CC BY
46
УДК 009
Плотников Владимир Валериевич
кандидат философских наук,
доцент кафедры философских и исторических наук
института им. К.В. Россинского
milena.555@mail .ru
Vladimir V. Plotnikov
candidate of philosophical sciences,
associate professor of philosophical and historical sciences
institute of K.V. Rossinsky
milena.555@mail .ru
Деструкция социальной группы как среда существования экстремизма Destruction of social group as environment of existence of extremism
Аннотация. Статья посвящена проблеме формирования деструктивных процессов в обществе как одной из причин развития экстремизма. Показывается, что экстремизм - это следствие сложных социальных процессов. В частности, такой феномен, как деструкция социальных групп, ведет к ситуации внутреннего кризиса. В результате государство как социальная группа получает сильного противника в лице персонализированного института или группы. В статье показывается, что борьба с экстремизмом должна вестись не только на уровне проявления и следствия, но и в его основаниях.
Ключевые слова: Деструкция, социальная группа, потеря институтом универсальности, аксиологическая иерархия, экстремизм, кризис социальных институтов, государство.
Summary. Article is devoted to a problem of formation of destructive processes in society as one of the reasons of development of extremism. Is shown that the extremism is a consequence of difficult social processes. In particular, the phenomenon of destruction of social groups conducts to a situation of internal crisis. As a result, the state as the social group receives the strong opponent represented by the personalized institute or group. In article is shown that fight against extremism has to be conducted not only at the level of manifestation and a consequence, but also in its bases.
Keywords: Destruction, social group, loss of universality of institute, axiological hierarchy, extremism, crisis of social institutes, state.
Феномен экстремизма достаточно сложен и мало изучен, несмотря на нынешнюю ситуацию, в которой противодействие экстремизму является одной из ключевых задач государства. Речь идет о механизмах защиты в
рамках существования и взаимодействия основных социальных групп[1]. Следует отметить, что противодействие экстремизму - задача сложная и системная. Как правило, речь идет скорее о противодействии симптоматике экстремизма, а не его причинам и благоприятствующим факторам. Между тем государство, в котором эффективно взаимодействуют институты и процесс самоорганизации жизнеспособен, уже по определению противостоит внутренним и внешним деструктивным процессам. В методологическом контексте исследования проблемы экстремизма в последнее время ведутся разработки специалистов краснодарской школы социологии, не только на уровне публикаций [2], но и фундаментальных исследований [3].
Фактически, для того чтобы выработать стратегию противодействия экстремизму, необходимо выявить системные процессы и внутренние закономерности, при которых создается ситуация кризиса, и, следовательно -благоприятная среда для развития противоправной антигосударственной деятельности. Начнем с общетеоретического и методологического аспектов. Аксиологическая иерархия области ценностных ориентиров и оснований взаимодействия основных социальных институтов и групп предполагает наличие трех смысловых уровней: уровень психологии, реальность и идеальный уровень. Акцидентальное указание на наличие данных уровней мы находим в работах таких ученых, как П. Сорокин [4], Э. Дюркгейм[5] и М. Вебер[6]. При этом очень важно, что по смыслу отношение к обозначенным уровням в текстах ведущих классиков социологии созвучно с исследованиями теории и методологии науки как таковой (таких авторов как Т. Кун[7]).
Уровень психологии непосредственно связан с личными переживаниями, эмоциями и субъективными факторами восприятия личности. При этом принципиальные ценности социальной группы, в рамках которой происходит социализация в области психологии, могут искажаться и преломляться в зависимости от той или иной психологической направленности социального субъекта. В рамках социологии психологическая составляющая является низшим ценностным уровнем, ввиду субъективности и абстрактной частности. Однако этот уровень, несомненно, присутствует и при утрате субъектом возможности взаимодействовать с обществом - на реальном или идеальном уровне человек превращает свое социальное бытие в сферу психологического существования.
Следует понимать, что все социальные процессы происходят в действительности. Это положение принципиально отделяет социологию от психологии. Нельзя сказать, что, например, принцип стратификации, или социальной мобильности, зависим от личностных переживаний и ощущений конкретного человека. Законы социологии настолько же объективны, как законы любой другой науки, предмет которой - объективная действительность. Эти законы не могут быть кем-то созданы и не могут быть уничтожены, ввиду того, что их предметное поле - действительность. Вполне
очевидно, что отсутствие науки об обществе, его процессах, законах и закономерностях - не основание, чтобы утверждать отсутствие этих самых процессов, законов, закономерностей, равно как и общества в целом. Точно также в физическом мире существует множество предметных областей, не известных современной науке, в то время как отсутствие системы знания об этой области не может быть основанием для того, чтобы утверждать, что этого предметного поля не существует.
Когда мы говорим о действительности, как единственной сфере существования общества, мы тем самым утверждаем возможность подлинной науки, чье предметное поле и есть социум. В противном случае можно было бы говорить лишь о таких областях знания, как социальная психология, философия и другие сферы знания, предметность которых шире или уже, чем общество и его системообразующие процессы и принципы. Однако мы имеем дело с действительностью (а если уж быть более точным в контексте универсализации научного знания - областью действительности), которая может быть содержанием научного знания. Так например, наличие социального института есть такая же действительность, как существование человека. Именно действительность обеспечивает фактическое существование и функционирование социального института. И именно она составляет поле предметности реального уровня ценностных ориентиров. Реальным является обеспечение и создание возможности удовлетворения социальных потребностей, как отдельного субъекта, так и общностей и социальных групп. В действительности происходит регулирование поведения человека в системе социальных отношений, поддерживается внутренний универсальный порядок социальной регуляции, осуществляется принцип обезличенности функций института или группы. Не менее реальными являются процессы интеграции и коммуникации, обеспечивающие внутреннюю сплоченность и внешнюю определенность социальной общности.
Однако, следует признать, что действительность в ее частных проявлениях имеет разные формы. Это касается не только физических законов, но и законов общества. Так же как вещество может находиться, как минимум, в трех агрегатных состояниях, так же общество способно пребывать в различных состояниях. И в первом и во втором случаях существуют определенные объективные основания, равно как и следствия, и наука, как принципиально объективированная сфера знания, стремится сделать своим содержанием объективные причины и следствия. Далее логичен риторический вопрос: где эти объективные знания существуют? Очевидно, что ни закона всемирного тяготения, ни геометрических форм, ни принципов социологии не существует эмпирически. Они не выводимы индуктивно, несмотря на то, что именно индукция, как правило, указывает на их существование. В то же время именно эти основы позволяют любой частной науке работать с эмпирическим материалом и развиваться в качестве
системы знания. Речь идет о над-эмпирическом уровне действительности, который мы в дальнейшем будем определять в качестве идеального.
Идеальная сфера не может быть предметом столь эмпирической науки, как социология. Скорее это предметное поле социальной философии. Однако идеальная сфера есть содержание социологии, поскольку она является наукой. При этом важно понимать, что если у социологии не будет оснований в сфере идеального, она все же не сможет быть лишь эмпирической наукой. Только сфера идеального будет подменена психологией, со свойственным ей индивидуализмом и персонализмом, но, как мы понимаем, для социологии это начало конца. Социология не может быть исключительно эмпирической наукой, не ориентированной на сферу идеального, но и не низвергнутой до уровня психологизма потому, что в области идеального индуктивный и дедуктивный способы познания действительности обретают одно и то же содержание.
В абсолютном смысле, по содержанию, полная индукция есть дедукция, и наоборот. Иными словами, мир есть знание о самом себе, но нет ни одной науки, которая бы располагала в наличии полнотой этого знания. Более того, как показывает динамика роста и развития научного знания, ни одна наука не дошла до своего предела из-за того, что не определены границы области ее предметности. Соответственно, границы мира не познаны, тогда как нам, в лучшем случае, лишь известны границы собственного знания.
Возникает вопрос, зачем такой конкретной науке, как социология, уходить в над-реальные сферы и говорить о границах познания? Но здесь, уж поскольку мы говорим о научной честности, следует признать, что современная социология не знает своих границ, и признание ее ограниченности - шаг к развитию и росту научного знания в ее области. Сфера идеального является ориентиром интенций и может быть достижима в действительности как модель одной из форм реальности. При этом становится понятно, что и сама социология как знание есть наука, и следовательно - не может существовать эмпирически. Идеальная сфера в социологии не может никоим образом повлиять на законы развития общества. Предполагать такое, значило бы все равно, что говорить о том, что физика как научное знание влияет на законы природы. Однако знание законов физики позволяет не только экспериментально приходить к их подтверждению, но и создавать модель или некий вариант существования действительности, где знание фундаментальных законов есть основание стабильности состояния системы. И здесь следует понимать, что многообразие форм физической действительности значительно шире, чем современные потребности человека, но именно благодаря науке, а точнее -прагматическим выводам из нее, развивается цивилизация и реализуются основные потребности общества.
В социальной действительности все происходит по таким же принципам. Есть сфера реальности, где существует общество, происходят
социальные процессы, функционируют принципы и закономерности. Незнание этих принципов не мешает их существованию, ввиду того, что их существование объективно. Знание законов и принципов также не влияет на реальность их существования, но оно дает возможность понимания процессов, влияния на них, и, в конечном счете - выбора (как конструирования) формы социальной действительности. При этом сфера знания, идеальная сфера, не может быть воплощена в эмпирической частной модели, равно как и не может быть из нее выведена. Эмпирическая данность, как предпосылка, лишь указывает на наличие иерархически более совершенной области знания. Идеальный уровень представляет собой область знания, а применительно к социальной действительности - это основные формы культуры. Идеальный уровень не реализуется за счет социальных функций, но вместе с тем он определяет возможность развития общества и составляет фундаментальное основание его жизнеспособности. В самом деле, как только общество утрачивает культурные основания, проявляется кризис его основных социальных институтов.
Оптимальный механизм взаимодействия этих уровней предполагает наличие идеальных ценностных оснований и ориентиров реального существования и функционирования общества. При этом следует понимать, что идеальное не может быть реализовано и определено практикой. Предполагать такую возможность, значит либо строить утопию, либо лишать идеальное своего содержания. Идеальная сфера необходима для развития общества, подобно тому, как незаполненные ячейки необходимы в системе Менделеева. Это обеспечение потенциала и жизнеспособности социальной системы.
Сфера реальности опирается на идеальные основания и направлена на самосовершенствование и самоорганизацию. Так, в области права будет адекватно заметить, что законодательная база ориентирована на принцип справедливости, это ее идеальное основание. Вместе с тем, вполне очевидно, что абсолютная справедливость не гарантирована ни одной государственной системой. При этом для государства является нормальным стремление к максимальной реализации социальной справедливости в конкретных условиях. Соответственно, об адекватности функционирования института права можно судить по тому, насколько совершенной (приближенной к идеалу справедливости) является правовая система и насколько ее содержание способно взаимодействовать с динамической системой иных социальных институтов.
Синергетический принцип диктует необходимость реагировать на происходящие социальные процессы. По принципу синергии существуют социальные институты, и это является одним из основных их признаков. Институт удовлетворяет социальную потребность, одновременно являясь ее источником и способом реализации. Он принципиально безличен, но сам является фактором социализации личности. Однако нередко в обществе можно различить деструктивные процессы, ведущие к кризису, как
определенного института, так и социальной системы в целом. Здесь принцип самоорганизации дает сбой. Зачастую причины столь значимого для общества кризиса скрыты и не проявлены, но их скрытость только усугубляет проблему. Попробуем разобраться в причинах нарушения функций фундаментальной системы общества.
Каждая из существующих основных социальных групп обладает характерной ей и необходимой для ее существования совокупностью функций. Эти функции составляют структурное ядро социальной группы и обеспечивают ее жизнеспособность. Нормальное функционирование социальной группы возможно тогда, когда в области ориентации соблюдается правильная ценностная иерархия, гарантирующая невозможность подмены одного уровня другим. Существует три вида подмены: реального уровня психологическим, идеального -психологическим и идеального - реальным. Ввиду того, что речь идет о ценностной иерархии, другие разновидности подмены невозможны.
На уровне функциональности социальных групп подмена ценностной ориентации ведет к процессу деструкции. Деструкция одной или нескольких социальных групп в рамках конкретно взятого государства ведет к ситуации кризиса. Это создает благоприятную почву для внутренних деструктивных процессов и ослабляет защитные механизмы. На уровне общественного сознания укореняется мысль о том, что кризис не есть временный процесс, а он есть свойство данного государства. Этот аспект очень важен в контексте специфики рассматриваемого феномена. Ввиду того, что такое явление как экстремизм возможно лишь в методологической модели демократического государства, фактор общественного мнения формирует актуальную среду комфорта той или иной социальной группы. Причем когда рейтинг государства падает, повышается риск актуализации антигосударственных элементов.
Экстремизм как феномен действительности имеет две разновидности: внутренний и внешний. Внутренний экстремизм подобен воспалению, ведь он непосредственная реакция на неблагоприятные процессы и ситуацию кризиса. Внешний экстремизм - это всегда вторжение. Оно возможно тогда, когда ослаблены защитные функции государства, а его основные социальные группы находятся в состоянии кризиса. Нередко внутренние экстремистские процессы создают благоприятную почву для проникновения экстремизма извне.
Следовательно, противодействие экстремизму должно производиться комплексно, с учетом укрепления и оптимизации функций основных социальных групп. Построение грамотной теоретической базы противодействия экстремизму как социальному явлению, свойственному современному обществу, становится приоритетной задачей высокой социальной значимости. Это замечание не значит, что экстремизму необходимо противодействовать лишь теоретически. Это означает, что на естественном уровне существование экстремизма является частью
действительности, столь же объективной, как и мир физический. Отсюда следует, что для повышения эффективности эмпирического воздействия необходимо создать теоретическую базу, отражающую основные принципы взаимодействия исследуемого феномена с остальными элементами общества. Такого рода теоретизация возможна в рамках социологии, в том предельном понимании этой науки, в котором ее предмет - объективная действительность с непреложными законами и принципами.
Литература:
1. Федеральный закон №114 от 25.07.2002 «О противодействии экстремистской деятельности» (с изм. от 22.02.2014). // http://www. consultant.ru/document/cons_doc_LA W 52146/ (дата обращения 10.03.14).
2. Кубякин Е.О. Молодежный экстремизм в сети интернет как социальная проблема. // Историческая и социально-образовательная мысль. 2011. № 4. С. 149-152.
3. Кубякин Е. О. Молодежный экстремизм в условиях глобализации информационно-коммуникационной среды общественной жизни. // диссертация на соискание степени доктора социологических наук. Краснодар, 2012, 351 с.
4. Сорокин. П. А. Система социологии. - М.: Астрель, 2008. - 1003
с.
5. Дюркгейм Э. Социология. Её предмет, метод, предназначение.. -М.: Канон, 1995. - 352 с.
6. Вебер М. Избранные произведения. М.: Прогресс, 1990. - 804с.
7. Кун Т. Структура научных революций. Москва: АСТ, 2002, 608 с.
Bibliography:
1 . The federal law No. 114 of25.07.2002 "About counteraction of extremist activity" (with amendment of 22.02.2014). // http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_52146/(date of the address 10.03.14).
2 . Kubyakin E.O. Youth extremism on the Internet as a social problem. // Historical and social and educational thought. 2011 . No. 4. Page 149-152.
3 . Kubyakin E. O. Youth extremism in the conditions of globalization of the information and communication environment of public life. // the thesis on competition of degree of the doctor of sociological sciences. Krasnodar, 2012, 351 pages.
4 . Sorokin. P. A. Sistema of sociology. - M.: Astrel, 2008. - 1003 pages.
5 . Durkheim E. Sotsiologiya. Its subject, method, mission. - M.: Canon, 1995. - 352 pages.
6. M weber. Chosen works. M.: Progress, 1990. - 804с.
7 . Kuna T. Struktura of scientific revolutions. Moscow: Nuclear heating plant, 2002, 608 pages.
