CC BY
61
ФІЛАЛОГІЯ
83
УДК 811-56-085.3:821.1
М. С. Захарова
ДИАЛОГИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ЭПИГРАФА В КОРОТКОМ АНГЛОЯЗЫЧНОМ РАССКАЗЕ
Настоящая статья посвящена изучению типов диалогического взаимодействия между эпиграфом и вводимым им корпусом произведения, а также установлению языковых средств выражения диалогичности эпиграфа в коротком англоязычном рассказе. Диалогичность эпиграфа рассматривается с нескольких сторон. Анализ диалогических отношений в системе «эпиграф - текст» приводит к разграничению случаев с автосемантическим (имплицитный характер) и синсемантическим (эксплицитное выражение) типом диалогической связи между эпиграфом и предваряемым им корпусом текста. Устанавливается, что языковыми средствами выражения синсемантического типа диалогической связи являются различного рода лексические повторы, количество и комбинаторика которых варьируется в каждом конкретном случае. Анализ эпиграфа как составной части авторского диалога позволяет определить эпиграф как форму скрытого авторского диалога с читателем и выявить характерные для эпиграфа короткого англоязычного рассказа маркеры диалогичности.
Введение
Антропоцентрическая парадигма современных лингвистических исследований характеризуется обращением к языковой личности, что предполагает рассмотрение и описание многих языковых явлений, в том числе и эпиграфа, исходя из так называемого «человеческого фактора» в языке.
Целью настоящей работы является выявление типов диалогического взаимодействия между эпиграфом и вводимым им корпусом произведения, а также установление языковых средств выражения диалогичности эпиграфа в коротком англоязычном рассказе с учетом языковой личности речевого субъекта, моделирующей и определяющей характер диалогического взаимодействия.
Результаты исследования и их обсуждение
Диалогическое понимание художественного текста связано с концепцией диалогизма М. М. Бахтина, впервые обозначившего наличие в художественном тексте отношений, аналогичных отношениям одной реплики к другой в диалоге. Согласно диалогическому учению М. М. Бахтина, «два слова, два сознания, оказавшись рядом в пределах одного контекста, не могут не скреститься диалогически, все равно будут они друг друга подтверждать, или взаимно дополнять, или, наоборот, друг другу противоречить, или находиться в каких-либо других диалогических отношениях» [1, 219].
Диалогический подход к анализу художественного текста определил несколько направлений в изучении такого языкового явления, как эпиграф художественного текста. В рамках одного из направлений эпиграф рассматривают как проявление «чужого слова», «один из способов введения в произведение иной, неавторской точки зрения, иной смысловой позиции» [2], а основной функцией эпиграфа признают диалогизирующую.
Е. А. Кузьмина, изучая диалогические особенности эпиграфа на материале русской поэзии, отмечает, что «диалогическая перекличка эпиграфа и текста представляет собой сложный механизм рождения и выражения дифференцированной системы модальных смыслов, связанных с отношением автора к чужому слову и отражающих диалог смысловых позиций» [3, 158]. В самом упрощенном понимании диалогические отношения эпиграфа и вводимого им текста могут быть описаны как отношения согласия и несогласия.
Рассматривая диалогические отношения между эпиграфом и вводимым им корпусом произведения (также на материале русской поэзии), Е. А. Козицкая приводит классификацию типов диалогического взаимодействия на основании близости или расхождения смысловых
84
ВЕСНІК МДПУ імя І. П. ШАМЯКІНА
позиций эпиграфа и текста произведения. Так, исходя из совпадения или несовпадения «я» текста произведения и «я» эпиграфа, Е. А. Козицкая разграничивает следующие типы диалогических отношений в системе «эпиграф - текст»: унисон (позиции эпиграфа и текста близки), развитие темы (между эпиграфом и текстом возникают отношения темы и вариации), полемика (эпиграф вступает в полемические отношения с текстом произведения) и дистанция (предполагает расхождение позиций эпиграфа и текста) [4].
В рамках второго направления эпиграф рассматривают с позиции говорящего субъекта или автора произведения как явный авторский знак, адресованный читателю и являющийся средством выражения его взглядов, жизненных позиций, эмоций, коммуникативного намерения в данном тексте и т. д. При таком рассмотрении эпиграф становится составной частью и началом авторского диалога с читателем, в результате которого происходит познание художественного произведения.
Изучая языковое воплощение авторского диалога в художественном тексте, Т. Ф. Плеханова отмечает, что зона диалогического взаимодействия автора произведения и читателя на уровне текста обозначена так называемыми маркерами диалогичности. Диалогические маркеры реализуются посредством лексических, синтаксических и стилистических средств диалогизации текста, к которым относятся: временной сдвиг (перевод плана повествования из одного времени в другое); смена повествовательного лица (чаще переход к повествованию от 3-его лица к повествованию от 1-ого лица ед. и мн. числа); формы повелительного и сослагательного наклонения (выражают определенные отношения между участниками диалога на языковом уровне); интерсубъективный модальный план (совокупность возможного мира, создаваемого автором, реального мира, на фоне которого строится возможный, и «возможных» миров персонажей в диалогическом пространстве конкретного текста); «фатические» языковые средства (формы обращения к читателю); средства проксемики (языковые средства, указывающие на расстояние между автором и читателем и позволяющие выстроить диалог во внутритекстовом, а также внетекстовом пространстве) и семантический сдвиг к обобщению [5, 158]. В зависимости от того, в какой комбинации представлены диалогические маркеры, Т. Ф. Плеханова разграничивает явную и скрытую форму авторского диалога. Явный авторский диалог требует наличия всех указанных диалогических маркеров, а неполный набор маркеров диалогичности свидетельствует о скрытом характере авторского диалога [5].
В данной работе предпринимается попытка рассмотреть диалогичность эпиграфа в рамках обоих направлений, а также выявить в каждом случае языковые средства выражения диалогичности эпиграфа в коротком англоязычном рассказе.
Анализ эпиграфа как способа диалогизации текста путем введения в него дополнительной смысловой позиции показал, что на языковом уровне диалогические отношения эпиграфа и вводимого им текста произведения могут иметь эксплицитное и имплицитное языковое выражение. Наличие или отсутствие языковых средств выражения диалогической связи между эпиграфом и текстом произведения позволяет разграничить эпиграфы с автосемантической (имплицитный характер диалогической связи) и синсемантической (диалогическая связь выражена эксплицитно) связью.
Диалогические отношения в системе «эпиграф - текст» с автосемантическим типом связи характеризуются отсутствием на языковом уровне эксплицитных средств выражения диалогичности, что проявляется в полном отсутствии лексем из эпиграфа в следующем за эпиграфом тексте.
В качестве примера автосемантического типа связи эпиграфа и текста произведения можно привести рассказ В. Ирвинга «The Stout Gentleman».
Диалогические отношения эпиграфа и вводимого им текста с синсемантическим типом связи имеют эксплицитное выражение. На языковом уровне синсемантическая связь эпиграфа и текста проявляется в наличии в тексте произведения лексем, присутствующих в эпиграфе. Рассмотрим, например, рассказ Э. По «Silence - a Fable», представляющий собой притчу о том, что самым страшным из всех наказаний Сатаны является испытание тишиной. Эпиграф к рассказу представляет собой сложносочиненное предложение:
ФІЛАЛОГІЯ
85
The mountains pinnacles slumber; valleys, crags, and caves are silent.
(E. Poe, Silence - a Fable)
В результате анализа произведения были установлены следующие виды повторов лексем из эпиграфа в вводимом им тексте: однократный полный повтор существительного slumber (flowers lie writhing in perturbed slumber <..>); многократный модифицированный повтор прилагательного silent (there is no quiet here, nor silence <...>; And by the shores of the river Zaire there is neither quiet nor silence <...>; and cursed with the curse of silence <...>; and the characters were silence <... >; and the characters upon the rock were silence <■■■>); синонимичный повтор прилагательного silent (and they became accursed, and were still <■■■>) и перифрастический повтор прилагательного silent (nor any shadow of sound throughout the vast desert <■■■>).
Таким образом, наличие лексики из эпиграфа в тексте произведения говорит о синсемантическом типе связи между эпиграфом и текстом произведения, а языковыми средствами выражения данного типа связи в рассматриваемом примере являются различного рода
лексические повторы.
Несколько иначе осуществляется синсемантическая связь эпиграфа и текста в коротком рассказе Р. Киплинга «In the House of Suddhoo», повествующем о том, как один шарлатан, выдавая себя за шамана и колдуна, избавлял людей от болезней и напастей за внушительное денежное вознаграждение. Тексту предшествует поэтический эпиграф, состоящий из одной строфы:
A stone’s throw out on either hand From that well-ordered road we tread,
And all the world is wild and strange:
Churel and ghoul and Djinn and sprite Shall bear us company to-night,
For we have reached the Oldest Land Wherein the powers of Darkness range.
В ходе анализа произведения было выявлено, что полные повторы лексики из эпиграфа практически отсутствуют в тексте произведения. Например, был выявлен однократный полный повтор существительного ghoul (the face was the face of a ghoul <...>) и однократный полный повтор существительного darkness (this left the place in jet darkness <■■■>). В то же время в тексте произведения многократно используется существительное magic (there was an order of Sirkar against magic because it was feared that magic might one day kill the Empress of England <...>; it was white magic <...>); а также существительное jadoo, которое является его синонимом в так называемом «англо-индийском» смешанном языке (if there was jadoo afoot <...>; it was clean jadoo as distinguished from unclean jadoo which kills folks <... >; a great danger was threatening his son, which can be removed by clean jadoo <...> and the jadoo that night would cost two hundred more <...>; tha jadoo had begun <...>; I also understood a little jadoo <...>, the jadoo-work was coming off in their rooms <... >; the jadoo was an invention to get money out of Suddhoo). Кроме этого в тексте произведения были обнаружены существительные sorcerer (he told me that the man <....> was the sorcerer of the cleanest kind <...>) и demon, которое в данном тексте является контекстуальным синонимом существительного ghoul (the face was the face of a demon - a ghoul -anything you please <...>). Анализ словарных дефиниций названных существительных, а также существительных ghoul и sprite из эпиграфа показал, что данные существительные являются членами одной лексико-семантической группы и имеют в структуре своего значения общую сему ‘волшебство’.
Следовательно, диалогические отношения между эпиграфом и предваряемым им текстом в рассматриваемом примере характеризуются синсемантическим типом связи. Языковыми средствами выражения синсемантической связи в данном случае выступают полный лексический повтор, синонимический повтор, а также семный повтор, т. е. повторение в лексике, присутствующей в эпиграфе и тексте произведения, общей семы, которая может быть установлена методом анализа словарных дефиниций существительных, составляющих одну лексико-семантическую группу.
86
ВЕСНІК МДПУ імя І. П. ШАМЯКІНА
Таким образом, результаты рассмотрения диалогических отношений между эпиграфом и текстом произведения позволяют сделать вывод о том, что абсолютное большинство рассмотренных примеров характеризуются синсемантическим типом связи между эпиграфом и корпусом текста (94%), что предполагает реализацию в тексте произведения лексем из эпиграфа, предшествующего данному тексту. На языковом уровне средствами выражения синсемантической связи является конвергенция различного рода лексических повторов (полных, модифицированных, синонимичных, перефрастических, семных и др.). При этом количество данных повторов и их комбинаторика варьируется в каждом конкретном случае.
Анализ эпиграфа как составной части авторского диалога свидетельствует о том, что из вышеупомянутых маркеров диалогичности или дискурсивных маркеров границы, выделенных Т. Ф. Плехановой, именно семантический сдвиг к обобщению наиболее характерен для эпиграфа короткого англоязычного рассказа. Эпиграф в большинстве случаев становится важнейшим способом реализации позиции автора, отражая его отношение к миру, его оценку событий и персонажей, изображенных в тексте. По этому поводу Ю. Н. Караулов отметил, что, «пропустив эпиграфы через призму порожденных ими текстов, можно вычленить те проблемы, к которым обращается тот или иной автор в своем творчестве» [6, 235] и которые разрешаются в тексте диалогически, а началом интерсубъективного взаимодействия автора и читателя становится эпиграф.
Как показало наше исследование, определение эпиграфа как зоны диалогического контакта автора произведения и читателя наиболее характерно для автономных эпиграфов, представляющих собой сентенции, отличительной особенностью которых является предельная степень обобщенности и универсальности.
Рассмотрим, например, следующие эпиграфы:
1. All people went upon their ten toes in wild wonderment. - Bishop Hall’s Satires
(Ed. Poe, Liozoning)
2. Children andfools speak the truth.
(L. M. Alcott, Aunt Kipp)
3. The book of life begins with a man and woman in a garden and ends Oscar Wilde
with Revelations. -
(G. A. Egerton, Little Grey Glove)
В приведенных примерах обобщенность и универсальность выраженного в эпиграфе смысла на языковом уровне передается посредством употребления абстрактных существительных без артикля (love, wonderment, life), отсутствием артикля перед существительными во множественном числе (children, fools, revelations), употреблением слов man и woman с неопределенным артиклем, а также использованием неопределенного местоимения all.
Анализ языкового материала свидетельствует о том, что, кроме перечисленных языковых средств, семантический сдвиг к обобщению на уровне текста может выражаться путем употребления неопределенного местоимения any в значении «любой», отрицательных местоимений no, none, neither, модальных слов и выражений, подчеркивающих универсальный характер высказывания. Языковыми средствами выражения диалогической направленности эпиграфа как составной части авторского диалога в коротком англоязычном рассказе являются также местоимения первого лица множественного числа (we / us / our) и второго лица единственного и множественного числа (you /your), которые позволяют автору перевести повествование из безличного в обобщенно -личное и, тем самым, превратить читателя из простого наблюдателя в активного участника диалогического взаимодействия.
Выводы
Таким образом, проведенное исследование доказывает, что диалогичность эпиграфа может быть рассмотрена с нескольких сторон, однако в каждом случае можно говорить о наличии языковых средств выражения диалогичности эпиграфа. В результате изучения
ФІЛАЛОГІЯ
87
диалогических отношений в системе «эпиграф - текст» как диалога смысловых позиций, за которыми стоят разные речевые субъекты, были разграничены случаи с автосемантическим (носит имплицитных характер) и синсемантическим (получает эксплицитное выражение) типом диалогической связи. На основании полученных результатов был сделан вывод о том, что абсолютное большинство рассмотренных примеров характеризуются синсемантическим типом связи между эпиграфом и корпусом текста, а средствами выражения данного типа связи на языковом уровне являются различного рода лексические повторы (полные, модифицированные, синонимичные, перефрастические, семные и др.). При этом количество данных повторов и их комбинаторика варьируются в каждом конкретном случае.
Анализ эпиграфа как составной части авторского диалога в художественном тексте показал, что наиболее ярко выраженным маркером диалогичности эпиграфа, свидетельствующим о направленности авторского слова на диалогическое взаимодействие с читателем, является семантический сдвиг к обобщению. Ограниченный набор маркеров диалогичности позволил определить эпиграф как форму скрытого авторского диалога с читателем и выявить языковые средства выражения диалогичности, характерные для эпиграфа короткого англоязычного рассказа.
Литература
1. Бахтин, М. М. Эстетика словесного творчества : сб. раб. / М. М. Бахтин ; сост. С. Г. Бочаров ; примеч. С. С. Аверинцева и С. Г. Бочарова. - М. : Искусство, 1979. - 417 с.
2. Кузьмина, Н. А. Эпиграф в коммуникативном пространстве художественного текста
/ Н. А. Кузьмина // Вестн. Омск. ун-та. - 1997. - Вып. 2. - С. 60-63.
3. Кузьмина, Н. А. Цитата в стихотворном тексте / Н. А. Кузьмина // Интертекст и его роль в процессах эволюции поэтического языка / Н. А. Кузьмина. - 2-е изд. - М. : УРСС, 2004. -Гл. 4. - С. 143-163.
4. Козицкая, Е. А. Эпиграф и текст: о механизме смыслообразования [Электронный
ресурс] / Е. А. Козицкая. - 2008. - Режим доступа : www.uchcom.botik.ru/az/lit/coll/litext5/cont.htm. -Дата доступа : 22.02.2008.
5. Плеханова, Т. Ф. Текст как диалог / Т. Ф. Плеханова. - Минск : МГЛУ, 2003. - 251 с.
6. Караулов, Ю. Н. Русский язык и языковая личность / Ю. Н. Караулов. - М. : Наука,
1987. - 261 с.
Список источников цитированных примеров
1. Alcott, L. M. Aunt Kipp / L. M. Alcott // Kitty's Class Day And Other Stories, 2003 [eBook #10360] [Electronic resource]. - Mode of access : http://www.gutenberg.net. - Date of access :
14.07.2009.
2. Egerton, G. A Little Grey Glove / G. Egerton // Victorian Short Stories, 2005 [eBook #15381] [Electronic resource]. - Mode of access : http://www.gutenberg.net. - Date of access :
14.07.2009.
3. Kipling, R. In the House of Suddhoo / R. Kipling // Collected Stories. - London : David Campbell Publishers Ltd, 1994. - P. 5-13.
4. Poe, Ed. Lionizing / Ed. Poe // Collected Stories. - London : Everyman’s Library, 1992. -P. 156-160.
5. Poe, Ed. Silence - A Fable / Ed. Poe // Collected Stories. - London : Everyman’s Library, 1992. - P. 56-59.
Summary
The article is devoted to the study of the dialogic features of the epigraph in English and American short stories. The research has revealed different types of the dialogic interaction between the epigraph and the text and the linguistic means of their realization.
Поступила в редакцию 28.01.10.
