CC BY
289
УДК 323.21: 070 М266
Марков Евгений Алфеевич
кандидат политических наук, доцент кафедры теории и истории культуры Череповецкого государственного университета
ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ РОССИЙСКИХ СМИ В УСЛОВИЯХ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЦЕНЗУРЫ
Аннотация:
Анализ истории взаимоотношений российских средств массовой информации с властью позволяет сделать вывод, что эту сферу во все времена в значительной степени контролировало государство. Современные взаимоотношения власти и СМИ развиваются в русле сложившейся исторической традиции.
Ключевые слова: свобода, политическая зависимость СМИ, экономическая зависимость СМИ, роль СМИ в системе «государство - общество».
Деятельность газет и журналов в дореволюционной России, СМИ в СССР - всегда в значительной степени определяло государство. Собственно, и газеты в России появились благодаря царю Петру I, который основал в 1702 г. первую официальную российскую газету «Ведомости». К примеру, в Англии первая газета (она называлась «Уикли ньюс») появилась еще в 1622 г., за 80 лет до выхода российских «Ведомостей».
Начиная со времен Петра 1, государство регулировало и развивало печатное и книжное дело, проводило определенную информационную политику, способствовало просвещению, развитию самих средств массовой информации. Государственное влияние сохраняется в России и до сих пор. Именно государство продолжает оставаться крупнейшим собственником производственных мощностей, системы СМИ, занимается распределением и продажей частотного ресурса для электронных СМИ и т.д.
Но если печать для России стала импортным продуктом, то цензура в самом крайнем ее виде (тотальная) - изобретение чисто русское. Она действовала задолго до появления периодической печати, еще во времена царя Алексея Михайловича, когда первые инакомыслящие, противники исправления церковных обрядов и книг, стали жертвами идеологического и физического притеснения. Это не могло не сыграть отрицательной роли для последующего развития общества. Власть унижала и преследовала тех, кто не разделяет принятых убеждений, кто стремится к собственным умозаключениям, отражающим процесс общественного развития. И все же цензура (которую надо понимать не только как систему государственного надзора за распространяемой информацией, но и как государственное ведомство) не была последовательной, раз и навсегда установленной. Менялись императоры, менялось или, точнее, изменялось отношение к цензуре, что проявлялось в проводимой политике. Каждый новый император или смягчал жесткие правовые акты и вводил более либеральные нормы, или, наоборот, ужесточал акты о печати.
Конец монархической формы правления в феврале 1917 г. позволил установить свободу печати. В Постановлении Временного правительства «О печати» (27 апреля 1917 г.) было объявлено о свободе печати и торговли произведениями печати. Каждый желающий выпускать периодическое издание или учредить типографию должен был лишь уведомить, написав соответствующее заявление местному представителю Временного правительства или лицу, его заменяющему. За нарушение установленных правил виновный подвергался денежному взысканию не свыше 300 рублей. Таким образом, Временное правительство установило уведомительный характер при реализации права граждан на свободу печати. Этим же Постановлением было упразднено Главное управление по делам печати, имевшее комитеты во всех губернских городах России. Таким образом, цензура была упразднена. Обязанности по регистрации всей текущей печати, а также типографий и др. подобных организаций, были возложены на Книжную палату. Интересно то, что Временное правительство оставило в своем ведении Петроградское телеграфное агентство и стало выпускать издание «Вестник Временного правительства».
Свобода печати просуществовала в России недолго. Уже в конце августа 1917 г. Временное правительство ввело новые «Временные правила о специальной военной цензуре» и положение «О военной цензуре печати». В соответствии с новыми правилами каждому периодическо-
му и непериодическому изданию вменялось в обязанность представить экземпляры продукции военной цензурной комиссии. В это время были закрыты большевистские газеты [1, с. 366].
Всего несколько месяцев российская печать действовала свободно.
В конце 1917 г., в связи с приходом к власти большевиков, пришел новый идеологический и политический диктат - диктат советской власти, продолжавшийся вплоть до 1990 г.
Захватив в октябре 1917 года власть, большевики приняли экстренные меры, издав Декрет о печати (27.10.1917) и на его основании закрыли все издания, в изобилии появившиеся после февральской революции, которые комментировали приход большевиков к власти как переворот и призывали население к неподчинению и сопротивлению новому рабоче-крестьянскому правительству. Такого рода газеты прекратили свое существование, а типографии были переданы большевистским органам. Правда, большевики назвали эти меры временными и пообещали, что «как только новый порядок упрочится - всякие административные воздействия на печать будут прекращены, для нее будет установлена полная свобода в пределах ответственности перед судом, согласно самому широкому и прогрессивному в этом отношении закону» [2, с. 57-58]. На основании Декрета за период с октября 1917 г. по июнь 1918 г. вынуждены были прекратить свое существование около 470 оппозиционных газет. Свое обещание об установлении в ближайшем будущем свободы для деятельности печати большевики так и не выполнили, ужесточив наоборот санкции (вплоть до расстрела) против тех изданий и журналистов, которые не поддерживали политику новой власти.
В 1919 г. в Москве при Наркомпросе РСФСР было учреждено Государственное издательство (Госиздат), централизовавшее цензуру в стране. Политика в области печати была направлена на устранение инакомыслия и установление господствующих идей одной политической силы - РКП (б), затем ВКП (б) и КПСС. В 1922 г. создание цензурного органа в стране было завершено с организацией Главного управления по делам литературы и издательств (Главлит). К цензуре государственной (занимавшейся выдачей разрешений на издательскую деятельность и публикацию произведений, охранявшей государственные тайны от распространения) добавилась цензура партийная. Именно КПСС отвела себе роль главного управляющего органа, определявшего задачи, функции и характер деятельности печатной прессы, а затем телевидения и радио. Главная задача партийной цензуры была следующей: не допустить информирования советского общества об идеях, артикулировавшихся в общественном сознании других стран.
СМИ были встроены в систему государственной пропаганды и агитации. Можно сказать, что они находились на службе у государства, которое использовало СМИ в качестве инструментов прямого воздействия на общество. Государство транслировало через этот канал свою волю, свои установки, свое понимание происходящих событий, которые зачастую само же и инспирировало. Конечно, это был односторонний канал воздействия: сверху - вниз. Никого тогда не могли обмануть публиковавшиеся в газетах письма трудящихся в качестве элементов обратной связи. Все понимали, что они подобраны и пропущены через сито самоцензуры самих журналистов, руководителей СМИ, но, прежде всего, через сито государственной цензуры.
Да, СМИ того времени были полностью зависимы от государства, являясь его идеологическим инструментом. Но, по крайней мере, деятельность СМИ в качестве зависимого от государственных и партийных органов средства воздействия на население была открытой, явной и, к тому же, очень эффективной. Потому что сама журналистика и была общественным мнением. Конечно, было общественное мнение, формировавшееся и звучавшее на кухнях и в курилках. Но шансов у него пробиться в печать или в электронные СМИ не было. Государственные СМИ формировали официальное, «витринное» общественное мнение.
Главное отличие советской политической цензуры заключалось «в отсутствии законности и, отсюда, в полной безнаказанности, таинственности и размытости допустимых норм. Это приводило к тому, что любое произведение могло быть объявлено идеологически вредным на основании тенденциозно сфабрикованных мотивировок» [3, с. 19]. И такие кампании, целью проведения которых было развенчание «идеологически вредных» авторов и их произведений, проводились в СССР неоднократно. Советская политическая цензура активно вмешивалась в творческий процесс журналистов, рекомендовала, как и о чем нужно писать, контролировала деятельность средств массовой информации. В то же время во всеуслышание говорилось, что в СССР цензуры не существует, действует свобода слова и печати. Хотя при Совете Министров СССР действовало Главное управление по делам литературы и издательств (Главлит), осуществлявшее предварительную цензуру всех материалов печатных и электронных СМИ.
Знало ли руководство СССР о настроениях граждан, инициировало ли исследования по изучению читательской аудитории хотя бы центральных газет? Пожалуй, руководители страны были уверены в большой эффективности социалистической прессы, потому что инициатива проведения социологических исследований шла снизу.
В 1960 г. в газете «Комсомольская правда» по инициативе самой редакции был открыт отдел, который получил название Институт общественного мнения. Его возглавил уже довольно известный тогда философ Борис Грушин. Отдел просуществовал почти 8 лет (до конца 1967 г.), провел 27 опросов, в том числе один международный и двадцать всесоюзных, используя большие для того времени технические, финансовые и административные возможности популярной молодежной газеты, которой необходимо было знать своего читателя, осуществлять с ним «обратную связь». «Использование результатов опросов резко усиливало пропагандистский потенциал газеты, поскольку теперь пропаганда «подавалась» уже не голословно - с помощью одной лишь словесной эквилибристики и логики, - но... во впечатляющей упаковке «объективной цифири», полученной “научным путем”» [4, с. 50].
В 1966 г. редакция газеты «Известия» обратилась к социологам с просьбой о проведении всесоюзного исследования читателей газеты. Позднее исследование читательской аудитории было проведено и по другим центральным газетам - «Правда», «Литературная газета», «Труд». Как вспоминал затем руководитель исследования В.А. Шляпентох, руководители газет были очень удивлены, когда познакомились с результатами работы социологов. «В каждой редакции были уверены, что их читают вся страна и все группы населения. В газете «Труд», например, очень удивились, что их читатели - прежде всего люди с образованием ниже среднего. Не хотели этому верить. Им это было неприятно. Здесь думали, что «Труд» - не менее интеллигентная газета, чем, скажем, «Известия». В «Правде» были менее удивлены своим читательским составом. Их подписчики - члены партии, партийные работники, тем более что в значительной мере на «Правду» была принудительная подписка и никаких ограничений - в отличие от «Известий» и «Литературки» [4, с. 112-113]. Существовавший режим был уверен в своей силе и не хотел, по-видимому, даже думать, что идеологическое воздействие с помощью прессы может быть неэффективным. А между тем, результаты социологических исследований уже в 60-е годы показывали, что действие партийной идеологии - не всеобъемлюще. «В эпоху Хрущева, должен я сказать, влияние. прессы. было грандиозным, но далеко не беспредельным, потому что в обществе существовали многие сегменты, которые избежали зависимости от идеологических построений» [4, с. 57-59].
Как относились к своей деятельности сами журналисты, какую роль они отводили прессе? Вот как, к примеру, охарактеризовал значение советской прессы Е.Т. Гайдар, работавший некоторое время в журнале «Коммунист» и газете «Правда»: «.как дополнительный сигнальный элемент при власти, который в рамках дозволенного указывает на ее слабые места и разъясняет позицию власти обществу» [4, с. 304].
В конце 80-х гг. прошлого века в СССР начались важные и серьезные перемены, получившие названия «перестройки» и «гласности». Средства массовой информации обрели возможность постепенно сбросить с себя путы идеологической зависимости. Более того, СМИ превратились не только в средство контроля общества за деятельностью власти, но даже в духовных общественных лидеров, игравших в жизни общества очень важную роль. Показателем того, что СМИ владели умами и сердцами граждан, были фантастически огромные тиражи газет: «Аргументы и факты» - 33 млн. экземпляров - рекорд, отмеченный в книге рекордов Гиннесса; «Комсомольская правда» - 17 млн.; «Труд» - 15 млн.; «Известия» - 12 млн.; «Советская Россия»
- 8 миллионов экземпляров. Многомиллионные тиражи были и у общественно-политических и литературных журналов, таких как «Огонек», «Новый мир», «Знамя», «Октябрь», «Нева», «Дружба народов» и т.д. [5].
Набравшие силу процессы гласности увенчались принятием в 1990 г. советского, а в 1991 г.
- российского «Закона о СМИ», в которых были закреплены права и свободы в деятельности СМИ, отменившей предварительную цензуру и упразднившей Главлит. Но наличие законов не является гарантией того, что средства массовой информации всегда будут свободно осуществлять свою деятельность. Как показало время, российские СМИ, поддержав в начале 1990-х гг. «новую» политическую элиту, очень скоро попали в политическую, а потом и в экономическую зависимость от нового класса частных собственников и политиков, выражающих интересы этого класса.
Ссылки:
1. Коновченко С.В., Киселев А.Г. Информационная политика в России. Монография. М., 2004.
2. Декрет о печати // О партийной и советской печати, радиовещании и телевидении: сб. док. и мат. М., 1972.
3. Горяева Т.М. Советская политическая цензура // Исключить всякие упоминания. Минск, 1995.
4. Пресса в обществе (1959-2000). Оценки журналистов и социологов. Документы. М., 2000.
5. У^: шшш. гд.гу/Апоп5/агк_2000/1025/1.БМт.
