CC BY
6
Н. М. Прошина, доцент кафедры истории и права ФГБОУ ВПО «Оренбургский государственный институт менеджмента», кандидат исторических наук, доцент
ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ПРОФСОЮЗОВ ПО ОХРАНЕ ТРУДА НА ПРЕДПРИЯТИЯХ УРАЛА В 20-е ГОДЫ XX ВЕКА
Работа выполнена при содействии РГНФ. Грант 10-01-81107а/У
В статье рассматривается деятельность профсоюзных организаций по охране труда на предприятиях уральского региона в годы новой экономической политики (1921—1928 гг.) Автор дает анализ состояния правовой охраны труда, условий труда на металлургической и горной промышленности, раскрывает формы и методы работы профсоюзных структур в реализации защитной функции.
Ключевые слова : профсоюзы, нэп, защитная функция, социально-трудовые отношения, коллективный договор, охрана труда.
Профсоюзы в современном мире являются одним из важнейших институтов гражданского общества. Их влияние на развитие социальных процессов в обществе определяется самой природой данной общественной организации, изначально направленной на защиту интересов работающих по найму людей.
Важным фактором, способным повысить эффективность деятельности российских профсоюзов, является их умение использовать накопленный исторический опыт. Значительный научный и практический интерес в этом плане представляет деятельность профессиональных союзов Урала в 20-е годы. Именно в условиях новой экономической политики был разработан «новый курс» в профдвижении, позволивший профсоюзам значительное внимание уделять развитию традиционной сферы своей деятельности - охране труда, правовой защите, улучшению жилищно-бытового обслуживания, оздоровления и организации отдыха трудящихся и членов их семей. Новая экономическая политика радикально изменила взаимоотношения профсоюзов с хозяйственными структурами, теперь они стали строиться на основе коллективных договоров и тарифных соглашений. По сути это была своеобразная система социального партнерства, договорная природа которой делает ее эффективным механизмом общественного консенсуса в социально-трудовой сфере.
Введение нового КЗоТа (ноябрь 1922 г.) значительно активизировало работу профсоюзных организаций области, придав ей более массовый, систематический и четкий характер. КЗоТ в законодательном порядке возложил на профсоюзы наблюдение за точным исполнением администрацией предприятий, учреждений установленных норм по охране труда, социальному страхованию, выплате заработной платы, правил санитарии и техники безопасности.
В области охраны труда целесообразно выделить несколько ключевых направлений, на которых преимущественно концентрировалась деятельность союзов и которые, по существу, являются основными структурными элементами защитной функции:
- правовая охрана труда (продолжительность рабочего времени и времени отдыха);
- условия труда (техника безопасности, санитарно-гигиенические условия, обеспечение рабочих спецодеждой и др.).
Важнейшим пунктом коллективного договора являлось соблюдение трудового законодательства. На первом месте стояла борьба с нарушениями КЗоТа по вопросам рабочего времени и времени отдыха рабочих. Следует отметить, что нарушения в названной области на предприятиях региона были хроническими. Так, в 1922 г. 70-80% всех предъявленных инспекторами труда обвинений приходились на нарушения рабочего времени.
По Перми только в декабре 1922 г. было привлечено к судебной и административной ответственности по данному вопросу администрация
25 предприятий и учреждений. Аналогичные нарушения характерны и для Челябинской губернии, где для урегулирования остро стоящей проблемы союзами было организовано 2 совещания с инспекторами труда1. При этом важно подчеркнуть, что еще раньше на совещании секретарей профсоюзных организаций был принят пакет предложений по вопросам охраны труда, в том числе и о твердом проведении 8-часового рабочего дня, без допущения сверхурочных. Подобное решение принял и Златоустовский ФЗК на совещании, проходившем совместно с представителями заводоуправления и инспекторами Челябинского отдела труда2.
Однако, несмотря на предпринимаемые профсоюзными органами усилия, протокол повторно-
го обследования Челябкопей констатирует факты нарушения рабочего времени. По свидетельству «Советской правды» в горной разведке копей по-прежнему работали не 6 часов, как это определено трудовым законодательством, а 8 часов3.
В целом по Уралу только за 1922 г. зарегистрировано 961 обращение в инспекцию труда по вопросам рабочего времени. При этом важно заметить, что заявки администрации предприятий на разрешение сверхурочных работ достаточно часто удовлетворялись профсоюзами. Процент их удовлетворения в этом же году составлял 83,7%, а работ в праздники - 87,8%4.
В связи с генеральным курсом на индустриализацию страны и интенсификацию производства четко прослеживается тенденция сознательного увеличения продолжительности рабочего времени и объема сверхурочных работ. Зачастую это делалось под давлением партийных, советских и профсоюзных органов верхнего звена управления. Например, выступая на Пленуме завкома Пермо-рудзавода (1926 г.), Р. Землячка возмущенно говорила: «Нехорошо сделал орудийно-замочный цех, когда не подчинился советской власти и профсоюзным органам, требуя работать накануне праздника 6, а не 8 часов, как это было предложено высшими органами, и весь завод не возражал. Тут что-то есть неблагополучное, нет ли тут темных элементов, мешающих профработе и разлагающих остальную здоровую часть рабочих»5. Приведенный факт - яркая иллюстрация того, как законным требованиям рабочих руководство старалось придать политическую окраску, объявить их врагами режима.
При обследовании ЦК ВСРМ Пермского райкома металлистов были установлены факты нарушения 42-часового еженедельного отдыха. По итогам проверки верховный орган союза принял решение - райкому металлистов немедленно проработать вопрос о порядке перехода на 42-часовой еженедельный отдых, установив календарные сроки перехода с учетом опыта украинских металлургических заводов.
Нарушения аналогичного порядка характерны и для южноуральских металлистов. В предложениях по итогам обследования южноуральского райкома ВСРМ констатировались не только факты вопиющего нарушения трудового законодательства, но даже решения арбитражного суда. Большое количество нарушений имело место на предприятиях металлопромышленности Свердловского округа6.
Не соблюдался сокращенный рабочий день во вредных производствах. Особенно это касается горной промышленности Урала. Докладная записка фракция ВКП(б) областкома горнорабочих в обком партии (1928 г.) свидетельствует, что, несмотря на ряд имеющихся директив, на горных предприятиях
не соблюдается 6-часовой рабочий день тех категорий рабочих, которые согласно закону и действующих коллективных договоров должны работать 6 часов. Не урегулирован вопрос и о представлении 42-часового еженедельного отдыха рабочим ряда профессий. Хотя вопрос неоднократно рассматривался союзными органами и были выработаны конкретные меры. В частности, была отправлена директива хозяйственным и профсоюзным органам горняков, а также местным отделам труда7.
Это вынуждало профсоюзы принимать ответные меры. Так, областной комитет горнорабочих совместно с областным отделом труда и советом народного хозяйства в срочном порядке рекомендовали участковой инспекции труда и низовым профсоюзным организациям выявить, в каких конкретно предприятиях имеют место нарушения и устранить их. Администрации горных предприятий было предложено устранить все нарушения, касающиеся норм рабочего времени, но по информации и союзов, и хозорганов рекомендованные меры не были реализованы. Например, по Кизелкопям хронометражные характеристики превышали все допустимые нормы.
Не лучше обстояло дело со сверхурочными работами. Со второй половины 20-х годов наблюдается устойчивая динамика роста сверхурочных работ. В 1925/26 гг., по сравнению с предыдущим, их объем по области увеличился на 75,7%. Тенденция роста сверхурочных четко прослеживается по всем райкомам металлистов и горнорабочих. Профсоюзные органы отраслевых профобъединений, а также межсоюзные структуры губернского, областного, районного звена разрабатывали многочисленные проекты мероприятий
о недопустимости сверхурочных работ, призывали все союзные организации усилить контроль за соблюдением рабочего времени. Эта линия проводилась профсоюзными органами Свердловской, Пермской и Челябинской областей8.
Несмотря на принимаемые союзными органами меры, рост числа нарушений рабочего времени не прекращался. Работа союзов в условиях приоритета производственных показателей объективно не могла быть эффективной. Во-первых, администрация игнорировала требования профсоюзов, не считала нужным согласовывать свои действия с союзами, поскольку не несла за это серьезной ответственности. Во-вторых, отсутствовал должный контроль со стороны низовых профорганизаций за применением тех же сверхурочных работ, которые в силу этого «сплошь и рядом, легко и чисто механически санкционировались завкомами, без учета действительной потребности в них». Так было, например, на Белорецком металлургическом заводе, где по хозяйственному цеху сократили 30 рабочих и в том же месяце допустили 30 000 сверхурочных часов9.
Анализ приведенных фактов свидетельствует, что профсоюзы рассматривались не как действительно общественная организация трудящихся, призванная защищать их интересы, а как один из основных инструментов политики, проводимой партией в этот период. Следствием этого было негативное отношение к профсоюзным структурам со стороны рабочих. Об этом открыто говорилось на общегородском собрании бюро ячеек и фракций ВКП(б) месткомов и завкомов г. Свердловска (1926 г.)
Таким образом, с середины 20-х годов союзы начинают терять авторитет в массах. Все более характерным для союзных органов становился бюрократизм, неумение своевременно замечать и нежелание выражать настроения, интересы рабочих. Понятно, что в конкретно-исторических условиях рассматриваемого периода это было вполне закономерно. Именно поэтому все более явным становится хозяйственный уклон в их деятельности, который, по словам видного профсоюзного деятеля на Урале К. Маневича, уже являлся «не мелким недостатком, а серьезным недомоганием» союзных организаций, по существу стиралась грань между хозорганом и союзом10. Результаты неоднократных обследований предприятий демонстрировали, что «хозяйственный уклон свойственен не единичным союзным организациям и требует больших усилий для его полного искоренения». Принимаемые на различных уровнях профсоюзными органами решения и проводимые ими мероприятия принимали все более формальный характер и принципиально не могли изменить ситуацию, хотя несомненно приносили определенную пользу. В итоге трудящиеся теряли доверие к таким союзам.
Больным вопросом для предприятий уральского региона на протяжении исследуемого периода было соблюдение правил техники безопасности и создания нормальных условий труда. Коллективный договор предусматривал конкретные мероприятия по охране труда и правилам внутреннего распорядка. Они разрабатывались областными комитетами отраслевых союзов и возлагали ответственность на администрацию предприятий по разработке и соблюдению правил техники безопасности при выполнении работ; бесплатное снабжение рабочих и служащих, занятых на вредных производствах спецодеждой; оборудование на местах работ душевых, умывальников, шкафов для хранения одежды; приспособлений для обогрева рабочих и приема пищи, а также содержание их в надлежащем порядке.
Результаты обследования иллюстрируют состояние охраны труда на предприятиях области. Чрезвычайно сложные условия труда характерны для рабочих горной промышленности. Так, на предприятиях Челябинского округа остро стоял вопрос
о технических усовершенствованиях шахтовых ра-
бот. Об этом свидетельствуют доклады инспектора труда по Челябкопям Л. И. Елпанова, которым в ходе обследования ряда шахт были зафиксированы многочисленные нарушения, а именно: отсутствие креплений в шахтах; существующие крепи не соответствовали своему назначению; топки у большинства котлов были прожжены и др. О тяжелых условиях труда в шахтах и рудниках Челябинского округа неоднократно сообщала «Советская правда». В ходе обследования разрезов и цехов Южной и Северной групп (июль 1923 г.) отмечались постоянные и грубейшие нарушения техники безопасности при работах в забоях. В результате только за июль по Челябокопям был зарегистрирован 21 случай производственного травматизма, из которых 2 летальных и 6 тяжелых11.
Не лучшим образом складывалась ситуация в металлургической промышленности. Обследование предприятий Южноуральского, Пермского, Свердловского и др. райкомов ВСРМ показало, что на большинстве из них условия труда неудовлетворительные.
Тяжелое положение сложилось на предприятиях Южноуральского райкома металлистов. Результаты проверки показывали, что из всех имеющихся в наличии котлов 34% были взрывоопасны, имел место случай разрыва котла. В цементном производстве Катав-Ивановского завода был очень высокий процент заболеваемости рабочих ввиду отсутствия элементарной вентиляции. Неоднократно профсоюзные органы отмечали крайне неудовлетворительное состояние ограждений, станков, машин и трансмиссий. Во всех производствах отсутствовали умывальники, баки с кипяченой водой, душевые, шкафы для хранения верхнего платья12.
Итоги обследования систематически показывали, что практически ни одно предприятие не функционировало в нормальном режиме. По свидетельству многочисленных источников основными причинами неудовлетворительного состояния условий труда являлись: изношенность оборудования, халатное отношение администрации к своим обязанностям.
Тяжелые условия труда присущи в целом предприятиям цензовой промышленности области. Например, в докладе И. М. Баландина о деятельности Пермского райкома ВСРМ отмечалось, что в плане санитарно-гигиенических условий труда из 13 заводов треста катастрофическое положение сложилось в восьми. Об этом же свидетельствуют материалы обследования Мотовилихинского заводского комитета профсоюзов13.
Для полной характеристики условий труда на Уральских заводах показателен один штрих - количество паровых котлов со сроком службы выше предельно допустимого составляло 45% от всех-действующих14.
Анализ фактического материала подтверждает, что изменить условия труда в результате ремонта оборудования и помещений было нереально. Требовалась коренная реконструкция всего производства, осуществить которую на должном научно-техническом уровне в то время государство было не в состоянии.
Наиболее распространенной формой деятельности профсоюзных организаций в области охраны условий труда являлось обследование предприятий и учреждений. По итогам проверок вырабатывались требования по устранению выявленных нарушений, которые предъявлялись администрации предприятий. В случае неудовлетворения хозор-ганами предложений союза дело передавали как в вышестоящие союзные структуры, так и в судебные инстанции.
На основе обследований вышестоящие профсоюзные органы отправляли директивы в низовые организации с анализом состояния техники безопасности, условий труда и с предлагаемыми мерами по их улучшению. К примеру, за 6 месяцев Челябинским райкомом горнорабочих было проведено 17 таких обследований. В результате передано в нарсуд для привлечения к ответственности администрации 7 извещений. На места дано
26 распоряжений, руководящих циркуляров и постановлений высших органов профсоюза. Передано в нарсуд за нарушение КЗоТа и привлечено к ответственности 6 руководителей. В случаях промышленного травматизма на места направляли инспекторов труда15.
Учитывая недостатки работы в области охраны труда за 1922-1923 годы и достижения в восстановлении промышленности, профсоюзные организации Урала получили возможность в последующие годы обратить более серьезное внимание на вопросы охраны труда.
Наибольших успехов в этой области профсоюзы добились в ходе апрельской (1925 г.) кампании по заключению коллективных договоров. Ее материалы и в плане стратегической постановки задачи, и в ее реализации демонстрируют действительно принципиальную позицию союзных органов. В отличие от предыдущих лет на первый план выдвигались задачи улучшения материального положения, условий труда и быта рабочих.
Уральский областной совет профсоюзов направил в низовые союзные организации ряд директив, в которых указывал на необходимость при заключении коллективных договоров добиваться за счет хозяйственных органов расширения строительства бань, столовых, содержания детских учреждений и т.д. Предлагалось пересмотреть нормы выдачи спецодежды, конкретизировать комплекс мер по технике безопасности и санитарно-гигиеническим условиям труда. Поскольку вопросы охраны труда заняли одно их центральных мест при заключении
коллективных договоров, то соответственно этому были и результаты. Улучшение произошло по ряду крупнейших предприятий горной и металлургической промышленности. Значительно улучшилось состояние предохранительных ограждений, вентиляции, освещения, особенно на Мотовилихинском, Верх-Исетском и Златоустовском заводах. В ходе апрельской колдоговорной кампании существенных успехов добились и горняки Урала.
Однако радикальных изменений в условиях труда не произошло, о чем свидетельствуют факты аварий, катастроф и травматизма (взрывы снарядной смеси на Шайтанском и Надеждинском заводах, затопление шахты на Гумбейском руднике и др.)16.
К тому же взятый в это время курс на индустриализацию, который осуществлялся за счет усиления интенсивности труда, отражался на здоровье рабочих. Следствием этого при устаревшем оборудовании и невысокой квалификации рабочих было увеличение производственного травматизма. Особенно неблагополучными явились предприятия Надеждинского комбината, ЮжноУральского и Пермского трестов. По союзу горнорабочих тяжелое положение было характерно для Кизелкопий.
Любопытный факт отмечал Я. Д. Розенталь -если по крупной промышленности Урала на 100 рабочих приходилось 53 случая промышленного травматизма, то по Ленинграду на 100 рабочих -517. Это очередной раз подтверждает более ущербное положение рабочих Урала. В сложившейся ситуации Президиум Уралпрофсовета принял специальное решение «О задачах союзов по охране труда» (1925 г.). В документе подчеркивалось, что работа союзов в этой области полностью еще не развернута. От союзных организаций в условиях расширения промышленного производства требовалось усиленное внимание контролю за соблюдением нормальных условий труда. Акцент переносился на деятельность низовых профсоюзных ячеек.
На основе инспекторских обследований союзное руководство области рекомендовало в очередных кампаниях по заключению коллективных договоров предметно разрабатывать требования по технике безопасности, санитарно-гигиеническим условиям применительно к каждому отдельному предприятию.
К сожалению, наметившиеся в деятельности союзов позитивные моменты не были закреплены в последующие годы, хотя был значительно усилен аппарат инспекции труда. На 1 октября 1926 г. по Уральской области было 93 инспектора, из них инспекторов труда - 60, технических
- 19, и санитарных -14. За период с III съезда профсоюзов области до 1 октября 1926 г. инспекцией труда совместно с профсоюзами было проведено 6606 обследований предприятий, которые
охватили 904430 человек18. В итоге было выявлено систематическое невыполнение требований союзов и инспекции труда как по причине отсутствия средств у хозорганов, так и по вине непосредственно администраций предприятий.
В целом, несмотря на частичные улучшения, условия труда в уральской промышленности во второй половине 20-х годов продолжали оставаться тяжелыми. Так, проверка 418 предприятий области обнаружила: недостаток вентиляции - 767 нарушений; отсутствие и недостаток спецодежды, предохранительных приспособлений - 754; неудовлетворительное санитарное состояние помещений - 726; плохое освещение - 48919.
В материалах комиссии по обследованию Южноуральского райкома ВСРМ показано недопустимо безответственное отношение администрации к вопросам состояния техники безопасности и гражданской санитарии. (Отсутствие элементарных ограждений даже во вновь оборудованных цехах, как, например, крутильный цех Белорецкого гвоздарного завода.) В результате по району зарегистрировано за полгода 4167 несчастных случаев, из которых 5 - с летальным исходом. Аналогичные нарушения имели место по Пермскому райкому металлургов. Из-за отсутствия вентиляции в эмалировочном цехе Лысьвенского завода, где температура воздуха доходила до +60° - подавляющее большинство рабочих были больны туберкулезом и плевритом. Аналогичная ситуация характерна для препятствий Челябинского райкома ВСРМ20.
Неудовлетворительное состояние техники безопасности прямо отражалось на росте промышленного травматизма. На протяжении всего исследуемого периода наблюдается тенденция роста несчастных случаев на предприятиях области. Динамика промышленного травматизма подтверждает это:1922/23 г. - 7 098; 1923/24 г - 7 267; 1924/25 г.
- 13 637; 1925/26 г. - 25 958 случаев.
В 1925/26., по сравнению с 1924/25 г., производственный травматизм увеличился на 98%, а в сравнении с 1922/23 г., - на 263%. К наиболее неблагополучным следует отнести: Надеждин-ский, Верх-Исетский, Златоустовский, НижнеТагильский заводы, Калатинский и Карабашский комбинаты, Челябинские и Кизеловские каменноугольные копи21.
Я. Д. Розенталь, выступая на пленуме Уралоб-кома ВКП(б) (10-13 марта 1926 г.) отмечал: «В добывающей промышленности поРоссии в 1912 г. на 1 000 человек приходилось - 81 несчастный случай, а в настоящее время мы имеем на Урале только по добывающей промышленности 88 несчастных случаев и по каменноугольной - 133. По обработке металла - 103 случая в 1912 г., а у нас - по мелким металлически изделиям - 230 на
1 000 человек и т.д.»22.
Промышленный травматизм часто объяснялся отсутствием необходимой для работы спецодежды и прозодежды. Типичное положение по обеспечению рабочих спецодеждой на Урале раскрывают материалы Пермского союза металлистов. Данную проблему союзный орган квалифицировал как «больной вопрос в своей деятельности». Председатель райкома И. М. Баландин констатировал следующие факты: в октябре 1923 г. спецодежда выдавалась только по трем заводам и не выдавалась по семи, в декабре рабочие трех заводов вообще не получили необходимой для работы спецодежды, а рабочие Чусовой, Т. Горы, Лысьвы и Чермоза укомплектованы на 2-15% от установленной нормы. На заседании II Пленума райкома Пермского отделения ВСРМ была выражена искренняя озабоченность состоянием спецодежды во вредных производствах.
Анализируя причины имеющихся нарушений норм охраны труда, руководство союза отмечало, что завкомы недостаточно энергично добиваются устранения подобных нарушений, а также часто дела по данному вопросу не передают на рассмотрение в райком. Из приведенного заключения логически следует, что союзные органы владели ситуацией, а это значит, что контроль и наблюдение со стороны союзов осуществлялись, более того, проводилась серьезная работа. Но принимаемые союзами меры не могли изменить ситуацию в условиях промышленного кризиса. Однако и во второй половине 20-х годов положение не изменилось. В октябре 1926 г. при обследовании Лысьвенских заводов были обнаружены факты несовременной выдачи спецодежды и ее низкое качество. Положение с обеспечением рабочих Лысьвы спецодеждой не изменилось и в 1927 г. Данный вопрос обсуждался на расширенном заседании общезаводской комиссии по охране труда. Анализ причин показал, что заказы на поставку спецодежды представлялись и оформлялись несвоевременно. Подобные факты трактовались как ненормальность заготовок, от которой «страдали рабочие и увеличился процент увечий». Принятое решение было традиционным (для второй половины 20-х годов) - «обратить», «усилить», «проследить».
В феврале 1928 г. «Металлист» сообщал, что в Лысьве выдаваемой спецодежды хватает на 20%
- 30% от установленной по норме времени1. Во второй половине 1928 г. печатный орган ВСРМ отмечал несвоевременность выдачи спецодежды и плохое ее качество по Лысьвенскому заводу2.
Аналогичные трудности испытывали металлисты Челябинского райкома ВСРМ, где спецодежда согласно заключенному коллективному договору не представлялась по союзу на 90%, в связи с чем у райкома с хозорганами были постоянные конфликты. Не лучшим образом обстояло дело с решением данной проблемы у Свердлов-
ских металлистов. Выше приведенные отклонения были характерны и для Южно-Уральского райкома ВСРМ.
Острую потребность в спецодежде испытывали горнорабочие области. В 1923 г. «Советская правда» сообщала : «На копях № 1 спецодежда выдавалась незначительному числу шахтеров. Подавляющее большинство вынуждено работать в шахте полубосыми. Вследствие чего практически все взрослые рабочие страдают ревматизмом и др. заболеваниями, связанными с простудой»23. Та же газета писала, что на руднике Южной группы Челябкопей шахтеры работают по колено в воде, вместо шахтовых сапог - американские ботинки.
Получение спецодежды превратилось в серьезную и злободневную проблему. Об этом говорили на всех уровнях, много внимания этому уделяла союзная пресса, отражающая на своих страницах возмущение рабочих ненормальным состоянием дел.
Беспрецедентный пример волокиты, канцелярщины при получении спецодежды демонстрирует ситуация, сложившаяся на Нытвенском заводе. Чтобы получить необходимую для работы одежду, рабочему приходилось пройти 7 этапов бюрократической цепочки. На это уходило 2-3 часа, а то и целый день.
Со второй половины 20-х годов обращает на себя внимание все большее невыполнение администрацией предприятий требований профсоюзных органов и инспекции труда. По данным отчета IV областному съезду профсоюзов, такое невыполнение составляло 68%. По Пермскому райкому металлистов за январь - март 1926 г. было обследовано 36 заводов и предъявлено требований по ликвидации нарушений: правовых - 73, санитарных - 190, санитарно-технических - 135, технических - 52. Из них выполнено: правовых - 52, санитарных - 114, санитарно-технических - 97, технических - 48. Таким образом, в среднем процент выполнения равнялся 50,49%, невыполненные требования составляли 49,51%24.
За первое полугодие 1926/27 г. по предприятиям металлопромышленности Урала предложения профсоюзов и инспекторов труда были выполнены лишь на 61,9%. По отдельным райкомам металлистов процент невыполнения был еще выше. Для второй половины 20-х годов характерно систематическое невыполнение хозорганами мероприятий по технике безопасности, которые были закреплены коллективными договорами. У пермских металлистов сметы по технике безопасности не выполнялись на 60%, а у челябинских -даже на 90%25.
В отчете к 5-ому областному съезду горнорабочих отмечалось, что мероприятия по охране туда проводятся хозорганами в жизнь крайне слабо. Соглашения, заключенные органами охраны труда на
сооружения по технике безопасности: вентиляционные, противопожарные и прочие, выполняются не полностью. Например:
- по Кизелстрою из ассигнованных 52 000 руб. расходовано 55,6%;
- по Челябкопям -"- 10 000 руб. - 50%;
- по Асбесту -"- 18 000 руб. - 27,8%3;
Сложившуюся ситуацию выразил профсоюзный функционер В. Свидерский, отметивший, что хозорганы, несмотря на предложения профсоюзных органов и инспекции труда, не идут на заключение соглашений, предусматривающих серьезные мероприятия по охране труда, мотивируя это значительной затратой средств, к тому же на многих заводах нет ответственных за технику безопасности. Было указано на отсутствие контактной работы отдельных союзов с отделом труда и областным СНХ по борьбе с промышленным травматизмом. В целях оздоровления положения подвергались реорганизации межведомственные комиссии по борьбе с несчастными случаями. Вне всякого сомнения, при сложившемся общем подходе к проблеме, предлагаемая мера не могла принципиально что-либо изменить.
В таких непростых условиях профсоюзам и органам охраны труда приходилось путем огромной затраты сил заключать с администрацией предприятий специальные соглашения по техники безопасности. Положение осложнялось тем, что Урал-совнархоз дал директору хозорганам не заключать договоров по технике безопасности. В результате упорной деятельности союзов такие соглашения все-таки имели место. Но и заключение договора не являлось еще надежной гарантией его полной реализации. По существу, администрация предприятий игнорировала действующее законодательство. К примеру, по металлургической промышленности было заключено дополнительное соглашение об ассигновании средств на охрану труда в 1926/27 г. на сумму 666 086 руб. Однако, несмотря не меры, принимаемые профсоюзами и отделами труда, хозорганы освоили на 1 декабря 1927 г. всего лишь 51,7% выделенной суммы, и к 1 апреля 1928 г.
— 64,1%. По отдельным заводам использование средств на технику безопасности представляло еще более удручающую картину.
При этом, выполняя соглашение, администрация предприятий, как правило, устраняла мелкие недостатки, не требующие значительных затрат. Так, по Чернозскому заводу из 35 мероприятий выполнено было 34 на сумму 1 573 руб. и не выполнено одно на 143 000 руб. На заседании Урал-профсовета (23 марта 1928 г.) констатировалось, что средства, отпущенные на мероприятия по технике безопасности и промышленной санитарии в 1927/28 г. израсходованы не по всем статьям26.
Подобное отношение к данным проблемам было характерно для страны в целом. Об этом сви-
детельствует выступление М. П. Томского на 8-м Всероссийском съезде профсоюзов. В частности, он говорил: «Если охрана труда на фабриках у нас поставлена далеко не идеально, то это отчасти объясняется объективными причинами, которые не всегда можно преодолеть. Мы еще очень бедны. Мы не можем требовать ни от государства, ни от хозорганов больше того, что дается на данной стадии экономического развития. Но то, что пролетарское государство может дать на охрану труда рабочего, и то, что оно дает - это должно быть использовано до копеечки... А как у нас?.. В 1926/27 г. было отпущено на охрану труда 37 млн руб., а использовано 30 млн (81 %)... В 1927/28 г. было отпущено 49 млн, а израсходовано 42 млн (85%)»27.
Таким образом, несмотря на проводимую профсоюзами большую работу в области охраны труда, кардинальных изменений к лучшему не произошло. И не только в силу технической отсталости производства, низкой компетенции управленческого звена, рекомендательного характера принимаемых профорганами решений. Главным, на наш взгляд, было то, что во главу угла при оценке деятельности предприятий со стороны органов государственного управления ставились производственные показатели. В результате за многочисленные нарушения правил техники безопасности, случавшиеся аварии и катастрофы на производстве, администрация предприятий настоящей ответственности не несла.
Примечания
1 ЦДН.И. П.О. Ф. 557. Оп. 4. Д. 148. Л. 12; Рабочий журнал. - 1926. - № 7. - С. 8.
2 Профсоюзы Урала. Отчет Уралпрофсовета, Уралстрахкассы, облотдела труда и Уралоблслюза кооперативов к ГУ областному съезду профсоюзов Урала. - С. 147; - С. 100; ГАСО. Ф. 272. Оп. 11. Д. 1197. Л. 4; ЦДН.И. С.О. Ф. 4. Оп. 4. Д. 1. Л. 131; Оп. 5. Д. 296. Л. 47; ЦДН.И. П.О. Ф. 2. Оп. 3. Д. 113. Л. 197 и др.
3 Звезда. 1924. 10 января; ЦДН.И. П.О. Ф. 2. Оп. 3. Д. 113. Л. 191; Советская правда. 1926. 26 марта; ЦДН.И. С.О. Ф. 6. Оп. 1. Д. 341. Л. 55. ГАСО. Ф. 272. Оп. 1. Д. 1197. Л. 6.
4 ЦДН.И. С.О. Ф. 4. Оп. 4. Д. 237. Л. 2.
5 Рабочий журнал. - 1926. - № 4. - С. 1.
6 ГАЧО. Ф.153. Оп. 1. Д. 83. Л. 9,38,42; Советская правда. 1923. 22 июля; ЦДН.И.Ч.О. Ф. 316. Оп. 1. Д. 465. Л. 124.
7 ЦДН ИСО Ф.Ч. Оп. 1. Д. 1197. Л. 6.
8 Профсоюзы Урала. Отчет ... С. 100; ГАСО. Ф. 272. Оп. 11. Д. 1197. Л. 4; ЦДН.И. С.О. Ф. 4. Оп. 4.
Д. 1. Л. 131; Оп. 5. Д. 296. Л. 47; ЦДН.И. П.О. Ф. 2. Оп. 3. Д. 113. Л.197 и др. Звезда. 1924. 10 января;
ЦДН.И. П.О. Ф. 2. Оп. 3. Д. 113. Л. 191; Советская правда. 1926.
9 ГАСО. Ф. 272. Оп. 1. Д. 1197. Л. 6.
10 Рабочий журнал. - 1926. - № 4. - С. 1.
11 ГАЧО. Ф. 153. Оп. 1. Д. 83. Л. 9,38,42. Советская правда. 1923. 22 июля.
12 ЦДН.И. Ч.О. Ф. 316. Оп. 1. Д. 465. Л. 124.
13 ЦДН.И. П.О. Ф. 557. Оп. 1. Д. 146. Л. 136. Д. 16. Л. 77.
14 Профсоюзы Урала. Отчет Уралпрофсовета III областному съезду союзов. - С. 127.
15 ГАЧО. Ф. 153. Оп. 1. Д. 121. Л. 61.
16 Профсоюзы Урала. Отчет УралпрофсоветаШ областному съезду союзов. - С. 112-113.
17 ГАСО. Ф. 272. Оп. 1. Д. 164. Л. 158.
18 Профсоюзы Урала. Отчет Уралпрофсовета, отдела труда и Уралоблсоюза кооперативов у !У областному съезду профсоюзов Урала. - С. 146.
19 ЦДН.И. С.О. Ф. 6. Оп. 1. Д. 447. Л. 29.
20 ГАСО. Ф. 272. Оп. 1. Д. 119. Л. 7.
21 ЦДН.И. С.О. Ф. 4. Оп. 5. Д. 295. Л. 130.
22 ЦДН.И. С.О. Ф. 4. Оп. 4. Д. 1. Л. 130.
23 ГАСО. Ф.272. Оп. 1. Д. 1197. Л. 1.
24 ЦДН.И. П.О. Ф. 2. Оп. 5. Д. 3. Л. 190-191.
25 ЦДН.И. С.О. Ф. 4. Оп. 4. Д. 314. Л. 45.
26 ЦДН.И. С.О. Ф. 4. Оп. 5. Д. 258. Л. 12.
27 8-й съезд профсоюзов СССР Стенографический отчет. - М., 1929. - С. 26.
