CC BY
431
УДК 341.1/8
ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ЧАСТНЫХ ВОЕННЫХ И ОХРАННЫХ ПРЕДПРИЯТИЙ: ВОПРОСЫ ОТВЕТСТВЕННОСТИ
К.Л. Сазонова
В статье рассматриваются вопросы международно-правовой ответственности, возникающие в связи с деятельностью частных военных и охранных предприятий (ЧВОП). Правовой статус подобных структур практически не урегулирован современным международным правом, в связи с чем представляется важным определить основные направления дальнейшей правовой регламентации данной сферы.
Ключевые слова: частные военные и охранные предприятия, ответственность, государства, международное право
Частные военно-охранные компании, частные военные компании (ЧВК), частные охранные компании (ЧОК), частные военные корпорации, поставщики военных услуг, приватизированная военная промышленность, и даже «частные армии» - в тематике, связанной с деятельностью частных военных и охранных предприятий, терминологического единства пока не наблюдается. Чаще всего в отечественной литературе встречается термин «частная военная компания», однако автор присоединяется к позиции профессора МГИМО А.Г. Волеводза, который предлагает закрепить более корректное понятие «частные военные и охранные предприятия» (ЧВОП), так как «в отечественном праве термин «компания» не применяется» [1, С. 12].
Можно выделить основные правовые вопросы, связанные с международной ответственностью, которые возникают в процессе осуществления ЧВОП своих функций:
- ответственность ЧВОП за превышение полномочий и нелегитимное применение силы;
- ответственность сотрудников ЧВОП за превышение полномочий и нелегитимное применение силы;
- ответственность государств-заказчиков услуг ЧВОП;
- ответственность государства, в котором создано или зарегистрировано
ЧВОП;
- ответственность международных организаций, привлекающих ЧВОП к своей деятельности.
Отправным моментом при раскрытии всех вышеуказанных аспектов является вопрос правового статуса частных военных и охранных предприятий. С учетом того, что ЧВОП - это юридическое лицо, если нанимателем ЧВОП является государство или международная организация, возникает явное пересечение норм внутреннего, международного публичного и международного частного права. С одной стороны, по аналогии с транснациональными корпорациями, ЧВОП можно было бы отнести к сфере международного частного права, однако та сфера, в которой они работают -
сфера поддержания международного мира и безопасности, является публично -правовой. Кроме того, ситуация, при которой ЧВОП, зарегистрированное в одном государстве, нанимается правительством другой страны для работы в третьем государстве - сегодня достаточно стандартный сценарий работы частных военных предприятий. К этому необходимо добавить возможную вероятность того, что личный состав подобного ЧВОП может состоять из граждан самых разных государств. В совокупности мы имеем дело с пересечением разных национальных юрисдикций с нормами международного права, что в совокупности порождает массу правовых коллизий.
Именно поэтому при решении вопросов, касающихся ответственности ЧВОП, одной из важнейших проблем является вопрос определения гражданства ЧВОП. Проблема гражданства юридических лиц сама по себе относится к числу достаточно неоднозначных вопросов международного права, так как существуют разные основания принадлежности к гражданству, например, критерий инкорпорации; критерий местонахождения зарегистрированного офиса; критерий местонахождения фактического места руководства и другие. При этом практические руководства по данному вопросу отсутствуют, и «международные конвенции часто ссылаются на гражданство коммерческих корпораций, не регулируя вопрос об определении гражданства» [10, С.28]. Кроме того, существует масса различий в подходах к данному вопросу среди представителей различных правовых семей. Например, англо -саксонское право ставит гражданство юридических лиц в зависимость от критерия инкорпорации или образования. Французское право определяет его по соответствующим критериям, действующим при коллизии законов (по фактическому местопребыванию либо по месту инкорпорации или образования). В немецком праве гражданство юридического лица обычно определяется в зависимости от местонахождения зарегистрированной конторы. В международном праве гражданство юридических лиц обычно устанавливается на основании контроля над корпорацией или понятия «существенного участия».
Таким образом, складывается ситуация, при которой частные военные и охранные предприятия формально не являются субъектами международного права, однако при этом они принимают непосредственное участие в важных процессах, связанных со сферой поддержания международного мира и безопасности. С одной стороны, «существование монополии государства на применение силы не лишает государства права делегировать частным субъектам определенные функции, предполагающие применение силы» [2, С.244], однако, с другой стороны, уровень существующего международно -правового законодательства по вопросам деятельности ЧВОП не позволяет производить подобное делегирование, оставаясь при этом в рамках действующего международно-правового поля.
Вопросы неопределенности правового статуса ЧВОП некоторыми исследователями решается достаточно радикально: ЧВОП, «действующие в рамках законного контракта с государством в США и в других странах, по сути,
стали правительственными агентами, и, таким образом, по существу могут рассматриваться как сотрудников правительственных организаций [8]. Подобный подход, конечно, вряд ли получит серьезную поддержку, однако очевидно, что ситуации, в которых ЧВОП выступают в качестве внешнеполитического инструмента государств, вызывают наибольшую обеспокоенность с международно-правовой точки зрения и объясняют возникновение подобных концепций.
Ситуация усугубляется тем, что сегодня сотрудники ЧВОК работают в самых неспокойных регионах земного шара и часто, даже выполняя лишь охранные функции, могут оказаться вовлеченными в конфликт. Кроме того, некоторые авторы утверждают, что «наемники участвуют в подготовке и проведении актов терроризма, в международной террористической деятельности и актах агрессии» [6]. Очевидно, что в подобных ситуациях отсутствие правового регулирования весьма опасно. Некоторые ЧВОП тесно связаны с криминальным миром, так как «используют подкуп или приобретение товаров на черном рынке, как наиболее целесообразный способ получения оборудования и лицензий, в которых они нуждаются» [9]. Подобное поведение ЧВОП неудивительно, если учесть, что в обозримом будущем «мотивация получения быстрой прибыли будет превалировать над потенциальными долгосрочными последствиями своих действий» [9].
Не менее сложной является вопрос правового статуса сотрудников ЧВОП. Вообще проблема наемничества, несмотря на ее очевидную актуальность, в аспекте международно-правового регулирования развивается довольно-таки слабо. Запрет наемничества содержится в Декларации Генеральной Ассамблеи ООН о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами 1970 г.: «Каждое государство обязано воздерживаться от организации и поощрения организации иррегулярных сил или вооруженных банд, в том числе наемников, для вторжения на территорию другого государства» [3]. В настоящее время в качестве правовой базы, регулирующей деятельность наемников, можно назвать первый дополнительный протокол 1977 г. к Женевским конвенциям, содержащий определение наемника, а также фиксирующий то, что наёмники не считаются комбатантами, соответственно не имеют права на статус военнопленного [4]. Необходимо отметить, что первый Дополнительный протокол 1977 г. не ратифицирован США, которые активно используют наемников и ЧВОП во внешнеполитической деятельности. Кроме того, существует позиция, поддерживаемая некоторыми экспертами, что «статья 47 применяется только к членам полностью независимых наемных армий», а в ситуации, когда сотрудники ЧВОП выполняют работу в пользу какого-то государства, они не могут считаться полностью независимыми, так как фактически работают на государство, пусть и не являясь при этом солдатами вооруженных сил, соответственно к ним данная статья применяться не может [12]. Таким образом, «сравнивая ответственность государства за поведение классического солдата с ответственностью за поведение наемника, «пропасть»
между ними становится очевидной: если государство прямо не включает сотрудника частного военного предприятия в свои вооруженные силы.. .государство всегда будет нести меньшую ответственность за действия этих лиц, чем за действия солдат, и эту ответственность будет куда труднее доказать» [12].
Особенности правового регулирования ЧВОП привели к тому, что сегодня сотрудники ЧВОП, даже совершившие преступления, практически не подвергаются судебному преследованию: «Отсутствие действенного судебного преследования в странах происхождения ЧВОП и их персонала, обвиняемых в совершении нарушений прав человека в предыдущие годы, указывает на то, что ЧВОП ныне не подотчетны никому в своих действиях» [1, С.234]. Соответственно, можно констатировать безнаказанность сотрудников ЧВОП «при любых нарушениях прав человека, уголовных проступках, или агрессивном поведении во время участия в военной операции коалиции» [9], что лишь провоцирует дальнейшие злоупотребления.
Особенность правового положения сотрудников ЧВОП заключается в том, что наемниками их можно считать только тогда, когда они непосредственно участвуют в конфликте, однако в ситуации действующего конфликта порой весьма затруднительно отделить участие о неучастия: «в зоне боевых действий четкое разделение в этом смысле стирается» [5], однако многие ЧВОП сегодня настаивают на том, что «их сотрудники не являются наемниками именно на основании того, что они не принимают непосредственного участия в военных действиях» [14]. Отсутствие определенности в правовом статусе наемников приводит к тому, что за одни и те же правонарушения для разных индивидов могут наступать совсем разные правовые последствия: «поразительно, что заключенным в Гуантанамо было отказано в статусе военнопленного и в защите, предоставляемой четвертой Женевской конвенцией, на основании того, что ежедневно приносит «хлеб с маслом» наемникам в Ираке - а именно непосредственного участия в военных действиях лиц, не являющихся членами вооруженных сил одной из сторон конфликта» [11]. Кроме того, не смотря на то, термин «комбатант» часто используется в общем смысле, «статус комбатанта не применим для немеждународных вооруженных конфликтов. В ситуации гражданской войны, члены вооруженных групп не получают статус военнопленных» [11]. При этом сегодня почти 95% ЧВОП, используемых министерством обороны США в Афганистане, являются афганскими [15], и действуют они, естественно, в интересах нанимателя, то есть США.
Исследователи вопроса ответственности частных военных и охранных предприятий справедливо отмечают, что Проект статей об ответственности государств за международно-противоправные деяния 2001 г. и Проект статей об ответственности международных организаций 2006 г. подразумевают «довольно ограниченные возможности и критерии вменения государству ответственности за действия негосударственных структур» [12,5]. Например, частные военные предприятия могут считаться органами государства лишь в
том случае, если это государство сделало их частью своих вооруженных сил. Однако именно государства зачастую не признают ЧВОП частью своих вооруженных сил, пользуясь преимуществами их частного статуса. В итоге «возможность призвания государства к ответственности за действия ЧВОП остаются достаточно ограниченными» [12,6].
Привлечение к ответственности международной организации, например ООН, за неправомерные действия ЧВОП, участвующих в реализации миротворческой деятельности, было бы возможно на основании Статьи 5 Проекта статей об ответственности международных организаций 2006 г.: «Поведение органа государства или органа или агента международной организации, предоставленного в распоряжение другой международной организации, рассматривается по международному праву как деяние последней организации, если эта организация осуществляет эффективный контроль над таким поведением» [7]. Однако и в этом случае все упирается в правовой статус ЧВОП и возможности его признания субъектами международного права. Таким образом, существующих международно-правовых положений, касающихся ответственности, явно недостаточно для эффективного правового регулирования вопросов, касающихся международной ответственности. Существующие проекты статей об ответственности необходимо дополнить соответствующими положениями, устанавливающими «тесную связь ответственности государства с ЧВОК, которые они нанимают» [9].
Кроме того, для того, чтобы не привлекать общественного внимания и избежать ответственности, ничто не мешает при заключении контракта с ЧВОП со стороны заказчика услуг указать физическое лицо или предприятие - при этом де-факто военные услуги будут осуществляться в пользу государства, однако с юридической точки зрения ситуацию будет сложно отнести к сфере международно-правового регулирования: «Примером такого рода проектов являются тысячи частных военных и охранных компаний, которые способствуют восстановлению и стабилизации в Ираке и Афганистане, но нанимаются частными лицами по договорам или субконтрактам» [9].
Ситуация с правовым статусом ЧВОП существенно осложняется также тем, что многие функции, которые предоставляют ЧВОП, «относятся к чисто коммерческим, и не имеют ни малейшего отношения к публичной власти» [12,8]. Собственно, к сфере международного публичного права относится в большей степени деятельность частных охранных предприятий, связанная в основном с чисто охранными функциями, которые зачастую крайне сложно рассматривать в международно-правовом контексте, даже если есть свидетельства того, что ЧВОП осуществляет некую деятельность в пользу государства-заказчика, имеющую определенный политический подтекст.
Бесперспективность масштабных войн, подобных двух мировым войнам XX века, с учетом наличия атомного оружия у ведущих политических игроков, сегодня достаточно очевидна. Тем не менее, это вовсе не означает, что необходимость в военно-силовом обеспечении внешней политики государств стала неактуальной: «Обеспечение безопасности по-прежнему является
основной необходимостью в нашем сложном и постоянно меняющемся мире, и, таким образом ЧВК будут по-прежнему быть востребованными, чтобы заполнить пустоты безопасности, которые не могут быть заполнены правительственными организациями» [8]. В любом случае, основная задача сегодня - поставить деятельность частных военных и охранных предприятий в рамки правового поля, а также ликвидировать ту бесконтрольность, которая в настоящее время существует в данной сфере.
Список литературы:
1. Волеводз А.Г. О перспективах международно-правового регулирования деятельности частных военных и охранных предприятий// Международное уголовное право и международная юстиция. 2010. №2. C. 6-12.
2. Волеводз А.Г. Международно-правовое регулирование деятельности частных военных и охранных предприятий (ЧВОП): современный этап международного правотворчества// Библиотека криминалиста. № 1 (2). 2012, С. 233-251.
3. Декларация о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом Организации Объединенных Наций. Резолюция 2625 (XXV) Генеральной Ассамблеи ООН от 24 октября 1970 г. URL: http ://www.un.org/ru/docments/decl_conv/ declarations/intlaw_principles. shtml (дата обращения 21.06.2013).
4. Дополнительный протокол к Женевским конвенциям от 12 августа 1949 года, касающийся защиты жертв международных вооруженных конфликтов (Протокол I). Женева, 8 июня 1977 года. URL: http://www.icrc.org/rus/assets/files/2013/ap_i_rus.pdf (дата обращения 21.06.2013).
5. Михайленко А. С. Военные услуги... В частном порядке// Красная звезда, 2010. URL: http://old.redstar.ru/2010/08/25_08/5_01.html (дата обращения 21.06.2013).
6. Осетинская трагедия. Белая книга преступлений против Южной Осетии. Август 2008 года. М.: Изд-во «Европа», 20 08. 336 с.
7. Проект статей об ответственности международных организаций,
2006. Документ Генеральной Ассамблеи ООН А/63/10
URL:http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/pdf/intorg_responsibili ty.pdf (дата обращения 21.06.2013).
8. Серков С. Возможности регулирования деятельности
ЧВК//Военно-консалтинговая компания «Альфа-Витязь». 2013. URL:
http://milcons.ru/news/vozmozhnosti-regulirovaniya-deyatelnosti-chvk (дата
обращения 21.06.2013).
9. Серков С. Наемничество 2.0? Становление современной отрасли частной безопасности и его последствия для международного гуманитарного правопорядка//Военно-консалтинговая компания Альфа-Витязь. 2013. URL: http://milcons.ru/news/naemnichestvo-20-stanovlenie-sovremennoy-otrasli-chastnoy-bezopasnosti-i-ego-posledstviya-dlya (дата обращения 21.06.2013)
10. Смирнова Е.С. К вопросу о гражданстве юридических лиц Белорусский журнал международного права и международных отношений. № 4. 2001. C. 3-11.
11. Faite А. Involvement of Private Contractors in Armed Conflict: Implications under International Humanitarian Law// Defense studies. 2004. Volume
4, № 2. URL: http://www.icrc.org/eng/assets/files/other/pmc-article-a-faite.pdf (дата обращения 21.06.2013).
12. Francioni F. The Responsibility of the PMSC’s Home State for Human Rights Violations Arising from the Export of Private Military and Security Services//Academy of European Law, Project “Regulating Privatization of “War”: The Role of the EU in Assuring the Compliance with International Humanitarian Law and Human Rights”. 2009. 20 p.
13. Kalshoven F., Zegfeld L., Constraints on the Waging of War// An Introduction to International Humanitarian law. International Committee of the Red Cross, 3rd Edition, Geneva, 2001.
14. Shearer Cf. D., Private Armies and Military Intervention// Adelphi Paper 316, International Institute for Strategic Studies, Oxford University Press, 1998. P. 18.
15. Tierney J.F. Warlord, Inc.: Extortion and Corruption Along the U.S. Supply Chain in Afghanistan Report of the Majority Staff//Report by Chair Subcommittee on National Security and Foreign Affairs Committee on Oversight and Government Reform. U.S. House of Representatives. 2010. 85 p.
Сазонова Кира Львовна, канд. юрид. наук, канд. полит. наук, доцент кафедры государствоведения и права, kira_sazonova@mail.ru, Россия, Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации (Россия, Москва)
THE ACTIVITY OF PRIVATE MILITARY AND SECURITY COMPANIES: RESPONSIBILITY ISSUES K.L.Sazonova
The article examines the international legal responsibility arising in connection with the activities of private military and security companies (PMSCs). The legal status of these enterprises is practically unregulated within modern international law, and therefore it is important to identify key areas for further legal regulation of this sphere.
Keywords: private military and security companies, responsibility, state, international law
Sazonova Kira Lvovna, candidate of law science, candidate of political science, docent, kira_sazonova@mail.ru, Russia, the Russian presidential Academy of National Economy and Public Administration
