологического компонента будет более значимым в том случае, если в исследуемых популяциях (т. е. в популяциях западных и восточных регионов Украины и Беларуси) влияние других причинных механизмов будет относительно однородным. Имеются основания полагать, что региональные показатели экономического благополучия в исследуемом историческом промежутке существенно не отличались. Об этом свидетельствуют данные официальной статистики и результаты углублённых исследований (например, [6; 14]). Достижение однородности и «выравнивание» уровня благосостояния регионов следует рассматривать в качестве одного из приоритетов политики, проводимой в течение всего советского периода.
Описание метода исследования
Сравнительный анализ распределения набора социальных и медико-биологических показателей, который проводится на региональном (популяционном) уровне, необходимо рассматривать в качества уникального метода исследования. Именно этот метод позволяет оценить интегральное влияние комплекса причин, которые действуют в границах всей популяции сравниваемых регионов. Оценка этого влияния предполагает использование соответствующего уровня интеграции данных, ведь при переходе к более мелким единицам анализа этот суммарный эффект может становиться незаметным (в связи с гетерогенным характером популяции отдельных регионов, различиями в сборе данных на местах и т. д.). В методологическом ключе это означает, что действие интегральных причин, которое можно наблюдать на уровне крупных популяционных единиц, можно не увидеть на уровне более мелких. Такое интегральное влияние подразумевает одновременное («диффузное») воздействие целой группы взаимосвязанных социокультурных факторов на разные звенья процесса формирования показателей заболеваемости, а предлагаемый метод позволяет оценить этот суммарный эффект. Соответственно, следует различать методы исследования пространственного распределения эпидемиологических характеристик по масштабу и характеру сравниваемых территорий. Предлагаемый метод сравнения региональных показателей реализуется в русле социально-экологического подхода (ecological studies) [13; 18].
Социальное пространство Украины и Беларуси характеризуется дифференциацией комплекса региональных показателей. Основной градиент социальной дифференциации имеет направление «восток-запад» [4; 12]. Устойчивость региональных
различий (проявляется, несмотря на длительность социально-экономической унификации), а также комплексный характер этих различий (охватывают все основные проявления жизнедеятельности региональных сообществ) предполагают значимость глубинных исторических механизмов. В наиболее обобщённом варианте особенности развития регионов могут рассматриваться как результат продолжительного действия двух цивилизаций [4; 9; 12]. На разных этапах своей истории Украина и Беларусь с востока испытывали влияние русской (православной) цивилизации, тогда как их западные территории дольше находились в сфере влияния западной (латинской) цивилизации. Таким образом, социальные и культурные различия между западными и восточными регионами этих стран имеют очевидные исторические предпосылки.
Своеобразие социального пространства Украины и Беларуси проявляется в дифференциации на оси «восток-запад» показателей политической сферы и религиозной жизни, а также в специфике демографических и медико-социальных характеристик [4; 9; 10]. В предыдущих работах использовалась методика сравнения ряда региональных показателей Украины и Беларуси в зависимости от исторической зональности обеих стран [14-16]. Задача настоящего исследования состоит в оценке возможности применения социоисторического анализа для изучения региональных показателей заболеваемости туберкулёзом.
Основным понятием, на котором построен методологический каркас работы, является понятие «исторической границы». Оно было использования с целью выделения отдельных групп регионов на территории современной Беларуси и Украины. Наиболее значимый исторический эффект на территории этих стран имели две линии раздела: 1) граница 1772 г., точнее, граница, существовавшая до начала раздела Речи Посполитой и последующего включения Беларуси и правобережной Украины (1793 г.) в состав Российской империи; 2) граница 1939 г., т .е. существовавшая до начала Второй мировой войны. Её ликвидация сопровождалась присоединением западных территорий Беларуси и Украины к СССР.
Необходимо отметить методологическую условность предложенных гео-исто-рических ориентиров, поскольку в понятие «исторической границы» вносится не только её конкретно историческое значение, заданное узким временным промежутком (например, 1921-1939 гг.), а широкий контекст цивилизационного развития, имеющий свою предысторию и свой «социальный капитал».
В рамках исследования линия границы 1939 г. была использована как методологический инструмент, позволяющий, более или менее успешно, оперировать соответствующими характеристиками социального пространства и выявить общие закономерности их распределения. В то же время, исторические механизмы, которые обуславливают региональную дифференциацию, действуют независимо от хронологии существования границы, она лишь придала им соответствующую геоисторическую форму. Следует отметить, что эта форма исторически изменчива и аналогичные геоисторические проявления и их историческая обусловленность были известны задолго до установления линии границ в XX в. [7].
Характер современного административного деления Беларуси и Украины предоставляет возможность проведения сравнительных региональных исследований в историческом аспекте. На территории Украины можно выделить три исторические группы регионов: 1) восточную — включает в себя 13 областей левобережной Укра-
ины и южные регионы страны. На этой территории наиболее выражено влияние русской (православной) цивилизации; 2) центральную — включает 5 правобережных областей в центре страны, до 1793 г. эта территории входила в состав Речи Посполи-той (Киев исключён из исследования из-за социокультурной и экономической специфики столичного города); 3) западную — включает 7 областей, территория которых до 1939 г. находилась в составе Польши (5 областей), Чехословакии и Румынии (по одной области), а в XIX и начале XX столетия большая часть этой территории входила в состав Австро-Венгерской империи.
До 1772 г. вся территория современной Беларуси находилась в составе Речи По-сполитой. После раздела Польши она вошла в состав Российской империи. Последним историческим разделом страны, или наиболее поздней «исторической травмой», следует считать границу, проходившую на её территории между СССР и Польшей, которая просуществовала до начала Второй мировой войны.
Две западные области — Брестская и Гродненская, и две восточные — Гомельская и Могилёвская до 1939 г. целиком находились по разные стороны польско-советской границы. Поэтому настоящее сравнение показателей двух западных и двух восточных областей Беларуси может отражать долговременные последствия прежнего политического деления.
Оценка различий в уровне заболеваемости туберкулёзом, равно как и характеристик социального пространства Беларуси и Украины, проводилась относительно границы 1939 г. Для Украины были использованы также данные о региональном делении 1793 г.
Предложенный методологический формат, инструментарий и цели исследования заставляют обратиться к теоретическому багажу исторической школы «Анналов» [12; 20]. Показатель заболеваемости туберкулёзом, по всем основным критериям, может быть включён в набор культурных категорий, служащих инструментарием для исследования истории и общества, а характер его пространственного распределения может демонстрировать зависимость с содержанием ментальной среды отдельных регионов. Иными словами, показатель заболеваемости туберкулёзом предлагается использовать для описания действия в географическом пространстве Украины и Беларуси устойчивых, долговременных социальных и ментальных структур, механизмов longue durée, которые согласно концепции Броделя функционируют в исторических рамках различных цивилизационных и культурных ареалов [12; 20]. Причём формирование региональных отличий в показателях заболеваемости предлагается связывать с действием «исторической травмы», обуславливающей деление территории двух стран на сферы исторического и цивилизационного влияния, включая отдельные этапы этого процесса, связанного с изменением линии государственных границ.
В работе использованы официальные статистические данные о заболеваемости туберкулёзом, представленные в отчётных публикациях центральных статистических учреждений Украины и Беларуси, а также в отчётной документации министерства здравоохранения каждой из стран. Данные по столичным городам Киеву и Минску исключены из анализа из-за социо-экономических и культурных особенностей столичных регионов. В рамках социо-экологического анализа столичные города должны составлять отдельную исследуемую группу.
Псковский регионологический журнал № 4 (28)/2016 Результаты исследования
С учётом ранее предложенного регионального деления была произведена оценка уровня заболеваемости туберкулёзом в трёх исторических регионах Украины (рис. 1). Представленные сведения позволяют выделить два отдельных этапа.
Первый этап начинается с советского периода и продолжался в первые годы независимости, характеризуется отсутствием значимых различий в уровне заболеваемости туберкулёзом между тремя группами исторических регионов.
Второй этап начинается с конца 1990-х гг., когда стали проявляться региональные отличия в уровне заболеваемости туберкулёзом между левобережной и правобережной Украиной (объединяет центральный и западный регион). Причём, начиная с 1999 г., различия между восточным и западным регионом стали статистически значимы (t-test, р < 0.05). Кроме того, на этом этапе стала прорисовываться тенденция к отличию уровня заболеваемости между центральной и западной группой регионов (в западной она была несколько ниже).
120
Рис. 1. Среднее значение показателя заболеваемости туберкулёзом (на 100 000 чел.) по трём историческим регионам Украины (1985-2013 гг.) Примечания:
* начиная с 1999 г. различие между группами (восточной и западной) статистически значимо а^, р < 0.05);
** данные по Киеву исключены из анализа.
Объяснение представленной этапности, казалось бы, не должно вызывать особых затруднений. С учётом данных предыдущих исследований, указывающих на более значимое проявление социальной патологии именно в восточных регионах Украины (более высоких показателей преступности, алкоголизма, наркомании, разводов и случаев рождения вне брака, венерических болезней и др.), выглядит логичным предположение о том, что по мере ухудшения социально-экономической ситуации и роста негативного влияния средовых и социальных факторов на показатели здоро-
вья, заболеваемость туберкулёзом более быстрыми темпами стала нарастать в «неблагоприятных» восточных регионах.
Однако полноценная оценка изменений эпидемиологической ситуации по туберкулёзу требует более детального рассмотрения других причинных механизмов (в т. ч. обусловленных действием факторов природной среды). Иными словами, детальный эпидемиологический анализ требует учёта биоклиматических, геофизических и антропологических причинных связей. Вероятно, факторы природной среды в большей степени оказывают негативное действие в западных регионах Украины, чем в восточных. Неблагоприятным природным воздействием можно было бы объяснить тот факт, что западные территории Украины ещё в советском периоде имели самые высокие показатели смертности от заболеваний органов дыхания, притом как по всем другим основным группам болезней, смертность тут была существенно ниже [10]. Необходимо отметить, что устойчиво высокие показатели заболеваемости туберкулёзом демонстрируют все страны карпатского региона (Румыния, Молдова), поэтому объяснение причин относительно высоких показателей заболеваемости на отдельных западных территориях Украины следует связывать с региональным влиянием гео-климатического фактора.
Представленный пример демонстрирует основное ограничение в научной интерпретации эпидемиологических процессов, поскольку в их формировании участвуют сразу несколько этиологически разнородных механизмов (в значимой степени не контролируемых исследователем), и практическая реализация комплексного анализа всегда затруднительна. Тем не менее, результаты анализа показателей заболеваемости туберкулёзом в трёх исторических регионах Украины позволяют предполагать значимость факторов социальной среды в этио- и патогенезе туберкулёза. В начале XXI в. на карте Украины «вырисовалось» деление по уровню заболеваемости туберкулёзом, которое соответствует историческому делению страны конца ХУШ столетия, на право- и левобережную части.
Анализ показателя заболеваемости туберкулёзом населения западных и восточных регионов Беларуси в значительной степени подтверждает значимость исторического фактора.
Прежде напомним, что в случае Беларуси социоисторическое сравнение в масштабе областей можно проводить между двумя восточными (Могилёвская и Гомельская) и двумя западными (Брестская и Гродненская) областями. До 1939 г. эти области были разделены линией государственной границы между СССР и Польшей.
На рис. 2 представлены средние показатели заболеваемости туберкулёзом в двух восточных и западных областях Беларуси. В отличие от ситуации на Украине, здесь наблюдается существование устойчивого различия между регионами, начиная ещё с советского периода (в 1895 г. оно составляло 29 %, в 2014 г. — 23,4 %).
Собранные данные о заболеваемости туберкулёзом по регионам Беларуси позволяют произвести сравнительный анализ для более длительного исторического отрезка (1969-2014 гг.), и, кроме того, отдельно оценить динамику уровня заболеваемости городского и сельского населения выделенных областей (рис. 3 и 4).
Рис. 2. Среднее значение показателя заболеваемости туберкулёзом (на 100 000 чел.) в двух западных и в двух восточных областях Беларуси
(1985-2014 гг.)
Рис. 3. Динамика заболеваемости туберкулёзом городского населения (на 100 000 чел.) в двух западных и в двух восточных областях Беларуси
(1969-2014 гг.)
Рис. 4. Динамика заболеваемости туберкулёзом сельского населения (на 100 000 чел.) в двух западных и в двух восточных областях Беларуси
(1969-2014 гг.)
Как видно из представленного материала, различие в уровне заболеваемости между западным и восточным регионами регистрировалось не постоянно. В 1960-е гг. показатели западных и восточных областей во многом были сходны. Точнее, между ними не было устойчивых различий, что лучше демонстрирует график заболеваемости сельского населения. Однако в 1970-х гг. ситуация начала меняться. По каким-то причинам, в условиях тоталитарной советской системы, на карте Беларуси по уровню заболеваемости туберкулёзом стала «проявляться» граница 1939 г. Начиная с 1976 г. по настоящее время заболеваемость туберкулёзом городского населения восточных областей оставалась выше, чем западных (в среднем за период на 17 %). Для сельского населения эта поляризация была выражена в большей степени: устойчивое различие тут регистрируется, начиная с 1973 г., и в среднем за весь период заболеваемость в восточных регионах была на 28 % выше, чем в западных.
Из табл. 1 видно, что уровень заболеваемости туберкулёзом городского населения в западной группе в 1970-1975 гг. несколько превышал аналогичные показатели восточной группы, однако это было единственное различие, которое имело подобную направленность. По остальным же временным промежуткам заболеваемость в западной группе была ниже. Причём отмечался рост межрегиональных отличий по уровню заболеваемости.
Таблица 1
Различие в уровне средних многолетних показателей заболеваемости туберкулёзом между группами восточных и западных областей Беларуси по периодам (в %, уровень заболеваемости в группе западных областей принят за 100 %)
Период (годы) Различие по уровню заболеваемости туберкулёзом (%)
Город село
1970-1975 -8,8 5,0
1976-1979 7,3 31,7
1980-1989 13,9 30,4
2000-2014 25,1 33,2
Относительное неблагополучие эпидемиологической ситуации по туберкулёзу в восточных регионах подтверждают и другие показатели: общее число больных туберкулёзом в регионе (распространённость заболевания) и смертность от туберкулёза. Причём автор ранее указывал на то, что различие в показателях распространённости туберкулёза для сельского населения восточных и западных областей носит статистически значимый характер [14].
Обсуждение
Исследование продемонстрировало существование региональной дифференциации заболеваемости туберкулёзом в Украине и Беларуси. На территории обеих стран определилась зависимость распределения показателя заболеваемости туберкулёзом от историко-географического деления. Однако выявленные различия относились к различным историческим границам. Для Украины определяющей была линия границы 1793 г., а для Беларуси — 1939 г. Кроме того, существенно отличается и историческая этапность их проявления. Так, если для Украины о значимых региональных отличиях в уровне заболеваемости туберкулёзом можно говорить, начиная лишь с 1999 г., то для регионов Беларуси устойчивые отличия были характерны уже в 70-х гг. минувшего столетия.
В ходе представления материала было высказано предположение о том, что своеобразие региональных отношений показателя заболеваемости туберкулёзом в Украине обусловлено действием ряда иных факторов, в т. ч. и геоклиматического. В то время как географическое положение и меньшие размеры территории Беларуси позволяют предполагать относительную однородность действия факторов природной среды.
Данные о заболеваемости туберкулёзом по группам регионов Беларуси были рассмотрены более подробно. Факт проявления в 1970-х гг. устойчивых отличий в уровне заболеваемости между восточными и западными областями не имеет однозначной научной интерпретации. Можно предполагать, что его манифестация обусловлена нарастанием в этот период негативных социальных процессов в стране (преступности, пьянства и алкоголизма и др.), которые влияли на уровень заболеваемости туберкулёзом. Например, если в 1960 г. официально зарегистрированное число больных алкоголизмом и алкогольным психозом (на 100 000 чел.) в целом по БССР составляло лишь 21, то в 1970 г. оно равнялось 204, а в 1979 г. — 1126.
Предположительно, в восточных регионах негативные социальные явления проявлялись в большей степени, чем в западных. Вероятно, что некоторые факторы культурной среды обусловили разную степень устойчивости к нарастающему действию неблагоприятных социальных факторов. Здесь стоит ограничиться лишь общими предположениями, поскольку идентификация конкретных факторов в исторической ретроспективе может проводиться лишь по косвенным признакам.
Одним из таких косвенных показателей неблагополучия социальной среды является показатель разводов. Примечательно, что по уровню разводов устойчивое различие между западными и восточными областями Беларуси стало регистрироваться, также начиная с 1970-х гг. [4]. Совпадение временных отрезков в проявлении региональных различий для показателя разводов и заболеваемости туберкулёзом может свидетельствовать о некоторой общности исторического действия причинных факторов социальной среды.
При этом следует отметить, что состояние социального и экономического стресса сегодня расценивается в качестве одной из основных причин роста заболеваемости туберкулёзом [8]. Вероятно, что более неблагоприятное состояние социокультурной среды восточных регионов (которая оценивается по комплексу разнородных факторов) является значимым агентом социального стресса. К этому мнению стоит только добавить, что патологическое функционирование социокультурной среды, в результате которого запускаются разноплановые стрессогенные механизмы, предполагает отсутствие эффективных компенсаторных механизмов или их существенную деформацию.
В ходе исследования не рассматривался вопрос о достоверности региональных данных заболеваемости туберкулёзом. Проведение верификации данных в исторической ретроспективе практически невозможно. Поэтому здесь приходится ориентироваться лишь на косвенные критерии достоверности статистических данных. Среди которых отметим два — это относительная длительность регистрируемой тенденции (для регионов Беларуси) и параллелизм в региональных различиях по показателям заболеваемости, распространённости и смертности от туберкулёза.
В то же время необходимо учитывать, что поскольку показатели туберкулёза служат критериями оценки качества работы отдельной службы, то их истинное значение может существенно искажаться. По этой причине сравнение уровня заболеваемости туберкулёзом в разных странах со сходными условиями медицинского обслуживания может иметь лишь относительное значение. В то же время попытки истолковать устойчивое различие региональных данных в масштабах одной страны как результат искажения, производимого в течение десятилетий (и в разных исторических эпохах), выглядели бы анекдотично.
Следует указать на тот факт, что нарастание показателей заболеваемости туберкулёзом в направлении с запада на восток характерно не только для регионов Украины и Беларуси, но и для всего европейского региона в целом. Так, в 2002 г. этот показатель для Германии и Австрии соответственно составлял 8 и 11, Польши и Словакии — 26 и 18, Беларуси — 52, Украины — 82, Российской Федерации — 89. Наивысшие показатели в этом году были зарегистрированы в Казахстане — 178, Румынии — 133 и Кыргызстане — 131 [21].
Интересным представляется тот факт, что «цивилизационный» градиент дифференциации показателей заболеваемости туберкулёзом сохраняет свою значимость
и при продвижении в восточном направлении по территории Российской Федерации. Так, в 2012 г. показатели заболеваемости туберкулёзом (на 100 000 чел.) в западных областях Беларуси — Гродненской и Брестской — соответственно составлял 43,9 и 40,1, в восточных — Витебской, Могилёвской и Гомельской — 44,1; 55,6 и 53,8, а в соседних с ними западных областях России — Псковской, Брянской и Смоленской он соответственно был равен 67,4; 73,9 и 74,8 [3]. В то же время при сравнении данных по соседним регионам Украины и России аналогичного перепада в показателях заболеваемости туберкулёзом зафиксировано не было.
При переходе от западных областей России к Московской области уровень заболеваемости снижается и составляет 43,1, что, вероятно, связано с особым социально-экономическим положением столичного региона. В целом же на территории Российской Федерации также регистрируется градиент дифференциации уровня заболеваемости туберкулёзом по оси «запад — восток», с заметным ростом показателя в восточном направлении. Указанная дифференциация также вызвана историческими причинами, однако характер их формирования отличается от причин, действующих на территории Украины и Беларуси, и обнаруживает зависимость с направленностью вектора колонизации российских территорий и недоосвоенностью отдалённых земель [5]. Рассмотрению этой проблемы просвещена отдельная часть исследования.
Ограничения
К ограничениям настоящего исследования следует отнести:
- методологическое вычленение геоисторического фактора без контроля оценки действия других потенциальных причинных механизмов, прежде всего, природно-климатического и экономического;
- использование методологического обобщения, связанного с игнорированием различий социокультурной сферы и показателей заболеваемости туберкулёзом отдельных регионов, входящих в число западной или восточной группы (что может быть особенно существенно для анализа показателей регионов Украины);
- отсутствие возможности провести полное сравнение аналогичных данных по регионам Украины и Беларуси, с учётом длительности рассматриваемого периода и дифференциации региональных данных.
Выводы
1. Региональные показатели заболеваемости туберкулёзом демонстрируют определённую зависимость от особенностей исторического развития регионов.
2. Проявление исторически обусловленной зональности в распределении заболеваемости туберкулёзом на территории Украины и Беларуси не является постоянным и зависит от текущих условий социального развития.
3. Региональные отличия в уровне заболеваемости туберкулёзом предполагают значимость влияния факторов культурной среды. В наиболее обобщённом варианте совокупность этих факторов отражает специфику исторического развития и может описываться как проявление долговременного эффекта действия разных цивилизаций.
4. Социоисторический анализ следует рассматривать в качестве одного из потенциальных методов изучения эпидемиологических характеристик туберкулёза.
Псковский регионологический журнал № 4 (28)/2016 Литература
1. Агаджанян Н. А., Чижов А. Я., Ким Т. А. Болезни цивилизации // Экология человека. 2003. № 4. С. 8-14.
2. Гундаров И. А. Влияние духовного состояния населения на динамику демографических процессов в России // Философские науки. 2008. № 3. С. 97-106.
3. Здравоохранение в России 2013. Статистический сборник. М.: Росстат, 2013. 384 с.
4. Кандрычын С. Дифференциация социального пространства Украины и Беларуси как эффект «столкновения цивилизаций» // Социология: теория, методы, маркетинг. 2008. № 4. С. 74-96.
5. Кандрычын С. Социокультурный градиент «Центр-Восток» — незакрытый фронтир России // Проблемы развития территории. 2016. № 3. С. 54-65.
6. Салий I. М. Урбашзацш в Украш: сощальний та управлшський аспекти. Кшв: Навукова думка, 2005. 295 с.
7. Смолiч А. Геаграфiя Беларуси Мшск: Беларусь, 1993. С. 149-151.
8. Филиппова Т. П., Васильева Л. С., Кочкин А. В. и др. Современные тенденции эпидемиологической ситуации по туберкулёзу в России // Сибирский медицинский журнал. 2009. № 7. С. 13-16.
9. Хантингтон С. Столкновение цивилизаций. М.: АСТ. 2003. С. 255-259.
10. Чепелевская Л. А. Медико-социальный анализ смертности населения Украины // Лжарська спра-ва.1995. № 3-4. С. 182-187.
11. Braudel F. A history of civilization. New York: Penguin Books, 1995. 640 p.
12. BraudelF. History and the social sciences: The Longue Durée. In: On History. Ed. by F. Braudel. Chicago: University of Chicago Press, 1980. P. 25-54.
13. Cavan R. S. The Chicago school of sociology, 1918-1933 // Urban life. 1983. vol. 11, № 4. P. 407-420.
14. Kandrycyn S. Geografia spoleczna i kontury historii: Podzialy historyczne Bialorusi w swietle danych s tatystyki spolecznej, medycznej i demograficznej. Warszawa: Semper, 2008. 170 s.
15. Kondrichin S., Lester D. Suicide in Belarus // Crisis. 1998. vol. 19. № 4. P. 167-171.
16. Kondrichin S., Lester D. Suicide in the Ukraine // Crisis. 2002. vol. 23, № 1. P. 32-33.
17. Manson P. H., Roy. A., Spillane J., Singh P. Social, historical and cultural dimensions of tuberculosis // J Biosoc Sci. 2016. vol. 48, № 2. P. 206-232.
18. Morgenstern, H. Ecologic studies in epidemiology: concepts, principles, and methods // Annu Rev Public Health. 1995. vol. 16. P. 61-81.
19. RubelA.J., Garro L. C. Social and cultural factors in the successful control of tuberculosis // Public Health Rep. 1992. vol. 107, № 6. P. 626-636.
20. Vovelle M. Ideologies and mentalities. Cambridge: Polity Press, 1990. 263 p.
21. World Health Organization (WHO). Global tuberculosis control: surveillance, planning, financing. WHO report 2004. Geneva, 2004. 218 p.
Об авторе
Кандрычын Сергей Вацлавович — PhD социологии, врач-кардиолог, Минская областная клиническая больница, Минский район, Беларусь.
E-mail: [email protected]
S. Kandrychyn
SOCIAL, CULTURAL AND HISTORICAL ASPECTS IN THE REGIONAL EPIDEMIOLOGY OF TUBERCULOSIS: THE EXAMPLES OF UKRAINE AND BELARUS
The East-West social space differentiation on the territory of Ukraine and Belarus
may be considered as a result of historical interaction between two different civilizations:
the European, that has been spread its influence from the West, and the Russian
Orthodox advanced from the East. The study aims to investigate the spatial distribution of tuberculosis incidence rate with regard to historical division of both countries in this context. This investigation was based on retrospective collection and analysis of the available information from the annual statistical reports of the nationals Ministries of Public Health and National statistic comities of both countries. The findings show that East-West differentiation in distribution of the tuberculosis incidence rate may be considered as a result of the historical, social and cultural influences. At the same time the pattern of tuberculosis incidence rate demonstrates a certain historical dynamics on the territory of both countries. On the territory of the Ukraine the noticeable East-West differences were registered beginning from 1999, thus in Belarus the regional polarity was visible in the mid of 70-th. The multifactorial nature in the genesis of this disease is discussed. It was concluded that correct investigation of tuberculosis epidemiology needs a consideration of historical and cultural regional background.
Key words: comparative social and historical analysis, tuberculosis incidence rate, cultural factors, eastern and western regions, Ukraine, Belarus.
About the author
Dr Sergei Kandrychyn. Cardiologist, Minsk Regional Clinical Hospital, Minsk District, Belarus.
E-mail: [email protected]
Статья поступила в редакцию 18.06.2016 г.
