CC BY
53ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ГОСУДАРСТВЕННЫХ ОРГАНОВ И ОБЩЕСТВЕННЫХ ОРГАНИЗАЦИЙ ПО МИНИМИЗАЦИИ НЕГАТИВНОГО ВОЗДЕЙСТВИЯ КРИМИНАЛЬНОЙ СУБКУЛЬТУРЫ В ОТНОШЕНИИ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИХ И МОЛОДЕЖИ
ACTIVITIES OF STATE BODIES AND PUBLIC ORGANIZATIONS TO MINIMIZE THE NEGATIVE IMPACT OF THE CRIMINAL SUBCULTURE IN RELATION TO MINORS AND YOUNG PEOPLE
УДК 343.85
Шалагин А.Е., кандидат юридических наук, доцент, начальник кафедры криминологии и уголовно-исполнительного права, Казанский юридический институт МВД России
Идиятуллов А.Д., преподаватель кафедры административного права, административной деятельности и управления ОВД, Казанский юридический институт МВД России Idiyatullov A.D., [email protected]
Шалагин И.А., студент 2 курса, Поволжский государственный университет физической культуры, спорта и туризма
Idiyatullov A.D., [email protected] Shalagin A.E., [email protected] Shalagin I.A., [email protected]
Аннотация
Статья посвящена проявлениям криминальной субкультуры в отношении несовершеннолетних и молодежи. Особое внимание обращено на детерминирующие факторы распространения обычаев и традиций преступной среды, в том числе в сети Интернет. Показаны общественная опасность и
социально-негативные последствия криминальной субкультуры. Предложены меры административно-правового и превентивного воздействия, применяемые государственными органами и общественными организациями.
Annotation
The article is devoted to the manifestations of criminal subculture in relation to minors and youth. Particular attention is paid to the determining factors of the spread of customs and traditions of the criminal environment, including on the Internet. The social danger and socio-negative consequences of the criminal subculture are shown. The measures of administrative-legal and preventive impact applied by state bodies and public organizations are proposed.
Ключевые слова: преступность, криминальная субкультура, антиобщественный образ жизни, предупреждение, несовершеннолетние, молодежь.
Key words: crime, criminal subculture, antisocial lifestyle, warning, minors, young people.
История человечества не знала периодов без войн, насильственных, корыстных, экстремистских проявлений. Преступность была присуща всем этапам общественного развития (первобытному, античному, средневековому, новому, новейшему периодам). Как любая другая система, преступность видоизменяется в зависимости от складывающихся общественных отношений. При этом система не является чем-то обособленным, она активно взаимодействует с внешней средой, что сказывается на изменении её качественных и количественных характеристик, способности к воспроизводству и самосохранению. Вместе с тем происходит и обратный процесс - когда система влияет на внешнюю среду, вызывая трансформацию в ней. Такой процесс принято называть самодетерминацией преступности. При этом, одним из ее инструментов выступает криминальная субкультура [1, с. 9].
Одной из важных и актуальных проблем современности остается преступность несовершеннолетних и молодежи, являющаяся индикатором
нравственно-психологического состояния российского общества [2, с. 89]. Существенное влияние на дезадаптацию и криминализацию подростково-молодежной среды оказывает ее заражение криминальной идеологией (преступной субкультурой). Подобная деятельность выражается в распространении информации, направленной на формирование среди подростков и молодых людей деструктивных, антиобщественных установок, искаженного представления о тюремной (арестантской) жизни, негативного отношения к представителям правоохранительных органов.
Если рассмотреть понятие культуры, то под ней следует понимать совокупность производственных, общественных, информационных, духовных достижений людей. Культура представляет собой набор правил, которые предписывают человеку определённое поведение с присущими ему переживаниями и мыслями, оказывая на него, тем самым, управленческое воздействие. Криминальная субкультура характеризуется нормами поведения, которые прямо противоположны общепринятым правилам, стандартам, традициям, обычаям в том или ином обществе (государстве) [3, а 14].
Развитию идей АУЕ - сообществ в отдельных регионах нашей страны способствовали неблагоприятные процессы в экономическом развитии, кризисное состояние общества, неразвитость социальной инфраструктуры, духовно-нравственный кризис, плотная концентрация пенитенциарных учреждений, что определенным образом сказывалось на маргинализации и разобщенности отдельных слоев населения, высоком уровне рецидивной преступности, распространении алкоголизма, наркомании, лудомании, безнадзорности, иных околокриминальных проявлений, а также правого нигилизма.
Развитие феномена АУЕ («арестантский уклад един», «арестантское-уркаганское единство») имеет достаточно глубокие исторические корни и относится к 50-60 годам ХХ столетия. Данное явление в наше время получило интенсивное развитие в Республике Бурятия, Иркутской области,
Забайкальском, Красноярском и Хабаровском крае. При этом в данных субъектах Российской Федерации вырос уровень подростково-молодежной преступности. Постепенно такие антиобщественные идеи (настроения) стали распространяться и на другие регионы страны. Их инициаторами были криминальные авторитеты и представители уголовной среды.
На распространение идей криминальной среды сказалось расширение Интернет-пространства, значительное количество сетевых сообществ, поддерживающих идеи преступного мира. Современные информационно -телекоммуникационные технологии дали возможность представителям криминалитета массово воздействовать на сознание несовершеннолетних и молодежи, пропагандируя антисоциальный образ жизни, навязывать свои убеждения и ценности [4, с. 24].
Такой деятельностью представители криминальной среды преследуют определенные цели: сбор денежных средств в подростково-молодежных группах; привитие антиобщественных установок; романтизация и героизация преступного мира. Определенное воздействие АУЕ-идей имело место среди осужденных, содержащихся в местах лишения свободы, что негативно сказалось на их взаимоотношениях с администрацией пенитенциарных учреждений [5, с. 181]. Криминальная субкультура оказывает значительное влияние на лиц, находящихся в следственных изоляторах, воспитательных колониях для несовершеннолетних. Правила (нормы) уголовной среды предписывают никогда ни в чем не сознаваться, отказываться от сотрудничества с правоохранительными органами, не соблюдать режим уголовно-исполнительной системы [6, с. 284]. По сути, криминальная идеология представляет собой суррогат преступной солидарности, выражающейся в навязывании при помощи обмана и запугивания молодежи необходимости сбора денежных средств для оказания помощи «грева» лицам, находящимся в местах лишения свободы. При этом, сама система сбора денег характеризуется принудительностью, противоправностью и непрозрачностью. Таким способом
криминалитет преследует корыстные цели личного обогащения. В свою очередь, криминальная идеология, тюремный фольклор, преступные традиции выступают фоном, (ширмой), прикрывающей истинные намерения лидеров и авторитетов преступной среды по продвижению собственнических интересов и социальному паразитированию.
Несовершеннолетние и молодежь в силу психологической незрелости, отсутствия нравственных и культурных ценностей легко поддаются такой идеологии. Агрессивность, неповиновение, циничность, садизм, вандализм выступают средством повышения криминального статуса, а поддержка членов преступных групп (сообществ) придает уверенности при совершении противоправных действий [7, с. 48]. Исследования Г. Тарда (1843-1904) выявили тенденцию зависимости преступного поведения личности от восприятия определенных установок в процессе социализации, привычных действий ближайшего окружения (теория подражания), поведения толпы.
Субкультуре АУЕ подвержены подростки в возрасте от 11 до 17 лет. В старшем возрасте они характеризуются повышенной криминальной зараженностью, нравственной деградацией, ведут аморальный образ жизни, совершают преступления и административные правонарушения. В социальных сетях, несмотря на многочисленные блокировки сайтов, активно проявляют себя многочисленные группы, поддерживающие идеи АУЕ («Жизнь ворам!», «Фарту, масти господа!», «Часик в радость, чифир в сладость!»).
В настоящий период происходит активный процесс информационного развития. В связи с этим, ещё не устоялись новые общественные отношения, не сложилось цифровой культуры, этики, морали, а также не соблюдаются в полной мере запреты, дозволения и ограничения в данной сфере. Вместе с тем, в Интернете отдельным лицам легче проявлять свои антиобщественные, экстремистские, протестные настроения, выкладывать не соответствующие действительности (фейковые) материалы.
Юристам, сотрудникам правоохранительных органов, ученым и практикам изучение криминальной субкультуры помогает понять «законы», «правила», «нормы», которых придерживаются представители преступной среды, проанализировать изменения, происходящие в ней, отследить процессы самодетерминации и трансформации преступности. Исследованием данной проблемы занимались такие ученые, как: М.Н. Гернет, Д.А. Дриль, П.И. Люблинский, С.В. Познышев, В.М. Анисимков, Ю.М. Антонян, М.В. Гончарова, В.И. Горкин, А.И. Гуров, В.Г. Громов, О.П. Дубягина, Д.А. Корецкий, С.Я Лебедев, И.М. Мацкевич, В.Ф. Пирожков, О.В. Старков, В.В. Тулегенов, Г.Ф. Хохряков, В.В. Шемякина, А.В. Шеслер и др.
К основным причинам распространения криминальной субкультуры можно отнести: а) существующие проблемы в социальной, экономической, политической, культурной сферах российского общества; б) безнадзорность и семейное неблагополучие; в) негативное влияние ближайшего окружения подростка на формирование его взглядов, убеждений, поступков; г) низкий уровень доходов населения; д) инфляция; е) значительный разрыв между богатыми и бедными; ж) маргинализированность отдельных слоев населения; з) упущения в сфере образования, воспитания, содержания детей и несовершеннолетних; и) недостаточная эффективность институтов социальной адаптации, ресоциализации, реабилитации.
Криминальная субкультура распространяется через её носителей, а также в социальных сетях в виде текстов, видеофайлов, картинок, подкастов, тюремного фольклора. Многочисленные комментарии, репосты, гиперссылки, хештеги способствуют пропаганде криминальной субкультуры в цифровой среде. Она может внедряться в сознание людей при помощи одежды с изображением эмблем АУЕ, татуировок, специальной атрибутики (перстней, цепей и т.п.).
Идеология преступного мира наделена регулятивными, функциональными, ассоциативными элементами. Она передается из поколения
в поколение, имеет свойство видоизменяться и оставаться привлекательной на долгие временные периоды. Её особенность заключается в психологической защите от социального контроля, позволяет оправдывать противоправные действия, возлагать вину на других лиц, объяснять аморальные поступки «благородными» побуждениями. Криминальная субкультура формирует собственную идеологию, обычаи и традиции преступной среды, антиобщественный образ жизни, структуру преступных организаций, иерархию в них. Она паразитирует на общечеловеческой культуре и представляет собой её антипод. В связи с чем, необходимо развенчивать мифы преступного мира, воздействовать на фундаментальные основы данной контркультуры.
Общественная опасность криминальной субкультуры состоит в том, что она препятствует нормальной социализации личности, способствует переходу возрастной оппозиции в антисоциальную среду. Несовершеннолетние подражают своим сверстникам или старшему поколению, у которых перенимают криминальный опыт, усваивают обычаи и традиции преступного мира. Представители АУЕ-сообществ выстраивают достаточно стройную систему аргументов в пользу поддержки криминального образа жизни, которая оказывает разрушающее воздействие на поведенческие реакции, эмоциональное состояние подростков и молодежи. Представители таких сообществ внушают несовершеннолетним идеи о продажности власти, отсутствии у них перспектив для самовыражения (самоактуализации) и только АУЕ-сообщество готово взять на себя обязанности по защите и решению различных проблем подростков [8, с. 66].
Субкультуре АУЕ характерны следующие признаки: 1) агрессивность, жестокость, циничность её участников; 2) пьянство, игромания, половая распущенность; 3) отрицание необходимости получения знаний, трудовых навыков и практического опыта в той или иной сфере деятельности; 4) вымогательство и совершение иных корыстно-насильственных преступлений; 5) желание выделиться среди других, почувствовать власть, повысить самооценку;
6) коллективное нанесение татуировок, как дань АУЕ-моде; 7) клятвы, розыгрыши, приколы, испытания [9, с. 157]; 8) клички; 9) стиль в одежде, атрибутика, самовыражение [10, с. 200]; 10) сбор денежных средств в «воровской общак»; 11) жаргон (сленг); 12) участие в групповых драках, хулиганских, экстремистских, протестных акциях; 13) система поощрения и наказания; 14) противостояние правоохранительным органам; 15) несоблюдение моральных, нравственных, культурных норм поведения; 16) демонстративно-агрессивное поведение в общественных местах и др. [11, с. 100-101].
Криминальная субкультура выполняет следующие функции: а) связывает между собой различные элементы механизма преступного поведения; б) упорядочивает межличностные взаимоотношения субъектов криминальной среды; в) устанавливает нормы, правила, обычаи, традиции преступного мира; г) определяет способы самоутверждения, коммуникации, интеграции, психологической защиты; д) сохраняет и передает криминальный опыт (преступный профессионализм) [12, а 217]; е) формирует общественное мнение о недоверии государству, создает позитивный имидж преступника и др.
В настоящий период деятельность АУЕ-сообществ запрещена Верховным Судом РФ, как хорошо структурированных и управляемых организаций -молодежных движений экстремистской направленности. Их участниками совершались массовые беспорядки, в том числе в пенитенциарных учреждениях, уничтожение (повреждение) чужого имущества, кибератаки, нападения на территориальные органы полиции и другие правонарушения. Идеологический вакуум, отсутствие позитивных ориентиров и кумиров, резкая дифференциация населения, маргинализация (люмпенизация) отдельных граждан послужили причиной распространения данных идей [13, с. 75-77].
Сетевые (информационные) ресурсы формируют мировоззренческую позицию современной молодежи, которая значительное время проводит в виртуальном (цифровом) пространстве, что обуславливает необходимость установления эффективных механизмов государственного и общественного
регулирования в этой сфере. Противодействие криминальной идеологии должно осуществляться с учетом особенностей социального, физиологического, психологического, нравственного развития подрастающего поколения. Оно должно основываться на комплексе мероприятий организационного, социально-правового, психологического, медицинского, санитарно-эпидемиологического, педагогического характера. Такая деятельность осуществляется путем устранения социального неблагополучия среди населения, укрепления института семьи, оказания гражданам государственной поддержки.
Дискредитация криминальной субкультуры может быть достигнута активной экономической, общественной, информационно-просветительской, образовательной, волонтерской деятельностью. Следует принять меры по блокированию тенденции маргинализации (люмпенизации) населения [14, с. 78]. Необходимо создавать благоприятные условия для физического и духовно-нравственного развития личности, переключить внимание молодежи, находящейся в группе риска на социально полезную активность, сохранить историческое и культурное достояние страны. Следует уделять внимание приоритетным направлениям в достижении жизненного успеха, создавать привлекательный имидж различных профессий.
Основные меры профилактической работы должны быть направлены на подростково-молодежную среду, а различные проявления контркультуры и антиобщественной деятельности должны замещаться повышением уровня правовой сознательности, уважением прав (интересов) других граждан, укреплением и развитием нравственных, этических, эстетических качеств личности. При этом основной упор должен быть сделан на образовательном и культурном уровне современной молодежи, заинтересованности в занятии спортом, творчеством, музыкой, волонтерской деятельностью. Им не должны быть чужды чувства сострадания, милосердия, справедливости, добра, любви, чести, благородства, отваги.
Так, к странам с минимальным уровнем преступности, в настоящее время относят: Данию, Исландию, Сингапур, Швецию, Финляндию, Швейцарию, Японию. Внутренняя политика таких государств ориентирована на предупредительные (превентивные) меры, а не на устранение преступных последствий с помощью ужесточения системы наказаний и введения новых карательных санкций. Следует тщательным образом изучить передовой опыт зарубежных стран по минимизации преступности и перенимать зарекомендовавшие себя с положительной стороны меры предупреждения.
Необходимо продолжать совершенствование нормативно-правовой базы, осуществлять мониторинг социальных сетей с целью выявления и блокирования Интернет-ресурсов, пропагандирующих преступный образ жизни (в том числе с использованием возможностей искусственного интеллекта и современных информационных технологий). Нужно поддерживать работу военно-патриотических клубов, спортивных кружков, а также секций научно-технической, туристической, театральной, музыкальной, хореографической, художественной направленности [14, с. 124]. Кодекс об административных правонарушениях Российской Федерации следует дополнить нормой, предусматривающей ответственность за пропаганду и распространение в обществе преступной идеологии (криминальной субкультуры), которая может выглядеть следующим образом:
«Статья 6.21.1 Пропаганда или рекламирование криминальной идеологии (преступной субкультуры), если эти действия не содержат уголовно наказуемого деяния
1. Пропаганда или рекламирование криминальной идеологии (преступной субкультуры), выразившаяся в распространении информации, направленной на формирование антиобщественных установок, привлекательности и искаженного представления об условиях содержания лиц в местах лишения свободы, негативного отношения к представителям правоохранительных
органов, либо навязывание информации, вызывающей интерес к таким действиям, если эти действия не содержат уголовно наказуемого деяния, -
влечет наложение административного штрафа на граждан в размере от четырех тысяч до пяти тысяч рублей; на должностных лиц - от сорока тысяч до пятидесяти тысяч рублей; на юридических лиц - от восьмисот тысяч до одного миллиона рублей либо административное приостановление деятельности на срок до девяноста суток»;
2. «Действия, предусмотренные частью 1 настоящей статьи, совершенные с применением средств массовой информации и (или) информационно-телекоммуникационных сетей (в том числе сети «Интернет»), если эти действия не содержат уголовно наказуемого деяния, -
влекут наложение административного штрафа на граждан в размере от пятидесяти тысяч до ста тысяч рублей; на должностных лиц - от ста тысяч до двухсот тысяч рублей; на юридических лиц - одного миллиона рублей либо административное приостановление деятельности на срок до девяноста суток».
Литература:
1. Бочкарева Е.В. Феномен самодетерминации преступности: монография / Е.В. Бочкарева. - М. Проспект, 2019. - 120 с.
2. Антонян Ю.М., Гончарова М.В. Состояние и причины преступности несовершеннолетних в России / Ю.М. Антонян, М.В. Гончарова // Вестник Московского государственного областного университета. - Серия: Юриспруденция. - 2018. - № 2. - С. 87-100.
3. Лебедев С.Я. Антиобщественные традиции, обычаи и их влияние на преступность: учебное пособие / С.Я. Лебедев. - Омск: ВШМ МВД СССР, 1989. - 72 с.
4. Раднаева Э.Л., Самданова Б.Б., Маркова Н.С. Современная криминальная субкультура в зеркале социологического исследования / Э.Л. Раднаева, Б.Б. Самданова, Н.С. Маркова // Проблемы противодействия криминальной
субкультуре: сборник статей: материалы Всероссийской научно-практической конференции, состоявшейся 8 декабря 2017 г. / науч. ред. Ю.В. Хармаев, Э.Л. Раднаева. - М.: Юриспруденция, 2018. - 296 с.
5. Антонян Е.А., Борисов Е.А. К вопросу о популяризации криминальной субкультуры среди молодежи / Е.А. Антонян, Е.А. Борисов // Lex Russicca. - 2017. - № 12 (133). - С. 180-186.
6. Шалагин А.Е., Шалагина А.К. Профилактика и коррекция девиантного поведения подростков в условиях специального учебного заведения закрытого типа / А.Е. Шалагин, А.К. Шалагина // Вопросы педагогики. -2020. - № 9-2. - С. 281-286.
7. Минстер М.В. Влияние криминальной субкультуры на личность / М.В. Минстер // Проблемы противодействия криминальной субкультуре: сборник статей: материалы Всероссийской научно-практической конференции, состоявшейся 8 декабря 2017 г. / науч. ред. Ю.В. Хармаев, Э.Л. Раднаева. - М.: Юриспруденция, 2018. - 296 с.
8. Кирюхин А.Б. Неформальные образования в социальных сетях групп несовершеннолетних насильственной направленности / А.Б. Кирюхин // Защити меня. - 2019. - № 2. - С. 64-69.
9. Старков О.В. Криминальная субкультура: спецкурс / О.В. Старков. - М.: Волтерс Клувер, 2010. - 240 с.
10. Шалагин А.Е. Криминальная субкультура как угроза общественной нравственности / А.Е. Шалагин // Библиотека криминалиста. Научный журнал. - 2015. - № 4 (21). - С. 196-202.
11. Самойлов С.Ф. Критика криминальной идеологии как средство профилактики организованной преступности в молодежной среде / С.Ф. Самойлов // Вестник Краснодарского университета МВД России. - 2019. -№ 2 (44). - С. 99-103.
12. Королева М.В., Мацкевич И.М. Проблемы борьбы с организованной преступностью: учебное пособие / под общ. ред. И.М. Мацкевича; науч.
ред. Т.В. Редникова. - М.: Проспект, 2021. - 520 с.
13. Клейменов М.П., Козловская М.Г., Савельев А.И. Экстремистское преступное сообщество «АУЕ» / М.П. Клейменов, М.Г. Козловская, А.И. Савельев // Вестник Омского университета. Серия «Право». - 2020. - Т. 17. № 4. - С. 75-80.
14. Шалагин А.Е., Идиятуллов А.Д. Предупреждение преступлений как приоритетное направление уголовной политики на современном этапе / А.Е. Шалагин, А.Д. Идиятуллов // В сборнике: Актуальные проблемы уголовного законодательства и практики применения его норм: сборник научных трудов Всероссийской научно-практической конференции, посвященной 45-летию Казанского юридического института МВД России. - Казань. - 2019. - С. 122-126.
Literature
1. Bochkareva E.V. The phenomenon of self-determination of crime: monograph / E.V. Bochkareva. M. Prospect, 2019. - 120 p.
2. Antonyan Yu.M., Goncharova M.V. State and causes of juvenile delinquency in Russia // Bulletin of the Moscow State Regional University. Series: Jurisprudence. 2018. № P. 87-100.
3. Lebedev S.Ya. Antisocial traditions, customs and their influence on crime: textbook / S.Ya. Lebedev. - Omsk: GShM Ministry of Internal Affairs of the USSR, 1989. - 72 p.
4. Radnaeva E.L., Samdanova B.B., Markova N.S. Modern criminal subculture in the mirror of sociological research / E.L. Radnaeva, B.B. Samdanova, N.S. Markova // Problems of countering the criminal subculture: collection of articles: materials of the All-Russian scientific and practical conference, held on December 8, 2017 / scientific. ed. Yu.V. Kharmaev, E.L. Radnaev. - M.: Jurisprudence, 2018. - 296 p.
5. Antonyan E.A., Borisov E.A. On the question of popularizing the criminal subculture among young people / E.A. Antonyan, E.A. Borisov // Lex Russicca.
- 2017. - № 12 (133). - S. 180-186.
6. Shalagin A.E., Shalagina A.K. Prevention and correction of deviant behavior of adolescents in a special educational institution of a closed type / A.E. Shalagin, A.K. Shalagin // Questions of pedagogy. - 2020. - № 9-2. - S. 281-286.
7. Minster M.V. The influence of criminal subculture on personality / M.V. Minster // Problems of countering the criminal subculture: collection of articles: materials of the All-Russian scientific and practical conference, held on December 8, 2017 / scientific. ed. Yu.V. Kharmaev, E.L. Radnaev. - M.: Jurisprudence, 2018. -296 p.
8. Kiryukhin A.B. Non-formal education in social networks of violent juvenile groups / A.B. Kiryukhin // Protect me. - 2019. - № 2. - S. 64-69.
9. Starkov O.V. Criminal subculture: special course / O.V. Starkov. - M.: Walters Kluver, 2010. - 240 p.
10. Shalagin A.E. Criminal subculture as a threat to public morality / A.E. Shalagin // Criminalist Library. Science Magazine. - 2015. - № 4 (21). - S. 196-202.
11. Samoilov S.F. Criticism of criminal ideology as a means of preventing organized crime in the youth environment / S.F. Samoilov // Bulletin of the Krasnodar University of the Ministry of Internal Affairs of Russia. - 2019. - № 2 (44). - S. 99-103.
12. Koroleva M.V., Matskevich I.M. Problems of combating organized crime: textbook / under the general. ed. THEM. Matskevich; scientific. ed. T.V. Rednikov. - M.: Prospect, 2021. - 520 p.
13. Kleimenov M.P., Kozlovskaya M.G., Saveliev A.I. Extremist criminal community "AUE" / M.P. Kleimenov, M.G. Kozlovskaya, A.I. Savelyev // Bulletin of Omsk University. Series «Right». - 2020. - T. 17. № 4. - S. 75-80.
14. Shalagin A.E., Idiyatullov A.D. Crime prevention as a priority direction of criminal policy at the present stage / A.E. Shalagin, A.D. Idiyatullov // In the collection: Actual problems of criminal legislation and the practice of applying its norms: a collection of scientific papers of the All-Russian scientific-practical
conference dedicated to the 45th anniversary of the Kazan Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia. - Kazan. - 2019 - S. 122-126.
