CC BY
44
18. Что делается в крестьянстве // Революционная Россия. 1902. № 12 (окт.). С. 16-17.
19. ГАКО. Ф. 582. Оп. 143. Д. 197. Л. 1, 2, 8-8об.
20. Письмо из Вятки // Искра. 1902. № 27 (1 ноября). С. 20.
21. Величкин Николай Михайлович // Деятели революционного движения в России. Биобиблиографический словарь. Т. 5 (Социал-демократы. 1880-1904). Вып. 2 (В-Гм) / сост. Э. А. Корольчук и Ш. М. Левин. М., 1933. С. 745-746.
22. Луппов П. Политическая ссылка в Вятский край. М., 1933. С. 95.
23. Из общественной жизни // Революционная Россия. 1903. № 16 (янв.). С. 11.
24. Из общественной жизни // Революционная Россия. 1903. № 17 (1 февр.). С. 12.
25. Искра. 1902. № 30 (15 дек.). С. 18.
26. ГАКО. Ф. 582. Оп. 163. Д. 83. Л. 110об.-112.
27. Хроника обысков и арестов // Революционная Россия. 1903. № 22 (15 апр.). С. 20.
28. Орлов Вятской губ. // Искра. 1903. № 37 (1 апр.). С. 25.
29. Из общественной жизни // Революционная Россия. 1903. № 17 (1 февраля). С. 12.
30. Франчески И. К. Приветливый огонь «буржуйки»: воспоминания И. К. Франчески. Киров, 2002. С. 7-8.
31. Бибик Алексей Палович // Деятели революционного движения в России. Биобиблиографический словарь. Т. 5 (Социал-демократы. 1880-1904). Вып. 1 (А-Б). С. 337-339.
32. Что делается в крестьянстве // Революционная Россия. 1903. № 21 (1 апр.). С. 15; Хроника обысков и арестов // Там же. С. 20.
33. Из общественной жизни // Революционная Россия. 1903. № 23 (1 мая). С. 15.
34. 1905. Армия в первой революции: очерки и материалы / под ред. М. Н. Покровского. М.; Л., 1927. С. 149, 195.
35. Памятная книжка Вятской губернии и календарь на 1905 г. Отд. III. Адрес-календарь лиц, служащих в Вятской губернии. Вятка, 1904. С. 54.
36. Сулимов С. К истории боевых организаций на Урале // Пролетарская революция. 1925. № 7(42). С. 103-107.
37. Из общественной жизни // Революционная Россия. 1903. № 23 (1 мая). С. 16.
38. Луппов П. Политическая ссылка в Вятский край. С. 87.
39. Из общественной жизни // Революционная Россия. 1904. № 42 (1 марта). С. 17.
40. ГАКО. Ф. 721. Оп. 1. Д. 250. Л. 3; Там же. Д. 318. Л. 5; Там же. Д. 363. Л. 5.
41. Андреев Порфирий Дамианович // Деятели революционного движения в России. Биобиблиографический словарь. Т. 5 (Социал-демократы. 1880-1904). Вып. 1 (А-Б). С. 99.
42. ГАКО. Ф. 714. Оп. 1. Д. 1295. Л. 1.
43. Рабочее движение в городах и деревнях // Революционная Россия. 1904. № 45 (15 апр.). С. 16.
44. Вятская речь. 1908. № 63 (13 мая). С. 3.
45. ГАКО. Ф. 714. Оп. 1. Д. 69. Л. 290-290об.
46. Майоров И. В. Трудовое товарищество (кооперация). СПб., 1907. С. 20.
47. Вятский край. 1898. № 48 (28 апр.). С. 2.
48. Бурцев В. Л. Календарь Русской Революции. Пг., 1917. С. 81-82.
49. Из губернаторских нравов. I. «Клин» в Могилёв едет // Искра. 1902. № 24 (1 сент.). С. 10.
50. Первая публикация - стих. «На солнце» («В. к.» № 94. 10 октября 1895 г. С. 2-3), последняя - стих. «Дамаянти» («В. к.» № 59. 28 мая 1898 г. С. 2).
51. Новые книги: Р. Е. Леляков. Стихотворения. -Ал. Ленцевич. Стихотворения // Русское богатство. 1898. № 11 (ноябрь). Отд. II. С. 73, 77.
52. Николаевский Б. История одного предателя: террористы и политическая полиция. Берлин, 1932. С. 57.
53. Бонч-Бруевич Владимир Дмитриевич // Деятели революционного движения в России. Биобиблиографический словарь. Т. 5 (Социал-демократы. 1880-1904). Вып. 1 (А-Б). С. 432.
54. Искра. 1903. № 36 (15 марта). С. 25; Искра. 1903. № 39 (1 мая). С. 19.
55. Лавринович Ю. Н. В Архангельской ссылке // Былое. 1907. № 4/16 (апрель). С. 276.
56. Памяти А. Н. Хавского // Революционная Россия. 1905. № 74 (1 сентября). С. 9-12.
57. ГАКО. Ф. 582. Оп. 167. Д. 88. Л. 9.
УДК 94(470.342)"1905"
М. Ю. Лицарев
ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ИЛЬИНСКОГО ПОЛИТИЧЕСКОГО ОБЩЕСТВА в 1905 г.
В статье предпринята попытка по-новому оценить деятельность Ильинского политического общества в контексте революционных событий в Вятской губернии в 1905 г. Использованы материалы канцелярии вятского губернатора (ГАКО. Ф. 282), Вятского губернского жандармского управления (ГАКО. Ф. 714), прокурора Вятской губернии (ГАКО. Ф. 33).
An attempt to re-evaluate the activity of Ilyinsky political society in the context of the revolutionary events in Vyatka province in 1905 is made in the article. The author used the materials of the Office of the Governor of Vyatka (GAKO, F. 282), Vyatka Province Gendarmerie (GAKO, F. 714), and the Prosecutor of Vyatka Province (GAKO, F. 33).
Ключевые слова: партия социалистов-революционеров, Ильинское политическое общество, партийная ячейка, вооружённое восстание, революционная деятельность, пропаганда, революционные настроения.
Keywords: Socialist Revolutionary Party, Ilyinsky political society, the party cell, armed revolt, revolutionary activities, propaganda, revolutionary sentiments.
В научно-исследовательских работах, посвя-щённых изучению периода Первой российской революции 1905-1907 гг. в Вятской губернии, таких учёных, как В. В. Наймушин [1]' А. А. Па-пырина [2], Ю. А. Балыбердин [3] и другие, рассматривались проблемы общественно-политиче-
© Лицарев М. Ю., 2012
ской составляющей революции, экономические и социальные предпосылки революции и контрреволюции, создавались биографические очерки о деятельности конкретных членов различных политических групп и партий.
На наш взгляд, отдельного изучения заслуживает партия социалистов-революционеров Вятской губернии, а особенно отделение партии в Ильинской волости Слободского уезда, где была даже своя дружина в составе, по разным сведениям, от 60 до 200 человек. Это общество приняло непосредственное участие в вооружённом выступлении в г. Вятке (декабрь 1905 г.).
Нами предпринимается попытка изучить историю формирования, деятельность и влияние Ильинского политического общества на революционное движение в регионе.
Ещё в 1895 г. партия социалистов-революционеров (эсеров) причислялась к числу «вымышленных», если верить циркуляру № 2031 от 2 марта 1895 г., где сообщалось о том, что участились случаи рассылки и распространения революционных прокламаций и воззваний от имени как бы несуществующих организаций. К сожалению, для государственного аппарата в 1905 г. отрицать существование этой партии было уже невозможно, ведь она успела о себе заявить достаточно громко. На время Первой российской революции 1905-1907 гг. пришелся пик террористической деятельности партии эсеров. В этот период было осуществлено 233 теракта. В числе прочих было убито 2 министра, 33 губернатора, в частности, дядя царя (был убит 4 февраля 1905 г. Иваном Каляевым, взорвавшим карету с великим князем Сергеем Александровичем), и 7 генералов.
В Вятской губернии ячейка партии окончательно сформировалась в 1903 г. под руководством дворянина А. А. Гурьева. Благодаря достаточно организованной пропаганде число отделений быстро росло и достигло 54 при 1291 члене к 1905 г.
Одним из таких отделений и стало Ильинское политичекое общество, до конца июня 1905 г. носившее название Лукинского сельскохозяйственного общества.
В рапорте № 115 от 30 июня 1905 г. сообщается о том, что «года два тому назад» среди крестьян Лукинского общества Ильинской волости Слободского уезда стала заметно распространяться противоправительственная деятельность. Организатором этого рода деятельности в данной местности был живший в г. Слободском гласно-поднадзорный Николай Николаевич Соколов, который служил в Слободском земстве уездным статистиком после того, как окончился срок гласного надзора за ним. Он внушил революционные идеи крестьянам деревни Ермолаевской Василию
Игнатьевичу Усову и деревни Мерзляковской Алексею Гурьяновичу Мерзлякову, впоследствии успешно склонившему на свою сторону чуть ли не целое общество. Долгое время В. Усов и А. Мерзляков вели пропаганду в тесном кружке, стараясь действовать исключительно убеждением. Пропаганда в таком виде проводилась почти всегда после окончания собраний Лукинского сельскохозяйственного общества. Тут оставались наиболее близкие Усову и Мерзлякову люди, и в особенности те, кто ранее уже подозревался в распространении среди крестьянского населения преступных суждений и привлекался к ответственности. Когда таким путём в разных деревнях были подготовлены надежные лица, Мерзляков и Усов стали собирать в свои дома наиболее восприимчивых односельчан под предлогом совместного чтения телеграмм о войне. В таких поездках Мерзляков, переезжая из одного населённого пункта в другой, проводил недели по две. На собрания приезжали, к примеру, лица достаточно интеллигентные, такие как минчаковская учительница Анна Аркадьевна Бабикова, слободские мещане Сергей, Владимир и Любовь Маку-шины и другие. Телеграммы не читались, зато велись беседы и проводились чтения о крестьянской жизни в России. Все разговоры сопровождались цифрами и диаграммами, отмечали высокий акциз на спички, чай, сахар, керосин и т. д. Говоря о главной задаче - помощи крестьянам, агитаторы просили их помочь партии, организуя местные отделения, которые бы привлекли как можно большее количество членов. Лиц, не пожелавших примкнуть к этой организации добровольно, рекомендовалось «теснить общими силами, грабить и разорять». Тем же из крестьян, кто числился в военном резерве, при начале войны и их призыве рекомендовалось на войну не ходить, а при подавлении беспорядков в бунтовщиков не стрелять. По «воспоследовании знака» о начале общего бунта участники партии повсеместно в России должны начать восстание с оружием в руках, разрушая церкви, казённые и общественные учреждения и убивать всех, кто будет препятствовать этому движению. Те, кто переставал посещать сходки, приравнивался к доносчикам и шпионам, которым грозила смерть, как и тем, кто распространялся об именах ораторов и их рассуждениях.
В тёплое время года сходки переносились под открытое небо и собирали большие толпы людей. После первого ареста Усова члены организации усилили пропаганду и стали действовать более насильственно. Были случаи, когда целились из револьвера в голову и заставляли записываться в общество. Кроме этого распространялись слухи о терроре, производимом эсерами, что оказывало деморализующий и панический
эффект. Своевременное расследование этого дела и обнаруженные факты дали возможность подвергнуть Усова предварительному заключению в Слободской тюрьме по постановлению штабс-ротмистра отдельного корпуса жандармов Засып-кина от 21 марта 1905 г. С арестом Усова пропа-гандирование противоправительственной деятельности приостановилось и население остальных обществ Ильинской волости успокоилось. Хотя последователи Усова - Александр Гурьевич Мерзляков, Михаил Усов и другие - продолжали вести агитацию, но уже не так успешно и не с таким задором, как это происходило при Василии Усове. 31 мая, согласно распоряжению начальника ВГЖУ от 29 мая за № 3133, крестьянин Василий Усов был освобождён от тюремного заключения за прекращением дела о нём по недостаточности улик и водворён в жительство. Появление Усова на свободе произвело сильное впечатление как на его единомышленников, так и на остальных крестьян. В глазах первых он вернулся героем, невинно перенёсшим как бы незаслуженную кару. Вторые же были приведены в недоумение и, сопоставляя поступки Усова до его ареста с освобождением его от суда, не могли понять - запрещена или разрешена та пропаганда, которую распространял среди крестьян Усов до ареста. Пока население осматривалось, Усов и его сподвижники энергично возобновили агитацию. До его ареста таких наглых приёмов совращения не было, а равно и оружия не имелось [4]. Василий Игнатьевич Усов привлекался к уголовной ответственности не один раз. Так, на него было заведено дело за распространение листовок и другой пропаганды ещё в феврале 1905 г.
Порой методы «рекрутинга» были достаточно грубыми, если не сказать жёсткими. 16 января 1905 г. В. И. Усов, догнав вблизи деревни Куч-каловской Федосеев-ской волости крестьянина Ильинской волости, деревни Лукинской, Егора Павловича Лукина, стал бить его обломком жерди за то, что тот не поступает в их «кружок противоправительственного направления». Лукин об этом ранее не заявлял, боясь мести Усова. 25 февраля 1905 г. во время проведения ярмарки угрозы были адресованы стражнику Распопову. Ему было сказано: «Не вечно тебе стражником быть, работать в поле тоже когда-то будешь». Усов заметил, что Распопов вёл за ним слежку, поэтому стал угрожать убийством, если тот не перестанет следить [5].
Объятое страхом население не решалось заявлять о насильственной вербовке в противоправительственное общество. Только после произошедшего вечером 25 июня 1905 г. в селе Ильинском случая с выстрелами охотников Захаревича и других крестьяне этого села, а за ними и других селений при производстве дознания помощ-
ником начальника ВГЖУ и прокурором начали свидетельствовать о том, что у них происходило в течение последнего времени [6]... Справедливости ради стоит сказать, что на В. И. Усова жалобы всё-таки поступали и ранее. Вот только значения им не придавалось, и председатель общества, вышеупомянутый Усов, оправдывался, что «крестьяне завидуют, так как его общество процветает, ему выдаются субсидии и крестьяне улучшают своё хозяйство» [7].
После того как стали поступать всё новые и новые сведения относительно ильинских «политиков», власти приняли решительные меры.
29 июня требовалось задержать 8 лиц из числа Ильинского политического общества. 2 было задержано, 6 сбежало. Розыск сбежавших не представился возможным по причине собравшейся толпы сторонников В. Усова, которые не желали допустить полицию к розыску скрывшихся.
30 июня часть толпы дважды приходила в деревню Минчаковскую и производила буйства против тех лиц, которые, не сочувствуя пропаганде Усова, ходили в село Ильинское, где и изоблача-ли действия лиц, вступивших в число сообщников усовской пропаганды.
По прошению слободского уездного исправника до 80 человек урядников и стражников из соседних уездов должно было перейти под его временное командование [8].
Сам В. И. Усов был задержан только 12 июля 1905 г. в деревне Гурьинской Федосеевской волости. При нём в шароварах был найден револьвер, заряженный 4 патронами, перочинный нож, большой платок, сеточка для волос, зеркало и книга - карманный словарь иностранных слов [9]. Лукинское сельскохозяйственное общество было закрыто решением губернатора ещё в конце июня. После этого оно стало носить название «Ильин-ское политическое общество», и с его деятельностью связаны события ещё более существенные. В августе 1905 г. прошло не одно собрание членов ячейки под открытым небом.
4 сентября сыном чиновника Германом Цветковым было совершено покушение на полковника Александрова. Первоначально следователи считали, что причинами нападения являлись, во-первых, выполнение им служебных обязанностей по «Ильинскому делу», после которого партии эсеров был нанесён значительный ущерб; во-вторых, из-за всех тех дознаний, производимых при управлении, в ходе которых о работе названной партии стало известно. «Я должен убить жандармского полковника, этот гостинец мне от партии, к которой, как ты знаешь, я принадлежу. Если я не убью - то со мной разделается, как подобает, суд революционеров. А убью - то, по всей вероятности, пойду за высокую решётку. Теперь ты должен знать, зачем я
уехал в Вятку. Кто знает, быть может, и тебе придёт такая участь. Прощай. Остаюсь верный соц.-рев. Г. Цвет» [10], - писал Герман одному из своих братьев.
По просьбе жены вятского губернатора Левченко Александров должен был дать несколько указаний относительно любительского спектакля, проходившего в пользу детского прихода ведомства учреждений императрицы Марии. 4 сентября 1905 г. Александров шёл по улице Спасской по направлению к своему дому, когда от проходившей рядом группы людей отделился один человек и двинулся в сторону полковника. Метров с 6-8 «отделившийся» произвёл 3 выстрела. Первая пуля, как потом выяснилось, разрезанная накрест для эффекта разрыва, прошла насквозь через левую руку, которой он защищал себя от выстрела (она прошла от локтя до предплечья и зацепила часть груди выше соска). Вторая пуля попала под крыло экипажа кучера, третья же прошла мимо. После произведённых выстрелов стрелявший скрылся. Врачи из-за позднего времени ехали около 30 минут. Тем не менее жизнь Александрову спасти удалось [11].
Герману Цветкову на момент покушения было всего 16 лет. Родился он в селе Медведки Но-линского уезда Вятской губернии. Обучение проходил в Орловском городском училище, но курса не окончил - вышел с 3-го отделения. Отец Германа, Василий Степанович Цветков, являлся коллежским асессором и в 1905 г. служил помощником начальника Орловской почтово-теле-графной конторы, 42 лет от роду. Кроме Германа в семье были брат (Валентин, 12 лет) и сестры (Нина, 15 лет; Евгения, 13 лет; Фаина, 8 лет). Ещё в 14 лет Г. Цветков поставлен под гласный надзор за распространение противоправительственной литературы и прокламаций [12].
Деятельность самого Ильинского общества в сентябре - октябре 1905 г. проходила в русле агитационном. Стоит упомянуть тот факт, что ильинцы также призывали крестьян не платить податей. С уверенностью можно сказать: призывы возымели действие. Многие деревни и различные общества отказывались от выплат. И если до Манифеста 17 октября такие случаи были редкими, то с его опубликованием всё чаще стало сообщаться об отказе от выплат. В рапорте № 2259 от 14 ноября 1905 г. уездным земским начальником говорилось о том, что в связи с опубликованием манифеста подати население Слободского уезда уплачивать перестало. Назывался мотив отказа: «теперь свобода слова и совести». «Пусть исправник попробует взять с нас податей. Ничего он не получит и не возьмёт», -говорилось крестьянами [13].
Но уже после собрания в слободском Манеже 23 ноября 1905 г. было принято решение образо-
вать Крестьянский союз. Последнее собрание Крестьянского союза, которое проходило в здании фельдшерской школы 2 декабря 1905 г., было примечательно тем, что на нём присутствовало 30 солдат 4-й роты 231-го Котельничского батальона. Рядовой Фабричный влез на стол и, подняв кверху вынутый из ножен штык, сказал: «Отныне этот штык будет защищать крестьян и направлен против черносотенцев». После этого врач Масленников взял штык из рук Фабричного и обратился к солдатам: «Вы передаёте штыки, без сомнения, последуют и винтовки». На этом же собрании сообщалось о том, что почти вся Ильинская волость была включена в общество [14].
Слова врача Масленникова в какой-то степени стали пророческими. В ночь на 13 декабря 1905 г. с верхнего этажа Слободского уездного военного управления были выкрадены 273 ружья на общую сумму 6825 рублей, а кража приписана В. И. Усову и его сообщникам [15]. Уже ночью 15 декабря 1905 г. во двор дома вятского мещанина Самылова прибыло 18 подвод с крестьянами Ильинской волости, вооруженными ружьями. Прибывшие заняли в доме Самылова квартиру вятского мещанина Куниченко и принялись, как удалось узнать полиции, за чистку привезённых с собою ружей. Возникло предположение, что ружья эти из числа тех, что похищены из слободского военного цейхауза, поэтому в дом Самылова был командирован под начальством местного пристава полицейский наряд человек в 30 для обезоруживания. Оцепив дом, где находились крестьяне, пристав через запертые изнутри двери объяснил осаждённым цель своего прибытия и потребовал их отпереться добровольно. В ответ на это в адрес полиции послышались брань и категорический отказ впустить в квартиру полицию и выдать ей оружие. Видя, что без военной силы обезоружить засевших в доме лиц не удастся, полицеймейстер пригласил на помощь полиции роту вооруженных солдат. По прибытии войска силой была открыта входная дверь. Солдат и чинов полиции встретила вооруженная винтовками казённого образца толпа людей. Загородив штыками вход, крестьяне заявили, что винтовок они «не выдадут без бою» и «что будут биться до последней капли крови». Когда все увещевания со стороны пристава и командира роты Коробицына оказались тщетными, солдатам было приказано, несмотря на штыковую преграду, двинуться вперёд. После не затяжного боя, во время которого трём нижним чинам были нанесены штыковые раны, сопротивлявшиеся были обезоружены, причем винтовки приходилось отбирать у каждого почти насильно. Бой обошелся без большого кровопролития только благодаря случайности: никто из сопротивлявшихся не умел обращаться с винтовками, а все попытки заря-
дить ружья были безрезультатны. После этого все сопротивлявшиеся в количестве 25 человек были арестованы и отправлены в тюрьму [16].
Через три дня после описанного события, 18 декабря 1905 г., полиции стало известно, что в городской водокачке засела группа людей, вооруженная винтовками из Слободского склада. Вызвав роту солдат Котельничского батальона, полицеймейстер Люминарский, оцепив водокачку, вступил с осаждёнными в переговоры о сдаче ружей. Парламентёром к нему явился сын чиновника Н. А. Швецов, бывший семинарист, который от имени своих товарищей заявил, что они добровольно винтовки не сдадут. Желая во избежание кровопролития более или менее продолжительной осадой сломить упорство засевших в водокачке лиц, полицеймейстер расставил посты и стал выжидать, что будет дальше. В районе 11 часов утра он был извещён, что берегом реки Вятки движется на выручку осаждённым толпа людей, человек в 30, также вооруженных винтовками. Командир роты Коробицын послал один взвод солдат в обход приближающейся к водокачке толпе с намерением её окружить. В проулке у духовного училища солдаты столкнулись с мятежниками. Последние остановились и, видя, что солдаты заряжают ружья, выкинули белый флаг. Начались переговоры. Коробицын обещал не стрелять до тех пор, пока не откроют огня мятежники и в том случае, если те добровольно выдадут все винтовки. Если же нет, то винтовки будут отобраны «во что бы то ни стало». Узнав от своего парламентёра о результатах переговоров и не желая, очевидно, выдать ружья, мятежники отступили и скрылись в стоящем на берегу реки Вятки доме Мышкина. Едва двери этого дома закрылись за последним из мятежников, как с их стороны грянул залп, наповал убивший двух рядовых - Чулкина и Пле-тенёва. Последовал залп и со стороны солдат. После этого мятежники заявили, что сдаются. Стрельба прекратилась, но затем совершенно неожиданно снова была возобновлена мятежниками: ещё несколько солдат было выведено из строя. После второго залпа со стороны солдат мятежники окончательно сдались. Арестовано было 27 человек, отобрано 29 ружей, 9 револьверов и более полутора тысяч различных патронов, преимущественно ружейных. (Интересно, что был арестован подданный Китайской империи, Ли Динь Цу, малоумный и потому освобождённый из-под стражи.) В 20 часов вечера, когда весть о сдаче мятежников в доме Мышкина дошла до осаждённых в водокачке, сдались и эти в количестве 24 человек, выдали 37 казённых винтовок и все патроны [17].
Нами уже упоминалось о солдатах 4-й роты 231-го резервного Котельничского батальона. В
рапорте № 3176 от 12 июня 1906 г. губернатору Вятской губернии сообщалось о том, что 231-й Ко-тельничский резервный батальон замешан в противоправительственных действиях. Об этом докладывалось ещё командиру батальона полковнику Нестеренко и сообщалось до этого губернатору. Было назначено расследование специально командированными для этого лицами военного ведомства, однако выявить крамолу не удалось. По их мнению, всё было в порядке. Но 28 ноября 1905 г. была подана петиция нижними чинами батальона, в которой выдвигались экономические и политические требования. В прокламациях местной революционной партии говорилось о надежде на их поддержку нижними чинами батальона, которые «поклялись защищать "народ", т. е. собрания и съезды Крестьянского союза от Черной сотни и полиции». Собрания эти действительно посещались нижними чинами батальона (а также некоторыми офицерами) в составе целых рот [18].
Результатом таких настроений стала попытка вооруженного восстания 18 декабря 1905 г., во время которой командир батальона полковник Несте-ренко был убит рядовым Фабричным. По результатам восстания нижние чины не перешли на сторону революционеров случайно, так как наиболее подвергнутая пропаганде 4-я рота была командирована для охраны дома губернатора, где она оказалась под пристальным вниманием вооруженной полиции и вышестоящих чинов. Стоит отметить, что найденные во время восстания ружейные патроны казённого образца не могли оказаться у революционеров без помощи чинов батальона [19].
Лишь немногие судьбы участников восстания удаётся проследить до конца. Василий Игнатьевич Усов в 1909 г. находился в заключении в гла-зовской тюрьме. Затем его имя упоминается в 1917 г. как одного из руководителей Вятского губернского отдела Всероссийского крестьян-ского союза. Алексей Гурьянович Мерзляков в 1909 г. оказался в московской тюрьме, и дальнейшая его судьба неизвестна. Герман Васильевич Цветков после покушения на полковника Александрова присутствовал на различных собраниях партии эсеров уже в ноябре, но в восстании непосредственного участия не принимал. Как сложилась его дальнейшая жизнь, неизвестно.
Куда больше сведений о судьбе Петра Аркадьевича Куниченко (в 1906 г. ему было 25 лет), учителя в г. Вятке, который был арестован за вооруженное сопротивление 15 декабря 1905 г. 5 июня он был помещён на лечение в Глазовскую земскую больницу, откуда 18 июля 1906 г. между 2 и 3 часами ночи бежал вместе с другим учителем-революционером Александром Алексеевичем Петровым (23 года). Ими была написана и оставлена следующая записка: «Божьей милостью мы
С. Л. Зубова. Вклад российских меценатов.
амнистированы. Хотя мы оба и больны и, быть может, вскоре же сляжем в больницу, но дальше сидеть теперь, ничего не делая, нет сил. Сидеть теперь, когда "работы усиленной требует край", -преступно. Считайте нас как освобождённых на поруки. На суд (независимый) явимся. 17 июля 1906 г. А. Петров, П. Куниченко» [20]. Прошло почти полгода, когда в Вятку пришла телеграмма из Казани следующего содержания: 3 декабря, в доме Макаровой, где проживал нелегально по паспорту Иван Фёдорович Семёнов, произошёл взрыв. Был убит названный хозяин квартиры и ранено другое задержанное лицо. Убитым оказался П. А. Куниченко. Второй же - его товарищ, вместе с ним бежавший учитель А. А. Петров [21]. Фамилия Куниченко была исключена из всех обвинительных дел, но материалы, найденные у него на квартире в декабре 1905 г., были оставлены как доказательства в обвинении других подлежащих суду лиц.
Итак, изучение истории организации и деятельности партии эсеров в 1905-1906 гг. свидетельствует о существенном влиянии членов Ильинского политического общества на революционные настроения жителей Вятской губернии. К декабрю 1905 г. в Вятской губернии существовало несколько ячеек эсеров: в Малмыже, Сарапуле, Ижевске, Воткинске, Елабуге и Орлове. Но ильинцы (Слободской уезд) вели самую активную революционную деятельность, отличались харизмой, дерзостью, неуступчивостью и склонностью к силовым методам ведения борьбы.
Примечания
1. Наймушин В. В. Заре навстречу // Рабочее и социал-демократическое движение в Вятской губернии накануне революции 1905-1907 гг. Киров: Киров. кн. изд-во, 1961.
2. Папырина А. А. Революционное движение в Вятской губернии в 1905-1907 гг. Киров: Киров. кн. изд-во, 1975.
3. Балыбердин Ю. А. Общественно-политическая жизнь в Вятско-Камском регионе в начале XX века (1900-1914 годы). М.: Изд-во «Прометей», 2005.
4. ГАКО. Ф. 582. Оп. 146. Д. 163. Л. 9-10.
5. ГАКО. Ф. 33. Оп. 2. Д. 897. Лл 4-4об.
6. ГАКО. Ф. 582. Оп. 146. Д. 163. Л. 9-10.
7. ГАКО. Ф. 33. Оп. 2. Д. 897. Л. 22.
8. ГАКО. Ф. 582. Оп. 146. Д. 163. Л. 9-10.
9. ГАКО. Ф. 582. Оп. 146. Д. 163. Л. 38-39.
10. ГАКО. Ф. 714. Оп. 1. Д. 114. Л. 390.
11. ГАКО. Ф. 714. Оп. 1. Д. 114. Л. 389-391.
12. ГАКО. Ф. 582. Оп. 1. Д. 124. Л. 4-4об.
13. ГАКО. Ф. 582. Оп. 146. Д. 229. Л. 47-49об.
14. ГАКО. Ф. 33. Оп. 2. Д. 848. Л. 161-161об.
15. ГАКО. Ф. 33. Оп. 2. Д. 942. Л. 14-14об.
16. ГАКО. Ф. 33. Оп. 2. Д. 848. Л. 161об-163об.
17. Там же.
18. ГАКО. Ф. 714. Оп. 1. Д. 180. Л. 266-267.
19. Там же.
20. ГАКО. Ф. 33. Оп. 1. Д. 848. Л. 243-243об.
21. ГАКО. Ф. 33. Оп. 2. Д. 1101. Л. 15.
УДК 377.35(47+57)[18/19]
С. Л. Зубова
ВКЛАД РОССИЙСКИХ МЕЦЕНАТОВ В РАЗВИТИЕ НИЗШЕГО ПРОМЫШЛЕННОГО ОБРАЗОВАНИЯ В РОССИИ В СЕРЕДИНЕ XIX - НАЧАЛЕ XX в.
Цель данной статьи состоит в том, чтобы представить возможности благотворительной деятельности российских меценатов в развитии промышленного образования в России второй половины XIX в.
The aim of this article is to present the significance of Russian patrons' charitable activity for the development of vocational education of the second half of the 19-th century - the beginning of the 20-th century.
Ключевые слова: благотворительность, феномен российского меценатства, формы и этапы благотворительности, общее и профессиональное обучение, частные фабричные школы, ремесленные училища, технические учебные заведения и их благотворители.
Keywords: charity, the phenomenon of Russian patron age, forms and stages of charitable activity, general and vocational education, private factory schools, technical schools, vocational schools, technical educational institutions and their patrons.
В России XIX в., как ни в одной другой стране, меценатство, меценатская деятельность получили исключительно широкий размах. Это социальное явление было тесно связано не только с промышленной революцией, но и с ростом национального самосознания в российском обществе. Меценатская деятельность многих выдающихся представителей нашего отечества в области культуры, образования и науки была проникнута потребностью укрепления национального духа, развития национальной идеи. Это было главной идейной пружиной необычайного размаха российского меценатства на протяжении длительного времени. Вначале стать меценатом было возможно лишь очень немногим богатым людям. Но их количество непрерывно росло наряду с вовлечением в экономическую, предпринимательскую деятельность представителей низших сословий. Феномен российского меценатства приобрел широкую мировую известность благодаря подвижническим усилиям деятельности отдельных ярких, выдающихся личностей. Эта деятельность носила отпечаток их вкусов, пристрастий и характеров, придававших особый национальный колорит отечественному меценатству. Поэтому история меценатства в России - это прежде всего история личностей, история русских людей -выходцев из различных сословий и групп (дво-
© Зубова С. Л., 2012
