CC BY
12
ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ КАК АСПЕКТ ХУДОЖЕСТВЕННОГО ОБРАЗА ЖЕНЩИНЫ-КИТАЯНКИ В РОМАНЕ Э. ТЭН «THE JOY LUCK CLUB»
Бабина Е.А. ®
Преподаватель Северного (Арктического) федерального университета имени
М.В. Ломоносова
Изучение художественного образа женщины-китаянки обращает нас к различным сферам деятельности женских персонажей романа Эми Тэн «The Joy Luck Club». Языковая репрезентация различных сфер деятельности героинь-китаянок возможна при описании отобранных косвенных идентификаторов, то есть лексических единиц, раскрывающих и характеризующих изучаемый образ с разных сторон.
Итак, группа косвенных идентификаторов, описывающих сферы деятельности персонажей, представлена 332 единицами (19 % от всех отобранных косвенных идентификаторов), которые возможно классифицировать тематически.
Первый по количественной наполняемости ряд включает 62 косвенных идентификатора, относящихся по значению к сфере семьи, брака, отношений с мужчинами. Сюда были включены такие единицы как father (153 контекста), family (115), husband (73), home /family home (64), marry (62), marriage (43), parents (34), love (n/v - 31), ancestor (18), divorce (14), wedding (14), relatives (6), share (6) и другие. Женщина в Китае традиционно считалась хранительницей семейного очага, хозяйкой дома и помощницей супруга и его родителей [2, 305; 3, 58]. Большое количество контекстов, указывающих на сферу семьи и брака, определяется и темой большинства историй героинь романа. Так, в первой части книги Линдо Джонг, китаянка старшего поколения, рассказывает о своем замужестве поневоле и подробно описывает традиционный для Китая свадебный обряд, обязанности молодой жены и ее отношения со свекровью. Рассмотрим контекст: I learned to love Tyan-yu, but it is not how you think. <...> In front of his parents, I was an obedient wife, just as they taught me. I instructed the cook to kill a fresh young chicken every morning and cook it until pure juice came out. I would strain this juice myself into a bowl, never adding any water. I gave this to him for breakfast, murmuring good wishes about his health. And every night I would cook a special tonic soup called tounau, which was not only very delicious but has eight ingredients that guarantee long life for mothers. This pleased my mother-in-law very much (Lindo Jong. The Red Candle) [5].
В четвертой части Ан-Мэй Хсу продолжает раскрывать строгие нравы по отношению к женщинам в традиционном Китае и повествует об угнетенном положении своей матери в полигамной семье. Ещё в 20 веке женщина в Китае была неотделима от семьи, нарушение ею традиций или правил означало обречение на одиночество и страдания, ведь семья отрекалась от такой женщины и, проклиная, прогоняла ее из дома. Рассмотрим контекст: My mother was a stranger to me when she first arrived at my uncle's house in Ningpo. <...> "Do not look at that woman," warned my aunt. "She has thrown her face into the eastward-flowing stream. Her ancestral spirit is lost forever. The person you see is just decayed flesh, evil, rotted to the bone. " And I would stare at my mother. She did not look evil. <...> She prepared herself to return to Tientsin, where she had dishonored her widowhood by becoming the third concubine to a rich man (An-Mei Hsu. Magpies) [5].
В третьей части книги китаянки младшего поколения Лена Сэнт-Клер, Уэйверли Джонг и Роуз Хсу Джордан повествуют о своих сложных отношениях с мужьями-американцами. Следует заметить, что матери-китаянки с детства воспитывали в дочерях ориентированность на семью, социальную роль жены, что прослеживается в следующем контексте: My mother had looked in my rice bowl and told me I would marry a bad man. "Aii, Lena, " she had said after that dinner so many years ago, "your future husband have one pock mark for every rice you not finish. " She put my bowl down. "I once know a pock-mark man. Mean
® Бабина Е.А., 2017 г.
man, bad man." (Lena St. Clair. Rice Husband) [5]. Однако внутренний конфликт, переживаемый китаянками в силу сложности определения собственной идентичности в условиях столкновения двух разных культур, восточной и западной, не позволяет героиням младшего поколения легко и успешно реализоваться в роли супруги американца.
Второй ряд в классификации косвенных идентификаторов включает 38 единиц, связанных по значению со сферой материнства и воспитания детей, например: baby (53 контекста), teach (12), plant seeds /plant baby (6), respect (n/v - 5), listen to mother/elders (4), raise children/sons (4), bear sons (3), nesting instincts (2), slap (2), bounce on the lap (1), fertile (1), obey parents (1) и другие. Существенное количество идентификаторов (и, соответственно, контекстов), описывающих сферу материнства, позволило отделить ее от первого ряда в классификации. Материнство является приоритетной сферой жизни для героинь-китаянок старшего поколения, становится не менее важной сферой для их дочерей. Тема материнства прослеживается в рассказе каждой героини Эми Тэн. Например, во второй части книги мы следим за сложными отношениями матерей и дочерей, доходящими до конфликтов, обусловленных разной культурной средой воспитания и разницей поколений в целом. Рассмотрим контекст: I taught her how American circumstances work. <...> She learned these things, but I couldn't teach her about Chinese character. How to obey parents and listen to your mother's mind. How not to show your own thoughts, to put your feelings behind your face so you can take advantage of hidden opportunities. Why easy things are not worth pursuing. How to know your own worth and polish it, never flashing it around like a cheap ring. Why Chinese thinking is best. No, this kind of thinking didn't stick to her (Lindo Jong. Double face) [5].
В четвертой, заключительной, части матерям-китаянкам удается внутренне примириться со своими дочерьми [4, 80] благодаря тому, что в диалоге друг с другом каждая осознает свою двойную культурную идентичность. Читатель часто видит отражение внешности, характера и поступков матери в дочери. В целом, независимо от окружающей культуры, восточной или западной, все героини-матери предстают в романе сильными, ответственными, именно материнская роль для них приоритетна [4, 79].
Третий ряд тематической классификации образуют 30 косвенных идентификаторов, описывающих домашние занятия женщины-китаянки, например: knit (6 контекстов), embroidery (5), manage household (5), sew (5), wash (5), clean (4), shopping (3), sweep (3), stitches (1) и другие. Данный ряд идентификаторов указывает на то, что в обязанности женщины-китаянки входит ведение домашнего хозяйства и рукоделие. Однако названные идентификаторы в основном описывают героинь старшего поколения, воспитанных в традиционном Китае. Рассмотрим контекст: That was how I learned to be an obedient wife. I learned to cook so well that I could smell if the meat stuffing was too salty before I even tasted it. I could sew such small stitches it looked as if the embroidery had been painted on (Lindo Jong. The Red Candle) [5].
В четвертый ряд косвенных идентификаторов входят 19 единиц, относящихся к профессиональной деятельности, например: work (n/ v - 27 контекстов), firm (6), busy (3), write (3), ad agency (2), career (1), good at what I do (1) и другие. Данные идентификаторы, напротив, описывают в основном героинь-китаянок младшего поколения, воспитанных и живущих в Америке, чем и объясняется их более активное участие в профессиональной деятельности по сравнению с их матерями, ведь США всегда считались страной возможностей, где ценится карьерный рост и предпринимательские навыки. Рассмотрим контекст: I work under the interior designer, because, as Harold explains, it would not seem fair to the other employees if he promoted me just because we are now married - that was five years ago, two years after he started Livotny & Associates. And even though I am very good at what I do, I have never been formally trained in this area (Lena St. Clair. Rice Husband) [5].
Профессиональная деятельность предполагает получение образования. Данная сфера раскрывается через следующий ряд косвенных идентификаторов, который также в большей степени относится к описанию китаянок младшего поколения. Идентификаторы, указывающие на образование женских персонажей, насчитывают 16 единиц, и включают,
например, следующие: degree (2 контекста), beauty training school (2), college drop-off (2), school (2), Art (1), Asian-American studies (1), taking Introduction to Psychology (1) и другие. Рассмотрим контекст: When I was majoring in Asian-American studies, I took only one relevant course, in theater set design, for a college production of Madama Butterfly (Lena St. Clair. Rice Husband) [5]. Все героини-китаянки младшего поколения получили образование в США, однако не все оказались успешны в этой сфере: It was not the only disappointment my mother felt in me. In the years that followed, I failed her so many times, each time asserting my own will, my right to fall short of expectations. I didn't get straight As. I didn't become class president. I didn't get into Stanford. I dropped out of college (Jing-Mei Woo. Two Kinds) [5]. Too much water and you flowed in too many directions, like myself, for having started half a degree in biology, then half a degree in art, and then finishing neither when I went off to work for a small ad agency as a secretary, later becoming a copywriter (Jing-Mei Woo. The Joy Luck Club) [5].
Наконец, шестой ряд косвенных идентификаторов сформирован 7 единицами, описывающими досуговую деятельность, например: chess (19 контекстов), piano (19), beauty parlor (3), aerobics class (1), sing ancient tales (1). Рассмотрим контекст: She could play several musical instruments, sing ancient tales with heartbreaking clarity, and touch her finger to her cheek and cross her tiny feet in just the right manner (An-Mei Hsu. Magpies) [5]. Досуговая деятельность упоминается в основном в контекстах, описывающих китаянок младшего поколения, именно они в детстве могли уделять время дополнительному образованию, такому как игра в шахматы или занятия музыкой. Если для Уэйверли Джонг игра в шахматы из детского хобби переросла в серьезное спортивное увлечение, то Джун Ву была вынуждена играть на пианино в детстве по желанию матери. Однако уже во взрослой жизни Джун вернется к музыке как к хобби.
Отдельный ряд косвенных идентификаторов образуют 160 единиц, описывающих кулинарную сферу деятельности женских персонажей. В силу своей большой количественной наполняемости данный ряд идентификаторов описан в отдельной статье [1].
Итак, рассмотренные в данной статье косвенные идентификаторы показывают, что женщина-китаянка в романе Эми Тэн «The Joy Luck Club» в большей степени представлена как жена, домохозяйка, мать, и в меньшей степени как образованная женщина, стремящаяся построить карьеру.
Литература
1. Бабина Е.А. Идентификаторы кулинарной сферы как аспекта художественного образа женщины-китаянки в романе Э. Тэн «The Joy Luck Club» // Актуальные проблемы гуманитарных и естественных наук. - Москва, 2016. - № 7-3. - С. 11 - 13.
2. Кравцова М.Е. История культуры Китая. - СПб. : Лань, 1999. - С. 305.
3. Маслов А. А. Образы маскулинности-фемининности и супружеских отношений в традиционном Китае // Этнические стереотипы мужского и женского поведения. Ред. А.К. Байбурин, И.С. Кон. - СПб. : «Наука», 1991. - С. 56 - 76.
4. Souris S. «Only two kinds of daughters»: inter-monologue dialogicity in The Joy Luck Club // Amy Tan: Modern critical views. Chelsea House Publishers, 2000. P. 79 - 80.
5. Tan Amy. The Joy Luck Club [Электронный ресурс]. New York, RosettaBooks LLC, 2003.
