Деревянная архитектура как ключевой элемент культурного ландшафта и эволюция традиционного домостроительства в Кенозерье Текст научной статьи по специальности «Искусствоведение»

УДК 72

ДЕРЕВЯННАЯ АРХИТЕКТУРА КАК КЛЮЧЕВОЙ ЭЛЕМЕНТ КУЛЬТУРНОГО

ЛАНДШАФТА И ЭВОЛЮЦИЯ ТРАДИЦИОННОГО ДОМОСТРОИТЕЛЬСТВА

В КЕНОЗЕРЬЕ

И.Н. Шургин

[email protected] Москва, Россия

Аннотация. В статье рассматривается деревянная архитектура — пространственно-планировочные комплексы построек и отдельные строения — в качестве основного источника своеобразия культурного ландшафта, а также приемы взаимосвязи архитектуры с природными условиями местности в пределах национального парка «Кенозерский». Выявляются архитектурные особенности двух церковных ансамблей, многочисленных часовен, крестьянских домов, включая зарождение и развитие избы-пятистенки на территории Кенозерья.

Ключевые слова: сельская деревянная архитектура, сельский культурный ландшафт, церкви, часовни, крестьянские дома, Кенозерье.

Для цитирования: Шургин И.Н. Деревянная архитектура как ключевой элемент культурного ландшафта и эволюция традиционного домостроительства в Ке-нозерье. Наследие и современность = Heritage and Modern Times. 2019;2(2):64-80.

Архитектурно-планировочные закономерности

устроения культурного ландшафта

Главным видимым доказательством участия человека в формировании сельского культурного ландшафта всегда служили и служат постройки. Архитектурное своеобразие конкретному культурному ландшафту они придают преимущественно при пространственно-планировочном объединении в деревни и села, а также в ансамбли приходских храмов. Некоторые строения кажутся обособленными от основной застройки крестьянского селения - например, так воспринимаются водяные мельницы, некоторые часовни, небольшие монастыри - пустыни. На самом деле они играют важную роль в цельном архитектурном облике сельского культурного ландшафта конкретной местности.

В наши дни сельскохозяйственная деятельность в северных областях европейской России, непрерывно продолжавшаяся сотни лет, сходит на нет. В подобных местах ведущим условием сохранения и формирования культурного ландшафта становится сельская архитектура.

Собственно архитектурное своеобразие культурного ландшафта - результат взаимодействия разных факторов. Это и расположение селения на местности, и соотношение составляющих его построек. Это композиционно-пространственные связи построек с природным

64

окружением, с ближайшими и отдалёнными, но находящимися в пределах видимости, строениями. Это также внешний вид и внутреннее устройство построек.

На обширной территории вокруг Кенозера и прилегающих к нему земель при Лёкшмозере и Почозере как нигде чётко проявляется связь архитектурно-планировочных свойств селений с природными особенностями их месторасположения. Неровная береговая линия этих озер, в первую очередь Кенозера, то выступающая мысами, то вдающаяся заливами, а также формы прибрежного рельефа способствовали образованию небольших селений и препятствовали их слиянию1. Осмысленное, целесообразное размещение селений очень хорошо выявляет приемы народной градостроительной культуры - умение с наибольшей выразительностью использовать свойства местности.

По естественной причине - нахождение в лесной (таёжной) географической зоне - почти все строения в Кенозерье и окрестностях -деревянные, как в любой северорусской деревне или селе. Именно деревянная архитектура составляет одну из главных особенностей культурного ландшафта этих мест. Крестьяне, постоянно жившие на землях вокруг Лёкшмозера, Кенозера и Почозера, издавна рубили постройки любого назначения, необходимые в сельской жизни: избы, клети-амбары, бани, мельницы, мосты, церкви, часовни, ограды церковных погостов, обетные кресты и другие сооружения. Многие постройки украшались искусной резьбой и красочными росписями снаружи и внутри. Достигнув пика развития к рубежу XIX-XX веков, это наследие дошло до наших дней.

Благодаря созданию национального парка более двадцати пяти лет назад, на вошедшей в его границы территории Кенозерья и окрестностей сельская архитектура сохранилась лучше, чем во многих других местах Русского Севера. Территорию Кенозерья можно рассматривать как своего рода архитектурный заповедник, в котором деревянные архитектурные экспонаты остаются на своих изначальных местах - in situ.

Исследователь архитектурно-планировочных традиций в расположении и застройке селений на Русском Севере Ю.С. Ушаков изучил различные примеры «архитектурно-природных комплексов» в Кено-зерье и окрестностях, дал их блестящее описание, некоторые фрагменты которого мы считаем уместным здесь привести. Один из примеров - деревня Семёново. Расположенная на мысу в южной части Кенозера, эта деревня «имеет сравнительно редко встречающуюся на Русском Севере замкнутую форму планировки. Здесь этот приём был вызван

1 В облике крупных селений воздействие особенностей ландшафта менее заметно: сама градостроительная ситуация начинает влиять на решение новых архитектурно-планировочных задач.

природными условиями: узкий безлесный мыс, выбранный для заселения, был удобен, но открыт ветрам. Поэтому основной порядок тесно расположенных домов был обращён не к воде, как в преобладающем большинстве случаев, а внутрь мыса, и укрыт за невысокой грядой. Дома, расположенные напротив этого порядка, стоят под прямым углом к нему и ориентированы на юг. С противоположной стороны разрывы между домами прикрыты от северо-западных ветров пристроенными поперек зимними избами так, чтобы создать максимальную зону ветровой тени. Образовался хорошо защищённый от ветров замкнутый комплекс. В центре селения осталась вытянутая площадь: с юга она замыкалась двумя общественными амбарами (сохранился один) и часовней в роще, а с севера - лицевым торцом жилого дома»

[1, с. 30-31].

Иначе образован архитектурно-природный комплекс деревни Глазово, расположенной в южной части Кенозера на полуострове, выдающемся в залив Серозеро. По наблюдению Ю.С. Ушакова, «в целях защиты от ветров и создания замкнутого пространства место для заселения было выбрано на склонах холмов, обращённых друг к другу. <...> Оригинально и точно было выбрано место общественного центра: клетская часовня2 <...> с высокой шатровой звонницей поставлена была в самом узком и низком месте полуострова. Такой приём дал возможность всегда видеть часовню от деревень, лугов и полей на противоположных склонах холмов» [1, с. 52-53].

Третий пример формирования архитектурно-природного ансамбля - ещё две деревни в той же южной части Кенозера. Это - Зехнова и Спицына (рис. 1а, 16). Согласно исследованиям Ю.С. Ушакова, «два широких мыса, с двух сторон замыкавших один из заливов Майлахты, . на которых разместились деревни Зехнова и Спицына, хорошо укрыты от ветров высокими лесистыми грядами морен. Помимо самой Май-лахты селения имеют ещё «свой» залив («озерка»), защищенный тремя островами. Открытый к заливу природный «карман» образовал масштабную жилую зону для двух селений в пределах 1-1,5 км. В отличие от Семёнова, в данном случае существуют два селения - почти равноправные части архитектурно-природного ансамбля.» [1, с. 32-33].

2 Часовня во имя Сошествия Святого Духа (1801-1804 гг., вторая пол. XIX в., нач. XX в.).

66

Рис. 1а. Деревни Зехнова и Спицына. План. Воспроизводится по [1, с. 33, рис. 6]

Рис. 16. Панорама от деревни Зехнова. Воспроизводится по [1, с. 33, рис. 6]

Памятники духовной религиозной культуры как элементы культурного ландшафта

Вид каждой деревни и села индивидуален. Эта индивидуальность в значительной степени связана с общественными зданиями - с церквами и часовнями, в частности, с их расположением в ландшафте и архитектурными формами. Наиболее значительные и впечатляющие архитектурные памятники Кенозерья - храмовые комплексы двух древних погостов, Порженского и Почозерского. Они размещены по очень давним традициям: в Порженском погосте - у святой лиственничной рощи, в Почозерском погосте - на берегу Почезера, которое входит в систему озёр и рек Кенорецкого водно-волокового пути [2].

Церковь во имя святого Георгия Победоносца в Порженском погосте построена на средства прихожан - крестьян несохранившихся деревень Федоровская, Окатовская и Турово сельцо в последние десятилетия XVIII века [3]. В последней четверти XIX - начале XX века устроен тёплый придел, пристроена колокольня и все здание обшито досками. Храм вместе с сохранившимся при нем кладбищем окружён бревенчатой оградой с башенками [4].

Георгиевская церковь относится к древней разновидности храмов клетского типа, обладавших клинчатым завершением с полицами в основании (рис. 2). Такие здания в Каргополье не сохранились, и храм в Порженском остался единственным из тех, что могли служить образцами-источниками для подобных им часовен, существующих в Кенозерье и ближайших окрестностях. К ним относятся: Покровская часовня в посёлке Конёво, Никольская в селе Вершинино, Святодуховская в деревне Глазово, часовня во имя святых Фрола и Лавра в деревне Карельская.

Рис. 2. Церковь Георгия Победоносца на Порженском погосте (фото Е.Г. Мазилова, 2016)

Тридцать лет назад на берегу озера Порженского, в 8 км от Кено-зера ещё сохранялось одноименное село, состоявшее из двух деревень, Федоровской и Окатовской, разделённых оврагом. Ю.С. Ушаков в конце 1970-х годов отмечал: «В деревне Федоровской планировка смешанная: прибрежно-рядовая и «на лето», в Окатовской - «на лето». Таким образом, все дома имеют благоприятную ориентацию на восток и юг (рис. 3а, 36). Центр села - клетская церковь Георгия <...> стоит в роще, обнесённой рубленой оградой». <...> Изящный силуэт церкви, поддержанный высокими лиственницами рощи, организует все пространство жилой среды и воспринимается с юга, востока и севера. Дорога, идущая через село к Кенозеру, также ориентирована на вертикаль погоста» [1, с. 66-68].

Рис. 3а. Село Порженское. План. Воспроизводится по [1, с. 68-69, рис. 29] А -

Рис. 36. Село Порженское. Панорама. Воспроизводится по [1, с.68-69, рис. 29]

Ещё один пример связи архитектуры с окружающим ландшафтом представляет церковный комплекс Почезерского погоста в деревне Фи-липповской. В его составе: церковь в честь Происхождения Честных Древ Животворящего креста Господня, или Спасская (1785, 1882-1883 гг.), церковь во имя Обретения Честныя Главы Иоанна Предтечи (XVIII в., 1882-1883 гг.), колокольня (1882-1883 гг.). Рядом существует небольшое кладбище. Храмовый комплекс и кладбище окружают бревенчатые ограды.

Деревня Филипповское с церковным комплексом Почезерского погоста в центре - пример организации жилого пространства вдоль тракта: «... через село прошел тракт с юга от Кенозера к селениям на северных озерах. Вдоль тракта и сложилась система общественных сооружений, последовательно организующих пространство полуострова. Характерно, что наличие вертикалей храмового комплекса, предшествующих существующим, повлияло на трассировку тракта» [1, с. 151].

Архитектурный облик, соответствующий его нынешнему виду, Почезерский погост получил в 1882-1883 годах. В эти годы была перестроена Спасская церковь. Она стала холодной, без трапезной. Близ её юго-западного угла появилась тёплая Предтеченская церковь, в сруб которой вошла и трапезная старого Спасского храма. Короткий переход между папертью Спасской церкви и трапезной Иоаннопредтечен-ской связал оба здания. Другой переход соединил паперть Предтечен-ской церкви с колокольней. После перестройки архитектурные формы Почезерского храмового комплекса остались гораздо ближе церквам, срубленным не позднее середины XVIII столетия, а не в 1880-х годах. Причину такого консерватизма даже в конце XIX века этнограф Н.И. Харузин [5] видел в приверженности многих прихожан Почезер-ского погоста старообрядчеству.

В наши дни архитектура сооружений Почезерского погоста уникальна. Не существует ни одного памятника - архитектурного комплекса, объединившего в одно сооружение объемно раздельные две церкви и колокольню. Архитектура Почезерского храмового комплекса характеризуется единством разнообразия. По верному замечанию Ю.В. Линника, Почезерский погост - это ансамбль архитектурных форм единой постройки, а не ансамбль отдельных зданий. В нем использованы три разных типа завершений: шатер, двускатная кровля, бочка. Части внутри целого организованы нераздельно и, вместе с тем, не слитно (рис. 4).

Ч.

Рис. 4. Архитектурный комплекс Почезерского погоста

В этом свойстве церковного комплекса Почезерского погоста ярко представлен один из характернейших приёмов художественной выразительности древнерусской деревянной архитектуры - асимметричное построение объемной композиции. Асимметричность - также одно из естественных свойств природного окружения деревянных архитектурных памятников. Архитектура и природа, дополняя одна другую, создают уравновешенную, гармоничную картину культурного ландшафта.

На территории Кенозерского парка сохранились ещё две деревянные церкви: на Хижгоре и в деревне Ведягина, они имеют более поздние архитектурные формы. Все вместе деревянные церкви дают возможность представить основные направления и этапы развития деревянной церковной архитектуры на Русском Севере.

Среди различных произведений народной культуры Кенозерья важное место занимают деревянные часовни. В недавнем прошлом они по одной- две стояли в каждом селении или рядом с ним, причем ставились они не только без разрешения светских и церковных властей, но даже вопреки неоднократным запретам со стороны последних, всячески боровшихся с церковным расколом. Есть основания считать, что, устраивая свои часовни без официального разрешения, крестьяне непосредственно продолжали древнюю традицию самоуправления. Часовни

71

издавна были распространены по всему Русскому Северу, но в XVIII -начале XX века (в пределах именно этого периода времени датируются сохранившиеся памятники) их концентрация на компактной территории нигде не была столь плотной, как в Кенозерье.

Среди существующих часовен Кенозерья можно найти большинство их функциональных разновидностей. Это часовни-кресты в деревне Тамбич-Лахта и центре деревни Тарасова. К этим памятникам прикреплены куски белой материи с вышитыми крестами. Высокий крест, но не открытый, а заключенный в маленькую клеть, расположен при деревне Тырнаволок, у лесной тропы. Большинство культовых памятников на Кенозере - это часовни-храмы. Их архитектурно-строительной основой является клеть - прямоугольный четырёхстенный сруб под двускатной кровлей. Подобные строения могут находиться в лесу, у воды, в поле или в центре селений.

Если все клетские часовни Кенозерья расположить в один архитектурно-типологический ряд, то первыми в нем окажутся простейшие постройки, такие, например, как поставленная при дороге у деревни Тырышкино. Эта часовня настолько мала, что входная дверь заняла всю ее западную стену, и не хватило высоты для устройства потолка. Сходна с тырышкинской элементарностью формы, но крупнее ее часовня в деревне Шишкино - чистая клеть с крестом на коньке кровли. Есть постройки в виде деревенских амбаров: четырёхстенный сруб с бревенчатым фронтонным навесом и предмостьем перед входом (в Косицыно, Городском). Их разновидностью являются конструктивно усложнённые и архитектурно обогащённые трехсторонними галереями и небольшими колокольницами часовни в Зехнова и Горбачихе. Часовни с сенями или притвором (в Карпово), а также с восьмигранной колокольней над западным отделением (в дд. Тамбич-Лахта, Бор, Бухалово, Горбачиха) замыкают архитектурно-типологический ряд безалтарных храмов Кенозерья (рис. 5). Интерьер таких часовен обладает завершенностью: восточную стену полностью закрывает иконостас, который дополняется иконами, так называемого неба - каркасного потолка в форме низкой усечённой пирамиды.

На территории национального парка «Кенозерский» находится три редких памятника деревянной архитектуры - бревенчатые ограды. Они окружают два церковных комплекса (Порженского и По-чезерского погостов) и кладбище (близ деревни Филипповской), составляя вместе с ними своеобразные архитектурные ансамбли. Ограды как бы «вычерчивают» рельеф по границе участка, на котором расположен комплекс памятников. В XIX веке подобные бревенчатые ограды окружали большинство церковных погостов на Русском Севере. Теперь их осталось меньше десяти, и три из их числа - на территории национального парка «Кенозерский».

Рис. 5. Деревня Тамбич-Лахта. Часовня во имя Рождества Пресвятые Богородицы

(фото И.Н. Шургина, 1976)

Правильное соотношение масштаба и форм поселений, благоприятное сосуществование архитектуры с окружающим пространством предопределяет гармонию культурного ландшафта. Если отчетливые формы природного ландшафта и архитектурные акценты гармонично связаны между собой и уравновешены, то сумма их свойств создает новые ценности, отличающиеся культурным и историческим своеобразием.

Эволюция крестьянского дома

Наряду с уникальными церковными ансамблями и разнообразными часовнями в составе архитектурного наследия Кенозерья значительный интерес представляют крестьянские жилища. Кенозерье относится к зоне распространения дома-двора (жилищно-хозяйственного комплекса) с двухъярусной хозяйственной частью. Дома в деревнях, расположенных вокруг Кенозера, Лёкшмозера и По-чозера, представляют собой, в основном, два типа связи собственно жилища (избы) и крытого двухъярусного двора. По терминологии этнографов, эти типы называются «однорядная связь» и «поперечная связь». Также есть варианты обоих типов с Г-образным планом. В одном случае Г-образный план образуется при более широком дворе,

чем жилая часть, которая, с одной стороны, сдвинута к краю двора. В другом случае двор, перпендикулярно примыкающий к двухконечному жилищу (две избы через сени), сдвинут к краю одной из изб. Кроме того, в деревнях южной части побережья Кенозера при однорядной связи основных частей дома рядом с входом в сени ко двору перпендикулярно пристраивалась «зимовка» - низкая (без подклети) изба, в которой жили зимой. В Кенозерье также долго сохранялись «рудные» избы, то есть с курными (или черными) печами.

Почти все перечисленные признаки домов кенозерских селений присущи и жилищно-хозяйственным комплексам Каргополья [6] и большей части Пудожья [7]. Вместе с тем, дома именно Кенозерья сохранили свидетельство зарождения и развития одного из типов жилища - избы-пятистенка, который к началу XX века широко распространился в сёлах и деревнях Северной и Центральной России, потеснив другие типы3.

Впервые явные конструктивные предпосылки образования пятистенного жилища заметил этнограф Л.В. Костиков [8] в курной избе 1765 года, которая сохранялась в составе большого дома4 не в Кенозе-рье, а в селе Верховье Онежского уезда5. В этой четырехстенной избе было два переруба, которые торцами бревен выходили на передний фасад. Один переруб находился внизу посредине передней стены. Он служил опорой полу и печи, которая, по местной традиции, была сдвинута из угла к середине задней стены. Второй переруб, высотой от пола до потолка, располагался в створе с боковой стороной печи. Этот переруб отгораживал часть помещения избы - прилуб, где выполнялась женская домашняя работа.

Однако только в селениях на Кенозере в 1927 году М.А. Ильину6 удалось найти крестьянские жилища, представлявшие более ранний этап развития пятистенка, по сравнению с избой в селе Верховье. Это так называемые, «скрытые» пятистенки - избы, у которых торцы брёвен пятой стены-переруба ещё не выходят наружу. Одну из подобных построек - дом Баженова - М.А. Ильин зафиксировал в селе Верши-нино. Учёный отметил: «Открытие этого типа, относящегося к самым древним постройкам озера, указывает на совершенно иное понимание

3 пятистенок - это прямоугольный сруб, в котором еще есть пятая стена - сплошной переруб от нижнего венца до конька кровли, разделяющий избу на две равные части.

4 Дом не сохранился. Костиков Л. В. - заведующий русским отделом этнографического отдела Русского музея им. Императора Александра III (ныне Российский этнографический музей) совершил ряд экспедиций в Онежский и Кемский уезды Архангельской губернии. Одна из экспедиций в Онежский уезд состоялась в 1910 году.

5 Ныне Онежский район Архангельской области.

6 Ильин М. А. (1903-1981) - один из крупных исследователей древнерусской архитектуры и искусства. В 1927 году участвовал в «совместной фольклорной экспедиции ГАХН [Государственная академия художественных наук] с Центральным музеем народоведения, обследовавшей и район Кенозера.

в данном районе пятистенка и может существенно изменить общую гипотезу его образования. Пятистенок на Кенозере явился результатом внутреннего членения пространства, и его развитие было обусловлено ростом хозяйства избы» [9].

Материалы М.А. Ильина показывают, что в Кенозерье сохранились жилища, отражающие путь образования избы-пятистенка. Это позволяет нам составить типологический ряд-схему основных этапов её формирования: от начального, когда торцы бревен перерубов, еще не связанных в единую пятую стену, не выходят наружу («скрытый» пятистенок), до завершающего этапа, когда на передний (фронтонный) фасад выходят торцами все бревна единой пятой стены 7.

Такой типологический ряд-схему начинает «Дом с курной избой В.А. Сидорова в деревне Майлахта» [10]. Единственная в этом доме из-ба-четырёхстенок обогревалась чёрной печью, которая была сдвинута к середине стены с входом. При таком положении печи образуется свободное пространство между печью, боковой и передней стеной избы, размеры которого позволяют выделить его в отдельное помещение. Тем самым создаётся предпосылка образования пятистенка (рис. 6).

к

Рис. 6. Деревня Майлахта. Дом с курной избой В.А. Сидорова.

План на уровне окон. Воспроизводится по [10]

Следующим в типологическом ряду стоит «Дом Баженова из села Вершинино» (рис. 7а, 76), который подробно рассмотрел и зафиксировал на чертежах в начале 20-х годов прошлого века М.А. Ильин. Постройки, подобные дому Баженова, не сохранились не только в Вершинине, но и во всем Кенозерье. Особенность его внутренней плани-

7 Материалы о формировании пятистенка в Кенозерье были собраны автором настоящей статьи в процессе разработки научной концепции проекта «Экспозиции уменьшенных копий архитектурных сооружений», частично реализованного под названием «Кенозерские бирюльки» в лёкшмозерской части Национального парка «Кенозерский».

75

ровки состояла в выделении прилуба, что выявлялось на главном фронтонном фасаде ассиметричным расположением окон: три проёма равномерно смещены к одному из углов сруба. Их назначение - освещать только парадную часть избы - с красным углом.

Рис. 7а. Село Вершинино. Дом Баженова. План на уровне окон. Воспроизводится по [9]

Рис. 76. Село Вершинино. Дом Баженова. Поперечный разрез и вид с фасада.

Воспроизводится по [9]

Третье место в типологической схеме занимает «Дом В.М. и А.М Вахрамеевых в деревне Карпова» (рис. 8). Эта постройка образована поперечной связью жилья и двора. На главный фасад дома Вахрамеевых выходят две избы (летняя большей площади и зимняя меньшей) с сенями между ними, покрытые одним общим скатом

76

крыши. В плане весь дом имеет Г-образную конфигурацию: двор сдвинут к краю меньшей по площади избы. Зимняя изба внутри -скрытый пятистенок. Но три его окна во фронтонной стене расположены иначе, чем в доме Баженова: два смещены к одному углу сруба, третье - к другому. Эта асимметрия в расположении окон указывает место врубки между ними сплошной пятой стены, которая, не выходя наружу, делит избу внутри на две неравных части. Меньшая часть освещается одним окном, прорубленным во фронтонной стене. Большую часть зимней избы освещают четыре окна: два с фронтона, два -с переднего фасада. Вторая изба (летняя) - четырехстенная. Внутри неё нет пятой стены-переруба, но помещение функционально разделено на две половины перегородкой из шкафов. Таким образом, в ней есть все предпосылки для устройства полного пятистенка с двумя равными помещениями.

-я-—-а-и_I

Рис. 8. Деревня Карпова. Дом В.М. и А.М. Вахрамеевых.

План на уровне окон. Научный архив ФГБУ «Национальный парк «Кенозерский»

Четвёртым в типологическом ряду-схеме стоит «Дом А.В. Дмитриева из деревни Першлахта» (рис. 9). Он относится к типу построек с однорядной связью двухэтажного жилища и двора с поветью. Первый этаж представляет собой пятистенок, в котором пятая стена разделяет два одинаковых по размерам помещения, но не выходит наружу. Второй этаж - четырехстенный с внутренней заборкой из шкафов, отгораживающих прилуб. В передней стене прорублены четыре окна, из которых одно крайнее смещено к углу сруба - следствие врубки в простенок внутри избы, над заборкой брёвен неполной пятой стены, концы брёвен которой не выходят наружу.

Рис. 9. Деревня Першлахта. Дом А.В. Дмитриева. Планы первого и второго этажей. Научный архив ФГБУ «Национальный парк «Кенозерский»

Замыкает типологический ряд-схему «Дом из деревни Немята» (рис. 10). Это самая большая постройка типологической схемы. В доме все жилые помещения двухэтажные, причём они занимают три четверти площади и объёма постройки в целом, а хозяйственные - только четверть. По типу общей планировки дом показывает редкий пример открытой двурядной связи жилья и двухъярусного двора. Все жилые помещения - законченные пятистенки, с выходящими на фронтонные фасады брёвнами пятой стены.

Рис. 10. Деревня Немята. Дом с параллельной связью жилой части. Передний фасад

Воспроизводится по [11] 78

В завершение следует отметить: сохранение всех, без исключения, архитектурных памятников Кенозерья на присущих им местах на территории национального парка, без их перемещения, обеспечивает им неоспоримое достоинство - обладание высокой степенью аутентичности. Их культурно-историческое значение ещё возрастает от признания факта: эти памятники являются хранителями ряда особенностей, которые были широко распространены или, в отдельных случаях, даже сложились именно в архитектуре Кенозерья и окрестностей. К таким особенностям относятся: существование храмовых комплексов-ансамблей Почезерского и Порженского погостов, повсеместное строительство разнообразных часовен, устройство расписных потолков пирамидальной формы - «небес» в церквах и часовнях клет-ского типа, формирование избы-пятистенка. Приверженность традиции, отмечавшаяся для былинного народного творчества, также характерна и для архитектуры в системе целостной культуры Кенозерья как части Каргопольского и Пудожского историко-культурных регионов. «Заповеданное Кенозерье» является уникальной территорией народной культуры - территорией с заповеданными традициями, воплотившимися в целостном архитектурном облике края и продолжающими поддерживать этот облик в современности.

Литература

1. Ушаков Ю.С. Ансамбль в народном зодчестве русского Севера. Л., 1982.

2. Забелло С. Каргопольская экспедиция // Архитектурное наследство. М., 1955. № 5. С. 10, 12; Критский Ю.М. Кенозеье. Архангельск, 2005. С. 21-22.

3. ГААО. Ф.29. Оп. 40. Д. 13. Ведомость о приписной церкви великомученика Георгия Победоносца ... состоящей при деревне Федоровской. (См.: Критский Ю.М. Кенозеье. Архангельск, 2005. С. 131, сноска 2).

4. Заручевская Е.Б. Церковь Георгия Победоносца деревни Федоровская на Порженском озере // Небеса и окрестности Кенозерья. М., 2009.

5. Харузин Н.Н. Из материалов, собранных среди крестьян Пудожского уезда, Олонецкой губернии. Петрозаводск, 1893.

6. Алферова Г.В. Каргополь и Каргополье. М., 1973. С. 106-117.

7. Вахрамеева Т.И. Создание Пудожского сектора (Восточное Обонежье) в музее-заповеднике «Кижи» // Архитектурное наследие и реставрация. М., 1986. С. 175-177.

8. Костиков Л. Изба семи государей // Материалы по этнографии России. СПб., 1914. Т. II. С. 1-11.

9. Ильин МА. Крестьянская изба Кенозера // Российская ассоциация научно-исследовательских институтов общественных наук [РАНИОН]. Институт археологии и искусствознания. Труды секции археологии. М., 1929. Вып. IV. С. 241-256.

10. Мильчик М.И., Шевелева Е.В. Краткий каталог расписных домов Карго-польского, Плесецкого и Няндомского районов Архангельской области. Научный архив ФГБУ «Национальный парк «Кенозерский». Ф. 1. Оп. 2. Д. 186.

11. Гунн Г. П. Каргопольский озерный край. М., 1984. С. 108-109.

WOODEN ARCHITECTURE AS THE CULTURAL LANDSCAPE KEY ELEMENT AND EVOLUTION OF TRADITIONAL HOUSE CONSTRUCTION IN KENOZERIE

I. Shurgin

[email protected]

Moscow, Russia

Abstract. This article regards wooden architecture — spatial constructions complexes and separate buildings — as the main source of a cultural landscape identity, and also ways of architecture and environment connections within national the park Kenozerie. Architectural features of two church ensembles, numerous chapels, country houses are revealed, including origin and development of the five-walled house in Kenozerie territory.

Keywords: rural wooden architecture, rural cultural landscape, churches, chapels, country houses, Kenozerie.

For citation: Shurgin I., Wooden architecture as the cultural landscape key element and evolution of traditional house construction in Kenozerie. Heritage and Modern Times. 2019;2(2):64-80.

References

1. Ushakov Ju.S. Ansambl' v narodnom zodchestve russkogo Severa. L., 1982.

2. Zabello S. Kargopol'skaja jekspedicija // Arhitekturnoe nasledstvo. M., 1955. # 5. S. 10, 12; Kritskij Ju.M. Kenoze'e. Arhangel'sk, 2005. S. 21-22.

3. GAAO. F.29. Op. 40. D. 13. Vedomost' o pripisnoj cerkvi velikomuchenika Georgija Pobedonosca ... sostojashhej pri derevne Fedorovskoj. (Sm.: Kritskij Ju.M. Kenoze'e. Ar-hangel'sk, 2005. S. 131, snoska 2).

4. Zaruchevskaja E.B. Cerkov' Georgija Pobedonosca derevni Fedorovskaja na Porzhenskom ozere // Nebesa i okrestnosti Kenozer'ja. M., 2009.

5. Haruzin N.N. Iz materialov, sobrannyh sredi krest'jan Pudozhskogo uezda, Oloneckoj gubernii. Petrozavodsk, 1893.

6. Alferova G.V. Kargopol' i Kargopol'e. M., 1973. S. 106-117.

7. Vahrameeva T.I. Sozdanie Pudozhskogo sektora (Vostochnoe Obonezh'e) v muzee-zapovednike «Kizhi» // Arhitekturnoe nasledie i restavracija. M., 1986. S. 175-177.

8. Kostikov L. Izba semi gosudarej // Materialy po jetnografii Rossii. SPb., 1914. T. II. S. 1-11.

9. Il'in MA. Krest'janskaja izba Kenozera // Rossijskaja associacija nauchno-issledovatel'skih institutov obshhestvennyh nauk [RANION]. Institut arheologii i is-kusstvoznanija. Trudy sekcii arheologii. M., 1929. Vyp. IV. S. 241-256.

10. Mil'chik M.I., Sheveleva E.V. Kratkij katalog raspisnyh domov Kargopol'skogo, Pleseckogo i Njandomskogo rajonov Arhangel'skoj oblasti. Nauchnyj arhiv FGBU «Nacion-al'nyj park «Kenozerskij». F. 1. Op. 2. D. 186.

11. Gunn G. P. Kargopol'skij ozernyj kraj. M., 1984. S. 108-109.

Сведения об авторе

Шургин Игорь Николаевич, архитектор-реставратор первой категории, член Ассоциации искусствоведов, управляющий и научный руководитель Фонда «Поддержка памятников деревянного зодчества», старший научный сотрудник реставрационной фирмы «ПРК "КАРЭНСИ"». E-mail: [email protected]

Author of the publication

Igor Shurgin, first category architect-restorer, member of Association of art critics, managing director and research supervisor of "Support of Wooden Architecture Monuments Foundation", senior research fellow of the restoration company "PRK "KARENSI". E-mail: [email protected]

Дата поступления 10.04.2019