Научная статья на тему 'Девятое последнее десятилетие. Памяти Вадима Соломоновича Баевского (1929 -2013)'

Девятое последнее десятилетие. Памяти Вадима Соломоновича Баевского (1929 -2013) Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

CC BY
522
61
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Ключевые слова
В.С. БАЕВСКИЙ / СМОЛЕНСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ / V.S. BAYEVSKY / SMOLENSK STATE UNIVERSITY

Аннотация научной статьи по языкознанию и литературоведению, автор научной работы — Павлова Лариса Викторовна, Романова Ирина Викторовна

Некролог памяти Вадима Соломоновича Баевского (1929-2013) создателя Смоленской филологической школы по исследованию историко-культурных связей русской поэзии и теории стиха.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

The Ninth Final Decennary. In the Memory of Vadim S. Bayevsky (1929-2013)

The obituary in the memory of Vadim S. Bayevsky (1929-2013), the creator of Smolensk philological school studying historic and cultural connections of Russian poetry and the theory of poetry.

Текст научной работы на тему «Девятое последнее десятилетие. Памяти Вадима Соломоновича Баевского (1929 -2013)»

IN MEMORIAM

J1.B. Павлова, И.В. Романова (Смоленск)

ДЕВЯТОЕ ПОСЛЕДНЕЕ ДЕСЯТИЛЕТИЕ.

ПАМЯТИ ВАДИМА СОЛОМОНОВИЧА БАЕВСКОГО (1929-2013)

Некролог памяти Вадима Соломоновича Баевского (1929-2013) - создателя Смоленской филологической школы по исследованию историко-культурных связей русской поэзии и теории стиха.

Ключевые слова: B.C. Баевский; Смоленский государственный университет.

13 ноября 2013 г. в Смоленске на 85 году жизни скончался Заслуженный деятель науки Российской Федерации доктор филологических наук профессор Вадим Соломонович Баевский.

Вадим Соломонович Баевский родился 28 сентября 1929 г. в Харькове. Годы учения на отделении русского языка, литературы и логики Киевского педагогического института им. А.М. Горького захватили Баевского без остатка. Он с увлечением штудировал классическую филологию, логику, иностранные и древние языки - осваивал мировую культуру. Путь к культуре лежал через большую науку. Баевский твердо вступил на этот путь. Именно в институте приобретался начальный опыт научной работы, готовились первые публикации.

По окончании института в 1951 году Баевский 11 лет работал в школе шахтерского поселка в Чистяковском районе Донецкой области. Опыт, приобретенный тогда, лег в основу диссертации по методике преподавания литературы, которую Баевский защитил, уже будучи сотрудником Смоленского государственного педагогического института, куда пришел в 1962 г.

Здесь Баевский организовал филологический кружок, который со временем преобразовался в Филологический семинар и недавно отметил свое сорокапятилетие. На протяжении всех лет руководящая идея научного объединения оставалась неизменной: изучать художественное слово в его многообразных проявлениях. Почти 400 докладов и сообщений прозвучало на его заседаниях. Среди гостей Семинара были профессора Дж. Бейли (Мэдисон, США), Р. Боуи (Майами, Огайо, США), Б.Я. Бухштаб (Ленинград), Б.М. Гаспаров (Калифорния, США), Б.Ф. Егоров (Санкт-Петербург), И. Лилли (Окленд, Новая Зеландия), П.А. Руднев (Тарту), Е.А. Шмидт (Смоленск). Филологический семинар стал серьезной школой и плодотворной формой научной работы для многих ученых и получил широкую известность и признание в литературоведческих кругах.

- ---4||J^-4=**- -

Когда-то школьный учитель математики, выбиравший учеников на факультативные занятия для знакомства с логарифмической линейкой, сказал Баевскому, явному гуманитарию: «А ты, Баевский, иди домой: тебе это не по уму». Через тридцать лет Баевский - одним из первых в мире и в Советском Союзе! - применил точные математические и компьютерные методы к исследованию литературы в докторской диссертации «Типология стиха русской лирической поэзии», которую защитил в 1975 г. в Тартуском государственном университете.

В 1979 году Баевский стал профессором кафедры русской литературы Смоленского государственного педагогического института.

Основные области широких научных интересов Баевского - это история русской поэзии; история русской литературы XIX-XX вв.; теория стиха; русская литература на Смоленской земле; точные методы исследования литературы; Пушкин, Пастернак, Давид Самойлов, Леонид Семенов. Баевский - автор более 800 печатных работ. В 2009 г., к 80-летнему юбилею профессора, вышел полный список его публикаций под заглавием «CURRICULUM VITAE».

Пушкин и Пастернак - два имени, которые на протяжении всей жизни профессора Баевского находились в центре его научных интересов. О творчестве этих гениальных поэтов Баевскому удалось сказать принципиально новое слово в науке. Например, он объяснил эволюцию Пушкина как противостояние двух периодов: юности с ее бытием вне быта, заменой семейных уз дружескими, с атеизмом, рационализмом, романтизмом (до середины 1820 г.) - и зрелости, погруженной в семью и быт, с независимым и всеобъемлющим миросозерцанием, переходом от неверия к вере, с требованием полной независимости от любой власти ради свободы духа, с освоением раннего реализма (с 1823 г.). И между этими двумя периодами -четыре года кризиса. Так Баевский прояснил картину сложного и противоречивого религиозного сознания Пушкина и его отражения в творчестве поэта, а кроме того, вслед за Белинским, Гуковским, Бахтиным дополнил теорию русского реализма.

В свое время Бахтин показал влияние на Достоевского карнавальной народной смеховой культуры, основанной на представлениях об игровой сущности жизни и о диалогичности, многомерности истины. Бахтин писал о смеховой культуре Гоголя, но не рассмотрел корней этого явления в русской литературе. Баевский обозначил проблему карнавального мироощущения Пушкина, отразившегося во всем его творчестве.

Он показал, что «Евгений Онегин» - это не только «энциклопедия русской жизни», но прежде всего это роман о любви, о высокой культуре чувств. А понимание любви - мерило этики, нравственности и отдельного человека, и всего общества.

Исследования Баевского, посвященные творчеству Пастернака, с одной стороны, рассматривают фундаментальные вопросы поэтической

системы: мифологического пласта, стихотворной речи, влияния музыки. С другой - они решительно порывают с рядом догм, бытующих в массовом сознании и закрепившихся в научном обиходе. Одна из них основывается на том, что Пастернак развивался от сложности к простоте. Баевский продемонстрировал, как одна сложность заменяется у Пастернака другой: на смену усложненному языку и образам приходит усложненность семантики, все более насыщается историко-литературный, философский, религиозный, исторический фон произведений. Баевский выступил против представления о Пастернаке как о поэте случайных ассоциаций и показал, что поэт лишь имитирует поток сознания, необузданных ассоциаций. В действительности творческая воля организует поэтический мир по определенным законам. Наконец, Баевский опроверг распространенное мнение о Пастернаке как о небожителе, далеком от политической злобы дня, и интерпретировал творчество Пастернака как глубокое поэтическое исследование истории XX в. Подготовленное им вместе с сыном поэта Е.Б. Пастернаком и Е.В. Пастернак полное собрание стихотворений Пастернака вышло уже двумя изданиями в «Библиотеке поэта».

В трудах о творчестве Пушкина и Пастернака Баевский впервые со всей остротой поставил проблему идеологии этатизма (государственности) и ее отражения в структуре русского романа. Тем самым наряду с традиционной проблемой «Поэт и Муза» Баевский открыл новые перспективы изучения таких проблем, как «Поэт и Власть» и «Поэт и Бог».

За монографию «Пу шкинско-пастернаковская культурная парадигма»1 Баевскому было присвоено почетное звание лауреата Всероссийского конкурса на лучшую научную книгу 2011 г. среди преподавателей высших учебных заведений и научных сотрудников научно-исследовательских учреждений.

Последняя вышедшая при жизни Баевского книга тоже была посвящена Пастернаку: «Остраннение: К поэтике Бориса Пастернака»2.

Одна из последних работ Баевского «Три истории литературы» имеет фундаментальный характер. Она представляет историю литературы такой, какой она должна быть в идеале: историю публикации произведений необходимо дополнять историей их создания и переизданий. В таком случае историку литературы удастся гармонично объединить синхронический подход с диахроническим, а исследование поэтики - со скрупулезной текстологией.

Анализ пушкинской поэмы как «жанра-сюзерена» и книги Пастернака «Сестра моя жизнь», взятых в качестве примеров, убедительно доказывает, как предложенный Баевским подход корректирует устоявшийся взгляд на творческую эволюцию Пушкина и заставляет пересмотреть так называемый «пастернаковский канон».

- ^{,1^-----

Так, в истории публикаций десяти завершенных поэм Пушкина обнаружены два перерыва, вызванные перестройкой всего жизненного уклада поэта. Эти перерывы исследователь связывает с освобождением поэта из ссылки и с женитьбой. История создания всех поэм, завершенных и незавершенных, а также учет всех дошедших до нас замыслов помогли проследить путь Пушкина в поэме от предромантизма к реализму, от сказки и далекого прошлого к современности, от географической экзотики к Петербургу. Приведенные наблюдения убеждают в том, что все поэмы Пушкина, завершенные и незавершенные, и известные нам замыслы поэм могут рассматриваться как единый «жанр-сюзерен».

Третья история литературы - история переизданий - иллюстрируется полной драматизма судьбой в печати «Сестры моей жизни». Пастернак при переизданиях перерабатывал свои стихи, упрощая их под давлением цензуры и идеологической обстановки в стране, все больше удаляясь от авангардистской традиции. Две ранние книги лирики Пастернак ни разу не переиздал. В современных изданиях в первозданном виде они не воспроизводятся, в результате чего не известны широкому читателю. Структура «Сестры моей жизни» претерпела при переизданиях существенные изменения, которые не позволяют теперь видеть в ней роман в стихах, столь очевидный для первых читателей.

Такой подход поднимает актуальные и наболевшие проблемы современной истории литературы, текстологии и издательского дела и показывает перспективные пути их решения.

Событием в филологической науке стало издание в 2007 г. долгожданного тома сочинений Леонида Семенова, подготовленного Баевским для серии «Литературные памятники». Первая и единственная прижизненная книга Семенова «Собрание стихотворений» была опубликована в 1905 г., и только через 102 года увидела свет его вторая книга - полное собрание сочинений. В разные годы А.П. Семенов-Тян-Шанский, З.Г. Минц, о. Александр Зилонский, о. Александр Шмеман предпринимали поистине героические усилия, чтобы произведения этого незаурядного поэта и жиз-нестроителя стали известны современным читателям, но в силу разного рода неблагоприятных обстоятельств их попытки не увенчались успехом. Появлением наиболее полного на сегодняшний день собрания сочинений Леонида Семенова мы обязаны многолетней работе, выносливости и таланту Баевского, сумевшего вполне традиционный набор разделов (в издание включены с подробными комментариями Баевского все опубликованные произведения Семенова, многочисленные материалы из российских государственных архивохранилищ и из семейного архива Семеновых-Тян-Шанских, находящегося частично в России, а частично во Франции, а также написанная Баевским статья о жизни и творчестве Л. Семенова с приложением хронологической канвы) превратить в единый захватывающий текст - «роман о Леониде Семенове».

Чрезвычайно актуальным остается вопрос о месте смоленских авторов в общероссийском поэтическом пространстве. Ядром исследований Баевского по этой проблеме стала гипотеза А.В. Македонова о том, что на рубеже 1920-1930 гг. сложилась смоленская поэтическая школа. Центром ее был Исаковский, самым большим поэтом стал Твардовский, еще одна крупная в масштабах школы фигура - Рыленков. Близки к ней художественным мировоззрением и творческой практикой некоторые поэты, со Смоленщиной биографически не связанные, как, например, А. Яшин. Эти поэты приняли коллективизацию, изображали и утверждали то, что на официальном языке называлось социалистическими преобразованиями в деревне. Есть также поэты, выросшие и сформировавшиеся в те годы на Смоленской земле, но к смоленской поэтической школе отношения не имеющие (А. Гитович). Просуществовала эта школа как самостоятельное явление до начала Великой Отечественной войны, после чего растворилась в советской поэзии, передав ей некоторые свои специфические особенности.

Македонов описал это явление в книге «Очерки советской поэзии», вышедшей в Смоленске в 1960 г.3 Спустя пятнадцать лет Баевский в своей докторской диссертации «Стих русской лирической поэзии» получил математическое подтверждение гипотезе Македонова, что придало ей статус обоснованной теории. Стихотворения двадцати поэтов 1950-60-х гг. были исследованы с помощью корреляционного анализа. Количественные характеристики индексов, характеризовавших тексты Твардовского, Исаковского, Рыленкова, Яшина, оказались близки.

С тех пор представление о смоленской поэтической школе прочно вошло в сознание широкого круга читателей (во многом благодаря школьным и вузовским учебным курсам по литературе). Но представление это, как правило, подкрепляется характеристикой идеологической позиции и тематики творчества поэтов этой школы: их повышенным интересом к проблемам общественной жизни; обостренным чувством малой родины; опорой на документ и устойчивым интересом к людям «новой биографии». Баевскому в его публикациях о литературе на Смоленской земле удалось без предвзятости показать конкретные, порой весьма плодотворные черты их поэтики, в частности, поиски нового героя, синтез повествовательного, лирического и драматического начала, песенного и разговорного начала поэтической речи, обыденного и героического в сюжете. Эго оказалось возможным благодаря рассмотрению их творчества в широком контексте всей русской поэзии.

В книге «Смоленская поэтическая школа в портретах»4 заинтересованному читателю сообщаются новые данные о драматических процессах создания и/или публикации таких произведений, как, например, «Сказка о Правде» М.В. Исаковского, стихотворение «Враги сожгли родную хату»; книга про бойца «Василий Теркин», поэмы «Теркин на том свете» и «По

- ^{,1^-----

праву памяти» А.Т. Твардовского, его же цикл стихотворений «Памяти матери»; книга лирики Н.И. Рыленкова «Снежница», его покаянная лирика; статьи А.В. Македонова «Трагические рабочие тетради Твардовского», «О советской поэтической классике, ее друзьях и противниках», книга «Эпохи Твардовского», его работы о Мандельштаме. Подготовленный им том стихотворений, поэм и переводов Рыленкова, снабженный вступительной статьей и комментарием и изданный в «Библиотеке поэта», получил высокую оценку специалистов и остается единственным научно подготовленным собранием произведений поэта.

Приводимые документы и свидетельства позволяют увидеть героев воспоминаний не предвзято, в одном заданном ракурсе, а во всем многообразии их культурного кругозора и во всей сложности их мировоззрения. Например, выясняется, что в конце 1920-х гг. коммунистические идеалы смоленских поэтов сочетались с увлеченным чтением Гумилева, Ахматовой и Мандельштама, с переводом стихотворений Киплинга.

Долгие годы дружбы связывали профессора Баевского с поэтом Давидом Самойловым. Они обсуждали проблемы существования и творчества в несвободном мире, вопросы теории стиха, посвящали друг другу стихи. Баевскому принадлежит первая монография о Давиде Самойлове, в которой автор воспроизводит жизненный и творческий путь крупного советского поэта. Серьезное внимание в этом исследовании уделено самой-ловским опытам в эпическом и драматургическом роде, его переводческой и теоретико-литературной деятельности. Творчество поэта рассматривается на широком историческом и литературном фоне, в связи с судьбой поколения «роковых» сороковых годов, которое сформировалось в годы тяжелых испытаний. Монографию удачно дополняют воспоминания о Давиде Самойлове, вышедшие отдельной книгой. Их уникальность заключается в том, что они основаны на живых впечатлениях от встреч, разговоров, стихов, переписки. Они воссоздают яркие стороны литературной жизни прошлого.

Давиду Самойлову посвящена и еще одна книга - «Из дневника двух тысячелетий», которую Баевский за две недели до смерти отправил в издательство МГУ

Отличительная черта историко-литературных трудов и публикаций мемуарного характера Баевского - это богатая источниковедческая база. Автор твердо убежден, что документы должны быть опубликованы с возможно большей полнотой независимо от того, нравится или нет нам их содержание. Впервые в научный оборот им вводятся некоторые архивные материалы (например, личное дело студента Н.И. Рыленкова), письма и статьи из личного архива Баевского, дневниковые записи Баевского, обладающие высокой степенью достоверности и документальности, поскольку были сделаны по свежим следам разговоров и событий. Дневник Баевского сохранил для читателя важные свидетельства: точные даты, реплики в приватных беседах, порой не восстановимые по другим источникам.

Создать такие объемные, сложные в своих драматических противоречиях образы советских поэтов и критиков помог выбранный автором жанр литературного портрета, имеющий богатую традицию в литературе и науке о ней. По мнению коллег, компендиум «История русской поэзии» и «Роман одной жизни», раскрывающие разные ипостаси личности Баевского - ученого-филолога и свидетеля и участника событий XX в., -стали интеллектуальными бестселлерами.

Баевский всегда исходил из того, что убедительный результат научного исследования должен быть сформулирован так, чтобы он допускал опровержение. Необходимо всегда иметь возможность проверить методику и выводы исследователя. В этом помогает использование точных методов. С первых публикаций Баевский зарекомендовал себя в науке как последователь идей формальной школы. Его работы находятся в русле лучших традиций науки о литературе, увековеченных именами В.Б. Шкловского, Ю.Н. Тынянова, Б.М. Эйхенбаума, РО. Якобсона, В.М. Жирмунского, К.Ф. Тарановскош, Б.Я. Бухштаба, Л.Я. Гинзбург, Ю.М. Лотмана, МЛ. Гаспа-рова, Т. Шоу. И все же это абсолютно уникальное явление в филологической науке.

Наиболее полное представление об этом направлении работ Баевского дает его книга «Лингвистические, математические, семиотические и компьютерные модели в истории и теории литературы»5. Он нашел новые точные методы решения существенных вопросов истории и теории литературы и доказал их действенность. При этом историко-литературные задачи он ставит теоретически, а теоретические - исторически. Он установил, что уровни и аспекты стихотворной речи и всей поэтической системы, а также лирического стихотворения, историко-литературной ситуации и историко-литературного процесса находятся между собой в вероятностной зависимости. С помощью корреляционного анализа удалось сделать выводы о большой гибкости поэтической системы: та или иная особенность структуры лишь в ограниченной степени предопределяет другие ее особенности и ее свойства в целом. Этим и объясняется свобода выбора стилевых средств и путей историко-литературного развития. Баевский показал, что существует положительная корреляция между уровнем стихотворной речи и более высокими уровнями - поэтической речи, жанрового единства, значений и смыслов, даже бытового и жизненного поведения. А история, по словам Ю.М. Лотмана, «отраженная в одном человеке, в его жизни, быте, жесте, изоморфна истории человечества»6.

Исследования Баевского с применением лингвистических, математических, семиотических и компьютерных моделей достойным образом подводят итог важных направлений науки о литературе XX столетия и открывают перспективы развития филологической науки в XXI в.

О высоком научном авторитете и уважении коллег свидетельствует то, что профессора Баевского не раз приглашали стать организатором и

- -участником крупнейших международных конференций, в том числе, например, Всесоюзной семиотической конференции, организованной им по просьбе Совета по кибернетике АН СССР (Смоленск, 1979); Американосоветского симпозиума по творчеству Б. Пастернака в Стэнфордском университете (США, 1990); Русско-американской школы «На путях к XX столетию: Серебряный век и его культурно-исторические истоки (Смоленск, 1993); Международного конгресса «100 лет РО. Якобсону» (Москва, 1996); Русско-американского Пушкинского симпозиума (Мэдисон, США, 1996); VII Международной стиховедческой конференции (Смоленск, 2001); Международной конференции по французско-русским культурным связям (Париж, 2003). Российский фонд фундаментальных исследований в течение ряда лет привлекал его к сотрудничеству в качестве члена экспертного совета.

Наряду с активной научной деятельностью много сил и времени профессор Баевский отдавал кафедре истории и теории литературы, которую он возглавил в 1989 г. и которой с незначительным перерывом руководил до 2012 г. Все сотрудники кафедры были его учениками.

Много лет назад Баевский принял решение, которому следовал на протяжение всей жизни: половину своего времени уделять собственной научной работе, а половину - работе с учениками. 27 его учеников стали кандидатами филологических наук, пять из них - докторами.

В 1994 г. в Смоленском государственном университете открылся диссертационный совет, в 2004 г. получивший статус докторского. С момента основания и до 2013 г. его возглавлял профессор Баевский.

На протяжении многих лет профессор Баевский читал циклы лекций для аспирантов. Эти лекции всегда были открыты для всех, и их регулярно посещали студенты, преподаватели, посторонние люди, интересующиеся филологией. Велись видеозаписи, которые легли в основу издания «Затексты русской литературы: лекции для аспирантов и магистрантов» (принято в печать посмертно). Среди неопубликованных бумаг замечательного филолога XIX в. Федора Ивановича Буслаева в РГАЛИ Баевский нашел такую запись, которая превосходно выражает суть отношения истинного профессора к своей работе, к своим ученикам: «Профессор, как бы специально ни предавался он своей науке, отличается от ученого вообще тем, что он передает науку слушателям, что он лично излагает перед ними свои исследования и убеждения и руководит их живым словом и примером. Кроме сведений ученого в профессоре виден и характер человека».

А.В. Македонов, сформулировавший понятие смоленской поэтической школы, писал профессору Баевскому: «Рад тому, что вокруг Вас уже сложился коллектив учеников, которые воодушевленно работают, среди которых есть явно способные люди. Вот формируется еще одна “смоленская школа” - в литературоведении»7. Так с легкой руки Македонова в научном мире говорят о Филологической школе профессора Баевского. Основные

проблемы, которые решают представители этой школы, формулируются как ИСТОРИКО-КУЛЬТУРНЫЕ СВЯЗИ РУССКОЙ ПОЭЗИИ.’Ясно осознается, что поэзия имеет глубокие корни в устном народном поэтическом творчестве и в языке народа. В исследованиях, выполняемых в рамках школы, анализ поэтических явлений опирается на изучение фольклорных и языковых источников литературного творчества. Теоретические вопросы рассматриваются с исторической точки зрения, вопросы истории литературы - в теоретическом плане.

Первыми литературоведами в России были поэты (В. Тредиаков-ский, М. Ломоносов, А. Сумароков). Но и литературоведы порой пробуют свои силы в художественном творчестве. Баевский из их числа - много лет он писал стихи и автобиографическую прозу. «Я пишу ее, ни на что не претендуя, меньше всего на какие-то срезы, на то, чтобы кого-то поучать, сознавая мою авторскую субъективность, подчиняясь какому-то инстинкту. Пишу ее наряду с воспоминаниями о замечательных людях, с которыми сводила меня жизнь. Чувствую себя обязанным сохранить эти искры жизни, «положить человека в сердце своем», как сказано в одной старинной книге»8.

Наиболее полное собрание прозы и стихов Баевского - это «Роман одной жизни». Книга состоит из трех частей: «События», «Поэты» и «Филологи», в каждой из которых от шести до девяти глав.

Часть первая «События» носит отчетливо автобиографический характер. Она о впечатлениях детства, отрочества, юности и зрелости. Ее завершает глава, представляющая собой собрание стихотворений автора (и героя) прозы.

Между прозой и стихами Баевского есть нечто общее, что позволяет их воспринимать как единый текст. Эго фрагментарность прозаического и лирического повествования; их дневниковый характер; единая автобиографическая основа; выделение периодов в судьбе эпического и лирического героев (четыре «самородка» счастья, которым соответствуют отдельные главки в прозе) и семь «эпох», как острова в океане жизни, в стихотворении «Старость? Время утрат»); мотив прохождения героя через горечь, отчаяние, экзистенциальный ужас смерти и, вместе с тем, благодарная покорность перед Господом в ожидании Его Суда; картина тяжело больного времени; истории любви и предательств; портреты замечательных людей - рыцарей и мучеников литературы и науки; ориентированность на традиции русской и европейской литературы.

Части вторая «Поэты» и третья «Филологи» показывают нам героя как ученого-филолога. Эти части выполняют роль духовного и интеллектуального пространства, в котором он существует. Их составляют главы, посвященные библиотекам, поэтам (Б. Пастернаку, Е. Ланну, Д. Самойлову, Н. Рыленкову), их «спутникам» (брату Твардовского Ивану Трифоно-

вичу, артисту Д. Журавлеву, близкому Пастернаку, вдовам Андрея Белого, А. Грина, М. Волошина, Н. Рыленкова, жене Е. Ланна). Мемуаристика Баевского вбирает в себя поразительные факты, относящиеся к поэтам, то, чему свидетелем был он сам, и щедро делится всем этим с читателями. Ученые проникают в тайны мира и его явлений. Тут поистине события выстраиваются в историю мысли. Живой и правдивый рассказ об ученых филологах, с кем посчастливилось быть знакомым и дружить (Ю.М. Лот-ман, Б.Я. Бухштаб, Л.Я. Гинзбург, С.А. Рейсер, А.В. Македонов, МЛ. Гаспаров), - превращается в своеобразную историю науки в портретах. Обе части отчетливо осознаются автором именно как долг мемуариста, который он исполнил. В «Поэтах» и «Филологах» история одной человеческой жизни вливается в историю русской поэзии и в историю отечественной науки. Поэтому книга, названная «Романом одной жизни», приобретает полифоническое звучание.

Насквозь и подчеркнуто автобиографическая, дневниковая, вписанная в полную драматизма историю России, историю ее духовной жизни, книга Баевского оказалась вполне созвучна «Людям и положениям» Пастернака с его идеей обозначить важнейшие этапы своего духовного и творческого становления, ознаменованные знакомством с выдающимися людьми XX в. (пастернаковским «людям» у Баевского соответствуют «поэты» и «филологи», а «положениям» - события).

Профессор Баевский любил повторять, что главное - делать свое дело на своем месте. Дело, которому он отдавал всего себя до последних дней жизни, - это наука.

ПРИМЕЧАНИЯ

1 Баевский B.C. Пушкинско-пастернаковская культурная парадигма. М., 2011.

Bayevsky VS. Pushkinsko-pastemakovskaya kultumaya paradigma. Moscow, 2011.

2 Баевский B.C. Остраннение: К поэтике Бориса Пастернака. Смоленск, 2013.

Bayevsky VS. Ostranneniye: К poetike Borisa Pastemaka. Smolensk, 2013.

3 Македонов А.В. Очерки советской поэзии. Смоленск, 1960.

MakedonovA.V. Ocherki sovetskoy poezii. Smolensk, 1960.

4 Баевский B.C. Смоленская поэтическая школа в портретах. Смоленск, 2006.

Bayevsky VS. Smolenskaya poeticheskaya shkola v portretakh. Smolensk, 2006.

5 Баевский B.C. Лингвистические, математические, семиотические и компьютерные модели в истории и теории литературы. М., 2001.

Bayevsky VS. Lingvisticheskiye, matematicheskiye, semioticheskiye i kompyutemiye modeli v istorii i teorii literatury. Moscow, 2001.

6 Лотман Ю.М. Беседы о русской культуре. СПб., 1994. С. 389.

Lotman Yu.M. Besedy о russkoy kul’ture. Saint-Petersburg, 1994. P. 389.

7 Македонов А.В. Эпохи Твардовского; Баевский B.C. Смоленский Сократ; Илькевич Н.Н. «Дело» Македонова. Смоленск, 1996. С. 211.

Makedonov А. V Epokhi Tvardovskogo; Bayevsky VS. Smolenskiy Sokrat; Il’kevich N.N. “Delo” Makedonova. Smolensk, 1996. P. 211.

8 Баевский B.C. Роман одной жизни. СПб., 2007. С. 150.

Bayevsky VS. Roman odnoy zhizni. Saint-Petersburg, 2007. P. 150.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.