CC BY
225
С.Д. Савин
Демократизация как процесс социального и культурного развития общества
Демократия охватывает разные сферы общественной жизни и концентрируется в политике как высшее проявление своих свойств. Демократизация наиболее успешна тогда, когда она присутствует в деятельности всех основных социальных институтов.
В современном постиндустриальном обществе приоритет отдается развитию творческих способностей личности и созданию поддерживающих это развитие условий социального государства. Поэтому социальная политика российского государства должна быть нацелена на создание благоприятных условий жизни людей не только бытовых, но и нравственно-психологических, и социокультурных.
Ключевые слова: демократия, социальное развитие, политический процесс, социальное государство, социальная политика.
Политическая элита в современном российском обществе часто спекулирует рассуждениями о строительстве демократии как поэтапном развитии процедурных институтов в сфере политики, механизме для избрания и легитимации правительств, принятия законов и политических решений. Говорится о том, что только длительная эволюция механизмов разделения властей, выборов и партийного взаимодействия откроет путь к некоей стабильной форме национальной демократии в России. При этом путь контроля над демократией «сверху» объявлен единственно возможным в условиях низкого уровня гражданской политической культуры. В политической публицистике даже закрепился термин «управляемая демократия». Однако практика показывает, что с тех пор, как в развитии российской демократии стали уделять все больше внимания процедурам и избирательным технологиям - реальная демократия значительно уменьшилась. Победители почувствовали себя закрытой правящей элитой и взяли под контроль все сферы общественной жизни. Демократия превратилась в пустые слова о свободе, не подкрепленные реальными гарантиями прав человека.
Демократический политический режим, как известно, основывается на фундаменте развитого гражданского общества, а его, в свою очередь, нельзя сформировать «сверху», по указке властей. Гражданское общество
как продукт общественной самоорганизации по своей сущности выступает «вечным» оппонентом государству, формирует свои организационные формы по причине недостатков государственной политики. При этом механизмы самоорганизации действуют во всех сферах общественной жизни, формируя своеобразие интересов людей - экономических, социальных и духовных. Как справедливо отмечает известный исследователь моделей демократии К.Б. Макферсон, большинство политических теоретиков самых разных убеждений - консервативных традиционалистов, либеральных индивидуалистов, радикальных реформистов и революционеров - очень хорошо понимали, что работоспособность любой политической системы очень сильно зависит от того, насколько все другие институты (социальные, экономические и духовные), оказывают или могут оказывать формирующее воздействие на людей, посредством которых и участием которых должна функционировать политическая система1. То есть политика при демократии, как публичная политика, строится на фундаменте социального, и призвана, по своей сути, быть универсальным регулятором общественных интересов, согласовывать позиции разнообразных групп интересов на основе безусловного признания их прав.
Особое значение для современных процессов демократизации имеет социальная сфера, поскольку социальные права личности выступают основой общественной стабильности. В социальной сфере базовой ценностью является солидарность. Стоит отметить, что неспроста с самого начала возникновения социологии в XIX в. идея солидарности стала ключевой. С ростом солидарности обществоведы того времени увязывали сам прогресс. Один из «отцов» русской социологии М.М. Ковалевский рассматривал солидарность как важнейший критерий прогресса, означающий увеличение сферы «замиренности» между классами, гармонии и рост взаимоотношений между ними. Как отмечал Я. Магазинер, основная политическая идея Ковалевского заключалась в том, что современном обществе, для осуществления общественной солидарности, необходима наличность двух условий: необходимы самоопределяющаяся личность и охраняющий ее государственный союз. Следовательно, личность не только не может быть поглощена государством, но, наоборот, государство есть «страж и хранитель» личности. Государство должно осуществлять свою деятельность с пониманием того, что принципиальная неограниченность личной свободы безусловно требуется началом общественной солидарности как базиса самоорганизации и развития общества. Если всякое общение основано на солидарности людей, т.е. на их совместных усилиях в обществе, то для того, чтобы эти усилия не истощались в ущерб союзу, а наоборот, давали ему наибольшую пользу, необходимо, чтобы каждому была дана свобода «отдать своим согражданам всю ту сумму усилий на какие он способен», т.е. каждому должна быть обеспечена свобода самоопределения2. В ХХ веке идея солидарности и приори-
тета социального развития стала ключевой для сторонников социал-демократического и профсоюзного движений. Возникновение теории социального государства (прописанного в нашей нынешней Конституции) напрямую вытекает из представлений о социальном как базисе развития. Человеческая солидарность рождает стремление к прогрессивным изменениям, к внедрению демократических принципов управления.
Отражением процессов демократизации в социальной сфере является социальная политика, выстроенная на принципах субсидиарности. Что означает приоритет региональных и местных структур власти и гражданского общества в решении социальных проблем. Участие самого населения служит залогом эффективности социальной политики. Однако в современном российском обществе формируемая в последние десятилетия так называемая «вертикаль власти» фактически лишает политику на региональном и местном уровнях самостоятельности по формам и методам оказания социальной помощи и социальной поддержки населению. Несмотря на то, что функции по разработке и внедрению социальных стандартов, норм и нормативов переданы Российской Федерацией субъектам Российской Федерации в социальной политике региона остается большая проблема с источниками финансирования мероприятий по социальной поддержке населения и внедрением эффективных механизмов решения социальных проблем на местном уровне, районов и муниципалитетов. Как отмечается в исследованиях по социальной политике современной России, своих средств на муниципальный социальный заказ у муниципалов последние годы стало меньше и они полностью зависят от вышестоящих государственных органов. В таких условиях социальная работа, осуществляемая негосударственными и некоммерческими организациями, становится редким исключением из правил. А ведь именно действия данных субъектов гражданского общества могут свидетельствовать о наличии какой-либо местной специфики социальной политики, особенных подходах к решению социальных проблем3.
По сути, зависимость региональной и местной власти от центральной выражается в ограниченности гибкости принятия решений о структуре и финансировании социальных услуг и социальной поддержки нуждающимся категориям населения. Чрезмерно централизованная бюрократическая модель власти в России не способна чутко реагировать на социальные запросы общества на местах. Бюрократия без обратной связи с обществом заинтересована только в воспроизводстве самой себя. А значит, измеряет эффективность своей деятельности в показателях произведенных услуг, проведенных мероприятий, разработанных программ, но никак не в реальном решении проблем, стоящих перед обществом. Более того, бюрократия заинтересована в существовании проблем, поскольку с ними связана постоянная деятельность ее структур. Таким образом, она воспроизводит саму себя. Бюрократическая вертикаль власти выстроена
таким образом, что рамочные федеральные законы и требования к социальной политике в регионах в процессе их адаптации «обрастают» противоречащими их дополнениями и, по сути, не выполняются, существуют лишь в статистической отчетности решения тех или иных задач. В итоге на бумаге мы видим увеличение финансирования и количества мероприятий, а на практике углубление многих острых социальных проблем в регионах: снижение качества и доступности образования, здравоохранения, жилищно-бытовых условий и др. И речь здесь не только о существовании бедности. Она постепенно сокращается и доля семей имеющих доходы ниже прожиточного минимума незначительна. Проблема заключается больше в растущей пропасти социального неравенства, росте социально-психологической фрустрированности широких слоев населения и низкого качества социальных услуг, когда человек выступает в роли «просителя» услуги, а не достойного получателя. Ценность человеческой личности в такой практике социальной политики исчезает. Как следствие, растет отчуждение человека от государства, происходит делегитимация института социальной политики.
Ситуация в социальной сфере усугубляется тем, что данная сфера никогда не была приоритетной для российской власти, в большинстве случаев финансировалась по остаточному принципу, а вспоминают о ней, в основном, в связи с выборами или отдельными РЯ-акциями политиков, как правило, недавно получившими новую должность в руководстве. Общественное мнение периодически успокаивается сообщениями властных структур о росте пенсий, социальных пособий и других выплат, позитивной статистикой о росте заработной платы и уровня жизни россиян. Часто, на фоне этих скромных успехов в социальной политике дается манипулятивная информация о нарастающих социальных проблемах в других странах (кризис и массовые волнения в Греции, Испании и т.п.). Для власти в современной России «социалка» это всегда обременение, некие конституционные обязательства социального государства, которого в практике реальной политики нет и никогда не было. Социальное государство в нашей стране существует лишь как миф, который легитимирует сам государственный строй, возникший после крушения надежд населения на «перестройку» советской модели социальной политики в конце 80-х - нач. 90-х гг. ХХ вв. У государственной власти в России не стало идеологии, но сохранилась красивая идея для населения о заботе государства о социальном благополучии своих граждан.
В мировой практике социальное государство - это государство демократическое, правовое, базирующееся на принципах социальной справедливости, солидаризма, партнерства, выравнивания и осуществляющее регулирование всех компонентов социальной сферы общества в целях повышения благосостояния населения и повышения уровня и качества жизни населения4. Реальная социальная политика в России строится со-
вершенно на других принципах, в интересах так называемых элит и верхних привилегированных слоев общества к коим относится бюрократия и менеджмент крупного, прежде всего, сырьевого бизнеса.
Одной из важнейших функций государства является разработка и осуществление социальной политики, служащей элементом сплочения общества, ориентированной на служение этому обществу. Но в России социальная политика превращается в битву за показатели социального обслуживания. В результате образно говоря «лечится болезнь, а не больной». Распределяя ресурсы, никого не заботит, как ими воспользуются. Деидеологизация общества в социальной сфере превратила социальную политику в бездушный механизм по смягчению недовольства малообеспеченных слоев и групп населения. В то время как ее предназначение в социальном государстве - развитие человека, его личностных качеств. Вкладывая в человека, в его образование, здоровье, семейное благополучие, бытовые условия мы строим сплоченное общество на принципах солидарности. Начиная с малых форм солидарности, движемся к большим. Вспоминая о длительном этапе развития европейской демократии «снизу», из городского самоуправления и народных или национальных собраний, представительных учреждений - главный акцент в политике современной России должен быть сделан на развитие системы местного самоуправления.
Кроме того, отдельным направлением социальной политики, выступает комплекс мер в отношении создания благоприятной культурной среды для развития личности. Фундаментом современного социального государства является постиндустриальное общество, в котором духовно развитая личность становится стержневой основой развития. В 2012 г. в своей программной предвыборной статье о строительстве в России социального государства В. Путин подчеркивал, что миссия культуры, искусства никак не ограничивается рамками коммерческой привлекательности, и государство вместе с меценатами призвано создавать необходимые условия для реализации миссии в более широком аспекте воспитания и образования, приобщения людей к искусству. Необходимо обеспечить широкий, без каких-либо ограничений, доступ каждого гражданина к национальным и мировым культурным ценностям. А для этого предусмотреть реализацию таких задач как:
- использование Интернет-ресурсов (формируемые при помощи государства электронные библиотеки, фильмы, спектакли в Интернете и др.) для широкого приобщения людей к достижениям культуры;
- развитие системы самодеятельного художественного творчества. Предусмотреть ставки руководителей творческой самодеятельности в школах и культурно-досуговых центрах;
- создание передвижного фонда национальных музеев, который наполнит галереи малых и средних городов России, даст возможность многим людям прикоснуться к высокой культуре;
- формирование системы грантов, при помощи которой привлекать специалистов в области культуры для работы в регионах, а также ввести практику приглашения молодых деятелей искусства из разных стран -предоставления им стипендий, условий для творчества и общения друг с другом5.
Как видим, цель социальной политики в области создания социокультурных условий для развития всех социальных слоев и групп прописана на высшем уровне достаточно четко. Однако практика реализации пока скорее говорит об обратном. Последние годы падает художественный уровень творческих постановок в театре, в кино, снижается качество образования по творческим специальностям в вузах страны и снижается социальная мобильность самих деятелей культуры. Уровень приобщения людей к высокой культуре в регионах достиг опасного уровня, порога социально-культурной деградации населения. Герой нашего времени -звезда комедийных сериалов и мыльных опер. Уровень культуры самих представителей власти оставляет желать лучшего, о чем мы можем судить по нетерпимой реакции на многие формы современного искусства, запрещение выставок, концертов и т.п. В то же время вытеснение демократии из сферы духовной жизни, сворачивание идейного плюрализма сужает и сокращает путь развития общества, приводит к печально известной деидеологизации.
Российское общество в конце 80-х начале 90-х гг. ХХ в. прошло трудную ломку ликвидации господствующей идеологии, того стержня, на котором держалась система советского общества. Однако заявленный официально принцип деидеологизации оказался фальшивым, свидетельствующим о том, что общество потеряло ориентиры развития, находится в «вакууме» ценностей. Правящая элита, хаотически выхватывая противоречивые идеи, долженствующие примирить прошлое с настоящим, слабо представляла себе образ того будущего общественного устройства, ради которого и должен состояться базовый консенсус основных социальных групп в России. В результате идеи демократии оказались в очень скором времени искажены ложными проявлениями «российского либерализма», связанного с хищнической беспринципной наживой и правовым нигилизмом «новых русских», широким политическим манипулированием различных политических сил на выборах и в повседневной информационной политике. В обществе нарастает политическая апатия, недоверие ко всем политическим институтам. Общественные движения затухают, на политическую арену выходят «театрализованные» политические партии, цель которых, по словам известного российского ученого конца XIX - нач. XX вв. М.Я. Острогорского, разыгрывать представле-
ние, а не стремиться к переменам. Власть, застыв в ореоле победителя тоталитарного прошлого, начала окружать себя новыми привилегиями, которые вскоре превзошли таковые советской номенклатуры. «Элитарность» становится новым центром притяжения устремлений людей, как критерий успешности жизни. Потребительские практики ориентируют на потребление элитарных товаров и гламур, как стиль поведения. На фоне углубляющегося кризиса всех сфер общественной жизни растет численно и усиливается как группа «среднего класса» бюрократия. Соответствующие стандарты жизни ей позволяет достичь коррупция, которая пронизывает все общество и становится привычной управленческой практикой государственных органов.
В настоящее время власть закрылась от общества бюрократическими, информационными и силовыми «перегородками», строя иллюзию «столыпинского» реформирования России. Век назад подобная политика привела к революции. Для того чтобы изменить вектор социальных процессов в России следует найти новые ценностно-идеологические основания. На основе бережного отношения к традициям провести качественное обновление государственной идеологии. Государство как защитник народного благосостояния и природных богатств, как гарант права на саморазвитие человека, его личностного, творческого потенциала. Государство согласовывает интересы разных социальных сил, выстраивает партнерские отношения со всеми заинтересованными структурами. Каждый такой пример формирования новой общественной солидарности может широко и творчески освещаться в СМИ. Эффективность природопользования - одна из главных государственных идей. Экологическое образование и воспитание следует соединить с патриотическим и нравственнорелигиозным и сделать приоритетом государственной образовательной политики. Старая либеральная идеология сверхпотребления должна порицаться всеми информационно-коммуникативными каналами. Для подобных задач требуется очищение самой власти. Назрело время «перетряхнуть» бюрократическую машину, заставить чиновников демонстрировать эффективность своей деятельности не статистическими показателями и «рисованием реформ по западной кальке», а имиджевыми ходами, завоеванием реального доверия и популярности у населения. Государственный руководитель должен стремиться демонстрировать личное участие в социальных проектах, благотворительности и т.д. Необходимо формировать социальную ответственность и у бизнеса. В основе любых реформ - люди. Чиновники, занимающие привилегированное положение долгие годы неспособны на модернизацию.
Поэтому, мы считаем, что в центре идеологии должен быть человек как духовно развитая личность, осознающий свое место в мире, в биосфере - экочеловек. Его основными качествами являются: целостность мировоззрения; синкретичность сознания и мышления; свобода мысли и
творчества; стремление к самореализации и активность личности; потребность жить в единстве и гармонии с окружающими людьми и приро-дой6. На уровне государственной идеологии необходимо вырабатывать ценности и теоретико-методологические основания нового антропокосмизма. В России с ее просторами и частыми миссионерскими позывами, космос и природные богатства могут быть объединены в единый идейноценностный блок. В отличие от западной социально-экологической мысли с доминирующей моделью биоцентризма, в российской философской традиции понятие ноосфера объединяет человека и природу в единую гармоничную систему. Человек не может доминировать над природой, так как он сам часть природы. Он призван раскрывать себя в ней, искать пути гармонизации социального и природного в себе. Этот человек - активный субъект местной жизни, полноправный член гражданского общества. И значит, социальная политика государства должна быть нацелена на создание благоприятных условий жизни людей не только бытовых, но и нравственно-психологических, и социокультурных. В этом видятся подлинные основания демократизации российского общества «снизу», через создание условий для действия механизмов самоорганизации.
Примечания
1. Макферсон К.Б. Жизнь и времена либеральной демократии. М.: Изд. дом Гос. ун-та Высшей школы экономики, 2011. С.13.
2. Магазинер Я. Политическая идея Ковалевского в связи с характеристикой его личности // Вестник Европы. 1917. № 3. С. 312.
3. Социальная политика в современной России: реформы и повседневность / под ред. П. Романова, Е. Ярской-Смирновой. М.: ООО «Вариант», ЦСПГИ, 2008. С. 34.
4. Милецкий В.П., Казаринова Н.В. Системное содержание современной социальной политики. СПб.: Изд-во СПбГЭТУ «ЛЭТИ», 2010.
5. Путин В.В. Строительство справедливости. Социальная политика для России // Комсомольская правда. 13 февраля. 2012.
6. Пахомов Ю.Н. Формирование экочеловека: методологические принципы и программные установки. СПб., 2002. С. 62-63.
