CC BY
169
МЕЖДИСЦИПЛИНАРНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ
ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ МИЛИЦИИ ПО ПРОТИВОДЕЙСТВИЮ НАРКОПРЕСТУПНОСТИ НА ДАЛЬНЕМ ВОСТОКЕ РОССИИ В 1920-е гг.
ШАБЕЛЬНИКОВА Наталья Алексеевна
Аннотация. В статье определяются условия формирования и особенности наркопреступности на Дальнем Востоке России в 1920-е гг. Оценивается состояние криминогенной ситуации в регионе, источники распространения наркомании. Рассматривается деятельность милиции по противодействию наркопреступности.
Ключевые слова: наркопреступность, наркомания, Дальний Восток, милиция, уголовный розыск, макосеяние, опиокурение, морфинизм.
Наркопреступность — это сложное социально-правовое явление, представляющее собой многоэтапную, многоаспектную деятельность. Важнейшим направлением деятельности правоохранительных органов Дальнего Востока в 1920-е годы была активная борьба с наркопреступностью. Макосеяние и наркобизнес являлись значительным фактором развития хунхузничества, бандитизма и др. Наркоманами совершалось 50-80 % всех мелких краж, ими же совершались убийства и грабежи1.
Культура мака с целью добывания опиума была занесена в Дальневосточный край преимущественно китайцами. С середины XIX века китайцы и корейцы вначале жили обособленно, своими небольшими общинами, локальными поселениями, но со временем начали принимать активное участие в экономической и торговой жизни Владивостока, других торговых населенных пунктов Приморья. Они привнесли в местную жизнь элементы своего быта, культуры, традиции и пороки, в число последних входило и опиекурение. Именно этот порок был быстро распространен среди уже ставшего многочисленным китайского, корейского, а также русского населения Дальнего Востока. Известный исследователь Максимов, оценивая ситуацию, сложившуюся в результате распространения наркотиков в конце XIX века, отмечал: «Кроме винокурения манзы-земледельцы занимаются разведением обширных маковых плантаций и приготовлением ужасного яда - опиума»2.
1 ГАРФ. Ф. 393. Оп. 52. Д. 67. Л. 107.
2 Организованная преступность Дальнего Востока: общие и региональные черты : учеб. пособие. Владивосток, 1998. С. 184-185.
74
Легальные и тайные китайские общества занимались производством и продажей опиума среди местного населения, контрабандой его в Китай, а также экономическим шпионажем в пользу китайского правительства. На вырученные от продажи опиума деньги общества скупали золото и серебро, которое затем переправляли в распоряжение правительственных органов Китая. В административный отдел Приамурского областного Управления ежемесячно поступали сведения из уездов и волостей о значительных площадях посева мака, которые содержались лицами преимущественно китайской национальности. Так, между деревнями Прудки Полетинской волости и Василь-евкой Киевской волости Хабаровского уезда в лесу находились бараки, оставшиеся от лесных работ и используемые для производства опиума. Опиум производился и в селе Алек-сандро-Михайловском, где корейцы были заняты макосеянием3.
Рассматривая меры борьбы с наркопреступностью, необходимо учитывать, что в дореволюционном российском законодательстве не было предусмотрено статьи, запрещающей производство опиума, существовали лишь инструкции и распоряжения, ограничивающие ввоз и вывоз опиума из страны; продажа опиума разрешалась лишь в аптеках по рецептам врачей. Производство опиума в ЮжноУссурийском крае Приморской области из года в год увеличивалось. Край стал не только производителем и потребителем опиума, но
3 ГАХК. Ф. 925. Оп. 1. Д. 1. Л. 75.
и поставщиком его на «внешний» рынок. Большинство опиумных предприятий (земель с посевами мака и фанз для его переработки в опиум) располагались вдали от русских поселений, в основном в глухих, труднодоступных местах, поблизости от основного потребителя опиума - аборигенного населения края. Здесь китайцы самовольно захватывали лучшие участки плодородной земли и без уплаты налогов местным русским властям занимались производством и торговлей опиумом и ханшином (самодельной китайской водкой)4.
Декретом ВЦИК и СНК РСФСР от 27 июля
1922 года в стране было запрещено возделывание опийного мака, производство опия и опиеку-рение. В ноябре 1922 года начальником Владивостокской городской милиции Шишляннико-вым было принято решение о запрещении азартных игр и опиекурения, согласно которому виновные подвергались штрафу от 50 до 300 руб., или принудительным работам до трех месяцев5. На основании этого декрета Даль-ревком в мае 1923 года принял, а затем 3 июля
1923 года продлил принятое им постановление «О воспрещении посевов мака для выработки опия», которым запрещался посев опийного мака. Виновные в нарушении этого постановления привлекались к административной ответственности в виде штрафа до 300 руб. золотом или принудительным работам до трех месяцев6.
В целях дальнейшей борьбы с этим опасным видом преступления, Дальревкомом было принято решение о продлении постановления № 44 ст. 289 от 26 апреля 1923 г. «О борьбе с опиекурением» сроком на один год7. А в августе 1924 года Президиумом Дальревкома принимается постановление о распределении сумм штрафов, взысканных за нарушение постановления Дальревкома, по которому 40 % поступало в фонд Дальревкома, а 60 % - в местный бюджет, из которого выплачивалось содержание милиции8.
Добыча корня женьшень и макосеяние привлекали на территорию Дальнего Востока иностранцев, над которыми не осуществлялось практически никакого контроля, из-за того что граница почти не охранялась, а от контроля местных органов власти можно было укрыться в таежной, малопроходимой местности. Мако-сеянием, в основном, занимались хунхузы.
4 Организованная преступность Дальнего Востока: общие и региональные черты. С. 187.
5 Красное Знамя. 1922. 14 нояб.
6 РГИА ДВ. Ф. 2422. Оп. 1. Д. 29. Л. 23.
7 ГААО. Ф. 481. Оп. 3. Д. 54.
8 РГИА ДВ. Ф. 2422. Оп. 1. Д. 742. Л. 4.
С запрещением макосеяния наблюдалось проникновение их в глухую тайгу и разведение там плантаций мака9. Так, в одном только Анучинском уезде в 1924 году было засеяно маком белее 450 десятин земли, в Спасском -более 500 десятин10.
В начале 1920-х годов макосеяние на территории Дальнего Востока, как традиционный промысел, было разрешено. Но уже в начале 1926 года Владивостокское окружное совещание по борьбе с преступностью признало ма-косеяние в Приморье одним из наиболее значительных факторов развития наркопреступности и постановило просить исполком об отмене постановления о разрешении макосея-ния11. Аналогичное решение было принято ранее на закрытом заседании президиума Приморского губернского комитета РКИ 17 декабря 1925 года. В целях борьбы с макосеятелями принимается решение «об уничтожении засеянных маком полей путем выкашивания мака на корню» и рассматривается возможность применения «административного выселения из края лиц, прибегающих к макосеянию, или отдающих свои земли под таковые (положение об административных высылках от 28 марта 1924 года)»12.
В связи с продолжающимся обострением проблемы наркопреступности, в июле 1926 года Дальневосточным Краевым Исполнительным Комитетом вновь принимается постановление «О воспрещении посевов мака с целью производства опия». Наблюдение за выполнением постановления было возложено на милицию, сельсоветы и органы Землеуправления. В трехдневный срок по согласованию с Дальзем-управлением, Дальздравом и Крайпрокурором в развитие постановления была издана инструкция «О признаках, свидетельствующих о том, что посеянный мак возделывается для приготовления опия»13. Данная инструкция должна была помочь правоохранительным органам в борьбе с наркобизнесом.
Площади посевов опийного мака на Дальнем Востоке в середине 20-х годов колебались в пределах 10-15 тыс. десятин. В последующее время посевные площади под маковую культуру сократились, но были больше, чем в Казахстане и Киргизии, вместе взятых. В 1928 году легальные размеры посевов в дальневосточном
9 ГАПК. Ф.П. 61. Оп. 1. Д. 261. Л. 48-49.
10 ГАРСПИ. Ф. 372. Оп. 1. Д. 255. Л. 71.
11 ГАРФ. Ф. 393. Оп. 66. Д. 139. Л. 109.
12 ГАПК. Ф.П. 61. Оп. 1. Д. 580. Л. 86.
13 ГАРФ. Ф. 393. Оп. 66. Д. 139. Л. 104.
крае опийного мака ориентировочно составляли 6 510 десятин14.
Потребление опиума вначале осуществлялось в районах его производства. Постепенно опиекурение распространилось в города и другие населенные пункты Дальнего Востока. Уже в начале 1920-х годов дальневосточная печать била тревогу по поводу быстрого распространения курения опиума. Подчеркивалось, что опиекурение входит в быт местного населения и становится привычкой. В основном опий потреблялся корейцами и китайцами. Среди русского населения этот вид наркотизации широкого распространения не получил, но зато развился другой - морфинизм.
Значительное количество наркотических веществ не только нелегально отправлялось за границу, но и потреблялось в пределах Дальневосточного края. Так, в государственном банке в середине 1920-х годов хранилось 981 кг 200 г героина, изъятого Приморским губернским отделом ОГПУ, а в пакгаузах Владивостокской таможни, в складе Дальторга, содержалось 14 298 кг 58 г опиума, конфискованного у различных частных лиц и фирм15.
Борьба с наркоманией велась органами милиции и уголовного розыска параллельно и одновременно с борьбой с преступностью, так как, с одной стороны, наркоманы в значительном большинстве являлись мелкими правонарушителями, с другой же - сами притоны наркомании использовались крупным уголовным элементом в качестве своих штаб-квартир и притонов16.
В 1920-е годы в городах появилось множество тайных (под различными вывесками) притонов наркомании: опиекурильни, морфи-ниловки, орловки, банковки и прочие притоны. Владельцами таких заведений, в основном, были китайцы и корейцы. Во всех крупных городах Дальнего Востока имелись китайские кварталы, где шла бойкая торговля наркотиками и спиртным, где процветали опиекурение и проституция. На улицах можно было встретить ходячего «купезу», который за 20-30 копеек мог продать каждому желающему дозу морфия. Притоны наркомании на Дальнем Востоке значительно превышали число других притонов17.
Основным направлением борьбы с наркоманией стала ликвидация притонов. Например,
14 ГАРСПИ. Ф. 372. Оп. 1. Д. 298. Л. 3.
15 ГАРСПИ. Ф. 372. Оп. 1. Д. 298. Л. 16.
16 Два года работы Далькрайисполкома 1926/7-1927/8 гг. Хабаровск, 1929. С. 371.
17 ГАРФ. Ф. 393. Оп. 78. Д. 36. Л. 165.
в Приморье сразу же после его освобождения от интервентов в 1922 году, властями было издано Постановление «О запрещении азартных игр и опиекурения», по которому предусматривался штраф от 50 до 300 руб., а при несостоятельности - принудительные работы до трех месяцев18. Впоследствии из-за малой эффективности борьбы с притоносодержатель-ством последовали более жесткие меры. Постановлением Приморского губревкома все дома свиданий и притоны были запрещены, за нарушение запрета - штраф до 1000 руб. золотом или шесть месяцев принудительных ра-бот19. Милицией выявлялись, а затем ликвидировались различного рода притоны, морфини-ловки, банковки, опиекурильни. В этой работе очень широко развивал свои оперативные возможности уголовный розыск. Борьба с притонами была чрезвычайно трудной и неэффективной по своим результатам, так как «оборудование и приборы морфиниловок и опиеку-рилок были весьма незамысловаты и доступны по цене, а материальная выгода от содержания подобного рода притона настолько значительна и соблазнительна, что хозяева их, даже, будучи пойманы с поличным, не останавливаются перед тем, чтобы сразу же открыть где-нибудь по соседству новый»20. Содержал притон, как правило, состоятельный китаец, который, во избежание личной ответственности, имел подставное лицо. Именно подставное лицо и подвергалось наказанию вследствие обнаружения притона, а притоносодержатель создавал новые. В следствие этого, быстрых результатов борьба с притоносодержанием не давала.
Тем не менее, положительный опыт борьбы с притоносодержателями был у милиции и уголовного розыска Хабаровска, Благовещенска и Читы. Например, сотрудники милиции Владивостока, проводили регулярные рейды по большим и малым «миллионкам». По данным статистики, в Приморье за третий квартал 1925 года было открыто 152 «морфиниловки» и «опиекурильни», причем только на Владивосток приходилась 1/3. В июле и августе того же года было обнаружено 128 притонов. За период с октября по декабрь 1926 года милицией было раскрыто 50 притонов опиекурения, шесть мор-финиловок, возбуждено шесть уголовных дел21.
18 Красное знамя. 1922. № 58. 3 дек.
19 Исаева Т.С. Особенности борьбы с преступностью на Дальнем Востоке в первые годы советской власти // Современное государство и право. Вопросы теории и истории : сб. науч. тр. Владивосток, 1992. С. 208.
0 Два года работы Далькрайисполкома 1926/7-1927/8 гг.
С. 371.
21 Красное Знамя. 1927. 20 февр.
В год только по одному Приморью открывалось около 700 притонов наркомании и свыше 100 банковок22. Азарт, развивающийся в этих притонах, доходил до того, что там проигрывали до последней копейки все деньги, скопленные упорным многолетним трудом. Нередки были также случаи кровавых расправ на почве споров и ссор, возникающих среди играющих23. Управление владивостокской городской милиции и его шесть участков в это время стали походить больше на просветительные и санитарные учреждения, нежели на милицию. По утрам из большой и малой «мил-лионок» в управлениях скапливались толпы сомнительного вида граждан. Весь день шла сортировка. Наряду с выяснением личности проводился медицинский осмотр. Безработных регистрировали на бирже труда, помогали трудоустраиваться. Алкоголиков и морфинистов отправляли на Русский остров, где был организован профилакторий. Его обитатели жили коммуной и имели возможность трудоустроиться. Среди обитателей профилактория проводилась большая просветительная работа24.
Статистика смертности по городу Владивостоку в изучаемый период выражалась в следующих данных: смертность от легочных болезней составила 17 % ко всему количеству умерших, от болезней сердца - 12 %, от отравления наркотиками - 15 %25. Эти данные являются важнейшим показателем социальной опасности преступности, в частности наркомании. Первые попытки изоляции наркоманов от общества предпринимаются в начале 1920-х годов. С этой целью на острове Русский оборудуется помещение для нищих, бродяг и наркоманов, преимущественно морфинистов. Однако колония просуществовала всего год и была закрыта из-за отсутствия средств на ее со-держание26.
Принятые административные меры, а также попытки изолировать от общества наркоманов не обеспечили успеха в пресечении наркотизации населения. Уже в феврале 1924 года газета «Дальневосточный путь» подчеркивала, что предусмотренные постановлением Дальревко-ма от 26 апреля 1923 года санкции в виде
штрафов, принудительных работ, а также высылка китайцев из пределов Дальнего Востока не дали реальных результатов в борьбе с наркоманией и наркотизацией населения. В октябре того же года газета обратила внимание общественности и соответствующих органов на то, что к больным наркоманией нужно применять лечебные меры, а не кару и изоляцию. «Наркоман - жертва определенного социального бытового уклада, а не преступник, - подчеркивалось в статье. - Мы должны бороться с вредным явлением, а не обрушиваться на жертву». Газета призывала всю тяжесть уголовных репрессий направить против содержателей притонов опиекурения и лиц, снабжавших наркоманов наркотиками27.
Притоны самой различной направленности - «опиекурильни», «морфиниловки», «банков-ки» оказывали существенное влияние на развитие преступности, и, главным образом, на кражи всех видов. На IV (12) Владивостокской окружной партийной конференции, состоявшейся в январе 1929 года, высказывалась озабоченность тем, что, несмотря на борьбу с наркобизнесом, продолжалось сохранение морфинило-вок, опиекурилен и игорных домов. Основными посетителями притонов по-прежнему были китайские рабочие, и несмотря на то, что было организовано их обучение и трудоустройство, они проводили время в притонах28.
Таким образом, борьба с наркоманией велась правоохранительными органами параллельно и одновременно с борьбой с преступностью, так как, с одной стороны, наркоманы в значительном большинстве являлись правонарушителями, с другой же - сами притоны наркомании использовались крупным уголовным элементом в качестве своих штаб-квартир и притонов. Принятые административные меры, а также попытки изолировать от общества наркоманов не обеспечили успеха в пресечении наркотизации населения. Тем не менее, противодействие наркопреступности и распространению наркомании на Дальнем Востоке в 1920-е гг. имело определенные положительные результаты, получившие развитие в последующий период.
22 ГАРФ. Ф. 393. Оп. 66. Д. 39. Л. 163.
23 Два года работы Далькрайисполкома 1926/7-1927/8 гг.
С. 372.
24 Ходасевич А.П. Милиция таежного края. Хабаровск, 1969. С. 111.
25 ГАРФ. Ф. 393. Оп. 66. Д. 39. Л. 192.
26 Два года советской власти в Приморье: отчет Примор-
ского исполнительного комитета. Владивосток, 1925. С. 24-25.
27 Худяков П.П. Из истории борьбы с наркоманией на Дальнем Востоке в начале 20-х гг. // Россия и Китай на дальневосточных рубежах. Благовещенск : Амур. гос. ун-т, 2001. Т. 2. С. 429.
28 ГАПК. Ф.П. 67. Оп. 1. Д. 213. Л. 197.
