CC BY
39УДК 94(571.1/.5)"1920/1940" 2 ■
ББК 63.3(253)6 - ■
Б01 10.17150/2308-2588.2017.18(1).127-151 § |
8 )
Р. Е. Романов |
Институт истории СО РАН, • г. Новосибирск, Российская Федерация
«ДЕТИ НЭПА»: ЮНЫЕ ТРУЖЕНИКИ СИБИРСКОГО ТЫЛА КАК ЭКОНОМИКО-ДЕМОГРАФИЧЕСКИЙ ФЕНОМЕН (1920-е—первая половина 1940-х годов)
Аннотация. В статье выявлены мобилизационные возможности первого советского поколения сибиряков, ставшего следствием большой демографической «волны» 1920-х гг., и масштабы их реализации в региональной экономике в годы Великой Отечественной войны. Проанализированы численность и половой состав «детей НЭПа» по переписи 1939 г., влияние на ° формирование этого трудового потенциала динами- Н ки рождаемости и смертности в межвоенный период, 1 интенсивных миграций в первой половине 1940-х гг. Показаны количественные характеристики подрост- ^ ков и молодежи, направленных в отрасли народно- § го хозяйства, их доля в составе рабочих, служащих 1 и колхозников в военное время. Сделан вывод о том, ^ что поколение юных тружеников сибирского тыла а являлось экономико-демографическим феноменом, у сложившимся в своей основе в результате взаимодей- § ствия двух процессов — естественного воспроизвод- д ства населения в 1920-е — 1930-е гг. и государственной мобилизационной политики 1941-1945 гг. Н Ключевые слова. Сибирский тыл, трудовой по- § тенциал, мобилизационные возможности, «дети НЭПа», подростки, молодежь. и Финансирование. Исследование выполнено при Ц финансовой поддержке РФФИ, проект «Людской по- О тенциал Сибири в условиях системной трансформа- д ции российского общества в XX веке», № 16-01-00412. |
г
© Р. Е. Романов, 2017
127
GO
ae
R. E. Romanov
Institute of History SB RAS, Novosibirsk, Russian Federation
«CHILDREN OF NEP»: YOUNG WORKERS OF THE SIBERIAN REAR j AS AN ECONOMIC AND DEMOGRAPHIC PHENOMENON ; (1920s—first half of the 1940s)
| Abstract. The article reveals the mobilization op-
i portunities of the first Soviet generation of Siberians,
с which resulted from the great demographic «wave» of
1 the 1920s, and the scale of their implementation in the ' regional economy during the Great Patriotic War. The
number and sex composition of the «children of the NEP» were analyzed according to the 1939 census, the impact on the formation of this labor potential of the dynamics of fertility and mortality in the interwar period, and intensive migrations in the first half of the 1940s. The quanta titative characteristics of adolescents and young people § directed to the national economy sectors are shown, their jS share in the composition of workers, employees and col-Si lective farmers in wartime. The conclusion is drawn that >§ the generation of young workers of the Siberian rear was V an economic and demographic phenomenon, formed as jS a result of the interaction of two processes — the natural о reproduction of the population in the 1920s — 1930s and ^ the state mobilization policy of 1941-1945. | Keywords. Siberian rear, labor potential, mobilization opportunities, «children of the NEP», adolescents, ^ young people.
Funding. The study was implemented with financial
2 aid of RFBR, project «Human potential of Siberia in the ^ conditions of systemic transformation of Russian society 2 in the XX century», № 16-01-00412.
^ В годы Великой Отечественной войны одним из ре-
§ гиональных факторов развития советской экономики
! являлся трудовой потенциал сибирского тыла. К нему
(§ относились неработающие горожане и селяне в возрас-
те от 12-13 до 65-70 лет, способные занять производ- ; ственные вакансии. В военное время значение данных -; групп населения в пополнении предприятий, строек, 8' колхозов и совхозов рабочей силой увеличилось, что : было вызвано ростом числа вакантных мест в народном хозяйстве восточных районов страны. Возможности мобилизации людских резервов обуславливались, прежде | всего, их количественными характеристиками, зависевшими от демографической ситуации. На фоне мигра- | ций, первостепенное место в ней занимало естественное воспроизводство населения в конце XIX — 30-е гг. ] XX в., сыгравшее решающую роль в формировании ! трудовых ресурсов сибирского тыла. Особое значение в изучаемом процессе приобрел всплеск рождаемости в стране и особенно в рассматриваемом регионе в 1920-е гг., вызванный переходом к НЭПу. Появившееся в это время на свет поколение1, в 1941-1945 гг. стало главным человеческим фактором победы СССР не только на театре боевых действий, но и в военной эко- о номике. В связи с этим, представляется весьма актуаль- | ным изучение поколения юных тружеников военной 1 поры как экономико-демографического феномена, имевшего конкретно-историческую специфику. ^
Проблемы взаимообусловленности людского и § хозяйственного потенциала России традиционно яв- ^ лялись предметом научного анализа в отечественной Ю экономической демографии. В 1970-1980-е гг. в рамках новой научной дисциплины было показано, как ы воздействие производительных сил на формирование § населения, так и его обратное влияние на народное хозяйство [1; 2; 7; 13]. В частности, изучался опыт вос- и производства и применения трудовых ресурсов в вос- 1
точных районах страны [12; 15] накануне и в годы «пе- ^ - и
1 Под поколением понимается совокупность людей, родив- §
шихся и вступивших в трудовую жизнь в одно и то же истори- °
ческое время. «Дети НЭПа» — поколение, появившееся на свет в §
1920-е гг. и включившееся в общественное производство главным л образом накануне и в годы Второй мировой войны.
со ов
рестройки». В 1990-2000-е гг. экономисты-демографы выявили зависимость трудового потенциала от рождаемости, смертности, миграций и социальной структуры населения России [14] и ее регионов [8; 9]. Одной из особенностей современных исследований выступал аналитический обзор данной тематики в исторической панораме XX столетия.
Проблема роли людских масс в развитии российской экономики ставилась и решалась в работах историков и историков-демографов. В центре внимания оказались особенности формирования и роста совокупных возможностей промышленного персонала Восточной Сибири в период «оттепели» и «застоя» [11], практики мобилизации трудовых ресурсов Западной Сибири в годы Второй мировой войны [5], осуществление которых обусловливалось динамикой естественного прироста и миграционных потоков в первые четыре десятилетия XX в. Вместе с тем, вопрос о значении демографических «волн», связанных с ро-| ждением и вхождением в жизнь различных поколе--о ний, в экономическом развитии сибирского тыла еще не стал предметом глубокого научного анализа. В дан-^ ном исследовании предпринимается попытка выявить | это значение в контексте истории поколения сибиря-I ков, родившегося в период НЭПа. С одной стороны, ^ устанавливается влияние рождаемости и смертности § в 1920-1930-е гг. на формирование и возможности мо-« билизации рассматриваемой возрастной группы наЦ селения Сибири в военное время. С другой стороны, выявляются масштабы государственной политики по применению данного мобилизационного ресурса в £ народном хозяйстве региона в 1941-1945 гг.
Методологической базой исследования является ^ концепция людского потенциала. Согласно этой кон-§ цепции, его компонентами служат все население, резер-| вы для вооруженных сил, трудовые ресурсы и человече-(§ ский капитал. Взаимодействие между демографической
и экономической сферами выражается в том, что вос- ; производство населения детерминирует формирова- р! ние той или иной совокупности рабочих рук, а интен- 8' сивность хозяйственной деятельности — их востребованность в производстве. В годы войны эта востребованность достигла исторического максимума, что нашло отражение в проведении советским правительством трудовых мобилизаций. Мобилизационные практики были воплощены в жизнь не только благодаря командно-административным рычагам, но и демографическому поведению традиционного российского общества.
Источниковой базой исследования является демографическая и хозяйственная статистика. К первой группе источников относятся материалы переписи 1939 г., дающие представление о численности «детей НЭПа» в Сибири накануне войны. Ее сравнительный анализ с количественными характеристиками других возрастных групп позволяет выявить возможности привлечения юного поколения в региональную эко- о номику. Полученный массив данных сопоставлялся | с имеющимися в научной литературе сведениями 1 о рождаемости и смертности в азиатской части России в 1880-1940 гг., о миграциях, трудовых резервах, направленных на предприятия, в ремесленные училища и школы ФЗО, задействованных в колхозах и ^ совхозах в военное время. В целом такое сопоставле- а ние способствовало выявлению взаимодействия между процессами воспроизводства населения и рабочей §
силы в 1920-е — первой половине 1940-х гг. §
р
Демографический компонент трудового потенциала и
Сибирского тыла 1
Для оценки мобилизационных возможностей тру- ^ дового потенциала сибирского тыла необходимо снача- §§ ла выявить его демографический компонент. Послед- О ний включал процессы формирования, численность и ы
возрастную структуру населения, использовавшегося л
со аб
в военной экономике региона в 1941-1945 гг. Эти факторы обуславливали количественные характеристики поколения «детей НЭПа», влиявшие на мероприятия государства по привлечению незанятых сибиряков в народное хозяйство.
Численность и структура трудового потенциа-! ла Сибири по переписи 1939 года. С учетом хроно-; логического интервала войны на момент проведения I переписи 1939 г. под трудовым потенциалом следует ; понимать совокупность гражданских лиц в возрасте ! от 6 до 69 лет. Нижние возрастные границы этой категории объясняются расширением с лета 1941 г. заня-> тости подростков 12-14 лет, верхние — пенсионеров. В конце 1930-х гг. из 14,3 млн жителей Сибири в военное производство могло быть направлено не более 11,6 миллиона (табл. 1). Более половины потенциальных работников составляли лица в возрасте от 6 до 29 лет, треть — от 30 до 59 лет, менее одной двадца-§ той — от 60 лет и старше. Свыше четверти из них яв-| лялись «детьми НЭПа», преобладавшими над осталь-.о ными возрастными категориями. Такое преобладание особенно отчетливо видно на фоне количественного соотношения однолетних когорт в разных поколениях. Средняя численность одной когорты среди родившихся в 1921-1929 гг. была выше, чем в более старших и младших группах населения. В перспективе люди,
§ родившиеся в 1920-е гг., становились основным моби-
« лизационным ресурсом грядущей войны.
^ На что должен был прежде всего работать этот ре-
V сурс — на армию или экономику? Для ответа на вопрос
| необходимо охарактеризовать половую структуру изу-
£ чаемого людского потенциала. В 1939 г. более половины населения Сибири от 6 до 69 лет составляли жен-
^ щины (табл. 2). Женский перевес имел место во всех
§ рассматриваемых поколениях сибиряков. Среди «детей
| НЭПа» диспропорция между полами являлась одной
(§ из наименьших. Однако на уровне однолетних когорт
гендерное соотношение характеризовалось заметной неоднородностью. Среди детей от 9 до 11 лет преобладание девочек неуклонно снижалось и среди 12-летних подростков превалировали уже мальчики. Однако с 13-летнего возраста вновь появлялся женский перевес, резко возраставший в юношеских когортах. По половому признаку контингент лиц 1921-1929 гг. рождения был в большей степени «заточен» под трудовые, а не воинские мобилизации. Кроме девушек и подростков, под них подпадали также несовершеннолетние юноши, которые после поступления на оборонные предприятия могли получить «бронь» от призыва в армию.
Таблица1
Численность и возрастная структура трудового потенциала Сибири по переписи 1939 г.
Год Число Воз- Воз- Численность Средняя чис-
рожде- одно- раст раст возрастных ленность од-
ния летних на 1 ян- на 1 ян- групп на 17 января ной когорты
когорт варя варя 1939 г.
1939 г. 1945 г. тыс. чел. % тыс. чел. %
1932-1930 3 6-8 12-14 1034,0 8,9 344,7 3,0
1929 1 9 15 - - 361,2 3,1
1928 1 10 16 - - 417,7 3,6
1927 1 11 17 - - 394,7 3,4
1926 1 12 18 - - 440,5 3,9
1925 1 13 19 - - 388,5 3,4
1924 1 14 20 - - 356,3 3,1
1923 1 15 21 - - 316,6 2,7
1922 1 16 22 - - 289,8 2,5
1921 1 17 23 - - 244,7 2,1
1929-1921 9 9-17 15-23 3210,0 27,6 356,7 3,1
1920-1909 12 18-29 24-35 3037,0 26,1 253,1 2,1
1908-1899 10 30-39 36-45 1930,9 16,6 193,1 1,7
1898-1889 10 40-49 46-55 1126,7 9,7 112,7 1,0
1888-1879 10 50-59 56-65 810,3 7,0 81,0 0,7
1878-1869 10 60-69 66-75 483,3 4,2 48,3 0,4
Всего 63 6-69 12-75 11632,2 100,0 184,6 1,6
Составлено по данным: Всесоюзная перепись 1939 года. Возрастной состав населения краев, областей, автономных республик, автономных областей и округов РСФСР [Электронный ресурс]. URL: http://demoscope.ru/weekly/ssp/rus_age_39.php.
"а
о &
&
а о
га
Ъ
f
5
6
"в
а
а *
а
а ■в
GO Об
¿к
г
I
у
w «
Ö a
а «
iE
о
Таблица 2
Половозрастная структура трудового потенциала Сибири по переписи 1939 г.
Год рождения Возраст на 1 января 1939 г. Возраст на 1 января 1945 г. Всего Мужчины Женщины
тыс. чел. % тыс. чел. % тыс. чел. %
1932-1930 6-8 12-14 1 034,0 100,0 515,7 49,9 518,3 50,1
1929 9 15 361,2 100,0 179,0 49,6 182,2 50,4
1928 10 16 417,7 100,0 207,1 49,6 210,6 50,4
1927 11 17 394,7 100,0 197,0 49,9 197,7 50,1
1926 12 18 440,5 100,0 221,6 50,3 218,9 49,7
1925 13 19 388,5 100,0 193,9 49,9 194,6 50,1
1924 14 20 356,3 100,0 177,4 49,8 178,9 50,2
1923 15 21 316,6 100,0 157,4 49,7 159,2 50,3
1922 16 22 289,8 100,0 142,5 49,2 147,3 50,8
1921 17 23 244,7 100,0 119,2 48,7 125,5 51,3
1929-1921 9-17 15-23 3 210,0 100,0 1 595,1 49,7 1 614,9 50,3
1920-1909 18-29 24-35 3 037,0 100,0 1 493,1 49,2 1 543,9 50,8
1908-1899 30-39 36-45 1 930,9 100,0 960,7 49,8 970,2 50,2
1898-1889 40-49 46-55 1 126,7 100,0 538,9 47,8 587,8 52,2
1888-1879 50-59 56-65 810,3 100,0 354,0 43,7 456,3 56,3
1878-1869 60-69 66-75 483,3 100,0 238,1 49,3 245,1 50,7
Всего 6-69 12-75 11 632,2 100,0 5 695,6 49,0 5 936,6 51,0
Составлено по данным: Всесоюзная перепись 1939 года. Возрастной состав населения краев, областей, автономных республик, автономных областей и округов РСФСР [Электронный ресурс]. URL: http://demoscope.ru/weekly/ssp/rus_age_39.php.
В целом многочисленные «дети НЭПа» обладали наибольшими мобилизационными возможностями, в первую очередь, с экономической точки зрения. Но какой естественно-демографический процесс способствовал возникновению данного явления — рождаемость или смертность? Такая постановка вопроса объясняется тем, что в 1920-1930-е гг. именно эти процессы, а не миграции2, занимали ключевое место в форми-
2 В 1920-1930-е гг. в Сибири ежегодно число новорожденных в несколько раз превышало общее количество мигрантов, прибывших в регион.
ровании детских, подростковых и юношеских когорт р; жителей Сибири. -!
Естественное воспроизводство населения Сиби- 8' ри в конце XIX — 30-е гг. XX века. Причина наиболее ! весомой доли подростков и юношества в трудовом потенциале сибирского тыла корениться в динамике рождаемости и смертности в регионе, которую можно проследить за период с 1880 по 1940 г. Особенности естественного воспроизводства в эти десятилетия нашли рельефное отражение в половозрастном составе населения предвоенных и военных лет. Данный про- ] цесс носил волнообразный характер, что обуславливалось воздействием ряда факторов на демографическое развитие Азиатской России. В связи с этим, в рассматриваемый шестидесятилетний период следует выделить пять этапов формирования населения Сибири:
1. 1880-1914 гг. — высокая рождаемость и смертность, характерная для традиционно-аграрного общества. В это время среди каждой тысячи жителей о региона на свет появлялось от 47 до 54,8 чел., уходило | из жизни — от 32 до 36,7 чел. Естественный прирост 1 увеличился с 13-14 до 19,6 % [5, с. 14, 24; 4, с. 435]. £ В 1906-1914 гг. на фоне незначительного снижения смертности, концентрировавшейся в основном среди малолетних детей и стариков, число рождений рез- ^ ко возросло. В начале Великой Отечественной войны а самое большое поколение дореволюционной Сиби- ю ри, достигшее 27-35 лет, стало одним из важнейших Ы источников комплектования действующей армии. §
2. 1915-1922 гг. — снижение рождаемости и увели- Ц чение смертности в обстановке крупномасштабных и военных конфликтов. В годы Первой мировой войны и на тысячу сибиряков рождалось 35-36 чел., умира- | ло — 32-35 чел.3 Падение количества новорожденных §§ привело к сокращению положительного естественного О
л
со аб
прироста до минимальных значений. В период Гражданской войны рождаемость немного выросла, но ее вследствие боевых действий, террора, голода и эпидемий поглотила сверхсмертность. К 1941 г. демографическое «эхо» второго десятилетия XX в. негативно сказалось, как на численности молодых людей 20-26 лет, ! так и людей среднего возраста.
: 3. 1923-1928 гг. — рост рождаемости и снижение
I смертности, связанные с возвращением сибирского
> крестьянства к мирной и стабильной жизни. В период ! короткого расцвета НЭПа число родившихся на тысячу горожан достигло 37-42 человек, умерших — 21-23,
> селян — 55-57 и 22-25 человек. Естественный прирост в городах региона достиг 16-19 %, в селах — 32-33 % [4, с. 436]. Демографический «взрыв» в деревне являлся результатом восстановления традиционного воспроизводства населения, усиленного компенсаторной рождаемостью после Гражданской войны. В силу соче-
§ тания этих факторов в начале 1940-х гг. в Сибири стало | особенно много несовершеннолетней молодежи, спо--о собной заменить мобилизованных в армию рабочих и колхозников.
4. 1929-1933 гг. — сокращение рождаемости и повышение смертности в условиях форсированной индустриализации и коллективизации. Резкое ухудшение демографических показателей в начале 1 1930-х гг. было вызвано голодом, охватившим ряд районов СССР, включая Сибирь. Снижение чис-^ ла рождений происходило на фоне сверхсмертности, связанной с голодным существованием людей. В 1932-1933 гг. из-за роста эпидемических заболеваний Сибирский регион потерял от 700 тыс. до 1 млн человек [4, с. 437]. Эти избыточные потери населения приходились не только на малолетних детей
fj
>н
U
&
| и стариков, но и на подростков, молодежь и их ро-
дителей. Накануне войны последствия голода, вытрави жавшиеся в преимущественной гибели мужчин, про-
явились в наличии женского перевеса в структуре р; молодого поколения, в том числе «детей НЭПа». - ■
— 4 !
5. 1934-1940 гг. — нестабильная динамика рожда- 8' емости и смертности, зависевшая от снижения темпов индустриализации, завершения коллективизации и голода, репрессий, подготовки страны к новой войне. В этот период на формирование трудовых ресурсов си- \ бирского тыла влияла лишь смертность, остававшаяся на уровне 18-20 % [5, с. 76]. Ее неодинаковый уровень | в разных возрастных группах населения служил важ- | ным условием воспроизводства рабочей силы. В 1940 г. в Западной Сибири первое место по количеству умерших на тысячу человек занимали дети до четырех лет (97,8 %), второе — старики (60,3 %). Затем шли мужчины и женщины 50-59 (16,1 %), 40-49 (11,3 %), 30-39 (7,3 %), 20-29 (5,0 %), дети 5-9 (4,7 %), юноши и девушки 15-19 (4,2 %), дети и подростки 10-14 (2,6 %) лет [5, с. 79]. Такая очередность отражает нормальное соотношение смертности в различных поколе- о ниях сибиряков, типичное для периода 1880-1940 гг. | (за исключением Гражданской войны и голода 1932- 1 1933 гг.). Она свидетельствует о том, что в возрастной категории от 10 до 19 лет число смертей было минимальным. К началу войны люди, родившиеся между 1919 и 1930 г., являлись самым жизнеспособным эле- ^ ментом людского потенциала Сибири. |
В целом причины многочисленности «детей НЭПа» в восточных районах России скрывались не Ы только в предельном увеличении числа новорожден- § ных в 1920-е гг., но и минимальности случаев ухода из Ц жизни в подростково-юношеской среде. Поколение и будущих рабочих и колхозников росло в благоприят- и ной демографической обстановке. Исключением стал лишь период голода начала 1930-х гг., который, одна- § ко, не смог нейтрализовать влияние большой демографической «волны» 1923-1928 гг. на трудовой потенциал сибирского тыла.
к
со аб
Изменения в численности и структуре трудового потенциала Сибири в годы Великой Отечественной войны
Как отмечалось выше, накануне войны максимальную численность потенциальных работников экономики сибирского тыла можно оценить в 11,6 млн человек. Жители региона 1921-1929 гг. рождения составляли 3,2 млн человек или 27,6 % (см. табл. 1). Данное поколение являлось самой крупной и жизнестойкой категорией трудоспособного населения. Однако прямое вовлечение СССР в мировой вооруженный конфликт внесло огромные коррективы в его количественные и качественные характеристики.
Внезапно развернувшиеся военные события вызвали череду армейских мобилизаций. В первой половине 1940-х гг. из Сибирского военного округа в вооруженные силы было направлено 2,6 млн человек [6, с. 115] или две трети мужчин в возрасте от 18 до 50 лет. Вместе с предвоенными призывами общий мобилизационный контингент можно оценить в пределах трех миллио-| нов человек. Не менее трети призванного контингента !8 составляли юноши 1921-1927 гг. рождения (в 1939 г. — 1,2 млн чел.). В 1941-1943 гг. только Новосибирская об-^ ласть (в границах 1941 г.) отдала действующей армии 1 около 600 тыс. военнообязанных, в том числе в возрасте | от 18 лет до 21 года — 180 тыс. [5, с. 246-247]. Массовый уход призывников и резервистов в РККА обусловил их
9 -
£ вымывание из половозрастной структуры жителей ре-х гиона. С января 1939 по август 1942 г. в Новосибирской ¡г области количество мужчин от 16 до 59 лет уменьшилось на 429,6 тыс. человек4. В целом по Сибири призывные кампании сократили предельный трудовой по-5 тенциал примерно до 8,5 млн человек или на четверть от уровня 1939 г. Значительная доля потерь пришлась на «детей НЭПа», что способствовало сужению данно-| го резерва рабочей силы. Но даже при условии «изъя-
4 Государственный архив Новосибирской области (ГАНО).
Ф. П-4. Оп. 6. Д. 38. Л. 36. -|4о
а
гО
О
тия» из региона всех военнообязанных юношей в этом р ; резерве оставалось не менее двух миллионов человек, -! а в действительности — несколько больше. Почти каж- 8'
I
дый четвертый труженик тыла принадлежал к поколению 1920-х гг.
Другим фактором, влиявшим на динамику людских ресурсов, являлась эвакуация второй половины 1941-1942 гг. На 1 января 1943 г. в Сибири находи- | лось 1020,3 тыс. эвакуантов, в том числе 456 тыс. трудоспособных [10, с. 83]. Основная масса последних ! состояла из женщин и подростков, включавшихся в соответствующие половозрастные группы сибиряков. В 1939 г. в Новосибирской области насчитывалось 1121,5 тыс. женщин 16-59 лет и 442,7 тыс. подростков 12-15 лет, на 1 августа 1942 г. — 1326,6 и 574,3 тыс. человек5. В частности, мигранты смогли заменить три четверти людского контингента, утраченного в ходе военных мобилизаций. В свою очередь, юные эваку-анты по большей части компенсировали убыль моло- о дежи призывного возраста. В целом по Сибири карти- | на была гораздо менее благоприятной в силу нерав- 1 номерного размещения эвакуированного населения. ^ Начиная с 1943 г. многие выходцы из европейской части страны оказались вовлечены в набиравшую обороты реэвакуацию. В связи с этим возможности ^ экономической мобилизации сибиряков 1921-1929 гг. | рождения зависели не столько от миграционных пополнений, сколько от людских ресурсов, которые не были изъяты из региона в ходе военно-мобилизационных кампаний. 1
В годы войны в условиях интенсивного комплекто- и вания вооруженных сил поколение «детей НЭПа» в си- и бирском тылу сократилось приблизительно на треть. Эвакуация 1941-1942 гг. лишь частично и временно § сгладила его убыль, вновь усилившуюся после подъ-
к
2
5 ГАНО. Ф. П-4. Оп. 6. Д. 38. Л. 30, 36. а
139
со ов
ема обратной миграционной волны. Основная масса подростков и юношества, по-прежнему, относилась к местному трудовому потенциалу, мобилизационные возможности которого коренились в особенностях естественного воспроизводства этих возрастных групп в 1920-1930-е гг.
Экономический компонент трудового потенциала Сибири в годы Великой Отечественной войны
> Для оценки масштабов государственной полити-
! ки по мобилизации трудового потенциала в военное время необходимо выявить его экономический ком» понент. Этот компонент включал комплекс законодательных норм и правоприменительных практик, стимулировавших занятость горожан и селян, а также численность и состав гражданского населения, задействованного в общественном производстве. Данные факторы оказывали влияние на половозрастную § структуру рабочих и колхозников, являвшуюся по-1 казателем преимущественного привлечения в на-•5 родное хозяйство крупнейших трудоспособных кон-й тингентов.
^ Мобилизация трудового потенциала в отрасли
§ военной индустрии. С первых дней войны высшее о руководство страны обратилось к мобилизационным ^ механизмам решения острой кадровой проблемы в ве-| дущих отраслях экономики. 30 июня 1941 г. при СНК
СССР был создан Комитет по распределению рабочей § силы, приступивший к руководству учетом и призыва- вом на предприятия незанятых жителей городов и сел. I После принятия указа Президиума Верховного Сове-¡1 та СССР от 13 февраля 1942 г. трудовые мобилизации приобрели характер крупномасштабных всесоюзных кампаний. Согласно данному закону обязательному
§ трудоустройству в промышленности и строительстве | подлежали горожане — мужчины от 16 до 55 лет и (§ женщины от 16 до 45 лет. От него освобождались юно-
ши и девушки 16-18 лет, поступавшие в ремесленные, железнодорожные училища и школы ФЗО, матери с детьми до восьми лет, учащиеся высших и средних учебных заведений6. С сентября 1942 г. в призывные контингенты включались женщины 46-50 лет, с августа 1943 г. — с детьми от четырех до восьми лет. Эти положения составляли нормативную основу государственной политики в сфере занятости до прекращения трудовых мобилизаций в июле 1945 г.
Однако правоприменительная практика фактически выходила за рамки установленной сферы действия указа от 13 февраля 1942 г. На заводы и фабрики направлялись не только выходцы из городских, но и сельских поселений. К работе у станка привлекались подростки от 13 до 15 лет, в том числе учащиеся школ. В период функционирования мобилизационного законодательства под него подпадали лица мужского пола 1887-1932 гг. рождения и женского пола 1892-1932 гг. рождения. Негодные к строевой службе резервисты и ъ спецконтингент направлялись в рабочие батальоны и |
колонны. §
Решающее значение в кадровом обеспечении военной индустрии сибирского тыла имело гражданское население. С февраля 1942 по июль 1945 г. в ее отрасли в порядке призыва поступили почти полмиллиона ^ человек. Непосредственно на предприятия пришли ^ 218,3 тыс. человек, в гострудрезервы — 261,6 тыс. чело- ю век. Доля первого трудового потока составляла 45,5 %, § второго — 54,5 % (табл. 3). Более половины мобилизо- g ванных состояло из подростков и молодых людей от 13 до 18 лет, осваивавших заводские профессии в ре- |
месленных училищах и школах ФЗО. В 1942-1943 гг. в §
--§
6 Указ Президиума Верховного Совета СССР от 13 февраля ®
1942 г. «О мобилизации на период военного времени трудоспо- Ц
собного городского населения для работы на производстве и g
строительстве» [Электронный ресурс] // Библиотека норматив- g но-правовых актов СССР. URL: http://www.libussr.ru/doc_ussr/
ussr 4341.htm. а
со ов
г
их числе находились лица, родившиеся в 1924-1930 гг., в 1944-1945 гг. — в 1926-1932 гг. Среди тружеников, прибывших непосредственно на производство, было много девушек от 16 до 25 лет (1917-1929 гг. рождения). Эти факты свидетельствуют о том, что в задействованном людском потенциале преобладали «дети НЭПа», составлявшие львиную долю юношей и девушек, одевших рабочие спецовки.
Таблица 3
Мобилизация гражданского населения в промышленность, строительство и учебные заведения гострудрезервов Сибири в феврале 1942 — июле 1945 г.
Год Всего В промышленность и строительство В ремесленные, железнодорожные училища и школы ФЗО
тыс. чел. % тыс. чел. % тыс. чел. %
1942 215,3 100,0 86,1 40,0 129,2 60,0
1943 173,4 100,0 80,9 46,7 92,5 53,3
1944 74,5 100,0 39,9 53,6 34,6 46,4
Январь — июль 1945 16,7 100,0 11,4 68,3 5,3 31,7
Всего 479,9 100,0 218,3 45,5 261,6 54,5
Составлено по данным: Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф. Р-9517. Оп. 1. Д. 25. Л. 82.
О широкой прослойке поколения 1920-х гг. в составе новых рабочих свидетельствует соотношение между трудмобилизованными и выпускниками учебных заведений гострудрезервов. В 1942-1944 гг. ремесленные, железнодорожные училища и школы ФЗО служили важнейшим рычагом распределения трудовых ресурсов между отраслями народного хозяйства (табл. 4). Благодаря его использованию в промышленность, строительство и транспорт Сибири включалась основная масса несовершеннолетней молодежи, направлявшейся в ключевые сферы военной экономики. Более 70 % воспитанников трудрезервов являлись выходцами из сибирского села, вливавшимися в рабочий класс.
Таблица 4
Мобилизационные формы комплектования рабочих кадров сибирской индустрии в 1942-1944 гг.
Год Всего Трудовые мобилизации в промышленность и строительство Выпуск из учебных заведений гострудрезервов
тыс. чел. % тыс. чел. % тыс. чел. %
1942 174,4 100,0 86,1 49,4 88,3 50,6
1943 181,1 100,0 80,9 44,7 100,2 55,3
1944 88,0 100,0 39,9 45,3 48,1 54,7
Всего 443,5 100,0 206,9 46,7 236,6 53,3
Составлено по данным: ГАРФ. Л. 86-88; [3, с. 303].
Ф. Р-9517. Оп. 1. Д. 25.
В условиях мобилизационных кампаний доля подростков и молодых людей до 25 лет среди сибирских рабочих значительно увеличилась. В промышленности региона она выросла в среднем с 30-35 % в 1940 г. до 60 % в 1943 г. В 1942-1943 гг. на омских заводах удельный вес юношества достиг не менее 60 %, на красноярских — от 70 до 90 %7. В конце 1943 г. на предприятиях Новосибирска данный показатель равнялся 60 %, в середине 1944 г. — 53,0 %8. В целом по народному хозяйству роль юного поколения в формировании производственного персонала была существенно ниже. В начале 1945 г. молодежь в возрасте 14-25 лет составляла свыше трети индустриальных кадров Сибири (табл. 5). Она являлась самой крупной половозрастной группой рабочих и служащих, занятых на предприятиях, стройках и железной дороге. Основной костяк нового поколения производственников состоял из юношей и девушек 1921-1929 гг. рождения.
7 Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ). Ф. П-17. Оп. 122. Д. 33. Л. 103; Государственный архив Красноярского края (ГАКК). Ф. П-1474. Оп. 3. Д. 534. Л. 77.
8 ГАНО. Ф. П-22. Оп. 3. Д. 1770. Л. 51; Ф. П-190. Оп. 2. Д. 229. Л. 81; Д. 311. Л. 32-33; Д. 612. Л. 28.
со св
г
Таблица 5
Половозрастная структура рабочих и служащих промышленности, строительства и железнодорожного транспорта Сибири на 1 января 1945 г.
Возрастные группы, лет Годы рождений Мужчины Женщины Всего
тыс. чел. % тыс. чел. % тыс. чел. %
14-15 1930-1929 18,9 1,9 11,0 1,1 29,9 3,0
16-17 1928-1927 49,2 5,1 49,7 5,1 98,9 10,2
18-25 1919-1926 77,3 8,0 156,1 16,0 233,4 24,0
14-25 1930-1919 145,4 15,0 216,8 22,2 362,5 37,2
26-35 1918-1909 130,1 13,4 129,4 13,3 259,5 26,7
36-49 1908-1895 150,6 15,5 86,5 8,9 237,1 24,4
50-54 1894-1889 52,7 5,4 14,9 1,5 67,6 6,9
55 и старше до 1888 39,2 4,0 6,6 0,8 45,8 4,8
Всего 518,0 53,3 454,2 46,7 972,2 100,0
«
144
Составлено по данным: [3, с. 392-393].
В военное время подростки и молодежь являлись наиболее весомым компонентом трудового потенциала, использованного в стратегических интересах индустриальной политики советского государства в Сибирском регионе. Эти людские ресурсы были представлены в основном «детьми НЭПа», высокая численность которых стала важнейшим фактором мобилизационного комплектования рабочего класса в одном из крупнейших тыловых районов страны.
Мобилизация трудового потенциала в отрасли аграрного сектора. В военное время трудовая мобилизация населения проводилась и в сельской местности. Согласно постановлению СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 13 апреля 1942 г. для колхозников повышалось минимальное число трудодней в год. В большинстве сибирских регионов этот минимум устанавливался в размере 120 трудодней, в том числе для подростков 12-15 лет — 50 трудодней9. Увеличение объема обязательных ра-
9 Постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 13 апреля 1942 г. «О повышении для колхозников обязательного минимума трудодней» [Электронный ресурс] // Библиотека нормативно-правовых актов СССР. URL: http://www.libussr.ru/doc_ussr/ussr_4353.htm.
2017, vol. 18, no. 1, pp. 127-151
бот было вызвано тем, что деревня выступала главным источником пополнения действующей армии солдатской массой. Во втором полугодии 1941 г. Западная Сибирь отдала фронту более одного миллиона человек. Более половины призывников и резервистов составляли селяне [6, с. 115]. За годы войны мужчин призывного возраста в колхозах региона стало меньше в несколько раз, что привело к глубоким изменениям в численности и структуре трудовых ресурсов. В 1940-1944 гг. в Новосибирской области количество колхозников в возрасте от 16 до 60 лет уменьшилось с 155,7 до 33,9 тыс. человек (табл. 6). Из-за воинских призывов в их составе значительно вырос удельный вес женщин, ставших главной опорой колхозного села. Но одного женского контингента было недостаточно для восполнения большой убыли рабочих рук. По этой причине сфера применения подросткового труда расширялась не только в промышленности, но и сельском хозяйстве.
Таблица 6
Динамика половозрастной структуры населения от 12 до 60 лет в колхозах Новосибирской области в 1940-1944 гг.
Год Все население от 12 до 60 лет Мужчины от 16 до 60 лет Женщины от 16 до 60 лет Подростки от 12 до 15 лет
тыс. чел. % тыс. чел. % тыс. чел. % тыс. чел. %
1940 413,0 100,0 155,7 37,7 171,7 41,6 85,6 20,7
1941 336,8 100,0 83,5 24,8 171,7 51,0 81,9 24,3
1942 308,6 100,0 52,2 16,9 171,8 55,7 84,6 27,4
1943 276,0 100,0 38,1 13,8 161,8 58,6 76,1 27,6
1944 255,0 100,0 33,9 13,3 153,5 60,2 67,6 26,5
Составлено по данным: [3, с. 311].
Введение обязательных трудодней для подростков объясняется также повышением доли этой возрастной группы в составе работоспособного колхозного населения. В 1940-1944 гг. в Новосибирской области данный показатель вырос с 20,7 до 26,5 % (см. табл. 6). Если в начале войны юные селяне количественно сравнялись с мужчинами, то к середине войны — превзошли их в
со ов
г
I
два раза. Сложившаяся ситуация привела к широкому использованию этого трудового резерва в сезонных полевых работах. К концу войны численность подростков в колхозах снизилась, поскольку многие из них были призваны в ремесленные училища и школы ФЗО.
В военное время четверть тружеников колхозных полей относилась к возрастной группе от 12 до 15 лет. Летом — осенью 1941 г. она была представлена людьми 1926-1929 гг. рождения, весной 1945 г. — 19291933 гг. рождения. Вместе с поредевшим юношеством мобилизационные возможности молодого поколения заметно возрастали. В 1943 г. в западносибирской деревне насчитывалось более 1,1 млн юношей и девушек 1919-1929 гг. рождения. Их доля среди жителей села в возрасте от 14 до 54 лет достигла 45,2 %, в том числе в возрасте 16-24 лет — 28,8 % (табл. 7). Вместе с подростками и без учета лиц старше 54 лет молодежь составляла свыше половины сельскохозяйственного персонала (до 55 %). На 1 января 1945 г. в совхозах и подсобных хозяйствах Западной Сибири было занято 44 тыс. юношей и девушек [3, с. 392]. Львиная доля молодых селян, большая часть которых принадлежала к поколению «детей НЭПа», трудилась в колхозах. Это поколение являлось одной из крупнейших половозрастных групп трудоспособных колхозников, занимавших в аграрном секторе место ведущей рабочей силы.
Таблица 7
Половозрастная структура сельского населения Западной Сибири в возрасте 14-54 лет (1943 г.)
Возраст, лет Годы рождения Оба пола Мужчины Женщины
тыс. чел. % тыс. чел. % тыс. чел. %
14-15 1929-1928 410,5 16,5 195,8 7,9 214,7 8,6
16-17 1927-1926 308,0 12,4 136,6 5,5 171,4 6,9
18-24 1925-1919 407,6 16,4 77,0 3,1 330,6 13,3
14-24 1929-1919 1 126,1 45,3 409,4 16,5 716,7 28,8
25-49 1918-1894 1 112,9 44,6 227,0 9,1 885,9 35,5
50-54 1893-1889 253,8 10,2 89,5 3,6 164,3 6,6
Всего 1929-1889 2 492,8 100,0 725,9 29,1 1 766,9 70,9
Составлено по данным: [6, с. 118].
В первой половине 1940-х гг. подростки и моло- 2 I дежь являлись самым мощным звеном людских ресур- -! сов, использованным для реализации государственной 88' аграрной политики в Сибирском регионе. Большин- •• ство этого контингента составляли «дети НЭПа», мно- | гочисленность которых позволила укрепить мобилизационный потенциал колхозного крестьянства, подорванный военным лихолетьем.
Выводы
В годы Великой Отечественной войны юные сибиряки, родившееся в 1920-е гг., сыграли роль важнейшего трудового ресурса экономики Азиатской России. Формирование поколения «детей НЭПа» в основном было следствием естественно-демографических процессов, его массовое включение в производство — хозяйственных. Первый комплекс факторов, представленный рождаемостью и смертностью, оказал огромное влияние на численность и половую структу- й ру подростков и молодых людей 1921-1929 гг. рожде- | ния. Второй, связанный с политикой советского госу- ^ дарства в сфере занятости, определил использование ^ данного людского потенциала в народном хозяйстве. Демографическая подсистема регионального общества обусловливала мобилизационные возможности ^ подростковых и юношеских возрастных групп, эконо- ^ мическая — масштабы их реализации в интересах военного производства.
Каково было значение изучаемой совокупности людей в воспроизводстве рабочей силы в условиях Второй мировой войны? Анализ демографического компонен- | та трудового потенциала Сибири по переписи 1939 г. Ц показал, что «дети НЭПа» в перспективе должны были | занять первостепенное место в новых пополнениях рабочего класса и колхозного крестьянства. С одной сто- й роны, на эту перспективу указывало количественное з преобладание рассматриваемой группы сибиряков над |
со аб
остальными, равными им по числу однолетних когорт, контингентами жителей региона. С другой стороны, она могла воплотиться в жизнь из-за превалирования в юном поколении половозрастных категорий, не подпадавших под воинский призыв. Сочетание данных факторов, связанных с динамикой естественного прироста ! населения в 1920-1930-е гг., привело к тому, что наибо-; лее мощный человеческий ресурс военной экономи-I ки сложился именно в подростково-юношеской среде. > В первой половине 1940-х гг. этот ресурс существенно ! уменьшился, но, по-прежнему, оставался весьма значительным на фоне сильно поредевшего среднего по> коления работников, которое численно уступало своей молодой смене. Сохранению последней в качестве источника комплектования кадров способствовало наличие в составе юношества женского перевеса и большое количество подростков.
В годы войны мобилизационные меры советского § правительства по привлечению накопленных запасов | рабочей силы в народное хозяйство обусловили ши--о рокие масштабы трудового использования молодежи | в сибирском тылу. В индустриальных отраслях подоб-^ ное явление нашло отражение в преобладании среди | новых рабочих подростков и молодых людей, полу-1 чивших начальное профессиональное образование в ^ системе гострудрезервов. Основная масса юношей и § девушек, вставших к станку, принадлежала к людско-* му контингенту 1921-1929 гг. рождения. В связи с его Ц интенсивной мобилизацией юные труженики в возрасте до 25 лет стали количественно доминировать на | предприятиях крупных городов Сибири. В целом по £ военной индустрии региона эта часть персонала отличалась наибольшей численностью в силу превалирова-^ ния в ней «детей НЭПа».
§ О массовом применении подросткового и юно-
| шеского труда в аграрном секторе свидетельствовала (§ половозрастная структура сельского (колхозного) на-
селения западносибирского тыла. В совокупности под- 22! ростки и молодежь до 25 лет, преобладавшие среди р! занятых колхозников, служили основной трудовой си- 8 < лой деревни. Более половины юных селян относилось к поколению 1920-х гг., что обуславливало их самую | высокую долю среди работников сельского хозяйства.
Таким образом, юных тружеников сибирского | тыла в совокупности следует охарактеризовать, как специфический экономико-демографический феномен, сложившийся в своей основе в результате взаи- ! модействия двух процессов: естественного воспроиз- ] водства населения в 1920-1930-е гг. и государственной мобилизационной политики военного времени. С одной стороны, демографический взрыв нэповской эпохи сформировал, а голод 1932-1933 гг. жестко отшлифовал численный и половой состав подрастающего поколения сибиряков. К началу войны в силу этих тенденций данное поколение трансформировалось в крупнейший компонент трудового потенциала ъ Сибири. С другой стороны, оперативно созданные в | 1941-1942 гг. механизмы его мобилизации позволили § направить большую массу подростков и молодежи для ^ укрепления рядов рабочих, служащих и колхозников, ^ сильно прореженных призывами в Красную армию. § Благодаря этому многочисленные «дети НЭПа» выш- ^ ли на историческую сцену не только в качестве солдат, ^ но и трудящихся, внесших высокий вклад в экономи- ю ческую победу над фашистской Германией. |
Список использованной литературы |
1. Валентей Д. И. Основы демографии / Д. И. Валентей, а А. Я. Кваша. — М. : Мысль, 1986. — 284 с. |
2. Вишневский А. Г. Население и производство / А. Г. Виш- § невский // Модели демографических связей : сб. ст. — М. : ,« Статистика, 1972. — 128 с. р
о
3. Докучаев Г. А. Рабочий класс Сибири и Дальнего Вос- § тока в годы Великой Отечественной войны / Г. А. Докучаев. — 3 М. : Наука, 1973. — 422 с. |
со аб
4. Историческая энциклопедия Сибири : [в 3 т.]. Т. 2 : К-Р. — Новосибирск : ИД «Историческое наследие Сибири», 2009. — 808 с.
5. Исупов В. А. Главный ресурс Победы : людской потенциал Западной Сибири в годы Второй мировой войны / В. А. Исупов. — Новосибирск : ИД «Сова», 2008. — 378 с.
6. Исупов В. А. Людские ресурсы Западной Сибири в годы » Великой Отечественной войны (1941-1945) / В. А. Исупов // Со-| циально-демографическое развитие Сибири в XX столетии : сб. | науч. тр. — Новосибирск : «Наука-Центр», 2004. — С. 107-121.
7. Кваша А. Я. Проблемы экономико-демографического | развития СССР / А. Я. Кваша. — М. : Статистика, 1974. — 180 с. ; 8. Кирпичев В. В. Экономико-демографическое развитие
региона. Ретроспектива, современность, прогнозные тренды / ; В. В. Кирпичев. — Смоленск, 2011. — 153 с.
9. Метелев С. Е. Особенности формирования трудового потенциала Сибири : монография / С. Е. Метелев, В. Г.Виноградов, А.Р. Албастова, И. С. Метелев. — Омск : Изд. Васильев В.В., 2008. — 127 с.
10. Рабочий класс Сибири в период упрочения и развития социализма / [редкол. : В. В. Алексеев (отв. ред.) и др.]. — Но-
| восибирск : Наука, 1984. — 376 с.
§ 11. Рубцов С. Н. История формирования и развития
£ трудового потенциала промышленности Восточной Сиби-| ри в 1955-1985 гг. / С. Н. Рубцов. — Иркутск : ВСИ МВД РФ, | 1998. — 137 с.
12. Соболева С. В. Демографические процессы в регио-| нальном социально-экономическом развитии / С. В. Соболева. — Новосибирск : Наука, 1988. — 205 с. § 13. Урланис Б. Ц. Проблемы экономической демогра-
^ фии / Б. Ц. Урланис // Проблемы демографии. Вопросы тео-£ рии и практики : сб. ст. / под ред. Д. Л. Бронера, И. Г. Венецко-* го. — М. : Статистика, 1971. — С. 90-107.
^ 14. Усачев В. И. Трудовой потенциал пореформенной Рос-
^ сии: социально-демографические аспекты / В. И. Усачев. — § М. : Экон-Информ, 2008. — 319 с.
3 15. Юферева Л. Е. Проблема формирования и использо-
5 вания трудового потенциала (на примере Восточной Сибири ^ и Дальнего Востока) / Л. Е. Юферева. — М., 1991. — 170 с.
Информация об авторе
Романов Роман Евгеньевич - кандидат историче-й ских наук, научный сотрудник, сектор истории соци-
ально-экономического развития, Институт истории СО 2; РАН, 630090, г. Новосибирск, ул. Николаева, 8, e-mail: - [
[email protected]. 8 <
8
Author j
Roman E. Romanov — Ph.D. in History, Research Officer, :
Sector of History of Socio-Economic Development, Institute of ■
History of SB RAS, 8, Nikolaev st., Novosibirsk, Russian Fede- ■ ration, 630090, e-mail: [email protected].
Библиографическое описание статьи :
Романов Р. Е. «Дети НЭПа»: юные труженики сибирского тыла как экономико-демографический феномен (1920-е — первая половина 1940-х гг.) / Р. Е. Романов // Историко-экономические исследования. — 2017. — Т. 18, № 1. — С. 127-151. — DOI: 10.17150/2308-2588.2017.18(1).127-151.
Reference to article
Romanov R. E. «Children of NEP»: Young workers of ^
the Siberian rear as an economic and demographic phenom- |
enon (1920s — first half of the 1940s). Istoriko-ekonomicheskie §
issledovaniya = Journal of Economic History & History of Eco- ^
nomics, 2017, vol. 18, no. 1, pp. 127-151. DOI: 10.17150/2308- ^
2588.2017.18(1).127-151. (In Russian). |
е
ж
s *
s
s 3
