CC BY
24DOI 10.24412/^-36990-2022-1-38-61
ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ЦЫ1ГАНСКИХОРГАНИЗАЦИЙ
БЕЛГРАДА НАУРОВНЕОБЩНОСТИ И ОБЩЕСТВА В МЕЖВОЕННОЙ ЮГОСЛАВИИ
ЗАХОВА София,
кандидат наук, научный сотрудник Исторической школы Сент-Эндрюсского университета (Великобритания, г. Сент-Эндрюс),
sdz@st-andrews.ac.uk старший научный сотрудник Международного центра имени Вигдис по многоязычию и межкультурному взаимопониманию Исландского университета (Исландия, г. Рейкьявик), zahova@hi.is
Аннотация. Исходя из определения цыган (рома), предложенного исследователями Еленой Марушиаковой и Веселином Поповым, как межгруппового этнического сообщества, которое всегда существовало в двух основных измерениях: как сообщество и как часть общества, в статье рассматривается, как общественные практики (организации и празднования) трансформируются в новых реалиях и как в социальном и публичном пространстве переплетаются и сосуществуют практики, имеющие важное значение как для этнической (рома), так и для национальной (сербской, югославской) идентичности граждан рома в межвоенной Югославии. На основе обзора формальных и неформальных цыганских организаций в межвоенной Югославии в статье обсуждаются преобразование и адаптация более «традиционных» практик цыганских сообществ и развитие гражданской и национальной идентичности в югославском обществе. Эти процессы помещены в контекст возникающего цыганского национализма и движения за гражданские права на юго-востоке Европы. Также они рассматриваются в более широком контексте социальных и политических трансформаций Юго-Восточной Европы XIX и XX вв.
Ключевые слова: цыгане, Югославия, активизм, цыганские организации, гражданские права, межвоенный период, Бибия.
COMMUNITY AND SOCIETY DIMENSIONS IN THE ACTIVITIES OFBELGRADE ROMA ORGANISATIONS IN INTERWAR YUGOSLAVIA
Sofiya ZAHOVA,
Ph. D, History, School of Hist ory, University of St Andrews,
sdz@st-andrews.ac.uk Senior Researcher, the Vigdis Finnbogadottir Institute, University of Iceland, zahova@hi.is
Abstract. Departing from the definition of Elena Marushiakova and Vesselin Popov of Roma as intergroup ethnic community that has always existed in at least two main dimensions: as a community and as part of the society, the paper looks into how community practices (such as organisations and celebrations) are transformed in the new realities and how, in the social and public space, are intertwined and co-existing practices of importance for both the ethnic (Roma) and national (Serbian, Yugoslavian) identity of the Roma citizens in interwar Yugoslavia. On the base of an overview of the formal and informal Roma organisations in interwar Yugoslavia, is discussed the entanglement, transformation and adaptation of more "traditional" Romani community practices and the community's civil and national identity development within of the general Yugoslav society. These processes are placed in the context of the emerging Romani nationalism and civil rights movement in the region of Southeast Europe. Additionally, they are explored in regards to the larger context of social and political transformations in South Eastern Europe in 19th and early 20th century.
Keywords: Roma, Yugoslavia, activism, Gypsy organisations, civil rights, interwar period, Bibija.
Вступление: ЦЫГАНЕ В ЮГОСЛАВСКОМ КОНТЕКСТЕ
Королевство сербов, хорватов и словенцев было создано в конце Первой мировой войны как объединение бывших земель королевств Сербии, Черногории и некоторых территорий Австро-Венгерской империи [Э^оИс 2007]. Королевством правила сербская династия Карагеоргиевичей. В 1929 г. король Александр I, известный под именем «Объединитель», переименовал королевство сербов, хорватов и словенцев в Королевство Югославия. Он установил личное диктаторство, за которым последовали другие меры, включая введение новой конституции (1931) и политики в области образования и культуры. Для простоты название «Югославия» далее будет использоваться для обозначения королевства в период между войнами (1918-1941).
В данный период Югославия была полиэтничным государством [СаНс 2013: 104], созданным против воли определенных политических партий и сообществ, которые противостояли унификации или выступали в пользу территориальной и административной независимости от политики Белграда [Бапас 1988: 226-339]. Государство, например, столкнулось с центробежными тенденциями на территории Хорватии, проблемами формирования национального сознания в Македонии. В 1930-е гг. главной задачей было создание идентичности объединенного государства под названием «юго-славизм» с целью преодоления сильного чувства национальной принадлежности [С%огуеу1с 1986; ТгосЬ 2010]. Политика, гарантирующая определенные права этнонациональным сообществам, была создана для тех граждан, у которых есть свои государства вне королевства - немцев (4,3% населения), венгров (3,9%), румын (1,9%), проживавших на территории Югославии [|ап}е1юу1с 2005: 70-82].
Югославские цыганские сообщества не были ни частью особой политики государства, ни категорией для переписи населения в период между войнами. Таких переписей было две: в 1921 и 1931 гг., но ни одна из них не собирала данные, которые можно было бы отнести к цыганам. Вопреки отсутствию официальных статистических данных отдельные исследователи делали предположения об их численности. Так, Райко Джурич считает, что в этот период цыганское население Югославии насчитывало 250 000 [Вцпс 1987: 67], из них 50 000 проживали в только что возникших махаллях1 быстро растущей столицы - Белграда [Лскоу1с 2017а]. Татомир Вуканович определяет число цыган на сербских территориях королевства Югославии в 1921 г. как 34 919 [ВкановиЬ 1983: 121]. Их число на территории Сав-ской бановины, административной области с центром в Загребе, составляло 4611 в 1921 г. и 14 284 в 1931 г., как утверждают архивные источники,
1 Часть города с преимущественно мусульманским населением.
созданные Даниэлем Вояком [Уо^ак 2004: 215-216]. Анализируя данные цитируемых публикаций, Драголюб Ацкович приходит к выводу, что все эти цифры не отображают настоящее число цыган в Югославии. Он указывает, что по данным полиции, позже уничтоженным во время нацистской оккупации, только количество говорящих на цыганском языке составляло 65 000 [АцковиЬ 2009: 61-62]. В этот период Белград довольно быстро расширялся, цыганское население росло за счет миграции цыган из других регионов в столицу в надежде на лучшую жизнь и на переход от полукочевого к оседлому образу жизни [АцковиЬ 2009; ВуксановиЬ-Мацура 2016].
Хотя все оценки численности неточны, очевидно, что цыгане на фоне территории королевства составляли значительную долю населения. Что касается гражданских прав, то можно утверждать, что для цыганских сообществ, осевших на землях Югославии в тот период, они были такими же, как для коренного населения, по крайней мере, на территории Сербии такими правами они были наделены со времен сербской независимости в XIX в. Цыгане являлись частью всех социальных и политических процессов, например принимали участие в Первом сербском восстании (1803-1813) в поддержку принца Милоша. В соответствии с Конституцией 1835 г. и гражданским правом 1844 г., когда система податей арачлък, основанная на системе османских податей харач, была отменена [^ор^е-виЬ 1924], цыгане стали полноправными гражданами государства, которое также регулировало статус кочевых цыган, предоставляя им землю и собственность [Сто^анчевиЬ 1992]. Во второй половине XIX и начале XX в. «кочующие цыгане» считались отдельной категорией. Они не имели определенных прав, а те, кто не были гражданами Югославии, подвергались мерам со стороны государства. Министерство иностранных дел Королевства Югославии выпустило несколько постановлений, выражая обеспокоенность присутствием иностранных цыган и инструктируя местные отделения относительно пересечения ими границ и прибытия на территорию государства [Л|. Ф. 334. Фасц. 277, 336]. В XIX в. к цыганам-мусульманам также относились по-другому на основе их этнической принадлежности, позволив им остаться, когда иные мусульмане и религиозные лидеры вынуждены были покинуть Княжество Сербии после 1860 г. [С1ауег 2017: 27-28].
Важным вопросом было также право голосовать и участвовать в выборах. На самом деле цыганское население Югославии никогда не лишалось права на участие в политических процессах. Лишь в ранние периоды, а именно с 1870 по 1903 г., в Сербском королевстве цыганам-кочевникам нельзя было голосовать. В соответствии со статьей 17 Закона о выборах членов парламента от 10 октября 1870 г., только граждане Сербии с налогооблагаемой собственностью и доходом могли голосовать. Статья 18 поясняет, что «кочующие цыгане» - одна из категорий граждан, лишенных права на голосование. С принятием Конституции 1903 г. все цыгане, имеющие сербское гражданство, были допущены к выборам.
Из некоторых статей межвоенного периода, когда речь шла о политической жизни, можно сделать вывод, что цыгане не были ни слепыми последователями, ни пассивными избирателями. Есть некоторые основания полагать, что цыгане Белграда хотели участвовать в обеих основных политических партиях, преобладающих на местном и национальном уровнях. В 1920-х у Демократической партии в Белграде была «цыганская секция», формально созданная внутри партийной структуры. 8 марта 1923 г. эта «секция» направила запрос в Центральный комитет демократической партии по вопросу финансирования запланированных действий [LADA]. Помимо этого, цыгане Белграда вели переговоры о поддержке Народной радикальной партии [Marushiakova 2021: 231-232], и она же частично финансировала деятельность белградских цыганских организаций в 1930-е гг. [Ackovic 2001]. В период между войнами цыгане принимали участие в выборах не только как пассивные избиратели, но и как представители разных политических партий в списках для местного и центрального правительства - Народной радикальной и демократической. Цыгане Белграда вели переговоры о поддержке Народной радикальной партии, а также существуют доказательства, что эта же партия финансировала деятельность цыганских организаций Белграда в 1930-е гг. [Ackovic 2001]. Драголюб Лукич (музыкант и ресторатор) - один из неформальных лидеров цыганского сообщества в Белграде, который в 1923 г. появился в списках местных кандидатов в члены парламента от Народной радикальной партии. По сообщениям СМИ, его приоритеты касались решения проблем цыганских народных музыкантов, встречавших конкурентов в оркестрах, приезжавших в страну [Време 1925: 5]. Поэтому белградские цыгане боролись за право участвовать в основных национальных партиях, но с позиций их этнических сообществ. Более успешными были попытки цыган в городе Ниш и местные выборы 1925 г., когда Мамут Мемедович и Тасин Мамутович были избраны местными членами парламента в муниципальном совете [Jasic 2001: 25]. В 1920-е гг. появились «цыганские партии» и «цыганские списки» на различных выборах, проходивших до 1929 г. [Marushiakova 2021: 225-229]. Так называемая Партия бедняков была основана сербским учителем Чедоми-ром Михайловичем в августе 1927 г. до парламентских выборов и представляла широкие социальные группы, в частности, цыган. Она рассматривала случаи несправедливого отношения к цыганам по вопросам политической, социальной и национальной идентичности, в особенности - их экономическую ситуацию и признание значимости участия цыган в сербской армии во время Балканских войн и Первой мировой войны [Време 1927: 3]. Более половины кандидатов из списка для голосования были цыганами: Милое Васич, цыган-инвалид, Милорад Маркович, управляющий, Михайло Радо-савльевич, инвалид и заместитель лидирующего кандидата или сам лидирующий кандидат в округе [МихаиловиЬ 1927: 8].
Хотя культурные, политические и гражданские инициативы цыган в период между войнами не соотносились с прямыми мерами государства
Югославии, такая деятельность существовала и была основана на инициативах низов и усилиях цыган по самоорганизации, формальных или неформальных.
Цель данной статьи - обозначить публичные инициативы по самоорганизации и соблюдению гражданских прав белградских цыган. Рассматривается смешение более «традиционных» практик цыганских сообществ и развитие их гражданской и национальной идентичности в контексте общества Югославии. На основе обзора деятельности белградских цыган в период между войнами показывается постепенная трансформация и адаптация «традиционных» форм (само)организации в контексте возникающего цыганского движения в Югославии и политических трансформаций в Юго-Восточной Европе в XIX и начале XX в.
Как отмечали Елена Марушиакова и Веселин Попов в своих фундаментальных работах по истории, культуре и идентичности цыган, цыгане не изолированы и не самодостаточны с точки зрения социальной и культурной системы, но составляют межгрупповое этническое сообщество, которое всегда существовало по меньшей мере в двух измерениях: как этническая общность и как часть более широкого общества [Маг^Ыакоуа 2005; 2016а]. С точки зрения общности, цыгане рассматриваются как этническая формация, которая кардинально отличается от своего окружения. Тогда как с точки зрения общества это сформированная по этническому признаку неотъемлемая часть соответствующих государств-наций, в которых они живут (часто веками) и гражданами которых являются вместе с другими гражданами другой этничности. Далее Е. Марушиакова и В. Попов рассматривают категории «этничности» и «национальной принадлежности», и в случае с цыганами они переплетаются, взаимодействуют и становятся неразделимым целым. Такое сопоставление является важной чертой теоретического подхода нашей интерпретации, поскольку деятельность цыган может быть конкретизирована и интерпретирована только при рассмотрении этих двух измерений. В межвоенный период в Югославии в результате социальных процессов среди цыганского сообщества и его лидеров определенные «традиционные» обычаи были преобразованы способом, показательным на обоих уровнях (этническая общность и социум) для цыган, именно поэтому это объект нашего обсуждения. Следует отметить, что эти два измерения не в конфликте друг с другом, они сосуществуют в многомерном пространстве. Во многих случаях ключевые посылы деятельности цыган выражали одновременно и государственность, и принадлежность к цыганскому сообществу, что не означало ассимиляцию или подавление своей идентичности для принадлежности к нации. В этом смысле, определяя их деятельность и в контексте цыганского сообщества, и в контексте нации (в данном случае югославской), мы видим не теоретическое ограничение, продиктованное методологическим национализмом [^!ттег 2003], а, скорее, требование полного понимания многогранного характера этой деятельности в ее историческом контексте.
ОРГАНИЗАЦИИ БЕЛГРАДСКИХ ЦЫГАН
Наиболее распространенная модель самоорганизации в то время была основана на этнокультурных, религиозных и традиционных практиках цыган. В начале XX в. и в период между войнами эта модель претерпела изменения в духе новых социальных реалий, когда подобные организации приобрели гражданский характер.
В Югославии существовало несколько цыганских организаций, и те, о которых нам известно, в основном располагались в столице - Белграде (хотя были и местные, см. ниже). В период между войнами была активна Первая Сербская Цыганская Ассоциация взаимной поддержки в болезни и смерти (Прва Српско-Циганска Задруга за узаjмно помаганье у болести и смрти), которая основывалась на более ранних формах сообщества. Мы можем предположить, что основателями организации являлись ремесленники и мелкие торговцы, знакомые с такими профессиональными формами организаций, как гильдия (в прошлом) и задруга2 (с XIX в., см. [Или^иЬ 1999; ФилиповиЬ 1945]). Гильдии (под названием эснаф) появились еще в Османской империи, но в XIX в. в контексте национальных движений среди населения региона они формировались по этнической линии. Так появились цыганские гильдии, становясь представителями цыганского сообщества и выражением их этнической идентичности в публичном пространстве [Marushiakova 2016б]. В соответствии с традиционными нормами общего права, задруга была формой расширенной семьи или объединения из нескольких семей с общей собственностью, скотом и денежными средствами [ФилиповиЬ 1945]. В соответствии с югославским законодательством она стала синонимом кооператива с экономической точки зрения и синонимом ассоциации, обладая чертами благотворительной организации. Даже основываясь на традиционных формах, такая организация в межвоенный период была смоделирована в соответствии с популярными и схожими типами ассоциаций взаимной поддержки в болезни и смерти, появлявшихся в Сербии и Югославии. В соответствии с сохранившейся копией членского билета 1928 г., целями задруги были:
1. Помощь в случае болезни, смерти и похорон.
2. В будущем открыть библиотеку и читальни для общего пользования членами ассоциации.
3. Организация поминальной службы по покойным членам, благотворителям, учредителям, почетным и постоянным членам каждый год 8 мая по юлианскому календарю.
4. Организация дня Святого Николая ежегодно 8 мая по юлианскому календарю. [LADA, Прва Српско-Циганска Задруга. Marushiakova 2021: 182-183]
2 Маленькое общество, состоящее из нескольких семей, связанных не столько родством, сколько экономическими и территориальными связями (прим. переводчика).
В 1920-е гг. структура организации была формализована, были выпущены членские билеты, собраны членские взносы, выделена земля для строительства здания под религиозные и культурные мероприятия, а цыгане всегда получали помощь в сложных ситуациях. Более традиционная форма мероприятий (их организация под открытым небом) должна была быть преобразована и модернизирована в часовню для церковных ритуалов и Дом культуры в духе новых политических и социальных реалий [ДимиЬ 1997: 213-218]:
Вчера до полудня в ресторане «Српска Кафана» на улице Чубура, 12 прошла первая ежегодная ассамблея Первой Цыганской Задруги, основанной в Белграде в 1910 г. Ассамблея собрала много посетителей. Стало ясно, с какой заботой цыгане создавали это общество с филантропической целью для взаимной помощи всем его членам в случае болезни или смерти [...]
Джоле Станкович, торговец и вице-президент наблюдательного совета, произнес длинную речь относительно запланированных событий и пригласил всех членов построить Дом культуры югославских цыган. Идея была одобрена с восторгом. [Време 1931Ь: 9; Магш>Ыакоуа 2021: 184]
Следуя схожей модели организации югославского гражданского общества в тот же период, члены задруги закупили землю по соседству, чтобы построить дом. Это говорит о намерении ее лидеров институционализировать публичное пространство организации. Это также доказывает, что цыгане, вовлеченные в деятельность ассоциации, имели неплохой достаток, так как покупка земли требовала значительных вложений. Подобное приобретение останется единственным примером масштабного акта благотворительности в сфере собственности со стороны цыган на югославской территории. Собственность, включающая и маленькую часовню, и памятник цыганским героям, сохранилась и по сей день находится во дворе дома 59 по улице Господаря Вучича на земле, купленной белградскими цыганами для осуществления различных мероприятий. По некоторым данным, мы можем сделать заключение, что организация была обеспеченной, активной и пользовалась уважением среди белградских властей. Например, задруга была представлена на Ассамблее белградских местных органов власти по случаю десятилетия правления короля Александра I Карагеоргиевича в 1931 г. [Београдске општинске новине 1931: 1102].
Деятельность другой организации - Клуба сербских цыган Белграда или Клуба сербских цыган, возглавляемого Маринко Савичем, отражена в СМИ, хотя до сих пор не было найдено никаких документов, относящихся к формальной организации с таким названием. В 1930-х гг. Савич вместе с Джордже Станковичем возглавляли Белградскую гуманитарную, культурную и образовательную ассоциацию югославских цыган (Хумано, кул-турно и просветно удружеме jугословенских Цигана у Београду), ставшую следующей ступенью организаций, соответствующих новым реалиям
королевства (хотя де-факто эта организация состояла из белградских цыган). В названии упоминаются, скорее, югославские, а не сербские цыгане, вновь демонстрируя стратегию лидеров по связыванию своей деятельности с новым (югославским) дискурсом национального строительства, в котором политика в сфере образования и культуры соотносилась с укреплением так называемого «интегрального югославизма» [ТгоеЬ 2010]. Возможно, Савич решил переименовать организацию со ссылкой на Югославию в свете новых общественных рамок [Време 1931а; Време 1931Ь]. Среди ограниченных данных о деятельности клуба есть отправленная им телеграмма 1934 года по случаю смерти Александра I «Объединителя» «Его Величеству царю Петру II» [Правда 1934: 8; МагшЫакоуа 2021: 194-195]. Скорее всего, данный клуб был неформальной организацией, собиравшей активных представителей цыганского сообщества Белграда под лидерством бывшего кмета3 Маринко Савича, когда он лишился должности в муниципалитете [Време 1926: 9]. Клуб организовал мероприятия в День Бибии и строительство памятника павшим героям сербско-цыганской молодежью, о котором речь пойдет далее. Возможно, клуб был формально зарегистрирован, так как в некоторых средствах массовой информации упоминаются его президент и секретарь. Тем не менее нет никаких уставных или регистрационных документов, подтверждающих его юридический статус, поэтому наиболее вероятна гипотеза, что это была неформальная организация. Больше известно об Ассоциации белградских цыган - поклонников Бибии, основанной в Белграде в 1935 г. [АцковиЬ 2000: 98-101]. Ассоциация также носила гуманитарный характер, но особый акцент был сделан на образовательной и педагогической работе с цыганскими детьми, в особенности на сохранении существующих и развитии новых культурных ценностей. Следуя модели других организаций сообщества, учреждение и стиль управления ассоциацией показывают, как традиционные мероприятия, важные для идентичности белградских цыган, становятся основой гражданственности, что демонстрирует устав:
Статья 8. Цели ассоциации:
1) Работать на консолидацию, социализацию и взаимопомощь своих членов;
2) Повышать культурный уровень членов ассоциации, устанавливая новые и поддерживая уже существующие культурные и социальные институты;
3) Принимать одаренных детей и молодежь Белграда, особенно осиротевших во время войны, помогать им с жильем в зависимости от материальных возможностей в целях образования и изучения ремесел;
4) Работать на реализацию материальных средств для поддержания дома в Белграде.
[МагивЫакоуа 2021: 199]
3 В Сербии - наиболее уважаемые и почетные из селян старшины (прим. переводчика).
Хотя название ассоциации в действительности посвящено цыганской святой (см. ниже), ни одна из основных целей и ни один из видов деятельности не затрагивали религиозные мероприятия или иные традиционные этнокультурные элементы, но касались гражданской вовлеченности и представления цыганского сообщества. Основываясь на активах и инициативах других лидеров, организация под руководством Йовановича получила имущество, купленное белградской задругой, расположенное на улице Государя Вучича, 59 и стоившее 20 000 динаров [LADA. F. Удружегае београдских Цигана свечара Биби^е]. Если верить репортажам с ежегодной встречи ассоциации в 1937 г., где председателем был Йованович, это была первая организация, систематически вовлеченная в программу и деятельность по финансовой поддержке своих членов в случае болезни и смерти вместе с началом проекта по строительству часовни и места для празднования Дня Бибии [Правда 1937б: 8; Правда 1937в: 18; Ackovic 2004; Ackovic 2010]:
Совет управляющих решил, что традиционное празднование Святой Бибии больше не будет проходить на открытом воздухе. В поместье поселка Котеж Неймара будет построена часовня для постоянного проведения церковных ритуалов. В ближайшее время Совет управляющих обратится к деловым компаниям за помощью. Работы начнутся, как только будет собрана нужная сумма. [Време 1931a: 9; Marushiakova 2021: 183-184]
Тогда как обе ассоциации 1920 и 1935 гг. кажутся организациями одинакового характера (поддержка цыганского сообщества Белграда, празднование дней важных святых), которые, возможно, управлялись одними и теми же людьми, в 1939 г. в Белграде была образована первая югославская цыганская организация Образовательный клуб цыганской югославской молодежи (Про-светни клуб jугословенске цигански омладине), объединившая молодое поколение цыган разного происхождения, принадлежавших к разным группам, с разной религией и родным языком. Она была основана университетскими студентами, старшеклассниками, рабочими и помощниками ремесленников. Президентом был цыганский лидер и публицист Светозар Симич [Ackovic 2020; Zahova 2020; Zahova 2021]. Устав был смоделирован по образцу схожих югославских молодежных организаций: основной целью было «объединить цыганскую молодежь» для дальнейшего развития, поддерживая возможность получения образования для подростков и предоставляя базовое образование для полностью неграмотных цыган. В ежедневном издании «Политика» в 1939 г. [НиколиЬ 1939: 10] было опубликовано интервью с лидерами организации, с иллюстрациями, со множеством цитат Светозара Симича, лидера и пресс-секретаря. В соответствии с выдержками из устава:
Задача клуба: собрать всю цыганскую молодежь и помочь их продвижению в сфере образования и культуры; сделать образование возможным для бедных, бороться с преступностью и попрошайничеством, добиваться, чтобы каждый цыганский ребенок
обучался ремеслу. Клуб добьется своих целей с помощью властей,
проводя профессиональные и обучающие лекции, оборудовав свой
читальный зал. [Там же]
В соответствии с исследованием, проведенным Драголюбом Ацковичем [АцковиЬ 2009: 60], клуб мог быть организован Югославским радикальным союзом (/угословенска радикална за;едница - - главным политическим движением страны во второй половине 1930-х и связан с ним. Такая форма самоорганизации белградских цыган оказалась краткосрочной, продлившись до начала Второй мировой войны, но была показателем цыганского движения в Югославии.
Большинство таких гражданских общественных организаций управлялись белградскими цыганами и располагались в Белграде, где находились все центральные институты Югославии и принимались политические решения. Вполне вероятно, что похожие организации, объединяющие цыганских граждан и работавшие на мобилизацию мусульманского цыганского сообщества, учреждались по всему Королевству Югославии (о похожих процессах среди организаций для мусульманских цыган в Болгарии см. [МагшЫакоуа 2021: 69140]). Например, в городе Ниш в Южной Сербии были учреждены следующие организации: Магометанское поющее общество «Аккорд» (Нишка мухамедан-ска певачка дружина "Слога", 1925 г.), Ассоциация всех мусульман, живущих в [районе] фондового рынка в Нише (Удружеме свих муслимана, живеНих у Нишу на Сточном тргу, 1929 г.) и Нишская мусульманская ассоциация взаимной поддержки в случае смерти (Нишко муслиманско друштво за ме^усобно пома-ганье у случа]у смрти, 1932 г.) [А|. Ф. 14. Фасц. 61. Бр. 179, 184]. Хотя официально не установлено, что эти организации носили этнический характер, учитывая, что мусульманское население на этих территориях после 1860 г. имело цыганские корни [С1ауег 2017: 27-28] и локальную память цыганского сообщества [|аас 2001: 25], нет сомнения, что они состояли из цыган.
Другим неформальным примером является инициатива строительства так называемой «цыганской церкви» в Привлаке (район Вуковара, сегодня Восточная Хорватия) после Первой мировой войны. Церковь была построена благодаря пожертвованиям музыканта Чедомира Николича и его жены Мары. Строительство началось в первом десятилетии XX в., а завершилось накануне Первой мировой войны в 1914 г. Официально она принадлежала Восточному православному приходу Винковака [Комски 1938: 9]. Помимо личного участия Николича, неслучайно идея «церкви для цыган» появилась именно в этом регионе. В начале XX в. регион принадлежал Австро-Венгерской империи, его населяли хорватские и сербские сообщества. В контексте проектов по национальному строительству и движений внутри сообществ восточное православие отождествлялось с сербами, тогда как католицизм - с хорватами. В этом направлении цыганами предпринимались усилия по обретению собственного религиозного пространства и услуг, предназначенных для них и отражавших их идентичность по аналогии с другими религиозно-этническими сообществами
региона. Такие усилия не были уникальными для данного периода и данной местности и ранее встречались среди образованного населения цыганского происхождения в Османской империи в конце XIX в. с требованием иметь церкви и образование на их собственном языке [МагшЫакоуа 2021: 9-17]. Мы можем предположить, что на низовом местном уровне (особенно в религиозной сфере) происходили многие события, которые, независимо от этнокультурной природы, были маркером гражданской эмансипации цыган. Присутствие подобных идей в публичном пространстве на уровне программ формальных и неформальных организаций показало, что группы цыганских граждан активно работали над продвижением цыган как народа в югославском национальном и/или местном контексте. Такие организации часто продолжали свою деятельность, смешиваясь и основываясь на новых формах гражданских организаций для цыган, сравнимых с другими югославскими организациями того же периода.
ДЕНЬ БИБИИ: НАЦИОНАЛЬНОЕ ПРАЗДНОВАНИЕ И ОБЪЕДИНЕНИЕ СООБЩЕСТВА
Деятельность белградских цыганских организаций, помимо прочего, соотносилась с празднованием Бибии. Среди цыган Белграда и Центральной Сербии ее принято считать неканонизированной святой, защитницей цыганских детей от болезней, которая следит за их здоровьем и здоровьем их семей. В самом имени содержится сербское (уменьшительное «теткица», т. е. тётенька/тётушка) и цыганское слово «Бибия», в переводе тётя, что являлось табуизированным названием чумы или холеры. В фольклорных и календарных традициях многих сообществ Юго-Восточной Европы «День Тетушки» («День чумы») отмечался с разными запретами, которые должны были защитить от болезней - в первую очередь, детей [Попов 1996]. Среди сербских цыган это стало восприниматься как особая традиция - «Тетушка» изображалась в виде смуглой цыганки в повествованиях и иконографии [Лекоуш 2004; Лекоуш 2010; Ре1тоу1С 1937]. Каждая местность или город имели отдельную дату празднования, которая, в соответствии с фольклорными повествованиями, объяснялась легендой о тетушке Бибие, которая появлялась в разное время в разных местах. Даты празднования совпадают с датами пасхального поста и поэтому меняются. Это коллективный праздник, и все цыгане соответствующего сообщества собираются в священном месте (обычно возле дерева или креста), приносят угощенье, а в некоторых частях и подарки для Бибии (гребень, зеркало и детские вещи), которые потом вешают на священное дерево. Наиболее ранние письменные свидетельства о подобном задабривании Бибии датируются концом XIX в. Традиционный сбор в день празднования соотносился со сбором на открытом воздухе под деревом (в случае с Бибией - персиковым). Церемония (публичное мероприятие) проходила в соответствии с традициями всех других сообществ и способствовала объединению и самоопределению [Христов 2004].
В начале XX в. это празднество стало объектом широкого внимания: один из первых сербских фильмов «Бибия, или Цыганская свадьба» был поставлен известным сербским режиссером и сценаристом Илией Чика-Станоевичем в 1911 г. с участием цыган из ближайшего сообщества и изображал «постановочный» праздник - День Бибии. В Белграде это событие постоянно освещалось в национальных СМИ с начала XX в. [Ackovic 2004], где называлось «крупнейшим цыганским празднеством»:
Вчера мы писали о событиях в честь цыганского праздника Би-бии. Эта древняя традиция уходит корнями во времена правления фараонов. Сперва цыгане убирали дома, мыли посуду и кровати, тем самым защищаясь от холеры, боязнь которой когда-то должна была беспощадно высмеять их в пределах Египта. Традиция проводится в полном соответствии с требованиями к гигиене.
Ровно в 12 часов все цыгане столицы, включая женщин и детей, собирались в назначенном месте у ручья Чубур. Там все они молились Девле4, прося защитить их от неприятного и ужасного гостя в виде холеры.
Самый красноречивый из цыган говорил о значении этой церемонии и выборе нового ведущего праздника. Затем он забирался на персиковое дерево и вешал калач [ритуальный хлеб] на самую верхушку, как религиозный флаг. Под деревом зажигались свечи и фимиам, после чего взывали к богу о помощи. По команде каждый произносил молитву, цыгане рыгали и кричали «Ха-ха», тем самым изгоняя холеру. [Политика 1905: 8]
Единственное цыганское печатное издание межвоенного периода Romano lil / Циганске новине пишет о легенде об этой святой и о причине, почему цыгане отмечали ее день. В плохую погоду Бибия с двумя светильниками искала еду и кров. Ей отказывали в приюте в домах зажиточных сербских семей, но ее принимали и угощали бедные цыганские семьи с больными детьми. Прежде чем исчезнуть утром, Бибия представляется и говорит, что, поскольку эти люди были добры к ней, следуя воле Бога быть милосердными и кормить, и поддерживать нуждающихся, она будет защищать и лечить их детей от болезней, что она не будет делать для тех сербов, что отвергли ее и чьи дети умрут. В заключение она говорит, что будет «заботиться о ваших детях. А вы каждый год отмечайте мой день, молитесь и почитайте меня» [СимиЬ 1935a: 2]. Статья опубликована сразу после редакторской страницы в самом первом выпуске газеты (что говорит о важности темы), в описании присутствуют слова из цыганского языка. В следующем отрывке они оставлены в оригинале, чтобы передать желаемый эффект, а сербский текст переведен:
Наша Теткица (тетушка) была цыганкой, это подтверждает рисунок, найденный в нашем доме. Она была нашей породы.
4 Девла - слово, используемое при прямом обращении к Богу или молитве на цыганском языке (прим. переводчика).
Смуглая, как любая цыганка, bari (высокая), cuci (худая), kokaluni (костлявая), lungoni ando muj (с длинным лицом); kale jak(h)a sar angara (с глазами, черными, как уголь, глядевшими в небеса), baro nak (с большим носом), baro muj, xurde danda thaj cikne vus (с большим ртом, маленькими зубами и тонкими губами). [Там же]
Деятельность всех цыганских организаций Белграда так или иначе соотносилась с этой церемонией в первую очередь потому, что она считалась культурной специфической чертой цыган в современном сербском государстве и являлась празднеством, обозначавшим границы сообщества и объединявшим всех для совместного мероприятия (в отличие от домашних семейных праздников). Сохранившиеся ранние материалы и данные, предоставленные Александром Петровичем [Petrovic 1937] в межвоенный период, показывают, что постепенно этот праздник стал этнонациональным маркером цыганской идентичности как для цыган, так и для большей части общества. А также моделью развития воображенных традиций в процессе (в смысле, использованном Эриком Хобсбаумом, см. [Hobsbawm 1992]) национального строительства с XIX в. в Юго-Восточной Европе, представляя недавно возникшие или введенные празднества как древние или первичные («со времен фараона», см. [Политика 1905: 8]). Из-за ограничений размера статьи наше исследование будет посвящено только празднику Бибии и его многоплановому характеру. Но стоит также отметить, что в период между войнами в Югославии наблюдалось и другое развитие традиционной культуры или новых современных явлений культуры (например, писательства и издательского дела), ставшее индикатором соотношения общества и сообщества.
Как следствие, празднование Бибии в современном сербском государстве до Первой мировой войны и в период между войнами в Югославии стало маркером цыганской идентичности как для цыган, так и для большей части общества. В обсуждаемый промежуток времени эта традиционная для цыганского сообщества церемония в Центральной Сербии переплеталась с практиками национальной значимости:
Эти цыгане отмечали свой самый большой праздник Бибии. Все они поселились на узком пространстве у ручья Чубура.
Посередине этой маленькой территории среди недавно построенных домов стоит памятник цыганам, погибшим во время Балканских и Европейских войн. На нем увековечено 54 имени героически погибших бойцов и столько же имен благодетелей Клуба сербских цыган Белграда.
Чуть выше стоит старый крест с иконой и давно выжженной на меди надписью. Вокруг креста и памятника много сожженных восковых свечей, возможно, даже больше, чем те, что сжигают в двух церквях Белграда в самый большой праздник. [Политика 1926: 7; Marushiakova 2021: 192]
Лидеры цыганских организаций Белграда были главными инициаторами создания общественного облика церемонии как маркера самобытности
цыганского сообщества. Именно в период между войнами празднество также переплеталось с мемориальными практиками. На открытом пространстве, где церемония проходила в первой половине 1920-х гг., цыганское сообщество Белграда возвело памятник «Сербская цыганская молодежь - своим героям, павшим с 1912 по 1918 г.». Памятник представляет из себя камень в форме обелиска, на фронтальной стороне которого написано процитированное выше посвящение вместе с именами цыганских героев. На левой стороне другая надпись сообщает, что памятник был возведен «по инициативе Маринко Савича, кмета белградских цыган». Термин «кмет» обозначает председателя, ответственного за сообщества или территории. Слово появилось во времена Османской империи и сохранилось на сербских и югославских территориях, где кмет получал зарплату, избирался муниципалитетом и наделялся административными функциями внутри цыганского сообщества. Когда Первая сербская цыганская ассоциация взаимной поддержки в болезни и смерти купила в собственность землю во второй половине 1920-х гг., и церемония, и памятник переехали на новое место, где ежегодно проводилось мероприятие.
Строительство памятника было уникальной инициативой сообщества, которую следует рассматривать в соответствующем национальном контексте послевоенной Сербии и Югославии. Сербская армия одержала много побед в Балканских войнах (1912-1913) и Первой мировой войне (1914-1918), но и потеряла многих своих солдат [СаНс 2013: 84-89]. Ветераны войны, выжившие и вернувшиеся домой, и герои (многие из которых отдали свои жизни), показавшие мужество на поле боя, были частью сербского национального повествования и памятных послевоенных мероприятий. И инвалиды, и ветераны занимали уважаемые позиции и считались героями в публичном дискурсе сербского общества в 1920-х. Многие цыгане, будучи гражданами Сербии, были зачислены и записывались добровольно в армию и принимали участие в военных операциях [Лекоу1с 2017Ь; Випс 2006: 80; §агепае 2020].
Ахмед (Амед) Адемович (трубач Первой сербской армии), который играл ключевую роль в битве под Кумановом 24 октября 1912 г., а затем принимал участие во Второй Балканской войне и Первой мировой войне; участники Первой мировой войны Рустем Сейдич и Марко Васильевич [СимиЬ 1935б: 2; Р. Ь. 2018] были удостоены высших наград за свой героизм (орден Карагеор-гия). До недавнего времени эти герои из сербских цыган не имели широкого общественного признания, кроме опубликованных и неопубликованных мемуаров сербских солдат [§агепае 2020]. Только в недавних публикациях в СМИ [Р. Ь. 2018], художественной литературе [БШ^апоуш 2018] и выставке, подготовленной Драголюбом Ацковичем [Лскоуш 2017а], участие цыган стало обсуждаться общественностью.
Дань памяти жертве солдат и всех участников Балканских войн и Первой мировой занимала центральное место в общественной жизни и самоопределении нации. Так, одним из важнейших нарративов нового государства была память о войнах, гарантировавшая победу и установление крупнейшей государственной формации в Юго-Восточной Европе. Цыгане - участники войны стали
предметом гордости местной памяти соответствующих сообществ и среди цыганских активистов, добивавшихся признания участия цыганских граждан в реализации национальных идей Сербии. Возведение памятника, посвященного «Героям, павшим с 1912 по 1918», было инициативой белградских цыган, демонстрируя их причастность к увековечиванию и государственной практике национального самоопределения [§агепае 2020; Димитри)евиЬ 2021]. В тот момент, когда на сербских территориях местные и центральные власти возводили памятники, финансируемые государством, эта инициатива под лидерством Маринко Савича была нацелена на укрепление нарратива национального строительства на уровне местного цыганского сообщества. Помимо имен павших солдат, также были имена 54 благодетелей Клуба сербских цыган Белграда. Возможно, это были единственные надписи, сделанные в момент возведения памятника и представленные в 1930-е гг., тогда как другие были добавлены в последующие десятилетия. Памятник сохранился по сегодняшний день и расположен во дворе белградской цыганской организации, где ежегодно в День Бибии проводятся мероприятия на земле, купленной Ассоциацией белградских цыган, поклонников Бибии.
С этой инициативой цыганские лидеры и организация, задумывая празднование Дня Бибии, добивались признания участия цыганских граждан в событиях по реализации национальных идей Сербии. И в то же время их целью было усилить главные национальные нарративы на уровне сообщества. Памятник стал ощутимым публичным утверждением, что участие цыган в войне следует помнить и что оно должно быть источником гордости и частью местной памяти цыганских сообществ. Выбор места для поклонения Бибие в локальном сообществе показывает, что данное сообщество следует считать отдельной группой граждан, связанных собственным самоопределением, а одновременно с этим связанных с нарративами общенационального поклонения перед памятью павших в боях за Родину. Мы можем полагать, что идея заключалась в том, что объединение мероприятия сообщества и национального увековечивания павших цыганских солдат поспособствует равному и взаимному развитию самоопределения общества и сообщества. В некотором роде это был акт образования для членов цыганского сообщества национальных нарративов того времени. Подобные памятные мероприятия у памятника проводились в День Бибии, а не в дни национальных событий. Христианские священники были приглашены на церемонию не только для ритуального сопровождения, но и для произнесения молитвы за упокой душ тех, кто погиб во время войны [Време 1926б: 5; Политика 1926: 7; Лскоую 2004; 2010; МагшЫакоуа 2021: 183197]. Все это способствовало установлению и общественному признанию и этнической (цыгане), и национальной (сербы, югославы) идентичности цыганских граждан, что видно из отчета о встрече организации белградских цыган:
Мы, цыгане, прежде всего, патриоты. Возьмем, например, члена нашего общества Марко Васильевича, получившего Орден Звезды Карагеоргия и две медали за отвагу и жертвенность. До войны, в 1906 и 1907 гг., мы, цыгане, распространяли национальное сознание
через песни и музыку среди наших прославленных братьев в Южной Сербии, особенно в Скопье. Сегодня существуют общества защиты животных, общество поддержки бывших заключенных и много других ассоциаций, так почему бы не создать Дом культуры и цивилизации? [Време 1931б: 9; МагшЫакоуа 2021: 184-186]
Как можно видеть из статей СМИ о церемониях Бибии в Белграде и того факта, что в честь нее была названа гражданская организация, эти праздники объединяли гражданскую активность и традиционные поминальные практики, важные как для этнической (цыгане), так и для национальной (сербы, югославы) принадлежности. Это иллюстрация теоретической модели, рассматривающей цыган как общность и часть более широкого общества [МагшЫакоуа 2016а: 15]. Иллюстрация очень показательная, и подобное переплетение, органичное взаимодействие и неразделимость общинной и общественной идентичности можно увидеть в утверждениях Христофора Йовановича, президента Ассоциации белградских цыган - поклонников Бибии - по случаю церемонии 1937 г.:
Мы, цыгане, точнее, те из нас, кто принадлежит к православной религии, кто верит в Бога и уважает его, кто предан нашему Королю, господа, мы также верим и уважаем нашу святую Бибию. [Време 1937: 9]
С 1930-х сообщество стало организовывать цыганские балы и вечера, церемонии в известных отелях того времени, где проходили музыкальные представления и конкурсы красоты для самых красивых цыганок [Време 1926а: 5; Правда 1937а: 8], что демонстрирует другую трансформацию традиций в соответствии с городским окружением.
Практика проведения мероприятий на уровне сообщества в одном и том же месте и возложения венков к памятнику сохранилась и по-прежнему находится недалеко от организации белградских цыган на улице Господаря Вучича, 59, где ежегодно проходит День Бибии [Димитри^евиЬ 2021]. Собственность, в которую входят и маленькая часовня, и памятник цыганским героям, была конфискована государством в конце 1940-х и передана в пользование Цыганской Ассоциации Белграда (Друштво "Ром" - Београд) в 1976 г. В 2019 и 2020 гг. местным правительством предпринимались попытки очередного изъятия [21у1с 2020], спровоцировавшие протесты и петиции среди белградских цыган. В декабре 2019 г., следуя инициативе Института защиты культурных памятников Сербии и лично Драголюба Ацковича, как члена парламента с 2021 г. и активиста, праздник Бибии был включен в реестр объектов культурного нематериального наследия. Это дало новую надежду на сохранение и защиту со стороны государства. Памятник и связанные с ним мероприятия не потеряли своей значимости для сообщества белградских цыган. После Второй мировой войны на памятнике появились имена благодетелей. В нескольких метрах от памятника установлена другая плита в память о цыганах - участниках Второй мировой. Все это показывает, что модель публичного выражения иден-
тичности и общества, и сообщества продолжается со временем, символически и физически соотносясь с памятником молодых сербских цыган и местом церемоний в честь Бибии. Оба этих места стали взаимосвязанными маркерами идентичности. Без сомнения, с этими инициативами сообщество белградских цыган искало признания своего гражданского участия в событиях по реализации национальных идей, как граждане, представляя конкретное сообщество.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
С точки зрения этнокультурного и политического развития в межвоенный период в Югославии наблюдались динамические процессы. В то время имели место разные виды деятельности, инициированные неформальными и формальными организациями белградских цыган. Они отличались с точки зрения конкретных практик: от церковных служб на цыганском языке через культурные клубы, обычаи сообщества и памятные мероприятия до попыток политического представительства. Тем не менее их общая цель была та же: объединить, мобилизовать и представить цыганское сообщество как людей, равных другим сообществам в публичном пространстве Югославии. Этот спектр разнообразной деятельности, основанной на низовых инициативах и усилиях цыган по самоорганизации, показывает стремление югославских цыган к общественному признанию как граждан с полными правами через различные инициативы в сфере культуры, гражданского и политического участия (более подробно сравнение стран см. [Маг^Ыакоуа 2021]). Инициативы цыган в культурной, общественной, религиозной и политической жизни на локальном уровне были многочисленными и, без сомнения, соотносились с дифференциацией цыганского сообщества от остальных на основе общей цыганской идентичности.
В контексте Белграда День Бибии был одним из самых значительных коллективных мероприятий, став маркером идентичности как белградского сообщества, так и основной части общества. СМИ регулярно освещали церемонию в объемных статьях с иллюстративным материалом. Хотя журналисты приезжали наблюдать и освещать церемонию, лидеры и организаторы не упускали возможности подчеркнуть важность памятника как вклада в сербские национальные идеи в период Балканской и Первой мировой войны.
На примере проведения церемонии в честь Бибии в межвоенной Югославии мы увидели, что есть две отличительных, но, безусловно, переплетающихся черты в деятельности белградских цыганских организаций. Первая из них касается уровня общности (этнической общины), когда на традиционных мероприятиях организации мобилизовали коллективную идентичность и интерес цыган. Тем не менее они выходили за пределы сообщества и переплетались с национальной идентичностью (югославы, сербы) и нарративами по созданию нации этого времени. Подобная деятельность подтвердила, что инициаторы установки памятника работали на установление и общественное признание и
этнической (цыгане), и национальной (сербы, югославы) идентичности цыганского населения. В дальнейшем были планы по трансформации более традиционных форм организации и мероприятий (на открытом воздухе) и модернизации в часовню для христианских ритуалов и Дома культуры и цивилизации в духе новых политических и социальных реалий, которые, на самом деле, были реализованы спустя десятилетия. Они стали возможны благодаря социальному, политическому и культурному контексту того периода. Обе тенденции, разделенные лишь условно, наблюдались в более поздние периоды вплоть до наших дней. Они демонстрируют неразрывность уровня общества и сообщества в общественной деятельности цыганских организаций в целом.
Архивы
AJ. Архив Зугоспави]'е [Archives of Yugoslavia]: ф. 66 Министарство просвете KJ; ф. 334 Министарство иностраних послова, фасц. 277, фасц. 330, фасц. 336; ф. 14 Министарство унутрашиъих послова KJ, фасц. 61.
LADA. Лични архив Драго^уба АцковиЬа [Personal Archive of Dragoljub Ackovic].
LAOB. Лични архив Османа БалиЬа [Personal Archive of Osman Balic].
Список литературы
Ackovic 2001 - Ackovic D. Nacija smo, a ne Cigani. Pregled aktivnosti romskih i neromskih drustvenih i politickih organizacija i pojedinaca o romskoj problematici u nekadasnjoj Jugoslaviji. Beograd: Rrominterpress, 2001. -245 с.
Ackovic 2004 - Ackovic D. Tetkica Bibija - proslave Bibije u ogledalu dnevne i periodicne stampe u poslednjih 100 godina. Beograd: Rrominterpress, 2004. - 149 с.
Ackovic 2010 - Ackovic D. An Bibiako sastipe. U Bibijakino zdravlje. Beograd: Muzej Romske Kulture, 2010. - 236 с.
Ackovic 2017a - Ackovic D. История и культура белградских цыган [History and Culture of Roma in Belgrade]. Belgrade: Rrominterpress, 2017. - 82 с.
Ackovic 2017b - Ackovic D. Stradanje Roma u Prvom Svetskom ratu / Страдания цыган в Первую мировую войну [The Suffering of Roma in First World War]. Beograd: Rrominterpress, 2017. - 63 с.
Ackovic 2020 - Ackovic D. Svetozar Simic. Prvi Romolog romskog porjekla u Srbiji. Beograd: Kucaromskekulture, 2020. - 119 с.
Banac 1988 - Banac I. Национальный вопрос в Югославии. Истоки, история, политика. Дополненное издание [The National Question in Yugoslavia.
Origins, History, Politics. Revised edition]. Ithaca, NY: Cornell UAnniversity Press, 1988. - 456 с.
Calic 2013 - Calic M.-Z. Istorija Jugoslavije u 20. veku. Beograd: Clio, 2013. -593 с.
Clayer 2017 - Clayer N., Bougarel X. Балканские мусульмане Европы. Новая история [Europe's Balkan Muslims: A New History]. London: Hurst & Co, 2017. - 288 с.
Djokic 2007 - Djokic D. Неуловимый компромисс: история межвоенной Югославии [Elusive Compromise: A History of Interwar Yugoslavia]. Oxford: Oxford University Press, 2007. - 320 с.
Duric 1987 - Duric R. Seobe Roma: krugovi pakla i venac srece. Beograd: Beogradski izdavacko-grafickizavod, 1987. - 292 с.
Duric 2006 - Duric R. Istorija Roma (pre iposle Ausvica). Beograd: Politika, 2006. - 364 с.
Gligorijevic 1986 - Gligorijevic B. Jugoslovenstvo izmedu dva rata // Jugoslovenski istorijski casopis. 1986. № 21 (1-4). С. 71-97.
Hobsbawm 1992 - Hobsbawm E. Введение: изобретая традицию [Introduction: Inventing Tradition] / Hobsbawm E., Ranger T. (Eds.) Изобретение традиции [The Invention of Tradition]. Cambridge: Cambridge University Press, 1992. С. 1-14.
Janjetovic 2005 - Janjetovic Z. Deca careva pastoread kraljeva. Nacionalne manjine u Jugoslaviji 1918-1941. Beograd: INIS, 2005. - 457 с.
Jasic2001 - Jasic N. Stari niski Romi. Nis: KSS, 2001. - 118 с.
Marushiakova 2005 - Marushiakova E., Popov V. Цыгане: нация без государства? Исторический фон и современные тенденции [The Roma: a Nation Without a State? Historical Background and Contemporary Tendencie]s / Burszta W., Kamusella T., Wojciechowski S. (Eds.) Национализм в мире: обзор национализма государств и наций [Nationalismus across the Globe: An Overview of the Nationalism of State-endowed and Stateless Nations]. Poznan: School of Humanities and Journalism, 2005. С. 433-455.
Marushiakova 2016a - Marushiakova E., Popov V. Кто такие цыгане? [Who Are Roma?] / Marushiakova E., Popov V. (Eds.). Цыганская культура: мифы и реальность [Roma Culture: Myths and Realities]. München: Lincom Academic Publishers, 2016. С. 7-34.
Marushiakova 2016b - Marushiakova E., Popov V. Цыганские гильдии Балкан [Gypsy Guilds (Esnafs) on the Balkans / Kyuchukov H., Marushiakova E., Popov V. (Eds.) Цыгане: прошлое, настоящее, будущее [Roma: Past, Present, Future]. Munchen: Lincom Academic Publishers, 2016. С. 76-89.
Marushiakova 2021 - Marushiakova E., Popov V. (Eds.) Цыганские голоса в истории: исходная книга. Цыганская гражданская эмансипация в Центральной, Юго-Восточной и Восточной Европе с XIX века до Второй
мировой войны [Roma Voices in History: A Source Book. Roma Civic Emancipation in Central, South-Eastern and Eastern Europe from 19th Century until the Second World War]. Leiden: Brill, 2021. - 1104 с.
Petrovic 1937- Petrovic A. Вклад в изучение сербских цыган [Contributions to the Study of the Serbian Gypsies] // Журнал Цыганского общества знаний [Journal of the Gypsy Lore Society]. 1937. № 16 (10). С. 111-137.
Sarenac 2020 - Sarenac D. Победа и катастрофа: взгляд снизу: сербские цыгане-солдаты, 1912-1918 [View of the Disaster and Victory from Below: Serbian Roma Soldiers, 1912-1918] // Социальная инклюзия [Social Inclusion]. 2020. № 8 (2). С. 277-285.
Stojanovic 2018 - Stojanovic S. Put za Jerihon. Beograd: Albatros plus, 2018. - 194 с.
Troch 2010 - Troch P. Югославизм между мировыми войнами: нерешительное строительство нации [Yugoslavism between the World Wars: Indecisive Nation Building] // Записки о национальностях [Nationalities Papers]. 2010. № 38 (2). С. 227-244.
Vojak2004 - Vojak D. Romi u popisima stanovnistva iz 1921. i 1931. Napodrucju Hrvatske // Migracijske I etnicke teme. 2004. № 20 (4). С. 447-476.
Zahova 2020 - Zahova S. «Улучшение нашей жизни во многом в наших руках». Инклюзия и цыганские газеты межвоенной Югославии ['Improving Our Way of Life Is Largely in Our Own Hands': Inclusion and the Romani Newspaper of Interwar Yugoslavia] // Социальная инклюзия [Social Inclusion]. 2020. № 8 (2). С. 286-295.
Zahova 2021 - Zahova S. Yugoslavia / Roman R. B., Zahova S., Marinov A., Hajnaczky T., Marushiakova E., Popov V., Blomster R., Shapoval V. Цыганская литература и пресса в Центральной, Юго-Восточной и Восточной Европе с XIX века до Второй мировой войны [Roma Writing. Romani Literature and Press in Central, South-Eastern and Eastern Europe from 19th Century until the Second World War]. Leiden: Brill, 2021. С. 59-92.
Wimmer 2003 - Wimmer A., Glick Schiller N. Методический национализм, общественные науки и изучение миграции. Эссе по исторической эпистемологии [Methodological Nationalism, the Social Sciences, and the Study of Migration: An Essay in Historical Epistemology] // Обзор международной миграции [The International Migration Review]. 2003. № 37 (3). С. 576-610.
АцковиЬ 2000 - АцковиЬ Д. Самоорганизова^ београдских Рома у периоду измену два светска рата / Мацура M. (ред.) Цигани/Роми у про-шлости и данас. Зборник радова с научног скупа одржаног 16. и 17. де-цембра 1996. Године. Београд: САНУ, Комиси]'а за проучава^е живота и обича]а Рома, 2000. С. 97-110.
АцковиЬ 2009 - АцковиЬ Д. Роми у Београду: истори'а, култура и тра-дици'а Рома у Београду од насе^ава^а до кра]а 20. века. Београд: Rrominterpress, 2009. - 431 с.
ВкановиЬ 1983- ВкановиЬ Т. Роми (Цигани) у Зугослави]'и, Вра^е, «Штам-пари]'а Нова Зугослави'а», 1983. - 453 с.
ВуксановиЬ-Мацура 2016 - ВуксановиЬ-Мацура З., Мацура В. Светло и тамно. Станова^е Рома у Београду на прелазу 20. у 21. век. Београд: САНУ, 2016. - 43 с.
ДимиЬ 1997 - ДимиЬ Ж Културна политика у Кра^евини Зугоспави]'и 1918-1941. Vol. II. Београд: Стубови културер, 1997. - 518 с.
Димитри]евиЬ 2021 - Димитри]'евиЬ Ж. В., Ла]беншпергер Н. Л. / Dimitrijevic Lj. V. Lajbensperger N. L. Место култа Теткице Биби]'е и мемо-ри'ални простор Рома у Улици господара ВучиЬа у Београду / Place of the Bibijako Dive (Auntie Day) Cult and the Memorial Space of the Romani People
in Gospodara Vucica Street in Belgrade / Саопште^а I_III / Communications
I_III. Београд: Републички завод за заштиту споменика културе. С. 113-133.
Ъор^евиЬ 1924 - Ъор^евиЬ Т. Р. Из Срби]'е кнеза Милоша: Станов-ништво - Насела. Београд: Геца Кон, 1924. - 314 с.
Или]иЬ 1999 - Или_|'и"Ь Н. Истори'а задруге код Срба. Београд: Службени лист СРЗ, 1999. - 280 с.
Попов 1996 - Попов В. Култът към Биби в балкански културно-истори-чески контекст / Попов Р. (ред.) Етнографски проблеми на народната духовна култура. Vol. 4. София: ЕИМ - БАН, 1996. С. 186-218.
Сто]анчевиЬ 1992 - Сто]'анчеви"Ь В. Политички и правни положа] Цигана (Рома) у Срби|'и Првог и Другог устанка / Мацура M. (ред.). Развитак Рома у Зугослави]'и - проблеми и тенденци]'е. Зборник радова. К^ига LXVIII. Београд: САНУ, 1992. С. 25-30.
ФилиповиЬ 1945 - ФилиповиЬ М. С. Несродничка и предво]ена задруга. Београд: Сми^ево. - 61 с.
Христов 2004 - Христов П. Общности и празници. Служби, слави, събори и курбани в южнославянското село през първата половина на ХХ век. София: Етнографски институт с музей БАН, 2004. - 247 с.
Газеты и другие средства массовой информации
Београдске општинске новине 1931 - Прослава десетогодишиъице вла-давине Ж. В. Крала Зугослави'е Александра I // Београдске општинске новине. 1931. № 17 (1 September). C. П00-П07.
Време 1925 - Буран цигански збор код «Три Клуча». Цигани хо"Ье свог представника у Скупштини // Време. 1925. № 1106 (17 January). С. 5.
Време 1926а - Београдски цигани не воле тип Кармен и изабрали су за сво]у кралицу ]едну плавушу, ко]а личи на тихог херувима // Време. 1926. № 1460 (12 January). С. 5.
Време 1926b - Jуче су београдски цигани празновали Свету Биби|'у // Време. 1926. № 1546 (8 April). C. 5.
Време 1926c - Протесни збор београдских цигана код «Чубуре» против новог циганског кмета у Општини. Цигани су саставили резолуци]'у и прете да приреде циганске демонстраций пред Општином // Време. 1926. № 1692 (5 September). С. 9.
Време 1927 - Оснива се циганска парти|'а, raja "е покренути сво' орган «Гола"». Кандидати су пристали да им се одсече 'эзик, ако као послани-ци не буду испунили обе"а^а // Време. 1927. № 2031 (17 August). С. 3.
Време 1931a - Св. Биби^ се не"е више прослав.ати на отвореном по.у. // Време. 1931. № 3331 (7 April). С. 9.
Време 1931b - Зедна тековина за rajy ]е требало много труда. Београдски цигани подижу Дом културе и цивилизаци]'е // Време. 1931. № 3353 (5 May). С. 9.
Време 1937 - Цигани у Београду прославили су jуче сво'у тетка Биб^у га^а je наjвише волела рибу на зеjтину // Време. 1937. № 5466 (3 April). С. 9.
Комски 1938 - Комски В. Зедна циганска црква у нашо] зем.и у ко^' се Зе-ван^е.е чита на циганском ]езику // Правда. 1938. № 12198 (28 October). С. 9.
Михаилови" 1927 - Циганска листа у ва.евском округу. Изjава г. Чеде Михаилови"а // Време. 1927. № 2035 (21 August). С. 8.
Николи" 1939 - Н[иколи"] Ъ. Необичан дога^ у о6о]6ном народу. Београдски цигански клуб пред великим задатком... Може ли от Цигана нешто да буде? // Политика. 1939. № 4 (4 January). С. 10.
Политика 1905 - Биби|а // Политика. 1905. № 437 (20 March). С. 8.
Политика 1926 - Тетка Би6и|'ин дан. Луче су београдски Цигани свечано прославили сво]у Тетка Биби'у // Политика. 1926. № 44 (3 March). С. 7.
Правда 1934 - Хумано, културно и просветно удруже^е ]угословенских Цигана у Београду // Правда. 1934. № 10759 (16 October). С. 8.
Правда 1937а - Тетка Биби|а, наjве"и цигански празник. Забава оних rajM су навикли да забав.^у друге // Правда. 1937. № 11600 (6 February). С. 8.
Правда 1937b. Удруже^е београдских Цигана - свечара Биб^е - има 148 чла-на и 68 динара готовине // Правда. 1937. № 11680 (27 April). [No Author]. С. 8.
Правда 1937с. Луче су београдски цигани одржали сво'у врло живу скупштину. Било ]е препира^а, пребацива^а, сва^е, али се ипак све лепо свршило // Правда. 1937. № 11710 (27 May). С. 18.
Сими" 1935a - [Сими" С.]. Наша Теткица Биб^а // Romanolil. Циганске новине. 1935. № 1 (March). С. 2.
Сими" 1935b - [Сими" С.]. Наш чика Марко // Romanolil. Циганске новине. 1935. № 3 (31 May). С. 2.
Онлайн-медиа
Zivic 2020 - Zivic P. Romiu Srbiji: Sta ce biti sa jedinim spomenikom pali mromskim borcima u Beogradu - secanje i tradicija pod katancem [Электронный ресурс] // BBC Srbija. 2020 (29 October). - URL: https://www.bbc. com/serbian/lat/srbija-54638853
P. L. 2018 - P. L. Dva Roma, dva trubaca, dva srpska junaka. Na pomen Ahmeda Ademovica i Rustema Sejdicadize se sa stolice i staje u stav MIRNO [Электронный ресурс] // Telegraf. 2018 (2 September). - URL: https://www. telegraf.rs/zanimljivosti/zabavnik/2986155-dva-roma-dva-trubaca-dva-srpska-junaka-napomen-ahmeda-ademovica-i-rustema-sejdica-dize-se-sa-stolice-i-staje-u-stav-mimo?fbclid=IwAR37MiKQta2xgAb3pEcCC5WNVt0tLE elVz0nsWAbi5fvqqu5yKr-jr7x0C0
Благодарности
Статья написана и опубликована в рамках исследовательского проекта «Roma Interbellum: Гражданская эмансипация цыган между двумя мировыми войнами», который получил финансирование от Европейского исследовательского совета (ERC) по программе исследований и инноваций Европейского Союза «Горизонт 2020» (грант № 694656), главный исследователь - Елена Марушиакова. Статья отражает только мнение автора, ERC не несет ответственности за любое использование содержащейся в ней информации.
