CC BY
32
УДК 930 БКК 63.3(4)6
М. Живанович Институт новейшей истории Сербии (Белград, Республика Сербия)
Проекты российских воинских мемориалов Первой мировой войны в Королевстве СХС / Королевстве Югославия: идеи, символика, реализация
Статья посвящена анализу деятельности русской эмиграции по увековечиванию памяти погибших во время Первой мировой войны солдат российской императорской армии в Королевстве сербов, хорватов и словенцев / Королевстве Югославия, в частности установкой памятников. Их возведение было связано с плохим состоянием могил умерших и погибших российских солдат и военнопленных, которых во время войны хоронили на военных участках, составлявших часть православных городских кладбищ, или на местах их гибели, а также с желанием достойно отметить места погребения российских воинов. Инициаторами и исполнителями этих мемориальных акций являлись русские беженцы, которые начали прибывать в Королевство сербов, хорватов и словенцев (Королевство СХС) с 1919 г. Почти сразу после приезда в Королевство СХС русские изгнанники стали организовывать акции, целью которых являлись приведение в порядок могил и установка памятников русским. В этих акциях, которые проводились на протяжении всего межвоенного периода, приняли участие и русские архитекторы, разработавшие проекты памятников. Эти мемориалы установили в нескольких городах страны, в том числе в столице. Ключевые слова: памятник, мемориал, проект, русская эмиграция, памятник Русской славы, Королевство СХС, Королевство Югославия.
DOI: 10.31168/2073-5731.2020.1-2.1.12
Российская помощь Сербии в годы Первой мировой войны была разнообразной — от политической, военной, военно-экономической до медико-санитарной и гуманитарной1. Так, передовая часть рус-
1 Подробнее о российской помощи Сербии в годы Первой мировой войны: ПоповиН Н. Б. Односи Србще и Русще у Првом светском рату (1914-1918). Београд, 1977; ПоповиН Н. Б. Србща и царска Русща. Београд,
ского морского отряда, вооруженная торпедами и минами, начала расставлять мины на Дунае недалеко от Белграда уже 25 августа
1914 г. — менее чем через месяц после начала военных действий против Сербии. И именно действия русских инженеров, минеров, моряков и артиллеристов, оказавших австро-венгерским войскам достойное сопротивление, имели особое значение для сербской армии. Несомненный и существенный вклад внесли как русские батареи, так и отряды минеров, которые участвовали и в обороне Белграда в октябре
1915 г., когда объединенные силы Германии, Австро-Венгрии и Болгарии напали на Сербию, а также 2-я и 4-я особые русские пехотные бригады на Салоникском фронте2. Многие из этих российских воинов похоронены в Сербии и Греции.
На территории сегодняшних Сербии, Боснии и Герцеговины, Словении, Хорватии были похоронены и другие российские солдаты — те, кто попал в плен3 на русско-австрийском фронте4. В российской армии потери пленными с августа 1914 по 31 декабря 1917 г. составили
1994; Шевцова Г. И. Руска добротворна помой Србщи у ратовима 1912-1917. Београд, 2010; Тимофе]ев А., Кремик Д. Руска воща помой Србщи за време Првог светског рата. Зборник гра^е. Београд, 2014; Вишняков Я. В, Тимофеев А. Ю, Милорадович Г. Битва двуглавых орлов. Очерки по истории русско-сербских отношений в годы Первой мировой войны. М., 2016.
2 Вишняков Я. В., Тимофеев А. Ю., Милорадович Г. Битва двуглавых орлов. С. 30-32, 43. Подробнее о русской помощи Сербии на Салоникском фронте: Писарев Ю. А. Русские войска на Салоникском фронте в 19161918 гг. // Исторические записки. 1966. Т. 79. С. 109-138; Живо]иновиЬ Д. Р. Неволни ратници, велике силе и Солунски фронт 1914-1918. Београд, 2008; Болтаевский А. А. Русские войска на Салоникском фронте в 19161918 гг.: дис. ... канд. ист. наук. М., 2009; Тимофе]евА., КремикД. Руска воща помой Србщи за време Првог светског рата. Зборник гра^е. Београд, 2014.
3 Арсетев А. Самовари у равници. Руска емиграцща у Во]водини. Нови Сад, 2011; Тимофе]ев А., Кремик Д. Руска во]на помой... С. 50.
4 О положении русских военнопленных в годы Первой мировой войны: Сергеев Е. Ю. Русские военнопленные в Германии и Австро-Венгрии в годы Первой мировой войны // Новая и новейшая история. 1996. № 4. С. 65-78; Симонова Т. Русские в германском и австрийском плену в период Первой мировой войны // Журнал Московской патриархии. 2006. № 5. С. 72-89; Сенявская Е. С. Положение русских военнопленных в годы Первой мировой войны: очерк повседневной реальности // Вестник Российского университета дружбы народов. 2013. № 1. С. 64-83.
более 3,4 миллионов человек, т. е. 74,9% всех боевых потерь. Из них 56,9% содержались на территории Австро-Венгрии5. Российских воинов, попавших в австрийский плен, правительство и командование двуединой монархии распределяли по поселениям на территориях Австро-Венгрии, по окончании войны ставших частью Королевства сербов, хорватов и словенцев, — в Банате, Среме, Бачке, Словении, Славонии. Их размещали в лагерях, казармах, бараках, условия содержания в которых были очень суровыми, а также привлекали к тяжелым физическим работам. Они умирали от голода, ран, болезней, изнеможения, изнурительного труда6. Также они работали на строительстве дорог и стратегически важных объектов7.
Во время войны умерших и погибших российских солдат и военнопленных хоронили на военных участках, составлявших часть городских кладбищ, или на местах их гибели. В основном места захоронения военнопленных отмечали деревянными крестами или металлическими знаками. Такие участки выделялись в городах на севере Сербии, в Воеводине — в г. Нови-Сад, Вршац, Велики-Бечке-рек (нынешный Зренянин), Велика-Кикинда, Сомбор, Панчево, Сен-та, Бела-Црква. На периферии кладбища в г. Бела-Црква установили кресты из металлического прута8.
Однако со временем состояние этих участков и могил постепенно ухудшалось. Об этом свидетельствуют слова одного русского, зафиксированные им в воспоминаниях в межвоенный период: «Во всех краях Воеводины на православных кладбищах есть забытые уголки, в которые никто не заедет, и ничья заботливая рука не касается любовно всеми забытых и никому не нужных могил. Тут похоронены русские военнопленные»9. Именно плохое состояние этих могил, а также желание достойно отметить места погребения российских воинов стали катализаторами акции русских беженцев, которые начали
5 Сенявская Е. С. Положение русских военнопленных... С. 65.
6 Тимофе]ев А., КремиН Д. Руска во_|на помоЬ... С. 50; Арсетев А. Самовари у равници; Арсетев А. Руси у Бачщ // Бачка кроз векове: Сло]еви културе Бачке. Зборник радова. Београд, 2014. С. 717-751; Арсетев А. Руси у Банату // Банат кроз векове. Сло]еви културе Баната: Зборник радова. Београд, 2010. С. 663-712.
7 ПознановиН Р. Пругом преко Шаргана. Ужице, 2006.
8 Тимофе]ев А., КремиН Д. Руска во]на помой... С. 286-290; Арсетев А. Самовари у равници.
9 ГАРФ. Ф. 5881. Оп. 2. Ед. хр. 462. Л. 135.
прибывать в Королевство сербов, хорватов и словенцев (Королевство СХС) с 1919 г.10
Почти сразу после приезда в Королевство СХС русские изгнанники стали организовывать акции, целью которых являлись приведение в порядок могил и установка памятников соотечественникам. В этих акциях, которые проводились на протяжении всего межвоенного периода, приняли участие и русские архитекторы, разработавшие проекты памятников11.
Из-за того, что беженцы располагали небольшими денежными средствами, в Королевстве СХС / Королевстве Югославия в основном устанавливались памятники скромного вида. По разработанным проектам можно определить, какие формы были самыми распространенными. Одной из них была колонна. Такого вида памятник был возведен в г. Сента на севере Сербии. В память о русских воинах была построена четырехметровая каменная колонна, сверху украшенная шестиконечным крестом. На ней была сделана надпись: «Братьям русским, здесь почивающим. 1914-1924 гг.» Установлением этого памятника местная русская колония благополучно завершила акцию по увековечиванию памяти похороненных на местном кладбище нескольких десятков русских, попавших в плен. Поскольку со временем их деревянные кресты сгнили и рухнули, могильные холмики заросли
10 О русской эмиграции в Югославии см.: Руска емиграцща у српско] култури XX века. Зборник радова. Београд, 1994. Т. 1-2; Jовановиh М. Доселаваае русских избеглица у Кралевину СХС 1919-1924. Београд, 1996; Jовановиh М. Руска емиграцща на Балкану (1920-1940). Београд, 2006; Арсетев А. Руси у Банату. С. 663-712; Тимофе]ев А. Руси и Други светски рат у Jугославиjи: Утица] СССР-а и русских емиграната на дога^е у Jуго-славщи 1941-1945. Београд, 2011; Арсетев А. Самовари у равници.
11 В Югославии с 1919 по 1941 гг. работало не менее 150 архитекторов (Миленковик Т. Руски инжеаери у Jугославиjи 1919-1941. Београд, 1997. С. 112, 175-215). В 1921 г. в Министерство строительства в Белграде было принято 90 русских инженеров и архитекторов, распределенных по всем отделениям (Кади]евик А. Допринос русских неимара-емиграната српсщ архитектури измену два светска рата // Руси без Руси] е. Српски Руси. Београд, 1994. С. 246-247). Также архитектурные отделения технических факультетов в Белграде и Загребе закончили около 130 русских студентов (Арсеньев А. Б. Петербургские архитекторы Нови-Сада: К. П. Паризо де ла Валетт и Ю. Н. Шретер // Изобразительное искусство, архитектура и искусствоведение Русского зарубежья. Сборник докладов международной научной конференции. СПб., 2008. С. 349).
деревьями и бурьяном, в начале 1920-х гг. русские начали работу по созданию памятника, разработав его проект вместе с мастерами12.
Очень распространены были и памятники в форме креста. В 1929 г. было установлено два таких памятника, одинаковых по виду. Их возведение было связано с деятельностью организации «Русская матица»13. По инициативе этого культурно-национального общества в 1929 г. в Нови-Саде и в Петроварадине были открыты два памятника русским военнопленным. Их установка являлась результатом исследования, проведенного в 1928 г. председателем новисадского отделения этого общества Дмитрием Васильевичем Скрынченко, который начал собирать сведения об умерших в г. Нови-Сад и его окрестностях русских военнопленных14. Торжественное открытие памятника 66 российским военнопленным, погибшим во время Первой мировой войны, состоялось 7 июля на городском Успенском кладбище, на могиле15 российских воинов16. Несколько месяцев спустя на военном кладбище в Петроварадине (недалеко от г. Нови-Сад, на сегодняшний день — община города) «Русской матицей» был установлен памятник в честь 96 русских солдат, умерших в 1915-1918 гг.17 Его освятил митрополит Киевский и Галицкий Антоний (Храповицкий), председатель Архиерейского синода Русской православной церкви за границей18. Автором
12 ГАРФ. Ф. 5881. Оп. 2. Ед. хр. 462. Л. 135.
13 Русская матица — культурно-национальное общество, созданное в 1924 г. в Любляне с целью поддержания и развития национального сознания среди русских людей; содействия народному просвещению; объединения русских людей на почве национально-культурной работы. Ее отделения основаны в разных городах Югославии, в том числе в Нови-Саде. См.: Русская матица (1924-1934): Отчет о деятельности. Любляна, 1935; Билимович А. Д. Русская матица. Любляна, 1924.
14 Царский вестник. 1929. 21 июля. С. 2.
15 Царский вестник. 1929. 14 июля. С. 2.
16 Арсетев А. Самовари у равници.
17 Там же.
18 О Русской православной церкви за границей и расколе см.: Jova-novic M. «Svestenik i drustvo: eto parole» — Ruska pravoslavna zagranicna crkva na Balkanu 1920-1940 // Tokovi istorije. 2005. № 3-4. S. 67-100; Joea-новиЬ М. Руска емиграцща на Балкану (1920-1940). С. 316-325; Joeanoeuh М. Руска православна загранична црква у Jугославиjи током двадесетих и три-десетих година 20. века // Српска теологща у двадесетом веку — истражи-вачки проблеми и резултати: Зборник радова научног скупа. Београд, 2008. С. 160-178; Тимофе]'евА. Руси и Други светски рат... С. 92-106.
памятников был русский архитектор Юрий Николаевич Шретер19 .
Они представляли собой мемориальные восьмиконечные кресты из
камня, находящиеся на пьедестале, на который были поставлены ар" 20 тиллерииские снаряды20.
В стране строились и памятники в виде пирамиды. В 1923 г. в г. Зеница в Боснии, на местном кладбище, где было похоронено 53 русских военных, на средства русской колонии и ее стараниями был воздвигнут двухметровый памятник русским воинам в форме бетонной пирамиды, сверху увенчанной крестом. На нем была надпись: «За веру, царя и отечество жизнь свою положившим. Вечная память 1914-1915»21.
Примечателен вид памятника, находящегося в г. Горажде в Боснии. В честь русских военнопленных, которых расстреляли австрийцы во время Великой войны в г. Меджеджа (Босния), потому что они отказались грузить снаряды, посылаемые на фронт, в 1934 г.22 Донским кадетским корпусом23 был сооружен памятник — богатырский шлем на каменном постаменте. Их останки были временно погребены в том же месте во дворе одного мусульманина, который охранял их могилу. Потом их торжественно перенесли на кладбище в г. Горажде24. На памятнике была надпись: «Унтер-офицер и трое рядовых Российской армии, расстрелянные врагами за любовь к Родине и верность долгу. Взятые в плен австрийцами в мировую войну и вынужденные грузить снаряды на станции Меджеджа, они отказались выполнить работу на пользу неприятеля и предпочли смерть. Имена им Ты, Господи, веси.»25
Особый интерес представляет памятник в долине семи Триглав-ских озер, в Словении. Его установили по инициативе редактора выходившей в Любляне газеты «Словенский народ» в 1923 г. недалеко
19 О Юрии Николаевиче Шретере см.: Арсеньев А. Б. Петербургские архитекторы. С. 348-365.
20 Арсетев А. Самовари у равници.
21 Новое время. 1923. 26 октября. С. 3.
22 Русский голос. 1934. 2 сентября. С. 5.
23 О Донском кадетском корпусе см.: Кадетские корпуса за рубежом: 1920-1945. Нью-Йорк, 1970. С. 177-320; Верны заветам старины: Воспоминания кадет Донского корпуса / ред. М. К. Бугураев. Madrid, 1974; Гурковский В. А. Российские кадетские корпуса за рубежом. М., 2009. С. 107-153.
24 Часовой. 1939. 5 июня. С. 31.
25 Там же.
от Дома туристов, у могилы с крестом. Он был посвящен «Русским мученикам — здесь расстрелянным». В 1915 г. австрийцы, захватив двух русских военных, заставили их выкопать себе могилы и на том же месте, на Триглавских озерах, вблизи итальянской границы, затем расстреляли26. Памятник был изготовлен из камня. В нише находилась плита с вышеупомянутой надписью27.
В тот же самый период — после окончания Великой войны — в большинстве европейских стран, в том числе Королевстве СХС, сформировался культ «неизвестного солдата», символом которого стал памятник / могила неизвестного солдата28. Это явление, нацеленное на увековечение памяти погибших воинов, возникло и в среде русской эмиграции в Королевстве СХС, почти сразу после воздвижения памятника неизвестному сербскому солдату на горе Авала, недалеко от Белграда29. Идея сооружения памятника «неизвестному русскому солдату» принадлежала30 Георгиевскому кавалеру, генералу Александру Павловичу Кутепову, активному участнику Белого движения, замысел этот родился у него во время восхождения на гору Авала. На этой горе во рву была обнаружена могила российских воинов. Эта за-
26 Новое время. 1923. 6 сентября. С. 3.
27 Mihelic M. Ruski grob pri Triglavskih jezerih ter z njim povezani do-godki, razmisljanja in obcutja // Vojni ujetniki carske Rusije v prvi svetovni vojni na slovenskem ozemlju. Ljubljana, 2018. S. 57-100.
28 О культе неизвестного солдата в Европе в межвоенный период см.: Mosse G. National Cemeteries and National Revival: The cult of the Fallen Soldiers in Germany // Journal of Contemporary History. 1979. № 1. Р. 1-20; Mosse G. Fallen Soldiers. Reshaping the Memory of the World Wars. Oxford, 1990; Winter J. Sites of Memory, Sites of Mourning: The Great War in European Cultural History. Cambridge, 1995.
29 O памятник неизвестному герою на горе Авала: Manojlovic Pintar O. Ideolosko i politicko u spomenickoj arhitekturi Prvog i Drugog svetskog rata na tlu Srbije: doktorska disertacija. Beograd, 2005. S. 140-145; IgnjatovicA. Od istorijskog secanja do zamisljanja nacionalne tradicije: spo-menik neznanom junaku na Avali (1934-1938) // Istorija i secanje: Studije istorijske svesti. Beograd, 2006. S. 229-252.
30 Идея сооружения памятника «неизвестному русскому солдату» распространилась и в некоторых других странах Европы. Например, в середине 1930-х гг. она появилась в Праге. См.: Cohen A. J. 'Our Russian Passport': First World War Monuments, Transnational Commemoration, and the Russian Emigration in Europe, 1918-39 // Journal of Contemporary History. 2014. № 4. Р. 636; Возрождение. 1934. 13 августа. С. 2.
бытая могила была в запустении и почти сровнялась с землей. Чтобы привести ее в порядок и хоть как-то отметить место их упокоения, во второй половине 1923 г. русские офицеры артиллерийского кубанского дивизиона и казаки приступили к действию — они навалили на могилу груду камней и поставили скромный крест. Как удалось выяснить из разговора с русскими офицерами, на Авале были погребены российские инструкторы-артиллеристы, отправленные на помощь сербской армии. Достоверность этого предположения была подтверждена обнаруженными пуговицами от русских артиллерийских мундиров и целым рядом других вещей, принадлежавших убитым. Тогда Кутепов принял решение об установке на вершине Авалы, рядом с сербским памятником, хотя бы скромного памятника русским солдатам31. Вскоре приступили к реализации этой идеи.
По поручению Общества галлиполийцев32 в середине октября 1923 г. Обществом русских архитекторов в Королевстве СХС был объявлен конкурс проектов памятника33. В условиях конкурса была определена цель инициаторов установления памятника — «отметить и сохранить для потомства место погребения нескольких российских воинов (фамилии неизвестные), убитых во время Великой войны в составе сербской армии на горе Авала»34. Это было первым пунктом. Вторым предусматривались источники финансирования памятника. Было принято решение открыть через выходившую в Белграде русскую газету «Новое время»35 сбор пожертвований, в результате которого предполагалось собрать 8000 динаров (инициаторы рассчитывали, что именно столько и будет стоить памятник). Ввиду того, что организаторы не рассчитывали на большую сумму, конкурсом предусматривалась постройка монумента из серого камня, «без значительного применения ценных материалов»36. Место для памятника было также точно определено — «на гребне старинного вала, окружающего
31 Новое время. 1923. 13 сентября. С. 3.
32 Общество галлиполийцев — русская воинская организация, созданная в ноябре 1921 года чинами 1-го армейского корпуса Русской армии генерала П. Н. Врангеля в Галлиполли.
33 Вестник Общества галлиполийцев. 1923. 31 декабря. С. 15.
34 Новое время. 1923. 16 октября. С. 3.
35 Впоследствии был открыт прием пожертвований через выходившую в Софии русскую газету «Русь». См.: Вестник Общества галлиполийцев. 1923. 31 декабря. С. 15.
36 Новое время. 1923. 16 октября. С. 3.
развалины замка, венчающие вершину горы Авала»37. К этому месту с шоссе поднималась крутая дорожка, и памятник предполагалось установить «на фоне развалин, возвышающихся над гребнем вала почти на 10 метров»38. Также, согласно условию конкурса, каждый проект должен был содержать крест, поскольку памятник сооружался на месте упокоения. Проекты следовало представить секретарю Общества русских архитекторов, Мишковскому, не позднее 30-го октября того же года, т. е. в течение двух недель после объявления конкурса. Представленные на конкурс проекты рассматривались комиссией судей, состоявшей из двух представителей Общества русских архитекторов и одного представителя Общества галлиполийцев. В конкурсе могли принять участие как русские, так и подданные Королевства СХС. Представителем правления Общества русских архитекторов являлся архитектор В. В. Сташевский39, представителем правления Общества галлиполийцев — генерал-майор Баумгартен40.
Спустя две недели после окончания конкурса его результаты были опубликованы в газете «Новое время». На конкурс было подано 11 проектов (до опубликования результатов они были представлены на выставке на обозрение публики41). Первая премия конкурса, по единогласному постановлению жюри, утвержденному затем общим собранием Общества русских архитекторов, была присуждена проекту «Плеяды», вторая — эскизу «Крест с диагональными лучами», изображающему группу из четырех колонн на общем пьедестале, на-
37 Там же.
38 Там же.
39 По проекту Валерия Владимировича Сташевского была построена русская церковь св. Троицы в Белграде и Иверская часовня. О В. В. Ста-шевском см.: Ъур^евик М. Прилог проучаваау делатности архитекте Валерща Владимировича Сташевског у Београду // Годишаак града Београда. 1998-1999. № 45-46. С. 151-171; Латинчик О. Валерщ Владимирович Сташевски (1882-?) у Београду, Подаци из архивске гра^е Исторщског архива Београда // Наслеге. 2011. № 12. С. 169-196.
40 Новое время. 1923. 16 октября. С. 3. Василий Федорович Баумгартен разработал проекты Русского дома и Генштаба в Белграде. О В. Ф. Ба-умгартене см.: Ъур^евикМ. Архитект Василщ (Вилхелм) Федорович Баумгартен // Годишаак града Београда. 2004. № 51. С. 183-190; Про-сен М. 75 година Руског дома у Београду // Наслеге. 2008. № 9. С. 211-220; Кадщевик А. Улога русских емиграната у београдсщ архитектури измену два светска рата // Годиш&ак града Београда. 2002-2003. № 49-50. С. 137.
41 Новое время. 1923. 4 ноября. С. 3.
крытую массивной плитой, увенчанной крестом. К реализации жюри рекомендовало проект «Крест с буквами» — два варианта каменного креста на пьедестале. Автором победившего проекта являлся художник Иван Афанасьевич Рык42, второго — Виктор Иванович Рыбаков, доцент Института гражданских инженеров43. Рекомендованный проект принадлежал архитектору Николаю Петровичу Краснову44. Проект45, получивший первую премию, представлял собой четырехугольный параллелепипед из серого рваного камня, украшенный древнерусским шлемом и мечом. На лицевой стороне памятника на мраморной доске была надпись: «Русскому Воину верные сыны России». Монумент украшал и «русский» восьмиконечный крест. Проект был представлен на утверждение правительству Королевства СХС46. Однако еще до его утверждения, уже в декабре того же года, начались подготовительные работы к сооружению памятника47.
К сожалению, до сих пор неизвестно, почему проект не был реализован. Также неизвестна и судьба поступивших пожертвований. К концу 1923 г. общая сумма денег составляла 10776 динаров, и в декабре того же года даже рассматривалась возможность создания памятника из черного полированного мрамора48. Однако в 1926 г. в рапорте генералу от пехоты Егелову упоминалась сумма 2413 динаров49. Известно, что инициаторы акции стремились путем установки
42 О Иване Афанасьевиче Рыке: Кади]евиН А. Рад архитекте Ивана Афана^евича Рика у Jугославиjи измену два светска рата // Саопштена Републичког завода за заштиту споменика културе. 1998-1999. № 30-31. С. 233-237.
43 Новое время. 1923. 15 ноября. С. 3.
44 Новое время. 1923. 17 ноября. С. 3. О Н. П. Краснове: Шкаламера Ж. Архитекта Никола Краснов (1864-1939) // Свеске Друштва историчара уметности Србще. 1983. № 14. С. 109-129; КадщевиН А. Прилог проучавану дела архитекте Никола]а Краснова у Jугославиjи (1922-1939) // Саопштена РЗЗЗСК. 1994. № 26. С. 190-191; КадъдевиН А. Рад Никола]а Краснова у Министарству гра^евина Кралевине СХС / ^гославще у Београду од 1922. до 1939. // Годишнак града Београда. 1997. № 44. С. 221-254.
45 Премированный проект потом был представлен на русской выставке в Белграде, организованной в апреле 1924 г. Земским союзом. См.: Вестник правления Общества галлийполийцев. 1924. 27 апреля. С. 12.
46 Вестник Общества галлиполийцев. 1923. 31 декабря. С. 15.
47 Новое время. 1923. 11 декабря. С. 3.
48 Там же.
49 ГАРФ. Ф. 5843. Оп. 1. Д. 19. Л. 4.
памятника неизвестному русскому солдату на горе Авала недалеко от воздвигнутого там же памятника неизвестному сербскому герою50 подчеркнуть роль солдат российской императорской армии как в Первой мировой войне, так и в помощи сербской армии.
Реализовать этот проект не удалось. Тем не менее идея увековечения памяти известных и неизвестных русских героев Великой войны сохранилась в среде русских в Югославии, и в середине 1930-х гг. ее осуществила одна русская эмигрантская организация.
«Русское народное ополчение» было правой организацией русских эмигрантов в Югославии. Она была создана Георгиевским кавалером, участником Первой мировой и Гражданской войн, полковником (позднее — генералом) Михаилом Федоровичем Скородумовым51 в апреле 1934 г.52 Организация стремилась к продолжению борьбы с большевиками («борьбы со злом во всех его разновидностях и вместе взятом, т. е. коммунизмом, до полного его истребления») и «возрождению обновленной великой царской России»53. Ее девиз — «За веру, царя и отечество». Она имела и особый знак — он представлял собой белый ополченский крест, на лицевой стороне которого, в круглой розетке, было изображение двуглавого орла со скипетром и державой. На крыльях находилась надпись — «За веру, царя и отечество»54.
Катализатором акции по увековечению памяти русских героев в Югославии стал тот факт, что в столице страны не было русского кладбища. До середины 1930-х гг. в Белграде были возведены или приведены в порядок кладбища всех стран — участниц войны — французское, итальянское, австрийское, венгерское, немецкое55. В отличие от них, могилы русских были заброшены, забыты и разбросаны по всей стране. Во время войны некоторых хоронили без отпевания и церковных молитв, иногда даже без установления креста
50 Новое время. 1923. 11 декабря. С. 3.
51 Никифоров К. В. Русский Белград (к вопросу о деятельности русских архитекторов-эмигрантов) // Славяноведение. 1992. № 4. С. 37. В мае 1941 г. он был назначен начальником «Бюро по защите интересов и для помощи русским эмигрантам в Сербии», единой организации русских эмигрантов в Сербии (Тимофе]ев А. Руси и Други светски рат... С. 34-37).
52 Окороков А. В. Знаки русской эмиграции (1920-1990). М., 2005. С. 66.
53 Царский вестник. 1934. 25 марта. С. 2; Тимофеjев А. Руси и Други светски рат... С. 36.
54 Окороков А. В. Знаки русской эмиграции... С. 67.
55 Костик Б. Ново гробше у Београду. Београд, 1999. С. 16.
на могиле покойного, причем где-то в селах или просто у дорог56. По сведениям «Русского народного ополчения», на территории Королевства Югославия находились останки 10 000 убитых, умерших от ран и расстрелянных российских воинов. Из них при обороне Белграда в 1915 г. пали 106 русских, а также 30 неизвестных воинов, погребенных вместе с сербскими солдатами, — всего 136 офицеров и солдат. По этой причине «Русским народным ополчением» был поднят вопрос об установке памятника-усыпальницы русским солдатам.
Эта мемориальная акция, инициатором и реализатором которой был Михаил Федорович Скородумов57, включала уточнение места захоронения российских военнослужащих на территории Югославии, эксгумацию и перевозку их останков в столицу Королевства, возведение памятника-усыпальницы в Белграде — ее целью было, можно сказать, объединение останков всех погибших на территории Югославии во время Первой мировой войны русских. И не только. Эта акция была нацелена и на подтверждение роли российской армии в Первой мировой войне. С этой точки зрения следует трактовать и выбор места для установления монумента.
В апреле 1934 г. городские власти г. Белграда — Община города Белграда — подарили «Русскому народному ополчению» землю на Новом кладбище напротив Иверской часовни58, вблизи русских участков, на которых хоронили русских беженцев59, и, что еще важнее, —
56 Царский вестник. 1934. 8 июля. С. 2.
57 Маевский В. А. Русские в Югославии: Взаимоотношения России и Сербии. Нью-Йорк, 1966. Т. 2. С. 38; Кадц'евиЬ А. Београдски опус ар-хитекте Романа Никола]евича Верховсща (1920-1941) // Наслеге. 1999. № 2. С. 37.
58 Копия московской Иверской часовни была сооружена на белградском Новом кладбище в 1931 г. О Иверской часовне см.: Маевский В. А. Иверская Богоматерь на Афоне, в Москве и в Белграде. Белград, 1932; Тарас]ев А. Четири капеле Иверске божще ма]ке // Светигора. 1997. № 5657. С. 46-49.
59 О русских участках на Новом кладбище см.: Тара^ев В. Чувати сеЬане о онима щи су отишли // Руси без Русще: Српски Руси. Београд, 1994. С. 353-354; ОбреновиИ В. Руси на Новом гробл>у у Београду // Ново гробле у Београду. Отворено сведочанство исторще — поводом 125 година од оснивана. Београд, 2011. С. 210; Живанович М. Смерть на чужбине: Сербия как последний приют русских беженцев // 1917 год в истории и судьбе российского зарубежья. Международная научно-просветительская конференция. Москва, 26-28 октября 2017 года. М., 2017. С. 657-658.
недалеко от памятника защитникам Белграда60 1915 г.61 Таким образом была подчеркнута роль русской армии в Великой войне. Но получение этого участка не обошлось без трудностей. По словам секретаря сербского патриарха Варнавы Владислава Альбиновича Маевского, Михаил Федорович «с большим трудом получил от Белградского городского управления только двадцать квадратных метров. Но он рискнул и построил памятник, который занял больше ста, будучи уверен, что ни у кого не хватит храбрости этот памятник разрушить»62. О проблемах, связанных с выделением участка, свидетельствует и следующая формулировка: сербский патриарх Варнава дал свое «благословение на перевозку и погребение посмертных останков наших братьев русских, которые погибли и умерли во время Первой мировой войны, если наконец-то решили вопрос с землей, на которой будет сооружена братская могила»63.
Работу по сооружению памятника-усыпальницы вело правление Ополчения в составе генерала М. Ф. Скородумова, полковника Николая Леонидовича Неелова, полковника Н. М. Матюшина, полковника Б. А. Степанковского (казначей), капитана Л. В. Новицкого (секретарь), при сотрудничестве редактора выходившей в Белграде русской эмигрантской газеты «Царский вестник: Орган народного движения за восстановление Престола православного царя-самодержца» (далее — «Царский вестник») Н. П. Рклицкого. Руководство всей работой по сооружению памятника принял на себя почетный председатель «Русского народного ополчения» Н. Богданович. Почетным председателем Комитета по сооружению памятника-усыпальницы являлся М. Богданович, заместитель председателя городского управления г. Белграда64.
60 О памятнике защитникам Белграда: Споменици и гробша из ра-това Србще 1912-1918. Београд, 1976. С. 176; Костик Б. Ново гробше... С. 15; Кадщ'евик А. Београдски опус. С. 35-37; Обреновик В. Српска меморщална архитектура 1918-1955: докторска дисертацща. Београд, 2013. С. 264-271.
61 Костик Б. Ново гробше... С. 16; Ignjatovic А. Razlika u funkciji slicnosti: arhitektura ruskih emigranata u Srbiji izmedu dva svetska rata i konstrukcija srpskog identiteta // Tokovi istorije. 2011. № 1. S. 72; Царский вестник. 1934. 8 июля. С. 1.
62 Маевский В. А. Русские в Югославии... С. 40.
63 Царский вестник. 1934. 8 июля. С. 1.
64 Царский вестник. 1934. 15 июля. С. 3.
По словам членов Комитета по сооружению памятника, он являлся памятником не только лежавшим под его сводами останкам русских героев, но и всем 2 000 000 жертвам Великой войны во главе с государем императором Николаем II65. Его название — «Усыпальница российских солдат, павших во время Великой войны на территории Югославии»66. В призыве, опубликованном в июле 1934 г., Скородумов писал об «общем памятнике русскому солдату»67, а два года спустя говорил о «русском склепе-памятнике», «памятнике погибшим русским офицерам и солдатам во время Великой войны»68. В день открытия памятника в январе 1936 г. он назывался «памятником императору Николаю II и погибшим русским офицерам и солдатам во время Великой войны»69. В начале 1937 г. в русской эмигрантской прессе писали, что памятник — это музей русской славы70. В призыве «Русского народного ополчения», опубликованном в этом же году, упомянули «памятник-славу императорской России» (в 1960-е годы В. А. Маевский тоже писал о памятнике русской славы71)72. Члены той же организации считали его символом «скрытой борьбы с неприятелями России»73.
Кроме места, весьма показательным был и эскиз усыпальницы. Проект памятника-усыпальницы разработал русский архитектор-скульптор Роман Николаевич Верховской, на тот момент уже известный в Югославии по сооружению памятника защитникам Белграда на Новом кладбище в 1931 г.74
Первый вариант проекта памятника был представлен на обозрение как русской, так и югославской публики в июле 1934 г. Эскиз с пояснениями символики монумента был опубликован в газете «Царский вестник». Согласно приведенным в ней сведениям, он должен был
65 Царский вестник. 1935. 14 июля. С. 2.
66 Межински МиловановиИ J. Исторщско-уметнички знача] ру-ског некропола // Руски некропол у Београду — знамене исторщског прщателства. Београд, 2014. С. 195.
67 Царский вестник. 1934. 8 июля. С. 2.
68 Царский вестник. 1936. 26 января. С. 1.
69 Време. 1936. 13 января. С. 5.
70 Царский вестник. 1937. 14 февраля. С. 4.
71 Маевский В. А. Русские в Югославии. С. 38.
72 Царский вестник. 1937. 7 ноября. С. 3.
73 Там же.
74 Никифоров К. В. Русский Белград. С. 37. О Верховском см.: Кад-и)евиИА. Београдски опус... С. 37.
символизировать смерть, страдания, борьбу и воскресение России. Основа памятника — скала — символизировала Россию, «о которую разбились волны всех русских несчастий»75. Вокруг скалы были изображены все этапы жизни России — внизу смерть, выше раненый воин, который упал на колено, но продолжил борьбу, защищая русское знамя с вековым девизом «За веру, царя и отечество». На вершине скалы был изображен ангел-воин, завершающий борьбу: одной рукой он разбивает мечом голову змеи, а в другой держит «символ грядущего русского царства и мира — двуглавого орла»76. В этом варианте также предусматривалось вырезать в центральной части памятника слово «Россия»77. Сама же идея принадлежала Скородумову78.
Второй вариант памятника, и, следовательно, небольшие изменения в его символике, были представлены общественному мнению в мае 1935 г. — за несколько дней до торжественного открытия усыпальницы. Центральная часть памятника — это каменный массив высотой в 10 метров, увенчанный фигурой Архангела Михаила. Этот массив представлял собой усеченную пирамиду из трех мощных террас ассиро-египетского типа, окруженную широкими лестницами и имевшую на своей верхней платформе монументальную полуколонну. В основании массива находился глубокий портал, ведущий в подземную усыпальницу в стиле древних храмов. На колонне, изображавшей Россию, был высечен крест с государственным гербом «как символ ее страдания»79. В основании колонны, по сведениям «Царского вестника», на фоне «вихря революции» был расположен «в энергичном движении» русский воин, «символизирующий борьбу и защиту русского знамени с государственным девизом»80. Архангел, стоящий на земном полушарии, левой рукой разил мечом змею, лежащую у его ног. Согласно трактовке той же газеты, жестом правой руки посол неба умиротворяет землю, возвращая ей русскую державу в виде ширококрылого двухглавого государственного орла. В газете было написано: «Посол неба умиротворяет землю, возвращая ей русскую державу в виде ширококрылого двухглавого государственного орла». Пророческий облик Архангела представлял собой неумолимую
75 Царский вестник. 1934. 8 июля. С. 1.
76 Там же.
77 Там же.
78 Там же.
79 Там же. 1935. 19 мая. С. 1.
80 Там же.
суровость Провидения, проводившего свою волю на земле подвигом русского народа-богоносца»81. Два месяца спустя эта же газета писала о символической фигуре ангела, разящего большевистскую змею и символизирующего воскресение России82.
Памятник из серого камня сооружали в течение 15 месяцев83. Усыпальница была торжественно открыта в конце мая 1935 г., памятник — несколько месяцев спустя, в январе 1936 г.84
Высота памятника-усыпальницы — 19 метров, пять из которых — высота фигуры Архангела Михаила, венчавшей усыпальницу85. По словам В. А. Маевского, памятник имел форму артиллерийского снаряда, наверху которого стоял большой ангел с поднятыми вверх крыльями86. Архистратиг Михаил мечом в левой руке закалывал змею, а в правой руке держал разорванные цепи, символизирующие освобождение87. У подножия того же снаряда / каменного массива полулежал на знамени, в шинели, фуражке и во всем снаряжении, русский офицер, замахнувшийся шашкой88, как бы защищая знамя89. В центр памятника были помещены российский государственный герб — двуглавый орел и дата — 1914 год. На левой стороне монумента было написано по-русски: «Вечная память императору Николаю II и 2 000 000 русских воинов Великой войны». На задней стороне была расположена надпись по-сербски: «Храбро павшим братьям-русским на Салоникском фронте. 1914-1918». В склепе были похоронены останки 387 солдат и офицеров, погибших на Салоникском фронте, 136 павших при обороне Белграда, четырех военнопленных, расстрелянных австрийцами в г. Горажде, двух моряков с корабля «Тирасполь», около 100 солдат, умерших от ран в госпиталях на территории Югославии90.
81 Там же.
82 Там же. 1935. 14 июля. С. 2.
83 Там же. 1936. 19 января. С. 1.
84 Костик Б. Ново гробше... С. 16.
85 МежинскиМиловановик J. Исторщско-уметнички знача]... С. 200.
86 Маевский В. А. Русские в Югославии. С. 39; Никифоров К. В. Русский Белград. С. 37.
87 Межински Миловановик 3. Исторщско-уметнички знача]... С. 200-201.
88 По сведениям выходившей в Брюсселе русской эмигрантской прессы, офицер, «хотя изнемогший», продолжал борьбу. См.: Возрождение. 1936. 19 января. С. 5.
89 Маевский В. А. Русские в Югославии. С. 39.
90 Никифоров К. В. Русский Белград. С. 37.
Акциями по увековечению памяти погибших и умерших во время Первой мировой войны на территории Сербии (и Австро-Венгрии) российских солдат в большинстве случаев руководили представители русской эмиграции в Королевстве СХС / Королевстве Югославия. Они являлись и инициаторами, и исполнителями этих мемориальных работ. Несмотря на скромные средства, им удалось построить несколько памятников в стране, а с помощью министерств — и большую усыпальницу в ее столице. Таким образом они сохранили память о своих соотечественниках.
Источники и литература
Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ).
Арсеньев А. Б. Петербургские архитекторы Нови-Сада: К. П. Паризо де ла Валетт и Ю. Н. Шретер // Изобразительное искусство, архитектура и искусствоведение Русского зарубежья. Сборник докладов международной научной конференции. СПб.: «Дмитрий Буланин», 2008. С. 348-365.
Арсетев А. Руси у Банату // Банат кроз векове. Сло]еви култура Бана-та: [зборник радова]. Београд: Вукова задужбина, 2010. C. 663-712.
Арсетев А. Руси у Бачщ // Бачка кроз векове: Сло]еви културе Бачке: [зборник радова]. Београд: Вукова задужбина, 2014. С. 717-751.
АрсетевА. Самовари у равници. Руска емиграцща у Во]водини. Нови Сад: Зма], 2011. 291 с.
Билимович А. Д. Русская матица. Любляна: Русской матицы, 1924. 14 с.
Болтаевский А. А. Русские войска на Салоникском фронте в 19161918 гг.: дис. ... канд. ист. наук. М., 2009. 184 с.
Верны заветам старины: Воспоминания кадет Донского корпуса / ред. М. К. Бугураев. Madrid, 1974. 590 с.
Вишняков Я. В., Тимофеев А. Ю., Милорадович Г. Битва двуглавых орлов. Очерки по истории русско-сербских отношений в годы Первой мировой войны. М.: РИСИ, 2016. 454 с.
Гурковский В. А. Российские кадетские корпуса за рубежом. М.: Издательство «Белый берег», 2009. 440 с.
Ъур^евик М. Архитект Василщ (Вилхелм) Федорович Баумгартен // Годишаак града Београда. 2004. № 51. С. 183-190.
Ъур^евиН М. Прилог проучаваау делатности архитекте Валерща Владимировича Сташевског у Београду // Годишаак града Београда. 1998-1999. № 45-46. С. 151-171.
Живанович М. Смерть на чужбине: Сербия как последний приют русских беженцев // 1917 год в истории и судьбе российского зарубежья. Международная научно-просветительская конференция. Москва, 26-28 октября 2017 года. М., 2017. С. 657-658.
Живоjиновик Д. Р. Невошни ратници, велике силе и Солунски фронт 1914-1918. Београд: Завод за уцбенике, 2008. 349 с.
Лвановик М. Досешаване русских избеглица у Крашевину СХС 1919-1924. Београд: Стубови културе, 1996. 386 с.
Лвановик М. Руска емиграцща на Балкану (1920-1940). Београд: Чшхуа штампа, 2006. 559 с.
ЛвановикМ. Руска православна загранична црква у Jугославиjи током двадесетих и тридесетих година 20. века // Српска теологща у двадесетом веку — истраживачки проблеми и резултати: [зборник радова научног скупа]. Београд: Православии богословски факултет, 2008. С. 160-178.
Кадетские корпуса за рубежом: 1920-1945. Нью-Йорк: Объединение кадет российских зарубежных кадетских корпусов, 1970. 502 с.
Кадщ'евик А. Београдски опус архитекте Романа Никола]евича Верховна (1920-1941) // Наслеге. 1999. № 2. С. 33-40.
Кади]евик А. Допринос русских неимара-емиграната српсщ архи-тектури измену два светска рата // Руси без Русще. Српски Руси. Београд: Дуна^ Беочин: Ефект, 1994. С. 243-254.
Кадщевик А. Прилог проучавану дела архитекте Никола]а Краснова у 1угославщи (1922-1939) // Саопштена. 1994. № 26. С. 181-192.
Кади]евик А. Рад архитекте Ивана Афана^евича Рика у 1угославщи измену два светска рата // Саопштена Републичког завода за заштиту споменика културе. 1998-1999. № 30-31. С. 233-237.
Кадщевик А. Рад Никола]а Краснова у Министарству гра^евина Крашевине СХС / 1угославще у Београду од 1922. до 1939. // Годишнак града Београда. 1997. № 44. С. 221-254.
Кади]евик А. Улога русских емиграната у београдсюу архитектури измену два светска рата // Годишнак града Београда. 2002-2003. № 49-50. С. 131-142.
Костик Б. Ново гробше у Београду. Београд: Погребне услуге, 1999. 319 с.
Латинчик О. Валери] Владимирович Сташевски (1882-?) у Београду: Подаци из архивске гра^е Исторщског архива Београда // Наслеге. 2011. № 12. С. 169-196.
Маевский В. А. Иверская Богоматерь на Афоне, в Москве и в Белграде. Белград: Русская типография, 1932. 64 с.
Маевский В. А. Русские в Югославии: Взаимоотношения России и Сербии. Нью-Йорк: Издание Исторического кружка, 1966. Т. 2. 361 с.
Межински Миловановик J. Исторщско-уметнички знача] ру-ског некропола // Руски некропол у Београду — знамеае исторщског прщателства. Београд: Фондацща за обнавлаае, подршку и очуваае комплекса исторщско-меморщалних споменика у Републици Србщи «Руски некропол»: Институт за политички и економски дщалог, 2014. С. 186-209.
Миленковик Т. Руски инжеаери у Jугославиjи 1919-1941. Београд: Савез инженера и техничара Србще, 1997. 217 с.
Никифоров К. В. Русский Белград (к вопросу о деятельности русских архитекторов-эмигрантов) // Славяноведение. 1992. № 4. С. 33-44.
Обреновик В. Руси на Новом гроблу у Београду // Ново гробле у Београду. Отворено сведочанство исторще — поводом 125 година од оснивааа. Београд: ЖП Погребне услуге, 2011. С. 210.
Обреновик В. Српска меморщална архитектура 1918-1955: докторска дисертацща. Београд, 2013. 593 с.
Окороков А. В. Знаки русской эмиграции (1920-1990). М.: Collector's Book, 2005. 176 с.
Писарев Ю. А. Русские войска на Салоникском фронте в 19161918 гг. // Исторические записки. 1966. Т. 79. С. 109-138.
Познановик Р. Пругом преко Шаргана. Ужице: Р. В. ПознановиЙ, 2006. 206 с.
Поповик Н. Б. Односи Србще и Русще у Првом светском рату (19141918). Београд: Институт за савремену исторщу: Народна к&ига, 1977. 510 с.
Поповик Н. Б. Србща и царска Русща. Београд: Службени лист СР1, 1994. 327 с.
Просен М. 75 година Руског дома у Београду // Наслеге. 2008. № 9. С. 211-220.
Руска емиграцща у српско] култури XX века: [зборник радова]. Т. 1-2. Београд: Филолошки факултет, Катедра за славистику и Центар за научни рад, 1994. 314 с.
Русская матица (1924-1934): Отчет о деятельности. Любляна: Русская матица, 1935. 35 с.
Сенявская Е. С. Положение русских военнопленных в годы Первой мировой войны: очерк повседневной реальности // Вестник Российского университета дружбы народов. 2013. № 1. С. 64-83.
Сергеев Е. Ю. Русские военнопленные в Германии и Австро-Венгрии в годы Первой мировой войны // Новая и новейшая история. 1996. № 4. С. 65-78.
Симонова Т. Русские в германском и австрийском плену в период Первой мировой войны // Журнал Московской патриархии. 2006. № 5. С. 72-89.
Споменици и гробъа из ратова Србще 1912-1918. Београд: Београд-ски издавачко-графички завод, 1976. 195 с.
Тарас]ве А. Четири капеле Иверске божще ма]ке // Светигора. 1997. № 56-57. С. 46-49.
Тарасове В. Чувати сейаае о онима кощ су отишли // Руси без Русще: Српски Руси. Београд: Дуна]; Беочин: Ефект, 1994. С. 353-354.
Тимофв]ве А. Руси и Други светски рат у Jугославиjи: Утица] СССР-а и русских емиграната на дога^е у 1угославщи: 1941-1945. Београд: Институт за новщу исторщу Србще, 2011. 464 с.
Тимофв]ве А., Крвмик Д. Руска во]на помоЬ Србщи за време Првог светског рата: [зборник гра^е]. Београд: Институт за новщу исторщу Србще, 2014. 352 с.
Швецова Г. И. Руска добротворна помоЬ Србщи у ратовима 19121917. Београд: Инфинитас, 2010. 249 с.
Шкаламвра Ж. Архитекта Никола Краснов (1864-1939) // Свеске Друштва историчара уметности Србще. С. 1983. № 14. С. 109-129.
Cohen A. J. 'Our Russian Passport': First World War Monuments, Transnational Commemoration, and the Russian Emigration in Europe, 1918-39 // Journal of Contemporary History. 2014. № 4. Р. 627-651.
Ignjatovic A. Od istorijskog secanja do zamisljanja nacionalne tradicije: spomenik neznanom junaku na Avali (1934-1938) // Istorija i secanje: Studije istorijske svesti. Beograd: Institut za noviju istoriju Srbije, 2006. S. 229-252.
Ignjatovic А. Razlika u funkciji slicnosti: arhitektura ruskih emigranata u Srbiji izmedu dva svetska rata i konstrukcija srpskog identiteta // Tokovi istorije. 2011. № 1. S. 63-75.
Jovanovic M. «Svestenik i drustvo: eto parole» — Ruska pravoslavna zagranicna crkva na Balkanu 1920-1940 // Tokovi istorije. 2005. № 3-4. S. 67-100.
Manojlovic Pintar O. Ideolosko i politicko u spomenickoj arhitekturi Prvog i Drugog svetskog rata na tlu Srbije: doktorska disertacija. Beograd, 2005. 292 s.
Mihelic M. Ruski grob pri Triglavskih jezerih ter z njim povezani do-godki, razmisljanja in obcutja // Vojni ujetniki carske Rusije v prvi svetovni vojni na slovenskem ozemlju. Ljubljana: Zavod za varstvo kulturne dediscine Slovenije, 2018. S. 57-100.
Mosse G. National Cemeteries and National Revival: The cult of the Fallen Soldiers in Germany // Journal of Contemporary History. 1979. № 1. Р. 1-20.
Mosse G. Fallen Soldiers. Reshaping the Memory of the World Wars. Oxford: Oxford University Press, 1990. 272 р.
Winter J. Sites of Memory, Sites of Mourning: The Great War in European Cultural History. Cambridge: Cambridge University Press, 1995. 320 р.
References
Gosudarstvennyi arkhiv Rossiiskoi Federatsii (Moscow).
Arsen'ev, A. B. "Peterburgskie arkhitektory Novi-Sada: K. P. Parizo de la Valett i Iu. N. Shreter." Izobrazitel'noe iskusstvo, arkhitektura i iskusstvovedenie Russkogo zarubezh'ia,[sbornik dokladov mezhdunarodnoi nauchnoi konferentsii]. Saint Petersburg: «Dmitrij Bulanin», 2008, s. 348-365.
Arsenjev A. "Rusi u Banatu." Banat kroz vekove. Slojevi kulturaBanata: [zbornik radova]. Beograd: Vukova zaduzbina, 2010, s. 663-712.
Arsenjev A. "Rusi u Backoj." Backa kroz vekove: Slojevi kulture Backe:[zbornik radova]. Beograd: Vukova zaduzbina, 2014, s. 717-751.
Arsenjev A. Samovari u ravnici. Ruska emigracija u Vojvodini. Novi Sad: Zmaj, 2011. 291 s.
Bilimovich, A. D. Russkaia matitsa, Ljubljana: Russkoj matitsy 1924, 14 s.
Boltaevskii, A. A. Russkie voiska na Salonikskom fronte v 1916-1918 gg.: dis. ... kand. ist. nauk. Moscow, 2009, 184 s.
Cohen, A. J. "'Our Russian Passport': First World War Monuments, Transnational Commemoration, and the Russian Emigration in Europe, 1918-39." Journal of Contemporary History, no. 4, 2014, p. 627-651.
Durdevic, M. "Arhitekt Vasilij (Vilhelm) Fjodorovic Baumgarten." Godisnjak grada Beograda, no. 51, 2004, s. 183-190.
Durdevic, M. "Prilog proucavanju delatnosti arhitekte Valerija Vladimirovica Stasevskog u Beogradu." Godisnjak grada Beograda, no. 45-46, 1998-1999, s. 151-171.
Gurkovskil, V. A. Rossiiskie kadetskie korpusa za rubezhom, Moscow: Izdatel'stvo "Belyl bereg", 2009, 440 s.
Ignatovic, A. "Od istorijskog secanja do zamisljanja nacionalne tradicije: spo-menik neznanom junaku na Avali (1934-1938)." Istorija i secanje: Studije istorijske svesti. Beograd: Institut za noviju istoriju Srbije, 2006, s. 229-252.
Ignatovic, A. "Razlika u funkciji slicnosti: arhitektura ruskih emigranata u Srbiji izmedu dva svetska rata i konstrukcija srpskog identiteta." Tokovi istorije. 2011, № 1, s. 63-75.
Jovanovic, M. Doseljavanje ruskih izbeglica u Kraljevinu SHS 1919-1924. Beograd: Stubovi kulture, 1996, 386 s.
Jovanovic, M. Ruska emigracija na Balkanu (1920-1940). Beograd: Cigoja stampa, 2006, 559 s.
Jovanovic, M. "Ruska pravoslavna zagranicna crkva u Jugoslaviji tokom dvade-setih i tridesetih godina 20. veka." Srpska teologija u dvadesetom veku - istrazivacki problemi i rezultati: zbornik radova naucnog skupa. Beograd: Pravoslavni bogoslovski fakultet, 2008, s. 160-178.
Jovanovic, M. "'Svestenik i drustvo: eto parole' - Ruska pravoslavna zagranicna crkva na Balkanu 1920-1940." Tokovi istorije, no. 3-4, 2005, s. 67-100.
Kadetskie korpusa za rubezhom: 1920-1945, New York: Ob'edinenie kadet rossiiskikh zarubezhnykh kadetskikh korpusov, 1970, 502 s.
Kadijevic, A. "Doprinos ruskih neimara-emigranata srpskoj arhitekturi izmedu dva svetska rata." Rusi bez Rusije. Srpski Rusi. Beograd: Dunaj; Beocin: Efekt, 1994, s. 243-254.
Kadijevic, A. "Prilog proucavanju dela arhitekte Nikolaja Krasnova u Jugoslaviji (1922-1939)." Saopstenja Republickog zavoda za zastitu spomenika, no. 26, 1994, s. 181-192.
Kadijevic, A. "Rad arhitekte Ivana Afanasjevica Rika u Jugoslaviji izmedu dva svetska rata." Saopstenja Republickog zavoda za zastitu spomenika, no. 30-31, 19981999, s. 233-237.
Kadijevic, A. "Rad Nikolaja Krasnova u Ministarstvu gradevina Kraljevine SHS/ Jugoslavije u Beogradu od 1922. do 1939." Godisnjak grada Beograda, no. 44, 1997, s. 221-254.
Kadijevic, A. "Uloga ruskih emigranata u beogradskoj arhitekturi izmedu dva svetska rata." Godisnjak grada Beograda, no. 49-50, 2002-2003, s. 131-142.
Kostic, B. Novo groblje u Beogradu. Beograd: Pogrebne usluge, 1999, 319 s.
Latincic, O. "Valerij Vladimirovic Stasevski (1882-?) u Beogradu, Podaci iz arhivske grade Istorijskog arhiva Beograda." Naslede, no. 12, 2011, s. 169-196.
Maevskii, V. A. Iverskaia Bogomater' na Afone, v Moskve i v Belgrade. Belgrade: Russkaia Tipografiia, 1932, 64 s.
Maevskii, V. A. Russkie v Yugoslavii: VzaimootnosheniiaRossii iSerbii, t. 2. New York: Izdanie Istoricheskogo kruzhka, 1966, 361 s.
Manojlovic Pintar, O. Ideolosko i politicko u spomenickoj arhitekturi Prvog i Drugog svetskog rata na tlu Srbije: doktorska disertacija. Beograd, 2005, 292 s.
Mezinski Milovanovic J. Istorijsko-umetnicki znacaj ruskog nekropolja. "Ruski nekropolj u Beogradu - znamenje istorijskogprijateljstva", Beograd: Fondacija za ob-navljanje, podrsku i ocuvanje kompleksa istorijsko-memorijalnih spomenika u Repub-lici Srbiji "Ruski nekropolj"; Institut za politicki i ekonomski dijalog, 2014, s. 186-209.
Mihelic, M. "Ruski grob pri Triglavskih jezerih ter z njim povezani dogodki, razmisljanja in obcutja." Vojni ujetniki carske Rusije vprvi svetovni vojni na slovenskem ozemlju. Ljubljana: Zavod za varstvo kulturne dediscine Slovenije, 2018, s. 57-100.
Milenkovic, T. Ruski inzenjeri u Jugoslaviji 1919-1941. Beograd: Savez inzenjera i tehnicara Srbije, 1997, 217 s.
Mosse, G. Fallen Soldiers. Reshaping the Memory of the World Wars. Oxford: Oxford University Press, 1990, 272 p.
Mosse, G. "National Cemeteries and National Revival: The cult of the Fallen Soldiers in Germany." Journal of Contemporary History, no. 1, 1979, p. 1-20.
Nikiforov, K. V. "Russkiï Belgrad (k voprosu o deiatel'nosti russkikh arkhitekto-rov-émigrantov)." Slavianovedenie, no. 4, 1992, s. 33-44.
Obrenovic V. "Rusi na Novom groblju u Beogradu." Novo groblje u Beogradu. Otvoreno svedocanstvo istorije - povodom 125 godina od osnivanja. Belgrade: JKP Pogrebne usluge, 2011, s. 210.
Obrenovic V. Srpska memorijalna arhitektura 1918-1955: doktorska disertacija. Beograd, 2013, 593 s.
Okorokov, A. V. Znaki russkoi émigratsii (1920-1990), Moscow: Collector's Book, 2005, 176 s.
Pisarev, Iu. A. "Russkie vojska na Salonikskom fronte v 1916-1918 gg." Is-toricheskie zapiski, vol. 79, 1966, s. 109-138.
Popovic, N. B. Odnosi Srbije i Rusije u Prvom svetskom ratu (1914-1918), Beograd: Institut za savremenu istoriju: Narodna knjiga, 1977, 510 s.
Popovic, N. B. Srbija i carska Rusija, Beograd: Sluzbeni list SRJ, 1994, 327 s.
Poznanovic, R. Prugom preko Sargana. Uzice: R. V. Poznanovic, 2006, 206 s.
Prosen, M. "75 godina Ruskog doma u Beogradu." Naslede, no. 9, 2008, s. 211-220.
Ruska emigracija u srpskoj kulturi XX veka. Zbornik radova, t. 1-2, Beograd: Filolosk fakultet, Katedra za slavistiku i Centar za naucni rad, 1994, 314 s.
Russkaia matitsa (1924-1934): Otchet o deiatel'nosti. Ljubljana: Russkaia matit-sa, 1935, 35 s.
Seniavskaia, E. S. "Polozhenie russkikh voennoplennykh v gody Pervoî mirovoî voîny: ocherk povsednevnoî real'nosti." Vestnik Rossiiskogo universiteta druzhby nar-odov, no. 1, 2013, s. 64-83.
Sergeev, E. Iu. "Russkie voennoplennye v Germanii i Avstro-Vengrii v gody Pervoî mirovoî voîny." Novaia i novejshaia istoriia, no. 4, 1996, s. 65-78.
Simonova, T. "Russkie v germanskom i avstrijskom plenu v period Pervoî mirovoî voîny." ZhurnalMoskovskoipatriarkhii, no. 5, 2006, s. 72-89.
Spomenici i groblja iz ratova Srbije 1912-1918, Beograd: Beogradski izdavacko-graficki zavod, 1976, 195 s.
Sevtsova, G. I. Ruska dobrotvornapomoc Srbiji u ratovima 1912-1917, Beograd: Infinitas, 2010, 249 s.
Skalamera, Z. "Arhitekta Nikola Krasnov (1864-1939)." Sveske Drustva is-toricara umetnosti Srbije, no. 14, 1983, s. 109-129.
Tarasjev, A. "Cetiii kapele Iverske bozije majke." Svetigora, no. 56-57, 1997, s. 46-49.
Tarasjev, V. "Cuvati secanje o onima koji su otisli." Rusi bez Rusije, Srpski Rusi. Beograd: Dunaj; Beocin: Efekt, 1994, s. 353-354.
Timofejev, A., Kremic, D. Ruska vojna pomoc Srbiji za vreme Prvog svetskog rata: [zbornikgrade]. Beograd: Institut za noviju istoriju Srbije, 2014, 352 s.
Timofejev, A. Rusi i Drugi svetski rat u Jugoslaviji: Uticaj SSSR-a i ruskih emigranata na dogadaje u Jugoslaviji 1941-1945. Beograd: Institut za noviju istoriju Srbije, 2011, 464 s.
Verny zavetam stariny: Vospominaniia kadet Donskogo korpusa, red. M. K. Bu-guraev. Madrid, 1974, 590 s.
Vishniakov, Ia. V., Timofeev, A. Iu., Miloradovich, G. Bitva dvuglavykh orlov. Ocherki po istorii russko-serbskikh otnoshenii v gody Pervoi mirovoi voiny. Moscow: RISI, 2016, 454 s.
Winter, J. Sites of Memory, Sites of Mourning: The Great War in European Cultural History, Cambridge: Cambridge University Press, 1995, 320 p.
Zivanovic, M. "Smert' na chuzhbine: Serbiia kak posledniî priiut russkikh bezhentsev." 1917 god v istorii i sud'be rossiiskogo zarubezh'ia. Mezhdunarodnaia nauchno-prosvetitel'skaia konferentsia, Moskva, 26-28 oktiabria 2017 goda, Moscow, 2017, s. 657-658.
Zivojinovic, D. R. Nevoljni ratnici, velike sile i Solunski front 1914-1918. Beo-grad: Zavod za udzbenike, 2008, 349 s.
Milana Zivanovic Institute for the Recent History of Serbia (Belgrade, Serbia)
The designs of the Russian war memorials from the World War I in the Kingdom of Serbs, Croats and Slovenes / Kingdom of Yugoslavia: Ideas, symbols, realization
The paper deals with the actions undertaken by the Russian emigration aimed to commemorate the Russian soldiers who have been killed or died during the World War I in the Kingdom of Serbs, Croats and Slovenes / Kingdom of Yugoslavia. The focus is on the erection of the memorials dedicated to the Russian soldiers. During the World War I the Russian soldiers and war prisoners were buried on the military plots in the local cemeteries or on the locations of their death. However, over the years the conditions of their graves have declined. That fact along with the will to honorably mark the locations of their burial places have become a catalyst for the actions undertaken by the Russian émigré, which have begun to arrive in the Kingdom of Serbs, Croats and Slovenes (Kingdom of SCS) starting from the 1919. Almost at once after their arrival to the Kingdom of SCS, the Russian refugees conducted the actions aimed at improving the conditions of the graves were in and at erecting memorials. Russian architects designed the monuments. As a result, several monuments were erected in the country, including one in the capital. Keywords: monument, memorial, design, Russian emigration, monument of the Russian Glory, Kingdom of SCS, Kingdom of Yugoslavia.
