CC BY
195
5. Психология XXI века: Учебник для вузов / Под ред. В.Н. Дружинина. М., 2003.
6. Смирнов А.А. Проблемы психологии памяти // Избранные психологические труды. В 2 т. М., 1987.
© Майборода ТА., 2009
о.Б. Полякова
деперсонализация как составляющая профессиональных деформаций личности и акмеологическая проблема
ключевые слова: деперсонализация, персонализация, профессиональные деформации, психологическая защита, стресс
Keywords: depersonalization, personalization, professional to deformation, psychological protection, stress
Понимая под профессионализацией весь профессиональный путь, а акмеологию как науку о личностном и профессиональном росте человека, при изучении психологических особенностей профессиональных деформаций личности необходимо особое внимание уделять психопрофилактике и психокоррекции профессионально важных качеств специалистов не только на этапах профессиональной адаптации, профессиональной деятельности, профессионального становления — профессионализма, но и на таких этапах профессионализации, как оптация (выбор профессии) и профессиональная подготовка. Таким образом, ранняя диагностика и нивелирование психологических предпосылок эмоционального истощения, деперсонализации и редукции личных достижений как составляющих профессиональных деформаций личности выступают аксиологическим и акмеологическим потенциалами успешного овладения и осуществления профессиональной деятельности специалистов разных профессий, особенно работающих в типе профессий «человек — человек».
Под деперсонализацией (depersonalization) как составляющей профессиональных деформаций личности, как изменением персонализации, проявления индивида как личности в результатах своей деятельности, экстериоризации личности, согласно К. Маслач и С. Джексон, понимается деформация отношений с другими людьми: либо повышение зависимости от других, либо повышение негативизма, циничности установок и чувств по отношению к реципиентам (пациентам, клиентам, подчиненным, коллегам и др.), при этом деперсонализация выступает как один из трех конструктов синдрома «психического выгорания» [9]. Б. Пельман и Е. Хартман, также указывая на то, что деперсонализация — это один из трех главных компонента «выгорания», понимают под ней возникновение равнодушного и даже негативного отношения к людям, обслуживаемым по роду работы (контакты с людьми становятся формальными, обезличенными; возникающие негативные установки могут поначалу иметь скрытый характер и проявляться во внутренне сдерживаемом раздражении, которое со временем прорывается наружу и приводит к конфликтам; подобные состояния имеют место в замкнутых рабочих коллективах, выполняющих длительное время (до полугода) совместную деятельность) [10]. Акцентируя внимание на том, что деперсонализация — это «установочный» компонент, то есть изменение отношений либо к пациентам, либо к себе, Д.В. Дирендонк, В. Шауфели, Х.Дж. Сиксма определяют ее как один из компонентов двухмерной конструкции синдрома «выгорания» [7]. Следует заметить, что деперсонализацию как составляющую профессиональных деформаций личности не следует отождествлять с общепринятым определением деперсонализации в психологии вообще и в клинической психологии в частности, под которой понимается расстройство самосознания личности, утрата своего Я, возникновение эффекта отчуждения от своих мыслей, чувств, действий.
Важность изучения особенностей профессиональных деформаций психологов и педагогов, а также представителей других профессий, в первую очередь, профессий типа «чело-
век — человек» (по концепции Е.А. Климова), подтверждается результатами проведенного нами исследования уровня профессиональных деформаций (эмоционального истощения, деперсонализации и редукции личных достижений) будущих и работающих психологов и педагогов Москвы и Московской области с помощью «Опросника на «выгорание» — «Maslach Burnout Inventory» (MBI), авторы которого — американские психологи К. Маслач и С. Джексон, а автор адаптированного варианта — Н.Е. Водопьянова; модификации «Опросника на «выгорание» — модификации «Maslach Burnout Inventory» (мод. MBI), авторы которой — преподаватели кафедры психологии профессиональной деятельности Санкт-Петербургского государственного университета и нашей авторской модификации интерпретации результатов указанных опросников. Интересны результаты по каждой составляющей профессиональных деформаций психологов и педагогов, но особо обращают на себя внимание результаты диагностики деперсонализации. Рефлексируя психологические особенности деперсонализации, психологи и педагоги отмечают, что иногда им безразлично то, что происходит с некоторыми их подчиненными, коллегами, знакомыми; им кажется, что коллеги и подчиненные все чаще перекладывают на них груз своих проблем и обязанностей; они стали более «черствыми» по отношению к тем, с кем работают (учатся); их работа (учеба) ожесточает их; они чувствуют, что общаются с некоторыми подчиненными, коллегами, знакомыми как с предметами (без теплоты и расположения к ним).
Описывая профессиональное «выгорание», Н.Е. Водопьянова особо подчеркивает в рамках деперсонализации негативные последствия межличностных рабочих коммуникаций в контексте профессиональной деятельности, а также личностную деформацию вследствие эмоционально затрудненных или напряженных отношений в системе «человек — человек», уточняя, что синдром «burnout» (в широком смысле) — это долговременная стрессовая реакция, возникающая вследствие продолжительных профессиональных стрессов средней интенсивности [3]. В дальнейшем у специалиста культивируются и закрепляются маргиналь-ность, негативизм, прострация.
Описывая симптомы деперсонализации, следует обратить внимание на тот факт, что рабочие коммуникации не следует сводить только к сообщениям, передаче информации посредством языка, речи или иных знаковых систем в межличностном взаимодействии, а стресс — к психическому состоянию общего возбуждения, психическому напряжению при деятельности в трудных, необычных, экстремальных ситуациях. Важно протоколирование и неспецифических реакций психологов и педагогов на резко изменяющиеся условия профессиональной деятельности, а также особенностей влияние стресса на деятельность, причем как положительное, оптимизирующее (эустресс), так и отрицательное вплоть до полной дезорганизации (дистресс). Отметим, что все виды стресса — психический (информационный и эмоциональный (ситуация угрозы, обиды, опасности и др.)) и физиологический — нуждаются в особом внимании. Не случайно Х.Дж. Фроинденбергер отмечал, что стресс — это характеристика психологического состояния здоровых людей, находящихся в интенсивном и тесном общении с клиентами (пациентами) в эмоционально нагруженной (насыщенной) атмосфере при оказании профессиональной помощи [8]. Высказывание К. Маслач и С. Джексон о том, что возможность проявлений синдрома «психического выгорания» ограничивается представителями коммуникативных профессий, частично разрешает спор о природе феномена (в отношении профессий типа «человек — человек») [9].
Акцентируя внимание на деперсонализации, Н.Е. Водопьянова пишет, что «выгорание» имеет прямое отношение к сохранению здоровья, психической устойчивости, надежности и профессиональному долголетию специалистов, включенных в длительные межличностные коммуникации [3]. В противном случае у специалиста не наблюдаются пластичность личности, общительность, коммуникативная (социально-психологическая) компетентность, а наблюдаются индифферентность, индивидуализм.
Выгорание, подчеркивают А. Пайнс и И. Аронсон, — это состояние физического и психического истощения, вызванного длительным пребыванием в эмоционально перегруженных ситуациях [11], это комбинация физического, эмоционального и когнитивного истощения или утомления, конкретизирует А. Чиром [12]. Главный фактор «выгорания» — эмоциональ-
ное истощение. Дополнительные компоненты — следствие либо поведения (купирования стресса), ведущего к деперсонализации, либо собственно когнитивно-эмоционального «выгорания», выражающегося в редукции личных достижений (деформациях субъективной оценки собственных возможностей), проявляющегося в деформации личности и имеющего непосредственное значение для ее социального здоровья. Авторы одномерного подхода не ограничивают «выгорание» определенными группами специалистов.
Н.Е. Водопьянова и Э.Ф. Зеер единодушны в том, что изменения сложившейся структуры деятельности и личности негативно сказываются на продуктивности труда и взаимодействии с другими участниками этого процесса [3]; деструкции, возникающие при многолетнем выполнении одной и той же профессиональной деятельности, негативно влияют на ее продуктивность, порождают профессионально нежелательные качества, изменяющие профессиональное поведение человека [4], что приводит к отсутствию взаимоотношений, нарушению системы межличностных установок, ориентаций, ожиданий, возникновению барьеров взаимопонимания, психической несовместимости.
Анализ результатов проведенной нами методики «диагностика уровня социальной фру-стрированности» (ДУСФ), автор которой — Л.И. Вассерман, на основе нашего авторского дополнения интерпретации результатов данной диагностической процедуры, заставляет задуматься об особенностях мотивационной сферы психологов и педагогов. Именно эти особенности часто выступают детерминантами межличностных и профессиональных отношений. Уровень социальной фрустрированности ниже среднего свидетельствует о том, что у психологов и педагогов редко наблюдается психическое напряжение, обусловленное неудовлетворенностью достижениями и положением личности в социально заданных иерархиях. Оценивая свои достижения в разных социально заданных иерархиях, психологи и педагоги могут испытывать ту или иную степень удовлетворенности либо неудовлетворенности; они могут переживать фрустрацию не столько от достигнутого, например, от условий, в которых живут, или уровня материального дохода, сколько от мысли, что сегодня можно достичь большего. Социальная фрустрированность в большей степени зависит от осознания недостигнутого, чем от реального положения личности.
Перечисляя основные симптомы профессиональных деструкций, Э.Ф. Зеер в первую очередь указывает на появление стереотипов профессионального поведения, разрушение сформированных профессиональных качеств; нарушение усвоенных способов деятельности [4]. Доминантой нашего внимания выступает социальный стереотип как относительно устойчивое, схематичное, упрощенное, характерное для обыденного сознания представление о каком-либо социальном объекте (группе людей, общности, человеке), сложившееся в условиях дефицита информации, как результат обобщения личного опыта индивида и предвзятых установок, характерных для конкретного общества. Одним из явных доказательств деперсонализации является так называемый жаргон, то есть стилистические особенности (прежде всего лексического и фразеологического характера) языка узкой социальной или профессиональной группы людей. При этом знание жаргона, с одной стороны, позволяет быстро диагностировать социальную (профессиональную) принадлежность его носителя, а, с другой
— прогнозировать возможность возникновения коммуникативных барьеров и конфликтов, если речь специалиста обращена к клиенту, не проходившему «ликбез» в данной области. Здесь же уместно вспомнить о канцеляризмах, которые, являясь словами и оборотами речи, характерными для стиля деловых бумаг и документов, используются специалистом в устной речи и тем самым оказывают негативное психическое воздействие на слушателей, разрушая систему взаимодействия «специалист — клиент», так как возникает смысловой барьер, при котором одно и то же явление имеет для собеседников различный личностный смысл.
Анализ результатов проведенного нами теста «Ваша коммуникативная установка» (ВКУ) В.В. Бойко, на основе нашей авторской модификации интерпретации результатов данной диагностической процедуры, заставляет задуматься о необходимости еще при профессиональной подготовке психологов и педагогов культивирования у них положительных коммуникативных установок и на основе всесторонней углубленной диагностики особенностей коммуникативной сферы будущих специалистов нивелирования у них негативных
коммуникативных установок, таких как: завуалированная жестокость в отношениях к людям, в суждениях о них (ЗЖ); открытая жестокость в отношениях к людям (ОЖ); обоснованный негативизм в суждениях о людях (ОН); брюзжание, то есть склонность делать необоснованные обобщения негативных фактов в области взаимоотношений с партнерами и в наблюдении за социальной действительностью (Б); негативный личный опыт общения с окружающими (НЛОО). У специалистов наблюдается уровень обоснованного негативизма в суждениях о людях выше среднего, что выражается в объективно обусловленных отрицательных выводах о некоторых типах людей и отдельных сторонах взаимодействия: ведь в жизни имеют место огорчительные явления, не замечать которые было бы наивно. Оттого доля негативизма в установке к людям неизбежна — нельзя же воспринимать действительность сквозь розовые очки. Средний уровень диагностирован по таким негативным коммуникативным установкам, как завуалированная жестокость в отношениях к людям, в суждениях о них, и брюзжание. Иногда в замаскированной, приглушенной или косвенной форме суждения психологов и педагогов содержат недоброжелательность, настороженность в отношениях со многими партнерами, отрицательные выводы о людях, нежелание откликаться на их проблемы. Подобные умонастроения несут в себе негативную энергию. Уровень ниже среднего диагностирован по таким негативным коммуникативным установкам, как открытая жестокость в отношениях к людям и негативный личный опыт общения с окружающими. Психологи и педагоги стараются скрывать и смягчать свои негативные оценки и переживания по поводу большинства окружающих: выводы о них нерезкие и неоднозначные. По всей совокупности негативных коммуникативных установок выявлен средний уровень, но так как результат превышает 33 балла, то это свидетельствует о наличии выраженной негативной коммуникативной установки, которая, по всей вероятности, неблагоприятно сказывается на самочувствии партнеров. Может быть, у психологов и педагогов получается усыплять сознание участников совместной деятельности, но на подсознательном уровне они обязательно почувствуют дискомфорт. Именно в таких случаях о человеке говорят: «чем-то он настораживает», «у него камень за пазухой», «мягко стелет, да жестко спать». Энергетику негативной коммуникативной установки невозможно скрыть от сенсорных систем партнера. Проблемы появятся даже в том случае, если специалисты стараются тщательно маскировать свой негативный настрой по отношению к окружающим, например, на работе. Дело в том, что когда они заставляют себя сдерживаться, быть корректным, возникает постоянное напряжение. С точки зрения этики, возможно, все обстоит безукоризненно, но расплачиваться за это придется: рано или поздно состояние напряжения приведет к стрессу, нервному срыву; не исключено, что разрядка время от времени происходит за пределами работы — в семье, в общении с приятелями или в общественных местах, что тоже малоприятно.
Перечисляя восемь тенденций профессиональных деструкций, А.К. Маркова подчеркивает, что профессиональные конфликты — это следствие дезинтеграции профессионального развития, распада профессионального сознания [5]. Конечно же, только лишь в том случае, если профессиональный конфликт — это не просто психическое явление, заключающееся в столкновении противоположных взглядов, действий, интересов, планов, стремлений специалистов (профессионалов), но и явление, носящее отрицательный (антиаксиологический, антиакмеологический) характер и приводящее к профессиональной дезорганизации. При этом ярко выражены разного рода коллизии, а специалист демонстрирует неспособность к проявлению симпатии.
Анализ результатов проведенного нами «Личностного опросника» (ЛО) американского социолога К.Н. Томаса, на основе нашей авторской модификации интерпретации результатов данного опросника, заставляет задуматься о необходимости обучения еще будущих психологов и педагогов всем пяти способам реагирования в конфликтных ситуациях (хорошему здоровому соперничеству — СОП, сотрудничеству — СОТ, компромиссу — К, избеганию — И, приспособлению — П), помня, что нет хороших и плохих, что в соответствии с конкретной ситуацией надо выбирать адекватный способ, что наиболее типичными (приемлемыми) способами реагирования в конфликтных ситуациях в профессиях психолога и педагога являются сотрудничество и компромисс. Большинство психологов и педагогов
предпочитают в спорных ситуациях идти на компромисс, на частичные уступки друг другу, сохраняя основные свои интересы: стороны стараются убедить другого человека пойти на компромисс, найти компромиссное решение; считают возможным в чем-то уступить, чтобы добиться лучшего; дают возможность другому в чем-то остаться при своем мнении, если он также идет навстречу; предлагают среднюю позицию; стараются найти наилучшее сочетание выгод и потерь для обоих. При сотрудничестве, занимающем второе место в предпочтениях психологов и педагогов, они объединяются в совместной деятельности с целью разрешения спорной, конфликтной ситуации: стороны пытаются немедленно преодолеть разногласия, найти поддержку у другого; склоняются к прямому обсуждению проблемы; прежде всего, стараются понять то, в чем заключаются все затронутые интересы и спорные вопросы, удовлетворить желания и интересы каждого; сообщают другому человеку логику своей позиции, но обязательно спрашивают о его взглядах; всегда занимают такую позицию в споре, чтобы оба могли достигнуть успеха. Особо обращает на себя внимание тот факт, что психологи и педагоги стараются в конфликтных ситуациях избегать друг друга (другую спорящую сторону) в надежде на то, что ситуация разрешится сама собой: они думают, что не всегда стоит волноваться из-за каких-то возникших разногласий; избегают занимать позицию, которая может вызвать споры; предоставляют возможность другим взять на себя ответственность за решение спорного вопроса; пытаются избежать для себя неприятности; стараются отложить решение спорного вопроса, с тем, чтобы со временем решить его окончательно; стараются сделать все, чтобы избежать ненужной напряженности. Достаточное количество психологов и педагогов осуществляют попытки приспособиться в спорных ситуациях к противоположной стороне, идут на полные уступки другой: прежде чем обсуждать то, в чем они расходятся, одна из сторон стремится обратить внимание на то, с чем обе стороны согласны; жертвует собственными интересами ради другого человека; старается не задеть чувства другого человека, успокоить другого человека и главным образом сохранить отношения; если это сделает другого человека счастливым, дает ему возможность настоять на своем; ведя переговоры, старается быть внимательным к другому человеку; если позиция другого человека кажется ему очень важной, то старается идти ему навстречу. Отрадно, что соперничество находится на последнем пятом месте; спорящие, конфликтующие стороны редко соперничают, отстаивая свои интересы: настойчиво стремятся добиться своего; настаивают, чтобы все было сделано, как они хотят; всегда пытаются показать другому человеку логику своей позиции и преимущество своих взглядов.
Характеризуя деперсонализацию, Н.Е. Водопьянова указывает среди прочих симптомов, связанных с «психическим выгоранием», агрессивные и упаднические чувства [3]. Налицо проявление враждебности, демонстрация негативных чувств по отношению к другим людям, стремление к насильственным действиям по отношению к окружающим людям или объектам, то есть агрессивность. Не исключены откровенный показ (демонстрация) превосходства в силе или применение силы по отношению к другому человеку или группе лиц, детерминируемые стремление к власти над другими, что и именуется агрессией. Упрочение указанной тактики поведения приводит к формированию авторитарности, культивированию авторитарного стиля руководства, демонстрации гонора. При этом специалист наносит ущерб, прежде всего, себе, так как пренебрегает законом Аффинити, согласно которому человек должен находиться в состоянии дружеской привязанности, эмпатии, взаимопомощи, чтобы выжить, он нивелирует у себя импозантность как качество личности, способствующее положительному восприятию ее как основательной, как «способность производить положительное впечатление, привлекать внимание своим внешним видом, манерами поведения».
Выявление доминирующей стратегии психологической защиты психологов и педагогов (миролюбия (М), избегания (И), агрессии (А)) осуществлялось нами с помощью методики «Доминирующая стратегия психологической защиты» (ДСПЗ), автором которой является В.В. Бойко, и на основе нашей авторской модификации интерпретации результатов данной диагностической процедуры. Соглашаясь с В.В. Бойко, нельзя не подчеркнуть, что психологическая защита — это механизм поведения, обусловленный врожденными потенциалами и жизненным опытом личности, позволяющий ей ограждать свою субъектную реальность
от посягательств окружающих и разрушительной самокритики. Интеллектом, поступками, потребностями, словами, творчеством, характером, эмоциями — всеми доступными средствами человек доказывает себе и другим: «я есть, существую и проявляю себя»; «я имею и стремлюсь удовлетворить свои желания»; «я наделен определенными способностями и намерен реализовать их»; «я хочу, чтобы меня принимали, уважали, ценили окружающие и чтобы мне помогали»; «я обладаю конкретными достоинствами, я буду отстаивать их» [2]. Психологическая защита — это обязательный атрибут полноценного человека (задача — принять собственное Я и заставить это сделать других: «Я именно такой, каким кажусь себе». Характеризуя различные формы психологической защиты, В.В. Бойко перечисляет следующие: рационализация — предвзятое и выгодное для себя толкование фактов; капитуляция — отступление перед трудностями, связанными с реализацией Я; сверхзащита — оборонительная форма сохранения достоинства в тех случаях, когда личность не способна приспособиться к условиям деятельности или требованиям окружающих; агрессия — инстинкт борьбы, направленной против собратьев по виду. Наиболее приемлемую стратегию психологической защиты, сочетающую интеллект и эмоции, личности диктуют потенциалы, жизненный опыт и воспитание. Отсюда психогенные (обусловленные врожденными потенциалами личности) и социогенные (возникающие на основе жизненного опыта, под влиянием примера) стратегии психологической защиты [2]. Среди стратегий психологической защиты, прежде всего в общении, психологи и педагоги чаще всего выбирают избегание, отмечая у себя: гибкость; способность обходить острые ситуации, избегать конфликтов, отступить от своих притязаний, пропустить негативную информацию мимо ушей, уклониться от окончательного решения в расчете на то, что партнер успокоится, и тогда они вернутся к вопросу, уходить от прямых ответов, сглаживать противоречия, не подчеркивать различия в позициях, сделать вид, что ничего особенного не происходит, ограничить контакты, уйти от спора («пас в сторону»), решать многие проблемы за счет выдержки и терпения, не обращать внимания на критику, уединиться, чтобы не проявить свое состояние на партнерах. Второй ранг принадлежит миролюбию, так как психологи и педагоги: являются покладистыми; ищут способы примирения; в большинстве случаев спокойно добиваются того, чтобы собеседники их поняли; при необходимости пойдут на значительные уступки; стараются запастись терпением и довести дело до конца; во имя интересов дела чаще всего сотрудничают; тактично выслушивают все до конца; пойдут на уступку ради мира; терпеливо добиваются своих целей; проявляют терпение, дипломатичность и гибкость ума; во имя «мира любой ценой» признают свое поражение, принесут извинения, пойдут на встречу пожеланиям партнера; замечания делают мягко и корректно; замечания в свой адрес принимают с благодарностью; спокойно и тактично добиваются истины; ищут сочувствия, понимания; искренне радуются успехам других. Радует, что агрессия как стратегия психологический защиты используется психологами и педагогами реже других, однако обращает внимание на себя тот факт, что уровни всех трех стратегий психологической защиты ниже среднего.
Психическая деформация, пишет В.В. Бойко, свидетельствует о серьезных нарушениях личности, негативным образом влияющих на все системы ее отношений с окружающими (деформация сказывается в семейном, производственном и дружеском взаимодействии: страдают окружающие и сама личность); это форма психической деятельности в экстремальных условиях, предусмотренная генофондом человеческого вида [2]. При этом под экстремальными условиями подразумевают условия, резко отличающиеся от обычных, воздействующие на неадаптированную к ним психику как стрессоры, факторы, вызывающие стереотипные реакции, в том числе и в рамках межличностного взаимодействия в системах «специалист — клиент», «специалист — специалист», «специалист — родственники клиента», «руководитель
— подчиненный», «руководитель — руководитель» и др.
Чаще других примеры деперсонализации связывают с коммуникативными установками и особенностями проявления эмоциональной сферы. Согласно концепции Э.Ф. Зеера о профессиональных деструкциях, примеры деперсонализации можно найти во всех группах деформаций: у работников правоохранительных органов — это синдром «асоциальной перцепции», то есть каждый гражданин воспринимается как потенциальный нарушитель
(общепрофессиональные деформации); у следователя — правовая подозрительность; у оперативного работника — актуальная агрессивность; у адвоката — профессиональная изворотливость; у прокурора — обвинительность; у хирургов — циничность; у медицинских сестер
— черствость и равнодушие (специальные профессиональные деформации); скептическое отношение к новичкам, ролевая экспансия; властолюбие; доминантность; индифферентность (профессионально-типологические деформации) [4]. Акцент делается на социальной перцепции, трактуемой как восприятие, изучение, оценка, понимание людьми объектов (групп, других людей, самих себя, социальных общностей и т. д.), формирование в индивидуальном и общественном сознании образов социальных объектов как результат восприятия, познания, понимания людьми друг друга.
Т а б л и ц а 1
Результаты выявления психологических особенностей деперсонализации будущих и работающих психологов и педагогов
Исп 116 пс 116 пед 232 пс и пед 116 ст-пс 116 ст-пед 232 ст-пс и пед 464 исп
МВІ 10,3-нс 9,5-нс 9,9-нс 10,0-нс 8,7-нс 9,4-нс 9,7-нс
мод. МВІ 9,3-нс 9,2-нс 9,3-нс 10,3-нс 10,0-нс 10,2-нс 9,7-нс
Итого 9,8-нс 9,4-нс 9,6-нс 10,2-нс 9,4-нс 9,8-нс 9,7-нс
ДУСФ 1,6-нс 1,6-нс 1,6-нс 1,5-нс 1,5-нс 1,5-нс 1,6-нс
ВКУ зж 9,3-с 12,9-вс 11,1-с 10,1-с 14,4-вс 12,2-с 11,6-с
ОЖ 14,5-нс 17,6-с 16,0-нс 15,0-нс 19,1-с 17,1-нс 16,5-нс
ОН 3,5-вс 4,2-в 3,9-вс 3,5-вс 2,6-с 3,0-вс 3,5-вс
Б 4,9-с 5,5-с 5,2-с 4,9-с 4,4-нс 4,6-с 4,9-с
НЛОО 7,5-с 8,7-с 8,1-с 5,9-нс 5,7-нс 5,8-нс 7,0-нс
Итого 39,7-нс 48,8-с 44,3-с 39,3-нс 46,1-с 42,7-с 43,5-с
ЛО СОП 5,3-с 5,6-с 5,5-с 3,3-нс 5,3-с 4,3-нс 4,9-с
СОТ 7,2-с 5,6-с 6,4-с 7,6-вс 6,5-с 7,1-с 6,7-с
К 7,3-с 8,0-вс 7,7-вс 8,6-вс 7,9-вс 8,3-вс 8,0-вс
И 5,4-с 5,6-с 5,5-с 5,3-с 5,0-с 5,2-с 5,3-с
П 4,8-с 5,2-с 5,0-с 5,3-с 5,2-с 5,3-с 5,1-с
ДСПЗ М 8,4-нс 8,3-нс 6,4-нс 8,9-нс 8,8-нс 8,8-нс 7,6-нс
и 9,1-нс 9,4-нс 9,3-нс 8,8-нс 8,8-нс 8,8-нс 9,0-нс
А 6,5-нс 6,3-нс 6,4-нс 6,3-нс 6,5-нс 6,4-нс 6,4-нс
Примечание: исп — испытуемые, пс — психологи, пед — педагоги, ст-пс -студенты-психологи, ст-пед — студенты-педагоги, н — низкий уровень, нс — ниже среднего, с — средний, вс — выше среднего, в — высокий.
Анализ составляющих профессиональных деформаций дает возможность проследить взаимосвязь деперсонализации с другими компонентами деформаций. Так, дегуманизация, деперсонализация, тенденция развивать негативное отношение к клиентам — это одни из компонентов симптомокомплекса эмоционального выгорания (по ТВ. Форманюк) [6]; негативное отношение к пациентам (после имевших место позитивных взаимоотношений); стереотипизация личностной установки, стандартизация общения, агрессивные тенденции (гнев и раздражительность по отношению к коллегам и пациентам) — это некоторые из одиннадцати основных симптомов эмоционального выгорания (по ГС. Абрамовой, Ю.А. Юдчиц) [1]; трудность контингента как причина нервного (тревожного) напряжения, одной из трех фаз стресса (по Г. Селье).
Не менее интересные примеры деперсонализации находим в описаниях фаз и симптомов эмоционального «выгорания» по В.В. Бойко:
1) экономичное проявление эмоций — полезный навык, подчеркивает В.В. Бойко, — подключение к взаимодействию с деловыми партнерами эмоций довольно ограниченного регистра и умеренной интенсивности: лаконичные формы выражения несогласия, легкая улыбка, мягкий, спокойный тон речи, отсутствие категоричности, грубости, приветливый взгляд, сдержанные реакции на сильные раздражители — что свидетельствует о высоком
уровне профессионализма, когда не препятствует интеллектуальной проработке информации, обусловливающей эффективность деятельности, не снижает понимание состояний и потребностей партнера, не мешает принятию решений и формулировке выводов. Неадекватное ограничение диапазона и интенсивности эмоций в профессиональном общении воспринимается партнерами как неуважение к их личности и переходит в плоскость нравственных оценок;
2) возникновение потребности в самооправдании, защита своей стратегии при отсутствии должного эмоционального отношения к субъекту. Профессиональная деятельность, построенная на человеческом общении, не знает исключений: врач не имеет морального права делить больных на «хороших» и «плохих»; учитель не должен решать педагогические проблемы подопечных по собственному выбору; обслуживающий персонал не может руководствоваться личными предпочтениями. Проявления эмоционально-нравственной дезориентации вызывают справедливое возмущение, осуждение;
3) осуществление формы защиты «расширения сферы экономии эмоций» вне профессиональной области (в общении с родными, приятелями и знакомыми). Усталость от контактов, разговоров, ответов на вопросы на работе приводит к отсутствию желания общаться с близкими людьми. В профессиональной деятельности человек держитесь соответственно нормативам и обязанностям. Именно «домашние» становятся первой «жертвой» эмоционального выгорания (дома человек замыкается или «рычит» на брачного партнера и детей). Данный симптом — пресыщение человеческими контактами, симптом «отравления людьми» (В.В. Бойко);
4) ощущение невозможности эмоционально помогать субъектам профессиональной деятельности; невозможность войти в их положение, соучаствовать, сопереживать, отзываться на ситуации, которые должны трогать, побуждать усиление интеллектуальной, волевой и нравственной отдачи. О наличии эмоционального выгорания свидетельствует недавний опыт: еще недавно таких ощущений не было, а на сегодняшний момент личность переживает их появление. Усиление симптома и приобретение более осложненной формы заключаются в редком проявлении положительных эмоций и часто отрицательных (резкость, грубость, раздражительность, обиды, капризы);
5) исключение эмоций из сферы профессиональной деятельности; «не исходный дефект эмоциональной сферы, не признак ригидности, а приобретенная за годы обслуживания людей эмоциональная защита»; приобретение умений работать как робот, как бездушный автомат. Однако в других сферах человек живет полнокровными эмоциями. Данный симптом свидетельствует о профессиональной деформации личности и наносит ущерб партнеру общения (переживание проявленного к нему безразличия, глубокое травмирование). Наиболее опасна демонстративная форма эмоциональной отстраненности (показ «наплевать на вас»);
6) полная или частичная утрата интереса к человеку — субъекту профессионального действия; восприятие партнера общения как неодушевленного предмета, как объекта для манипуляций, который тяготит своими проблемами, потребностями, присутствием, фактом существования. Проникновение метастаз «выгорания» в установки, принципы и систему ценностей личности приводит к возникновению деперсонализированного защитного эмоционально-волевого антигуманистического настроя (работа с людьми не интересна, не доставляет удовлетворения, не представляет социальной ценности). Тяжелая форма «выгорания» — рьяная защита своей антигуманистической философии: «ненавижу...», «презираю...», «взять бы автомат и всех...» [2].
Установление степени выраженности черт характера психологов и педагогов, которые проявляются в межличностных отношениях (доминирование (Д), склонность к руководству, лидерству; уверенность в себе (УВС), самостоятельность; непреклонность, воля, настойчивость, консерватизм (Конс); независимость, отчужденность, холодность, дистанция в общении, негативный, неудавшийся лидер (ННЛ); зависимость, подчиненность, неприспособленность, уступчивость (У); неуверенность в себе, незрелость, несамостоятельность, зависимость (З); общительность, уживчивость, ориентация на мнение окружающих, конформизм (Конф); отзывчивость (О), самопожертвование, альтруизм, дружелюбие (Др)) осуществлялось нами
с помощью теста «Изучение межличностных отношений» (ИМО) Т Лири на основе нашей авторской модификации интерпретации результатов данного теста (см. табл. 2).
Все психологи и педагоги (будущие и работающие) обнаруживают у себя властолюбие, уверенность в себе, требовательность, скептицизм, кротость, послушность, несамостоятельность и бескорыстие. Однако работающие психологи отмечают у себя не требовательность, а непримиримость; не кротость, а уступчивость. В различных ситуациях психологи и педагоги демонстрируют доминирование или подчинение (скорее по содержанию деятельности — «лидер-исполнитель», по сфере проявления активности — ситуативный лидер, по направленности деятельности — и эмоциональный, и деловой лидер), дружелюбие или враждебность. Только студенты-педагоги отмечают у себя превалирование дружелюбия.
Т а б л и ц а 2
результаты выявления психологических особенностей деперсонализации будущих и работающих психологов и педагогов (ИМО)
Исп 116 пс 116 пед 232 пс и пед 116 ст-пс 116 ст-пед 232 ст-пс и пед 464 исп
Д ЯР 6,6-с 6,6-с 6,6-с 6,8-с 6,5-с 6,7-с 6,6-с
ИП 10,0-вс 10,2-вс 10,1-вс 10,2-вс 10,3-вс 10,2-вс 10,2-вс
УВС ЯР 5,8-нс 5,1-нс 5,4-нс 5,6-нс 5,0-нс 5,3-нс 5,4-нс
ИП 6,9-с 7,2-с 7,0-с 6,9-с 6,7-с 6,8-с 6,9-с
Конс ЯР 6,5-с 6,2-нс 6,4-нс 6,4-нс 6,5-с 6,4-нс 6,4-нс
ИП 7,2-с 7,0-с 7,1-с 7,1-с 6,3-нс 6,7-с 6,9-с
ННЛ ЯР 4,8-нс 5,0-нс 4,9-нс 5,0-нс 5,4-нс 5,2-нс 5,0-нс
ИП 3,0-н 2,8-н 3,0-н 3,1-н 2,6-н 2,8-н 2,9-н
У ЯР 6,4-нс 6,5-с 6,5-с 6,6-с 6,6-с 6,6-с 6,5-с
ИП 4,7-нс 4,4-нс 4,5-нс 4,7-нс 3,2-н 4,0-нс 4,3-нс
з ЯР 6,5-с 6,5-с 6,5-с 6,6-с 6,7-с 6,6-с 6,6-с
ИП 5,8-нс 4,5-нс 5,1-нс 4,4-нс 4,2-нс 4,3-нс 4,7-нс
Конф ЯР 7,5-с 7,5-с 7,5-с 8,0-с 8,1-с 8,0-с 7,8-с
ИП 8,2-с 9,0-с 8,6-с 8,6-с 8,2-с 8,4-с 8,5-с
О ЯР 7,1-с 7,4-с 7,3-с 7,5-с 7,9-с 7,7-с 7,5-с
ИП 7,6-с 8,3-с 7,9-с 7,6-с 7,4-с 7,5-с 7,7-с
Д (по формуле) ЯР +4,9-с +4,6-с +4,8-с +5,1-с +4,1-с +4,6-с +4,7-с
ИП +12,7-вс +13,4-вс +13,0-вс +13,9-вс +14,8-вс +14,3-вс +13,7-вс
Др (по формуле) ЯР +6,8-с +5,5-с +6,1-с +7,3-с +8,2-вс +7,8-вс +7,0-с
ИП +7,3-с +6,8-с +7,1-с +7,0-с +6,7-с +6,9-с +7,0-с
Примечание: исп — испытуемые, пс — психологи, пед — педагоги, ст-пс —студенты-психологи, ст-пед — студенты-педагоги, ЯР — «Я-реальное», ИП — идеальный психологов (педагог), н — низкий
уровень, нс — ниже среднего, с — средний, вс — выше среднего, в — высокий.
В представлении психологов и педагогов (будущих и работающих) идеальный психолог и педагог должен обладать и демонстрировать в межличностных отношениях: властолюбие, самоуверенность, непримиримость, скептицизм, уступчивость, доверчивость, несамостоятельность, бескорыстие и доминирование. Однако студенты-педагоги считают, что педагог должен быть требовательным и в большей степени уступчивым. В различных ситуациях психологи и педагоги должны демонстрировать дружелюбие или враждебность. Недостаточная объективность психологических портретов психолога и педагога в представлениях будущих и работающих специалистов не дает им возможность воспринимать психолога и педагога как интеллигента как носителя личностных качеств, свидетельствующих о его деятельной ориентации на общечеловеческие ценности, приобщение к богатствам мировой культуры, следование велению совести и чувству справедливости, о его способности к состраданию, порядочности и тактичности, терпимости к инакомыслию, принципиальности и чувстве меры, носителя передовой культуры.
Таким образом, рассматривая деперсонализацию как составляющую профессиональных деформаций личности и акмеологическую проблему, внимание преподавателей институтов следует обратить на следующие предпосылки и особенности деперсонализации психологов и
педагогов: средний уровень завуалированной жестокости в отношениях к людям, в суждениях о них, брюзжания, негативных коммуникативных установок, сопротивления (конкуренции), избегания и приспособления как способов реагирования в конфликтных ситуациях, уступчивости, зависимости, конформизма, отзывчивости, дружелюбия; уровень ниже среднего миролюбия как стратегии психологической защиты в общении, уверенности в себе. Ставки в психопрофилактической и психокоррекционной работе следует делать на: уровень ниже среднего деперсонализации как составляющей профессиональных деформаций личности, социальной фрустрированности, избегания и агрессии как стратегий психологической защиты в общении, консерватизма, негативизма; средний уровень сотрудничества как способа реагирования в конфликтных ситуациях, доминирования, отзывчивости, дружелюбия; уровень выше среднего обоснованного негативизма в суждениях о людях, компромисса как способа реагирования в конфликтных ситуациях.
Литература
1. Абрамова Г.С., Юдчиц Ю.А. Синдром «эмоционального выгорания» у медработников // Психология в медицине. М., 1998. С. 231-244.
2. Бойко В.В. Энергия эмоций в общении: взгляд на себя и на других. М., 1996.
3. Водопьянова Н.Е. Синдром «психического выгорания» в коммуникативных профессиях // Психология здоровья / Под ред. Г.С. Никифорова. СПб., 2000. С. 443-463.
4. Зеер Э.Ф. Психология профессий. М.; Екатеринбург, 2003.
5. Маркова А.К. Психология профессионализма. М., 1996.
6. Форманюк Т.В. Синдром «эмоционального выгорания» учителя // Вопросы психологии. 1994. № 6. С. 54-67.
7. DierendonckD.V., Schaufeli W.B., SixmaH.J. Burnout among general practitioners: a perspective from equity theory // Journal of Social and Clinical Psychology. 1994. Vol. 13 (1).
8. FreundenbergerH.J. Staff burnout // Journal of Social Issues. 1974. Vol. 30. P. 1.
9. Maslach C, Jackson S. MBI: Maslach Burnout Inventory; manual research edition. California, 1986.
10. Perlman В., HartmanE. Burnout: summery and future research // Human relations. 1982. Vol. 35. P. 4.
11. Pines A., Aronson E. Career burnout: Causes and cures. New York, 1988.
12. Shirom A. Burnout in work organizations // International review of industrial and organizational psychology. New York, 1989.
© Полякова О.Б., 2009
E.E. Русинова
АКМЕОЛОГИЧЕСКИй ПОДХОД К ФОРМИРОВАНИЮ ЯЗЫКОВЫХ КОМПЕТЕНЦИЙ ОБУЧАЕМЫХ В СИСТЕМЕ НЕПРЕРЫВНОГО ОБРАЗОВАНИЯ
ключевые слова: акмеологический подход, языковая компетенция, интегративные технологии, программированное обучение, самоактуализация, творчество
Keywords: acmeological approach, language competence, integrative technology, programme education, selfactualizaition, creativity
В информационном обществе одним из основных принципов методологии языка выступает коммуникативный принцип. Это связано с качественным изменением коммуникативного пространства, в котором систему иерархической коммуникации сменила система демократической коммуникации. Распространение диалогичности, многоголосия
