CC BY
301
Вестник ДВО РАН. 2002. № 1
И.А.ТОЛСТОКУЛАКОВ
Деятельность президентов Республики Корея Ким Ёнсама и Ким Тэджуна в оценке соотечественников и зарубежных исследователей
Анализируется точка зрения южнокорейских и зарубежных исследователей по поводу демократического курса двух последних президентов Республики Корея: Ким Ёнсама и Ким Тэджуна. Автор привлекает материалыг опросов общественного мнения, проведенных в Корее во второй половине 90-х годов, особенно по проблеме результативности их реформаторских усилий. Он приходит к заключению о том, что политика Ким Ёнсама ещё не получила заслуженного признания общественности, а президент Ким Тэджун, сосредоточив основные усилия на экономических проблемах, практически отказался от дальнейшего развития политической реформы1.
Activity of Presidents of the Republic of Korea Kim Young-sam and Kim Tae-jung by the Korean and foreign researchers' estimates. I.A.TOLSTOKOULAKOV (Far Eastern State University, Vladivostok).
The Korean and foreign researchers' points of view concerning the democratic course of Presidents Kim Young-sam and Kim Tae-jung are analyzed. The author uses data of the public opinion polls held in the Republic of Korea in the second half of 90s, which include the estimate of the effectiveness of Presidents' reformative efforts. The author concludes that Kim Young-sam's policy has not impartially assessed yet. Kim Tae-jung, having concentrated his attention on solving the economic problems, practically refused to carry out a further political reform.
Приход к власти в декабре 1992 г. нового, не имевшего связи с вооруженными силами президента и формирование подлинно гражданской администрации сопровождались в южнокорейском обществе нарастанием ожидания коренных демократических перемен. Победа Ким Ёнсама на выборах во многом была предопределена его чётким политическим выбором в пользу демократии. Для успешного решения первоочередных задач дальнейшей демократизации Ким Ёнсаму пришлось подвергнуть пересмотру сложившуюся к началу 90-х годов политическую систему Республики Корея, разработать новую доктрину её социально-экономического и политического развития. Политический режим напрямую воздействует на
ТОЛСТОКУЛАКОВ Игорь Анатольевич — кандидат исторических наук (Дальневосточный государственный университет, Владивосток).
1 Настоящая статья подготовлена на основе анализа 50 работ российских и зарубежных исследователей, однако, по требованию редакции журнала в список литературы включены только 30 из них.
систему хозяйственных, общественных и культурных отношений, поэтому внедрение в них демократических начал как главная задача реформаторской доктрины бывшего лидера оппозиции потребовало серьёзных изменений в самом режиме и пересмотра совокупности общественных и человеческих ценностей в целом. Выработанная Ким Ёнсамом и реализованная им в годы президентства программа широких демократических преобразований стала основой для решения насущных проблем общества в переходный период первой половины 90-х годов.
К сожалению, сейчас многие исследователи оценивают роль президента Ким Ёнсама через призму финансового кризиса, совпавшего с последними месяцами его полномочий. Мы же полагаем преждевременным подвергать его резкой критике и возлагать на него ответственность за экономические неурядицы настоящего момента. Было бы неверно отрицать огромную роль Ким Ёнсама в процессе продвижения Республики Корея к демократии. Пройдёт какое-то время, прежде чем «будущие поколения смогут высоко и по достоинству оценить вклад президента Кима в дальнейшее развитие корейской демократии как выдающийся» [23, р.16].
Реформаторский курс Ким Ёнсама можно признать всесторонним, охватывающим наиболее важные сферы общества, он явился логическим продолжением, но на качественно новом этапе начатой во второй половине 80-х годов демократизации страны. Политика Ким Ёнсама, несомненно, заложила прочную основу для дальнейшего развития корейской демократии и обеспечения необратимости процесса.
Однако его реформаторская деятельность получила далеко не однозначную оценку. Значимость проведенных администрацией Ким Ёнсама преобразований не следует недооценивать. Реформы в различных сферах общества были настолько разительными и стремительными, что практически не осталось места для компромисса между критиками и сторонниками политики президента. Отсюда и столь разнящаяся оценка результатов его усилий.
Весной 1993 г. один из авторитетнейших американских специалистов по Восточной Азии Ч.Джонсон писал: «Темпы трансформации жесточайшего авторитарного строя впечатляют. Корея, вне всякого сомнения, в настоящий момент уже (выделено нами — И.Т.) является самой демократичной страной в Азии» [16, с.12].
Позитивно оценивали политику Ким Ёнсама и другие корейские и зарубежные авторы [1, 4; и др.], практически все они отмечают комплексный и безотлагательный характер его демократических реформ, затрагивающих не одну специфическую область, но всю систему общества и государства. Многие исследователи [7, 14; и др.] подчеркивают, что Ким Ёнсаму удалось решить вставшую перед страной ещё в конце 1979 г. проблему эффективного и нравственного руководства государством.
Народ проявил глубокую заинтересованность реформаторским курсом Ким Ёнсама, практически по всем направлениям демократических преобразований президент получал мощную общественную поддержку и одобрение. Его рейтинг вплоть до последнего года полномочий оставался высоким, о чем свидетельствуют материалы многочисленных опросов общественного мнения. Они являются важным свидетельством правильности избранного курса на проведение широких демократических реформ и твердой поддержки большинством корейцев политики своего президента.
Однако реальные последствия социально-экономических реформ оказались достаточно противоречивыми, это испытала на себе практически каждая корейская семья. Трудно отрицать серьёзные позитивные сдвиги в образе жизни корей-
Таблица 1
Некоторые социально-экономические результаты реформаторской политики Ким Ёнсама
Социально-экономический показатель 1989 г. 1990 г. 1996 г. 1997 г.
Наличие легкового автомобиля 1 из 22,5 чел. 1 из 6,2 чел.
Зарубежные поездки граждан 360 тыс. чел. 470 тыс. чел 1,56 млн чел. 4,96 млн чел. (1 из 9 чел.)
Наличие кредитных карточек (Общая сумма вклада) 1,38 млн (12,6 трлн вон) 40,25 млн (60 трлн вон)
Наличие мобильного телефона Наличие личного пейджера 80 тыс. чел. 410 тыс. чел. 3,15 млн чел. 12,6 млн чел.
Средние месячные расходы горожанина, в том числе на питание 650 тыс. вон 210 тыс. (32,5%) 1,4 млн вон 393 тыс. (28,1%)
Потребление мясопродуктов: (уровень 1996 г. взят за 100%) свинина, говядина 77% 58% 100% 100%
Наличие цветного телевизора (диагональ экрана свыше 25 дюймов) 41 семья из 1 тыс. (1991 г.) 53 семьи из 1 тыс.
Наличие холодильника (объем свыше 450 л) 35 семей из 1 тыс. 67 семей из 1 тыс.
Наличие кондиционеров в жилье (% оснащенных от общего количества жилья) 3,7% (1991 г.) 12,7%
Потребление электроэнергии в быту 2,202 кВт 4,006 кВт
Структура ежемесячных расходов средней семьи (в долларах США) на: питание образование развлечение и отдых транспорт и коммуникационные услуги (1991 г.) 56 70 42 84 138 141 77 196
Предпочтительный вид транспорта (% от общего числа пассажирских перевозок) 48,8% - автобус 8,3% -автомобиль 34,7% - автобус 20,4% -автомобиль
Источник: Kim Yong-yil. Adjusting Consumption to Diminished GNP // Korea Focus on Current Topics.
1998. May—June. Vol.6, N 3. P.50—56.
цев и в их благосостоянии, явившиеся прямым результатом политики Ким Ёнсама (табл. 1).
В то же время в конце 1997 г. опрос общественного мнения показал, что значительная часть населения склонна считать, что их благосостояние ухудшилось (табл.2). Вероятно, на их отношение к ситуации оказали влияния тревожные ожидания, связанные с финансовым и промышленным кризисом, а также общее разочарование результатами экономического курса правительства.
Значительную многолетнюю работу по изучению общественного мнения в Южной Корее провел исследовательский коллектив Северного института азиатских исследований (Nordic Institute of Asian Studies, Копенгаген) во главе с веду-
Таблица 2
Определение опрошенными своего социального статуса в 1994 и 1997 гг. (%)
Мнение опрошенных о своём социальном статусе 1994 г. 1997 г.
Высшие круги общества 81,2% 71,1%
Средний класс 5,3% 1,8%
Низшие круги общества 11,8% 23,7%
Общее количество опрошенных более 2 тыс. семей 2 тыс. семей
Источник: Kim Yong-yil. Adjusting Consumption to Diminished GNP // Korea Focus on Current Topics.
щим научным сотрудником Г.Хельгесен, итоги были подведены в монографии руководителя, посвященной исключительно названной выше проблеме. Опрос проводился в 1990, 1992, 1995 гг. Для нас интересны прежде всего второй (проблема политического лидерства и легитимности власти) и пятый (общие представления о демократии и её перспективах в Корее) блоки вопросов. Наиболее показательные результаты: (табл.3).
Однако отношение к развитию демократического процесса и участие в проведении реформ отдельного гражданина во многом определяются тем, насколько он в своей повседневной жизни смог почувствовать их результативность, а для этого необходимы существенные улучшения в социальной и экономической сферах. Ким Ёнсам приступил к социально-экономическим реформам лишь в 1996 г., поэтому их результаты могли проявиться лишь спустя некоторое время.
Ситуация с общественной поддержкой его политики меняется с конца 1996— начала 1997 годов, когда ближайшие родственники главы государства, прежде всего его сын Ким Хёнчхуль, оказались замешанными в финансовых махинациях и взяточничестве, параллельно началось расследование скандала вокруг корпорации «Ханбо», также затрагивавшего близких к Киму людей. Это «...не могло не отразиться на авторитете и репутации самого президента» [12. 1997, 26 фев.]. Финансовый кризис осени 1997 г., совпавший с окончанием срока его полномочий и обрушивший все экономические достижения администрации, ещё более повлиял на настроение избирателей и отношение корейцев к своему лидеру. Поражение офи-
Таблица 3
Некоторые итоги опроса общественного мнения в Южной Корее по проблемам демократического строительства в период 1990—1995 гг.
Число респондентов, чел. Оценка руководства страны, % Оценка результатов реформ, % Оценка перспектив демократии, %
8 н в я т и п о С 8 н в я Й S3 И Нейтральная Позитивная Негативная яа н ь й е Н Позитивная яа н в я та гае Н яа н ь й е Н
1990 534 25 42,65 32,4 64,8 13,6 21,6 73,2 7,5 19,3
1992 710 37,1 19,1 43,8 52 30 18 62,3 14,7 23
1995 950 43,3 20,7 36 76 4,9 19,1 82,4 6,6 11
Источник: Helgesen G. Democracy and Authority in Korea: The Cultural Dimension in Korean Politics. N.Y.: St. Martin’s Pr., 1998.
циального кандидата от правящей партии и победа оппозиции во многом предопределялись событиями 1997 г.
Следует признать, что в процессе проведения реформ администрация Ким Ён-сама допускала очевидные промахи и ошибки. Прямым следствием социально-экономической демократизации явились рост цен на потребительские товары и другие негативные процессы, наблюдавшиеся в национальном хозяйстве уже с конца 1994 г. (подробнее см. [17]).
Репутация реформаторского движения была серьёзно подпорчена заявлениями многих политических наблюдателей, называвших режим Ким Ёнсама «гражданской диктатурой, осуществлявшей... курс на самодержавное правление» [28, р.107]. Для этого имелось достаточно оснований. Проведение реформ во многом зависело от личных интересов, желаний и даже амбиций президента. Конечно, не следует определять стиль его правления как «новый авторитаризм» или «гражданскую самодержавность» [26, р.19]. Однако Ким Ёнсам неоднократно давал повод для критики, в том числе и для обвинений в авторитарном стиле. Достаточно вспомнить, какими методами он решал проблему своих разногласий с буддийскими или католическими кругами в 1994—1995 годах2. Силовые акции против религиозных центров «были восприняты широкими общественными кругами как возрождение полицейского произвола» [8, с.201].
Демократия давалась Ким Ёнсаму непросто, рецидивы авторитаризма проявлялись не только в образе мышления современных корейских политиков старшего поколения, но и в конкретных действиях, способствовавших, по их мнению, укреплению правопорядка в стране. В то же время борьба с коррупцией, требовавшая именно такого подхода, была не столь плодотворной, как ожидалось или можно было предполагать исходя из политических заявлений. Она остаётся серьёзной проблемой и для администрации Ким Тэджуна. Ким Ёнсам не смог или не захотел навести порядка даже в собственной семье, и его сын оказался за решеткой.
В конечном итоге боготворившие своего президента в 1993—1994 гг. как принципиального и последовательного борца с коррупцией сограждане все чаще стали вести речь о том, что эта борьба «в большей степени причинила неудобства обыкновенным гражданам и деловым кругам, заставив понервничать гражданских служащих низших чинов, но мало коснувшись высшего чиновничества. Она оказалась обыкновенной вендеттой, целью которой было закрепление у власти старых друзей и сподвижников президента» [15, с.216]. Ким Ёнсаму вменялось в вину устранение под предлогом борьбы с коррупцией своих политических противников и неугодных лиц, в то же время многие приближенные главы государства, как оказалось впоследствии, невзирая на кампанию по «очищению» власти, не чурались взяток. Ким Бёнсоп по итогам 1996—1997 гг. ставит Корею на 34-е место среди 52 наиболее пораженных коррупцией стран [24, р.55]. Мы можем отметить четыре наиболее громких процесса, непосредственно связанных с руководством страны: скандал вокруг группы «Ханбо» и сына президента [29, р.5-8]; взятки при трудо-
2 Открытый конфликт между администрацией Ким Ёнсама и крупнейшей буддистской сектой чо-гё разгорелся весной 1994 г., когда для пресечения вспыхнувших между приверженцами секты разногласий на территорию храмового комплекса Чогёса были введены полицейские силы. Через год, 6 июня 1995 г., храм вновь подвергся нападению силовых ведомств, на этот раз с целью ареста укрывшихся там профсоюзных лидеров. Параллельно проводилась аналогичная акция и в крупнейшем католическом центре страны - кафедральном соборе Мёнъдонъ. До сих пор, даже во времена самого реакционного правления авторитарных кругов нога военного не вступала на территорию этих религиозных святынь (подробнее см.: [8, с.176-204]).
устройстве в Сеульский национальный университет и его поликлинику [25, Febr., 14]; антикоррупционные процессы в отношении служащих МВД [там же. Febr., 17] и следствие по поводу закупки самолётов для ВВС [там же, March, 3].
8 ноября 1997 г. Ким Ёнсам покинул Партию новой Кореи и обратился к нации со специальным заявлением, посвященным предстоящим выборам. Его правление было всего лишь одним из шагов на долгом пути продвижения к либеральной демократии со многими его противоречиями, недостатками и отступлениями в прошлое.
Изложенные выше обстоятельства позволяют ряду исследователей выражать негативную оценку если не самому курсу президента на дальнейшее развитие демократии, то, по крайней мере, его результативности (см., например, [15; и др.]). М. Клиффорд называет Ким Ёнсама не иначе как «провалившимся реформатором» [20, p.332], хотя и признает серьёзные изменения, осуществленные в стране за период его полномочий.
Несомненно, что к середине 1996 г. администрация Ким Ёнсама и сам президент потеряли большую часть своей первоначальной популярности, ожидания и даже некоторая эйфория общества, связанная с приходом к власти давнего противника авторитарного режима сменились разочарованием и некоторым нигилизмом в оценке его деятельности на посту главы государства.
Усилия правительства по осуществлению демократических преобразований сковывались противодействием со стороны союза руководителей крупнейших монополий и оставшихся в системе власти чиновников, тесно связанных с авторитарным прошлым. Представителю старого поколения общественных деятелей Ким Ёнсаму не хватило политического мужества и влияния, чтобы предпринять радикальные меры для искоренения коррупции, засилья ФПГ в национальной экономике. Когда дело касалось экономических реформ, администрация Ким Ёнсама не решалась на конфронтацию с чеболь, поэтому в хозяйственной сфере её усилия были весьма неэффективными. Концепция синхангук, нацеленная на создание нового человека и общества на практике оказалась лишенной материальной основы в лице новых экономических отношений. В данном случае мы имеем дело с воплощением в жизнь отмеченной рядом зарубежных политологов универсальной тенденции: если власти не способны в течение первых 2—3 лет добиться коренного улучшения в социально-экономической области, то впоследствии политический фундамент режима будет подорван и при наличии определенных условий может рухнуть совсем (см., в частности: [21; и др.]).
Осложнения, с которыми столкнулось правительство Ким Ёнсама в экономической сфере, практически не сказались на реализации программы политической реформы, направленной на обновление и демократизацию политической системы Кореи и её общественной жизни. Основной итог реформаторского курса Ким Ёнсама заключается в окончательном устранении основных причин, препятствовавших демократическому развитию VI Республики3 и сохранявшихся как наследие авторитаризма. Среди не менее важных результатов следует назвать становление диалога между народом и государством, превращение Южной Кореи в неотъемлемого и полноправного участника мирового сообще-
3 На протяжении полувековой истории южнокорейского государства его политическая система претерпевала неоднократную трансформацию, что нашло отражение в корейской и зарубежной историографии. Выделяют следующие периоды развития государства в Республике Корея: I (1948 - 1960 гг.),
II (1960 - 1961 гг.), III (1962 - 1972 гг.), IV (1973 - 1979 гг.), V (1980 - 1987 гг.), VI (с 1988 г.) Республики.
ства, правовое обеспечение таких важнейших либеральных норм, как неприкосновенность свободы личности, создание законодательной основы для либерализации экономики. Иными словами, Ким Ёнсам заложил основы и создал механизмы для гуманизации, демократизации и превращения Кореи в современное правовое государство.
Его реформаторская деятельность была направлена на формирование в стране полноценного гражданского сообщества, в котором различные социальные группы могут функционировать и взаимодействовать на равных и приемлемых для данных социумов и индивидуумов принципах. В конечном итоге курс Ким Ёнсама заложил основы для перехода к представительной демократии и гражданскому обществу.
Реализация политической доктрины президента обеспечила сочетание различных форм политической и социальной демократии. Основой для политической демократии в 1993—1997 гг. становятся развитая правовая и конституционная базы; прочная гарантия либеральных норм, свобод и прав граждан; совершенствование политической системы VI Республики и создание демократического строя, позволяющего усилить роль общественности и личности в жизни нации; переход к политическому плюрализму.
Задачи социальной демократии остаются во многом ещё не решенными, поскольку они воплощаются в жизнь посредством обеспечения высоких темпов экономического развития и напрямую связаны с повышением народного благосостояния. Провал экономического блока реформ Ким Ёнсама в 1995—1996 гг. и кризис конца 1997—начала 1998 г. не позволили успешно воплотить в жизнь его социальные программы. Однако основной вопрос социальной демократии — обеспечение социального равенства и свободного пространства на государственном уровне решен полностью. Что же касается улучшения уровня жизни людей, то эта задача была передана администрации Ким Тэджуна.
Определенного внимания заслуживает и такая составляющая политики Ким Ёнсама как национализм. Он был избран президентом в качестве идейной доктрины для строительства «новой Кореи» и осуществления задачи по объединению страны. С одной стороны, национализм как ориентир реформаторской политики преследует весьма распространенную и благую цель: обеспечение народного благосостояния, достоинства личности, благоденствия нации. Но с другой стороны, он проявляется в международной практике корейского государства, и здесь степень его приемлемости и уместности определяется тем, насколько данная доктрина соответствует интернациональным принципам и нормам мирового сообщества. На сложную структуру и «патриотические потенции южнокорейского национализма» указывает В. Тихомиров [11, с.186]. Поскольку помимо националистической составляющей в концепции «новой Кореи» присутствует идея о сегехва, или глобализации корейского государства, практические шаги его руководства не вступали в противоречие с международными интересами и принципами. Следовательно, не следует вести речь об очевидном негативном содержании националистического курса Ким Ёнсама. Современный национализм корейского общества не носит шовинистической окраски, он направлен на осознание и поддержание национальной идентичности и основан на общенародных интересах.
Развивая демократический процесс в условиях консолидированной демократии, Ким Ёнсам сосредоточил основные усилия на углублении политической реформы. Её содержание определяется конкретной программой действий, разработанной в соответствии с доктриной «новой Кореи» (синхангук). Ни на одном из предыдущих этапов развития демократического процесса прогрессивные силы страны не сумели так чётко сформулировать задачи и конкретизировать ближайшие цели реформаторской деятельности.
На основании своёй реформаторской концепции Ким Ёнсам сосредоточил усилия в политической сфере, завершил ликвидацию авторитарного наследия прошлого. Его администрация предприняла попытку обуздать коррупцию, успешно решила задачу деполитизации вооруженных сил. Законодательство страны приведено в соответствие с демократическими нормами. Серьёзной реформации подверглись практически все сферы корейского общества и государства. Вместе с тем Ким Ёнсам не отказался от сложившегося в авторитарный период сильного института президентской власти, что существенно подрывало потенциал парламентской демократии.
В период полномочий Ким Ёнсама государство не уделяло должного внимания экономике и допустило здесь ряд серьёзных просчетов, это отразилось на благосостоянии каждой корейской семьи. Развитие демократического процесса объективно сопряжено с рядом негативных явлений в экономике, поскольку оно означает упразднение авторитарного управления ею. Естественный ход либерализации хозяйства в конце 1997 г. был нарушен финансовым и экономическим кризисом, подорвавшим доверие корейцев к демократическому курсу президента. Однако ошибки Ким Ёнсама не должны умалять политических результатов его реформаторского курса. Острая критика в адрес действующего президента, привлечение к судебному преследованию двух бывших руководителей свидетельствуют о повышении уровня политической культуры общества, возросшей ответственности всех участников демократического строительства.
Можно охарактеризовать реформаторский курс Ким Ёнсама, способствовавший развитию демократических преобразований во всех сферах жизни, как важнейший этап современной истории южнокорейского государства. Степень развития процесса демократизации и прочность укоренившихся здесь демократических традиций в достаточной мере отображают два, на наш взгляд, важнейших события последних лет: суд над высшими должностными лицами V Республики, который следует оценивать как первую в истории страны «попытку гражданского общества установить эффективный контроль над государством и исполнительной властью» [3, с.22], и кампанию по выборам президента осенью и зимой 1997 г. Состоявшиеся 18 декабря 15-е по счёту выборы президента принесли победу лидеру оппозиционного Национального конгресса за новую политику — Ким Тэджуну и обеспечили «...мирный переход власти от правящей партии к оппозиции впервые за всю 50-летнюю историю Республики Корея» [12, 20 дек.].
Ведущими принципами внутренней политики страны в 90-е годы становятся достижение общественного компромисса и отказ от применения политического насилия по отношению к оппонентам. Окончилась эпоха абсолютного засилья исполнительных структур, был восстановлен авторитет, возросла роль парламента. Оппозиция получила «.доселе неизвестные, практически равные с правящими кругами возможности для участия в политической жизни страны» [23, р.4]. Она становится неотъемлемой составляющей политической системы VI Республики.
18 декабря 1997 г. явилось новой вершиной в развитии демократического процесса в Южной Корее. До сих пор власть президента передавалась «из рук в руки» заранее подготовленному официальному преемнику в верхних эшелонах всё той же правящей структуры; так было в двух случаях (в 1987 и 1992 гг.) из трех прецедентов мирного перехода власти: от Чон Духвана к Ро Дэу и от последнего к Ким Ён-саму. Третья мирная процедура 1997 г. несёт в себе существенно качественное отличие: «впервые в истории Южной Кореи осуществлена передача власти «по горизонтали», т. е. от одной политической партии к другой» [9, с.60]. Это позволило Ким Тэджуну уже в инаугурационной речи 25 февраля 1998 г. назвать своё правительст-
во «народным» и провозгласить начало новой «эры народного правительства» [6].
Жизнь распорядилась таким образом, что на первый план вновь выдвигаются задачи экономической реформы, Ким Тэджун видит её содержание в построении либеральной рыночной системы, он уверен, что «перспективы экономического роста основаны на демократии» [10, с.19]. Именно на ней сосредоточены усилия президента в настоящий момент.
В условиях острейшего финансового кризиса первые 2 года своих полномочий Ким Тэджун посвятил поискам выхода из сложной экономической ситуации и решению стратегической задачи «преодолеть его последствия к 2003 г.» [6]. Ему пришлось заняться неотложными хозяйственными реформами, которые часто имели для корейского общества болезненные последствия. Ситуация усугублялась жестким диктатом оказавшего Корее финансовую помощь Международного валютного фонда (МВФ). Предложенные МВФ меры по стабилизации экономики и преодолению кризисных явлений напрямую отражались на жизни и благосостоянии каждого корейца. Многие наблюдатели отказывались верить, что Ким Тэджун пойдет на резкое снижение жизненного уровня своих избирателей и не побоится возникшего в силу этого конфликта с профсоюзами, которые активно поддержали его кандидатуру на выборах [18, 19, 30]. Однако в 1998 г. Ким Тэджун провел ряд болезненных, но необходимых экономических реформ.
Работа администрации в 1998 г. проходила, как принято писать в корейской литературе, «в условиях режима МВФ», это означало последствия кризиса, необходимость срочной финансовой помощи Фонда, преимущественные усилия по стабилизации национального валютного рынка и реструктуризацию правительства, прежде всего, его хозяйственных подразделений.
Однако отсутствие реальных шагов по продолжению политических преобразований не осталось без внимания ведущих зарубежных специалистов. В сборнике статей, подготовленном к первой годовщине прихода Ким Тэджуна к власти, авторитетные исследователи и политики ряда стран указывают на его несомненные заслуги в экономической сфере, удачное преодоление кризисных явлений второй половины 1997 г., перспективность выдвинутых им предложений по развитию меж-корейского диалога, но обходят стороной проблему дальнейшего развития демократического процесса. Достаточно назвать несколько имён, чтобы принять их позицию: Р.Скалапино, ведущий американский специалист по политическим проблемам Восточной Азии, сотрудник исследовательского центра им. Поля Робсона, автор почти 600 работ [13, p.74—86], Ф. Гибней, политолог из США, автор 14 монографий о Корее [там же, p.62—67], директор Института Дальнего Востока М. Ти-таренко [там же, p.253—273] и др. В то же время все авторы сборника выражают надежду на переход администрации Ким Тэджуна к этапу политической реформы в ближайшее время.
Иную позицию занимают южнокорейские политологи. В конце декабря 1998— январе 1999 г. еженедельник «Monthly Newsmagazine Win» проводил опрос среди членов Корейской ассоциации политических исследований, являющейся лидером среди организаций, формирующих общественное мнение страны. Исследование подводило итог первого года работы администрации Ким Тэджуна, оно касалось многих аспектов деятельности президента. Приведенные данные (табл. 4) свидетельствуют о высокой оценке усилий руководства Республики Корея по преодолению кризисных явлений в экономике и его зарубежной политики, в том числе и по отношению к КНДР. В то же время очевидным является разочарование общественности итогами политической реформы: 21,1% оценили их как посредственные, а 71,5% — как слабые, причем 33,3% — как весьма слабые.
Несмотря на разочарование результативностью усилий администрации Ким Тэджуна в области политических реформ, южнокорейские политологи очень осто-
Таблица 4
Оценка результатов политики администрации Ким Тэджуна (% к количеству опрошенных)
Направление политического курса администрации отлично хорошо посред- ственно слабо Весьма слабо
Политическая реформа 0,8 6,5 21,1 38,2 33,3
Расследование злоупотреблений 0 8,1 28,4 46,3 17
Зарубежная политика 13 54,4 28,4 3,2 0,8
Реструктуризация общественного сектора 1,6 27,6 34,9 30,8 4,8
Преодоление последствий экономического кризиса 28,4 59,3 8,9 3,2 0
Борьба с безработицей 0,8 10,5 41,4 39,8 7,3
Финансовая политика 8,9 61,7 19,5 7,3 2,4
Реформа ФПГ 3,2 35,7 32,5 26 2,4
Политика в сфере малого и среднего бизнеса 0,8 11,3 40,6 37,3 9,7
Руководство правительством 2,4 8,9 29,2 41,4 17,8
Политика по отношению к КНДР 11,3 45,5 25,2 13,8 4
Борьба с коррупцией 0,8 18,6 41,4 26 13
Борьба с регионализмом 0,8 13,8 24,3 34,1 26,8
Обеспечение равноправия женщин 3,2 26 41,4 22,7 6,5
Источник: Monthly Newsmagazine Win. 1999. Febr. P.3, 4.
рожно подходят к определению главного направления совершенствования политической системы VI Республики. Отвечая на вопрос об отношении к президентской или парламентской республике, 82,1% респондентов предпочли сохранение существующего режима и лишь 15,4% выступили за переход к новой системе. Возможность внедрения парламентской формы правления в период администрирования Ким Тэджуна положительно оценили 14,6%, а 66,7% опрошенных её отвергли, 18% не сумели ответить на данный вопрос [27, р.37].
Ожидается, что Ким Тэджун должен прояснить свою позицию в отношении данного им обещания ввести парламентскую форму правления до конца 1999 г. Реформа повлечет за собой серьезное изменение конституции и всей политической системы VI Республики, её последствия могут обернуться провозглашением новой, на этот раз VII, Республики.
Ким Тэджун пока не даёт нам оснований окончательно усомниться в стремлении воплотить в жизнь свои демократические идеалы. Ещё в 1992 г. он представил к защите в Дипломатической академии российского МИДа докторскую диссертацию «Южная Корея: драмы и надежды демократии», в которой писал: «Я убеждён, что демократия победит во всем мире. Хотя демократия существует пока в 40 государствах из 160, это реальность, независимо от идеологии, расы или истории. Задача стран, в которых нет демократического строя, стремиться к нему.» [5, с.119].
По мнению Ким Тэджуна, история корейской нации свидетельствует о постоянном стихийном поиске демократических идеалов свободы, равенства, справедливости. Они были сформулированы в западном мире, а затем проникли на Восток, но европейская цивилизация знает примеры более жесткого авторитаризма, чем политическая система феодальной и современной Кореи. И поэтому «в нашей стране и на всём полуострове мы имеем не менее, но более универсальную основу для неизбежного утверждения современной демократии» [5, с.120].
Президент Республики Корея в первый же день вступления в должность на церемонии инаугурации задал тон новому уровню демократических взаимоотношений. Он своим указом накануне, 25 февраля 1998 г., освободил отбывающих наказание бывших своих противников и гонителей — Чон Духвана и Ро Дэу, пригласил их на торжества в качестве почетных гостей, первым «подошел к заклятым врагам и пожал им руки» [2, с.289]. В то же время многочисленные оппоненты президента имеют повод упрекать его в замедлении темпов политических преобразований, особенно по сравнению с первой половиной 90-х годов, когда Ким Ёнсам активно проводил в жизнь свою программу демократических реформ. Союзники по демократическому лагерю справедливо недоумевают в связи с отсутствием обещанных Ким Тэджуном изменений политической системы. Противники язвят по этому поводу, обвиняя национального лидера в неспособности реализовать свои идеалы и в нарушении предвыборной платформы. В период активной оппозиционной деятельности правящие круги страны объявляли Ким Тэджуна демагогом радикального толка, спекулировавшим на настроениях масс и их религиозных чувствах. Для этого имелись определенныё основания. В силу своих жизненных позиций Ким Тэджун, будучи набожным католиком, часто проявляет склонность к риторике в духе минджунъ4, в том смысле, что народные массы, в его понимании, являются «единственно законным носителем права руководить своей страной», а себя он считает «законным лидером масс, выразителем и защитником их интересов» [22, р.42]. При желании и с учетом отсутствия практических шагов по развитию политической демократии риторические приёмы президента можно выдать за не подкрепленную делом демагогию и популизм.
У Ким Тэджуна еще есть время доказать корейской и мировой общественности обратное и провести в жизнь реформы, содержание которых впоследствии может быть определено как новый этап в развитии демократического процесса. Пока же он не выходит за рамки политической системы VI Республики и продолжает курс Ким Ёнсама на сохранение преимущественного положения в ней исполнительных органов власти.
В нынешних условиях наряду с серьёзными хозяйственными задачами демократическая общественность Кореи пытается обосновать необходимость и создать условия для дальнейшей адаптации политической системы VI Республики к новым социально-экономическим и политическим реалиям страны. Можно не только сделать вывод о том, что сохранение института сильной президентской власти позволило окончательно разрушить авторитарную систему и обеспечить продвижение Республики Корея по пути демократических реформ, но и предположить, что исключительная роль сильного и демократичного руководства страной в лице главы государства будет сохраняться и определит развитие конституционного процесса в Южной Корее в ближайшем обозримом будущем.
В то же время мы должны понимать, что реализация блока политических реформ напрямую связана с усилением роли представительных органов, основ пар-
4 В рядах диссидентского движения Южной Кореи в период борьбы с авторитаризмом часто доминировали христианские активисты, преимущественно протестанты. Именно им принадлежат идея и заслуга разработки теологической доктрины минджунъ, или «учения для (народных - И.Т.) масс», впитавшей не только христианские положения, но и элементы шаманизма, традиционного фольклора, основные идеи крестьянского движения прошлого века. Течение следует воспринимать как попытку создания на христианской основе уникального, исконно корейского богословского учения, стержневым элементом которого является положение о свободе и равенстве. Минджунъ стало мифом, протестующим против социального неравенства, оправдывающим борьбу за свое освобождение и моральное совершенствование, каковым было и раннее христианство.
ламентской демократии при сохранении достаточно влиятельного президента, осуществляющего свои властные полномочия в соответствии с конституцией. Демократический процесс вновь возвратился к традиционной проблеме корейского государства. «Сильный» президент — пройденный этап истории страны, поэтому концентрация власти в его руках может встревожить нацию. Чтобы не допустить обвинений в авторитарных замашках, Ким Тэджун подчёркивает, что наряду с усилением роли президента, объективно необходимым в сложившейся ситуации, он «всемерно будет развивать демократию участия широких общественных слоёв в управлении государством». По его мнению, это позволит создать «прозрачную на всех уровнях власть и окончательно искоренить коррупцию — страшный порок государственной системы Кореи», идёт речь и о создании основ гражданского общества, «автономного по отношению к властным структурам» [6].
ЛИТЕРАТУРА
1. Андрианов В.Д. Роль государства в формировании устойчивого динамичного развития в Южной Корее // Проблемы Дальнего Востока. 1995. № 1. С.80—91.
2. Бажанов Е.П. Республика Корея на верном пути // Хэве чисигиндыри пон кунмине чонъбу иль-лён=Achievements and Challengers in the First Year of the Administration of President Kim Dae-jung. Сеул: Хэве мунхва хонъбовон, 1999. С.285—299.
3. Володин А.Г. Политическая модернизация на юге Корейского полуострова: методологические аспекты // Россия и Корея в меняющемся мире: Материалы науч.-практ. конф. М.: Моск. обществ. науч. фонд, 1997. С.11—22.
4. Канъ Мунгу. Хангук минджуджуиэ куджова чилло=Содержание и направления развития корейской демократии). Сеул: Хануль, 1994. 292 с. Кор. яз.
5. Ким Дэ Чжун. Южная Корея: драмы и надежды демократии: Пер. с кор. М.: Дипломат. акад. МИД Рос. Федерации: Республика, 1992. 319 с.
6. [Ким Тэджунъ]. Ким Тэ Джунъ сибодэ тэтхонънён чвиимса. Чонмун=Полный текст инаугурационной речи избранного на 15 президентский срок Ким Тэджуна // Чунганг Ильбо. 1998. 26 февраля. Кор. яз.
7. Ли Канъно. Ким Ёнъ Самэ чидорёк юхёнъ=Типология качеств Ким Ёнсама как лидера // Хангук чонъчхихакхвебо=Сб. материалов Корейской ассоциации политических исследований. Т.27, № 2. Сеул: Хангук чонъчхихакхве (КАПИ), 1993. С.145—163. Кор. яз.
8. Мазуров В.М. Политическое лидерство в многоконфессиональном южнокорейском обществе // Республика Корея: Опыт модернизации. М.: Восточная литература, 1996. С.176-204.
9. Петров А.И. Пятнадцатый президент // Россия и АТР. 1998. № 2. С. 60-65.
10. Сто дней правительства для народа. Создать небольшое, но эффективное правительство // Сеул. 1988. Лето. С.14—20.
11. Тихомиров В.Д. Корейская проблема и международные факторы (1945—начало 80-х годов). М.: Восточная литература, 1998. 280 с.
12. Тонъа Ильбо. 1997. Кор. яз.
13. Хэве чисигиндыри пон кунмине чонъбу ильлён=Первый год народного правительства в оценке деятелей международной общественности // Achievements and Challengers in the First Year of the Administration of President Kim Dae-jung. Сеул: Хэве мунхва хонъбовон, 1999. 358 с. кор. яз.
14. Чон Ёнъдэ. Ким Ёнъ Сам тэтхонънёнъэ кэхёкинёмгва хангук минджуджуи=Реформаторская доктрина президента Ким Ёнсама и корейская демократия // Хангук чонъчхихакхвебо=Сб. мат. Корейской ассоциации политических исследований. Т.27, № 2. Сеул: Хангук чонъчхихакхве (КАПИ), 1993. С.121—143. Кор. яз.
15. Чу Донсик. Мунминчонъбуэ 1200 иль=1200 дней гражданской администрации). Сеул: Ин-мульгвачхэк, 1997. 303 с. Кор. яз.
16. Business Week. 1993. April 26.
17. Cheng Tun-jen. Democratic Transition and Economic Development: The Case of Republic Korea // Че охве Хангук чонъчхи сегехаксультэхве. Хангуге сахвекёнъдже пальчонгва минджуджуи (Социально-экономическое развитие Кореи и демократия: Сб. материалов 5-й Межд. конф. по полит. проблемам Кореи). Т. 6. Сеул: Хангук чонъчхихакхве=Корейская ассоциация политических исследований, 1995. С.1—34.
18. Cho Dong-sung. Korea’s Economic Crisis: Causes, Significance and Agenda for Recovery // Korea Focus on Current Topics. 1998. January-February. Vol.6, N 1. P.15—26.
19. Cho Yoon-je. Direction for Structural Reform of Korean Economy // Korea Focus on Current Topics.
1998. January-February. Vol.6, N 1. P.27—40.
20. Clifford M. Troubled Tiger. Businessmen, Bureaucrats, and Generals in South Korea. L: East Gate Book, 1997. 373 p.
21. Diamond L. Promoting Democracy // Foreign Policy. 1992. N 87. P.24—46.
22. Far Eastern Economic Review. 1987. October 1.
23. Hahn Bae-ho. Assessing Kim Young-sam Administration’s First Four Years // Korea Focus on Current Topics. 1997. March-April. Vol.5, N 2. P.1—17.
24. Kim Byong-Seob. Corruption and Anti-Corruption Policies in Korea // Korea J. 1998. Spring. Vol.39, N 1. P.46—69.
25. Korea Herald. 1998.
26. Lee Hae-chan, Rhee In-jae. President Kim Young-sam One Hundred Days of Reform // Korea Focus on Current Topics. 1993. Vol.1, N 3. P.16—21.
27. Park Jong-joo. President Kim’s First Year in Office: Survey Results // Korea Focus on Current Topics.
1999. March-April. Vol.7, N 2. P.32—37.
28. Tasks Facing Kim Young-sam Government // Korea Focus on Current Topics. 1994. Vol.2, N 2. P.107—111.
29. The Economist. 1997. May, 24.
30. Yoon Jin-ho. IMF Regime and Unemployment Crisis // Korea Focus on Current Topics. 1998. March-April. Vol.6, N 2. P.35—51.
