CC BY
53
Alte Geschichte. 1996. Bd. 45. H. 2. S. 174; Charles M. B., Rhodan P. Magister Elephantorum: A Reappraisal of Hannibal's Use of Elephants // The Classical World. 2007. Vol. 100. No. 4. P. 364-365.
12. Sukumar R. Op. cit. P. 86.
13. Taylor M. J. Antiochus the Great. Barnsley: Pen & Sword Books, 2013. P. 45.
14. Deraniyagala P. E. P. Some scientific results of two visits to Africa // Spolia Zeylanica. 1948. Vol. 25. Part 2. P. 27.
15. Yalden D. W. et al. Catalogue of the Mammals of Ethiopia. Part 6 // Monitore Zoologico Italiano. 1986. N. S. Supplemento XXI. No. 4. P. 46; Laursen L., Bekoff M. Loxodonta africana // Mammalian Species. 1978. No. 92. P. 3, fig. 4 (карта).
16. Laursen L., Bekoff M. Op. cit. P. 1; Nowak R. M. Walker's Mammals of the World. 6th Ed. Vol. II. Baltimore (MA): The Johns Hopkins University Press, 1999. P. 1002; Eggert L. S. et al. The Evolution and Phylogeography of the African Elephant Inferred from Mitochondrial DNA Sequence and Nuclear Microsatellite Markers // Proceedings of the Royal Society. Biological Sciences. 2002. No. 269. P. 1993.
17. Shoshani J. Order Proboscidea // Mammal Species of the World. A Taxonomic and Geographic Reference. 3rd Ed. Vol. I. Baltimore (MA): The Johns Hopkins University Press, 2005. P. 91.
18. Sukumar R. Op. cit. P. 87.
19. Brandt A. L. et al. The Elephants of Gash-Barka, Eritrea: Nuclear and Mitochondrial Genetic Patterns // Journal of Heredity. 2014. No. 105 (1). P. 82-90.
20. Brandt A. L. et al. Op. cit. P. 88.
21. URL: http://johnmckay.blogspot.ru/2014/01/the-elephants-of-raphia-and-gash-barka.html (retrieved 15.03.2015).
22. Csuti B. Op. cit. P. 17.
23. Cohen G. M. The Hellenistic Settlements in Syria, the Red Sea Basin, and North Africa. Berkeley; L. A.; L.: University of California Press, 2006. P. 322; Sidebotham S. E. Berenike and the Ancient Maritime Spice Route. Berkeley; L. A.; L.: University of California Press, 2011. P. 32, 50.
УДК 94
Ю. А. Балыбердин
Деятельность профессиональных союзов в Вятской губернии в период Первой российской революции
В статье рассматривается деятельность профессиональных союзов в Вятской губернии в период Первой российской революции. Основное внимание уделяется Союзу железнодорожников и Союзу Учителей и деятелей народного образования. Рассматривается механизм использования профсоюзов революционными партиями для политической борьбы.
The article discusses the activities of trade unions in the Vyatka province during the First Russian Revolution. The focus is on the Union of Railwaymen and the Union of Teachers and leaders of public education. The article examines mechanisms of the use of trade unions by revolutionary parties to wage political struggle.
Ключевые слова: Первая российская революция, профессиональные союзы, забастовки.
Keywords: the First Russian Revolution, trade unions, strikes.
Профсоюзное движение в России зародилось в конце XIX в., но широкий размах получило только в период Первой российской революции. В это время в стране появились профсоюзы инженеров (5 декабря 1904 г.), народных учителей (12 марта 1905 г.), адвокатов (28-30 марта 1905 г.), журналистов, затем возникли союзы профессоров, фармацевтов, лесоводов и статистов, конторщиков, врачей и медицинского персонала, агрономов, писателей, а также союзы - крестьянский, земских и городских деятелей и много других. В мае 1905 г. в Москве прошли съезды представителей этих союзов, на которых присутствовало около 27 тыс. чел. [1] В этот период они объединились в «Союз союзов» и определили общую цель - «совместная политическая борьба с государственным строем» [2]. Профсоюзное движение охватило прежде всего крупные города и торгово-промышленные центры, и оно, по мнению МВД, «искусственно насаждалось и поддерживалось революционными партиями» [3]. Серьезной антиправительственной силой становились и отраслевые профсоюзы, сыгравшие большую роль в революции 1905 г. Так, в октябре 1905 г. Всероссийский союз железнодорожников и мелких служащих, «объединивший в своем
© Балыбердин Ю. А., 2015
лице большинство неблагонадежного элемента из состава служащих названной категории», стал организатором общей забастовки на всех ж/д линиях империи [4].
Среди профсоюзов были легальные и нелегальные, и отношение властей к ним было разное. Высшие чиновники МВД прекрасно понимали, что для антиправительственных сил легальные союзы представляют собою то преимущество, что отдают в руки революционеров готовый материал для обработки, где можно действовать открыто и с удобством, имея канцелярии и библиотеки и получая возможность делать сборы. Подпольная деятельность этих преимуществ не дает, тем более что в нелегальные союзы неохотно вступают членами беспартийные элементы [5].
С самого начала профессионального движения его возможности стали использовать революционные партии, особенно большевики. Отвергая меньшевистскую теорию нейтральности профсоюзов, они принимали самое активное участие в их строительстве и работе. Большевики вступали в члены профсоюзов, создавали там социал-демократические фракции и руководили их деятельностью. Они занимали там ключевые позиции в качестве членов правления, секретарей и, используя свое положение, распространяли там свою литературу, подстрекали рабочих и служащих к борьбе с правительством. Чиновник особых поручений при МВД Блажчук отмечал, что «в некоторых местностях путем террористических актов было достигнуто всеисчерпывающее движение масс в профессиональные общества; даже самые отсталые слои населения записывались в члены общества и вносили сборы... не состоящие членами насильственно удалялись с работ...» [6].
Профсоюзное движение приобретало большой размах. Так, уже в 1906 г. в профсоюзных обществах состояли более 200 тыс. чел. 79 профессий, обладающих 31 легальным профессиональным органом [7]. В ноябре 1907 г. по империи были зарегистрированы 1046 профессиональных обществ, из числа которых «за вредное направление» было закрыто 161, прекратили существование - 85. Кроме того, по данным МВД, рядом с зарегистрированными обществами существовали 94 нелегальных [8].
Организация и деятельность профессиональных союзов в Вятской губернии относится к 1905 г. Толчком к их созданию послужили уже образовавшиеся к этому времени профсоюзные организации всероссийского масштаба. Местные организации профессиональных союзов оформлялись как отделы всероссийских и вели свою работу в соответствии с указаниями центральных органов. Об образовании профессиональных союзов в регионе и их роли в общественно-политической жизни в период первой российской революции имеются упоминания в коллективных трудах местных историков [9].
На основании изученных архивов и с учетом данных, опубликованных в указанных работах, следует, что в период Первой российской революции на территории региона было создано 18 профессиональных союзов, из них: рабочих - 14, служащих - 3, крестьянских (с многочисленными отделами) - 1 [10].
Из общего количества профсоюзов самыми крупными и деятельными, оказывавшими заметное влияние на общественно-политическую жизнь, были профсоюз железнодорожников, а также учителей и деятелей народного образования.
Союз железнодорожников возник в октябре 1905 г. в период подготовки первой Всероссийской железнодорожной забастовки. Забастовка проходила под руководством созданных комитетов Союза. Союз в своей деятельности руководствовался Уставом, разработанным в Вятке на основе Устава Всероссийского союза железнодорожников, принятого на 2-м съезде железнодорожных делегатов в июле 1905 г. Главные положения Устава сводятся к требованию коренного улучшения материального и служебного положения железнодорожных рабочих и мелких служащих, которое возможно при условии выполнения следующих требований:
1. Увеличение заработной платы для служащих и рабочих до такой нормы, которая необходима для удовлетворения материальных и духовных нужд работника и его семьи.
2. Установление рабочего времени для всех без исключения железнодорожных работников не свыше 8 часов в сутки, или не более 48 часов в неделю.
3. Образование бюро или комиссии из выборных от служащих и рабочих для совместного разрешения с администрацией дороги вопросов об увольнениях, перемещениях и приеме служащих и рабочих, а также для разрешения всех недоразумений, возникающих между служащими и администрацией дороги.
4. Участие рабочих и мелких служащих в организации распорядков на железной дороге [11].
В следующих пунктах Устава говорится об отмене сверхурочных работ, коренном преобразовании дела медицинской помощи, устройстве школ, библиотек, образовании клуба для собраний, свободном чествовании 1 мая и т. д. [12]
Ввиду того, что такой порядок, говорилось в Уставе, при нынешнем государственном строе России невозможен, то Союз выставляет требование созыва Учредительного собрания на основе все-44
общего, прямого равного и тайного голосования, которое обеспечивало бы свободу слова, собраний, печати, союзов и стачек, необходимых для осуществления всех вышеизложенных требований.
Согласно Уставу членами Союза могли быть все рабочие и низшие служащие дороги, независимо от партийной принадлежности при условии обязательного принятия ими всех требований Устава. Хотя Союз и заявлял о своей внепартийности, но задачи, которые он выдвигал, свидетельствуют о его связи с социал-демократической партией. В числе руководителей Союза были в основном социал-демократы: в Вятке - И. И. Деришев, В. И. Калашников, И. А. Алпатов, В. С. Желваков, С. М. Леготкин; в Зуевке - сочувствующие социал-демократам З. Я. Свалов, А. И. Цигельберг; в Мурашах - К. С. Владимиров, В. А. Трейтер и др. [13]
В начале своей деятельности члены Союза объединялись в небольшие кружки [14], но затем произошло их укрупнение во главе с районными бюро (комитетами). На Центральный комитет дороги возлагались обязанности организовать новые группы, объединять и согласовывать деятельность групповых организаций, устраивать собрания, митинги, объявлять забастовки, проводить съезды, вести отчетность и т. д. Одним из направлений деятельности Союза была агитационная работа. Она заключалась в привлечении в Союз новых членов, проведении собраний с разъяснением значения Союза, в распространении листовок и прокламаций, сообщавших о деятельности не только своего, но и других союзов. На средства, получаемые от членских взносов, Союз издавал гектографированные бюллетени с информацией о том, что происходило на линиях. Благодаря этому вятские железнодорожники были в курсе всех происходящих событий не только на железных дорогах, но и в стране в целом. Комитеты Союза оказывали друг другу материальную и моральную помощь [15]. Так, когда Мурашинский комитет после безуспешной агитации по присоединению к забастовке не сумел добиться успеха, Вятский комитет командировал в Мураши слесарей депо, членов комитета Деришева и Земцова. Им удалось убедить мурашинцев присоединиться к забастовке. Когда Центральным комитетом Пермской железной дороги была разослана телеграмма об аресте 9 декабря членов комитета Толстоусова, Преображенского, Мальцева и Лебедева, Вятский, Зуевский и Мурашинский комитеты потребовали их немедленного освобождения, угрожая в противном случае беспорядками по всей линии [16].
Под руководством социал-демократов и профсоюзных лидеров (в основном это одни и те же люди) были проведены две самые крупные политические забастовки. Первая забастовка началась 15 октября 1905 г. Вятские железнодорожники по инициативе профкома и комитета РСДРП предъявили своему начальству петицию, содержащую экономические и политические требования. В большинстве своем документ содержал узкопрофессиональные требования: установление 8-часового рабочего дня, улучшение условий труда и быта и др. И лишь в последних трех пунктах заявлено о свободе слова, печати, собраний, сходок, неприкосновенности личности и жилища, всеобщем и равном избирательном праве при выборах в законодательные органы [17]. Авторы петиции не скрывали, что последние требования они предъявляют «в знак солидарности с общественными силами». Местное начальство отказалось удовлетворить требования железнодорожников, и тогда они обратились за помощью к рабочим города и получили их поддержку. В итоге городская дума вынуждена была удовлетворить все их экономические требования. Забастовка железнодорожников закончилась 25 октября. Ее окончанию предшествовало получение двух телеграмм. В телеграмме Центрального стачечного комитета предлагалось завершить забастовку в связи с выходом Манифеста 17 октября, а в другой телеграмме руководство железной дороги призывало железнодорожников приступить к работе, обещая прощение и выплату жалованья за период забастовки.
Таким образом, в ходе первой забастовки требования рабочих были в основном удовлетворены, а зачинщики и участники забастовки не понесли никакого наказания.
Вторая забастовка железнодорожников была проведена с 8 по 18 декабря 1905 г. Она началась с получением телеграмм от Центрального бюро Всероссийского союза железнодорожников и Центрального комитета Союза Пермской железной дороги с призывом ко всем железнодорожным рабочим выйти на всеобщую политическую забастовку под лозунгами борьбы с самодержавием и созыва Учредительного собрания [18]. В телеграммах содержалась критика властей за нарушение свобод, объявленных в Манифесте 17 октября, а само правительство называлось «мятежным», «крамольным» и «преступным». Накануне забастовки велась усиленная агитация со стороны активистов Союза. На рабочих собраниях ораторы призывали к созыву Учредительного собрания, ликвидации самодержавия и полиции, к установлению демократической республики. В начале декабря обозначились три основных центра забастовки. На станции Вятка-1 особую активность проявили рабочие социал-демократы В. Калашников. В. Желваков, С. Леготкин, И. Деришев и др. На станции Зуевка подготовку забастовки осуществляли эсеры - слесари депо Зиновий Свалов и Андрей Цигельберг, а также помощник машиниста Иосиф Безирганов. На станции
45
Мураши Котласской линии усиленной пропагандой забастовки занимался железнодорожный врач Василий Алексеевич Трейтер. Включаясь в забастовку, железнодорожники постановили не препятствовать возвращению войск из Манчжурии, перевозке хлеба и продовольствия голодающим крестьянам и бастующим товарищам. Декабрьская забастовка железнодорожников, в отличие от октябрьской, закончилась поражением. 19 декабря работа возобновилась на прежних условиях, заработную плату за время забастовки не выплатили, а наиболее активных ее участников и руководителей привлекли к судебной ответственности [19].
Союз учителей и деятелей по народному образованию был организован в мае 1905 г. по возвращении делегации Вятского учительского общества с московского учительского совещания, состоявшегося 11-13 апреля 1905 г. От Вятского учительского общества на этом совещании были три представителя. Окончательное оформление Союз получил на губернском съезде учителей, проходившем в Вятке 6-9 августа 1905 г. В основу деятельности Союза был положен Устав, разработанный и принятый на первом Всероссийском учительском съезде, проходившем с 7 по 10 июня в Петербурге и Выборге. Этот Устав, состоявший из 16 пунктов, провозглашал, что Всероссийский союз учителей и деятелей по народному образованию является профессиональным и политическим. Основными задачами Союза являются:
1. Борьба за политическую свободу России и за передачу власти в руки народа. Ради этого Союз считает необходимым: а) созыв Учредительного Собрания на основе всеобщего и равного избирательного права с прямой и тайной подачей голосов без различий пола и национальности; б) предварительное проведение и осуществление в жизни для всего населения неприкосновенности личности и жилища, свободы совести, слова, печати, организации, собраний и стачек, а также отмены решений и преследований - судебных и административных - по делам политическим и религиозным.
2. Борьба за коренную реорганизацию дела народного просвещения в России на началах свободы, демократизации и децентрализации его, понимая под этим осуществление следующих начал: а) согласование всех типов школ, чтобы общеобразовательная школа высшего типа составляла непосредственное продолжение школ низшего типа; б) введение всеобщего бесплатного и обязательного начального обучения и бесплатного среднего и высшего образования; в) исключение Закона Божия как обязательного предмета преподавания; г) установление общеобразовательного характера школы со свободным преподаванием; д)свобода преподавания на родном языке населения во всех типах школ; е) предоставление заведования делом народного образования органам местного самоуправления, образованным на началах всеобщего, без различия пола и национальности, равного, прямого и тайного голосования, и общественным организациям национального характера.
3. Для достижения поставленных в п. 2 основных целей Союз берет на себя выполнение следующих задач: а) открытая и свободная критика, путем устного и печатного слова, современного школьного строя и правительственной политики в области народного образования; б) образование коллективных протестов учащихся против действий администрации, вредных для школьного дела; в) коллективная разработка вопросов народного просвещения в духе принципов, указанных в п. 11, § 2; г) содействие в удовлетворении духовных потребностей учащих (организация библиотек, снабжение учащих произведениями периодической печати, устройство чтений и лекций для учащих, организация кружков для совместной образовательной работы и т. п.); д) организация доступной помощи учащим и учащимся; е) организация взаимного страхования на случай потери места, вследствие политической и общественной деятельности с привлечением общественных учреждений к материальному участию в кассах взаимного страхования; ж) защита отдельных членов союза, учащих и учащихся против произвола учебного начальства и общей администрации путем коллективного протеста и другими способами; з) привлечение общества и органов общественного самоуправления к защите учащих и учащихся от произвола администрации и к материальной поддержке лиц, пострадавших за политическую и общественную деятельность; и) организация товарищеского суда чести; к) широкое распространение среди населения и реализация политических идей и задач, положенных в основу союза; л) совместная политическая деятельность с другими профессиональными союзами и политическими организациями в достижении общих целей [20].
В следующих пунктах этого тщательно разработанного документа говорится о порядке приема членов в Союз, о руководящих органах Союза, о порядке выборов и т. д. Устав подвергся серьезному и всестороннему обсуждению на губернском съезде учителей. Особенное внимание вызвали те его пункты, которые указывали на политический характер Союза [21]. Однако, несмотря на различие политических взглядов участников съезда, пункты устава о политической деятельности Союза были приняты единогласно. Первым шагом выбранного на съезде бюро бы-46
ла организация уездных отделений или групп с вовлечением в них наибольшего количества учителей. В результате энергичной работы бюро к началу 1906 г. отделения Союза были созданы во всех уездах региона, работа которых проходила под большим влиянием политических партий. В Слободском и Глазовском уездах, где были сильны позиции эсеров, местные отделения учителей тяготели к Крестьянскому (эсеровскому) союзу, и все мероприятия проводили совместно под эсеровскими лозунгами. Вятское, Уржумское, Сарапульское уездные общества развивали свою деятельность под лозунгами социал-демократов.
Учительские союзы в основном находились под влиянием либеральных партий, выступающих за установление демократических свобод путем введения представительной власти. Многие учителя восторженно восприняли Манифест 17 октября, полагая, что царь пошел на уступки [22].
Некоторые учительские организации края находились под влиянием эсеров. Наиболее ярко это проявлялось в деятельности учителей Царевококшайского уезда, выпустивших прокламацию «Товарищи» под эсеровским лозунгом [23].
Политические разногласия членов Союза со всей очевидностью проявились на 2-м губернском учительском съезде, состоявшемся 1-7 августа 1906 г., на котором возник вопрос о легализации Союза. Проэсеровски настроенные учителя выступили за его легализацию, хотя бы для этого потребовалось исключить из Устава пункты о политических задачах. С их точки зрения, чисто профессиональная платформа Союза может объединить в нем людей разной политической ориентации и таким образом содействовать росту его рядов. Политические же задачи Союз может осуществлять и без включения этих требований в устав. Социал-демократы считали, что Союз не должен замыкаться в узко профессиональные рамки. В условиях переживаемых событий он не может отказаться от политических требований. Если включение политических задач в устав служит препятствием к его легализации, то необходимо от этой легализации отказаться. 2-й губернский съезд принял точку зрения социал-демократов и остался нелегальным [24].
Мы располагаем сведениями о деятельности уездных отделений, из которых следует, что многие учителя вели большую работу, направленную против существующего строя, но она не стала массовой, так как за всеми учителями был установлен бдительный надзор со стороны администрации учебных заведений и полиции. Преследованиям подвергались даже те учителя, которые никакого отношения к революционной работе не имели, например среди особо опасных и вредных лиц в политическом отношении для населения Слободского уезда местные власти называли учителя Косинского училища М. В. Лубнина и его жену Дарью Степановну. Их неоднократно арестовывали, высылали, однако каждый раз восстанавливали в должности по суду. По-видимому, они вели некоторую просветительскую работу, но в революционной агитации участия не принимали [25].
Созданные организации учителей имели преимущественно профессионально-политический характер. Учителя подвергали критике современное школьное дело и правительственную политику в области народного образования, выражали протесты против несправедливых действий администрации, искали пути улучшения учебно-воспитательной работы и т. д. Значительная часть учителей в соответствии со своими убеждениями о необходимости модернизации политической, экономической, социальной и культурной сфер общественной жизни принимала участие в работе кружков, участвовала в проведении сходов и собраний, занималась пропагандистской деятельностью. Например, учительница Верхосунской школы С. Я. Катаева была одним из организаторов крестьянского комитета в Глазовском уезде [26]. Они вместе с крестьянином С. Ф. Лубниным и практикантом Верхосунской земской фермы М. Ф. Мосуновым проводили сходы, распространяли революционные прокламации и листовки. Под их влиянием крестьяне отказывались платить налоги.
Активную работу среди удмуртов вел учитель Сосновской школы И. И. Шкляев. Он вместе с другими учителями распространял среди крестьян переведенную на удмуртский язык революционную литературу и прокламации, перевел на удмуртский язык «Марсельезу» [27].
Большую агитационную работу среди марийского населения вел учитель социал-демократ К. И. Касаткин. Он был создателем первого революционного кружка в с. Юрино, в который входили не только рабочие, но и учителя. Члены кружка сначала вели культурно-просветительскую работу: устраивали вечера, спектакли, чтение литературы и т. д., а потом стали распространять нелегальную литературу и листовки, авторами которых были К. И. Касаткин и А. А. Качалов [28]. Подобную деятельность среди населения вели учителя Козмодемьянска и Санчурска. В работе революционных кружков в с. Кокшамары в 1905 г. принимали участие шесть учителей (Н. М. Орлов, А. В. Боброва-Ишпайкина и др.). Революционные идеи доводились до марийского народа на родном языке. Переводом нелегальной литературы занимались учителя В. Кириллов и А. Баронов. Они перевели на марийский язык ряд прокламаций, а П. Григорьев, работавший в Унжин-ской школе Царевококшайского уезда, сам писал марийские листовки. В них говорилось, что на-
47
род страдает под гнетом царизма, крестьяне обделены землей, а помещики и кулаки владеют большей ее частью. П. Григорьев закончил одну из своих листовок призывом: «Землю помещиков и государственной казны передать крестьянам» [29]. В его листовках содержались требования свободы слова и печати, амнистии политическим заключенным. В воззваниях П. Григорьева нередко чувствуется влияние народнических идей, которые находили благодатную почву в отсталой марийской деревне.
Многие учителя участвовали в митингах и демонстрациях. Так, когда с 9 по 19 апреля 1905 г. проходили политические демонстрации против самодержавно-полицейского произвола в Вятке, среди участников демонстрации, как об этом сообщал вятский губернатор в департамент полиции, было много учителей. Часть учителей принимала участие в демонстрациях и маевках в Елабуге, Глазове, Ижевске и других городах и поселках. Сельские учителя, тесно связанные с крестьянами, пользовались их доверием и любовью. Известно немало выступлений крестьян в защиту местных учителей. Когда в с. Пержа Яранского уезда 27 февраля 1906 г. для ареста учительницы Никифоровой за революционную пропаганду явились полицейский надзиратель, урядник и стражник, крестьяне категорически не разрешили этого сделать. Арестовать учительницу удалось лишь с помощью 20 конных стражников [30]. На сельских сходах выносились приговоры с протестом против ареста учителей, но противостоять вооруженной страже в большинстве случаев крестьяне не могли.
Многие сельские учителя не только вели пропаганду в деревнях, но и участвовали в крестьянских выступлениях. Рапорты полицейских и жандармских чинов полны донесений о «разлагающем влиянии» учительства на крестьян.
Во всех отчетах вятского губернатора за 1905-1907 гг. отмечается особенное участие учительства в революционном движении [31]. В уезды заведующим начальных училищ идут строгие телеграммы министра народного просвещения: никаких митингов и собраний, никаких преступных воззваний и запрещенных изданий и никаких знакомств с лицами, находящимися под властным надзором, никаких бесед по вопросам политического характера с крестьянами...
В 1906 и 1907 гг. после подавления московского вооруженного восстания участие учителей в общественно-политической жизни региона пошло на спад. Наиболее активные их представители были арестованы, а другие - напуганы и отошли от активной общественно-политической работы, были лишь отдельные случаи участия молодых учителей в распространении нелегальной литературы, в митингах и демонстрациях (К. И. Касаткин, И. И. Шкляев и др.).
В одном из полицейских донесений (1906 г.) указывалось, что в Уржумском уезде в обезоруживании стражи принимал участие учитель Данилов [32]. Среди марийского населения губернии продолжал заниматься распространением революционных идей на марийском языке учитель Уньжин-ской школы Царевококшайского уезда П. Г. Григорьев. Составленное им антиправительственное воззвание под видом диктанта было продиктовано ученикам, которые увезли его в родные деревни и распространили среди населения. Сам П. Г. Григорьев ходил по селениям Шиньшинской и Моркин-ской волостей, читал и распространял воззвания, пока не был арестован жандармами [33].
За антиправительственную деятельность учителей наказывали. В Яранском уезде за организацию митингов, распространение нелегальной литературы и участие в крестьянских собраниях были арестованы 8 учителей, в том числе 5 учителей Нартасской сельскохозяйственной школы [34]. За участие в крестьянском движении в Мунтанской волости были арестованы и высланы несколько учителей [35]. Учительница Казанской школы Уржумского уезда Ковалева была арестована за то, что читала крестьянам листки Крестьянского союза.
По сообщению директора народных училищ Анастасиева, только в течение 1906 г. по обвинению в политической неблагонадежности уволили 37 учителей и учительниц начальных народных училищ [36].
Итак, профессиональные союзы региона, созданные в период революции, вели некоторую работу, направленную на улучшение условий труда и быта своих членов. Самыми активными среди них являлись Союз железнодорожных рабочих и Союз учителей и деятелей народного образования. В организации и деятельности профсоюзов активную роль играли революционные партии, которые использовали профсоюзные организации в своей борьбе.
Примечания
1. РГИА. Ф. 1282. Оп. 1. Д. 722. Л. 1.
2. Там же.
3. Там же.
4. Там же. Д. 717. Л. 36.
5. Там же. Д. 722. Л. 1 об.
6. РГИА. Ф. 1282. Оп. 1. Д. 722. Л. 1 об.
7. Там же. Л. 2.
8. Там же. Л. 1 об.
9. Очерки истории Кировской организации КПСС. Киров: Волго-Вят. кн. изд-во, 1965. Ч. 1. С. 175.
10. РГИА. Ф. 1282. Оп. 1. Д. 722.
11. Устав Союза железнодорожников // 1905 год в Вятской губернии. Вятка, 1925. С. 207-208.
12. Там же.
13. Там же. С. 209.
14. Там же.
15. Там же. С. 215-216.
16. Там же. С. 214.
17. Там же. С. 47-48.
18. Там же. С. 70.
19. Там же. С. 78-79.
20. Устав Союза учителей и деятелей по народному образованию // 1905 год в Вятской губернии. С. 216.
21. Там же. С. 217-218.
22. Там же. С. 219.
23. МАРТ. Ф. 1. Оп. 4. Д. 901. Л. 20-20 об.
24. Устав Союза учителей и деятелей по народному образованию. С. 219.
25. Мильчаков А. Лубнины. Киров, 1998. С. 79.
26. ГАКО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 354. Л. 4, 5.
27. Очерки истории Удмуртской АССР. Т. 1 / редкол. И. П. Емельянов (гл. ред.) [и др.]. Ижевск: Удм. кн. изд-во, 1958. С. 224.
28. Очерки истории Марийской АССР / ред. кол. А. В. Хлебников (отв. ред.) [и др.]. Йошкар-Ола: И. О. Маркнигоиздат, 1965. С. 266.
29. Там же.
30. Папырина А. А. Революционное движение в Вятской губернии в 1905-1907 гг. Киров, 1975. С. 133.
31. Отчеты Вятского губернатора за 1905-1907 гг.
32. Очерки истории Кировской организации КПСС. С. 145.
33. Очерки истории Марийской организации КПСС. Йошкар-Ола: Марийское кн. изд-во, 1968. С. 30.
34. Очерки истории Марийской АССР. С. 282.
35. Папырина А. А. Указ. соч. С. 130.
36. ГАКО. Ф. 574. Оп. 2. Д. 3529. Л. 289.
Notes
1. RSHA. F. 1282. Sh. 1. File 722. Sh. 1.
2. Ibid.
3. Ibid.
4. Ibid. File 717. L. 36.
5. Ibid. File 722. L. 1 turn.
6. RSHA. F. 1282. Sh. 1. File 722. Sh. 1 turn.
7. Ibid. Sh. 2.
8. Ibid. Sh. 1 turn.
9. Ocherki istorii Kirovskoj organizacii KPSS - Essays on the history of the Kirov organization of the CPSU. Kirov: Volga- Vyat. publishing house. 1965. Part 1. P. 175.
10. RSHA. F. 1282. Sh. 1. File 722.
11. The Charter of the Union of railwaymen // 1905 in Vyatka province. Vyatka. 1925. Pp. 207-208. (in Russ.)
12. Ibid.
13. Ibid. P. 209.
14. Ibid.
15. Ibid. Pp. 215-216.
16. Ibid. P. 214.
17. Ibid. Pp. 47-48.
18. Ibid. P. 70.
19. Ibid. Pp. 78-79.
20. The Charter of the Union of teachers and leaders for public education // 1905 in Vyatka province. P. 216. (in Russ.)
21. Ibid. Pp. 217-218.
22. Ibid. P. 219.
23. MART. F. 1. Sh. 4. File 901. Sh. 20-20 turn.
24. The Charter of the Union of teachers and leaders for public education. P. 219. (in Russ.)
25. Milchakov A. Lubniny [The Lubnins]. Kirov. 1998. P. 79.
26. GAKO. F. 1. Sh. 1. File 354. Sh. 4, 5.
27. Ocherki istorii Udmurtskoj ASSR - Essays on the history of the Udmurt ASSR. Vol. 1 / editorial board. I. P. Emelyanov (ed) [etc.]. Izhevsk. Udm. publishing house. 1958. P. 224.
28. Ocherki istorii Marijskoj ASSR - Essays on the history of the Mari ASSR / ed. by A. V. Khlebnikov (resp. ed.) [et al.]. Yoshkar- Ola. I. O. Marknigoizdat. 1965. P. 266.
29. Ibid.
30. Papyrina A. A. Revolyucionnoe dvizhenie v Vyatskoj gubernii v 1905-907 gg. [Revolutionary movement in Vyatka province in 1905-1907]. Kirov. 1975. P. 133.
31. Otchety Vyatskogo gubernatora za 1905-907 gg.- Reports of the Governor of Vyatka for 1905-1907
32. Ocherki istorii Kirovskoj organizacii KPSS - Essays on the history of the Kirov organization of the CPSU. P. 145.
33. Ocherki istorii Marijskoj organizacii KPSS - Essays on the history of the Mari organization of the CPSU. Yoshkar- Ola. Mari publishing house. 1968. P. 30.
34. Ocherki istorii Marijskoj ASSR - Essays on the history of the Mari ASSR. P. 282.
35. Papyrin A. Op. cit. P. 130.
36. GAKO. F. 574. Sh. 2. File 3529. Sh. 289.
