CC BY
63
ДИАГНОСТИКА СМЫСЛОВОЙ СФЕРЫ АУТИСТОВ
Абакумова И.В., Кузенко С.С.
В настоящее время существует огромное разнообразие методик, которые в той или иной мере исследуют ценностно-смысловую сферу человека. Ранние признаки аутизма полезны только в том случае, если они специфичны именно для аутизма и встречаются у всех аутистов. Выявление признаков, которые также встречаются у многих неаутичных детей (например, нелюбовь к переменам), довольно бессмысленно - использование их в качестве диагностических критериев приведёт к росту числа «ложных тревог», к приклеиванию ярлыков обычным здоровым детям. При поиске ранних признаков аутизма, раннее развитие таких детей нужно сравнивать как с ранним развитием обычных детей, так и с развитием неаутичных детей с выраженными когнитивными нарушениями, либо с детьми, имеющими также коммуникативные нарушения (например, гиперкоммуникабельные дети, подростки).
Ключевые слова: ранний аутизм, ценностно-смысловая сфера, аутисти-ческие черты, смысловая реальность.
В настоящее время существует огромное разнообразие методик, которые в той или иной мере исследуют ценностно-смысловую сферу человека. Смысловая реальность доступна для изучения разными методами, как специфическими, так и неспецифическими. Но, как отмечает Д.А. Леонтьев [Леонтьев Д.А., 2000], экспериментальные исследования могут быть направлены на две из трех граней смысла - на феноменологический или субстратный (регуляторно-онтологический) их аспект. В первом случае предметом исследования выступают смысловые связи в картине мира, мировоззрение, субъективная семантика, образы в широком смысле слова. Во втором случае предметом исследования выступают регуляторные влияния тех или иных индивидуальных особенностей смысловой сферы или индуцированных в экспериментальной ситуации смысловых установок на процессы практической и познавательной деятельности, на решение конкретных и более общих задач, вплоть до влияния на жизненный путь субъекта в целом. При этом исследования такого рода становятся исследованиями смысловой реальности только в том случае, если при рассмотрении независимых и опосредующих переменных учитывается их онтологический аспект, то есть место в структуре жизненных отношений.
Д.А. Леонтьев [Леотьев Д.А., 2000] выделяет пять основных методических подходов к эмпирическому изучению смысловой реальности: экспериментальный, психометрический - относятся
к линии объективного (субстратного) описания, и проективный, психосемантический и качественно-феноменологический - относятся к линии субъективного (феноменального) описания.
Первым подходом к изучению смысловой регуляции был экспериментальный подход. Авторы, концептуализировавшие идею смысловых образований личности (А.Г. Асмолов, Е.Е. Насиновская, Ф.В. Басин), в специальной работе, посвященной принципам исследования смысловой сферы, выделяют следующие основные принципы.
1. Принцип личностной значимости ситуации исследования для испытуемого.
2. Относительная неопределенность ситуации исследования.
3. Неконтролируемость исследуемых переменных со стороны испытуемого.
4. Контролируемость ситуации исследования со стороны исследователя.
5. Принцип изучения процесса в структуре целостной деятельности.
Психометрический подход к изучению смысловой регуляции включает наиболее широкий спектр методик. К этому разделу могут быть отнесены такие, ставшие уже классическими методики, как, например, СЖО (Д.А. Леонтьев), САМОАЛ (Н.Ф. Калина), ТМД (М.Ш. Магомед-Эминов) и многие другие.
Проективный подход к диагностике смысловых структур, как и последующие, относится уже не объективным, а к субъективно-феноменологическим
подходам. Можно охарактеризовать суть проективной методологии как предоставление испытуемому возможности структурировать или интерпретировать предложенный проективный материал в соответствии с его картиной мира так, что проективная продукция (рисунок, рассказ, завершение предложений и др.) будет в каком-то отношении изоморфна его субъективной реальности и вследствие этого позволит выносить суждения об этой реальности.
Психосемантический подход к изучению смыслов основан на методологии измерения локализации объектов в пространстве, образованном системой базовых семантических координат субъективной категоризации объектов и явлений (В.Ф. Петренко, А.Г. Шмелев, Е.Ю. Артемьева).
Как отмечает Д.А. Леонтьев, психосемантическое исследование позволяет раскрыть смыслы лишь в случае обращения к онтологическому плану анализа и учета места изучаемых объектов в системе жизненных отношений испытуемых. Более того, даже в этом случае успех не гарантирован.
Применение качественно-феноменологического подхода к изучению смысловой реальности человека предполагает осознание респондентом тех или иных аспектов своего жизненного мира, опирается на это осознание и стимулирует его развитие и углубление. Методики, используемые в рамках данного подхода, являются не только исследовательским и психодиагностическим инструментом, но и психотехническим или даже психотерапевтическим средством, фасили-тирующим личностный рост и развитие процессов осмысления.
Этот последний вид диагностики был использован нами в виде составленной анкеты, которая подробно (содержательно) анализировалась по интра- и интерперсональным составляющим смысловой сферы учащихся.
В качестве основных анталогических показателей развития смысловой сферы в контексте данного исследования нами были использованы центрации сознания. Центрация сознания определяет способ осмысления мира: через личные интересы (эго-ценрация), через нормы и ценности референтной группы (группоцентрация), через ориентацию на благо других людей и человечества в целом (про-социальная центрация) (Б.С. Братусь, М.Н. Гуслова, Д.А. Леонтьев, Л.Ф. Обухова, Т.В. Рябова). Высокий уровень развития смысловой сферы характеризуется гибкой центрацией сознания, то есть при наличии доминирующей центрации могут быть выявлены значимые элементы другой центрации.
Ранние признаки аутизма полезны только в том случае, если они специфичны именно для аутизма и встречаются у всех аутистов. Выявление признаков, которые также встречаются у многих неаутичных
детей (напрмиер, нелюбовь к переменам), довольно бессмысленно - использование их в качестве диагностических критериев приведёт к росту числа «ложных тревог», к приклеиванию ярлыков обычным здоровым детям. Вместе с тем выявление признаков, которые встречаются только у некоторых аутистов (например, избегание прикосновений), также бессмысленно - это приведёт к большому количеству пропусков, когда аутизм будет оставаться незамеченным.
При поиске ранних признаков аутизма раннее развитие таких детей нужно сравнивать как с ранним развитием обычных детей, так и с развитием неаутичных детей с выраженными когнитивными нарушениями.
В настоящее время множество исследований посвящено изучению способов как можно более раннего выявления раннего аутизма. В лонгитюдном исследовании Lister ставился вопрос, являются ли проблемы развития в 12 месяцев (выраженность трудностей оценивалась социальными работниками путём заполнения специального бланка) предвестниками триады нарушений, имевшей место к 12-ти годам. Результаты показали, что среди выборки из 1208 младенцев, которых повторно обследовали в 6 и 12 лет, дети, которым впоследствии был поставлен диагноз аутизм, в возрасте 12 месяцев ничем не отличались от нормальных (Lister, 1992). Исследование не только не выявило у «будущих аутистов» никаких признаков аутизма: более того, проблемы развития в социальной и коммуникативной сферах в возрасте 12 месяцев далеко не всегда означали, что у ребёнка и в дальнейшем будут иметь место нарушения в этих сферах.
Совсем другой подход представлен в исследовании Johnson с соавторами (1992). В нём сравнивались ранние медицинские записи о детях, у которых впоследствии был обнаружен аутизм, и о детях, которые выросли психически здоровыми или имели трудности обучения (не аутистического спектра) лёгкой или средней степени тяжести.
В других работах ранние признаки аутизма исследовались путём различных технологий. Описаны единичные случаи, когда ребёнок по тем или иным причинам наблюдался с раннего возраста и до того, как возникли подозрения на наличие у него аутизма (например, Sparling1991 ). Домашние видеозаписи также могут являться хорошим источником информации о раннем развитии аутичного ребёнка (Adrien и др., 1991). В настоящеевремя результаты исследований обоих типов говорят о наличии ранних, но очень незначительных признаков, при этом из-за отсутствия контрольной группы трудно понять, есть ли среди этих признаков, при этом из-за отсутствия контрольной группы трудно понять, есть ли среди этих признаков специфичные именно для аутизма,
и если да, то какие именно. Остаётся вероятность, что ранние проблемы в развитии просто приводят к трудностям обучения, сопутствующим аутизму, или что подобные поведенческие проблемы могут возникать и в ходе развития многих «обычных» детей. Наиболее многообещающей работой по изучению ранних предвестников аутизма является исследование, находящееся в стадии разработки в Британии и Швеции. Baron-Cohen с соавторами (1992) преодолел проблему проведения прогностического исследования редкого нарушения, выбрав группу младенцев, у которых имелась высокая степень вероятности наличия аутизма. Поскольку, по-видимому, аутизм имеет генетические предпосылки, эти исследователи сосредоточили внимание на братьях и сестрах аутичных детей. Они разработали инструмент для скрининговых исследований - Бланк для выявления аутизма в раннем возрасте (Checklist for Autizm in Toddlers - CHAT), основанный на современных представлениях о поведенческих и когнитивных признаках аутизма. В частности, в опроснике упоминаются символические игры, концентрация, указательные жесты, интерес к окружающим людям и играм с ними. CHAT использовался врачами и социальными работниками для исследования 41 18-месячного ребёнка - братьев и сестёр аутичных детей. Также с его помощью исследовалась и контрольная группа случайным образом отобранных 18-месячных детей. Более 80 % 18-месячных детей из контрольной группы получили нормальные оценки всех показателей. Касающихся развития воображения и социальной сферы. Ни у одного ребёнка из контрольной группы не было проблем больше чем в одной из пяти ключевых сфер. Напротив, у 4 детей из группы риска, состоящей из 41 ребёнка, отмечались нарушения по двум и более ключевым показателям. Последующее исследование в 30 месяцев показало, что у этих четырёх детей, и только у них, был диагностирован аутизм. Таким образом, это исследование показывает, что аутизм может быть выявлен в 18 месяцев путём обнаружения слабости в социальных, коммуникативных способностей и воображения.
На предварительном этапе проведённого нами диагностического исследования подростки проходили тестирование на выявление уровня тревожности, диагностика форм агрессии А. Басса и А. Дарки, был использован опросник для детей по методу Айзенка (это было сделано с целью выявить тех экспериментальных групп, которые были обозначены в постановочной части: дети сгиперактивностью (гиперкоммуникабельные), дети с аутистическими чертами и дети с нормативными показателями в коммуникативной сфере).
В результате диагностики были выделены 2 экспериментальные группы и 1 контрольная группа.
1. Гиперактивные (гиперкоммуникабельные) подростки с гиперактивностью - 15 %; 2. подростки с аутистическими характеристиками в коммуникативной сфере - 10 %; 3. подростки с нормативными показателями в коммуникативной сфере.
Основной методикой для разделения на данные группы испытуемых в нашем исследовании являлась диагностическая методика выявления стратегии психологической защиты в процессе коммуникации, общения В.В.Бойко, «Тест определения уровня эмпа-тических способностей», подростковый опросник акцентуаций характера «ПДО».
Основная защита в общении у подростков с аутистическими чертами - избегание, что легко можно предугадать, исходя от характеристики аутичного ребёнка. Избегание - психологическая стратегия защиты субъектной реальности, основанная на экономии интеллектуальных и эмоциональных ресурсов. Индивид привычно обходит или без боя покидает зоны конфликтов и напряжений, когда его Я подвергается атакам. При этом он в открытую не растрачивает энергию эмоций и минимально напрягает интеллект. Причины бывают разные. Избегание носит психогенный характер, если оно обусловлено природными особенностями индивида. У него слабая врожденная энергия: бедные, ригидные эмоции, посредственный ум, вялый темперамент. Умные люди часто активно вовлекаются в защиту своей субъективной реальности, и это естественно: интеллект призван стоять на страже наших потребностей, интересов, ценностей и завоеваний. Очевидно, нужна еще и воля. Наконец, возможен и такой вариант, когда человек заставляет себя обходить острые углы в общении и конфликтные ситуации, умеет вовремя сказать себе: «не возникай со своим Я». Для этого надо обладать крепкой нервной
Избегание будто бы проще, не требует особых умственных и эмоциональных затрат, но и оно обусловлено повышенными требованиями к нервной системе и воле.
На основном диагностическом этапе исследовалась общая картина межличностных отношений с помощью «Теста межличностных отношений» Т. Лири. Показано, что в целом она показатели подростков, имеющих трудности в коммуникативной сфере ниже среднестатистической нормы.
В результате сравнительного анализа приведенных выше данных и данных, полученных в результате тестирования, удалось вывить следующие особенности:
1) очевидно, что для подростков с гиперкоммуникабельностью характерны одинаковые показатели исследуемых факторов;
2) для подростков с аутистическими характеристиками свойственны завышенные показатели
по шкалам агрессивности и доминирования в межличностных отношениях; 3) контрольной группе подростков характерны высокие показатели по шкалам доминирования и дружелюбия.
Отсюда можно сделать вывод, что у данных двух экспериментальных групп нарушения в коммуникативной сфере имеют различные проявления деформаций смысловой сферы, а, следовательно, и различный тип отношения к людям в самооценке и взаимооценке: если подростки с аутистическими чертами больше агрессивно доминируют во взаимоотношениях, взаимодействии с окружающими, то гиперкоммуникабельные дети практически не дифференцируют такие полярные показатели и направленность в общении (доминирование-3,1, подчинение-3,4). Это является показателем нарушений дифференцированности и сбалансированности смысловой сферы.
В результате изучения уровня эмпатических способностей с помощью опросника В.В.Бойко (с учётом данных по шкале «подозрительность» тест Т.Лири): была выявлена следующая картина уровней эмпатии подростков с коммуникативными нарушениями.
Эмпатия характеризуется направленностью внимания, восприятия и мышления эмпатирующего на сущность любого другого человека - на его состояние, проблемы, поведение. Это спонтанный интерес к другому, открывающий шлюзы эмоционального и интуитивного отражения партнера.
Здесь фиксируется способность эмпатирующего входить в эмоциональный резонанс с окружающими - сопереживать, соучаствовать. Эмоциональная отзывчивость в данном случае становится средством «вхождения» в энергетическое поле партнера. Понять его внутренний мир, прогнозировать поведение и эффективно воздействовать возможно только в том случае, если произошла энергетическая подстройка к эмпатируемому (без чего невозможна коммуникация). Соучастие и сопереживание выполняют роль связующего звена, проводника от эмпатирующего к эмпатируемому и обратно.
Эффективность эмпатии, снижается, если человек старается избегать личных контактов, считает неуместным проявлять любопытство к другой личности, убедил себя спокойно относиться к переживаниям и проблемам окружающих. Несмотря на то, что данное избегание контактирования характерно больше для подростков с аутистическим характеристиками, наибольший процент по шкале - «очень заниженный уровень эмпатии» был выявлен у гиперкоммуникабельных подростков - 33 % (что гораздо выше по сравнению с контрольной группой - у которой данный показатель составляет 23 %), а у подростков с аутистическими характеристика - всего
25 %. Подобные умонастроения резко ограничивают диапазон эмоциональной отзывчивости и эмпати-ческого восприятия. Напротив, различные каналы эмпатии действуют активнее и надежнее, если нет препятствий со стороны установок личности.
Расценивая эмпатию как важное коммуникативное свойство человека, позволяющее создавать атмосферу открытости, доверительности, задушевности и идентификацию - еще одно непременное условие успешной эмпатии, как умение понять другого на основе сопереживаний, постановки себя на место партнера, можно сделать вывод, что гиперкоммуникабельным подросткам не свойственна легкость, подвижность и гибкость эмоций, способность к подражанию в общении, нежели подросткам с аутистическим характеристиками.
Данные свидетельствуют о зависимости между уровнем самораскрытия в общении и способностью вызывать собеседника на откровенность в процессе общения. У подростков с СДВГ наряду с одинаковыми высокими показателями по уровню самораскрытия в общении и у подростков с аутистическими характеристиками, выявлены высокие показатели по способности вызывать на откровенность своего собеседника - средний уровень - 27 %, высокий уровень - 5 %, низкий уровень - 5 %.
Это обычно приводит к возникновению у юноши склонности к самообману, боязни правды, к формированию форм психологической защиты, которые, в свою очередь, являются источником ригидности самооценки.
С помощью «Теста смысложизненных ориента-ций» Д.А. Леонтьева было показано, что в целом она ниже среднестатистической нормы, приводимой в психологической литературе в качестве эталона для юношей.
В результате обработки полученных данных по тесту СЖО нами было установлено, что в двух группах подростков с коммуникативными нарушениями выявлены различные показатели по 2-м шкалам -Субшкала ЛК-Я и ЛК-жизнь. Если для подростков с аутистическими характеристиками характерны неадекватно завышенные показатели (34,5 балла) представление о себе как о сильной личности (а, следовательно, верят в свои силы полного контроля и желания контролировать полностью свою жизнь) в сочетании с низкими показателями по шкале Локус контроля (фатализм), то у подросткам с гиперактивностью характерны нормативные показатели по данным шкалам.
Смысложизненные ориентации большинства подростков с коммуникативными нарушениями сильно трансформированы в сравнении с данными по учащимся или работающим сверстникам (данные по Д.А. Леонтьеву, 1999; Л.Ю. Крутелевой, 2004;
М.Х. Машекуашевой, 2005). Среди большинства респондентов - можно отметить тенденцию жить сегодняшним днем, а возможно, и вчерашним (идеализация воспоминаний - возможно, это отражение ценностей, которые транслируются в окружении). Слабо выраженная направленность на будущее может свидетельствовать о склонности к ностальгии, попытке найти психологическую защиту в своих воспоминаниях, очевидны регрессия и вытеснение нежелательных воспоминаний.
Результаты исследования по методике М. Рокича «Ценностные ориентации». Отмечается деформация системы жизненных ценностей, содержание ведущих ценностных ориентаций, интересов, общей жизненной направленности: для подростков с аутистическими характеристиками наиболее ценным является сфера «Сохранение психического и физического здоровья» и менее ценным - «Счастье других людей». Способ осмысления мира у подростков с аутистическими характеристиками осуществляется низкой ориентацией на благо других людей (негибкая редуцированная центрация сознания, отсутствие возможности менять центрации ).
Для подростков с гиперактивностью: наиболее ценная сфера - «Уверенность в себе» и «Активная деятельность», наименее - «Честность».
По результатам диагностики эмпатических способностей были зафиксированы различия по шкалам - «Проникающая способность в эмпатии» (подростки с аутистическими характеристиками - 2,7, подростки с гмперкоммуникабельно-стью - 2,4), «Идентификация» (подростки с аутистическими характеристиками - 3,15, подростки с гмперкоммуникабельностью - 2,8).
Было выявлено, что по сравнению с контрольной группой и подростками с аутистическими характеристиками, гиперкоммуникабельным подросткам труднее понять другого на основе переживаний, постановки себя на место партнёра, у них плохо развита способность к подражанию, наблюдается лёгкость, подвижность и гибкость эмоций.
Показатели по шкале «Эмоциональный канал» говорят, что гиперкоммуникабельные подростки готовы энергетически подстроиться к эмпатируемо-му и способны входить в эмоциональный резонанс с окружающими.
Установки катастрофизации образуют наибольшее количество отрицательных связей со шкалами теста СЖО. Установка на нигилизм в отношении будущего становится определенным барьером в личностном развитии, которая мешает людям в их осознанном отношении к своей жизни и характерна для подростков с аутистическими характеристиками. В целом выявленные отрицательные связи отражают те затруднения (отрицательные эмоциональные
состояния, проявление агрессии и враждебности), которые присутствуют у аутистических подростков в межличностных отношениях и контактировании с окружающими. Данное противоречие служит источником для возникновение диссонанса, порождающего психологический дискомфорт, который побуждает индивида к росту внутреннего напряжения и актуализирует механизм психологической защит, усугубляющий процесс налаживания контакта с окружающими сверстниками.
Нарушения смысловой сферы описывались в разных контекстах разными авторами как нарушения социализации, социопатии, асоциальная, социальная дезадаптация. Основным критерием вычленения этой группы нарушений является «несрабатывание» соционормативной системы регуляции жизнедеятельности.
Проведённый нами анализ литературы позволил выделить, в чём заключаются патологические изменения смысловой сферы, характерные для личностей с патологическим психическим развитием, были раскрыты основных точек деформаций смысловой сферы у личностей с аномальным развитием.
Достаточно большой объём эмпирических данных о тех или иных аспектах смысловой реальности может быть получен и фактически получается с помощью неспецифических методов. С другой стороны, при использовании неспецифических методов необходимо дифференцировать смысловые, эмоциональные, семантические и прочие феномены, что не во всех случаях легко осуществимо. Смысловая реальность доступна для изучения разными методами, как специфическими, так и неспецифическими. В главе описаны 5 основных методических подходов к эмпирическому изучению смысловой реальности: экспериментальный, психометрический, проективный, психосемантический и качественно-феноменологический. Первые два относятся к линии объективного (субстратного), остальные три - к линии субъективного (феноменального) описания.
В соответствии с избранными направлениями исследования смысловой сферы подростков, нами были выбраны соответствующие диагностические методики, при использовании которых были выявлены следующие данные:
1) у данных двух экспериментальных групп нарушения в коммуникативной сфере имеют различные проявления деформаций смысловой сферы, а, следовательно, и различный тип отношения к людям в самооценке и взаимооценке: если подростки с аутистическими чертами больше агрессивно доминируют во взаимоотношениях, взаимодействии с окружающими, то гиперкоммуникабельные дети практически не дифференцируют такие полярные показатели и направленность в общении. Это является
показателем нарушений дифференцированности и сбалансированности смысловой сферы;
2) установлено, что подростки с явными коммуникативно-личностными нарушениями характеризуются деформацией ценностно-смысловой сферы, а именно:
Степень осознанности. Для подростков с аутисти-ческими чертами характерна пассивная жизненная позиция (как показатель неуспешности управления своим поведением). Активность рассматривается как второе базовое измерение жизненной позиции, независимое от осознанности и характеризует способность личности управлять событиями своей жизни, активно в них вмешиваться. Аутистиче-ские подростки не в состоянии воздействовать на свою собственную жизнь, она плывёт по течению, подчиняясь потоку событий. В исследовании мы ограничились рассмотрением только смыслового уровня регуляции, не учитывая в полной мере экзистенциальный уровень свободы и ответственности (предпосылка успешности управления собственным поведением) у данной группы подростков. Таким образом, был зафиксирован «уход в осознавание» который компенсирует и рационализирует затруднения при переходе к ативным действиям, т.е. для данных подростков характерна стратегия ухода от принятия решений. Вместо этого было выявлено стремление собирать информацию с максимальной полнотой в совокупности с высокой степенью рефлексивности, упуская время для принятия необходимых решений, а, следовательно, и трудности в осуществлении практической деятельности. Как показало наше исследование, аутистичные подростки испытывают трудности в переходе от планирования к воплощению замыслов и это проявляется в избегании или затруднённости постановки целей в настоящем, ощущении неспособности строить свою жизнь в соответствии с этими целями и представлениями о её смысле, такие подростки часто не реализовывают свои намерения из-за чрезмерной интеллектуализации и застревании на обдумывании действий. В соответствии с полученными данными по характеристики осознанности у подростков с различными коммуникативными нарушениями были выделены следующие типы жизненной позиции: у гиперкоммуникабельных подростков - это импульсивная позиция с гиперактивностью, отсутствием осознанности и желанием управлять своей жизнью, не будучи в состоянии осмыслить, с хаотичным управлением жизнью на основе импульсивных решений и изменений, не связанных единой логикой и жизненной целью. У аутистических подростков - это созерцательная позиция с осознанностью и отсутствием активности и характеризуется осознаванием событий своей жизни как нечто отдельное от своего
«Я». Аутистические подростки не в состоянии воздействовать на события в своей жизни больше по причине убеждённости в невозможности это делать (внешний локус контроля), нежели по причине невротической уверенности в себе.
Деформации смысловой сферы у экспериментальных групп также были выявлены по характеристике «телеологичность-каузуальность» смысловой регуляции. Данная характеристика явно подтвердила индивидуальные различия в деформации смысловой регуляции: для гиперкоммуникабельных подростков характерна выраженная телеологическая ориентация, которая выражается в независимости от ситуации социального давления, выраженной ориентацией на будущем, но в то же время присутствуют такие показатели как слабое, неуверенное Эго, плохой контроль над потребностями и эмоциями, слабо выраженная ориентация на будущем. Последние показатели не адекватно коррелируют именно с показателями социальной независимости гиперкоммуникабельных подростков. Аутистичным подросткам свойственна каузальная ориентированность смысловой регуляции, выражающаяся в фиксации на прошлом и настоящем, с фаталистическим предвидением будущих событий с их поленезаивисимостью.
Соотношение ценностной и потребностной регуляции в рамках смысловой регуляции также имеет некоторую деформированность, расструктурирован-ность, главным образом, у подрсотков с аутистическим чертами. Если для гиперкоммуникабельных подростков остаётся значимой социальная идентичность и большая склонность рассматривать интересы группы сверстников, то для аутистичных подростков практически не было выявлено доминирующей ни ценностной ни потребностной регуляции, а следовательно, не выявлен источник смылообразовательного процесса у данной группы подростков.
литература
1. Бурно М. Е. К вопросу о клинической (медицинской) психотерапии. // Московский психотерапевтический журнал. - 1993. - № 2.
2. Гингер С., Гингер А. Гештальт - терапия контакта. - Спб., 1999.
3. Долгополов Н.Б., Хломов Д. Фигура гештальта в России.// Московский психотерапевтический журнал: Специальный гештальт выпуск. - 1994.
4. Каплан Г., Сэдок Б. Клиническая психиатрия. - Т. 1, 2. - М., 1994.
5. Каплан Г., Сэдок Б. Клиническая психиатрия. - М., 1997.
6. Кори Дж. Гештальт-терапия. // Гештальт 94. Сборник материалов Московского Гештальт института за 1994 г. - Минск, 1995. - С. 45.
7. Наранхо К. Гештальттерапия. - Воронеж, 1995.
ю
8. Перлз Ф. Гештальт-подход и Свидетель терапии.
- М., 1996.
9. Райх В. Функция оргазма. - Санкт-Петербург -Москва, 1997.
10. Резник Р. Гештальттерапия: принципы, точки зрения и перспективы.// Гештальт 95. Сборник материалов Московского Гештальт Института за 1995 г. - Москва, 1996.
11. Резник Р. Яд в курином бульоне. // Хрестоматия
по гуманистической психотерапии. / Составитель М. Папуш. - М., 1995. - С. 255-262.
12. Робин Ж.-М. Гештальттерапия. - М., 1996.
13. Савенко Ю.С. «Психиатрическая» и «психологическая» психотерапия. - путь к единству. // Московский психотерапевтический журнал.-1993. - № 4.
14. Энрайт Дж. Гештальт ведущий к просветлению.
- Спб., 1994.
