Диалектические оценки категорий «Прошлое», «Настоящее» и «Будущее»: к вопросу о предназначении футурологии Текст научной статьи по специальности «Философия, этика, религиоведение»

РЕДАКЦИОННАЯ СТАТЬЯ

С.К. Лямин

Диалектические оценки категорий «прошлое», «настоящее» и «будущее»: к вопросу о предназначении футурологии Dialectical evaluation of categories of «past «, «present» and «future»: the question of the purpose of futurology

Аннотация, abstract: Статья посвящена

оценкам категорий «прошлое», «настоящее» и «будущее» в идеалистической концепции Гегеля и в марксизме. Авторы делают акцент на значимые для футурологии выводы Гегеля и Маркса.

Article evaluates the categories of «past», «present» and «future» in the idealistic conception of Hegel and Marxism. The authors have focused on significant Hegel's and Marx's conclusions for futurology.

Автор, author: Лямин Сергей Константинович - Тамбовский государственный университет им. Г.Р. Державина, кандидат исторических наук, доцент кафедры Российской истории, [email protected]

Lyamin, Sergey K. - PhD in History, Associate Professor of the Russian History Department in Tambov State University named after G.R. Derzhavin, [email protected]

Ключевые слова, keywords: футурология, марксизм, диалектика, утопизм

futurology, Marxism, dialectics, utopianism

УДК 32:008.2

Мы живём в эпоху непростых отношений со временем. Мы не уверены в нашем прошлом (во всяком случае, - в недалёком прошлом), спорим о нём, чувствуем постоянную потребность в его переосмыслении. Наше настоящее выстраивается на основе прагматизма, но эта добавка делает пищу для ума весьма пресной, а потому не слишком приятной. Будущее страшит нас, поскольку последняя грандиозная попытка сделать его «светлым» закончилась не менее грандиозной трагедией.

И, тем не менее, в нашем прошлом, настоящем и будущем надо разбираться. Во всяком случае, для нации, народа, государства жизненно важны непростые ответы на простые вопросы: откуда? через что? и куда? мы совершаем свой путь.

Очевидно, ключевая проблема (вокруг решения которой выстраивается будущее развитие) - преодоление инерции традиционных экономических, социальных и политических структур.

Причём, здесь речь идёт не только о трактовке прогресса с позиций теорий модернизации. Сторонники формационного подхода также

INETERNUM. 2011. N1.

ШЕТЕтиМ. 2011. N1.

связывают идею общественного развития с детрадиционализацией социально-экономических структур. Один из наиболее авторитетных специалистов по исследованию феномена традиции Е. Шацкий так формулирует это положение: «Исторический процесс, как его понимал Маркс, можно рассматривать как процесс преодоления традиции, а саму традицию, как силу инерции, препятствующую прогрессивному развитию. Особого внимания заслуживает трактовка пролетариата. По Марксу, это был класс, совершенно лишённый наследства, в силу чего он, если не свободен от идей и симпатий других классов, то в любом случае меньше восприимчив к ним. Именно благодаря этому высвобождению “от всех унаследованных цепей" пролетариат может совершить революционный переворот, который всю свою поэзию будет черпать из будущего. Важным аспектом этой концепции был подход к пролетариату как к классу, не имеющему отечества, так как в эпоху капитализма любой традиционализм проявляет особо сильные связи с экзальтированным сознанием уз национальной общности, уходящей корнями в прошлое. Творцы научного коммунизма обращали свой взор на общество будущего - вненациональную общность»1.

Такая позиция Маркса свойственна в целом диалектическому представлению о развитии. Критическое отношение к прошлому было свойственно и создателю современной диалектики Гегелю. Однако, в отличие от Маркса, Гегель указывал на важность настоящего, видя в нём, с одной стороны, стадию отрицания прошлого, а, с другой, - совокупность условий, определяющих характер дальнейшего развития - переход к стадии отрицания отрицания. «Маркс пошёл дальше, - писал Е. Шацкий, - для него история не просто смена

1 Шацкий Е. Утопия и традиция. М., 1990. С. 28

стадий отрицаний, смена, приводящая к постепенным качественным изменениям. Маркс стремился выявить в социальной сфере те социальные структуры, которые могли бы обеспечить качественный скачок в общественном развитии с прерыванием бесконечной цепи отрицаний и возвращений к отрицаемому на ином качественном уровне. Это своего рода гипердиалектический скачок в будущее, который позволил бы сформировать иную цепь стадий общественного развития (цепь отрицаний), которая проецировала бы на каждом новом этапе новые традиции, но это были бы уже не те традиции, которые наследует капитализм от архаичных и феодальных обществ....»2

Позиция Гегеля вполне понятна, если помнить, что одной из своих задач он считал борьбу с романтическим культом прошлого, которое само по себе не являлось для него ценностью: «Опыт и история учат, что народы и правительства никогда ничему не научились из истории и не действовали согласно поучениям, которые можно было бы извлечь из неё. В каждую эпоху оказываются такие особые обстоятельства, каждая эпоха является настолько индивидуальным состоянием, что в эту эпоху необходимо и возможно принимать лишь такие решения, которые вытекают из самого этого состояния. Блеклое воспоминание прошлого не имеет никакой силы по сравнению с жизнеспособностью и возможностью настоящего». 3

Позиция Маркса, предполагавшего разрыв не просто с прошлым, но и, во многом, с настоящим (во всяком случае, с теми его элементами, которые либо генетически связанны с

2 Шацкий Е. Утопия и традиция. М., 1990. С. 29.

3 Гегепь Ф. Философия истории // Ф. Гегель Со-

брание сочинений в 8 томах. Т. 8. М., 1935. С. 7-8.

историческим феодальным наследием, либо с капиталистическими реалиями) позволила впоследствии обвинить марксизм в утопизме. Однако необходимо помнить о той важной роли, которую играл утопизм в социальном развитии XIX века. Обратимся вновь к Е. Шацкому: «Политика начала XIX века выбирала между революцией и контрреволюцией, между легетимизмом, орлеанизмом и бонапартизмом, между монархией и республикой. Утописты осмелились подвергнуть сомнению значение этих выборов; выше их они ставили альтернативу капитализма и социализма. Уклоняясь от участия в актуальном политическом споре, социалисты прошлого века рисковали впасть в сектантство. И всё же они были правы. Именно они, в конечном счете, сформировали политический горизонт следующей эпохи».4 Этот политический горизонт и нашёл своё оформление в научном марксизме.

Пожалуй, именно в этом и заключено футу-рологически ценное значение утопизма. Утопизм предполагает разрыв с существующей системой вещей (политических, социальных и т.д.), стремление не модернизировать эту систему, а построить качественно иную. По большому счёту, сверхзадача футуролога предвидеть качественную смену системы вещей. Футуролог иногда оказывается в позиции утописта - он говорит о том, что сегодня кажется фантастичным; но научное обоснование, даже самых фантастических планов, постепенно превращает эти планы в программу действий - в целеполагающую идею.

После распада СССР у многих сложилось ощущение, что никакие искусственные идеи не могут повлиять на естественный ход событий - сколько не прививали социализм, мол, а реальность всё равно сопротивлялась

4 Шацкий Е. Утопия и традиция. М., 1990. С. 134

и, наконец, сломала это искусственное насаждение____Это не совсем так. Достаточно

посмотреть, как изменился современный капитализм, во многом именно под воздействием разнообразных социалистических и около-социалистических идей! «Утопия приобщается к практике, а политика к идеалу. Утопия.. , - продолжает Е. Шацкий, - помещает желанный идеал в пределах досягаемости человека, делает его целью борьбы. Если даже эта борьба не может закончиться осуществлением идеала, она, во всяком случае, способствует разрушению существующего порядка, из отрицания которого вырастает любая утопия. Эта борьба начинает нечто поистине новое, хотя её окончательный результат никогда не совпадает с намеченным. Осуществлённый идеал перестаёт быть идеалом, ибо носит на себе клеймо компромиссов и поражений, которые он потерпел в столкновении с действительностью. Но в результате и действительность становится иной».5

Возможно, что задача футурологии заключена в определении траектории движения общества к некой цели. Проекция этой цели в действительность может принять самые необычные формы - ждали социализма - получили реформизм, фабианство, социал-демократию и т.п. и т.д. Наличный вариант действительности для футуролога менее интересен, нежели путь (или пути) его достижения. В этом смысле деятельность футуролога чем-то напоминает занятия штурмана. Он заинтересован проложить путь для корабля от одной точки на карте до другой. Чем являются эти точки - островами или бухтами на континентальном побережье - не суть важно. Конкретное функционирование, конкретное проявление действительности здесь и сейчас - хаотичное, случайное, а может быть, закономерное, - в любом случае, является

5 Шацкий Е. Утопия и традиция. М., 1990. С. 136

ШЕТЕМиМ. 2011. N1.

ШЕТЕтиМ. 2011. N1.

сплавом разнородных обстоятельств. Базовые расчёты здания действительности производят футурологи, даже в те времена, когда их именовали пророками и утопистами.

Литература

Жуков Д.С., Лямин С.К. Исторический опыт и перспективы инклюзивного суверенитета // Inetemum. Журнал общественной прогностики. 2009. №. 1. С. 29 - 45.

Жуков Д.С., Лямин С.К. Научный прогноз как элемент футурорефлексии // Inetemum. Журнал общественной прогностики. 2010. №. 1(2). С. 5 - 7.

Жуков Д.С., Лямин С.К. От каменного топора к Всемирной паутине: прошлое, настоящие и будущее информократии // Inetemum. Журнал общественной прогностики. 2010. №. 1(2). С. 47 - 56.