CC BY
27
УДК 433.908
Новикова А.В., аспирант, Брянский государственный университет имени академика И.Г. Петровского (Россия)
ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ МИРОВЫХ ПОСРЕДНИКОВ БРЯНСКОГО УЕЗДА ПРИ СОСТАВЛЕНИИ УСТАВНЫХ ГРАМОТ
Статья представляет собой анализ уставных грамот, составленных по Брянскому уезду Орловской губернии в период с 1861 по 1874 гг. На основе обработанной информации удалось выяснить основные причины сословных конфронтаций при составлении и утверждении уставных грамот, характерных для Брянского уезда. Помимо прочего, на основе источников регионального характера анализируется эффективность функционирования института мировых посредников в Брянском уезде.
Ключевые слова: крестьянская реформа, уставные грамоты, мировые посредники, мировые съезды, орловское губернское по крестьянским делам присутствие, поместное дворянство, крестьянство.
Обращаясь к вопросу проводимой в России с 1861 г. крестьянской реформы, совершенно невозможно игнорировать такой ключевой ее элемент, как уставные грамоты. Во многих уездах совершенно разных губерний, этот документ был предметом многочисленных споров и конфликтов [1, 7, 8, 11, 12], главным образом, между поместным дворянством и крестьянством. Дело в том, что после получения на местах «Положений 19 февраля», уездным предводителям предписывалось сообщить поместному дворянству о необходимости составления на свои имения уставных грамот [10], представлявших собой новый вид документа, фиксирующего
последующие отношения между бывшими владельцами и крестьянами. В каждую уставную грамоту вносилась информация о крестьянских повинностях в пользу помещика, пореформенных наделах, разверстании угодий, а также переносе усадеб. Грамоты должны были быть составлены помещиками самостоятельно в течение одного года [Там же], а утверждался документ мировым посредником одного из участков уезда. Должность мирового посредника, подобно и самим уставным грамотам, возникла в 1861 г. в результате необходимости реализовать основные замыслы и цели крестьянской реформы в каждой из губерний. Окончательное введение в действие уставных грамот по стране должно было произойти за два года [Там же] - до марта 1863 г. При этом следует сказать, что если помещики не предоставляли на свои имения составленные грамоты, то документ составлялся мировым
посредником или же его заместителем -кандидатом мирового посредника [Там же] и вводился в действие, вне зависимости от возможных возражений владельца имения.
Несмотря на утвержденное
правительством требование ввести уставные грамоты в действие в двухлетний период с момента издания «Положений 19 февраля», в общегосударственном масштабе этого не произошло [4, с. 246-247]. Однако здесь необходимо учесть и то, что уставная грамота представляла собой новый для всех участников процесса ее составления документ, в том числе и для самих помещиков, ранее не сталкивавшихся с составлением подобных актов [2, д. 8, л. 5]. Безусловно, это влекло за собой многочисленные исправления грамот или же составление новых документов. Помимо прочего, не последнее значение имела и тенденция сохранить свое прежнее и привычное положение настолько долго, насколько это будет возможно, пытаясь абстрагироваться и «не замечать» нового порядка: «медлили, потому, что хотели как можно дальше протянуть в имениях издельную или смешанную повинности» [8, с.
3].
В этом контексте кажется значимым изучение обстоятельств составления уставных грамот в губерниях разных регионов, изучение проблем и конфликтов, связанных с поверкой и утверждением актов, изучение профессиональной активности новых чиновников - мировых посредников, а также общей эффективности возникшего с 1861 г. института, изучение мнений, позиций и оценок реформы и
поместным дворянством, и крестьянством. Обработка этого обширного пласта материала, как правило, находящегося в региональных архивах, необходима для более глубокой и детальной проработки и изучения общих итогов крестьянской реформы.
Обращаясь к Брянскому уезду Орловской губернии, следует отметить, что острой межсословной конфронтации интересов при составлении уставных грамот не возникало. Безусловно, присутствовали локальные и эпизодические конфликты, чего в условиях нового положения просто не могло не быть, но повсеместной практикой в Брянском уезде это не стало.
При составлении уставных грамот свои возражения могли высказывать обе стороны и этим правом, при необходимости, они, конечно, пользовались. Систематизируя всевозможные возражения и недовольства крестьян Брянского уезда при составлении грамот, можно выделить ключевые из них: в первую очередь, это возражения, относящиеся к качеству земли. В подобных ситуациях главным аргументом
временнобязанных крестьян чаще всего было то, что до обнародования «Положений» крестьяне владели куда лучшей по качеству землей [3, д. 61, л. 5]. Кроме того, по мнению крестьян, плохое качество земли, впоследствии должно было препятствовать несению ими повинностей. По этой причине крестьяне часто настаивали на том, чтобы размер их повинности в пользу помещика был уменьшен. Примечательно, что в одной из аналогичных ситуаций мировой посредник принял решение отправиться на место, чтобы лично оценить качество крестьянской земли. После осмотра участка чиновником выяснилось, что земля была вовсе не такого плохого качества, как о том сообщали крестьяне [3, д. 21, л. 20] и в уменьшении повинности им в итоге было отказано [3, д. 21, л. 20 об.]. В подобной ситуации, произошедшей в другом имении уезда, при поверке качества крестьянской земли посредником было установлено, что жалобы крестьян действительно имеют под собой основания, и чиновником было подано прошение мировому съезду по поводу
уменьшения крестьянской повинности, которое и было впоследствии одобрено [3, д. 41, л. 9]. Крестьянами высказывались и возражения, связанные с отчуждением лишней земли (чаще сверх высшего душевого надела), которой крестьяне часто отказывались пользоваться [3, д. 69, л. 6; д. 31, л. 13; д. 53, л. 5; д. 21, л. 6]. Случались и споры между крестьянами и бывшими владельцами, решение по которым принимал уездный мировой съезд [3, д. 61, л. 5 об.]. Следует отметить, что крестьяне отказывались от подписи грамоты даже при отсутствии на то законных возражений [3, д. 21, л. 12; д. 24, л. 16]. Очевидно, что недоверие со стороны крестьянского сословия присутствовало, особенно это было характерно в период первых трех лет работы мировых посредников во всех губерниях [1, с. 90], в том числе и в Орловской. Крестьяне часто отказывались подписывать уставные грамоты, не имея на то законных возражений и даже те акты, которые были составлены с большим преимуществом для них [1, с. 805-815]. Во многом это было обусловлено таким очевидным, но от того не менее значимым, фактом - безграмотности [3, д. 68, л. 7 об.] крестьянского сословия. В протоколах и актах уставных грамот зафиксировано множество эпизодов, в которых крестьяне часто просили приложить руку к уставной грамоте того крестьянина, или же доверенного (священника, пономаря и т.д.) с их стороны, кто мог прочесть акт и, очевидно, того, к кому крестьяне испытывали доверие [3, д. 61, л. 6; д. 68, л. 7 об.]. Подобное положение дел, бесспорно, обостряло и усложняло процесс составления и введения уставных грамот, а также процесс реализации крестьянской реформы в целом.
Тем не менее, нередкими являются и примеры крестьянской сговорчивости при составлении уставных грамот, известны случаи, когда крестьяне изъявляли согласие на все статьи уставной грамоты и подписывали ее [3, д. 68, л. 6; д. 28, л. 5; д. 58, л. 6], таким образом, акт был составлен «полюбовно». Кроме того, случаи абсолютно миролюбивых отрезков земельных излишек в пользу помещиков [3, д. 26, л. 5] также были
довольно частыми. Крестьяне давали согласие и на обмен земли со своими бывшими хозяевами [3, д. 42, л. 7]. Лояльность при составлении грамот не была чужда и помещикам: бывшие владельцы заранее договаривались с крестьянами о их последующей покупке в собственность усадьбы и полевых земель [3, д. 21, л. 5]. В том числе, помещики не игнорировали просьбы крестьян о приобретении в собственность полного надела, по уставной грамоте, путем выкупа, на что часто получали согласие [3, д. 23, л. 7]. Все эти договоренности и условия выкупа фиксировались мировым посредником в уставную грамоту. Место отрезки земли в пользу помещиков в некоторых случаях осуществлялась по обоюдному согласию бывших владельцев с крестьянами, обсуждались и согласовывались вопросы о выкупе наделов с рассрочкой дополнительного платежа на пять лет, что опять-таки отражалось в уставной грамоте [3, д. 68, л. 6]. Соглашались владельцы и на последующее приобретение в собственность крестьянами усадьбы, полевые земли и угодья [3, д. 64, л. 3 а].
Помещики должны были составлять грамоты на свои имения самостоятельно и предъявлять их посредникам для поверки и утверждения: подобных случаев с соблюдением как требования составления акта самим владельцем, так и требования по срокам его представления, частью помещиков были соблюдены [3, д. 66, л. 12; д. 68, л. 6; д. 23, л. 7]. В подобных обстоятельствах посредники направлялись в имение помещика для поверки уставной грамоты, в случае необходимости акт исправлялся и переписывался. При отсутствии возражений, по поводу территориальных отчуждений и прирезок земли, грамота утверждалась и вводилась в действие посредником сразу же [3, д. 60, л. 6; д. 21, л. 5], а при возникновении коллизий, чаще всего на почве земельных участков, чиновники делегировали утверждение подобных грамот мировому съезду с кратким описанием того, как, по мнению чиновника, правильнее было бы решить подобный конфликт [3, д. 66, л. 12; д. 67, л. 5]. А конфликты, разумеется, были и
не только на почве земельных претензий. Имели место случаи, когда помещик отказывался подписывать исправленную посредником грамоту на его имение, настаивая на том, что первоначальный вариант документа, составленный им лично, был куда вернее и правильнее [3, д. 61, л. 6]. В марте 1862 г. помещиком Иваном Федоровичем Климовым была представлена уставная грамота на его имение в селе Альшаница. При рассмотрении этого акта мировым посредником первого участка Клавдием Васильевичем Васильевым были выявлены статьи, противоречащие «Положениям 19 февраля». В частности, помещик без рассмотрения посредника и мирового съезда, а также утверждения губернского по крестьянским делам присутствия, отделил в надел крестьянам четыре десятины высшего душевого надела по местности Трубчевского уезда, вместо четырех с половиной десятин, определенных для Брянского уезда. Вследствие, главным образом, изложенной и нескольких иных, менее существенных, причин, грамота была возвращена И.Ф. Климову для исправления [3, д. 61, л. 7]. В мае 1862 г. помещик вновь представил грамоту по своему имению, содержащую все те же неисправленные статьи и неточности, за исключением одной, в то время как исправить следовало четыре статьи документа. И.Ф. Климову снова было предложено внести корректировки в уставную грамоту, но помещик объявил, что «ни грамоту, ни акт к ней подписывать не намерен, если его грамота не останется в силе» [3, д. 61, л. 7 об.]. После чего мировым посредником К.В. Васильевым было принято решение о составлении новой грамоты на точном основании «Положений 19 февраля», на основании 24 статьи «Правил о порядке приведения в действие Положений о крестьянах» [10], приняв во внимание те статьи уставной грамоты И.Ф. Климова, которые не противоречат «Положениям 19 февраля». Далее вопросом этой уставной грамоты занималось и Орловское губернское по крестьянским делам присутствие [3, д. 61, л. 11], мировой съезд принимал решение по случаю отрезки земли в пользу помещика [3, д. 61, л. 14]. В
связи с затянувшимся процессом составления и поверки уставной грамоты, документ был утвержден лишь 31 декабря 1866 года.
Примечателен и следующий случай, связанный с составлением одной из уставных грамот в Брянском уезде. Орловское губернское присутствие сообщило мировому посреднику второго участка Сергею Федоровичу Карышеву об обращении помещицы Веры Михайловны Фоминой с жалобой на неправильные действия с его стороны при составлении уставной грамоты на имение помещицы. Посредник адресует губернскому присутствию сообщение, в котором подчеркивает, что так как помещица В.М. Фомина проживает в г. Бобруйске и ни она сама, ни поверенный с ее стороны не представили уставную грамоту, то на основании 29 статьи «Правил о порядке приведения в действие Положений о крестьянах» [10] посредник ввел уставную грамоту на имение без участия помещицы и ее поверенного [3, д. 27, л. 10]. В ответном письме губернское присутствие доводило до сведения чиновника, что помещица В.М. Фомина обратилась с жалобой к министру внутренних дел П.А. Валуеву на то, что Орловское губернское по крестьянским делам присутствие не приняло к рассмотрению ее жалобу на действия мирового посредника С.Ф. Карышева по составлению и введению в действие уставной грамоты по ее имению, на том основании, что ею был пропущен установленный трехмесячный срок [10] для подачи жалобы на неправильные по введению и утверждению грамот действия посредника [3, д. 27, л. 13]. В.М. Фомина, в свою очередь, подчеркивала, что, по ее представлениям, установленный
трехмесячный срок не пропущен, так как грамота, хотя и была ведена посредником 23 сентября 1862 года, но была получена управляющим ее имением только 9 марта 1863 года, таким образом, трехмесячный срок, по представлениям помещицы, еще не прошел [3, д. 27, л. 13 об.]. Из чего следует, что помещица осталась недовольна и деятельностью мирового посредника С.Ф. Карышева, и Орловского губернского
присутствия, о чем сообщала министру внутренних дел в нескольких к нему обращениях. Министерство, первоначально пытаясь поручить рассмотрение этого дела Орловскому губернскому по крестьянским делам присутствию, но после неоднократных жалоб помещицы все-таки решило изучить подробности этого дела [3, д. 27, л. 15]. Собственно, произошло это потому, что В.М. Фомина не намеревалась отступать и направила министру П.А. Валуеву очередное письмо следующего содержания: «По ходу дела видно, что Вашему Высокопревосходительству угодно было прошение мое с приложением двух уставных грамот, одной, составленной мной, другой, самовольно составленной мировым посредником С.Ф. Карышевым,
препроводить на рассмотрение Орловского губернского по крестьянским делам присутствия, которое вместо того, чтобы разобрать дело по всей справедливости, сообщило мне о пропущенном трехмесячном сроке» [3, д. 27, л. 15 об.]. Помимо прочего, помещица настаивает на том, что мировой посредник С.Ф. Карышев «конечно, не без умысла держал уставную грамоту» почти полгода. Очевидно, что заниматься подобными делами
правительству было не совсем удобно, ибо быстрее и лучше этот вопрос могли решить в самом уезде, при помощи губернского присутствия, но такой ход развития событий уверенную в предвзятости, как мирового посредника, так и присутствия, В.М. Фомину не устраивал, после чего она обратилась к министру внутренних дел с третьим по счету письмом [3, д. 27, л. 18], в котором объяснила положение вещей подробнейшим образом. Помещица сообщает, что составила уставную грамоту на свое имение самостоятельно, после чего посредник С.Ф. Карышев проверил ее и, указав на неточности, просил представить в ее в положенный срок. Вернувшись в г. Бобруйск, место службы мужа помещицы, она составила новую грамоту и в конце сентября вновь прибыла в имение и весь октябрь провела в деревне, «сколько не домогалась видеть мирового посредника С.Ф. Карышева, посылая неоднократно в Брянск, но не только не могла его дождаться,
но не получала ответа на мои письменные вызовы» [3, д. 27, л. 18 об.]. После чего помещица вынуждена была отправиться в место своего постоянного проживания - г. Бобруйск, где провела три месяца и не получала никаких сведений о своей уставной грамоте. После неоднократных писем, адресованных управляющему имением, новых сведений о продвижении дела получить не удалось. «Я никак не была равнодушна к составлению уставной грамоты, два раза составляла ее собственноручно, два раза ездила в имение, чтобы, наконец, ввести грамоту при себе» [Там же]. Позднее управляющий довел до сведения В.М. Фоминой, что посредник вызывал его к себе и вручил грамоту, приказав ввести ее в действие, утвердив своей подписью. Грамота значилась как составленная без участия владельца [10]. Именно эта вопиющая несправедливость, по мнению помещицы, и побудила ее искать помощи у министра внутренних дел. «В составленной мировым посредником уставной грамоте все мои условия преданы забвению, словно они и не существовали» [3, д. 27, л. 19], - жаловалась помещица. В.М. Фомина также отметила, что не понимает, что стало причиной недоброжелательного к ней отношения со стороны мирового посредника С.Ф. Карышева: «Тем более, что он и не дворянин Брянского уезда и никакого законного права не имеет быть мировым посредником в Брянском уезде и утвержден в звании противно всех правил Положения 19 февраля. Брянский предводитель дворянства вынужден будет сообщить, если угодно будет узнать, о происхождении г. Карышева, как верно могу сказать, не потомственного дворянина и не имеющего, того количества владения землей сколько положено по закону, а о степени образования его можно судить и по тому, что он не отвечал мне и на письменные мои вызовы» [3, д. 27, л. 20]. Помещица пишет о том, что находится в полном замешательстве по поводу того, как ей быть: удовольствоваться грамотой мирового посредника или же грамота, которую она составила сама, верна и может быть введена в действие. По этой причине она просит разобраться министерство
внутренних дел, а также внести ясность в ее непростое положение [3, д. 27, л. 20 об.]. Министерство, в конечном итоге, вновь обратилось в Орловское губернское присутствие за выяснением подробностей сложившейся ситуации, и, рекомендуя присутствию пересчитать трехмесячный срок для помещицы так, как она о том и просила [3, д. 27, л. 29].
Возвращаясь к вопросу составления уставных грамот на имения без участия владельцев, следует отметить, что это было явлением далеко не редким и подобных эпизодов было достаточно много [3, д. 63, л. 5; д. 65, л. 7; д. 25, л. 5; д. 28, л. 5; д. 29, л. 5; д. 30, л. 7; д. 33, л. 5; д. 39, л. 5; д. 58, л. 6]. Учитывая, что уставные грамоты необходимо было ввести в действие в течение двух лет, стоит обратить внимание на активную деятельность мировых посредников Брянского уезда, а также кандидатов мировых посредников, при их составлении. Пик деятельности посредников по составлению уставных грамот, не представленных от помещиков, приходится на 1862 год, т.е. по истечении времени для составления документа самими
помещиками. Таким образом, обязанности, возложенные на мировых посредников уезда, действительно выполнялись и выполнялись эффективно: не
представленные дворянством в течение установленного срока [10] грамоты составлялись и вводились самими посредниками, посещавшими имения и собиравшими сельский сход и посторонних свидетелей. При таких обстоятельствах, должность кандидата мирового посредника отнюдь не была формальной или условной, кандидаты наравне с посредниками, составляли уставные грамоты, отправлялись на их поверку или утверждение в имения, утверждали в присутствии крестьян и помещиков, направляли акты на рассмотрение мирового съезда и т.д. [3, д. 63, л. 5; д. 33, л. 5; д. 40, л. 5]. Иными словами, должность кандидата мирового посредника носила практический характер и от усилий, в том числе и этих чиновников, зависело составление грамот в уезде.
Здесь следует отметить и то, что вероятность предвзятых, осознанно
противозаконных и противоречащих законодательству действий со стороны мировых посредников, главным образом, первого состава и их кандидатов, кажется минимальной или же эпизодичной и повсеместного характера не носила. Дело в том, что уставные грамоты часто передавались на утверждение мирового съезда, на котором, как известно, присутствовали: председатель - уездный предводитель дворянства, мировые посредники и кандидаты всех участков уезда, член от правительства и секретарь. Поданные на рассмотрение грамоты озвучивались и обсуждались на съезде, соответственно принятое решение не было индивидуальным и носящим субъективный характер или даже предвзятый, а принималось коллективно. Соответственно, представить себе что, нечто противозаконное или противоречащее «Положениям 19 февраля» ускользнуло бы от всех присутствующих на съезде, довольно затруднительно. За деятельностью чиновников и общим ходом дела крестьянской реформы в губернии «присматривало» и Орловское губернское по крестьянским делам присутствие, принимавшее и
рассматривающие жалобы и от помещиков, и от крестьян на неправильные действия мировых посредников при составлении уставных грамот, на решения мирового съезда [10], а также, при необходимости и обращении посредника, утверждало уставные грамоты [3, д. 26, л. 5]. Губернское присутствие бдительно следило за реализацией основных положений крестьянской реформы, что мы уже наблюдали в ранее описанных эпизодах с помещиками И.Ф. Климовым [3, д. 61] и В.М. Фоминой [3, д. 27], являющиеся не единственными примерами [3, д. 65, л. 7; д. 26, л. 5]. Кроме того, подлинные грамоты направлялись для хранение именно в губернское присутствие [3, д. 65, л. 7; д. 70, л. 6; д. 58, л. 6].
Помимо прочего, следует учесть насыщенную деятельность мировых посредников в период первых трех лет деятельности. Целенаправленно
провоцировать конфликт или потворствовать межсословному антагонизму не имело никакого смысла, ибо влекло за собой
череду исправлений и поправок, возможных лишних разъездов в имения, трату времени и лишнюю работу, которой в первый трехлетний период существования института было много во всех губерниях. Соответственно, это кажется просто неразумным и нерациональным подходом к своей деятельности и к делу реализации реформы вообще. Хотя конфликты, разумеется, имели место, это и дело «о неправильных действиях мирового посредника Карышева касательно введения в действие уставной грамоты» [3, д. 27], это и конфликт поместного дворянства, возглавляемого предводителем В.А. Краинским с посредниками Н.Т. Головиным и С.Ф. Карышевым, нашедший свое место на страницах «Орловских губернских ведомостей» [9] а после - журнала «Мировой посредник» [6].
Возвращаясь к вопросу составления уставных грамот в Брянском уезде Орловской губернии, следует еще раз отметить активную деятельность самих мировых посредников первого состава и их кандидатов. На основе многочисленных сохранившихся источников - уставных грамот, абсолютно четко прослеживается не типичный, в масштабах государства, высокий показатель общего качества работы мировых посредников, а также эффективной реализации ключевых положений реформы 1861 г. Проведенный анализ уставных грамот, протоколов, поверочных актов по Брянскому уезду, позволил составить довольно полную картину особенностей деятельности чиновников в уезде. Помимо прочего, на основе обработанных материалов удалось представить результаты деятельности мировых посредников Брянского уезда в процентном соотношении. Изучив документы уставных грамот уезда, можно прийти к выводу, что 85% уставных грамот по Брянскому уезду было составлено самими помещиками или же мировыми посредниками и их кандидатами, уже в 1862 г. Соответственно, отклонения от сроков составления, установленных
правительством, уставных грамот не наблюдается. Кроме того, 95% уставных грамот по Брянскому уезду было утверждено мировыми посредниками и их
кандидатами в отведенный для этого двухгодичный период. Эти данные в полной мере отражают общую эффективность деятельности мировых посредников всех участков уезда, а также их кандидатов. Как видим, основная часть уставных грамот была составлена мировыми посредниками первого назначения, то есть в период с 1862 по 1863 гг. Такой высокий показатель является прямой заслугой мировых посредников Брянского уезда и кандидатов мировых посредников, а также добропорядочных помещиков,
выполнивших предписанное требование в срок, тем самым приближая конечный результат столь важной для всех реформы.
Список литературы
1. Безвестный П. Из дневника мирового посредника 1861-1862 года // Русский вестник. 1863. Т. 46. Август. С. 794-820.
2. Государственный архив Орловской области (ГАОО). Ф. 36. Оп. 1.
3. Государственный архив Орловской области (ГАОО). Ф. 36. Оп. 3.
4. Корнилов А. А. Деятельность мировых посредников // Великая реформа. М., 1911. Т. 5. С. 237-252.
5. Крылов Н. А. Воспоминания мирового посредника первого призыва // Русская старина. 1892. Т. 74. № 4. С. 81-102.
6. Мировой посредник. 1863. № 5.
7. Н. А. К. Мировые посредники первого призыва // Исторический вестник. 1904. № 97. С. 88-100.
8. Нарпенский В. Отрывки из записок мирового посредника // Эпоха. 1864. Август. С. 152.
9. Орловские губернские ведомости. 1863. № 5. 2 февраля.
10. Полное собрание законов Российской империи (ПСЗ). Собр. II. Т. 36. № 36661.
11. Половцов. А. А. Дневник мирового посредника Александра Андреевича Половцова // Русская старина. 1914. Март. Т. 157. № 3. С. 642-649.
12. Филиппов К. Заметки мирового посредника. СПб., 1867. 24 с.
ACTIVITY OF THE PEACE ARBITRATORS IN FORMATION OF THE CHARTERS OF BRYANSK COUNTY
This article is the result of analysis of charters based on record in Bryansk County of Orel Province from 1861 to 1874. The author managed to find out main reasons of class confrontations in formation and approving charters in Bryansk County on the basis of processed information. Among other things the author analyzed performance of institution of peace arbitrators in Bryansk County on the basis of regional sources.
Keywords: peasant reform, charters, peace arbitrators, peace congress, Orel Province's Commission of the peasant reform, local nobility, peasantry.
References
1. Bezvestnyj P. Iz dnevnika mirovogo posrednika 1861-1862 goda [from Diary of Peace Arbitrator of 1861-1862 years] // Ryskiy Vestnik [Russian's Herald]. 1863. V. 46. August. P. 794820.
2. Gosudarstvennyj arkhiv Orlovskoj oblasti (ОАОО) [State archive of Orel region (SAOR)]. F. 36. I. 1.
3. Gosudarstvennyj arkhiv Orlovskoj oblasti ^АОО) [State archive of Orel region (SAOR)]. F. 36. I. 3.
4. Kornilov А. А. Deyatel'nost' mirovykh posrednikov [Activity of Peace Arbitrators] // Velikaya reforma [Great reform]. M., 1911. V. 5. P. 246-247.
5. Krylov N. А. Vospominaniya mirovogo posrednika pervogo prizyva [Memory of Peace Arbitrator of the first calling] // Russkaya starina [Russkaya starina]. 1892. T. 74. № 4 S. 81-102.
6. Mirovoj posrednik [Peace Arbitrator]. 1863. № 5.
7. N. А. K. Mirovye posredniki pervogo prizyva [Peace Arbitrators of the first appointment] // Istoricheskij vestnik [Historical reporter]. 1904. № 97. P. 88-100.
8. Narpenskij V. Otryvki iz zapisok mirovogo posrednika [Excerpts from memoir of Peace Arbitrator] // Ehpokha [Epoch]. 1864. August. P. 1-52.
9. Orlovskie gubernskie vedomosti [Orel's provincial Gazette]. 1863. № 5. February of 2.
10. Polnoe sobranie zakonov Rossijskoj imperii (PSZ) [Complete collection of laws of the Russian empire. (CCL)]. Col. II. Vol. 36. № 36661.
11. Polovtsov. А. А. Dnevnik mirovogo posrednika Аleksandra Аndreevicha Polovtsova [The Diary of Peace Arbitrator of Polovcov Alexander Alexandrovich] // Russkaya starina [Russkaya starina]. 1914. March. Vol. 157. № 3. P. 642-649.
12. Filippov K. Zametki mirovogo posrednika [Notes of Peace Arbitrator]. St. Petersburg., 1867. 24 p.
Об авторе
Новикова Алина Владимировна - аспирант, кафедра отечественной истории, факультет истории и международных отношений, Брянский государственный университет имени академика И.Г. Петровского (Россия), E-mail: alinovi@inbox.ru
Novikova Alina Vladimirovna - a postgraduate student, Department of Russian History, Faculty of History and International Relations, Bryansk State University named after Academician I.G. Petrovsky (Russia), E-mail: alinovi@inbox.ru
