CC BY
126
от 08.07.2004 г. № КАС04-266, от 04.04.2012 г № АКПИ12-317, письме Федеральной службы по труду и занятости от 19 июня 2012 г. № ПГ/4463-6-1, письме Федерации независимых профсоюзов России от 15.05.2012 г. № АКПИ12-317. В связи с многочисленными обращениями работодателей Министерство труда и социальной защиты РФ 1 ноября 2012 г. опубликовало "Разъяснения о порядке предоставления работникам, занятым на работах с вредными и (или) опасными условиями труда, сокращенной продолжительности рабочего времени, ежегодного дополнительного оплачиваемого отпуска, повышенной оплаты труда в соответствии с пунктом 1 постановления Правительства Российской Федерации от 20 ноября 2008 г. № 870". Согласно данному документу, Министерство труда и социальной защиты РФ в настоящее время рекомендует к использованию нижеперечисленные документы.
♦ Постановление Государственного комитета СССР по труду и социальным вопросам и секретариата ВЦСПС от 29 апреля 1980 г. № 111/8-51 "Об утверждении положения о порядке и условиях применения труда женщин, имеющих детей и работающих неполное рабочее время".
♦ Постановление Госкомтруда СССР и секретариата ВЦСПС от 6 июня 1984 г. № 170/10-101 "Об утверждении Положения о порядке и условиях применения скользящего (гибкого) графика работы для женщин, имеющих детей".
♦ Приказ Минздрава СССР от 31.10.1984 г. № 1240 "Об утверждении Отраслевых правил внутреннего трудового распорядка для рабочих и служащих учреждений, организаций, предприятий системы Министерства здравоохранения СССР".
♦ Приказ Минздрава СССР от 13 июля 1989 г. № 418 "Об утверждении новой редакции "Перечня высших и средних специальных учебных заведений, подготовка и полученные звания в которых дают право заниматься медицинской и фармацевтической деятельностью", утвержденного приложением 1 к приказу Министерства здравоохранения СССР от 21 октября 1974 г. № 990".
♦ Постановление Верховного Совета РСФСР от 1 ноября 1990 г. № 298/3-1 "О неотложных мерах по улучшению положения женщин, семьи, охраны материнства и детства на селе".
♦ Постановление Правительства РФ от 3 апреля 1996 г. № 391 " О порядке предоставления льгот работникам, подвергшимся риску заражения вирусом иммунодефицита человека при исполнении своих служебных обязанностей".
♦ Постановление Министерства труда РФ от 8 августа 1996 г. № 50 "Об утверждении Порядка предоставления сокращенной продолжительности рабочего времени (36 часов в неде-
лю) и ежегодного оплачиваемого отпуска продолжительностью 36 рабочих дней (с учетом ежегодного дополнительного отпуска за работу в опасных для здоровья условиях труда) работникам организаций здравоохранения, осуществляющим диагностику и лечение ВИЧ-инфицированных, а также работникам организаций, работа которых связана с материалами, содержащими вирус иммунодефицита человека.
♦ Постановление Правительства РФ от 25 декабря 2001 г. № 892 "О реализации федерального закона "О предупреждении распространения туберкулеза в Российской Федерации".
♦ Письмо Минздрава РСФСР от 18 мая 1971 г. № 32т-669 "Об упорядочении учета рабочего времени медицинского персонала учреждений здравоохранения" и др.
Вывод. Таким образом, многие нормативно-правовые акты, изданные в период действия второго и третьего КЗОТов, не только имеют историческое значение, но и сохраняют важную роль в регламентации режима рабочего времени сотрудников медицинских организаций.
ЛИТЕРАТУРА
1. Исаев И.А. История государства и права России: Учебник. М.: Юристъ; 2005.
2. Киселев И.Я. Трудовое право России. Историко-правовое исследование: Учебное пособие. М.: Норма; 2001.
3. Гейц В.И. Нормирование труда и регламентация рабочего времени. М.: Геотар-мед; 2010.
4. Шипова В.М. Основы нормирования труда в здравоохранении: Учебное пособие. М.: Грантъ; 1998.
5. Гусов К.Н., ред. Комментарий к Трудовому кодексу Российской Федерации. М.: Проспект; 2008.
6. Орловский Ю.П., ред. Комментарий к Трудовому кодексу Российской Федерации. М.: Контракт, Инфра-М; 2009.
REFERENCES
1. Isaev I.A. History of State and Law of Russia: Textbook. Moscow: Yurist; 2005. (in Russian)
2. Kiselev I.Ya. Labor Law of Russia. Historical and Legal Research: Manual. Moscow: Norma; 2001. (in Russian)
3. Geyts V.I. Rationing of Work and Regulation of Working Hours. Moscow: Geotar-med; 2010. (in Russian)
4. Shipova V.M. Bases of Rationing of Work in Health Care: Manual. Moscow: Grant; 1998. (in Russian)
5. Gusov K.N., Ed. The Comment to the Labour Code of the Russian Federation. Moscow: Prospekt; 2008. (in Russian)
6. Orlovskiy Yu.P., Ed. The Comment to the Labour code of the Russian Federation. Moscow: Kontrakt, Infra-M; 2009. (in Russian)
Поступила (received) 11.04.2013
© Свинцова М.Н., 2014 УДК 614.2:355
Свинцова М.Н.
ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ГОСПИТАЛЕЙ СИСТЕМЫ НАРКОМАТА ЗДРАВООХРАНЕНИЯ ДЛЯ СПЕЦКОНТИНГЕНТА ВО ВРЕМЯ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ
ФГБОУ ВПО Вятский государственный университет Министерства образования и науки РФ, 610000, Киров, Россия
Период Великой Отечественной войны с осени 1942 г. до лета 1945 г. ознаменован процессом становления системы госпиталей для спецконтингента. Специальные госпитали выделялись в общей системе медицинского обслуживания военного времени специфичностью лечебной работы, бытового и технического обустройства, схемы управления и снабжения. Организация лечения военнопленных сопровождалась трудностями транспортировки и диагностики заболеваний, состоянием здоровья поступавшего контингента, обеспечения медицинской документацией, спецификой психологического аспекта работы военного медика в госпиталях для спецконтингента.
Ключевые слова: Великая Отечественная война; госпиталь; спецконтингент; военнопленные. Для цитирования: Проблемы социальной гигиены, здравоохранения и истории медицины. 2015; 23 (1): 61—64.
THE ACTIVITIES OF HOSPITALS OF NARKOMAT OF PUBLIC HEALTH SYSTEM FOR SPECIAL CONTINGENT DURING THE GREAT PATRIOTIC WAR
Svintsova M.N.
The Vyatka state university of Minobrnauki of Russia, 610000 Vyatka, Russia The period of the Great Patriotic War from autumn 1942 to summer 1945 is marked by process of becoming of system of hospitals for special contingent. The special hospitals were marked out in common system of medical care in
war time by specificity of its treatment activities, every day and technical commodities and schemes of management and provision. The organization of treatment of prisoners of war encountered difficulties in transportation and diagnostic of diseases, health conditions of arrived contingent, provision with medical documentation and specificity ofpsychological aspects of work of military medical personnel in hospitals for special contingent.
Keywords: the Great Patriotic War; hospital; special contingent;prisoner of war. For citation: Problemi socialnoii gigieni, zdravoohranenia i istorii meditsini. 2015; 23 (1): 61—64.
С началом Великой Отечественной войны началась масштабная работа по развертыванию сети военных медицинских учреждений на территории Советского Союза.
Речь пойдет о деятельности госпиталей для спецконтингента, находившихся системе Наркомата здравоохранения (НКЗ) СССР. В настоящее время наблюдается повышенный интерес к истории медицины, в том числе и военной, однако деятельность подобного рода учреждений освещена в литературе недостаточно хорошо, особенно на локальном уровне. Большое количество сведений о работе специальных госпиталей во время Великой Отечественной войны хранят фонды центральных и местных государственных архивов. В процессе изучения тематики целесообразно прибегнуть к проблемно-хронологическому и структурно-функциональному методам анализа исторического материала.
Только в Кировской области во время войны разновременно действовали, по одним данным, 93, по другим — более 100 госпиталей [1], из которых восемь предназначались для лечения спецконтингента.
Спецконтингентом называли поступивших в госпитали военнопленных разных национальностей, среди которых были немцы, итальянцы, венгры, чехи, словаки, евреи, румыны. В специальные госпитали направляли также уголовников и штрафников, искупивших кровью свою вину перед Родиной и оставшихся в живых.
Нахождение военнопленных на территории Советского Союза, в том числе и их лечение в специальных госпиталях, регулировалось положением о военнопленных, принятым Постановлением Совета Народных Комиссаров СССР № 1798800с от 1 июля 1941 г. [2]. В положении устанавливался порядок оказания медицинской помощи военнопленным на тех же принципах, что и бойцам и офицерам Красной Армии.
Госпитали для спецконтингета в Кировской области, как и во всем Советском Союзе, формируются в большинстве своем с конца 1942 — начала 1943 г. путем изменения поступающего контингента эвакогоспиталей, обслуживавших ранее бойцов и командиров Красной Армии. Время формирования системы госпиталей и лагерей для военнопленных было обусловлено исходом Сталинградской битвы и переходом стратегической инициативы в ходе войны от Германии к СССР. С ноября 1942 г. начинается массовая сдача в плен солдат армии противника. Советское командование формирует материально-техническую и нормативно-документальную базу для содержания и использования в качестве рабочей силы военнопленных и интернированных.
С изменением контингента все специальные госпитали Кировской области, ранее входившие в систему Наркомата обороны (НКО), были переданы НКЗ, а личный состав переведен с военной службы на положение вольнонаемных. Лечебная, хозяйственная работа и снабжение в спецгоспиталях, соответственно, также проводились по линии НКЗ [3].
Во второй половине 1943 г. в Кировской области были развернуты шесть госпиталей на 6300 коек для военнопленных [4]. Во втором полугодии 1944 г. и первом полугодии 1945 г. были открыты еще два госпиталя для спецконтингента (см. таблицу). Всего к концу войны в области находились восемь таких госпиталей на 9600 коек [5].
Все они, как правило, располагались в населенных пунктах при железнодорожных станциях или в нескольких километрах от них. В областном центре не было ни одного специального госпиталя.
В связи со спецификой контингента, прибывавшего на лечение, практически вся работа в госпиталях имела свои особенности.
Со сменой контингента эвакогоспитали меняли свой профиль с хирургического на терапевтический и инфекционно-те-рапевтический, резко возрастал объем коечной сети — в среднем до 800—1500 коек.
Лечебная работа мало чем отличалась от эвакогоспиталей для бойцов Красной Армии, разве что практика переливания крови применялась реже, только в исключительных случаях для спасения жизни больного; в госпиталях для военнопленных № 1149, № 1773, № 3947 переливания крови не применялись вообще. Все кировские госпитали получали кровь из Кировской областной станции переливания крови безотказно. В медицинских учреждениях периферии использование трансфузий затруднялось из-за проблем с транспортировкой крови [6].
Госпитали оснащены были достаточно хорошо, имелись рентгенкабинеты, физиоаппараты и комнаты лечебной физкультуры. Возникал дефицит перевязочного материала и препаратов для наркоза, поэтому анестезию применяли только при сложных операциях.
Болезненным был вопрос обеспечения, так как госпитали Кировской области за время войны несколько раз переходили в ведение разных военных округов, поэтому они часто недоснаб-жались. Кроме того, большинство медицинских учреждений для спецконтингента находилось в ведении и НКО, и НКЗ СССР одновременно (либо передавались от одного ведомства другому), что вносило дополнительные трудности в вопрос снабжения. Шефствующие организации отказывались оказывать помощь подопечным госпиталям с прибытием в них военнопленных, что оставляло медицинский персонал один на один с проблемами обустройства, отопления, организации работы спецгоспиталей.
С изменением профиля госпиталя резко сокращается штат медицинского персонала, и прежде всего квалифицированных врачей. Нередко помощь в деле лечения спецконтингента оказывали врачи-военнопленные разной квалификации, что предусматривала Директива НКВД СССР и Наркомздрава СССР № 508с от 12 октября 1943 г. "Об улучшении ухода за больными военнопленными". К примеру, в госпитале № 2074 работали 13 таких врачей, в том числе 3 зубных врача (2 итальянца, 2 немца, 9 че-хословаков, венгров и евреев) [7].
Выписка выздоровевших происходила большей частью в лагеря НКВД (военнопленные) и штрафные батальоны.
Выздоравливающие военнопленные являлись неисчерпаемым источником дешевой рабочей силы, поэтому по медицинским показаниям их привлекали для выполнения разных видов работ при специальных госпиталях. По окончании эпидемии сыпного тифа, которая, как правило, разгоралась с прибытием первых партий военнопленных, в госпиталях организовывались разного рода мастерские: портновские, сапожные, столярные, слесарные, кузнечные, по производству кирпича. Спецконтингент привлекался при заготовлении дров, ведении подсобного хозяйства госпиталя, уборке, частично на кухне. Однако использование такого труда должно быть умело организовано.
Смертность в госпиталях для спецконтингента была велика особенно среди первых партий в первой половине 1943 г. Для перевозки военнопленных использовали не только санитарные поезда, но и товарные, почтовые со специально выделенными оборудованными вагонами, а там, где у госпиталей не было санитарной рампы, еще и гужевой транспорт. Военнопленные доставлялись в госпитали в критическом состоянии без сопровождения медицинского персонала, почти не обработанные, завшивленные, грязные, не сортированные по видам инфекционных заболеваний. Часть больных военнопленных просто не выдерживала длительной транспортировки, с поездов снимали десятки трупов.
Истории болезни у первых прибывавших партий вовсе отсутствовали, невозможно было определить степень заболевания сразу. Большинство больных были инфицированы сыпным тифом, превращавшимся в эпидемию. Положение усугублялось плохим санитарным состоянием вагонов, дистрофией, авитаминозами, туберкулезом у больных. К примеру, 15 марта 1943 г. в
Для корреспонденции: Свинцова Марина Николаевна. [email protected]
госпиталь № 2074 для спецконтингента прибыла первая партия больных в количестве 1094 человек, находившихся в пути около 2 мес, из которых 200 сняли с поезда уже мертвыми. В течение следующих 2 мес пребывания в госпитале умерли еще 800 человек, выздоровевшие получили осложнения в виде туберкулеза, колита, миокардита. Больные умирали прямо в ванной во время санобработки [8].
"Бывали ночи, — вспоминали очевидцы, — когда умирали до 20 человек и больше, не успевали хоронить, могилы рылись общие, клали по 100 человек и более..." [9]. Порядок захоронения был установлен Директивой ГУПВИ НКВД СССР № 28/2/23 "О захоронении военнопленных" от 24 августа 1944 г.: отводились специальные участки земли под кладбища в непосредственной близости от госпиталей и вводились формы "кладбищенских книг" для учета захороненных [10].
Больных обрабатывали в санпропускниках, однако эпидемия сыпного тифа перекидывалась и на личный состав госпиталя, а затем, случалось, и на местное население [11]. Нередки были смертельные исходы среди гражданского населения и медицинского персонала.
Приказом НКО СССР № 001 от 2 января 1943 г. "Об упорядочении работы по эвакуации военнопленных с фронта" [12] были налажены транспортировка и обслуживание спецконтингента в госпиталях, и к середине 1943 г. показатели смертности значительно снизились.
В связи со специфичностью контингента особенным было и устройство госпиталей. Они активно меняли свой внутренний и внешний вид: вместо коек в палатах устанавливались сплошные двухъярусные деревянные нары, возводились охранительные сооружения. Прежде всего госпитали были поделены на зоны, каждая из которых обнесена забором с калиткой, сверху оборудованными колючей проволокой. У калиток и по периметру построены будки и вышки для постоянной наружной охраны. Была введена должность заместителя начальника госпиталя по режиму и охране, а вместе с ним штат вахтеров из 12—15 человек для внутреннего наблюдения и сопровождения военнопленных, когда они выводились для медицинских процедур. В вопросах режима, спецучета, охраны и оперативного обслуживания военнопленных они подчинялись непосредственно начальнику Управления НКВД СССР, а в прочих вопросах начальнику спецгоспиталя [3]. Наружная охрана велась специально выделенным гарнизоном части конвойных войск НКВД [13].
Неотъемлемой частью деятельности госпиталя была партийно-просветительская работа. Ее проведение имело качественные отличия от других эвакогоспиталей. В медицинских учреждениях для спецконтингента партийно-просветительская работа делилась по назначению на две линии: для спецконтингента и для личного состава госпиталя.
Для военнопленных разных национальностей вся политико-просветительская работа ограничивалась в основном зачитыванием сводок Совинформбюро, проведением бесед и разъяснений на политические темы при помощи переводчиков. В тех госпиталях, где своего переводчика не было, языковой барьер преодолевался за счет больных, говорящих на нескольких языках, чаще всего это были чехословацкие и украинские военнопленные из Прикарпатья. Помогали и политические газеты на немецком, итальянском, венгерском, румынском языках, получаемые из центра.
Кроме просветительско-агитационной работы необходимо было улаживать конфликты между больными. Кроме немцев, большинство которых вели себя агрессивно, часто в конфликты вступали итальянцы и чехословаки, доходило и до потасовок.
Для личного состава кроме политико-просветительской работы проводились культурно-массовые мероприятия, развита была художественная самодеятельность, выпускались ежемесячные стенгазеты. Проводились смотры, киносеансы, чтение лекций, доклады. К участию в культурной работе госпиталя активно привлекались местное население, учащиеся школ.
Настроения среди работников госпиталей для спецконтингента чаще всего подавленные, пессимистические. Тому были разные причины.
Прежде всего это было связано с судьбой местности, откуда был передислоцирован госпиталь. К примеру, госпиталь № 2074 был сформирован изначально в Гомеле, поэтому большая часть персонала происходила с территории Белоруссии и Украины, находившейся в зоне оккупации немецких войск, что провоцировало нежелание работать, лечить военнопленных [13].
Специальные госпитали в Кировской области
Номер госпиталя для спецконтингента
Место расположения госпиталя
С какого времени принимает спецконтингент
1149 1734 3947 2074 3007 3171 1773
3161
Белая Холуница Пос. Слободской С. Пищалье Ст. Пинюг Пос. Рудничный Пос. Рудничный С. Тарасовы, ст.
Быстряги Вятские Поляны
С весны 1943 г. С осени 1944 г. С весны 1943 г. С марта 1943 г. С осени 1944 г. С апреля 1943 г. С февраля 1943 г.
С весны 1943 г.
Недовольство проявляется из-за явной неустроенности быта, того, что "личный состав ... госпиталей обслуживает инфекционных больных, а питается значительно хуже военнопленных, что создает нежелательные настроения" (имеются в виду госпитали для спецконтингента № 1149, 2074, 1773, 3007, 3947, располагавшиеся в Кировской области во время Великой Отечественной войны). И действительно в годы войны персонал госпиталей жил впроголодь, не получая нужного количества жиров. Военнопленные же получали сбалансированное питание по нормам, объявленным рядом распоряжений и документов [3, 14—18]. По нормам, частично изменявшимся с течением времени, на одного военнопленного общегоспитального больного предусматривалось 400 г хлеба, 200 г овощей, 200 г свежего молока, 20 г сахара, 80 г мяса, 50 г рыбы, 300 г картофеля и т. д. Для ослабленных и больных дистрофией и авитаминозами назначались отдельные нормы питания с повышенным количеством углеводов, жиров и витамина С (500 г хлеба, 30 г сахара, 150 г мяса, 30 г коровьего масла, 250 г овощей, 400 г картофеля).
В одном из архивов Кировской области хранится письмо начальнику местного эвакопункта № 22 при г. Кирове, в ведении которого находились специальные госпитали области, от юной медсестры 1-го отделения при эвакогоспитале № 1149 Ксении Филимоновны Байковой. Письмо носит яркую эмоциональную окраску, поэтому целесообразно привести отрывок из него с сохранением оригинальной лексики.
"Прошу начальника МЭПа рассмотреть мое заявление и направить меня работать в действующую Красную Армию. Я родилась в Смоленской области в 1922 г. ... Мобилизовали 26/У1-41 г. ... Как вам известно, в нашем госпитале находятся с 27/11 военнопленные, наши общие враги, с которыми боремся, которые разлучили нас с родными, близкими, разрушили наши города и села. А здесь приходится за ними ухаживать, лечить их. Я понимаю, приказ же Родины — есть наша жизнь. Сейчас местность, где жили мои родные, наша Смоленщина, освобождена, но известия от родных нет. Их, вероятно, уже нет в живых. Нет, не могу я больше за этими гадами ухаживать. Прошу направить меня в любое место, лишь бы не с этими гадами... Очень вас прошу освободить меня от этой "каторги". Учтите, надоело жить и работать в тылу все время, да к тому же сейчас нужно принести пользу, чтобы побыстрее уничтожить, стереть с лица земли нашего врага... Фрицев кормят лучше, чем нас, дают масло, сахар и вообще жиры.
27/У1-43 г. м/с Байкова Ксения Филимоновна" [19].
В прошении медсестре Байковой было отказано. Противоречие чувств и долга требовало большого психологического напряжения медицинского персонала. Несмотря на принципы медицинской работы и самоотверженность работников спецгоспиталей, личностный фактор исключить невозможно.
Материалы центральных и местных архивов позволяют оценить масштаб деятельности специальных госпиталей, их медицинского персонала. За четыре года Великой Отечественной войны были пленены более 4 млн военнослужащих армии противника. Из них погибли на территории СССР только 15%. Безусловно, большая заслуга специализированных госпиталей, которых на территории Советского Союза в военное время насчитывалось 214 [20], в том, что большая часть поступавшего спецконтингента получила квалифицированную медицинскую помощь. Данная тема заслуживает пристального внимания и глубокого исследования, в том числе и на локальном уровне.
ЛИТЕРАТУРА
1. Первые чтения И.И. Мышкина, главного терапевта Облздравот-дела по работе эвакуации и спецгоспиталей в годы Великой Отечественной войны в Кировской области 1942—1947 гг. апрель 2010 г. Киров; 2010.
2. Положение СНК СССР № 1798-800с об утверждении Положения о военнопленных от 1 июля 1941 г. В кн.: Сидоров С.Г., Царевская Т.В., Загорулько М.М., ред. Военнопленные в СССР. 1939—1956: Документы и материалы. М.: Логос; 2000: 65-8.
3. Инструкция о порядке содержания раненых и больных военнопленных в госпиталях Наркомздрава и НКО от 6 марта 1943 г. В кн.: Сидоров С.Г., Царевская Т.В., Загорулько М.М., ред. Военнопленные в СССР. 1939—1956: Документы и материалы. М.: Логос; 2000: 397-8.
4. Государственный архив социально-политической истории Кировской области (ГАСПИ КО), Ф. 1291, Оп. 1, Д. 51, Л. 47.
5. Государственный архив Кировской области (ГАКО ), Ф. Р-2248, Оп. 6, Д. 208, Л. 1.
6. ГАКО. Ф. Р-2248, Оп. 6, Д. 149, Л. 45.
7. ГАКО, Ф. 2248, Оп. 6, Д. 194, Л. 20.
8. ГАСПИ КО, Ф. 1290, Оп. 9, Д. 37, Л. 63.
9. ГАКО, Ф. 2248, Оп. 6, Д. 194, Л. 14—15.
10. Директива ГУПВИ НКВД СССР № 28/2/23 "О захоронении военнопленных" от 24 августа 1944 года. В кн.: Сидоров С.Г., Царевская Т.В., Загорулько М.М., ред. Военнопленные в СССР. 1939—1956: Документы и материалы. М.: Логос; 2000: 418—9.
11. ГАКО, Ф. Р-2248, Оп. 6, Д. 24, Л. 97.
12. Приказ № 001 Об упорядочении работы по эвакуации военнопленных с фронта от 2 января 1943 г. В кн.: Золотарев В. А., ред. Русский архив: Великая Отечественная: Приказы Народного комиссара обороны СССР (1943—1945 гг.). М.: ТЕРРА; 1997; т. 13 (2—3): 456—6.
13. ГАКО, Ф. 2248, Оп. 6, Д. 194, Л. 16.
14. Приказ НКО № 232 от 12 июля 1941 года с объявлением норм продовольственного пайка для военнопленных. В кн.: Золотарев В.А., ред. Русский архив: Великая Отечественная: Приказы народного комиссара обороны СССР 22 июня 1941—1942 гг. М.: ТЕРРА; 1997; т. 13 (2—2): 448.
15. Постановление СНК Союза ССР от 24 ноября 1942 г. № 1874-874сс. В кн.: Сидоров С.Г., Царевская Т.В., Загорулько М.М., ред. Военнопленные в СССР. 1939—1956: Документы и материалы. М.: Логос; 2000: 1120—317.
16. Приказ НКВД СССР № 00683 от 10 апреля 1943 года об изменении норм продовольственного снабжения для военнопленных. В кн.: Сидоров С.Г., Царевская Т.В., Загорулько М.М., ред. Военнопленные в СССР. 1939—1956: Документы и материалы. М.: Логос; 2000: 306—11.
17. Директива НКВД СССР № 341 от 2 июля 1943 г. о дополнительном питании больных и ослабленных военнопленных. В кн.: Сидоров С.Г., Царевская Т.В., Загорулько М.М., ред. Военнопленные в СССР. 1939—1956: Документы и материалы. М.: Логос; 2000: 311—2.
18. Циркуляр НКВД СССР № 18 от 18 января 1944 г. о дополнительном питании военнопленных. В кн.: Сидоров С.Г., Царевская Т.В., Загорулько М.М., ред. Военнопленные в СССР. 1939—1956: Документы и материалы. М.: Логос; 2000: 312-3.
19. ГАСПИ КО, Ф. 1290, Оп. 9, Д. 37, Л. 111.
20. Загорулько М.М., ред. Военнопленные в СССР. 1939—1956: Документы и материалы. М.: Логос; 2000: 1120.
Индекс 73302
для индивидуальных подписчиков
REFERENCES
1. I.I. Myshkin's first reading — the main therapist of the regional health department work on evacuation and special hospitals during the Great Patriotic war in the Kirov region 1942—1947. April 2010. Kirov; 2010. (in Russian)
2. Position SNK of the USSR number 1798800s approving Status of prisoners of war from July 1, 1941. In: Sidorov S.G., Tsarevskaya T.V., Zagorul'ko M.M., eds. Prisoners of war in the USSR. 1939—1956: Documents andMaterials. Moscow: Logos; 2000: 65—8. (in Russian)
3. Instruction About Order of Detention the Wounded and Sick Prisoners of War in Hospitals of Narkomzdrav and NKO from March 6, 1943. In: Sidorov S.G., Tsarevskaya T.V., Zagorul'ko M.M., eds. Prisoners of War in the USSR. 1939—1956: Documents and Materials. Moscow: Logos; 2000: 397—8. (in Russian)
4. State Archive of Socio-Political History of the Kirov region (SASPH KR), F. 1291, R. 1, F. 51, P. 47. (in Russian)
5. State Archive of the Kirov region (SAKR), F. R-2248, R. 6, F. 208, P. 1. (in Russian)
6. SAKR. F. R-2248, R. 6, F. 149, P. 45. (in Russian)
7. SAKR, F. 2248, R. 6, F. 194, P. 20. (in Russian)
8. SASPH KR, F. 1290, R. 9, F. 37, P. 63. (in Russian)
9. SAKR, F. 2248, R. 6, F. 194, P. 14—15. (in Russian)
10. Directive GUPVI NKVD of the USSR number 28/2/23 "On the burial prisoners of war" from August 24, 1944. In: Sidorov S.G., Tsarevskaya T.V., Zagorul'ko M.M., eds. Prisoners of War in the USSR. 1939—1956: Documents and Materials. Moscow: Logos; 2000: 418—9. (in Russian)
11. SAKR, F. R-2248, R. 6, F. 24, P. 97. (in Russian)
12. Order number 001 On streamlining of work by evacuation of prisoners of war from the front from January 2, 1943. In: Zolotarev V.A., ed. Russian archive: The Great Patriotic: Orders of the People's Commissar of Defense of the USSR (1943—1945). Moscow: TERRA; 1997; T. 13 (2—3): 456—6. (in Russian)
13. SAKR, F. 2248, R. 6, F. 194, P. 16.
14. NKO order number 232 from July 12, 1941 with the announcement of the norms prisoners of war ration. In: Zolotarev V.A., ed. Russian Archive: The Great Patriotic: Orders of the People's Commissar of Defense of the USSR June 22, 1941—1942. Moscow: TERRA; 1997; T. 13 (2-2): 448—24. (in Russian)
15. Resolution SNK of the USSR from November 24, 1942 number 1874-874ss. In: Sidorov S.G., Tsarevskaya T.V., Zagorul'ko M.M., ed. Prisoners of war in the USSR. 1939—1956: Documents andMaterials. Moscow: Logos; 2000: 1120—317. (in Russian)
16. Order NKVD of the USSR number 00683 from April 10, 1943 about changing norms of prisoners of war food supply. In: Sidorov S.G., Tsarevskaya T.V., Zagorul'ko M.M., eds. Prisoners of War in the USSR. 1939—1956: Documents and Materials. Moscow: Logos; 2000: 306—11. (in Russian)
17. Directive NKVD of the USSR number 341 from July 2, 1943 on the supplementary feeding sick and weak prisoners of war. In: Sidorov S.G., Tsarevskaya T.V., Zagorul'ko M.M., eds. Prisoners of War in the USSR. 1939—1956: Documents andMaterials. Moscow: Logos; 2000: 311—2. (in Russian)
18. Circular NKVD of the USSR number 18 from 18 January 1944 on the supplementary feeding prisoners of war. In: Sidorov S.G., Tsar-evskaya T.V., Zagorul'ko M.M., eds. Prisoners of War in the USSR. 1939—1956: Documents and Materials. Moscow: Logos; 2000: 312—3. (in Russian)
19. SASPH KR, F. 1290, R. 9., F. 37, P. 111. (in Russian)
20. Sidorov S.G., Tsarevskaya T.V., Zagorul'ko M.M., eds. Prisoners of War in the USSR. 1939—1956: Documents andMaterials. Moscow: Logos; 2000: 1120. (in Russian)
Поступила (received) 23.01.2014
Индекс 72412 для предприятий и организаций
ОТДЕЛ РЕКЛАМЫ
Тел/факс (499) 264-70-43
Ответственность за достоверность информации, содержащейся в рекламных материалах, несут рекламодатели.
Редактор Л. И. Федяева Художественный редактор Р. Р. Катеева Корректор В. С. Смирнова
Все права защищены. Ни одна часть этого издания не может быть занесена в память компьютера либо воспроизведена любым способом без предварительного письменного разрешения издателя.
Сдано в набор 30.12.2014. Подписано в печать 27.02.2015. Формат 60*881;. Печать офсетная. Печ. л. 8.00. Усл. печ. л. 7.84. Уч. изд. л. 10,3. Заказ 11. ОАО «Издательство "Медицина"» 109029, Москва, ул. Скотопрогонная, д. 29/1, подъезд 15. ЛР № 010215 от 29.04.97 Страница в Интернете: www.medlit.ru
Типография: ООО "Подольская Периодика" 142110, г. Подольск, ул. Кирова, 15.
ISSN 0869-866Х. Пробл. соц. гиг., здравоохр. и истории мед. 2015. № 1. 1—64.
