CC BY
15и
Ж • ГРАЖДАНСКАЯ ВОИНА_
Н.А. АЛЕКСАНЯН N.A. ALEKSANYAN
ДЕЗЕРТИРСТВО ИЗ КРАСНОЙ АРМИИ И БОРЬБА С НИМ НА ТЕРРИТОРИИ ВОРОНЕЖСКОЙ ГУБЕРНИИ
DESERTION FROM THE RED ARMY AND THE STRUGGLE AGAINST IT IN THE TERRITORY OF THE VORONEZH PROVINCE
r \
Сведения об авторе. Алексанян Нелли Арушановна — учитель истории и обществознания МБОУ СОШ № 5 имени К.П. Феоктистова (г. Воронеж. E-mail: edelweis65@yandex.ru).
Аннотация. В статье исследуются причины дезертирства из Красной армии на территории Воронежской губернии в период Гражданской войны; рассматривается эволюция методов борьбы с этим явлением; раскрывается связь между общественно-политическими настроениями населения и масштабами дезертирства. Ключевые слова: Гражданская война; Красная армия; Воронежская губерния; мобилизация; дезертир; ревтрибунал; комдез.
Information about author. Nelli Aleksanyan - Teacher of history and social studies of the MBGEE Secondary School № 5 named after K.P. Feoktistov (city of Voronezh. E-mail: edelweis65@yandex.ru).
Summary. The article explores the causes of desertion from the Red Army in the territory of the Voronezh province during the Civil War; the evolution of methods for combating this phenomenon is also considered; connection between the socio-political sentiments of the population and the scale of desertion are revealed. Keywords: Civil War; Red Army; Voronezh province; mobilisation; deserter; revolutionary tribunal; commissar on security.
V
□А начальном этапе существования советской власти формирование Красной армии основывалось на принципе добровольности, что исключало понятие «дезертир». Однако с изданием Декрета Совета народных комиссаров (СНК) от 29 июля 1918 года, согласно которому вводилась обязательная воинская повинность, ситуация изменилась. Дезертирство стало массовым и опасным явлением, способным серьёзно дестабилизировать не только фронтовую, но и внутриполитическую обстановку. Дезертиры настраивали население против советской власти, входили в контрреволюционные и бандитские группировки. Борьба с ними велась как на всероссийском,так и на региональном уровнях.
В Воронежской губернии на первоначальном этапе Гражданской войны вопросами дезертирства занимались учётные отделы и ревтрибуналы. Так, учётный отдел Острогожского уисполкома опубликовал в газете список с именами 56 «красноармейцев, бежавших из местных команд и
унёсших с собой казённое обмундирование», просил «всех лиц, учреждения и заведения, коим известно место прибывание их», сообщить ему «для задержания и предания суду Революционного Трибунала»1.
О дезертирстве 68 военнослужащих с указанием их имён сообщалось в местной газете «Воронежский Красный Листок» от 13 августа 1918 года: «Воронежский Уездный Комиссариат по военным делам разыскивает бежавших красноармейцев из частей войск и унёсших казённое обмундирование, почему просит всех подлежащих властей о принятии мер к розыску и задержанию указанных красноармейцев и доставлению обратно в часть»2.
Постановление Совета труда и обороны РСФСР от 3 марта 1919 года «О мерах борьбы с дезертирством» стало основанием для принятия жёстких мер к дезертирам и их пособникам. Согласно документу все дезертиры карались вплоть до расстрела, а лица, пособничавшие им, подвергались наказанию «на срок до 5-ти лет, с обязательными при-
J
нудительными работами или без таковых»3. При исполкомах были созданы комиссии по борьбе с дезертирством (комдезы).
К военным дезертирам присоединялись особенно обиженные советской властью крестьяне. Из сводки информационно-инструкторского подотдела отдела управления Коротоякского уезда за период с 15 октября по 1 ноября 1920 года: «Наблюдается в уезде бандитизм. Каковой, надо полагать, расширяется в пределах уезда, что сборища дезертиров — это бегство из частей войск и красноармейцев, а также лица, у коих произведена конфискация имущества при невыполнении продовольственных развёрсток»4.
На заседании исполкома Коротоякского уезда от 12 мая 1919 года в докладе председателя исполкома Новикова отмечалось, что, несмотря на суровые меры, «дезертиров по уезду масса... Теперь на этот счёт имеется распоряжение Центра создать на местах отряды по борьбе с дезертирством и нам необходимо принять самые решительные
в ü
меры в этой области...». Заслушав доклад Новикова, исполком постановил: «1) Объявить по уезду посредством особых объявлений о том, что все дезертиры в течение семи дней со дня объявления на местах должны явиться для отправки на фронт, в противном случае неявившиеся будут лишены земли с выселением на самые неудобные земли, право голоса и имущество их будет конфисковано, таковые же меры применить к укрывателям дезертиров. 2) Поручить Военному Комиссариату организовать по уезду отряды по борьбе с дезертирством, а также вести подробный статистический учёт всех мобилизованных, не явившихся и бежавших с фронта, и к двум последним категориям, т.е. не явившимся и бежавшим, принять все существующие меры борьбы, указанные в п. 1 сего постановления, и все сведения о дезертирах и их семьях доставлять в Исполком еженедельно. 3) Вменить в обязанность Волисполкомам и Сельским Исполкомам доставлять сведения о всех дезертирах в Уездвоенком. В случае уклонений виновные будут привлекаться к ответственности наравне с дезертирами»5.
Заседание исполкома г. Свобода от 13 мая 1919 года обсуждало отношение военного комиссариата за № 1357 от 12 мая 1919 года о побеге 9 военнообязанных с. Песковатки Новопокровской волости при отправке их в г. Бобров. Признав их злостными дезертирами, так как они сбежали из-под конвоя, заседание постановило считать их вне закона и «объявить гражданам волости, что имущество дезертиров и их семейств будут немедленно конфискованы.»6.
В политической сводке отдела управления г. Бутурлиновка за период с 20 мая по 2 июня 1919 года говорилось: «.Народ всё же в большинстве с недоверием относится к нововведениям советской власти. Продуктом этого недоверия является исключительно сильное дезертирство. На мобилизацию большинство не является. Даже такие организации и учреждения, как Профсоюзы и райсоветы,оказывают явные признаки шкурности. Последняя мобилизация. единственный живой отклик нашла
себе только в Компарте городской организации.»7.
В сводке Еланского волостного комиссариата, направленной в Новохопёрский уездный комиссариат, причиной дезертирства назывался страх перед жесто-костями казаков, которые «гл. о. репрессивные меры направляют на семьи красноармейцев. № 353 от 11 декабря 1919 г.»8.
Замечено, что дезертирство увеличивалось во время страдной поры, когда особенно ценными были рабочие руки. В связи с этим среди дезертиров больший процент составляли хлебопашцы, меньший — рабочие. Военный комиссар Новохопёрского уезда докладывал в губернский военный комиссариат: «Ввиду наступления хлебныхуборок — последнее разовьётся до больших размеров, и удержать их не может никакая сила ввиду того, что их семейства буквально голодают и к тому же в такое страдное время остаются без рабочих рук. 12 июля 1920 г.»9.
С окончанием страдной поры дезертиры, бывало, возвращались. Из сводки Банновского волостного комиссариата за период с 12 по 28 сентября 1919 года, направленной в Новохопёрский уездный комиссариат: «Пленные и дезертиры явились добровольно по объявлении и отправились на фронт в 36-ю стрелковую дивизию.»10.
По мнению воронежского губернского комиссара, главной причиной дезертирства являлась необеспеченность семей красноармейцев. В своём циркулярном срочном распоряжении от 10 августа 1919 года, адресованном всем уездным военкоматам, комиссиям по борьбе с дезертирством, отделам соцобеспечения, земельным отделам, он требовал: «Необходимо добиться во что бы то ни стало, чтобы все виды социального довольствия и др. виды льгот помощи семьями красноармейцев получались своевременно. От этого зависит моральное и боевое состояние армии, ибо красноармеец, знающий, что семья его не обижена и обезпе-чена, охотнее идёт в бой и храбрее сражается с врагом, т.к. он тогда знает, что он защищает»11.
В постановлении Совета рабочей и крестьянской обороны РСФСР от 21 августа 1919 года
«Об обеспечении продовольствием семейств красноармей-
цев» говорилось: «1) Семьям
красноармейцев, находящихся
как в действующей армии, так и
в тыловых частях, предоставить
право на дополнительный продо-
вольственный паёк.»12.
Комдез Новохопёрского уезда
в октябре 1919 года в донесении за № 1336 доложила: «.Цифра дезертиров доходит до 1500 в волостях уезда»13. В связи с этим Новохопёрский уездный комиссариат выдал удостоверение № 5129 от 7 декабря 1919 года начальнику отряда по борьбе с дезертирством Семёнову в том, что «он командируется с отрядом в числе 183 красноармейцев и конных кавалеристов в числе 12 человек в село Новогольское и его волость для выкачивания дезертиров. В случае сопротивления со стороны дезертиров, тов. Семёнову дано право употребить в силу оружие и конфисковать всё имущество, принадлежащее их родителям. Ко всем укрывателям дезертиров, а также способствующим укрывательству их применять самые строгие меры наказания вплоть до конфискации всего их имущества и представления последних в Новохопёрский уездвоенком.»14.
Конфискация болезненно сказывалась на благосостоянии крестьянской семьи. Гражданка слободы Подосиновка Василиса Васильевна Колесникова обратилась с заявлением в комдез Новохопёрского уезда, чтобы ей вернули корову, которую конфисковали за дезертирство её
в и
Ж • ГРАЖДАНСКАЯ ВОИНА
мужа: «Мой муж Иван Гаврилов Колесников был дезертиром, за что в осень 1920 г. отрядом и членом Укомдеза тов. Нестеренко конфисковали у меня корову... В настоящее время. как поступивший в ряды Красной Армии муж мой Иван Колесников прибыл в отпуск по болезни домой и теперь лежит в Коленской больнице еле живой, я не имею ничего из пищевых продуктов снести ему на поддержание здоровья, да и сама переболела тифом и нуждаюсь в питании, а потому прошу Укомдез простить проступок моего мужа как искупившему свой проступок своевременным поступлением в ряды Красной Армии как дезертировавшего по своей глупости и не из рядов армии, а не явившегося в срок по мобилизации и сделать своё распоряжение о возвращении конфискованной у нас коровы. 21/3-21г.»15.
Комдез Новохопёрского уезда 28 марта 1921 года рекомендовала военкому Подосиновской волости: «Объявите под расписку гр. Василисе Васильевне Колесниковой, что конфискованная у ней корова за дезертирство ея мужа возврату не подлежит. Одновременно сделать распоряжение местному Волкомкрасхоз обследовать имущественное положение гр. Колесниковой, и если таковая действительно окажется бедной, то иметь её в виду для удовлетворения в первую очередь коровой из числа конфискованных за дезертирство»16.
Общее совещание всех ответственных работников и представителей советских учреждений и организаций Борисоглебского уезда 11 декабря 1919 года было посвящено причинам и характеру дезертирства в уезде, чтобы выработать способы борьбы с ним. Уполномоченный окрвоен-кома Оликов в своём докладе отметил: «Борьба с дезертирством заключается не в "ловле" и "облавах", а в возвращении в армию бежавших красноармейцев, перевоспитанных в политическом и моральном отношениях. борьба с дезертирством только одними репрессивными мерами не только бесполезна, но страшно вредна, так как озлобляет население, не давая армии ни одного солдата. Кроме того. рассадником дезертирства нередко являются сами советские
учреждения и отдельные ответственные работники, тем,что не идут навстречу.».
Следующий выступавший, член укомдеза Игумнов, охарактеризовал положение, при котором работала комиссия, как «почти плачевное». По его словам, «не было средств из Центра, а из местных властей никто не шёл навстречу, не оказывал никакой поддержки за исключением помощи Военного отдела некоторыми хозяйственными средствами. При таких условиях не могло быть и речи о широкой, планомерной работе. Дезертирство вызвано не одним нежеланием воевать, а чисто хозяйственными соображениями и по семейным обстоятельствам. Немалую роль играет и несвоевременное удовлетворение пайком. Проведение параллельно с репрессиями агитационных мер: посылкой агитаторов, воззваниями, приказами и вообще печатной агитации — Укомдезер-тир не может использовать за недостатком средств и надёжных агитаторов.».
Выступавший уездвоенком Ка-щеев в своём докладе отметил: «Кроме технической и хозяйственной помощи Укомдезер-тир, мною были брошены в уезд остатки Караульного Баталиона с двумя пулемётами. Большего я сделать не мог, так как всё время был отвлечён на защиту фронта. Что же касается указанного тов. Игумновым факта плохого питания отряда Укомдезертир — это не совсем верно. Правда, сознаюсь, были некоторые трения в этой области, но зависели они не от упущений или нежелания идти навстречу, а связаны были с причинами замедлений, возникающих при частых эвакуа-циях. К причинам безуспешности борьбы, кроме указанных тов. Игумновым, отношу безсистем-ность этой борьбы и неудачно подобранный состав комиссии».
В своём докладе представитель коммунального отдела Матвеев поддержал предыдущие выступления: «Население в уезде действительно мало симпатизирует Советской власти, но это печальное явление зависит не от отрицательной работы работников советских учреждений, а от незаконных и часто жестоких поступков представителей фрон-
товых войсковых частей, производивших, часто по личному капризу, безчинные реквизиции лошадей, продуктов, повозок и прочее. За всё реквизированное почти никогда не уплачивалось. Были такие случаи: возьмут у крестьян очередные подводы и после не возвращают.»17.
Губкомдез издала приказ по Воронежской губернии № 4 от 15 декабря 1919 года, в котором подчёркивалось, что борьба с дезертирством «возможна только при достаточной активности местных властей и самого населения». Приказом предписывалось: «Заведывающему Отделом Распределения Рабочей Силы при регистрации безработных требовать документы по воинской повинности. Уклонившиеся от мобилизации и не имеющие учётных карточек военнообязанные призывных возрастов регистрации на Бирже Труда не подлежат. При выдаче продовольственных карточек населению требовать по отношению военнообязанных представления воинских документов. Волвоенкомы обязаны вместе с волостными и сельскими Советами принять меры к освобождению своей территории от дезертиров.»18.
На смену сокращавшимся рядам явных дезертиров стали приходить те, кто пытался всеми способами увильнуть от воинской повинности. Военный комиссар Павловского уезда Бакулин в январе 1920 года в отношении к заведующему Отделом труда Павловского исполкома заметил, что «многие из граждан гор. Павловска и его уезда, желая уклониться от мобилизации, поступают в Советские учреждения на ответственные должности, а последние ходатайствуют предо мною для выдачи таким служащим отсрочек. Проверить таких служащих уездвоенкому не представляется возможным, ввиду чего Вам вменяется в обязанность у безработных поверять документы об отбытии воинской повинности и с сомнительными документами препровождать немедленно в уездвоенком. Необходимо Вам также поставить в известность всех заведывающих Советскими учреждениями, что на принятых ими лиц в период объявленной мобилизации не
в Ей
только нельзя подавать ходатайства об отсрочке, но и не следует их принимать совсем на службу. В противном случае за эти действия заведующие Советскими учреждениями будут разсма-триваться как укрыватели явных дезертиров»19.
Трудовой народ метко окрестил уклонявшихся от воинской обязанности «пристраивающимися». По большей части это были технические работники и «спецы» тыловых учреждений, в которых у местных советских начальников имелась большая потребность. Однако многочисленные ходатайства ответственных «хозяйственников», как правило,не находили поддержки в губкомдезе. Виновные привлекались к ответственности за укрывательство. Кроме этого, в местной прессе публиковались имена «пристраивающихся» и «пристраивающих». «Пусть этот первый "нажим" на укрывающих послужит сердечным предупреждением всем ответственным руководителям учреждений и организаций, может быть бессознательно становящимся "пристраивающимися", заставит их быть более осторожными при приёме на службу в учреждения всех, способных защищать республику Советов, и не смотреть на их "опытность", "специальность", "незаменимость" и прочую "ность", очень часто оказывающуюся не более не менее, как средством для "пристрой-ства к тёплому местечку" ловких пройдох-дезертиров»20.
На территории губернии отмечались случаи и открытого противостояния групп дезертиров советской власти. Так, в селе Журавка Павловского уезда 25—28 февраля 1920 года вспыхнуло дерзкое восстание. Группа злостных дезертиров создала свою «восьмёрку» и принялась действовать, «ведя в селе и по окрестностям усиленную агитацию и собирая оружие»21.
В телеграмме уездвоенкома Бакулина в Воронежский губ-военком говорилось: «Причины восстания следующие: [в] связи [с] арестами дезертиров кто-то ударил [в] набат. Волисполком приказал набат прекратить. Быстро разнёсся провокационный слух, что совет закрыл церковь. Собравшаяся толпа арестовала и расстреляла секретаря Вол-
исполкома, Начальника райми-лиции и двух милиционеров.»22.
Организаторы восстания имели «планы идти двумя партиями на Воронеж и Павловск, увлекая по дороге крестьян других волостей и уездов. Но по мере приближения отряда красноармейцев к Журавке и явно прорывающегося несочувствия восстанию со стороны окрестных жителей, планы рассеивались как дым.». Зачинщикам восстания был вынесен обвинительный вердикт: «Трибунал, представитель пролетарского правосудия, совершил акт милосердия, на которое способен только трудовой народ. Негодяев, которых не только по условиям военного времени, но и в момент мирного состояния страны, не грех уничтожить, Революционный Трибунал присудил к условному расстрелу, дав им возможность искупить тяжёлые преступления перед трудовой Россией в дни её невиданных испытаний»23.
В борьбе с дезертирством власть вела мощную агитационную кампанию. Так, в обращении к населению (приказ № 1) Комиссия по борьбе с дезертирством Павловского уезда вначале объясняла, почему необходимо воевать: «Бывшие царские генералы и адмиралы при поддержке иностранной буржуазии со всех сторон пошли походом против Рабоче-Крестьянской Советской власти. Они хотели возстановить власть царя, помещиков и капиталистов.» Потом стыдила дезертиров: «.Рабоче-Крестьянская Красная Армия приближается к концу победы над душителями рабочих и крестьян, и в то время находятся трусы и шкурники, уклоняющиеся от мобилизации и бегущие из рядов Красной Армии. Они хотят только пользоваться плодами революции, но не хотят защищать землю и свободу.» Далее объявляла «неделю вольной явки дезертиров с 20 по 27 апреля 1920 г. Сборный пункт г. Павловск, Петропавловская ул., дом Музолевского.». В заключение было предупреждение об ответственности: «По истечении недели вольной явки дезертиров оставшиеся ещё дома. зачисляются в отряд злостных дезертиров. Ко всем как злостным, так и укрывателям будут применяться
самые безпощадные меры наказания, конфискации имущества, движимого и недвижимого, инвентаря и т.д. После 27 апреля 1920 г. где будет обнаружен хотя один дезертир, на то село будет накладываться усиленная контрибуция, а также и на отдельных лиц, замеченных в укрывательстве дезертиров.»24.
Настроения местных жителей во многом влияли на масштаб дезертирства, о чём говорит доклад политработника по Ли-венской волости Литвенцова от 3 сентября 1920 года, направленный в отдел управления Павловского уисполкома: «.Замечалось мною, что хотя в данной волости и есть дезертиры, но слышно было, что граждане говорят, что нужно гнать дезертиров, пусть идут и кончают скорей войну и после этого дезертиры прибывали добровольно и были отправлены в Уездвоенкомат»25.
От местных гражданских властей также требовалась активность в борьбе с дезертирством. Одной из мер были облавы, которые иногда заканчивались трагически. Из доклада отдела управления Оськинской волости, направленного в отдел управления Коротоякского уезда: «.8 августа (1920 г.) в 8 часов утра член Волисполкома т. Моисеев с членом Плотавского сельского исполкома Шолуховым пошли сделать облавузлостного дезертира села Плотавы Егора Гребенщикова, которого они застали спящим. Т. Моисеев не предвидел угрожаемой для него опасности, с желанием
в и
Ж • ГРАЖДАНСКАЯ ВОИНА
исполнить свой служебный долг вошёл к злодею, где он спал, тот пробудился от сна, имея всегда при себе отрезок (обрез. — Прим. авт.), сразу убил насмерть т. Моисеева. Злодей скрылся, к розыску убийцы меры приняты, имущество как дезертира, так и укрывателя конфисковано»26.
Власть применяла самые жёсткие меры в тех районах, где дезертирство переходило в открытые контрреволюционные выступления. К примеру, в донесении Бобровского отдела управления в Бобровский уис-полком от 23 августа 1920 года констатировалось: «Ввиду того, что в Верхне-Тишанской волости совершено 2-ое убийство советских работников и принимая во внимание, что Верхне-Тишан-ская волость неблагонадёжна в политическом отношении. необходимо безотлагательно взять из Верхне-Тишанской волости 10 человек заложников буржуазного и кулацкого элемента, которых на случай новых убийств, грабежей и пр. бандитских действий расстрелять. Кроме того, на всю Верхне-Тишанскую волость наложить контрибуцию в 25 мил. руб. Таким же образом следует поступить и с другими волостями...»27.
Начальник милиции Коротояк-ского уезда 8 сентября 1920 года рапортом за № 4430 докладывал руководству: «В районе Старо-Безгинской волости на границах Острогожского и Алексеевского уездов появилась банда грабителей из дезертиров в 30—40 человек, которые делают вооружённые набеги на мирных граждан с
целью грабежа и грабят ссыпные пункты Упродкома». Кроме того, дезертиры сводили счёты с ненавистными им должностными лицами. Так, 5 сентября они расправились с агентом упродкома Короченко, который «по делам службы был в с. Становой Коро-тоякского уезда, и, когда он проходил по улице вечером около 12 часов, на него напало внезапно несколько бандитов и убили из винтовки наповал»28.
Выездная сессия Воронежского губернского революционного военно-полевого трибунала по борьбе с дезертирством по Павловскому уезду 4-го района в составе председателя Иванова и членов Андреева и Плотникова, рассмотрев 48 дел «по обвинению граждан Воронежской губернии, Павловского уезда в злостном дезертирстве, выслушав обвиняемых с последним словом, нашла, что данными дела обвиняемые изобличаются в том, что, невзирая на объявления Советской власти о явке на мобилизации, укрываясь по домам продолжительное время от 1 до 10 месяцев, не являлись на таковые без уважительных на то причин. Зная о неделе доброй явки, объявленной с 5 по 12 июня, сознавая, что в эту неделю явиться необходимо, чтобы искупить свою прошлую вину, в таковую также не являлись, продолжая позорно укрываться до поимки их отрядами. Некоторые из обвиняемых, явившись на мобилизацию и будучи зачисленными в часть, пробыв там несколько дней, позорно дезертировали со сборных пунктов и из запасных частей, а также, явившись на переосвидетельствование и будучи принятыми, разбегались по домам, а некоторые и вовсе не изъявляли желания явиться на переосвидетельствование после данного им срока отпуска. Находясь в части войск и зная, что она должна скоро отправиться, бежали из таковых за несколько дней до их отправления,указывая на недостаток получаемого пайка».
Выездная сессия приговорила 23 человека к заключению в концентрационный лагерь с принудительными работами на время продолжения Гражданской войны, 11 человек — к заключению в концентрационный лагерь с принудительными работами
сроком на 5 лет каждого. Всех их передали в распоряжение увоенкома.
13 человек «как весьма злостных дезертиров не подающих надежд на исправление, подвергнуть высшей мере наказания — РАССТРЕЛЯТЬ. Дело по обвинению гр. Рягузова Пантелеймона Ларионовича, как о неявившемся в суд вследствии заболевания, выделить. Объявлен 21 августа 1920 года в 20 часов 40 минут»29.
Эта же выездная сессия, рассмотрев дело заместителя председателя Гвазденского вол-исполкома Павловского уезда Воронежской губернии Попова Ивана Даниловича 37 лет, обвинявшегося в выдаче подложных документов лицам, подлежавшим службе в рядах Красной армии, и взяточничестве, приговорила его к расстрелу. Приговор«объявлен 22 августа 1920 года в 20 часов»30. «Расстрельные» вердикты подлежали исполнению в течение 48 часов.
Дезертиров, которые поднимали восстания во время боевых действий, приговаривали к расстрелу посредством более упрощённой процедуры. Так, завпо-литбюро Тамбовской губернии Глобин на вопрос о том, как поступить с восставшими в Борисо-глебске дезертирами,приказал: «Вместо Трибунала создать Выездную сессию Губчека с правом расстрела всех дезертиров, принимающих участие в восстании. 7/09-1920 г.»31.
Для принятия более суровых мер к дезертирам губкомдез издала приказ за № 285. Последствием такого шага явилось массовое возвращение дезертиров в ряды армии к ноябрю 1920 года. Согласно приказу «.если дезертир в течение 5-ти дней не явится в Укомдез, имущество его подвергается полной конфискации и сдаётся под расписку Укомкрас-хоза для распределения между нуждающимися семьями честных красноармейцев. Дезертиры, не явившиеся добровольно, получают строгое наказание: отправляются в штрафную роту и в концентрационный лагерь на срок — 5, 9, 10 лет»32.
Злостные дезертиры шли на всё, лишь бы избежать ареста. В донесении из с. Красное от 10 декабря 1920 года № 2476 в Коро-тоякский уисполком говорилось:
в Ей
«.Пользуясь частыми слухами, что в Готовской лесной даче в урочище так называемой Ша[.] скрывается вооружённая банда дезертиров, члены сего Исполкома в количестве 5 человек вместе с Волвоенкомом т. Коротоножкиным Ефремом Афанасьевичем днём 5 декабря отправились для подавления таковой». Они подошли к вырытой землянке и стали призывать дезертиров добровольно сдаться, обещая не применять к ним репрессий. Ответа не было, «поэтому Коротоножкин подошёл к землянке и начал подымать лантух, которым была накрыта лазейка в землянку, всё так же призывая их сдаться и вылазить оттуда, ибо они никакие с ними репрессий принимать не будут. В это время из землянки последовал выстрел залпом, которым убит т. Коротоножкин. Коровий след от этой землянки привёл в Камышинку, во двор одного бандита, и эта же корова у него оказалась во дворе, которая конфискована выездной сессией Укомдезертир»33.
Согласно Декрету СНК РСФСР от 2 февраля 1921 года «О борьбе с дезертирством» был установлен новый порядок рассмотрения подобных преступлений. Отделение губернских революционных трибуналов по дезертирским делам упразднялось. Категории дел за дезертирство в боевой обстановке; дезертирство лиц командного, административного и комиссарского состава; дезертирство, отягощённое участием в вооружённых шайках (бандитизм); укрывательство, пособничество и попустительство дезертирству со стороны ответственных должностных лиц; участие в шайках, изготовляющих и распространяющих фальшивые воинские документы, передавались в революционные военные трибуналы фронтов, армий и округов по принадлежности. Остальные дела передавались в соответствующие народные суды34.
С начала 1921 года донесения с мест говорили о спаде дезертирства. Этому способствовали накопленный опыт и налаженные к тому времени учёт и контроль за личным составом Красной армии. К тому же основные части Белой армии были разбиты, что укрепило авторитет власти и дало возможность направить
освободившиеся ресурсы на борьбу с внутренними преступными элементами.
Из двухнедельной информационной сводки Алексеевского уездного политического бюро за период с 1 по 15 января 1921 года, направленной вАлексеев-ский уездный исполком и в секретно-оперативный отдел Воронежской губЧК: «.Дезертиров в Алексеевском уезде наблюдается редко, но бывает.»35.
Из двухнедельной информационной сводки за период с 15 февраля по 1 марта 1921 года № 24 завуполитбюро Алексеевского уезда,направленной в секретно-оперативный отдел Воронежской губЧК: «.Процент дезертирства в уезде значительно уменьшился. Зарегистрировано за означенный период до 300 человек. В уезд выехала выездная сессия по выкачке их, посему некоторые являются в Комдез добровольно. Вооружения у них не имеется за исключением одиночных случаев»36.
Из доклада о политико-экономическом состоянии Зем-лянского уезда Воронежской губернии за январь 1921 года с грифом «Секретно» в НКВД: «Дезертирство по уезду замечается, но в малом количестве, принимаются самые энергичные меры к полнейшему его искоренению. За январь м-ц выловлено 195 чел.— дезертиров, из них отправлено в распоряжение Перпункта Уезд-военкомата для направления в войсковые части — 61 человек, отправлено в Губкомдез для предания суду — 134 чел. Особых отрядов по облаве дезертиров в отчётном м-це не создавалось»37.
Из доклада отдела управления исполкома Землянского уезда с грифом «Секретно» в отдел управления исполкома Воронежской губернии в апреле 1921 года: «.Дезертирство по уезду замечается, но в очень малом количестве, по борьбе с каковым принимаются самые крутые меры, вплоть до конфискации имущества. Всего за январь и февраль выловлено Укомдезертиром 230 человек, из которых отправлено через пересыльный пункт Увоен-комата 123 человека слабовольных и 177 злостных дезертиров в распоряжение Губвоенкомата»38.
Дезертирство как массовое явление было практически ис-
коренено с провозглашением большевиками новой экономической политики (НЭП), которая, удовлетворив чаяния населения, сняла напряжение в обществе и повысила авторитет власти.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Известия (Острогожскаго Уезднаго Исполнительного Комитета Советов Рабочих и Крестьянских Депутатов). 1918. № 97. 11 октября. Л. 1.
2 Воронежский областной краеведческий музей (ВОКМ). ВОМ № 4124-35.
3 Интернет-ресурс: М1р://№№№.ЦЪш$г. га (дата обращения 3 июля 2016 г.).
4 Государственный архив Воронежской области (ГАВО). Ф. Р-653. Оп. 3. Д. 11. Л. 230 об.
5 Там же. Ф. Р-1146. Оп. 1. Д. 16. Л. 420, 420 об.
6 Там же. Ф. Р-165. Оп. 1. Д. 188. Л. 26, 26 об.
7 Там же. Д. 180. Л. 30.
8 Там же. Ф. Р-1954. Оп. 1. Д. 83. Л. 58.
9 Там же. Д. 104(а). Л. 103.
10 Там же. Д. 83. Л. 15, 16.
11 Там же. Д. 76А. Л. 6, 6 об.
12 Интернет-ресурс: http://www.libussг. ги (дата обращения 3 июля 2016 г.).
13 ГАВО. Ф. Р-1954. Оп. 1. Д. 76А. Л. 15 об.
14 Там же. Д. 114. Л. 11.
15 Там же. Д. 246. Л. 324.
16 Там же. Л. 325.
17 Там же. Ф. Р-503. Оп. 1. Д. 51. Л. 35,
36.
18 Там же. Ф. Р-6. Оп. 1. Д. 11. Л. 88.
19 Там же. Ф. Р-12. Оп. 1. Д. 87. Л. 4.
20 Воронежская Коммуна. 1920. № 249(308). 5 ноября. Заметка «О пристраивающихся и пристраивающих».
21 Воронежская Коммуна. 1920. № 158(217). 17 июля.
22 ГА ВО. Ф. Р-299. Оп. 14. Д. 27 Л. 6.
23 Воронежская Коммуна. 1920. № 158(217). 17 июля.
24 ГА ВО. Ф. Р-12. Оп. 1. Д. 87. Л. 47, 48.
25 Там же. Ф. Р-4. Оп. 1. Д. 69. Л. 39.
26 Там же. Ф. Р-653. Оп. 3. Д. 11. С. 74.
27 Там же. Ф. Р-466. Оп. 1. Д. 38. Л. 387, 387 об.
28 Там же. Ф. Р-653. Оп. 3. Д. 11. Л. 150, 150 об.
29 Там же. Ф. Р-12. Оп. 1. Д. 87. Л. 158, 158 об.
30 Там же. Л. 159.
31 Там же. Ф. Р-503. Оп. 1. Д. 49. Л. 123.
32 Воронежская Коммуна. 1920. 10 ноября. Заметка «Дезертиры и приказ № 285».
33 ГАВО. Ф. Р-653. Оп. 3. Д. 11. Л. 369, 369 об.
34 Интернет-ресурс: http://www.libussг. ги (дата обращения 3 июля 2016 г.).
35 ГАВО. Ф. Р-4. Оп. 3. Д. 1. Л. 25—27.
36 Там же. Л. 28—30.
37 Там же. Д. 2. Л. 44.
38 Там же. Л. 91, 92. ■
