CC BY
205
Р < 0,05). Уровень же проявления экстраверсии положительно связан с агрессивностью (г = 0,68; Р < 0,05). Отличительной особенностью лиц данного типа является то, что высокий уровень фрустрированности отрицательно связан со склонностью к прямой физической агрессии (г = -0,74; Р < 0,05) и несдержанностью (г = -0,75; Р < 0,05).
Рис. 4. Корреляционные плеяды связей экстраверсии и нейротизма лиц меланхолического типа (К = 10) со склонностью к агрессии и фрустрированности (обозначения см. на рис. 1)
Примечательно, что высокий нейротизм холерического и меланхолического типов при одинаково положительной связи с уровнем фрустрированности имеет прямо противоположные связи с проявлениями склонности к агрессии (рис. 1, 4). Наибольший же уровень фрустрированности лиц обоих типов имеет противоположные связи со склонностью к агрессивному поведению. Очевидно, что именно сочетание ней-ротизма с уровнем проявления экстраверсии дает у представителей данных типов разную склонность к агрессивному поведению.
Исходя из полученных в исследовании результатов, можно заключить, что у лиц, различающихся свойствами и типом темперамента, имеется различная склонность к агрессивному поведению, а также различный уровень фрустрированнос-ти. Уровень и формы проявления фрустрированности, будучи опосредованными психодинамическими особенностями, по-разному влияют на уровень и формы склонности к агрессии. В частности, у лиц холерического типа темперамента повышенная склонность к агрессивному поведению сочетается с высоким уровнем фрустрированности. В то же время высокая фрустрированность меланхоликов достоверно не связана со склонностью к агрессивному поведению. Отсюда можно предположить, что меланхолики более склонны к интрапу-нитивной (обращенной на себя) либо импунитивной направленности фрустрационных реакций, в силу чего не проявляющих в состоянии фрустрации склонности к внешне направленной агрессии. Вероятно, именно уровень проявления эк-стравертированности и определяет склонность к тем или иным формам агрессивного поведения. Причем у холериков и сангвиников различный уровень фрустрированности имеет достоверные связи со склонностью к агрессии. Очевидно, экст-равертированность лиц обоих типов, вне зависимости от уровня проявления нейротизма, обусловливает экстрапунитив-ную форму реакции на фрустрацию. В свою очередь, у лиц флегматического типа темперамента оба свойства темперамента отрицательно связаны со склонностью к агрессивному поведению. Низкий уровень фрустрированности лиц данного типа не имеет достоверных связей со склонностью к агрессивному поведению.
Таким образом, психодинамические особенности личности, выступая в качестве специфических предпосылок в системной детерминации агрессивного поведения, в зависимости от уровня фрустрированности обусловливают неодинаковую склонность к различным формам проявления агрессии. Необходимо сделать акцент на том, что психодинамические осо-
бенности выступают лишь в качестве специфических предпосылок и ни в коем случае сами по себе не предопределяют агрессивного поведения. Мотив же агрессивного поведения, на формирование которого влияет агрессивность как свойство личности, является сложным интегральным психологическим образованием, включающим в себя, помимо прочего, так называемый «внутренний фильтр», компонентом которого является нравственный контроль (убеждения, идеалы, ценности, отношения личности). Отсюда крайне важным в изучении природы и психологических механизмов агрессивного поведения является недопущение какого бы то ни было редукционизма, поскольку поведение человека, с точки зрения субъективной обусловленности, необходимо рассматривать как результат сложного взаимодействия индивидуальных свойств различных иерархических уровней.
ЛИТЕРАТУРА
1. Ильин Е. П. Дифференциальная психофизиология. - СПб., 2001.
2. Ильин Е. П. Эмоции и чувства. - СПб., 2002.
3. Ломов Б. Ф. Системность в психологии. - Москва-Воро-неж, 1996.
4. Реан А. А. Психология личности. Социализация, поведение, общение. - СПб., 2004.
ДИАГНОСТИКА СИНДРОМА «ВЫГОРАНИЯ» В ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
Канд. пед. наук, доцент О. Б. Михайлова
Омский государственный университет
В современной российской психологической теории и практике интерес к синдрому «выгорания» вызван значительным увеличением числа работающих, которые ощущают себя уставшими, обессиленными и выглядят эмоционально «потухшими», что в итоге сказывается на продуктивности работы. В научной, периодической и методической литературе появились результаты многочисленных теоретических и эмпирических исследований, посвященных этой проблеме. Неоднозначность трактовки феномена «выгорания» в зарубежных и отечественных источниках обращает внимание на необходимость глубокого теоретического анализа природы данного состояния и определения его понятия в отечественной научной литературе. Это важно прежде всего для методологического понимания данного феномена, обоснования стратегии выбора методов и методик исследования и проведения качественной диагностики непосредственно в психологической практике.
Впервые этот синдром описал американский психиатр X. Фрейденбергер в 1974 г (2-10). Слово «bumout» - «выгорание» использовали для обозначения переживания человеком состояния физического, эмоционального и психического истощения, вызванного длительной включенностью в эмоционально напряженные и значимые ситуации. Синдром «выгорания» берет свое начало в хроническом последовательном напряжении или эмоциональном переутомлении, переживаемом человеком в личностно значимых ситуациях общения с другими людьми.
Наиболее часто «выгорание» рассматривается как долговременная стрессовая реакция или синдром, возникающие вследствие продолжительных профессиональных стрессов средней интенсивности. В связи с этим синдром «выгорания» ряд авторов обозначают как эмоциональное «выгорание», что позволяет рассматривать это явление в аспекте личной деформации профессионала под влиянием профессиональных стрессов (3; 5; 7; 8; 10), но эмоциональное «выгорание» - более широкое понятие, включающее и личностные (например, семейные), и профессиональные причины. Следовательно,
эмоциональное «выгорание» и профессиональное «выгорание» - это разные понятия. Скорее, профессиональное «выгорание» - одно из составляющих эмоционального «выгорания».
Профессиональное «выгорание» не связано с неудовлетворенностью качествами личной жизни, здесь условия труда, моральная оценка и личностные профессиональные характеристики являются объективными показателями данного состояния. Одна из распространенных причин «выгорания», как отмечаю исследователи (3), - отсутствие обратной связи от большинства реципиентов, или ее негативный характер. Поэтому «выгорание» как феномен попадает в поле зрения не только психологов, психотерапевтов, но также и работодателей, заинтересованных в энергичных сотрудниках, которые «горят», но не «сгорают» на работе.
Кроме того, ряд авторов обращают внимание только на психологическую составляющую «выгорания», тогда как профессиональное «выгорание», по данным многих исследований, - это состояние физического, эмоционального и психического истощения, вызванного длительностью профессиональной напряженности. К настоящему времени синдром профессионального «выгорания» включает более 100 симптомов (7). Проявление данного состояния связано с темпераментологическими и характерологическими особенностями личности. Несмотря на многочисленные публикации по этой проблеме, большинство из них носит описательный характер (К. Маслач и С. Джексон, 1981). К характерным проявлениям синдрома «выгорания» относят: чувство эмоционального истощения или изнеможения, невозможность работать с полной отдачей сил, дегуманизацию как тенденцию к циничности и негативизму по отношению к зависимым лицам (пациентам, клиентам, подчиненным, учащимся), негативное самовоспри-ятие в профессиональном плане (редуцирование личностных достижений или обязанностей) (1; 5; 7; 9; 10).
Наиболее полное определение профессионального «выгорания» в результате проделанного контент-анализа предлагается Перлманом и Хартманом (9). Эти ученые рассматривают такое состояние как ответ на хронический эмоциональный стресс, включающий три компонента: эмоциональное или физическое истощение, снижение рабочей продуктивности, деперсонализация или дегуманизация межличностных отношений.
По мнению Н. Е. Водопьяновой, Е. С. Старченковой к профессиональным факторам риска «выгорания» относятся (5):
- когнитивно сложные коммуникации;
- эмоционально насыщенное деловое общение;
- высокие требования к постоянному саморазвитию и повышению профессиональной компетентности;
- высокая ответственность за дело и за других людей;
- высокая динамичность и большое количество служебных контактов:
- необходимость быстрой адаптации к новым людям и быстро меняющимся профессиональным ситуациям;
- высокие требования к самоконтролю и интерперсональной чувствительности (5).
Наряду с этими потенциальными факторами риска «выгорания» выделяют и экзистенциальные факторы (7):
- нереализованные жизненные и профессиональные ожидания;
- неудовлетворенность самоактуализацией;
- неудовлетворенность достигнутыми результатами;
- разочарование в людях или избранном деле;
- обесценивание и потеря смысла своих усилий;
- переживание одиночества;
- ощущение бессмысленности активной деятельности.
Симптомы профессионального «выгорания» указывают
на характерные черты длительного стресса и психической перегрузки, которые приводят или могут приводить к полной дезинтеграции различных психических сфер, и, прежде всего, эмоциональной.
Т. И. Ронгинская указывает, что развитие синдрома носит стадиальный характер (9). Сначала наблюдаются значительные энергетические затраты - следствие экстремально высокой положительной установки на выполнение профессиональной деятельности. По мере развития синдрома появляется чувство усталости, которое постепенно сменяется разочарованием, снижением интереса к своей работе. Автор отмечает, что генезис синдрома носит индивидуальный характер, определяемый различиями в эмоционально-мотивационной сфере, а также условиями, в которых протекает профессиональная деятельность человека. Согласно концепции М. Бу-риша, в развитии синдрома профессионального выгорания можно выделить несколько главных фаз: предупреждающая, снижения уровня собственного участия в профессиональной деятельности, развития эмоциональных реакций, деструктивного поведения, развития психосоматических реакций, разочарования в профессиональной деятельности.
Анализируя динамику развития синдрома, можно отметить определенную тенденцию: высокий уровень зависимости от работы приводит к отчаянию и отсутствию перспектив профессионального развития. Это происходит в случае несоответствия между собственным вкладом и полученным или ожидаемым вознаграждением (моральным, материальным) за трудовую деятельность, что влечет за собой первые симптомы профессионального «выгорания». Поведение личности в соответствии с требованиями профессиональной среды, способствующее психическому здоровью и профессиональному росту, определяют три основные сферы: профессиональная активность, психическая устойчивость, стратегии преодоления проблемных ситуаций и эмоционального отношения к работе.
Как считает Т. И. Ронгинская, профессиональная активность выражается в категориях субъективного значения деятельности, профессиональных притязаний, готовности к энергетическим затратам, стремления к совершенству при выполнении заданий, а также в способности сохранять дистанцию между личностной и профессиональной сферами. В случае, если субъективные ожидания специалиста вступают в конфликт с объективным результатом деятельности, возникает риск появления первых симптомов психической перегрузки организма и как следствие - синдрома профессионального «выгорания».
Были выделены четыре типа поведения и переживаний в профессиональной среде (9):
1-й тип - здоровый, активный, способный к решению трудных проблем, придающий работе высокое (но не экстремальное) значение, контролирующий собственные энергетические затраты, конструктивно преодолевающий ситуации неудач и рассматривающий их как стимул для поиска новых, активных стратегий;
2-й тип - экономный, бережливый, со средним уровнем мотивации, энергетических затрат и профессиональных притязаний, выраженной склонностью к сохранению дистанции по отношению к профессиональной деятельности, удовлетворенностью результатами своего труда. Характерной чертой является общая жизненная удовлетворенность. В длительной перспективе вероятно возрастание профессиональной неудовлетворенности на фоне успешности других людей;
3-й тип - тип риска, характеризующийся экстремально высоким субъективным значением профессиональной деятельности, большой степенью готовности к энергетическим затратам, низкой устойчивостью к фрустрации и стрессу;
4-й тип - в состоянии «выгорания» отмечен низким субъективным значением деятельности, низкой стрессоустой-чивостью, ограниченной способностью к релаксации и конструктивному решению проблем, постоянным чувством беспокойства и беспредметного страха.
Данный подход позволяет диагностировать состояние персонала в целом и выявлять индивидуальный тип поведения для каждого сотрудника. Многофакторный диагности-
ческий инструментарий позволяет определять типы поведения людей в ситуациях предъявления им профессиональных требований, и тем самым производить раннюю диагностику и профилактику симптоматических проявлений «выгорания». Использование «Опросника поведения и переживания, связанного с работой» в адаптации Т. Ронгинской позволяет современной психологической практике выйти на качественно новый уровень работы с проявлениями профессионального «выгорания».
В работах отечественных исследователей возникает вопрос об определении места данного феномена в структуре других понятий, сопровождающих специфику профессионального развития личности. Основываясь на выводах В. В. Бойко, Н. Е. Водопьяновой, В. Е. Орла (3; 5; 8) можно предположить, что существует линейная связь в динамике развития синдрома хронической усталости, хронического профессионального стресса, которые приводят к состоянию профессионального «выгорания». Постепенное развитие синдрома и отсутствие навыков выхода из данного состояния приводит к различным видам профессиональной деформации и, как следствие, к профессиональной дезадаптации специалиста.
Безусловно, для современного исследователя важны не только факторы риска, предрасположенность, симптоматика и последствия этого распространяющегося явления, но и динамика процесса восстановления профессионала.
Сравнительный анализ «выгорания» в различных профессиях (по результатам зарубежных исследователей) затруднен тем, что авторы используют различный инструментарий для оценки состояния. К тому же сопоставление данных зарубежных авторов, как справедливо отмечают российские исследователи, осложняется различиями в социокультурных (ментальных) особенностях респондентов (4).
Тем не менее, и в зарубежных, и в отечественных работах обнаружены общие данные, позволяющие развивать теоретические и эмпирические исследования в области диагностики и профилактики данного феномена. Использование новых методик диагностики позволит выйти практикам на качественный уровень изучения данной проблематики и предложить для профессионалов в различных отраслях жизнедеятельности человека реальные рекомендации борьбы с последствиями профессионального «выгорания».
ЛИТЕРАТУРА
1. Ананьев В. А. Психология здоровья: пути становления новой отрасли человекознания / под ред. Г. С. Никифорова. -СПб., 2000.
2. Аминов Н. А., Шпитальный Д. В. Синдром «эмоционального сгорания» как вид профессиональной дезадаптации // Профессиональный потенциал. - 2002. - № 1, 2.
3. Бойко В. В. Синдром «эмоционального выгорания» в профессиональном общении. - М., 1996.
4. Бурлачук Л. Ф., Коржова Е. Ю. Психология жизненных ситуаций. - М., 1998.
5. Водопьянова Н. Е., Старченкова Е. С. Психическое «выгорание» у менеджеров и его преодоление: Психология менеджмента / под ред. Г. С. Никифорова. - СПб., 2002.
6. Маркова А. К. Психология профессионализма. - М., 1996.
7. Никифоров Г. С. Психология здоровья: учебное пособие. -СПб., 2002.
8. Орел В. Е. Феномен «выгорания» в зарубежной психологии: эмпирические исследования и перспективы // Психологический журнал. - 2001. - Т. 22. - № 1.
9. Ронгинская Т. И. Синдром «выгорания» в социальных профессиях // Психологический журнал. - 2002. - Т. 23. - № 3.
10. Форманюк Т. В. Синдром «эмоционального сгорания» как показатель профессиональной дезадаптации учителя // Вопросы психологии. - 1994. - № 6.
СПЕЦИФИКА УЧАСТИЯ СРЕДСТВ МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ В ПОЛИТИЧЕСКИХ КОНФЛИКТАХ
Канд. полит. наук В. А. Евдокимов, проректор
Омский гуманитарный институт
В конце XX в. и начале XXI в. в общественно-политической жизни России происходят глубинные процессы, связанные с преобразованием советской политической системы в новую политическую систему социального взаимодействия и партнерства. В 90-е гг. в стране реализована программа радикально-либеральных реформ, в начале XXI в. осуществляются меры, направленные на укрепление роли государства, «вертикали власти». Данные процессы сопровождаются множеством социальных конфликтов1, часто при участии средств массовой информации (СМИ) происходит их политизация и эскалация2. В связи с этим в интересах поиска согласия, консолидации сил общества актуально изучение специфики участия СМИ в деэскалации и предупреждении политических конфликтов3.
Деэскалации политического конфликта способствует применение несиловых методов урегулирования разногласий. Она происходит в условиях гетерогенного отношения к конфликту, девальвации целей, роста издержек, превышающих затраты (1, 20). Главная задача при управлении - преобразовать немногие эскалированные, масштабные политические конфликты в многочисленные неострые, не отличающиеся высокой степенью напряженности.
Роль СМИ в деэскалации и предупреждении политического конфликта либо недооценивается, либо характеризуется противоречиво. Например, одни исследователи утверждают, что «сегодня невозможно использовать СМИ как основной источник содействия социальному реформированию и построению правового государства и развитию гражданского общества» (11, 17), другие не включают СМИ в число социально-политических институтов, содействующих формированию этноконфессиональной толерантности (2; 7).
Участие СМИ в деэскалации политического конфликта определяется некоторыми исследователями как «диагностика статуса, позиций субъектов конфликта в осуществлении информационного противоборства оппонентов», «использование принципа объективности информирования», «корреляция системы подготовки и переподготовки журналистских кадров», которые должны «овладеть основами конфликтологии» (8, 146). Однако свести роль СМИ, нацеленных на деэс-
1 Под «социальным конфликтом» автором понимается конкурентное взаимодействие двух или более сторон с разнородными интересами, взглядами, ценностями, оспаривающих друг у друга право на распределение полномочий, ресурсов и настроенных на нанесение ущерба соперникам или устранение их.
2 Под «эскалацией» автором понимается процесс углубления противоречий, имеющихся в отношениях двух или более сторон, интенсификация взаимодействия деструктивных моделей поведения, применяемых ими для нанесения максимального ущерба интересам друг друга.
3 Под «политическим конфликтом» автором понимается публичное конкурентное взаимодействие двух или более сторон, достигшее определенной степени остроты и напряженности, обусловленное осознанием сторонами углубления разделяющих их противоречий, связанное с соперничеством в информационной сфере и направленное на приобретение нового статуса, властных полномочий, ресурсов для реализации различных интересов и на распространение представлений о социальном мире.
