CC BY
67
Нарыкова Светлана Петровна
доктор философских наук, доцент, Краснодарский университет МВД России (e-mail: [email protected])
Девиантное поведение и социальная деструктивность: соотношение категорий
Автор исследует проблемы социальных отклонений и социальной деструктивности, которые зачастую рассматриваются совместно, что приводит к стереотипизации их отношения в научном дискурсе. Однако каждая из рассмотренных категорий имеет самостоятельное значение. Раскрытие основных аспектов определения социальной девиации и социальной деструктивности способствует большей концептуальной точности, позволяет прояснить ряд прикладных вопросов. В статье анализируются основные аспекты социальной девиации и социальной деструктивности.
Ключевые слова: социальная девиация, социальная деструктивность, взаимодействие, нормы, социальный процесс.
S.P. Narykova, Doctor of Philosophy, Assistant Professor, Krasnodar University of the Ministry of the Interior of Russia; e-mail: [email protected]
Deviant behaviour and social disruptiveness: relation of categories
The author researches problems of social deviations and social disruptiveness which often are considered in common that leads to stereotypification of their relation in a scientific discourse. However each of the considered categories has independent value. Disclosure of the main aspects of definition of social deviation and social disruptiveness promotes bigger conceptual accuracy and also allows to clear a number of applied questions. In article the main aspects of social deviation and social disruptiveness are analyzed.
Key words: social deviation, social disruptiveness, interaction, norms, social process.
Теоретическая социология представляет собой сферу научного знания, ориентированного на раскрытие общих принципов организации и динамического протекания социальных процессов. На ее уровне закладывается понимание основных механизмов формирования общественных отношений и, в частности, определяются их структура и ведущие факторы, оказывающие влияние на их состояние и развитие. В этом смысле постановка любой актуальной социальной проблемы предполагает обращение к общим основам социологического знания, с последующей детализацией применительно к особенности изучаемого объекта. Вместе с тем социология представляет собой практически ориентированную сферу знания: общественные процессы исследуются не только с позиции общего интереса к их структуре и ведущим характеристикам, но и с учетом необходимости осуществления регулятивных и прогностических функций. Это определяет практическую применимость получаемых результатов и в конечном счете их пользу для общества. В этом смысле одной из наиболее значимых сфер социологического дискурса становится анализ отклонений от нормального, конструктивного
протекания социальных процессов. Однако теоретический интерес к социальным отклонениям определяется не только необходимостью их устранения, но также и тем, что они представляют собой сферу явлений, граничную по отношению к нормальному общественному процессу. Через противопоставление одного другому происходит формирование теоретической определенности.
Само понятие социальных отклонений является соотносительным и предполагает сопоставление с определенным образцом, выражающим критерий разделения социальных явлений в зависимости от степени их соответствия сложившимся в обществе усредненным формам. При этом зачастую социальные отклонения рассматриваются как синоним социальной деструктивности. В результате происходит смешение двух различных по своему содержанию характеристик социальных явлений и процессов, что не способствует адекватному приращению социологического знания и, в частности, приводит к ошибкам и противоречиям в трактовке отдельных проблем. Для того чтобы проиллюстрировать данный момент, необходимо на общем уровне проанализировать, с одной стороны, соотносительные понятия
245
нормы и девиации, с другой - подвергнуть анализу категорию социальной деструктивности.
У истоков постановки вопроса об отклоняющемся поведении стоял Э. Дюркгейм, рассмотревший разновидности социальных отклонений, вызванных нарушением общественного процесса. В теории Дюркгейма отклонения в поведении отдельных людей выступают как следствие социальной аномии, что свидетельствует о глубоком связывании индивидуального и социально-контекстуального аспектов поведения. Вместе с тем следует подчеркнуть, что отклонения в поведении рассматриваются ученым как следствие структурных нарушений в обществе, что не позволяет однозначно судить об их конечной деструктивности. В своей работе «Самоубийство. Социологический этюд» Дюркгейм выводит тенденцию интенсификации отклоняющегося поведения в ситуациях, когда происходят существенные социальные трансформации и, как следствие, общественная структура переживает состояние кризиса [1]. В большинстве случаев отклоняющееся поведение рассматривается как нечто негативное, однако соотносительный характер отклоняющегося поведения предполагает значимость критериев, определяющих границы нормы, а также отношение конкретного объекта к социальным ожиданиям. Так, например, высокие темпы личностного развития, вплоть до гениальности, представляют собой отклонение от усредненной нормы, однако нельзя сказать, что наличие выдающегося человека в обществе можно трактовать как нечто однозначно деструктивное. И, напротив, существуют ситуации, в которых следование нормам, сложившимся в обществе, определяет его постепенное разрушение, при условии что сама его структура содержит в себе противоречия. Это позволяет судить о том, что в исходной своей трактовке социальная девиация рассматривается в качестве объяснимого факта, большая часть сведений о котором относится к сферам описания и выделения предпосылок. Вместе с тем, связь девиантного поведения с социальной деструктивностью реализуется в том случае, если само отклоняющееся поведение рассматривается как фактор. Здесь развертывается классическая схема необходимости соблюдения условных правил взаимодействия, которые определяются как основание возможности конструктивного социального диалога. При таком рассмотрении любое отклонение от ожидаемого набора реакций представляет собой основание нарушения эффективного взаимодействия, вплоть до нарушения сло-
жившихся связей. Таким образом, мы приходим к тому, что категории девиации и социальной деструктивности диалектически связаны, однако данная связь не является тотальной, примером чему могут выступить позитивные отклонения, повышающие общую жизнеспособность социальной структуры.
В данном контексте достаточно высокий интерес представляет развитая РК. Мертоном теория девиации, которая предполагает наличие широкого спектра форм социальных отклонений, оцениваемых с точки зрения характера исходных целей и применяемых в ходе их достижения средств [2]. В своей классификации Мертон противопоставляет конформному поведению, ориентированному на согласие со сложившимся набором норм постановки социальных целей и моделей их реализации следующие разновидности отклоняющегося поведения:
инновационное поведение;
ритуализм;
ретреатизм;
мятеж.
Особенностью инновационного поведения является сочетание соответствия усредненным общественным нормам в постановке целей и одновременно реализация путей, выходящих за рамки нормативной определенности общества. При этом инновационное поведение может как характеризоваться нарушением правил, так и представлять собой результат поиска альтернатив общепринятым моделям действия. В этом смысле инновационное поведение сложно характеризовать однозначно ввиду многообразия форм его проявления, среди которых могут иметь место как конструктивные, так и разрушительные разновидности. Однако следует обратить внимание на то, что существенная доля фактов преступной деятельности приходится именно на эту разновидность девиантного поведения, поскольку имеет место сочетание социально одобряемых целей (материальное благополучие, например) и негативных моделей их достижения.
Особенностью ритуализма является гипо-стазирование социальных норм, чрезмерная ориентированность на контроль за их соблюдением. Ритуализм предполагает преобладание ценности нормативно определенной формы действия над той целью, которая лежит в основе ее существования. Распространение ритуализма предполагает снижение гибкости социальной структуры, результатом чего становится снижение функциональной эффективности ее элементов и, как следствие, общий рост социальной деструктивности.
246
Ретреатизм представляет собой форму самоисключения из социальной среды, связанную с отрицанием как принятых в обществе целей, так и методов их достижения. Примерами подобного рода социальных отклонений могут стать алкоголизм, наркомания, игровая зависимость и т.д. Ключевым в данном отношении становится то, что речь идет не столько о нарушении законов, сколько о выходе за рамки общепринятой системы взаимодействия, результатом чего становится снижение уровня конструктивной активности общественной структуры.
Последний из рассмотренных Мертоном типов девиации - мятеж (революция) - связан с активным отрицанием как целей, традиционно формируемых в рамках общественной структуры, так и доступных средств их достижения. Особенностью данной формы девиантного поведения является то, что речь идет об открытом противопоставлении личности социальной структуре, что позволяет судить о чрезвычайно высокой степени деструктивности подобного рода социальных отклонений.
В теоретической социологии существует множество различных классификаций типов девиантного поведения, связанных с раскрытием различных аспектов существования социальных отклонений. Так, например, отклоняющееся поведение рассматривается на предмет отношения к общественной структуре (созидательного, разрушительного и нейтрального), а также с точки зрения природы его возникновения (психические отклонения, социальные и т.д.) Одновременно с этим на стыке социального и психологического знания формируются теории, рассматривающие содержательный аспект социальных девиаций. В данном контексте существенный интерес представляет введенная Е.В. Змановской классификация, основанная на объектности направленности воздействия девиантного поведения [3]. В соответствии с этой классификацией выделяются следующие типы социально отклоняющегося поведения:
антисоциальное (направленное на нарушение нормативной сферы общества, нарушение структуры социальных отношений и т.д.);
аморальное (направленное на нарушение набора этических норм, не нашедших прямого закрепления в законодательной сфере, однако широко принимаемых членами общества);
аутодеструктивное (связанное с совершением действий, несущих разрушительные последствия для самого субъекта активности).
Так или иначе, девиантное поведение по большей части рассматривается с точки зре-
ния своей локальной представленности. При этом преобладающее значение в оценке социальных отклонений приобретает анализ их природы (что способствует выходу на уровень оснований данного явления) и анализ направленности (что предполагает оценку последствий). В определенной мере можно судить о том, что девиантное поведение рассматривается как выход общественных отношений за рамки нормы на микросоциальном уровне. При этом может иметь место расширительная трактовка девиантного поведения, связанная с рассмотрением норм морали, моделей взаимодействия и т.д., и подход, ориентированный на рассмотрение в качестве основного критерия отклоняющегося поведения противоречия законодательным нормам.
Одновременно с этим на уровне социологического дискурса происходит активное рассмотрение общих оснований исследования социальных отношений на предмет их конструктивности. И здесь решающее значение приобретают теории социальной деструктив-ности, рассматривающие факторы и основания возникновения негативных процессов на уровне системы отношений и структуры общества в целом.
К числу наиболее значимых проблем, вскрываемых на этом уровне, можно отнести следующие: корректность самих норм взаимодействия в их сопоставлении с текущими условиями протекания социальных процессов;
представленность на уровне общественного сознания положительных и отрицательных форм ценностной ориентации, деструктивных моделей взаимодействия и т.д.;
характер структурной организации общества, уровень его органичной целостности;
соотношение состояния общественной структуры и внешней среды.
На современном этапе развития общества реализуется чрезвычайно высокая по своей интенсивности динамика взаимодействия, что связано с текущими глобализационными тенденциями [4]. Данный аспект протекания общественного процесса предполагает непрерывную адаптацию общества к меняющимся внешним условиям, что предполагает как активную деятельность государства по регуляции социальных процессов, так и естественные адаптационные процессы в обществе [5]. И в данном случае возникает вопрос о том, насколько гибкой, адаптивной и внутренне целостной является общественная структура. Современная социальная практика свидетельствует о том, что высокая динамика обще-
247
ственных процессов определяет чрезвычайно высокую нагрузку на структуру общества, следствием чего является как вскрытие латентных структурных противоречий, так и возникновение новых проблем, связанных с отсутствием согласованности протекающих адаптационных процессов [6; 7]. В этих условиях одной из центральных проблем становится то, насколько соответствуют сложившиеся социальные (в том числе, правовые) нормы актуальным социальным запросам [8]. Результатом несоответствия между ними становится либо возникновение естественных, но отклоняющихся с точки зрения статичных норм форм деятельности, либо активная трансформация правовой системы. Здесь мы приходим к важной проблеме, основы понимания которой заложил еще Э. Дюркгейм: динамичность общественной структуры, необходимость ее постоянного
1. Дюркгейм Э. Самоубийство: Социологический этюд / пер. с фр. с сокр.; под ред. В. А. Базарова. М., 1994.
2. Мертон Р. Социальная теория и социальная структура. М., 2006.
3. Змановская Е.В. Девиантология (Психология отклоняющегося поведения): учеб. пособие для студ. высш. учеб. заведений. М., 2003.
4. Нарыков Н.В. К вопросу об определении факторов интенсификации современных политических процессов //ИСОМ. 2014. № 6-1. С. 295-298.
5. Нарыков Н.В. Проблемы исторической преемственности российской государственности в условиях глобализации // Общество и право. 2014. № 2(48). С. 295-298.
6. Нарыков Н.В. Глобализация как источник международных конфликтов и обострения конкуренции //Общество и право. 2003. № 1. С. 68-78.
7. Нарыков Н.В. Социально-философский анализ особенностей взаимовлияния и характеристики взаимосвязи динамики власти и транзитивного состояния общества // Гуманитарные, социально-экономические и общественные науки. 2015. № 6-1. С. 79-83.
8. Нарыков Н.В. Права и обязанности человека в системе социальных норм // Общество и право. 2012. № 2(39). С. 253-256.
9. Самойлов С.Ф. Метатеоретическая интерпретация философии культуры и проблема духовного фундаментализма // Изв. РГПУ им. А. И. Герцена. 2007. № 35. С. 20-25.
10. Самойлов С.Ф., Городенцев Г.А. Теоретико-методологические предпосылки социально-философского познания экстремизма // Общество и право. 2014. № 4(50). С. 25-29.
развития и адаптации предполагает неоднозначность оценок одних и тех же явлений. Фактически то, что может быть рассмотрено в качестве социального отклонения, в русле исторической перспективы представляет собой важный адаптивный фактор, и, напротив, сами нормы, принятые в обществе, могут нести в себе деструктивный потенциал. Примером последнего является абстрактное выделение ряда социальных норм и их абсолютизация, результатом которой может являться как рассмотренный Мертоном ритуализм, так и выход социальных процессов на уровень развития экстремистских тенденций [9; 10]. В этом смысле рассмотрение проблем деви-антного поведения и социальной деструктив-ности должно быть конкретизировано с точки зрения того, какой из аспектов раскрывается -динамический или статический.
1. Dürkheim E. Suicide: The sociological etude / transl. from French with abbr.; ed. by V.A. Bazarov. Moscow, 1994.
2. Merton R. Social theory and social structure. Moscow, 2006.
3. Zmanovsky E.V. Deviantology (Psychology of deviant behaviour): study aid for students of high schools. Moscow, 2003.
4. Narykov N.V. To a question of definition of factors of an intensification of modern political processes // ISOM. 2014. № 6-1. P. 295-298.
5. Narykov N.V. Problems of historical continuity of the Russian statehood in the conditions of globalization // Society and law. 2014. № 2(48). P. 295-298.
6. Narykov N.V. Globalization as source of the international conflicts and aggravation of the competition //Society and law. 2003. № 1. P. 68-78.
7. Narykov N.V. Social and philosophical analysis of features of interference and characteristic of interrelation of dynamics of the power and transitive condition of society // Humanitarian, social and economic and social sciences. 2015. № 6-1. P. 79-83.
8. Narykov N. V. The rights and duties of the person in the system of social norms // Society and law. 2012. № 2(39). P. 253-256.
9. Samoylov S.F. Metatheoretical interpretation of philosophy of culture and a problem of spiritual fundamentalism // News of RGPU of A.I. Herzen. 2007. № 35. P. 20-25.
10. Samoilov S.F., Gorodentsev G.A. Theoretical and methodological background of social and philosophical knowledge of extremism // Society and law. 2014. № 4(50). P. 25-29.
248
