CC BY
103
НАУЧНЫЙ РАЗДЕЛ
В. В. БУРУКИН доцент Академии ФСИН России,
кандидат исторических наук, до) полковник внутренней службы
V V BURUKIN кандидат исторических наук, доцент,
Деятельность Канцелярии тайных розыскных дел при правлении Анны Иоанновны. 30-е годы XVIII века
Activity of Office of secret search affairs at Anna Ioannovna's regiment.
30s of the XVIII century
Аннотация. В статье дан анализ деятельности Канцелярии тайных розыскных дел в годы правления Анны Иоанновны. Показана структура, кадровая политика, специфика работы органа политического сыска в один из самых неоднозначных периодов российской истории.
Ключевые слова: Анна Иоанновна, эпоха дворцовых переворотов, политический сыск, Тайная канцелярия розыскных дел, генерал Андрей Иванович Ушаков.
Abstract. In this article the author analyses the activity of Office of secret search affairs in the days of Anna Ioannovna's regiment. The structure, personnel policy, specifics of work of the investigation bodies and political investigations in one of the most ambiguous periods of the Russian history.
Key words: Anna Ioannovna, era of palace revolutions, political investigation, Secret office of search affairs, general Andrey Ivanovich Ushakov.
Ликвидация Верховного тайного совета в России после прихода к власти Анны Иоанновны привела к возникновению вакуума в расследовании политических дел [1]. Специального органа политического сыска в государстве не было. В течение года основную функцию в карательно-полицейской сфере выполнял Правительствующий сенат в Москве и Сенатская контора в Санкт-Петербурге, деятельность которых была малоэффективной. Главным образом это объяснялось нежеланием сенаторов заниматься следственными делами.
Поэтому 24 марта 1731 года появился именной указ об образовании Тайной канцелярии. В нем отмечается загруженность сенаторов и, чтобы им не было «помешательства... в прочих государственных делах», все, что касается вопросов политического сыска, передается новому ведомству во главе с генералом Андреем Ивановичем Ушаковым [2].
Новая Канцелярия тайных розыскных дел (далее также Тайная канцелярия) расположилась в старом помещении в селе Преображенском, унаследовав от Преображенского приказа не
только здание, но и статус центрального учреждения, а также бюджет (3 360 рублей) [3]. Воссозданному учреждению разрешили пользоваться архивом закрытого Преображенского приказа и передали документы Тайной канцелярии Петра I. Таким образом, Канцелярия тайных розыскных дел стала правопреемницей Преображенского приказа и петровской Тайной канцелярии.
В январе 1732 года Анна Иоанновна вместе со своим окружением переезжает в Санкт-Петербург. Тайная канцелярия, как и другие государственные учреждения, отправляется следом. Необходимо отметить, что с момента ее переезда в Санкт-Петербург во всех документах она именовалась походной, что фактически отражало статус учреждения на тот момент. Походный характер Тайной канцелярии сохранялся вплоть до распоряжения Анны Иоанновны от 12 августа 1732 года, по которому императрица «. соизволила указать Тайную канцелярию взять из Москвы в Санкт-Петербург, и от оной канцелярии оставить Контору и быть в дирекции генерал-адъютанта Семена Андреевича Салтыкова» [4]. С сентября 1732 года было решено Канцелярию
НАУЧНЫЙ РАЗДЕЛ
«именовать... просто Канцелярией тайных розыскных дел» [5]. На начало 1733 года в новом ведомстве во главе с Андреем Ивановичем Ушаковым насчитывалось всего 13 сотрудников, из которых только копиист Михаил Хрущев не имел опыта работы в карательных структурах петровского времени, а все остальные (включая заплечных дел мастера1 Максима Окунева) прошли суровую школу Преображенского приказа и Тайной канцелярии [6].
Структура Канцелярии тайных розыскных дел была похожа на свою предшественницу - Тайную канцелярию Петра I. Вторым по значимости лицом в Канцелярии после ее руководителя был секретарь. В его ведении находилось все делопроизводство, и он являлся правой рукой Ушакова. О важности должности секретаря Тайной канцелярии говорит тот факт, что назначение на место секретаря Ушаков согласовывал с императрицей и с Кабинетом министров. Как правило, на должность секретаря назначались люди проверенные, которые имели опыт работы в петровской Тайной канцелярии или при выполнении разного рода особых поручений, что исключало возможность прихода со стороны людей неопытных.
Следующими по значению после секретаря шли канцеляристы и подканцеляристы, между которыми было распределено делопроизводство. Каждый канцелярист имел в своем подчинении особое повытье2, позднее получившее название «Особый стол».
К рядовым сотрудникам Тайной канцелярии относились копиисты. Кроме того, для задержания и сопровождения арестованных Тайной канцелярии придавался воинский наряд, а для проведения допросов - заплечных дел мастер.
Штат приказных в Тайной канцелярии изменялся мало, текучести кадров практически не было. В 1736 году в Канцелярии состояли: один секретарь, три канцеляриста, четыре подканцеляриста и пять копиистов, то есть всего 13 человек (столько же было и в 1733 году) [7]. В 1741 году количество штатных сотрудников уменьшается до одиннадцати. Помимо этого, для оказания помощи постоянному составу к Тайной канцелярии иногда прикомандировались особые лица для рассмотрения того или иного дела. Самым главным отличием воссозданного сыскного ведомства от его петровской предшественницы было то, что во главе учреждения стояла не группа лиц,
1 Палач.
2 Ведало делами о беглых солдатах, приеме на службу дворянских недорослей, об отставках нижних чинов и др.
деливших друг с другом полномочия, а полновластный начальник, в руках которого была сосредоточена вся полнота власти. Следует отметить также и то, что если петровская Тайная канцелярия до конца своего существования так и не достигла положения постоянного учреждения и являлась фактически временной структурой, во главе которой стояли несколько доверенных лиц царя, то секретное ведомство Анны Иоан-новны было уже постоянным государственным органом, созданным для вполне конкретной цели - организации политического сыска.
Как и петровская Тайная канцелярия, ее правопреемница должна была рассматривать в первую очередь дела по «первым двум пунктам» и «слову и делу», о чем еще 10 апреля 1730 года Анна Иоанновна издала указ, который подтверждал постановление Петра I от 1715 года. В нем говорилось о том, что если кто-то узнает о готовящемся бунте или измене и сможет это доказать, а также услышит об оскорбительных высказываниях в адрес государыни или ее окружения, то он обязан доложить или в Правительствующий сенат, или - в других городах и уездах -губернаторам и воеводам.
Архивные источники позволяют нам оценить масштабы деятельности Канцелярии тайных розыскных дел и ее филиала в годы правления Анны Иоанновны. Описи дел Тайной канцелярии (Санкт-Петербург) и Конторы (Москва) за 1731-1740 годы насчитывают 1 909 дел [8]. По подсчету Т. В. Черниковой, число прошедших через их застенки достигло 10 512 человек, а пострадавших узников - выходцев из всех слоев населения -4 827 человек. Причем следует отметить, что ссыльные составляли среди осужденных Тайной канцелярией 17 %, или 820 человек [9].
Таким образом, исследователи Т. В. Черникова, Е. В. Анисимов и др. в своих исследованиях утверждают, что сложившееся в исторической литературе мнение о масштабах карательной деятельности Тайной канцелярии в годы правления Анны Иоанновны сильно преувеличено. В следственной практике наиболее распространенными преступлениями по «первым двум пунктам» являлись: осуждение правительственного курса, указов и действий властей; «нелицеприятные» слова в адрес Анны Иоанновны и ее окружения; преступления против церкви и религии. Так, на долю осуждения правительственного курса и действий властей пришлось 154 дела, на «непристойные» слова о царице -122 и о церкви - 81 дело [9]. К наиболее распространенному преступлению следует отнести
научный раздел
отказ от присяги или нарушение присяги. Акт неприсяги становился государственным преступлением, так как фактически являлся актом неповиновения воле самодержца. Поэтому осуждали не только пренебрежение обязанностью присягать, но и надругательство над священным для власти актом. Например, в 1733 году на каторгу в Оренбург сослали священника Григория Прокопьева, который дал подписаться под присяжными листами людям без приведения их к присяге. В 1734 году сослали в Сибирь некоего Комарова, который сказал товарищу: «Мать-де твою в гузно и с присягою твоею» [10].
Другим наиболее распространенным видом преступления было произнесение «нелицеприятных» слов в адрес императрицы и ее окружения. В августе 1735 года к руководителю политического сыска был доставлен из полицейской канцелярии человек по обвинению в произнесении непристойных слов, затрагивающих честь императрицы. В ходе допроса заключенного, а также из показаний, полученных из полиции, выяснилось, что тот во время прогулки по Санкт-Петербургу был задержан за нелицеприятные высказывания в адрес фельдмаршала Миниха и доставлен в полицейскую канцелярию, где им занялся подполковник Н. Исаков. Из показаний свидетеля Ивана Крутынина стало известно, что Насеткин сказал: «Миних при первом императоре министрами гнушался, а ныне фон Миних государыней гнушается» [11]. Это уже были слова, касающиеся «слова и дела». Согласно указу На-сеткина следовало доставить сразу в Тайную канцелярию, но Исаков решил отвезти его сначала к Миниху. Лишь после того как фельдмаршал не проявил к арестованному никакого интереса, его отправили в Канцелярию. Узнав об этом, Андрей Иванович Ушаков, по заведенному в его ведомстве порядку, объявил заключенному, чтобы тот о своих показаниях никому не говорил под угрозой смерти. После этого Насеткин был помещен в камеру, а караульному офицеру было приказано никого к нему не пускать и следить, чтобы тот не покончил жизнь самоубийством. Ушаков вызвал в Канцелярию подполковника Исакова и строго предупредил о недопустимости вмешательства полиции в дела, проходящие по «первым двум пунктам». Кроме того, он высказал неудовольствие тем, что Насеткин был отведен сначала к Миниху, а лишь потом в его ведомство. Ушаков приказал доставить в Тайную канцелярию главного свидетеля - Ивана Крутынина. В ее застенках и происходило дальнейшее расследование, а также очная ставка Насеткина и Крутынина.
Ни застенок, ни дыба, ни личное участие в розыске Ушакова не изменили показаний свидетеля и обвиняемого. Каждый стоял на своем, а 2 сентября 1735 года Андрей Иванович Ушаков приказал отправить Насеткина в Сибирь на серебряные заводы, а Крутынина - в Охотский острог [12].
Этот случай показывает, как ревниво императрица и ее окружение относились к малейшему проявлению непочтения к себе. Причем наказанию подвергались как люди виновные, так и те, кто случайно оказывался свидетелем. И главным орудием государства в борьбе с любым выражением инакомыслия или непочтения была Тайная канцелярия и ее руководитель.
Очень часто попадавший сюда человек при виде ее мрачных застенков, выслушивая вопросы Ушакова, терялся, начинал искать любую возможность для собственного спасения и часто для облегчения своей участи обвинял другого. Причем от подобных обвинений не был застрахован ни один человек вне зависимости от своего положения в обществе.
Например, 23 июня 1735 года в Тайную канцелярию был доставлен слуга графа Скавронс-кого Андрей Урядов по обвинению в ношении при себе неизвестно для каких целей кореньев в воске и трав. Донес на Урядова другой слуга Скавронского Мартын Васильев, который и представил Ушакову образцы неизвестных растений. Вызванный в Тайную канцелярию аптекарь не смог определить, что это за корни и травы, и ответить на вопрос о возможности нанесения вреда этими растениями. Это послужило поводом к задержанию Урядова. Во время ареста он произнес: «Слово и дело», а уже в застенке Тайной канцелярии сообщил, что 9 июня Скавронский на ужине в присутствии его и еще четырех человек сказал, что «государыне недолго жить, а после ее смерти, как буду императором, повелю разослать указы, чтобы переписать, сколько у кого денег имеется» [13]. По приказу Ушакова Скавронский и четверо свидетелей были доставлены в Тайную канцелярию. После нескольких допросов и очной ставки Скаврон-ский сознался в произнесении нелицеприятных слов, однако граф утверждал, что Урядов исказил смысл самой фразы, которая звучала так: «Нынешние государи недолго живут, если бы я был императором, то переписал, сколько у кого денег имеется». Свидетели подтвердили слова Скавронского. Ушаков отдал выписку из дела императрице, которая велела графа Скавронс-кого «за происшедшую от него в словах важную предерзость бить плетьми нещадно», а затем
НАучНЫй РАзДЕл
отпустить вместе с его людьми. Урядову за искажение смысла высказывания грозила смертная казнь, но поскольку показания в большей степени оказались правдой, его сослали в Сибирь [14].
Часто ведомству Ушакова поручали вести дела, не имевшие никакого отношения к его компетенции. Так, в 1732 году произошла драка между госпитальными учениками и французскими егерями, состоявшими на службе у императрицы. В ходе этой драки был убит один из учеников. Расследование было поручено Тайной канцелярии.
В 30-е годы XVIII века произошли сильные пожары, охватившие многие регионы страны. Несколько раз горел Санкт-Петербург. Опасность была столь велика, что пришлось подключить к расследованию причин массовых возгораний Тайную канцелярию, а Ушаков фактически стал ответственным за их предотвращение и тушение. В июне 1737 года практически полностью выгорел район Санкт-Петербурга, в котором проживала российская элита и располагались иностранные представительства. В огне пожара сгорел дворец великой княжны Елизаветы Петровны, дома князя Черкасского, фельдмаршала Трубецкого, князя Шаховского, графа Апраксина, шведское посольство и многие другие здания. Не обошел стороной пожар и дом генерала Ушакова [15]. Масштабы возгорания были таковы, что не могли не вызвать у Анны Иоанновны подозрений в организованном поджоге. Поэтому 18 июля в своем указе императрица поручает расследование этого дела Тайной канцелярии [16]. В результате следственно-розыскных мероприятий был очерчен круг лиц, подозревавшихся в поджоге. Вскоре в Тайную канцелярию поступили сведения, что за несколько дней до пожара двое мужчин и женщина покупали порох для неизвестных целей. На основании свидетельских показаний был составлен словесный портрет подозреваемых, а через несколько дней в Тайную канцелярию доставили троих крестьян, подозревавшихся в поджоге: Петра Петрова, Владимира Перфильева и Степаниду Кузьмину. После того как в них опознали тех самых людей, которые приобрели порох, они сознались в преднамеренном поджоге с целью грабежа [17].
Тайной канцелярии приходилось вести дела о взяточничестве, мошенничестве и злоупотреблениях в дворцовом хозяйстве, которые также не имели никакого отношения к «первым двум пунктам». Оценивать деятельность Канцелярии только как защиту общедворян-
ских интересов от народного гнева и узкогрупповых претензий отдельных слоев дворянства было бы неверно. В 30-х - начале 40-х годов XVIII века Тайная канцелярия функционировала в условиях относительного затишья межклассовой борьбы и обострения внутри-дворянского противостояния. Таким образом, органу политического сыска поручались, во-первых, те дела, в которых была прямая заинтересованность императрицы и ее окружения, во-вторых - дела, которые следовало вести без всеобщей огласки, и в-третьих - дела, требующие быстрого разрешения. ^
1. О нечинении доносов, о подметных письмах и о сожигании оных при свидетелях на месте. 25 января 1715 г. // ПЗРИ (Полное собрание законов Российской империи). Собр. 1. Т. 5. 1713-1719. № 2877. СПб., 1830. С. 137-138.
2. О передаче дел бывшего Преображенского приказа в ведение генерала Ушакова. 24 марта 1731 г. // ПЗРИ. Собр. 1. Т. 8. 1728-1732. № 5727. СПб., 1830. С. 404.
3. Учреждение Канцелярии тайных розыскных дел: штат, бюджет, структура. 6 апреля 1331 г. // Там же. №. 5738. С. 448.
4. О переводе Тайной канцелярии из Москвы в Санкт-Петербург. 12 августа 1732 г. // Там же. № 6151. С. 900.
5. Веретенников В.И. Из истории Тайной канцелярии. 1731-1762 годы. Харьков, 1915. С. 6-7.
6. Дела Преображенского приказа и тайной канцелярии // РГАДА. Ф. 7. Оп. 1. Д. 271. Ч. 6. Л. 25.
7. Там же. Д. 275. Л.15.
8. Уголовные дела по государственным преступлениям // РГАДА. Ф. 6. Оп. 1 и 2; Ф. 349. Оп.1 и 2.
9. Черникова Т. В. «Государево слово и дело» во времена Анны Иоанновны // История СССР. 1989. № 5. С. 158.
10. Анисимов Е. В. Дыба и кнут. Политический сыск и русское общество в XVIII веке. М., 1999. С. 49.
11. Есипов Г. В. Тяжелая память прошлого. Рассказы из дел Тайной канцелярии и других архивов. СПб., 1885. С. 270.
12. Там же. С. 272.
13. Арсеньев К. И. Исторические бумаги // Сб. отделения русского языка и словесности императорской академии наук. СПб., 1872. Т. 9. С. 110.
14. Дела Преображенского приказа и тайной канцелярии. Дело графа Скавронского // РГАДА, Ф. 7. Оп. 1. Д. 414. Л. 48-52.
15. Донесения и другие бумаги английских послов, посланников и резидентов при русском дворе с 1728 по 1733 год // Сб. РИО. СПб., 1892. Т. 80. С. 87.
16. Веретенников В. И. Из истории Тайной канцелярии петровского времени. Харьков, 1915. С. 39.
17. Анисимов Е. В. Анна Иоанновна. М. 2002. С. 227.
