Детерминанты преступности в сфере искусственного интеллекта Текст научной статьи по специальности «Право»

Закон и право. 2024. № 10. С. 200-203. Law and legislation. 2024;(10):200-203.

Научная статья УДК 343

https://doi.org/10.24412/2073-3313-2024-10-200-203 NIION: 1997-0063-10/24-525

EDN: https://elibrary.ru/NYRTRX MOSURED: 77/27-001-2024-10-725

Детерминанты преступности в сфере искусственного интеллекта

Владимир Юрьевич Дроздов

Донбасский государственный университет юстиции,

Донбасс, Россия, idrozdov@me.com

Аннотация. В статье рассматриваются основные факторы (детерминанты), способствующие росту преступности в сфере искусственного интеллекта. Особое внимание уделяется трансграничному характеру таких преступлений, их высокой латентности и сложности выявления. Анализируются причины, связанные с развитием ИИ-технологий, низким уровнем осведомленности населения и правовой неопределенностью в отношении правосубъектности искусственного интеллекта. Подчеркивается необходимость международного сотрудничества, совершенствования законодательства и повышения кибербезо-пасности для противодействия преступлениям в данной сфере.

Ключевые слова: искусственный интеллект, киберпреступность, детерминанты преступности, трансграничные преступления, латентная преступность, правосубъектность ИИ, кибербезопасность, международное сотрудничество.

Для цитирования: Дроздов В.Ю. Детерминанты преступности в сфере искусственного интеллекта // Закон и право. 2024. № 10. С. 200—203. https://doi.org/10.24412/2073-3313-2024-10-200-203 ЕБЫ: Ы^:// elibrary.ru/NYRTRX

Original article

Determinants of crime in the sphere of artificial intelligence

Vladimir Yu. Drozdov

Donbass State University of Justice, Donbass, Russia, idrozdov@me.com

Abstract. The article examines the main factors (determinants) contributing to the growth of crime in the sphere of artificial intelligence. Particular attention is paid to the cross-border nature of such crimes, their high latency and complexity of detection. The reasons associated with the development of AI technologies, low public awareness and legal uncertainty regarding the legal personality of artificial intelligence are analyzed. The need for international cooperation, improvement of legislation and enhancement of cybersecurity to counter crimes in this area is emphasized.

Keywords: artificial intelligence, cybercrime, determinants of crime, cross-border crimes, latent crime, legal personality of AI, cybersecurity, international cooperation.

For citation: Drozdov V.Yu. Determinants of crime in the sphere of artificial intelligence // Law and legislation. 2024;(10):200—203. (In Russ.). https://doi.org/10.24412/2073-3313-2024-10-200-203 EDN: https:// elibrary.ru/NYRTRX

Развитие сферы искусственного интеллекта (далее — ИИ) в России как неотъемле-щ- мая часть становления информационного общества способствует увеличению преступле-

© Дроздов В.Ю. М., 2024.

ний, связанных с использованием технологий искусственного интеллекта. Эти преступления часто остаются незамеченными из-за их скрытного характера, что затрудняет процесс их расследования и приводит к снижению эффективности правоохранительных мер.

ЗАКОН И ПРАВО • 10-2024

На данный момент преступления в области искусственного интеллекта продолжают развиваться и усложняться, что обусловлено их широким применением в коммерческих проектах, образовательном процессе и управлении большими данными.

Несмотря на то что преступления, связанные с искусственным интеллектом, становятся все более распространенными, до сих пор не существует унифицированного подхода к определению термина «преступления в сфере искусственного интеллекта». Также отсутствует четкое правовое определение этого явления. Считается, что под преступлениями в сфере искусственного интеллекта следует понимать комплекс преступных действий, осуществляемых с применением технологий искусственного интеллекта, что представляет собой как социальное, так и уголовно-правовое явление.

В процессе анализа прогрессирующего распространения технологий ИИ среди юридических и физических лиц можно констатировать, что одним из ключевых факторов, детерминирующих рост преступности в данной сфере, выступает все более глубокая интеграция указанных технологий в глобальные информационно-коммуникационные сети.

Согласно отчетным данным аналитических агентств, таких, как We Are Social и Hootsuite, численность интернет-пользователей демонстрирует устойчивую тенденцию к росту, превысив на сегодняшний день отметку в 4 млрд человек, при этом более 3 млрд человек регулярно взаимодействуют с социальными сетями. Данные отчетов свидетельствуют, что на текущий момент численность населения мира составляет 7,91 млрд человек, из которых 67,1% являются пользователями мобильных устройств. За предыдущий год этот показатель увеличился на 1,8%, соответственно, количество уникальных абонентов сотовой связи возросло на 95 млн человек, достигнув к началу 2022 г. численности в 5,31 млрд человек [1].

С учетом этого государственная политика в области информационной безопасности должна адаптироваться к вызовам, представляемым ИИ. Это включает не только законодательные и управленческие меры, но и усиление работы правоохранительных органов и других государственных структур для более эффективного реагирования на преступления, связанные с использованием искусственного интеллекта.

Одной из ключевых проблем в области преступлений, связанных с искусственным интел-

лектом, является их международный и трансграничный характер, что значительно усложняет процессы их обнаружения и расследования. Эта особенность требует координации усилий на международном уровне для борьбы с такого рода преступлениями.

Преступления в сфере искусственного интеллекта характеризуются высоким уровнем скрытности, что создает значительные препятствия для их выявления. Латентность этих преступлений обусловлена сложностью их определения, а также опасениями потерпевших сторон передать информацию правоохранительным органам из-за страха потери репутации.

Неотслеживаемые и незарегистрированные случаи неправомерных действий в сфере искусственного интеллекта, а также относительно мягкие наказания за такие преступления способствуют формированию у преступников ощущения безнаказанности. Это, в свою очередь, стимулирует их к совершению новых преступлений. В результате к моменту обнаружения нарушений правонарушители успевают совершить значительное количество преступлений и накопить опыт, что ведет к увеличению числа высокотехнологичных преступлений в этой сфере.

В криминологической доктрине компьютерной преступности выделяется особая категория проблем, связанных с нарушением установленных норм и сроков хранения данных, обучающих моделей и алгоритмов искусственного интеллекта, а также их потенциальной потерей. Эти нарушения создают условия для злоупотреблений и манипуляций, что может привести к несанкционированному использованию технологий искусственного интеллекта в противоправных целях [5].

Ненадлежащее хранение или отсутствие архивов данных, используемых для обучения алгоритмов, может способствовать созданию неавторизованных или модифицированных версий искусственного интеллекта. Такие изменения могут быть направлены на обход систем безопасности, реализацию мошеннических схем или даже распространение вредоносного ПО под видом легитимных А1-приложений.

Эти аспекты требуют особого внимания со стороны разработчиков и правоохранительных органов, поскольку неправомерное распространение и использование искусственного интеллекта может нанести значительный ущерб как отдельным лицам, так и обществу в целом.

Самодетерминированность ИИ становится значимым фактором в контексте преступлений,

LAW & LEGISLATION • 10-2024

связанных с использованием этих технологий. Определение, данное российскими авторами, подчеркивает способность ИИ к автономным изменениям в поведении, основываясь не только на текущем вводе информации, но и на истории предыдущих состояний. Эта способность к самоадаптации и саморегуляции делает ИИ уникальным по сравнению с традиционными компьютерными системами, которые функционируют строго в рамках заранее заданных алгоритмов [4].

Самодетерминированность ИИ может способствовать росту определенных видов преступлений. Например, ИИ, обученный на недостаточно репрезентативной или предвзятой выборке данных, может самостоятельно развивать и реализовывать стратегии, которые приводят к нежелательным или даже незаконным результатам, таким, как дискриминация по расовому, гендерному или возрастному признаку в процессах автоматизированного принятия решений. Такие сценарии особенно опасны в областях, где ИИ выполняет критические функции, например, в сферах кредитования, найма персонала или правоохранительной деятельности [3].

В то же время текущие дебаты о правосубъектности искусственного интеллекта добавляют сложности в оценке его роли в криминальной ответственности. Дискуссии касаются возможности признания ИИ в качестве субъекта преступления, что предполагает наличие у ИИ не только автономии в принятии решений, но и определенного уровня сознательности или намерений, который на данный момент технологически недостижим.

Таким образом, хотя самодетерминированность ИИ является ключевым аспектом, позволяющим системам принимать автономные решения и адаптироваться к изменяющимся условиям, выделение этой характеристики как самостоятельной причины возникновения преступлений связано с рядом юридических и технических проблем. В текущих условиях, когда отсутствует консенсус относительно правосубъектности ИИ, преждевременно выводить самодетерминированность как отдельную причину преступлений в сфере искусственного интеллекта. Однако необходимо признать, что этот аспект требует дополнительного внимания и изучения в контексте современных правовых и этических рамок.

В академическом дискурсе по проблемам преступности в сфере ИИ обсуждается весьма значимый аспект, связанный с уровнем социального и информационного развития. Ученые и

эксперты указывают на то, что отсталость в этих областях может способствовать увеличению количества инцидентов, связанных с неправомерным использованием технологий ИИ [2]. Особенно это касается России, где такие проблемы особенно актуальны из-за недостаточного уровня осведомленности и понимания основ ИИ среди населения [6].

Дополнительно стоит выделить проблему недостаточной компетентности органов, отвечающих за регулирование и контроль в сфере ИИ. Анализируя ситуацию с преступлениями, связанными с ИИ, можно заметить, что многие дела прекращаются уже на стадии предварительного следствия, а иногда даже не доходят до возбуждения уголовного дела. Ключевой проблемой здесь выступает недостаточная подготовка сотрудников правоохранительных органов, отсутствие у них специализированных знаний и навыков в области ИИ.

На федеральном уровне в России функционируют специализированные подразделения, например, Управление «К» МВД, задачей которого является противодействие преступлениям в сфере компьютерной информации. В местных отделениях полиции также созданы отделы по борьбе с преступлениями в сфере высоких технологий. Однако, несмотря на это, проблема нехватки высококвалифицированных специалистов остается актуальной, особенно на региональном уровне.

Подводя итоги настоящего исследования, отметим, что растущее влияние ИИ на различные сферы жизни обусловливает необходимость адаптации правоохранительных систем. Особое внимание следует уделить профессиональной переподготовке сотрудников, расследующих преступления с использованием ИИ. Полагаем, целесообразно внедрять в учебные программы вузов МВД России модули по специфике ИИ, методам его применения в преступной деятельности и способам противодействия.

Также важно развивать инфраструктуру и профессиональные навыки в области борьбы с преступлениями, связанными с ИИ, на региональном уровне. Это обусловлено низким уровнем социального и информационного развития в некоторых регионах, затрудняющим эффективное противодействие таким правонарушениям. Необходимо формировать специализированные подразделения, оснащенные необходимыми технологическими и правовыми инструментами.

ЗАКОН И ПРАВО • 10-2024

Список источников

1. Digital 2022: Another year of bumper growth // URL: https:/ /wearesocial.com/uk/blog/2022/01/ digital-2022-another-year-of-bumper-growth-2

2. ВосканянP. О. Финансирование инновационной деятельности малого и среднего предпринимательства на условиях факторинга / / Интеллект. Инновации. Инвестиции. 2016. № 7. С. 15—18.

3. Дремлюга Р.И. Использование искусственного интеллекта в преступных целях: уголовно-правовая характеристика // Азиатско-тихоокеанский регион: экономика, политика, право. 2021. № 3. С. 153—165.

4. Дремлюга Р.И., Коробеев А.И. Преступные посягательства на системы искусственного интеллекта: уголовно-правовая характеристика // Всерос. криминологический журнал. 2023. № 1. С. 5—12.

5. Суходолов А.П., Бычкова А.М. Искусственный интеллект в противодействии преступности, ее прогнозировании, предупреждении и эволюции // Всерос. криминологический журнал. 2018. № 6. С. 753—766.

6. Тутуков А.Ю. Основные детерминанты компьютерной преступности в Российской Фе-

дерации // Пробелы в рос. законодательстве. 2018. № 3. С. 27-29.

References

1. Digital 2022: Another year of bumper growth // URL: https:/ /wearesocial.com/uk/blog/2022/01/ digital-2022-another-year-of-bumper-growth-2

2. Voskanyan R.O. Financing Innovative Activities of Small and Medium-Sized Entrepreneurs on Factoring Terms // Intelligence. Innovations. Investments. 2016. № 7. Pp. 15—18.

3. Dremlyuga R.I. Use of Artificial Intelligence for Criminal Purposes: Criminal Law Characteristics // Asia-Pacific Region: Economics. Politics. Law. 2021. № 3. Pp. 153—165.

4. Dremlyuga R.I, Korobeev A.I. Criminal attacks on artificial intelligence systems: criminal-legal characteristics // All-Russian Criminological Journal. 2023. № 1. Pp. 5—12.

5. Sukhodolov A.P., Bychkova A.M. Artificial intelligence in combating crime, its forecasting, prevention and evolution // All-Russian Criminological Journal. 2018. № 6. Pp. 753—766.

6. Tutukov A. Yu. Main Determinants of Computer Crime in the Russian Federation // Gaps in Russian Legislation. 2018. № 3. Pp. 27—29.

Информация об авторе

Дроздов В.Ю. — кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры уголовного права и уголовного процесса

Статья поступила в редакцию 308.2024; одобрена после рецензирования 08.09.2024; принята к публикации 14.09.2024.

Information about the author

Drozdov V.Yu. — candidate of law, associate professor, associate professor of the department of criminal law and criminal procedure

The article was submitted 03.08.2024; approved after reviewing 08.09.2024; accepted for publication 14.09.2024.

LAW & LEGISLATION • 10-2024