Диалектика ортодоксии в опыте русской философско-религиозной культуры Текст научной статьи по специальности «Философия, этика, религиоведение»

УДК 1(130.11)

ДИАЛЕКТИКА ОРТОДОКСИИ В ОПЫТЕ РУССКОЙ ФИЛОСОФСКО-РЕЛИГИОЗНОЙ КУЛЬТУРЫ

П.Е. Бойко, А.Б. Бухович, Е.В. Бухович

DOI 10.18522/2072-0181-2018-95-3-12-15

Точное наблюдение Г.К. Честертона: «Легко быть безумцем, еретиком, проще всего идти на поводу у века, труднее всего шагать, как шел» [1, с. 119-120] может быть положено в основание размышлений об ортодоксии, ее истории и месте в человеческой культуре. Проблема ортодоксии относится к разряду вечных. Применительно к европейской, христианизированной цивилизации, она рассматривается в плоскости христианского вероучения. Сказать что здесь сильны влияния исторически сложившихся традиций - не сказать ничего. Вопрос состоит в возможности понимания ортодоксии как господствующей традиции, и наоборот. Говоря о ситуации третьего тысячелетия христианства в западной цивилизации из сферы логического, игнорирование исторического контекста невозможно и контрпродуктивно. К примеру, в современной интеллектуальной культуре, со всем ее разнообразием, сильны тенденции возвращения к ортодоксии как неоортодоксальный интерес к патристическим исследованиям и вообще рецепция раннехристианской мысли (в частности, проект радикальной ортодоксии Дж. Милбанка). Здесь возникает противоречие в самой же структуре раннехристианского дискурса - он как ортодоксален (святоотеческое наследие), так и гетеродоксален (еретические учения). Оказывается, что ортодоксия, традиционно понимаемая как верное, правильное учение, самими же ортодоксальными учениями мыслится как логика опыта.

Для современной культуры характерны рецепция постметафизических и постхристианских категорий мышления («постхристианское -

Бойко Павел Евгеньевич - доктор философских наук, доцент, заведующий кафедрой философии Кубанского государственного университета, 350040, г Краснодар, Ставропольская, 149, e-mail: [email protected];

Бухович Анна Борисовна - кандидат педагогических наук, доцент кафедры теологии и религиоведения Курского государственного университета, 350000, г. Курск, Радищева, 33, e-mail: [email protected];

Бухович Евгений Викторович - аспирант, преподаватель кафедры философии Кубанского государственного университета, 350040, г. Краснодар, Ставропольская, 149, e-mail: [email protected].

что не означает нехристианское» [2, с. 198]), и, в частности, преодоление концепции демифологизации - как апперцепция демифологизации [3]. Важной чертой, отличающей ортодоксальную теологию христианства от религиозной метафизики, является то, что можно назвать наличием «сотериологической доминанты» [4].

В этой связи актуальность приобретает проблема диалектики ортодоксии и, в частности, ее проявленность в поле религиозного (и не только мистического) опыта, ортопраксии. Это вопрос причастности божественному. Для святоотеческого синтеза серьезное рассмотрение этой темы продемонстрировано в [5]. Не вдаваясь в подробности, приведенные в указанной работе, отметим, к примеру, что по гетеродоксальному учению такого автора, как Евагрий Понтийский, «внешнему противопоставляется духовное познание, и ему одному открыта самая сущность вещей. Оно доступно лишь чистым "созерцателям", т. е. "чистому уму", свободному от всяких страстей, который и становится capax Dei» [6, с. 74-75]. Блаженство же «состоит в познании сотворенного мира, а через него - и Самого Бога. <...> познание, приобретенное через духовную любовь» [там же, с. 79].

Продолжая неумолимого в своем тонком вопрошающем радикализме Честертона, можно его же мыслью переформулировать проблему: «Если вы видите зерно здравого смысла в шелухе христианства, возьмите само это зерно, но зачем вам шелуха?» [1, с. 169], - вот вся тщетность апелляции к здравому смыслу неортодоксального мышления, и он продолжает: «Почему вы не можете взять положительную сторону христи-

Pavel Boyko - Kuban State University, 149, Stavropols-kaya Street, Krasnodar, 350040, e-mail: [email protected];

Anna Bukhovich - Kursk State University, 33, Radischeva Street, Kursk, 305000, e-mail: [email protected];

Yevgeny Bukhovich - Kuban State University, 149, Stav-ropolskaya Street, Krasnodar, 350040, e-mail: [email protected].

анства..., отбросив все прочее, все эти абсолютные, непостижимые догмы?» [там же]. А ведь в абсолютности «непостижимых догм» и кроется правильный ответ, верное понимание самого вопроса (ответ на который может заканчиваться словами: «И я вижу, как, громыхая, мчится по векам колесница, дикая Истина правит ею и тусклые ереси падают перед ней» [там же, с. 120]).

По ортодоксальной мысли святителя Феофана Затворника Вышенского, человек вместе с Богом образуют единство, необходимое в деле возвращения человечества и всего космоса к Творцу - спасения через усыновление человека Господу. Для человека «снятие с нас клятвы законной и возвращение нам Божия благоволения <...> оживотворение нас, умерщвленных грехом, или дарование нам новой жизни» [7, с. 11] невозможно. Для Бога это возможно, но посредством жертвы. «Жертва сия есть смерть -и смерть человека. Она вначале определена правдою Божией в казнь за грех; ее предлагает Богу и кающийся грешник, вопия: возьми жизнь, только помилуй и спаси, хотя тут же чувствует, что его смерть не сильна спасти его» [там же, с. 13]. Поэтому для спасения человека нужна жертва самого Бога: «Загладить вину рода человеческого принесением подобающей жертвы и восполнить недостаток правды его могут только смерть и богатство правды Богочеловека. Следовательно, оправдание рода человеческого невозможно без воплощения Бога» [там же, с. 22]. Благодаря этой жертве «новое человечество через нового родоначальника и главу имеет назначение восстановить в себе сие потерянное единение» [там же, с. 25]. Богочеловек, взявший путем своей крестной смерти грехи мира за все человечество, и давший возможность спасения каждому человеку, создает на земле свою Церковь, которая является абсолютно необходимым условием спасения, потому что только в ней, «посредством освящающей "энергии" Святого Духа» [8, с. 45-46], возможно "единение с Отцом" [там же, с. 45].

Феофан Затворник характеризует душевные чувства, которые «происходят вследствие изменений, происходящих в душе от свойственной ей деятельности. Они разделяются на теоретические, практические и эстетические» [7, с. 316]. В контексте исследуемой проблемы особый интерес представляют собой теоретические - привитие «вкуса к истине» и развитие желания и умения «наслаждаться ею». По святителю Феофану: «Чувство истины - свойственная природе человека способность сердцем, без

сторонней помощи, узнавать истинный порядок вещей, истинные их свойства. Так, по одному чутью узнают брата, врага, друга, сыновей, нужное лицо и то, как в каком случае поступить» [там же, с. 423].

Итак, согласно нашей гипотезе, Феофан Затворник использует тончайшую диалектику христоцентричного символа, пронизывающую теологию и христианской откровение. Рассуждая в ключе христологического и тринитарного догматов, ставя Христа в центр мышления и бытия, духа и мироздания - тем самым усиливая и переобозначая всеобщую диалектику классической философской мысли, - вышенский затворник разрабатывает всеобщую диалектику спасения, Богообщения как процесса и результата духовного совершенствования-возрастания во Христе Иисусе, через преодоление антиномий рассудочного способа мышления. Таким образом, можно говорить о конкретном тождестве (и далеко не только в гегелевском или же шеллинговском смысле) мышления и бытия во Христе Иисусе, как пребывают в отношении абсолютного тождества, которое и делает возможным разумное познание Бога, необходимое Богообщение, Божественная сущность и Божественные энергии. Это становится возможным только в преодолении представленческой формы мышления, что осуществимо и осуществляется только в христианстве, в восхождении мышления в форме понятия и далее в форме идеи в ее конкретности во Христе и ко Христу, к Пресвятой Троице.

Таким образом, из икономического пространства, характеризующего отношения Бога и Его творения, проблема ортодоксии трансформируется в онтологическую. Вопрос правильного понимания отношений служит критерием истинности не то что учения (это само собой разумеется), а Божественного и внутрибожест-венного бытия, Его природы. Подобного рода переход характерен для классической философской мысли - как аналог, а точнее, - как продолжение принципа конкретного тождества мышления и бытия. «Единственное безусловное познание есть познание абсолютного тождества. <.> Разум есть одно с абсолютным тождеством <...> Все, что есть, есть само абсолютное тождество» (курсив наш. - П.Б.) [9, с. 40-42]. В современной православной теологии ортодоксальность может быть выражена в следующих положениях: «1) Мир не божествен и нуждается в спасении. 2) Человек есть существо теоцент-ричное. 3) Христианское богословие христоцен-трично. 4) Подлинная экклезиология персона-

листична. 5) Подлинное понятие Бога троично» [10, с. 278].

По меткому замечанию Честертона, в продолжение мысли, с которой мы начали эту статью: «Легко быть модернистом, снобом, легко угодить в одну из тех ловушек, которые - мода за модой, секта за сектой - стоят на пути Церкви. Легко упасть, падают под самыми разными углами, а стоят - только под одним» [1, с. 120]. А ведь это исповедание «критерия всеобщности» ортодоксии [11], как отчеканенное Августином «Суждение всего мира достоверно [secu-rus judicat orbis terrarum]» [там же, с. 319-320]. Возникновение единства из многообразия и наоборот - сквозная тема для христианской герменевтики - вопрос традиции и свободы, традиции и традиционализма. «Традиция - это живая вера мертвых; традиционализм - это мертвая вера живых» [там же, с. 9].

ЛИТЕРАТУРА

1. Честертон Г.К. Ортодоксия. Минск: Белорусская Православная Церковь, 2014. 208 с.

2. Хабермас Юрген. Граница между верой и знанием. К истории воздействия и актуальному значению философии религии Канта // Хабермас Юрген. Между натурализмом и религией. Философские статьи / Пер. с нем. М.Б. Скуратова. М.: Изд-во «Весь Мир», 2011. 336 с. С. 198-233.

3. Рикер П. Религия и вера. Предисловие к Буль-тману // Конфликт интерпретаций. Очерки о герменевтике / Пер. с фр., вступ. ст. и коммент. И.С. Вдовиной. М.: Академический Проект, 2008. 695 с. С. 512-539.

4. Гаврюшин Н.К. Христианское богословие отличает от метафизики сотериологическая доминанта. [Электронный ресурс]. URL: http://www. bogoslov.ru/text/4492596.html (дата обращения: 21.07.2016 г.).

5. Бирюков Д.С. Тема «причастности» у Никифо-ра Григоры и ее предыстория в святоотеческой мысли // Георгий Факрасис. Диспут свт. Григория Паламы с Григорой философом. Философские и богословские аспекты паламитских споров / Пер. с древнегреч. Д.А. Поспелова; отв. ред. Д.С. Бирюков. М., 2009. 200 с. С. 113-173.

6. Гавриил (Бунге), схиархимандрит. Тоска, печаль, депрессия: Духовное учение Евагрия Понтийско-го об акедии. М.: Изд-во Сретенского монастыря, 2014. 192 с.

7. Феофан (Говоров Г.В.), затворник Вышенский. Начертание христианского нравоучения. М.: Правило веры, 1998. 522 с.

8. Кода Пьеро. Сергей Булгаков: пер. с ит. М.: Изд-во ББИ, 2015. 208 с.

9. Шеллинг Ф.В.Й. Изложение моей системы философии // Ф.В.Й. Шеллинг. Изложение моей сис-

темы философии. СПб.: «Наука», 2014. 264 с.

C. 23-188.

10. Мейендорф Иоанн, прот. Православное богословие в современном мире // Живое Предание. Свидетельство Православия в современном мире. М.: Изд-во «Паломник», 2004. 352 с. С. 266-299.

11. Пеликан Ярослав. Христианская традиция. История развития вероучения. Возникновение кафолической традиции [100-600]. Т. 1. М.: Культурный центр «Духовная библиотека». 376 с. С. 319.

REFERENCES

1. Chesterton G.K. Ortodoksiya [Orthodoxy]. Minsk, Belarusian Orthodox Church, 2014, 208 p.

2. Khabermas Yurgen. Granitsa mezhdu veroy i zna-niem. K istorii vozdeystviya i aktual'nomu zna-cheniyu filosofii religii Kanta [The border between faith and knowledge. On the history of influence and the actual importance of the philosophy of religion Kant]. In: Khabermas Yurgen. Mezhdu naturalizmom i religiey. Filosofskie stat'i [Between naturalism and religion. Philosophical articles] Transl. from German. M.B. Skuratov. Moscow, Ves' Mir, 2011, 336 p., pp. 198-233.

3. Riker P. Religiya i vera. Predislovie k Bul'tmanu [Religion and belief. The Preface to Bultmann]. In: Konflikt interpretatsiy. Ocherki o germenevtike [The Conflict of interpretations. Essays on hermeneutics]. Transl. from French I.S. Vdovina. Moscow, Aka-demicheskiy Proekt, 2008, 695 p., pp. 512-539.

4. Gavryushin N.K. Khristianskoe bogoslovie otlichaet ot metafiziki soteriologicheskaya dominant [Christian theology differs from metaphysics, soteriologi-cal dominance], available at: http://www.bogoslov. ru/text/4492596.html (accessed July 21, 2016)

5. Biryukov D.S. Tema «prichastnosti» u Nikifora Grigory i ee predystoriya v svyatootecheskoy mysli [Theme of «involvement» from Nicephorus, Gregory and history in patristic thought]. In: Georgiy Fakra-sis. Disput svt. Grigoriya Palamy s Grigoroy filoso-fom. Filosofskie i bogoslovskie aspekty palamitskikh sporov [The SVT debate. Gregory Palamas Grigoroi philosopher. Philosophical and theological aspects of palamite disputes]. Transl. from Ancient Greeks

D.A. Pospelova Ed. by D.S. Biryukov. Moscow, 2009, 200 p., pp. 113-173.

6. Gavriil (Bunge), skhiarkhimandrit. Toska, pechal', depressiya: Dukhovnoe uchenie Evagriya Pontiysk-ogo ob akedii [Melancholy, sadness, depression: the Spiritual teaching of Evagrius of Pontus about acedia]. Moscow, Publishing house of Sretensky monastery, 2014, 192 p.

7. Feofan (Govorov G.V.), zatvornik Vyshenskiy. Nach-ertanie khristianskogo nravoucheniya [The vishen-sky recluse. Christian moralizing]. Moscow, Pravilo very, 1998, 522 p.

8. Koda P'ero. Sergey Bulgakov [Sergei Bulgakov]. Transl. from Italy. Moscow, BBI Publ. House, 2015, 208 p.

9. Shelling F.V.Y. Izlozhenie moey sistemy filoso-fii [Presentation of my system of philosophy]. In: F.V.Y. Shelling. Izlozhenie moey sistemy filosofii [A statement of my system of philosophy]. St.-Pe-tersburg, Nauka, 2014, 264 p., pp. 23-188.

10. Meyendorf Ioann, prot. Pravoslavnoe bogoslovie v sovremennom mire [Orthodox theology in the modern world ]. In: Zhivoe Predanie. Svidetel 'stvo Pravo-slaviya v sovremennom mire [Living Tradition. Evi-

dence of Orthodoxy in the modern world]. Moscow, Palomnik, 2004, 352 p., pp. 266-299.

11. Pelikan Yaroslav. Khristianskaya traditsiya. Istoriya razvitiya veroucheniya. Vozniknovenie kafoliches-koy traditsii [100-600] [Christian tradition. The history of the doctrine. The emergence of the Catholic tradition [100-600]]. Vol. 1. - Moscow, cultural center r «Duhovnaya biblioteka», 376 p., p. 319.

30 августа 2018 г.

УДК 141.144

ПОЛИТИЧЕСКИЕ, ЭТИЧЕСКИЕ И ГНОСЕОЛОГИЧЕСКИЕ ИДЕОЛОГООБРАЗУЮЩИЕ ЕВРАЗИЙСКИЕ ЦЕННОСТИ НАРОДОВ

ЮГА РОССИИ

М.И. Билалов

DOI 10.18522/2072-0181-2018-95-3-15-23

Я Евразийство как доктрина и сис-Ш"У тема ценностей. Концептуальная разработка евразийской доктрины основана на обобщении исторических ценностей народов, населяющих соответствующее геополитическое пространство. Потому можно рассуждать об определенной системе этнокультурных и религиозных ценностей, предстающих как источник аксиологических императивов. Теоретический понятийный аппарат этой системы, имевший в целом неоднородные истоки, состоит из объединения и обобщения идей и постулатов различных учений, в той или иной подробности изложенный его основоположниками. Есть множество обобщений и комментариев их взглядов. Так, например, Е. Романова [1] излагает специфику этнополитического учения Н.С. Трубецкого, П.Н. Савицкого, Н.Н. Алексеева, Г.В. Вернадского, К.А. Чхеидзе и др. через осмысление его основных понятийных терминов "месторазвитие", "высокая религиозность", "этнополитика", рассматривает географические, климатические, почвенные и иные особенности евразийского геополитического пространства.

Задача нашей статьи состоит в осмыслении евразийской цивилизационной идентичности Юга России в контексте современного многообразия ценностных противоречий и столкновения ключевых духовных идеалов культур

Билалов Мустафа Исаевич - доктор философских наук, профессор кафедры онтологии и теории познания Дагестанского государственного университета, 367000, Республика Дагестан, г. Махачкала, ул. Левина, 31-а, e-mail: [email protected].

Запада и Востока. При этом мы акцентируем внимание на тех ценностях, которые предстают не только сущностными для культуры региона, но и глобализационными и цивилизационными, а также идеологообразующими - выражающими теорию, философию и методологию евразийского духа.

Рассматриваемые цивилизационные ценности носят характер глобализационных, поскольку на их основе реализуется процесс экономической, культурной, религиозной, политической интеграции, охватывающей все сферы взаимодействия и коммуникации людей на огромном геополитическом пространстве. Культивируемые в нем нормы и идеалы человеческого общежития сопоставимы по своим масштабам с европейскими и азиатскими ценностями, некоторые их последних также является универсальными для евразийских нардов, но задача данного исследования - выявить общее как составляющее существо евразийского духа.

Веками, можно сказать, со времени своего появления, европейская цивилизации агрессивно, менторским тоном, навязывала свои ценности Востоку. С эпохи Нового времени Восток покорно подчинялся вестернизации, сциентизму и технологическому превосходству Европы, приведшим в конце концов к глобальным проблемам современности. При этом, как верно подмече-

Mustafa Bilalov - Daghestan State University, 31-a, Levi-na Street, Makhachkala, Republic of Dagestan, 367000, e-mail: [email protected].