CC BY
53
- в рисунках отмечается аккуратность, вырабатывается индивидуальная техника раскрашивания;
- глубина проработки существующей проблемы, выраженная в литературном описании или стихотворении, свидетельствует о завершенном этапе внутренней работы.
Таким образом, МПП тесты представляют собой оригинальную технологию познания себя и окружающей реальности, инструмент преобразования человека как живой системы через метаморфозы психической энергии и расширение сознания. Разрабатывая оздоровительные методики, Альтернативная психология понимает здоровье как «состояние полного физического, душевного и социального благополучия» (определение ВОЗ), чем объясняется ее внимание к проблемам духовности, развития творческого потенциала личности, формирования культуры мышления, поведения и образа жизни.
Список литературы:
1. Бондаренко С.М., Ротенберг В.С. Мозг. Обучение. Здоровье. - М.: МОКБ «МАРС», 1999.
2. Будза А. Арт-терапия: йога внутреннего художника. - М.: Астрель, 2002.
3. Гахраманов Г.А., Ибадов Я.С. Новые научные взгляды на биологию // Журнал «Научные труды». - Баку, 2013. - № 4.
4. Ибадов Я. Психография как метод всестороннего развития новой личности. - Тюмень: Истина, 2007.
5. Ибадов Я. Медико-Педагого-Психологические тесты. - Севастополь: Школа Альтернативной Психологии «АЛЬ-ПСИ», 2008.
6. Тоненкова М. Услышь мой зов. - Нижний Новгород: ГИПП «Нижпо-лиграф», 1996. - С. 69-71.
ДИАЛОГИЧЕСКИЙ ПОДХОД В ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНОЙ ПСИХОТЕРАПИИ ШИЗОФРЕНИЧЕСКИХ ПАЦИЕНТОВ
© Скибина В.Б.*
Белгородский государственный национальный исследовательский университет, г. Белгород
В статье рассматриваются основные принципы и цели диалогического подхода в лечении шизофрении, раскрывается экзистенциальное понимание симптомов и сущности болезни.
Ключевые слова шизофрения, бытие, онтология, диалог, страх смерти, объектное отношение.
* Студент.
Хотя появляется все больше данных в пользу значительного биохимического компонента многих форм шизофрении, нельзя забывать также и о том, что шизофрения - это трагический человеческий опыт, который может быть оценен как в лонгитюдной (исторической), так и в одномоментной (феноменологической) перспективе. Взгляд пациента на мир формируется под воздействием сокрушительных стрессов в процессе его развития: мир, в котором он или она психологически обитает, полон ужаса и хаоса. На наш взгляд, наиболее глубоко крушение мира шизофренного пациента рассматривается в экзистенциальном подходе.
Онтологическая неуверенность и патологическое одиночество - центральные понятия концепции экзистенциального подхода к шизофрении.
Патологическое одиночество тесно связано со страхом пациентов перед контактами, в которых может произойти поглощение слабого, лишённого развитого чувства идентичности Я другим, более сильным, при этом желание обрести любовь и близость. Это определённый защитный механизм.
По мнению Р. Лэнга, в психиатрии шизофрения - это способ существования людей, для которых проблематичен вопрос их экзистенции в мире, которые постоянно испытывают чувство угрозы своему существованию и подвержены страху их экзистенциального уничтожения, аннигиляции другой личностью.
Бахтин видит в диалоге суть бытия человека. «Два голоса - минимум жизни, минимум бытия». Как это понять? Один человек сам по себе не может существовать: все в нем - язык, сознание, чувства - возникло и живет вследствие и в процессе общения: там, где нет внешнего общения, происходит внутренний диалог-беседа с кем-то, спор, размышление, обсуждающее контраргументы, и т.д. Развивая эту мысль, можно сказать, что помимо таких внешних собеседников в душе человека происходит и более глубокий диалог со своей совестью, в которой проявляется духовное «Я».
Духовное «Я» неизмеримо превосходит возможности понимания и осознания человека. Это голос вечности в его душе. Живя во времени, человек ограничен рамками своего опыта, среды, воспитания, наследственности и т.д. Назовем то, что представляет собой человек в его теперешнем состоянии, наличным «Я»: то, что налицо, явно [2].
Но знаем ли мы, каков внутренний язык человека, больного шизофренией, каково содержание его диалога с Духовным Я? Способен ли лечащий врач или психотерапевт вникнуть в суть переживаний пациента, проникнуться трагедией его расколотого бытия?
По словам Д. Хелла, «переживания больного шизофренией перевернуты и повернуты». Мы считаем, что все гораздо сложнее; шизофреническое восприятие не просто фрагментарно, перевернуто или искажено - оно строится по принципиально иным закономерностям, чем у здоровых людей.
Одна из главных трудностей при работе с шизофреническими больными - непонимание внутренней картины симптомов и недостаточное внима-
ние к истинным причинам, вызвавшим психоз, в каждом конкретном случае. Зачастую психоз является защитным механизмом, призванным сохранить пораженное какими-либо внешними или внутренними факторами Я пациента от окончательной потери самоуважения, от утраты связи с самим собой.
Один из возможных подходов к объяснению симптомов заключается в том, чтобы видеть в них ответ на определенную жизненную ситуацию, в которой пациент находится в данный конкретный момент. Этот ответ обусловлен предшествующим опытом, подсказывающим, что может быть действенным в данных обстоятельствах. Такой подход показывает, что симптомы могут выступать в роли своеобразного языка, но в этом контексте язык направлен в первую очередь на выражение потребностей или желаний личности, так что симптом становится способом удовлетворения этих потребностей [1].
Для того, чтобы воспринимать шизофренические симптомы в качестве «языка больного», необходимо прежде всего увидеть в нем личность, человека, Другого. Обращаясь к Духовному Я пациента в процессе диалога, психотерапевт способен вместе с больным проинтерпретировать те сигналы, которые в виде симптомов посылает болезнь.
Непонимание врачом сути болезни и невнимание к личности пациента ведет к тому, что за болезнью уже не замечается сам больной. Многие больные шизофренией описывали, что отождествление пациента с его болезнью существенно затрудняет процесс адаптации и выздоровления. Исследовательская бесцеремонность и сугубо «научный» подход к больным шизофренией также недопустим, потому как шизофреник - это прежде всего человек, нуждающийся в помощи и принятии, а не модель для исследований.
Основным содержанием общения больного с психотерапевтом должно стать погружение в его преморбидную историю и совместный поиск путей к улучшению настоящего состояния пациента.
Психотерапевт в диалоге не отвергает инстинктивное бессознательное как таковое, он предлагает ему подвинуться, уступив место бессознательному духовному, причем не только подвинуться, а еще и во многом лишиться своей тотально детерминирующей функции. Франкл прямо призывает ввести духовное в деятельность психиатра и психолога как самостоятельную и существенно отличную от душевного область: «... в действительности бессознательное не только инстинктивное, но и духовное; во всяком случае, как мы еще покажем, духовное т.е. экзистенция даже необходимо бессознательно по существу: ведь в известном смысле экзистенция никогда не реф-лексируется, просто потому, что она не поддается рефлексии».
Только в рамках диалога мы можем выйти на личность больного, запечатанную в кокон психотических проявлений. Болезнь исходит из неспособности этой личности справиться с внешними и внутренними противоречиями, потому взаимодействовать необходимо именно с внутренним миром человека, упорно пробиваясь к той части личности, которая скрыта за искаженными шизофренией слоями психики. В ходе диалогического общения необходимо обнару-
жить те опоры, на которых держалось бытие человека до болезни, обозначить пути восстановления этих опор и обретения смысла к преодолению болезни.
Правильно выстроенный психотерапевтический диалог, наполненный принятием и вниманием к личности пациента, должен помочь больному ощутить безопасность и естественность своего бытия. Источником многих симптомов (мутим, кататонический ступор, бред) является именно страх перед бытием, потеря чувства реальности и безопасности. Диалог может помочь пациенту восстановить связь со своим бытием на разных его уровнях: Я-витальности, Я-активности, Я-согласованности, Я-отграниченности, Я-идентичности.
В диалогическом общении с пациентом очень важно затронуть тему смерти и страха перед ней, так как шизофренические переживания тесно связаны с умиранием и крушением мира. Если страх смерти является центром психической динамики шизофреника, то необходимо разрешить загадку, почему этот универсальный страх в данном случае вызывает слом.
Во-первых, у тех, кто не получил поддерживающего знания о своей личностной целостности и о полноте своего участия в жизни, смерть вызывает значительно большую тревогу. Вторая причина капитуляции шизофреника перед тревогой смерти - тяжелые утраты, пережитые в столь ранний период развития, когда человек еще не способен был их интегрировать. Вследствие незрелости своего Эго пациент реагирует на потери патологически, главным образом усилением субъективного инфантильного всемогущества, служащего для отрицания потери (тот, кто является целым миром, не может понести потерю). Таким образом, пациент, который не смог интегрировать потери в прошлом, в настоящем не может интегрировать перспективу величайшей из потерь - потери себя и всех, кого он знает. Следовательно, главное прикрытие пациента от смерти - это ощущение всемогущества, ключевой фактор любого шизофренического заболевания.
Третий источник интенсивной тревоги смерти обусловлен характером ранних отношений шизофреника с матерью - симбиотическим единением, из которого он так никогда и не вышел, но, находясь в нем, колеблется между пребыванием в психологическом слиянии и полной отчужденностью. Отношения пациента с матерью, какими они сохранились в его опыте, наводят на мысль о магнитном поле: подойдешь слишком близко - внезапно «всосет», отодвинешься слишком далеко - унесет в ничто. Для своего поддержания симбиотические отношения требуют, чтобы ни одна сторона не ощущала себя независимой целостностью: каждый из партнеров нуждается в другом, дополняющем его до состояния целостности. Поэтому у шизофренического пациента не формируется ощущение целостности, необходимое для переживания полноты жизни [4].
Психодинамика шизофренического больного, так же как и невротика, может быть вполне понята, лишь если ее рассматривать как реакцию пациента на неизбежность его смерти. Несомненно, защиты шизофреника более причудли-
вы, принимают более экстремальные формы, являются более повреждающими, чем защиты невротического пациента. Кроме того, ранний жизненный опыт у шизофреника более опустошителен, чем у невротика. Однако экзистенциальная природа человеческой реальности всех нас делает братьями и сестрами. Шизофреника не менее, чем невротика, терзает факт человеческой смертности, хотя их реакции на него неодинаковы по своей разрушительности.
Многие, если не все, шизофренические пациенты неспособны ощутить себя полностью живыми. Эта «печать смерти», несомненно, является результатом глобального подавления всяческого аффекта, но она также может быть связана с дополнительной защитной функцией: если пациент «мертв», то он тем самым уже защищен от смерти. Ограниченная смерть лучше, чем реальная: тому, кто уже мертв, не нужно бояться смерти.
Основная задача диалогического общения - помочь самому пациенту обратиться к своей личности, вернуться к состоянию свободы и ценности себя. В случае шизофрении Франкл выделяет такую общую черту в переживаниях своих пациентов как переживание себя в качестве объекта воздействия: либо фотографирования, либо записывания пленку, либо подслушивания, разыскивания и думанья. Все эти пациенты переживают себя в качестве объектов воздействия других лиц, а различные механические приспособления - суть только символы интенциональных актов видения и слышания других лиц. Таким образом, в случае шизофрении Франкл говорит о том, что мы имеем дело с «переживанием чистой объективности». Шизофреник пассивен, он переживает себя, как если бы он, субъект был трансформирован в объект. Франкл присоединяется к Берцу и Жане, говоря о шизофрении как о «гипотонии сознания», недостатке собственной психической активности. Тем не менее, во всех случаях, независимо от того, насколько сильно больным может быть человек, у него сохраняется остаточная свобода относительно судьбы и болезни, во всех ситуациях и в каждый момент его жизни, до самого конца [3].
Таким образом, диалогический подход к терапии шизофрении призван помочь пациенту ощутить безопасность и естественность собственного бытия, отойти от восприятия себя как объекта и восстановить связь со своим Духовным Я.
Список литературы:
1. Лаувенг А. Завтра я всегда бывала львом / А. Лаувенг. Бахрах. - М., 2012. - 288 с.
2. Флоренская Т.А. Диалог в практической психологии. Наука о душе / Т.А. Флоренская. - СПб.: Речь, 2007. - 217 с.
3. Франкл В. Психотерапия на практике / В. Франкл. - СПб.: Речь, 2000. -256 с.
4. Ялом И. Экзистенциальная психотерапия / И. Ялом. - М.: «Класс», 2009. - 411 с.
