CC BY
0УДК 334.012; 334.7 doi:10.52210/2224669X_2023_3_36
«ДЕМОКРАТИЗАЦИЯ СОБСТВЕННОСТИ» В ПРОЕКТАХ РОССИЙСКИХ УЧЕНЫХ И ЗАРУБЕЖНОЙ ПРАКТИКЕ
В.Б. Студенцов
Аннотация. В статье анализируются, с одной стороны, теоретические подходы российских ученых к более тесному соединению граждан со средствами производства (собственностью), а с другой - реальная зарубежная практика этого вопроса. В последние годы отечественными учеными были выдвинуты и стали довольно широко распространяться концепции, призывающих к разделению собственности государственных и частных предприятий среди граждан равными долями. Эта процедура, отождествляемая ими с демократизацией собственности, рассматривается как мера, обеспечивающая более эффективное функционирование экономики и поддержание социального мира. Наиболее последовательный и продуманный план такого рода был представлен группой сторонников «солидарной экономики» (назовем их, со-лидаристами), которую они рассматривают как альтернативу одновременно и капитализму, и социализму. Данные ученые предлагают произвести «солидаризацию» всех форм собственности, но в основном и в первую очередь государственной, всех форм и уровней подчинения (федеральной, региональной, муниципальной собственности). Итогом данной операции, дополняемой рядом других предполагаемых глубоких реформ (денежного обращения, бюджетно-налоговой политики и пр.), в их понимании, явится солидаризация общества. Граждане предположительно окажутся массово и активно вовлечены в процесс распоряжения собственностью, чего при социализме не было. Эта вероятная программа сравнивается с попытками построения «демократии собственников» на Западе в ходе приватизации и с помощью практики передачи акций частных компаний работникам (ЭСОП и пр.), а также с опытом функционирования некоторых суверенных фондов благосостояния, прежде всего Постоянного фонда Аляски. В статье выражается сомнение относительно достижения заявленных целей путём солидаризации.
Ключевые слова: «демократизация собственности», солидарная экономика, «Универсализм», приватизация, программы наделения работников акциями, суверенные фонды благосостояния, Аляскинский постоянный фонд.
«DEMOCRATIZATION OF PROPERTY» IN RUSSIAN SCHOLARS' PROJECTS AND FOREIGH PRACTICE
V.B. Studentsov
Abstract. The article analyses, on the one hand, theoretical approaches of Russian scientists to a closer linkage of citizens with the means of production (property), and on the other hand, the real foreign practice of this issue. In recent
<g!fc>
МОСКОВСКИЙ ФИНАНСОВО-ЮРИДИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ МФЮА
years, concepts put forward by some domestic scientists have become quite widespread, calling for the division of property of state and private enterprises among citizens in equal shares. This procedure, identified by them with the democratization of property, is seen as a measure that ensures a more efficient functioning of the economy and the maintenance of social peace. The most consistent and thoughtful plan of this kind was presented by a group of supporters of the «solidarity economy» (let's call them solidarists), which they see as an alternative to both capitalism and socialism. These scholars propose to «solidaпzе» all forms of ownership, but mainly and primarily state, across all its forms and levels of subordination (federal, regional, municipal). The result of this operation, supplemented by a number of other proposed sweeping reforms (monetary system, fiscal and budgetary policy, etc.), in their understanding, will promote the solidarity of society. Citizens are expected to be massively and actively involved in the process of disposing of property, which was not the case under socialism. This likely program is compared with attempts to build an «ownership democracy» in the West during privatization and through the practice of transferring shares of private companies to employees (ESOP, etc.), as well as with the experience of functioning of some sovereign wealth funds, primarily the Alaska Permanent Fund. The article expresses doubts about the ability of solidarization to achieve the stated goals.
Keywords: «democratization of property», solidarity economy, «Universalism», privatization, ESOPs, sovereign wealth funds, Alaska permanent fund.
В новейшей истории приобщение широких слоев граждан к собственности, то есть ее «демократизация», было и остается одной из наиболее важных целей социально-экономической политики многих стран. К нему по разным причинам призывают представители всего политического и идеологического спектра - от крайне левых до крайне правых. Правда, в соответствии со своими идеологическими установками, они понимают демократизацию собственности диаметрально противоположно - одни считают таковой национализацию, то есть передачу частной собственности в коллективную собственность общества, другие же, напротив, полагают, что демократизацией является приватизация, то есть дробление монолитной (унитарной) государственной собственности с последующим созданием большого числа частных собственников.
Поиск наиболее адекватных путей приобщения граждан к собственности активно идет и в России. Итоги приватизации по разным причинам оказались не вполне удовлетворительными как в экономическом, так и в социальном плане. Потому, как считают некоторые отечественные исследователи, необходимо «"упрочение"
частнокапиталистической и буржуазной государственной собственности», процесс которого «представляет собой демократизацию этих форм собственности» [2, с. 67].
«Солидарное общество» и «универсализм» как модели развития экономики России и демократизации собственности
Существует два лагеря экономистов, прямо противоположно оценивающих приватизацию и национализацию с позиций «демократизации собственности», причем оба они отказывают сторонникам других взглядов в праве считать себя поборниками таковой. Между тем, отечественный экономист Е. Трифонов исповедует синкретический подход: всякое расширение числа формальных или реальных владельцев собственности, как бы оно ни происходило, он считает ее «демократизацией». Последнюю он определяет, как распространение собственности «на неограниченное число членов общества» [12, с. 105], а потому «систематический, вне времени и пространства, рост обобществления собственности, увеличение численности собственников более обобществленных форм собственности есть ни что иное, как экономический закон демократизации собственности» [13, с. 46-47]. (отметим, что данный автор сформулировал несколько противоречащих друг другу законов демократизации собственности).
Собственно, в таком подходе, казалось бы, ничего принципиально нового и необычного нет, если бы в его основе не лежало представление, что «частная собственность может быть представлена как индивидуальная, так и обобществленная» [13, с. 22]. По Е. Трифонову, «государственная собственность является совокупностью индивидуальных долей всех граждан того или иного государственного объединения людей» [12, с. 118], она - ни что иное, как «частная собственность граждан в форме долевой акционерной, долевой гражданской (государственной) и долевой муниципальной собственности всех граждан страны». Отсюда вытекает, что «первый шаг институционализации экономической демократии - формирование долевой государственной, долевой муниципальной и долевой акционерной собственности всех граждан страны» [12, с. 100]. Е. Трифонов не ограничился простым формулированием закона «демократизации собственности» путем «персонификации» госу-
дарственной собственности, но дал и практические рекомендации по ее осуществления [13, с. 105].
Наиболее разработанная и развернутая программа преобразования собственности по этому пути была предложена группой исследователей, в которую входят В. Кошкин, С. Кретов, С. Беляев, В. Лепехин, С. Беляков и другие. Основным теоретиком этого движения является В. Кошкин, Президент Международной академии солидаризма, а главным пропагандистом - В. Лепехин, основатель и Генеральный директор Института изучения проблем развития Евразийского экономического союза, директор общественного Института солидарной экономики. Справедливости ради нужно отметить, что «демократизация» или же диффузия собственности для них не самоцель, а лишь средство построения особого, «солидарного общества».
Похоже, при некотором разномыслии по частным вопросам, общим для указанных ученых является понимание, что, строго говоря, социалистическим можно называть «только такой способ производства, при котором каждый гражданин является реальным совладельцем национальных активов НЕПОСРЕДСТВЕННО, без посредничества бюрократии и разного рода структур». Их идеал -«наделение граждан правом на прямое участие не только в распределении доходов... но... в СОВЛАДЕНИИ национальными активами, а также в реальном распоряжении и управлении ими» [10, с. 23-24].
Этим условиям и соответствует подаваемое ими в качестве альтернативы одновременно как социализму, так и капитализму «солидарное общество» (или, «солидарная экономика»). «Солидаризм основывается на принципе гармоничного согласования индивидуальных и общих интересов, поэтому он отвергает и либеральный индивидуалистический эгоизм, и тоталитарный коллективизм, и альтруизм мазохисткого типа», - пишут главные теоретики данного подхода В. Кошкин и С. Кретов [8, с. 13-14]. Примечательно, что В. Кошкин и С. Кретов свободно оперируют понятием «солидаризм», не смущаясь тянущимся за этим понятием шлейфом - этим термином обозначается европейское профашистское течение 1920-1930-х гг.. В отличие от них, В. Лепехин всегда старательно избегает использования этого термина, подчеркивая, что концепция солидарной экономики с тем солидаризмом ничего общего не имеет.
Описание долженствующих порядков солидаризма сопровождается утверждением, что при нём «интересы каждого из субъектов
находятся в равновесии с интересами общности». К сожалению, развернутого пояснения данного тезиса, равно как и четкого определения солидарного общества и экономики авторы данной концепции не дают - не считать же таковым отсылку к его расшифровке, основанной на анализе корней русского языка: «При таком подходе "солидарность" суть "со-лияние даров"» [4, с. 13]. Объясняется лишь, что солидарный тип отношений - это тот, где между людьми на всех уровнях существует искренняя и добровольная готовность дарить (в идеале не только близким, но и также обществу и государству) свое время, труд, энергию, внимание, блага. Спору нет, феномен «дара», «дарения» существует, точнее говоря, существовал, но он всегда и везде был скорее локальным и эпизодическим, а не систематическим и постоянным. Экономика взаимного дарения имела узкие границы, а при развитии рыночных отношений почти совсем сошла на нет. И сейчас существует ряд обществ, в силу религиозных, исторических, географических и природных причин отличающихся особой солидарностью. Примером такого общества является Япония [6].
Близка к солидаризму по духу и по некоторым идеям концепция «универсальной экономической системы» В. Корнеева. В его трактовке «универсализм» представляет собой «идеологию объединения всего народа для обеспечения обществом каждому его члену достойной жизни, а также предоставления всем возможностей для наиболее полной самореализации» [5, с. 189]. Эта идеология отвергает идею конфронтации социальных страт общества, нацелена на формирование «экономики классового соТРУДничества» [5, с. 256]. «Основным отличием идеологии Универсализма от идеологии Капитализма, - утверждает ее автор, - в социально-экономическом смысле является ускоренное повышение качества жизни (доходов, социальных фондов потребления, образования) нижних страт (децилей) общества по отношению к высшим его стратам, что является основой для преодоления основного противоречия Капитализма - противоречия между трудом и капиталом» [5, с. 191].
Центральный пункт концепции В. Корнеева, как и концепции солидаризма, состоит в превращении «всех взрослых граждан России в реальных собственников национальных активов» [10, с. 32]. Как это предлагается осуществить на практике, будет сказано ниже,
<g!fc>
МОСКОВСКИЙ ФИНАНСОВО-ЮРИДИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ МФЮА
но пока покажем, как солидаристы видят хозяйственные отношения, складывающиеся в случае воплощения их идей.
Поскольку в предполагаемом «государстве солидарных собственников» все будут совладельцами общественного достояния, то «солидаризм, соединяя непосредственных производителей с собственностью на основные факторы производства, в качестве целевой установки предполагает не максимизацию дохода какого-либо отдельного фактора, а рост факторного дохода в целом» [8, с. 237]. Факторами производства признаются знания, природные и капитальные ресурсы, труд и предпринимательство. Создаваемый солидарными собственниками «факторный доход» станет включать в себя «как заработную плату, так и прибыль (в понимании К. Маркса) в их неразрывном единстве», а потому «в солидарной экономике зарплата и прибыль как самостоятельные категории капиталистической общественно-экономической формации исчерпаны в практическом и теоретическом смысле и прекращают свое существование» [8, с. 137]. Описываемая солидаристами экономика, по характеристике В. Кошкина и С. Кретова, - «это солидарно-обменная экономическая система, в которой демократизм в планировании сочетается обменом материальных и нематериальных благ между членами общества - солидарными собственниками» [8, с. 131]. Конкуренция здесь присутствует, но якобы существенно меняет свою природу и «происходит не в погоне за прибылью, а в целях эффективного использования невозобновляемых природных ресурсов», причем сочетается с планированием (подробнее о планировании см. [5, с. 306-323 и др.; 8, 104-125 и др.; 9, с. 41]).
Главный принцип государства солидарных собственников -«от каждого по способностям - каждому пожизненный достаток» [2, с. 71], каковой должен будет обеспечиваться, в том числе, получением безусловного базового дохода, источниками которого станут рентные платежи за природные ресурсы, поступления от национальной обобществленной интеллектуальной собственности, часть доходов предприятий.
Солидаристы ни мало, ни много замахнулись на формулирование «нового солидарного способа производства», при котором граждане являются владельцами, распорядителями и пользователями солидарной собственности [10, с. 87]. В. Лепехин пояснял
это так: «Новый способ производства: это новый тип владельца и управленца, это также новые мотиваторы экономических и иных активностей плюс новые драйверы роста и новые производственные отношения, основанные на новом типе собственности на средства производства» [4, с. 87. - Курсив оригинала].
Напомним, в традиционной марксистской трактовке способ производства, представляющий собой единство известного уровня развития производительных сил и соответствующих ему производственных отношений, постепенно вызревает в ходе исторического процесса. Здесь же он появляется в результате волевого акта: «главное условие перехода к новому способу производства» - «солидаризация собственности» [8, с. 77], которая порождает «принципиально новые производственные отношения, основанные на новом типе владения, а, следовательно, управления производительными силами» [10, с. 8].
Признавая, что наделение правами собственности «на факторы производства само по себе не заставляет граждан мыслить и действовать как собственники», солидаристы, тем не менее, высказывают убежденность, что «такая форма собственности, без сомнения, будет более надежно объединять все свои населения».
Солидаризация собственности - прорыв в будущее или откат в прошлое?
Отечественные сторонники «демократизации собственности» путем выделения гражданам условных долей из государственных собственнических структур (с ликвидацией, тем самым, их коллективного характера) исходят из того, что не просто частная, а индивидуальная частная собственность является исходной и господствующей [12, с. 117]. Они едины в понимании того, что социалистическая общенародная собственностью была лишь превращенной формой частной индивидуальной собственности. Наиболее адекватным аналогом (теоретической моделью) социалистической общенародной частной собственности ими признается «коллективная долевая частная собственность, распределенная между всеми без исключения гражданами страны в равных долях» [8, с. 98]. Такую конструкцию солидаристы называют ассоциированной частной собственностью граждан (АЧСГ), у Е. Трифонова она проходит под названием «гражданской собственности, то есть долевой государственной частной собственности всех граждан государства» [12, с. 135].
Подвергнуть солидаризации предполагается все формы собственности - как государственной, так и частной [7, с. 21] - однако относительно второй они по преимуществу хранят молчание и основной акцент делают на преобразование первой. По С. Беляев и С. Кре-тов, ассоциированная частная собственность граждан (АЧСГ) может слагаться из публичной формы АЧСГ (равнодолевой пожизненной, возникающей вследствие «солидаризации» публичной собственности: государственных корпораций и т.п.), коллективной (коллективной равнодолевой без права отдельного лица на контрольный пакет), ассоциированной собственности в малом предпринимательстве и пр. [2, с. 67]. «Главным распорядительным органом при функционировании АЧСГ» предлагалось сделать «Совет ассоциированных собственников или другой избираемый сообществом орган».
АСЧГ противопоставлялась общенародной собственности в качестве такой, при которой граждане страны имеют право и возможность ею непосредственно владеть и распоряжаться, - так, без их согласия не должна была осуществляться ликвидация существующих производств без создания новых [8, с. 108].
Авторы концепции солидаризации государственной собственности утверждают, что в случае реализации их программы каждый гражданин будет иметь возможность «получать свой процент на капитальный ресурс, а те из них, кто, войдя в менеджмент предприятий, примут непосредственное участие в управление бизнесом, получат право и на предпринимательский доход» [8, с. 256-257; 2, с. 67]. В. Кошкин и С. Кретов планировали организовать выплату дивидендов «частично пропорционально трудовым усилиям и частично по потребностям» [5, с. 98], Е. Трифонов же считает необходимым установить величину дивиденда пропорционально размеру заработной платы гражданина, но его дифференциация должна определяться законодательно [2, с. 134]. Предполагается и «передача на конкурсной основе объектов АЧСГ наиболее квалифицированным управленцам, которые будут действовать в интересах граждан-собственников и под их строгим контролем» [8, с. 107]. Е. Трифонов, со своей стороны, также предусматривает право гражданина «передать свои полномочия по управлению государственной собственностью представителям на оговоренный срок» [12, с. 134]. Правда, при такой передаче неизбежно встанет вопрос, кем и как
будет определяться размер «предпринимательского дохода» менеджера? Также здесь уместно будет вспомнить полемику между двумя представителями австрийской школы экономики И. Кирцнером и М. Ротбардом, которые не сошлись в вопросе относительно возможности вычленения в деятельности лица, соединяющего в себе собственника и предпринимателя, различных функциональных действий. И. Кирцнер полагал, что помимо собственнических существуют еще чисто предпринимательские функции, М. Ротбард же придерживался того мнения, что эти группы функций неотделимы, и так или иначе всякий капиталист - предприниматель, и всякий предприниматель - капиталист [10].
В одном из ранних вариантов концепции преобразования федеральной собственности на недра солидаристами предусматривалось ее закрепление за каждым гражданином в виде именного накопительного вклада в специально учреждаемом Национальном фонде ассоциированных собственников России (НФАСР), в более поздней редакции - Фонде национального благосостояния [2, с. 68; 1], в уставный капитал которого была бы включена реальная рыночная (кадастровая) стоимость минерально-сырьевых природно-ресурсных объектов. «Именно эта операция, - писали они, - позволит в дальнейшем реально оценивать компании и их капитализацию» [8, с. 252] (тем не менее, для определения «общественного» дивиденда (или горной ренты) процедура исчисления капитализации компаний вовсе не обязательна). На именной счет каждого гражданина в НФАСР поступала бы причитающаяся ему «доля горной и ценовой ренты от коммерческого использования принадлежащих ему как ассоциированному частному собственнику активов НФАСР». Парадоксально, при этом утверждалось, что в намерении авторов этих предложений «не входит делать граждан иждивенцами и зависимыми от государства рантье [2, с. 69]. Остававшиеся еще у государства доли акций приватизированных компаний один из авторов данной концепции (В. Кошкин) еще ранее предлагал аккумулировать в особом Национальном фонде государственных активов, управляемом частными специализированными инвестиционными компаниями [6, с. 123].
Несколько инородно в общей канве рассуждений солидаристов выглядит идея связать солидаризацию собственности с кредитно-денежным обращением и бюджетным процессом. Утверждается,
что «вновь создаваемый институт АСЧГ образует связь между капиталами и денежным обращением. Фиксация права собственности и сделок снабдит Центральный банк и в целом финансовые власти информацией о том, что необходимо эмитировать дополнительную часть законных денежных средств» (фиксация права собственности и сделок, возможно, осуществляется в связи с тем, что граждане должны были принять на себя обязанности по участию в распоряжении принадлежащим им капиталом).
«Замороженные на сегодня экономические характеристики активов должны проявиться в новых свидетельствах о собственности в связи с оценкой недр, что, в свою очередь, создаст возможность использовать их в финансовых операциях [2, с. 68-69]. В результате этого действия якобы «появляется капитал, доходы от которого будут распределены среди собственников - граждан России через «посредничество» Фонда национального благосостояния, где эти доходы должны аккумулироваться». Этот «капитал» может служить финансовым обеспечением дополнительных выпусков государственных гарантий и облигаций [2, с. 69]. Эту идею С. Беляев позже разъяснил следующим образом: коль скоро в бюджете страны ощущается нехватка средств для борьбы с бедностью, «мы должны рассмотреть возможность создания нового капитала, который возникает из собственности на недра и другие природные ресурсы» [1].
Не является ли это завуалированным предложением под якобы «вновь выявленный» капитал осуществить дополнительную денежную эмиссию? Рыночная переоценка природных ресурсов страны, в результате которой «на бумаге» граждане сразу могут внезапно оказаться «сказочно» богаты, опасна еще и тем, что способна спровоцировать требования (полностью или частично) разблокировать накопительные счета с целью создания рынка их обмена, проще говоря, обналичивания. Реализация данного предложения откроет дорогу новому и может быть уже окончательному акту приватизации. Иначе чем мотивировать целесообразность при осуществлении солидаризации собственности приведения «уставных капиталов приватизируемых компаний» в соответствие с реальной капитализацией их активов, объемами добычи минерального сырья» [8, с. 252]?
Менее амбициозна, чем у солидаристов, но не обходится без претензий на глубокое переустройство общества и концепция «Универ-
сальной экономической системы» (Универсального демократического общества) В. Корнеева [5, с. 164], Она не столь всеохватна и детализирована, но тем не менее замахивается на «святая святых» - на доходы нынешних бенефициаров российской экономики. Предлагается ограничить возможность получения всех видов нетрудовой (монопольной, бюрократической, глобалистской, финансовой и политической) ренты [5, с. 87, 199]. Впрочем, как именно это будет делаться остается неясным. В. Корнеев также высказывает свой вариант «демократизации собственности» - через повсеместное законодательное введение в состав акционеров (или дольщиков) предприятий работников «как получателей части прибыли предприятия в виде дивидендов», причем последние должны были бы делиться между этими группами стейкхолдеров поровну (принципы, лежащие в определении этой пропорции, В. Корнеевым не были разъяснены). Одновременно предусматривается на всех предприятиях ранжировать должности по важности и по влиянию на финансовый результат с присвоением условных коэффициентов, подобно тому, как в СССР в некоторых бригадах применялась система коэффициента трудового участия. При принятии на работу сотрудник «наделялся» бы определенным числом «трудовых» акций, которые при увольнении теряли бы свою силу. «Трудовые» акции, по задумке автора этой схемы, не должны давать право голоса на собраниях акционеров, но присутствие представителей трудового коллектива на них, равно как и на заседаниях в Советах директоров, стало бы обязательным [5, с. 144-145].
Солидаристы, хотя и единомышленны по некоторым важным вопросам, все же кое в чем расходятся. Так, В. Лепехин с соавторами, с чьей стороны звучал упрек в адрес социалистической общенародной собственности за наличие у нее декларируемого (народа) и фактического собственника (бюрократии), хотели бы организовать как можно более непосредственное и прямое участие граждан в управлении собственностью. В свое время В. Лепехин, кстати, призывал 10-25 % капитала государственных корпораций, государственных предприятий федерального, регионального, городского и муниципального уровней, а также компаний и ОАО с государственным участием разделить в форме «народных» акций и долей среди максимального числа граждан, с тем условием, чтобы они не подлежали отчуждению и не могли передаваться по наследству [9].
Противниками наследования получаемых от государства долей АЧСГ являются и солидаристы [8, с. 108], однако Е. Трифонов предлагал долевую федеральную государственную собственность сделать наследуемой [13, с. 105].
Концепция солидарной экономики все еще находится в стадии становления, постоянно эволюционирует и видоизменяется. Так, совсем недавно намечалось, что «собственники факторов производства» будут активными участниками системы общественного планирования, для чего должны были бы овладевать нужными знаниями. Но, судя по всему, им отводилась церемониальная роль. «В процедуре разработки и принятия планов долгое время будут содержаться такие элементы, которые большинство солидарных собственников сами не смогут полностью понять и определить в своих проектах решений. - писали В. Кошкин и С. Кретов, - Поэтому под методическим руководством Высшего экономического совета целесообразно создать сеть соответствующих квалифицированных служб по оказанию помощи солидарным собственникам в разработке и обосновании планов. Ответственность за разработку проектов планов будут нести создаваемые солидарными собственниками на всех уровнях управления экономические советы» [8, с. 322-323] (Высший экономический совет представляет собой как бы хозяйственный штаб страны).
Правда, предполагалось проведение также сетевых референдумов, где решения принимались бы большинством голосов солидарных собственников [7], но очевидно, что выносимые на них вопросы и предложения верстались бы вовсе не ими, а аппаратом.
Впрочем, характер участия граждан в управлении предприятиями впоследствии был уточнен. Было предложено, чтобы после преобразования государственных корпораций из акционерной в солидарно-публичную форму (СПП) их дольщики группировались бы по федеральным округам, пропорционально численности населения. Население субъектов было бы объединено в сообщества собственников, представители которых (через РУСНЕТ и свой личностный идентификатор) смогли бы участвовать в принятии решений СПП) [7, с. 221-222].
Идее распоряжения гражданами своими собственническими долями без посредников все же отказывают в праве существования.
«Государство, - пишет С. Беляев, - должно стать, планирующим и контролирующим органом, помогающим эффективно управлять собственностью граждан при помощи специально созданных для этого институтов» [1]. Итак, возникнет, да и по всей логике не может не возникнуть, многоступенчатая, опосредованная система владения и распоряжения солидарной собственностью. Не требует особых пояснений то обстоятельство, что привлечение всего населения страны к процессам управления ею по многим причинам не только нереалистично, но и вредно. Солидаризация собственности в масштабах страны нисколько не усилит взаимопритяжение граждан, поскольку существенные различия в их имущественном положении сохранятся, а может создать новые линия разлома.
Зарубежный опыт «демократизации собственности»
На Западе столь масштабных проектов реформ, как описанные выше, уже довольно никто не выдвигает, а понятие «демократизации собственности» ассоциируется не с процессами национализации и приватизации, с формированием негосударственных форм собственности и «капитализмом участия» [19; 20]. В развитых странах зарубежья диффузия собственности ведется как на индивидуальном, так и на коллективном уровне путем формирования класса мелких собственников в ходе приватизаций, ЭСОП (ESOP - Employee share ownership plan - план наделения работников акционерной собственностью), и формирования суверенных национальных фондов.
Так, в Великобритании расширение участия широких слоев населения в капитале хозяйственных обществ происходило в 1980-е и 1990-е гг. в связи с процессами приватизации государственной собственности (отечественные государственные корпорации являются их некоторым подобием). После преобразования в акционерные общества часть их акций была предложена по льготным ценам гражданам [11]. Однако заявка на превращение Великобритании в общество «народного капитализма», «капитализма, "где каждый работник был бы капиталистом"» не реализовалась - число индивидуальных держателей акций британских котирующихся компаний на Лондонской фондовой бирже за тридцать лет упало вдвое. В 2020 г. только 12 % акций находилось в руках индивидуальных владельцев-резидентов. Исследование Британского конгресса тред-юнионов показало, что
всего 1 % населения владеет 39 % выраженного в акциях богатства страны. В 1981-1998 гг. местные пенсионные фонды владели, казалось бы, немалой - четвертой - частью акций котирующихся британских компаний, но уже до кризиса 2008 г. эта доля упала до 13 %, а после него еще уполовинилась. Крупные акционерные компании не заинтересованы в мелких вкладчиках: с ними много хлопот, но мало прибытка, не меняет принципиально дело и цифровизация корпоративного управления, в перспективе облегчающая участие «малышей» в собраниях акционеров. Один из советников бывшего премьер-министра Д. Кэмерона Ф. Блонд предлагал к 2025 г. наделить акциями по крайней мере 10 % работников частного сектора, но этот ориентир скорее всего достигнут не будет.
В США приобщение рядовых работников к собственности производится иначе - там активно развивается практика планов наделения работников акционерной собственностью - в 2020 г. там было 6467 программ ЭСОП (число компаний, которые их практиковали было меньше - 6223, поскольку некоторые из них имели по несколько программ) с 13,9 млн участников, из которых 10,1 млн были активными, то есть продолжали работать в компаниях. Общие активы ЭСОП насчитывали 1,6 трлн долл.
Создание ЭСОП выгодно всем его участникам - владельцам предприятий, где они организуются, финансирующим их банкам и работникам. Для учредителей - самих компаний и банков - ЭСОПы выгодны налоговыми льготами. Компания создает доверительный фонд, в который либо передает собственные акции, либо же направляет средства для их покупки работниками. Возможен вариант, когда для создания фонда берется заем. В период действия программы для работника, взносы последнего на приобретение акций не облагаются подоходным налогом. Обложение происходит в момент, когда работник при уходе на пенсию и (или) закроет свой счет в фонде; тогда акции возвращаются компании. Подробное описание механизма функционирования ЭСОП дано в работе В. Кошкина [12, с. 43-49].
В отличие от того, что предлагают солидаристы, ни одна страна мира не пошла по пути выделения из государственной собственности квази-индивидуальных паев. Напротив, получаемые государствами дополнительные или временно «излишние» средства консолидируются в специально для этой цели создаваемых суверенных (то есть государственных) фондах благосостояния, каковых в настоящее вре-
мя в мире насчитывается ровно сто с активами свыше 10 трлн долл. Эти фонды благосостояния (или суверенные инвестиционные фонды) нередко не имеют узкого целевого характера и представляют собой резервную или страховую «копилку» страны. Они создаются преимущественно в сырье-добывающих странах, чьи руководители отдают себе отчет, что приток поступающих дополнительных доходов рано или поздно иссякнет.
Наибольший интерес в аспекте «демократизации собственности» представляет один из 11 штатных фондов США - Аляскинский постоянный фонд. В США нет единого суверенного фонда благосостояния, а существуют лишь региональные, то есть штатные. Они финансируются из доходов от добычи минеральных ресурсов нефти и арендных платежей за пользование государственными землями. Пять из них - целевые «образовательные» - созданы для поддержки местных школ и университетов.
История Аляскинского постоянного фонда уходит корнями в 1968 г., момент открытия крупнейшего в Северной Америке нефтяного месторождения Прадхо-Бей. В 1976 г., когда началась его разработка, в конституции штата появилось положение о Постоянном фонде Аляски, в котором должно было аккумулироваться не менее четверти рентных платежей за право добычи нефтяных и других минеральных ресурсов. Идею создания подобного фонда высказал «временный» (в 1969-1970 гг.) губернатор штата К. Миллер, но ее реализация пришлась на каденцию другого губернатора - Дж. Хаммонда, предложившего распределять его доходы в зависимости от срока проживания гражданина на данной территории, начиная с 1959 г., когда Аляска стала 49-тым штатом США. План Дж. Хаммонда, предусматривал наделение всех резидентов условными «акциями» (или долями) по одной по числу прожитых ими на территории штата лет [18]. Первоначально приходящийся на «акцию» (долю) дивиденд был произвольно определен в 5 долл. Но данный проект натолкнулся на неожиданное препятствие - чета недавно прибывших в Аляску юристов нашла такое положение дискриминирующим переселенцев из других штатов и обратилась в судебные органы. В конечном итоге дошло до Верховного суда США, и тот встал на сторону истцов [16, р. 42]. В кулуарах один из судей Верховного суда высказал мнение, что первоначальное предложение могло бы пройти, если бы принцип
<g!fc>
МОСКОВСКИЙ ФИНАНСОВО-ЮРИДИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ МФЮА
оседлости был применен не ретроспективно, а перспективно, то есть касался бы не «старожилов», а будущих резидентов штата [17, p. 22].
Планы пришлось пересмотреть, и выплата дивиденда была установлена равной и всеобщей для тех, кто планирует «проживать в штате неопределенно долгое время», но фактически его получает всякий, проживший в течение календарного года на территории штата. Для получения дивиденда за прошлый год гражданин в первом квартале следующего года должен подать соответствующее обращение.
Спустя несколько лет после учреждения фонда (а именно в 1980 г.) для его оперативного управления была создана особая корпорация, под контроль которой перешли и некоторые другие активы штата. В ее задачу вошло реинвестирование получаемых доходов (в облигации, акции, недвижимость, инфраструктурные проекты, частные компании (entities) внутри страны и за рубежом). На январь 2023 г. активы фонда оценивались в 77 млрд долл. Размер ежегодного дивиденда утверждает Сенат штата, отправляясь в том числе от величины как прошлых, так и прогнозных доходов. Распределению среди граждан подлежит только половина ежегодных доходов фонда, основное же тело фонда неприкосновенно.
В силу вызванной судебными тяжбами проволочки ежегодные выплаты дивиденда резидентам Аляски начались с 1982 г., когда каждый из них получил ровно по 1 тыс. долл. В несколько последующих лет ежегодный дивиденд составлял менее полутысячи, но с 1996 г. уверенно перевалил за отметку 1 тыс. долл. и в дальнейшем редко, когда падал ниже этой величины. В 2022 г. штат перечислил каждому подходящему по критериям гражданину по 3284 долл., что составило рекордную сумму (впрочем, к дивиденду была присовокуплена федеральная компенсация за повышение цен энергоносителей (energy relief payment) в размере 662 долл.), которая в других штатах направлялась получателям отдельным платежом). Наибольший дивиденд в сопоставимых ценах (долларах 2022 г.) аляскинцы получили в 2008 г. (тогда они также получили дополнительную выплату, на сей раз от штата) - сумму эквивалентную 4352 сегодняшним долларам. По одним оценкам, за истекшие годы дивиденд в среднем был эквивалентен 6 % доходов домозяйств, по другим - никогда не превышал 4 % подушевого ВВП штата [4, с. 156]).
Широко бытует ошибочное мнение, что и в других странах фонды благосостояния практикуют выплаты средств гражданам, причем в этом контексте нередко упоминают Норвегию. В последней существует пенсионный фонд, в составе которого действуют два суверенных фонда благосостояния. Самый крупный из них, Государственный пенсионный фонд (Глобальный) (известен также как Нефтяной) создан в 1990 г.; на 2023 г. в нем накоплено 1,4 трлн долл., а также 1,4 % всех котирующихся акций мира. В декабре 2021 г. его активы на гражданина страны составляли 250 тыс. долл. В нем аккумулируются права на недвижимость, финансовые инструменты с фиксированным доходом, а также финансовые активы норвежских и других скандинавских компаний, в том числе акции. Данный фонд создан для обеспечения устойчивости государственных финансов, при желании правительство может черпать из него средства, но только не превышающие сумму прошлогодних в него поступлений (тем самым сохраняя основное тело фонда неприкосновенным). За всю его относительно недолгую историю из него было произведено лишь единственное изъятие (в 2016 г. в сумме примерно в 780 млн долл.) для пополнения казны страны. Непосредственно гражданам выплат из Глобального фонда не осуществляется. Государственный пенсионный фонд (Норвегия), созданный в 1967 г., действует в качестве страхового. Стоимость активов этих фондов может существенно колебаться в связи с изменением конъюнктуры: так, в 2022 г ценность Глобального фонда сократилась на 14,1 % [20].
Одним словом, ни в Норвегии, ни в каких-либо других странах непосредственных выплат населению из суверенных фондов не производится [21]: значительные суммы, пополняющие кое-где личные бюджеты граждан, поступают от правительств в рамках осуществления социальной политики.
Проведенное в статье сравнение теоретических построений отечественных исследователей и фактического зарубежного опыта «демократизации собственности» показывает, что никто и нигде не планировал предпринимать столь масштабные реформы собственности, как те, что задумывают отечественные солидаристы. Выгоды предлагаемой ими «солидаризации» собственности далеко не очевидны, зато возможные отрицательные последствия довольно легко предсказуемы. Идея всех граждан превратить в распорядителей собственности страны нереализуема в принципе, а потому вредна.
<g!fc>
МОСКОВСКИЙ ФИНАНСОВО-ЮРИДИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ МФЮА
Кто бы, что не говорил, ни к чему иному, кроме как к солидаризации рантье предлагаемая реформа «солидаризации» собственности не приведет. Выплата же гражданам равного дохода (безусловного базового или как он там будет назван) вовсе не требует «персонификации» государственной собственности.
Библиографический список
1. Беляев С. Рецепт от бедности: ввести собственность россиян на все природные ресурсы. Как преодолеть вопиющее неравенство // Московский комсомолец. 2021. 20 мая. URL: https://www.mk.ru/economics/2021/05/20/ recept-ot-bednosti-vvesti-sobstvennost-rossiyan-na-vse-prirodnye-resursy. html (дата обращения: 10.07.20223).
2. Беляев С., Кошкин В. Может ли экономика быть солидарной? Часть 1 // Эксперт. 2020. № 14.
3. Беляев С., Кошкин В. Может ли экономика быть солидарной? Часть 2 // Эксперт. 2020. № 15-16.
4. Ван Парайс Ф., Вандерборхт Я. Базовый доход. Радикальный проект для свободного общества и здоровой экономики. М., 2020.
5. Корнеев В.В. Универсализм - будущее России. Справедливее коммунизма, эффективнее капитализма. М., 2023.
6. Кошкин В.И. Рыночная экономика России: путь к демократии (политэ-кономические очерки). М., 2013.
7. Кошкин В.И., Кретов С.И. Солидарная экономика: путь в будущее. М., 2018
8. Кошкин В.И., Кретов С.И. Основы политической экономии солидариз-ма. М., 2017.
9. Лепехин В. Как и чем закрыть историю с «нечестной» приватизацией. 20.02.2012. URL: https://www.peremeny.ru.book/osminog/5228 (дата обращения: 10.07.2023).
10. Лепехин В.А., Беляков С.А., Лепехин В.В. Солидарная экономика» как новый способ производства. Рабочие тексты (2004-2022 гг.). М., 2022.
11. Студенцов В.Б. «Приватизация» по-английски: как это делают консерваторы // Социологические исследования. 1993. № 4.
12. Трифонов Е.В. Всеобщая частная собственность. Норильск, 2010.
13. Трифонов Е.В. Законы демократизации собственности и социально-экономические модели будущего. Чебоксары, 2019.
14. Hirata K., Warschauer M. Japan: the paradox of harmony. New Haven; London, 2014.
15. Aimar T. Discovery or оwnership? A new light on an Austrian controversy over entrepreneurship // Cambridge Journal of Economics. 2021. Vol. 45. № 4.
16. Brown W.S., Thomas C.S. The Alaska permanent fund: good sense or political expediency? // Challenge. 1994. Vol. 37. № 5. Р. 38-44. URL: https://www. jstor.org/stable/4072155 (дата обращения: 10.07.2023).
17. Government pension fund global annual report 2022. Oslo. Norges bank investment management. URL: https://www.nbim.no/contentassets/99de3 66397a847db99ab7a156e15aaa0/ gpfg_annual-report-2022.pdf (дата обращения: 10.07.2023).
18. Hammond J. Diapering the devil: how Alaska helped staunch befouling by mismanaged oil wealth. A lesson for other oil rich nations. // The Governor's solution. how Alaska's oil dividend could work in Iraq and other oil-rich countries / ed. T. Moss. Washington, Center for Global Development. 2012. Р. 5-54.
19. KellyM., Hanna T.M. Democratic ownership in the USA: a quiet revolution // International journal of public policy. 2019. Vol. 15. № 1/2. Р. 92-110.
20. Piketty T. Capital and ideology. Cambridge (mass); London, 2020.
21. James A., Retting T., Shogren J.F., Watson B., Wills S. Sovereign wealth funds in theory and practice // Annual review of resource economics. 2022. Vol. 14. Р. 621-646. URL: https://doi.org/10.1146/annurev-resource-111920-015758 (дата обращения: 10.07.2023).
В.Б. Студенцов
кандидат экономических наук
старший научный сотрудник
Национальный исследовательский институт мировой экономики
и международных отношений им. Е.М. Примакова РАН
E-mail: studentcov. viktor@gmail. com
