CC BY
86
УДК 882-1
ББК Ш 100
Т. В. Бердникова
г. Саратов
диалогические структуры в поэзии М. Ю. Лермонтова
Статья посвящена изучению типов диалогических структур в поэзии М.Ю. Лермонтова. Рассматриваются разновидности конфликтного и гармоничного диалогов.
ключевые слова: диалогическая структура, поэзия, тип.
T. V. Berdnikova
Saratov
Dialogue structures in the poetry of M. Yu. Lermontov
The article is about the types of dialogue strictures in Lermontov's poetry. The author considers the varieties of conflict and harmonious types of dialogues.
Key words: dialogue, strictures, poetry, type.
Изучение диалогичности как лингвистического феномена — одно из направлений современной лингвистики. Диалогичность лирического текста представляет собой особое явление, так как своеобразие лирического жанра находит отражение в организации диалогических структур, и выявление языковых особенностей диалога в поэтическом тексте представляет научный интерес как в плане языковой специфики идиостиля, так и в аспекте общей теории диалога.
В поэтических системах значительное место занимают стихотворения с диалогическими структурами. Диалогическая структура лирического произведения — это совокупность истинного диалога с реплицированием адресанта и адресата и неполных диалогов с инициальной репликой (так называемых квазидиалогов) вместе с ремаркой автора или участника диалога, включающей звуковой, жестовый, эмотивно-интеллектуальный и ситуативный комментарий к репликам.
Уже в творчестве А. С. Пушкина наметилась тенденция к отражению эмоций и характеров лирических персонажей посредством включения в стихотворную текстовую ткань диалога. Как отмечает В. В. Одинцов, «у Пушкина диалогическая мысль движется как бы по спирали с постоянным вращением вокруг одного семантико-стилистического центра» [5, с. 241],
к которому стягиваются все «экспрессивносмысловые нити» текста. Таким центром и является диалогическая структура.
Одинцов уделяет большое внимание внутренней структуре диалога, рассматривает процесс становления «нового» диалога, отражающего живую речь, при котором «существенны не столько изменения в строении реплик, сколько изменения тех смысловых отношений, которые возникают из связи и взаимодействия реплик» [5, с. 240]. В лирике Пушкина линейность иллюстративного диалога сменилась динамичностью характерологического диалога, который способен передавать эмоции персонажей, раскрывать их душевные переживания.
Традиции пушкинского диалога продолжает в своем творчестве М. Ю. Лермонтов. Диалог в поэзии Лермонтова сохраняет статус коммуникативного центра. При этом структурная организация диалога может быть различной: наличие вербализованной реплики-стимула и реплики-реакции представляет собой полный диалог, при отсутствии одной из реплик имеет место неполный диалог (такой диалог Н. В. Изотова обозначает как «несостоявшийся»).
Структура пушкинского диалога, то есть такая структура, которая состоит из реплик, обращений, ремарок, представлена в стихотворениях Лермонтова, однако она наполняется разным содержанием.
В творчестве Лермонтова принято выделять два периода: ранний (до 1836 г.) и поздний (с 1837 по 1841 гг.). В ранней лирике преобладает романтическое начало, которое в литературоведении часто называют «байроническим». С этим связано обращение к таким жанрам, как баллада, элегия и т.д.; в ранний период структура диалога имеет риторическое наполнение. В поздний период творчества Лермонтов наполняет диалогическую структуру бытовым содержанием, создавая так называемый бытовой диалог.
Все структурные типы диалога одинаково представлены и в ранний, и в поздний период творчества поэта. В поэзии Лермонтова полный диалог возникает в том случае, когда в ходе сюжетного развития появляется сценка с участием обоих лирических персонажей. Так, в стихотворении «Баллада» представлен диалог юноши и его возлюбленной, который носит конфликтный характер: Над морем красавица-дева сидит; / И, к другу ласкаяся, так говорит: / «Достань ожерелье, спустися на дно; / Сегодня в пучину упало оно! / Ты этим докажешь свою мне любовь!» / Вскипела лихая у юноши кровь [1, с. 32 — 33].
Стратегии и тактики собеседников не совпадают, противопоставляются друг другу. Героиня представлена неоднозначно: с одной
Филология
стороны, ее голос звучит ласково, она «говорит ласкаяся»; с другой стороны — ласковым голосом возлюбленная лирического субъекта выражает намерение испытать чувства юноши. В высказывании содержится вызов собеседнику. Реплика героини получает реакцию в невербальной форме («Вскипела лихая у юноши кровь»). С одной стороны, лирический герой разочарован поведением своей возлюбленной, он противостоит героине, несмотря на то что не выражает свои чувства вербально. С другой стороны, лирический персонаж не в силах справиться со своими чувствами: он влюблен и поэтому исполняет просьбу лирической героини.
Реплика лирического героя вводится без глагола, что свидетельствует о волнении лирического героя, его эмоциональном напряжении и борьбе с самим собой: «Скажи, не люблю иль люблю я тебя ,/ Для перлов прекрасной и жизнь не щадя, / По слову спустился на черное дно, / В коралловом гроте лежало оно. - // Возьми». - и печальный он взор устремил / На то, что дороже он жизни любил [1, с. 32 — 33].
Ремарка, сопровождающая реплику персонажа, выражает внутреннее состояние героя, его душевную борьбу с самим собой. Личность лирического героя Лермонтова с повышенной субъективностью отношения к действительности (Д. Максимов) становится центральной фигурой.
Ответная реплика лирической героини, подобно первой реплике, содержит вызов юноше: Ответ был: «О милый, о юноша мой!/Достань, если любишь, коралл дорогой» [1, с. 32 — 33].
Реакция лирического героя выражена через изображение действия: С душой безнадежной младой удалец / Прыгнул, чтоб найти иль коралл, иль конец [1, с. 32-33].
Конфликтный диалог в стихотворении «Баллада», с одной стороны, выражает несоответствие стратегий и тактик собеседников, с другой стороны — дисгармонию в душе лирического субъекта. Вокруг диалогической структуры строится все стихотворение: переключение авторского плана (авторским он может быть назван условно, так как это — план лирического субъекта Лермонтова) и плана лирических персонажей рождает ощущение смены кадров. Благодаря введению диалога в повествовательную ткань текста раскрываются душевные переживания и страдания лирического субъекта, который выступает рассказчиком баллад Шиллера «водолаз» и «Перчатка». Лирический субъект страдает от осознания невозможности гармоничного взаимодействия с окружающим миром, его образ трагичен. Говоря о стихах Лер-
монтова, В. Г. Белинский отмечал выраженную в них безнадежность и одновременную жажду жизни: «В первых лирических произведениях Лермонтова, разумеется тех, в которых он особенно является русским и современным поэтом, также виден избыток несокрушимой силы духа и богатырской силы в выражении; но в них уже нет надежды, они поражают душу читателя безотрадностью, безверием в жизнь и чувства человеческие, при жажде жизни и избытке чувства...» [2, с. 87].
Неполный диалог имеет более широкое распространение в лирике Лермонтова: Послушай! Вспомни обо мне, / Когда, законом осужденный, / В чужой я буду стороне - / Изгнанник мрачный и презренный [1, с. 71].
Обращение к неблизкому для лирического героя человеку создает ощущение одиночества. Ощущение одиночества усиливается благодаря номинации лирическим героем самого себя «изгнанником», «мрачным и презренным» и «законом осужденным». Обращение в форме императива («послушай!») передает напряженное состояние лирического субъекта, его эмоциональный выкрик. В стихотворении противопоставляется лирический персонаж и человек, к которому обращена реплика, по принципу одиночества/ не одиночества. Как отмечает А.В. Кузнецова, «понятие противоположности, одно из характерных проявлений природной склонности человеческого ума, составляет основу разнообразных представлений в обыденной жизни, научном познании, философских построениях, этике, эстетике, религии» [3, с. 25].
Такое же ощущение одиночества рождается в стихотворении «К Д.»: Будь со мной, как прежде бывала; / О, скажи мне хоть слово одно, / Чтоб душа в этом слове сыскала, / Что хотелось ей слышать давно;// <...> О, поверь мне, холодное слово/ Уста оскверняет твои, / Как листки у цветка молодого / Ядовитое жало змеи! [1, с. 100—101].
Реплика лирического субъекта обращена к близкому для него человеку. Обращения, выраженные в форме императива, передают эмоциональное напряжение лирического персонажа. Лирический субъект противопоставляет доверительные отношения, в которых он не чувствовал себя одиноким, состоянию отчуждения. Чувства лирического героя передаются не описательно, а посредством диалогической реплики.
Неполный диалог может быть обращен не к конкретному, а к абстрактному собеседнику, наименование которого не требует уточнения в контексте стихотворения. Намеренное сокрытие адресата свойственно поэзии Лермонтова. Активное использование неполного диалога
свидетельствует о том, что отсутствие конкретизации собеседника — черта его идиостиля.
В поздний период творчества Лермонтова для его поэзии характерен так называемый бытовой диалог. В таком диалоге отсутствуют риторические приемы, диалог направлен на непосредственную передачу чувств и мыслей лирического персонажа. Такой диалог представлен в стихотворении «Завещание»: Наедине с тобою, брат, / Хотел бы я побыть: / На свете мало, говорят, / Мне остается жить!/ Поедешь скоро ты домой:/Смотри ж... Да что? Моей судьбой, / Сказать по правде очень / Никто не озабочен. / <. . .> / Соседка есть у них одна... / Как вспомнишь, как давно / Расстались!.. Обо мне она / Не спросит... все равно, / Ты расскажи всю правду ей, / Пустого сердца не жалей;/Пускай она поплачет.., /Ей ничего не значит! [1, с. 206 — 207].
Обращение «брат» свидетельствует о близости собеседника лирическому герою, вернее всего, это военный товарищ. Ведь стихотворение «связано с участием Лермонтова в военных действиях на Кавказской линии (поход в Большую и Малую Чечню)» [1, с. 689]. Лирический герой трагически одинок, он ищет понимания и сочувствия.
Диалог начинается намерением лирическо-
го героя высказать свою печаль, поделиться тем, что он непонят, что он одинок. Обращаясь к «брату», лирический субъект выражает просьбу передать кому-нибудь рассказ о его одиночестве. Но эта интенция не имеет завершения: ее перебивает внутреннее размышление героя, высказанное вслух. Внутреннее размышление подтверждает мысль об одиночестве лирического героя. В последней строфе, где речь идет о соседке, в сжатом виде представлено воспоминание. Лирический персонаж вспоминает ее качества («пустое сердце», «обо мне она не вспомнит», «как давно расстались» и т.д.). Здесь интенция, заданная в начале диалога — рассказать кому-нибудь о том, что произошло с лирическим героем, получает ироническое завершение («Пускай она поплачет.., / Ей ничего не значит»).
Таким образом, М. Ю. Лермонтов продолжает пушкинскую традицию включения диалога в структуру лирического текста. Он наполняет диалогическую структуру иным содержанием: в поздней лирике появляются бытовые диалоги. Для лирики Лермонтова характерна сосредоточенность на определенном круге эмоций, а также тяготение к намеренному сокрытию адресата.
Библиографический список
1. Лермонтов М. Ю. Сочинения: в 2 т. М.: Правда, 1988. Т. 1. 720 с.
2. Белинский В. Г. Избранные статьи. Саратов: Приволжское книжное изд-во, 1974. 206 с.
3. Кузнецова А. В. Лирический универсум М. Ю. Лермонтова: Семантика и поэтика: авто-
реф. дис... д-ра филол. наук. Ростов н/Д.: Изд-во РГПУ, 2003.
4. Максимов Д. Е. Поэзия Лермонтова. Л.: Советский писатель, 1959. 326 с.
5. Одинцов В. В. Стилистика текста. — М.: Изд-во ЛКИ, 2007. 264 с.
