CC BY
27
References
1. Gvozdev A.N. Voprosy izucheniya detskojrechi. Sankt-Peterburg: Detstvo-Press; Moskva: Tvorcheskij centr «Sfera», 2007.
2. Scherba L.V. Trudnosti sintaksisa russkogo yazyka dlya russkih uchaschihsya. Russkij yazyk v sovetskoj shkole. 1930; № 3: 74 - 85.
3. Leont'ev A.A. Rechevaya deyatel'nost'. Osnovy teoriirechevojdeyatel'nosti. Moskva: Nauka, 1974: 21 - 28.
4. Cejtlin S.N. Rechevyeoshibkiiih preduprezhdenie. Moskva: Izdatel'skaya gruppa URSS, Editorial URSS, Izdatel'stvo «Librokom», 2020.
5. L'vov M.R. Slovar'-spravochnik po metodike russkogo yazyka: uchebnoe posobie. Moskva: Prosveschenie, 1988.
Статья поступила в редакцию 12.07.22
УДК 811.111+81.0
Soshnikov A.O., Cand. of Sciences (Philology), Kursk State University (Kursk, Russia), E-mail: alexandersoshnikov@rocketmail.com
DIALOGUE AS A SENSE-GENERATING FACTOR IN A LITERARY TEXT. The article presents a study of the dialogic form of speech, which is regarded as an alternative to the author's speech in terms of its vast functional capacity, thus contributing to the expansion of semantic space in a literary text. The study aims to examine dialogue as an important sense-generating factor in the structural and semantic organization of English literary texts. The article analyses excerpts from English literary works so as to identify dialogue's implicit features, which enable the authors to achieve multifacetedness and multilayeredness of textual semantic space. The study also touches upon the role of the dialogic form of speech in the compositional organization of the text. Scientific novelty of the study lies in the identification of peculiarities of a dialogic text by way of structural and semantic analysis of simple and complex dialogic unities. As a result, it is proved that dialogization of narration possesses high rematic potential and conduces to the creation of semantic space which is brought into prominence by a conspicuous concentration of semantic centres.
Key words: dialogic unity, occurseme, structural and semantic organization, semantic space.
А.О. Сошников, канд. филол. наук, Курский государственный университет, г. Курск, E-mail: alexandersoshnikov@rocketmail.com
ДИАЛОГ КАК СМЫСЛООБРАЗУЮЩИЙ ФАКТОР ХУДОЖЕСТВЕННОГО ТЕКСТА
Данная статья посвящена изучению диалогической формы речи, рассматриваемой в качестве альтернативы авторской, с точки зрения ее широких функциональных возможностей по расширению семантического пространства художественного текста. Цель исследования заключается в рассмотрении диалога как важного смыслообразующего фактора в структурно-семантической организации художественных англоязычных текстов. В статье приводится анализ отрывков из произведений англоязычных писателей, направленный на установление имплицитных свойств диалога и его роли в процессе сюжет-но-композиционного построения текста. Научная новизна исследования состоит в определении особенностей диалогического текста в художественной прозе посредством анализа структурно-семантической организации простых и сложных диалогических единств. В результате доказано, что диалогизация повествования обладает высоким рематическим потенциалом и способствует возникновению семантического пространства с ярко выраженной концентрацией смысловых центров.
Ключевые слова: диалогическое единство, оккурсема, структурно-семантическая организация, семантическое пространство.
Актуальность настоящего исследования состоит в необходимости более глубокого понимания устройства и принципов функционирования смыслообра-зующих механизмов английского художественного текста на основе изучения специфики его диалогической формы. Очевидно, что проблемы, связанные с взаимозависимостью и взаимообусловленностью формы и содержания текста литературного произведения, во многом продиктованы авторским подходом к его сюжетно-композиционной организации, который, в свою очередь, вытекает из широкого спектра первичных и порой противоречивых идей и мотивов, побудивших писателя к творчеству. Одной из таких проблем является соотношение между авторским повествованием и прямой речью главных действующих лиц, поскольку выбор в пользу того или иного способа подачи материала напрямую влияет на восприятие текста читателем. Однако вне зависимости от художественных целей, преследуемых писателем при создании произведения, одной из наиболее приоритетных форм выражения его содержания остается диалог, поскольку он «является одним из главных способов характеристики индивидуума, посредством которого можно открыть его сущность» [1, с. 196]. Вместе с тем есть основание полагать, что именно за счет диалогической формы повествования достигается необходимая глубина семантического пространства создаваемого текста. Это происходит по причине того, что диалог, в отличие от авторской речи, не обладает жесткой внутренней организацией, следовательно, и узкой смысловой направленностью, оказывающей «преднамеренное воздействие на окружающих» [2, с. 115].
Реализация поставленной цели обеспечивается решением следующих задач: рассмотреть проблему соотношения авторской и прямой речи в художественном тексте; провести дескрипторный анализ диалогических единств на материале текстов художественных произведений англоязычных писателей; определить специфику функционирования внутритекстовых механизмов смыс-лообразования.
В статье используются следующие методы исследования: эвристический, применяемый при выборе материала исследования в соответствии с теоретическими предпосылками; метод компонентного анализа отобранных текстов англоязычных художественных произведений; когнитивная интерпретация полученных результатов.
Теоретической базой исследования послужили работы Т.И. Бириной, М.Я. Блоха, Л.П. Кочетовой, Ю.М. Лотмана, Ш.Ю. Мусоевой, И.О. Сыресиной, Л.В. Щербы. Данные литературные источники предоставляют обширную информацию для решения поставленных задач и достижения цели исследования.
Практическая значимость исследования заключается в том, что выводы, сделанные в результате изучения структурно-семантической организации диа-
логических единств, могут найти применение в педагогической деятельности на занятиях по лингвостилистическому анализу текста.
Авторская и прямая речь в художественном тексте
Диалогическая форма повествования строится по законам реального межличностного общения и выполняет важную смыслообразующую функцию, беря за основу «расхождения между субъективными сознаниями» действующих лиц [3, с. 163]. Вымышленные персонажи, чья речь благодаря писательскому таланту подчас неотличима от настоящей, вступают во взаимодействие, суть которого сводится к попытке участников общения донести свою точку зрения до собеседника путем реализации коммуникативных интенций в рамках создаваемой дискурсивной ситуации. Ключевая проблема такого взаимодействия заключается в его непредсказуемости и внутренней смысловой напряженности, приобретающей зачастую конфликтный характер, поскольку обе стороны ограничены субъективным мировоззрением и жизненным опытом. Текст диалога является продуктом совместной речевой деятельности коммуникантов и рождается в буквальном смысле на стыке семантических полей, представленных в продуцируемых ими репликах, ориентированных на достижение общих или индивидуальных целей общения. Поиски точек соприкосновения между двумя, пусть и вымышленными, но самодостаточными, автономно существующими языковыми личностями, каждая из которых способна продемонстрировать свою цельность и ясность мысли в монологическом высказывании, проявляются в тексте художественного произведения в виде диалога, носящего местами иносказательный, местами обрывочный характер. Для того чтобы «главная мысль не показалась читателю слишком нравоучительной» [1, с. 197], автор обращается к диалогу, призванному раскрыть подоплеку описываемых событий с помощью актуализации недоступных авторскому повествованию семантических пластов. Однако нельзя не учитывать тот факт, что присутствие диалога в тексте литературного произведения обусловлено авторскими требованиями к его сюжетно-композиционной организации, а значит, какими бы «непредсказуемыми» и «случайными» ни были реплики коммуникантов, они вплетены в их речь постольку, поскольку отвечают художественному замыслу писателя. Таким образом, органичность и естественность диалога в рамках художественного текста свидетельствует о его тщательно выверенной структуре, в которой нет места случайным репликам, и где каждая лексическая единица играет строго отведенную ей роль.
В процессе исследования специфики диалога как повествовательной формы в англоязычной прозе необходимо обратить особое внимание на те случаи, когда писатель считает избыточным использование авторской речи и оставляет прямую речь персонажей в ее первозданном виде без каких-либо дополнительных комментариев. Руководствуясь традиционной формой нарратива, писатель
помещает читателя в положение стороннего наблюдателя, чтобы затем, изменив привычное авторское повествование на диалогическое речевое взаимодействие персонажей произведения, подтолкнуть его к восприятию «событийного аспекта» представленной в тексте ситуации общения во всей ее дискурсивной полноте [4, с. 25]. Данный подход способствует созданию «прагматического фона для формирования читательских впечатлений» [5, с. 33], переходу читателя из состояния пассивного наблюдения за происходящими событиями к роли активного, насколько это возможно, свидетеля разворачивающейся ситуации общения, чей жизненный опыт становится единственным критерием, выносимой им морально-нравственной оценки результатов описываемого автором диалогического взаимодействия. Следует отметить, что при использовании подобного рода диалогов в задачи писателя не входит разъяснение причин и мотивов, заставивших героев произведения произнести ту или иную фразу, наоборот, это становится прерогативой читателя. В то же время роль писателя сводится к минимуму, и он, самоустранившись, превращается в посредника между читателем и беседующими персонажами, обретшими свободу самовыражения, не нуждающуюся в сопроводительных комментариях. Таким образом, данное смещение акцентов помогает расширить художественные возможности литературного произведения и добиться качественно иного уровня осознания читателем описанных в тексте реалий.
Наряду с этим, говоря о структурно-семантической организации диалога, можно предположить, что использование в нем авторской речи в объеме, сопоставимом с объемом реплик участников общения, отрицательно сказывается на его тематическом разнообразии, а сложный синтаксис становится показателем важности и многоаспектности освещаемого писателем вопроса. С другой стороны, чем меньше авторская речь сопровождает прямую, тем быстрее происходит сменяемость тема-рематических последовательностей, что сказывается на упрощении синтаксиса и одновременном расширении и углублении семантического пространства диалогического текста.
Дескрипторный анализ диалогических текстов
Для наглядной демонстрации вышеизложенного рассмотрим следующий фрагмент из романа Оскара Уайльда «Портрет Дориана Грэя».
«Then what should we call you, Harry?» she asked.
«His name is Prince Paradox», said Dorian.
«I recognize him in a flash», exclaimed the duchess.
«I won't hear of it», laughed Lord Henry, sinking into a chair. «From a label there is
no escape! I refuse the title».
«Royalties may not abdicate», fell as a warning from pretty lips [6, c. 153].
<...>
«What of art?» she asked.
«It is a malady».
«Love?»
«An illusion».
«Religion?»
«The fashionable substitute for belief».
«You are a sceptic».
«Never! Scepticism is the beginning of faith».
«What are you?»
«To define is to limit».
«Give me a clue».
«Threads snap. You would lose your way in the labyrinth».
«You bewilder me. Let us talk of someone else» [6, c. 154].
Данный фрагмент представляет собой один из тех случаев, когда автор обращается к диалогу как средству раскрытия психологических особенностей личности главного персонажа. С точки зрения структурно-семантической организации текст диалога можно разделить на две части. В первой части писатель оставляет контроль над репликами и действиями персонажей за собой, в свойственной себе манере поясняя и дополняя прямую речь участников общения авторским словом. В качестве «основного номенклатурного дескриптора» [7, с. 32] в данном случае выступает слово «name» и сопутствующие ему варианты «label», «title», «it». Наличие глаголов call, recognize, abdicate также говорит о семантической близости остальных реплик к смысловому ядру, что позволяет характеризовать всю первую часть представленного отрывка как сложное диалогическое единство, состоящее из тематически однородных высказываний.
В начале второй части текста присутствие автора еще заметно во фразе she said, но впоследствии ввиду нарастающей динамики и отрывистости диалога становится излишним и уступает место интеллектуальной игре, происходящей между собеседниками. Синтаксическая реализация по принципу «встречных связей» получает здесь более наглядное воплощение, нежели в первой части, и отличается простотой и лаконичностью диктем, формирующих текст диалога [4, с. 25]. Двусоставные «вопросно-ответные» [7, с. 14] и «побудительно-отзывные диалогические единства» [там же, с. 15] затрагивают целый перечень поднимаемых персонажами тем, тогда как скупое грамматико-синтаксическое оформление текста позволяет акцентировать внимание читателя на парадоксальности подобранных писателем лексических единиц, вложенных в уста одного из главных героев романа. Действительно, рематические компоненты, представленные в ответных
репликах, входят в прямое столкновение с темами, предлагаемыми собеседнику в вопросах, не столько с точки зрения их семантической направленности, сколько в отношении очевидного морально-нравственного несоответствия между ними. Для существительных art, love, religion, являющихся темами простых диалогических единств, лорд Генри моментально подбирает соответствующие рематические аналоги: malady, illusion, fashionable substitute, красноречиво говорящие о нем как о циничном, категоричном и эксцентричном человеке, чьи суждения балансируют на грани фола. Игра слов, происходящая вокруг значения лексемы clue, не только остроумно намекает на его нежелание распространяться по поводу своих истинных убеждений, но и предупреждает о негативных последствиях для герцогини в случае его согласия. Несмотря на отсутствие ярко выраженных дескрипторов во второй части диалога и кажущуюся разрозненность между вышеуказанными единствами, нельзя сказать, что между ними отсутствует тематическая общность, объединяющая их в одно целое. По мнению Ю.М. Лотмана, «текст есть момент равновесия между тенденцией функционального распадения его на два или несколько текстов и полной унификации как внутренне однородного» [8, с. 4]. В данной связи можно сделать вывод о том, что рассмотренные диалогические единства, реализуя собственную микротему посредством оккур-сем, соединяются друг с другом куммулятивным путем, в результате чего возникает единая тема, «реализующая психолингвистическую категорию цельности» [9, с. 147] и формирующая в глазах читателя моральный облик персонажа.
На примере первой части проанализированного отрывка можно отметить ведущую роль синтаксиса в сложных «тематически-цельных единствах, или ок-курсемах», образующихся в результате «последовательно накапливаемых реплик в ходе развивающегося общения» [4, c. 27]. Такие единства нуждаются в сопроводительной авторской речи, поскольку преследуют цель контролируемого расширения читательских представлений об описываемых посредством диалога событий. Простые же диалогические единства, представленные во второй части отрывка, реализуют свое тема-рематическое членение за счет «необычной сочетаемости языковых единиц, переносного употребления слов и взаимодействия различных компонентов значений слов» [10, с. 31]. Это свидетельствует о том, что при меньшем объеме и отсутствии комментариев со стороны автора, а также в связи с динамичной структурой повествования, в которой лексика становится важнее синтаксиса, они приобретают большую смысловую значимость в силу активации разнородных семантических пластов в сознании читателя.
Однако в англоязычной прозе встречаются примеры диалогов, в которых, наряду с упрощенным синтаксисом и отсутствием авторской речи, наблюдаются крепкие оккурсивные связи внутри сложных диалогических единств, что задает всему тексту единую тематическую тональность. Рассмотрим следующий отрывок из рассказа Эрнеста Хемингуэя «Hills Like White Elephants» и его русскоязычный перевод:
«What did you say?» «I said we could have everything». «We can have everything». «No, we can't».
«We can have the whole world».
«No, we can't».
«We can go everywhere».
«No, we can't. It isn't ours any more».
«It's ours».
«No, it isn't. And once they take it away, you never get it back». «But they haven't taken it away». «We'll wait and see» [11, c. 213].
«Что ты говоришь?»
«Я говорю, что все могло быть
нашим».
«Все и так наше». «Нет. Не наше». «Весь мир наш». «Нет. Не наш».
«Мы можем поехать куда угодно». «Нет, не можем. Теперь все это не наше». «Наше».
«Нет. То, что раз упущено, никогда не вернется».
«Но мы еще ничего не упустили». «А вот увидишь» [12, с. 350].
Характерной особенностью приведенных фрагментов диалогов является наличие одного и того же дескриптора, или ключевого слова, в большинстве реплик, определяющего микротему каждого из них. Для первого текста в качестве такового выступает местоимение «we» и его вариант «ours», который затем позволяет ввести новый дескриптор «it», с последующим возвратом к «we». Все это происходит в рамках одной смысловой парадигмы, поэтому тематическая целостность диалога не подлежит сомнению. Однако семантический анализ данного фрагмента помогает пролить свет на важные нюансы такого чередования. Автор намеренно не раскрывает «социальный статус говорящих, их фоновые знания и представления о мире, аксиологические установки» [13, с. 11], тем самым превращая читателя в случайного попутчика двух молодых людей, сидящих за соседним столиком на железнодорожной станции, и невольного свидетеля интимных подробностей их жизни, реальность которых все резче вырисовывается на фоне их, на первый взгляд, невнятного диалога. Обилие повторов, скудное лексическо-синтаксическое оформление реплик, вынесенная в название рассказа идиоматическая фраза white elephants порождают чувство внутренней напряженности, объясняющей нежелание героев рассказа придать однозначность своим словам. Только будучи соотнесенным с понятием дискурса, т. е. с учетом социального контекста и при наличии «реального автора», кем в данном случае с легкой руки писателя выступают персонажи рассказа, «и реального читателя
в конкретной ситуации их диалогической встречи как субъектов» [3, с. 166], диалог становится смысловым ядром всего рассказа. Внутри диалога происходит процесс приращения смыслов, благодаря которому авторский замысел обретает гибкость самовыражения и реализуется в подчас самых неожиданных формах. Одной из таких форм является упомянутый нами дескриптор «it», который при должной степени понимания причин растерянности и нервозности действующих лиц рассказа может оказаться подходящим кандидатом на роль заместителя неиспользуемого в тексте существительного baby. Подобная смысловая окраска дескриптора не находит отражения в русскоязычном переводе, что, на наш взгляд, является правильным в связи с очевидным желанием писателя избежать присутствия в тексте непрозрачного намека на беременность героини. Тем не менее, рассматривая указанную последовательность дескрипторов с точки зрения преемственности ее элементов, можно с уверенностью сказать, что данная семантическая двусмысленность оказывает консолидирующий эффект на тематическую целостность диалога.
Проведенный анализ двух разных по стилю и содержанию, но во многом схожих по форме изложения диалогических текстов подтверждает предположение о том, что прямая речь в отрыве от авторской обладает большей способностью вовлечения читателя в надтекстовое семантическое пространство текста с помощью реализации внутритекстового дискурсивного потенциала. Надтексто-вость как неотъемлемое свойство семантики диалога художественного текста объясняется смысловой неоднозначностью его лингвистических составляющих, призывающих читателя к формированию собственных оценок и морально-нравственных суждений относительно тех или иных событий, представленных в тек-
Библиографический список
сте. При этом такого рода семантическое пространство не обладает линейной, четко обозначенной иерархией смысловых центров. Оно не выстраивается на основе постепенного тема-рематического чередования лексических единиц текста, как это происходит в авторской речи, а, наоборот, создает внутри себя гетерархию смысловых центров, «отражающую более сильные взаимосвязи, возникающие в процессе сложно организованного» взаимодействия [14, с. 57]. Внутри сложных тематически единообразных диалогических единств смысловые центры распределяются в произвольном порядке и приобретают имплицитный психолингвистический характер. Реализуясь не в отдельных лексических единицах, а на стыке чередующихся реплик, они возникают на почве конфликта интересов участников общения. Упрощенный синтаксис, повышающий динамику и аутентичность диалогического текста, и минимальный сопроводительный комментарий со стороны автора являются необходимыми условиями для создания у читателя иллюзии реального речевого общения между вымышленными собеседниками. Другими словами, такой диалог побуждает читателя не только и не столько к точному пониманию семантики текста, сколько к активному сопереживанию описываемым в тексте событиям и проявлению того или иного эмоционального отклика в зависимости от совокупности экстралингвистических факторов, задаваемых конкретной дискурсивной ситуацией.
Перспективы дальнейшего исследования проблемы, связанной с функционированием диалогических единств и их ролью в структурно-семантической организации художественного текста, заключаются в более подробном изучении внутритекстовых механизмов смыслопорождения на материале классической и современной англоязычной прозы.
1. Мусоева Ш.Ю. Роль диалога в художественном тексте. Вестник педагогического университета. 2021; № 4 (93): 196 - 199.
2. Щерба Л.В. Избранные работы по русскому языку. Современный русский литературный язык. Москва, 1957: 110 - 129.
3. Бирина Т. И. Диалог vs дискурс. Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. Серия: Социальные науки. 2008; № 3: 162 - 170.
4. Сыресина И.О. Стилистическая дифференциация английской диалогической речи: монография. Москва: Прометей, 2013.
5. Кочетова Л.П. Художественный диалог: смысловая нагрузка, прагматические функции, текстовая актуализация (на материале прозы М.А. Шолохова). Международный научно-исследовательский журнал. 2016; № 11-2 (53): 33 - 36.
6. Wilde O. The Picture of Dorian Gray. Wordsworth Editions Limited, 1992.
7. Блох М.Я, Поляков С.М. Строй диалогической речи: монография. Москва: Прометей, 1992.
8. Лотман Ю.М. От редакции. Ученые записки Тартуского государственного университета. Тарту: ТГУ 1982; Выпуск 576: 3 - 9.
9. Ичкинеева Д.А. Тема и микротема как инструменты компрессии информации в тексте. Социо- и психолингвистические исследования. 2017; № 5: 146 - 148.
10. Власова Н.П. Изображение викторианского общества в романе О. Уайльда «Портрет Дориана Грея». Филологические науки. Вопросы теории и практики. Тамбов: Грамота, 2016; № 2-1 (56): 29 - 31.
11. Hemingway E. The Complete Short Stories of Ernest Hemingway: the Finca Vigía Edition. Scribner, 1998.
12. Хемингуэй Э. Избранные произведения. Москва: Панорама, 1993.
13. Кудряшова А.Н. Синтаксические модели диалогической речи современного английского языка: монография. Ростов-на-Дону; Таганрог: Издательство Южного федерального университета, 2017.
14. Старк Д. Гетерархия: организация диссонанса. Экономическая социология. 2009; Т. 10, № 1: 57 - 89.
References
1. Musoeva Sh.Yu. Rol' dialoga v hudozhestvennom tekste. Vestnik pedagogicheskogo universiteta. 2021; № 4 (93): 196 - 199.
2. Scherba L.V. Izbrannye raboty po russkomu yazyku. Sovremennyj russkij literaturnyj yazyk. Moskva, 1957: 110 - 129.
3. Birina T.I. Dialog vs diskurs. VestnikNizhegorodskogo universiteta im. N.I. Lobachevskogo. Seriya: Social'nye nauki. 2008; № 3: 162 - 170.
4. Syresina I.O. Stilisticheskaya differenciaciya anglijskoj dialogicheskojrechi: monografiya. Moskva: Prometej, 2013.
5. Kochetova L.P. Hudozhestvennyj dialog: smyslovaya nagruzka, pragmaticheskie funkcii, tekstovaya aktualizaciya (na materiale prozy M.A. Sholohova). Mezhdunarodnyj nauchno-issledovatel'skij zhurnal. 2016; № 11-2 (53): 33 - 36.
6. Wilde O. The Picture of Dorian Gray. Wordsworth Editions Limited, 1992.
7. Bloh M.Ya, Polyakov S.M. Stroj dialogicheskoj rechi: monografiya. Moskva: Prometej, 1992.
8. Lotman Yu.M. Ot redakcii. Uchenye zapiski Tartuskogo gosudarstvennogo universiteta. Tartu: TGU, 1982; Vypusk 576: 3 - 9.
9. Ichkineeva D.A. Tema i mikrotema kak instrumenty kompressii informacii v tekste. Socio- ipsiholingvisticheskie issledovaniya. 2017; № 5: 146 - 148.
10. Vlasova N.P. Izobrazhenie viktorianskogo obschestva v romane O. Uajl'da «Portret Doriana Greya». Filologicheskie nauki. Voprosy teorii i praktiki. Tambov: Gramota, 2016; № 2-1 (56): 29 - 31.
11. Hemingway E. The Complete Short Stories of Ernest Hemingway: the Finca Vigía Edition. Scribner, 1998.
12. Hemingu'ej 'E. Izbrannyeproizvedeniya. Moskva: Panorama, 1993.
13. Kudryashova A.N. Sintaksicheskie modeli dialogicheskoj rechi sovremennogo anglijskogo yazyka: monografiya. Rostov-na-Donu; Taganrog: Izdatel'stvo Yuzhnogo federal'nogo universiteta, 2017.
14. Stark D. Geterarhiya: organizaciya dissonansa. 'Ekonomicheskaya sociologiya. 2009; T. 10, № 1: 57 - 89.
Статья поступила в редакцию 11.07.22
УДК 82.091
Tolkachev S.P., Doctor of Sciences (Philology), Professor, Department of Russian and Foreign Literature, Translation Faculty, Moscow State Linguistic University
(Moscow, Russia), E-mail: stolkachov@yandex.ru
"I WANT TO BE DIFFERENT": HYBRIDITY IN POSTCOLONIAL LITERATURE. The article deals with features of modern British literature, which over the past decades has gradually turned into a cultural space in which the experience of immigrants was formulated and broader political problems related to "dark-skinned Britons", writers of non-British origin, as they were officially called, were stated. The main problem of postcolonial fiction is the attitude of the colonized writer to the literary paradigms and values of the metropolis. As Edward Said has shown, literature is far from a neutral form of discourse in the processes that were associated with the construction and maintenance of Empire. Said's model of orientalism [1] shows how a number of discourses, including literature, served to determine the "positional superiority" of the West in relation to the peoples and cultures of the East, and this theory can be applied to a number of colonized nations that lived throughout the British Empire, the most grandiose in the history of mankind.
Key words: postcolonial literature, multiculturalism, hybridity, new ethnic groups, interdimensional space, the concept of "assemblage and formation".
С.П. Толкачев, д-р филол. наук, проф., Московский государственный лингвистический университет, г. Москва, E-mail: stolkachov@yandex.ru
