CC BY
131Ткаченко А.А.
д.э.н., профессор, Финансовый университет при Правительстве РФ orcid.org: 0000-0002-8828-1761 Researcher ID: Q-9323-2016 Scopus Author ID: 7102706121
ДЕМОГРАФИЧЕСКИЙ КРИЗИС И ПРИОРИТЕТЫ ДЕМОГРАФИЧЕСКОЙ ПОЛИТИКИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Ключевые слова: пандемия COVID-19; ожидаемая продолжительность жизни, смертность от COVID-19; демографический кризис; демографическая политика; политика охраны здоровья; финансирование здравоохранения.
Keywords: COVID-19 pandemic; life expectancy, mortality from COVID-19; demographic crisis; demographic policy; health policy; health financing.
В большинстве стран мира важность демографических процессов осознается государством, обществом и населением. Фокус внимания на самые болевые точки при этом может значительно расходиться из-за разного восприятия самых важных с точки зрения государства проблем. Одни государства начинали активную демографическую политику антинаталистской направленности, считая чрезмерный рост населения самой болезненной проблемой страны (Индия, Китай), другие в центр этой политики ставили миграцию, третьи пытались поддерживать уровень рождаемости пронаталистской политикой. Общество при этом в первую очередь обращало внимание на запреты, налагаемые государством (политика одного ребёнка в Китае конца 1970-1980-х гг., политика индийского правительства по стерилизации в 1970-е годы)1, или на выплаты, стимулирующие рождаемость, а также на очевидное ухудшение важнейших показателей социо-демо-экономического развитии. Для современных государств большое значение имеет выбор политики, которая в XXI в. связана для всех развитых и части развивающихся стран прежде всего с нейтрализацией проблем, вызываемых демографическим постарением населения2, которая может осуществляться различными путями и которую каждая страна выбирает с учетом специфики национальных условий3.
Таблица 1
Динамика основных демографических показателей России
2010 г. 2014 г. 2015 г. 2016 г. 2017 г. 2018 г. 2019 г. 2020 г. 2021 г.
СКР 1,567 1,750 1,777 1,762 1,621 1,579 1,504 1,505
Число родившихся, тыс. 1788,9 1788,9 1940, 6 1888,7 1690,3 1604,3 1484.5 1435,8 1402,8
Пр. ж. муж.* 63,09 65,29 65,92 66,50 67,51 67,75 68,24 66,49
Пр. ж. жен.** 74,88 76,47 76,71 77,06 77,64 77,82 78,17 76,43
Естественный прирост, % -1,7 0,2 0,3 -0,01 -0,9 -1,6 -2,2 -4,8 -7,2
Младенческая смертность, % 7,5 7,4 6,5 6,0 5,6 5,1 4,9 4,5 4,6
Примечания: * ожидаемая продолжительность жизни мужского населения при рождении; ** ожидаемая продолжительность жизни женского населения при рождении.
Источник: https://rosstat.gov.ru/folder/12781; https://rosstat.gov.ru/storage/mediabank/2021_edn12.htm
Демографический кризис в российском обществе в период перехода к рыночной экономике, который активно обсуждался не только в самой России как в конце XX в.4, так и во втором десятилетии XXI в., но и во многих европейских странах5, был вначале связан с кризисной трансформацией общества при переходе экономики к рынку (1990-е гг.)6, а затем вновь повторялся, хотя и в менее резкой форме. Начало нового третьего десятилетия XXI в. отмечено не только пандемией новой болезни, охватившей Россию немного позже других стран7, но и новым демографическим кризи-
1 Демографическая энциклопедия. - М.: Энциклопедия, 2013. - С. 153, 323, 374.
2 Lutz W., Sanderson W., Scherbov S. The coming acceleration of global population ageing // Nature. 2008. - Vol. 451 (7179). -P. 716-719. https://doi.org/10.1038/nature06516
3 Ткаченко А. А. Социальные императивы экономического развития // Экономика. Налоги. Право. 2018. - Т. 11, № 4. - С. 6-22.
4 Ткаченко А. А. Выходит ли Россия из демографического кризиса? // Социально-политический журнал. 1996. - № 5. -С. 36-41; Ткаченко А. А. Демографическое возрождение или deceptio visus? // Власть. - М., 2018. - № 1. - С. 53-57.
5 Parfitt T. Russia's Population Crisis // The Lancet. 2005. - Vol. 365, N 9461. - P. 743-744; Berman I. Russia's Fraught Demographic Future // Russia in Decline / The Jamestown Foundation. 2017. - https://www.ilanberman.com/19487/russiafraught-demographic-future
6 Brainerd E. Mortality in Russia since the Fall of the Soviet Union // Comparative Economic Studies. 2021. - Vol. 63, N 4. - P. 557-576. DOI: 10.1057/s41294-021-00169-w
Более точное выделение начала пока невозможно, так как данные по заболеваниям и смертности в России от COVID-19 стали собираться официальной статистикой только с апреля 2020 г.
сом, по иному, как представляется, рост смертности и существенное снижение ожидаемой продолжительности жизни оценивать нельзя. Беспрецедентное для мирного времени сокращение ожидаемой продолжительности жизни проявилось в большей мере, чем во времена предыдущих аналогичных кризисов, для мужского населения страны, хотя было затронуто и женское население.
Демографический кризис в России происходит не только из-за роста смертности по большинству причин смерти и соответственно падения ожидаемой продолжительности жизни, мера которого может быть оценена только на фоне сравнения с динамикой показателя в других странах в период пандемии, но и явного тренда сокращения числа родившихся после пика, достигнутого в 2015 г.1 Этот показатель взят для иллюстрации динамики уровня рождаемости, так как суммарный коэффициент рождаемости в 2021 г. пока не опубликован, но снижение числа родившихся на 2,3% (-33 тыс.) говорит, по крайней мере, об отсутствии роста в 2021 г. Это позволяет прийти к выводу о крайне низкой вероятности достичь «плановый» показатель СКР к 2024 г. по национальному проекту «Демография», и о его явной «несвоевременности» в период нового подъема смертности населения, связанного не только с пандемией.
Период борьбы государств и мирового сообщества с СОУГО-19 продолжается уже третий год, и вспышка нового штамма привела к новому росту заболеваемости. В России как предыдущие штаммы, так и новый («Омикрон»-штамм) распространялись по регионам неравномерно, что зависит от многих обстоятельств, но значительно дифференцирован по территориям и уровень смертности от СОУГО-19, что зависит в первую очередь от здравоохранительной базы и политики здравоохранения и лишь во вторую очередь от самого населения (его поведения и отношения к пандемии). Наиболее высокие показатели заболеваемости наблюдаются в двух столичных регионах. Но если Москву по числу смертей (в расчете на 100 тыс. жителей) опережают Нижегородская, Воронежская, Мурманская, Пензенская, Ульяновская области, Алтайский, Красноярский края, республики Коми, Хакасия, Чувашия, а также Севастополь, то Санкт-Петербург отличается самым высоким, намного превосходящим другие регионы показателем смертности от СОУГО-19 (например, выше показателя Москвы на 79,4%)2.
Поскольку такую ситуацию, характеризующую распространение пандемии по регионам России на протяжении всего периода, можно оценивать только как чрезвычайную в отношении Санкт-Петербурга, рассмотрим показатели столиц других стран, которые охватывают почти всю географию планеты (за исключением стран Африки)3.
Для сравнения взяты крупнейшие столицы мира с разными системами здравоохранения, с разной политикой
„4
защиты от пандемии и открытой статистикой .
Таблица 2
Основные показатели заболеваемости и смертности от СОУГО-19 в столицах мира
(в расчете на 100 тыс. чел.)
Коэффициент летальности, %* Число заболевших Число умерших
Сидней (Южный Уэльс) 0,12 12653,9 14,6
Токио 0,64 3571,2 22,9
Берлин 0,82 13719,6 112,4
Дели 1,42 9540,1 135,4
Рим 1,18 14047,8 165,3
Мадрид 0,99 21755,7 214,7
Лондон 0,83 26687,2 221,5
Москва 1,71 18661,8 309,1
Рио-де-Жанейро 4,20 10091,7 432,6
Нью-Йорк 1,71 26356,1 451,7
Санкт-Петербург 2,96 18853,6 557,6
Примечания: * case fatality ratio как доля умерших среди лиц с подтвержденным диагнозом (Оценка смертности от COVID-19. ВОЗ. Научная справка. 4 августа 2020 г. - https://apps.who.int/iris/bitstream/handle/10665/333642/WHO-2019-nCoV-Sci_Brief-Mortality-2020.1-rus.pdf). Ряд ранжирован по числу умерших на 100 тыс. населения
Источник: составлено и рассчитано по: JHU CSSE COVID-19; Data The New York Times и Our World in Data дата обращения 25.01.2022. - https://apps.who.int/iris/bitstream/handle/10665/333642/WHO-2019-nCoV-Sci_Brief-Mortality-2020.1-rus.pdf
Если по числу заболевших (все показатели на 100 тыс. населения) Санкт-Петербург опережают Мадрид, Лондон и Нью-Йорк, то по числу умерших от COVID-19 Санкт-Петербург, к сожалению, опережает эти города соответственно в 2,6, 2,5 раза и на 23,4%. По коэффициенту летальности на первом месте находится, как можно было ожидать, Рио и на втором также со значительным опережением других столиц - Санкт-Петербург. И если правительство Бразилии подвергалось нелицеприятной критике как национального, так и международного масштаба, указывавшей на ошибки и неверно выбранную политику по отношению к COVID-19, то ни о каких ошибках правительства Петербурга средства массовой информации не говорили5.
1 Числа родившихся не отражают уровень рождаемости.
2 Все данные на 30.01.2022 приводятся по источнику https://xn--80aesfpebagmfblc0a.xn--p1ai/
3 Роль играет не только возможность сбора этих данных, но и их точность, так в табл. 2 большие сомнения вызывают данные по Дели.
4 По этой причине отсутствует столица крупнейшей по населению страны мира.
5 Речь не идет об ошибках по методам изоляции и их соблюдению.
Если в Британии рассуждают на фоне критических высказываний о прогибающейся в связи с пандемией Национальной службе здравоохранения, то что говорить аналитикам российского здравоохранения, которое прошло период структуризации, сократив число нижнего и среднего звена медицинских учреждений: число больничных организаций за 2000-2020 гг. сократилось в 2,1 раза, число амбулаторно-поликлинических организаций снижалось до 2013 г. и лишь затем стало медленно расти, превысив уровень 1960 г. лишь в 2020 г. на 6%. Соответственно уменьшалось число больничных коек - на 29% за 2000-2020 гг., при этом терапевтического профиля наполовину (50%) и хирургического профиля - на 40%1. Ряд оценок этой политики был дан и в докладах международных организаций2.
И если британские эксперты говорят, что только вливание дополнительных денег в систему здравоохранения не поможет, и необходимо полностью переосмыслить то, как финансируется и структурируется National Health Service3, то в России проблема значительно проще. Без дополнительного финансирования системы здравоохранения не в связи с COVID-19, а для её заметного шага к новому качеству, к обновлению с учётом территориально-пространственного особенного по сравнению с почти всеми странами развития4, которое требует разных систем организации помощи на европейской и азиатской части России, а сокращение числа больничных учреждений разного профиля должно было происходить в строгом соответствии с существующей доступностью, Россия не сможет быстро выйти из демографического кризиса - остановить падение продолжительности жизни. Вместо этого уже после начала пандемии Министерство финансов предложило сократить расходы на национальный проект «Здравоохранение» в течение последующих трех лет. При этом столь нездравая мысль рождается у чиновников страны, которая не находится в достойном месте мирового рейтинга государственных расходов на здравоохранение по отношению к ВВП. Россия в рейтинге Всемирной организации здравоохранения по итогам 2020 г. занимает только 121 место, имея показатель 5,3% государственных расходов по отношению к ВВП, такие же показатели имеют Египет и Тонга5.
Как оценить вызов пандемии 2020-2021 гг. российской системе здравоохранения? Поставками российских вакцин зарубежным странам или сроком их одобрения со стороны ВОЗ, или массовым недоверием к самой вакцинации как важной и необходимой меры российского общества для защиты настоящего и будущего здоровья населения?
Давно обсуждается вопрос о слишком большом разрыве в уровне показателя младенческой смертности между регионами-субъектами Российской Федерации, но COVID-19 поставил и другой вопрос для решения задачи ликвидации этих различий путём снижения высокой младенческой смертности в ряде регионов и в сельской местности в целом до уровня городской. Превышение показателей, связанных с COVID-19 в Санкт-Петербурге, не только показателей Москвы (мы выделяем столичные города по той причине, что здесь пересечения потоков людей намного выше), но показателей всех остальных субъектов-регионов без исключения, ставит вопрос о непонятном отставании медицины северной столицы или о неверной политике региона в области здравоохранения во время пандемии. Необъяснимый, как представляется, с исторической, экономической, культурно-гигиенической, социальной и экологической точек зрения разрыв стал характерен для периода пандемии, когда смертность в Санкт-Петербурге превышает не только московский, но и уровень многих других столиц мира (табл. 2). Можно ли считать столь прискорбные показатели второго по величине города России характеристикой социально-здравоохранительной политики городской власти как явно недостаточной, неэффективной или даже может некомпетентной, или причина в чем-то другом? Вероятно, необходимы более точные и профессионально компетентные исследования этой ситуации, которую в любом случае можно назвать чрезвычайной и требующей значительных мер коррекции.
Уже отмечалось, что продолжение тенденции снижения младенческой смертности в период пандемии и роста заболеваемости (смертности) населения в 2020 г. и по другим причинам противоречит общей социально-экономической и демографической динамике в России, в том числе снижению уровня и качества жизни6. И если еще по итогам первого полугодия 2021 г. Если Е. Щербакова отмечала лишь замедление тенденции снижения младенческой смертности7, то данные за январь-ноябрь 2021 г. свидетельствуют о росте младенческой смертности, что вполне закономерно. Но превратится ли этот «повышательный» тренд в динамике важнейшего социо-демо-экономического показателя в тенденцию зависит и от государственной политики, в том числе не только на федеральном, но и на региональном уровне. Почему возник такой длинный лаг между ухудшением общей ситуации, здравоохранительной в том числе, повышением смертности населения от многих болезней, снижением ожидаемой продолжительности жизни при рождении, с одной стороны, и продолжающимся улучшением ситуации с младенческой смертностью, с другой, предстоит ответить специалистам, детально занимающимся вопросами повозрастной смертности. Но этот вопрос существует и
1 Рассчитано по: Российский статистический ежегодник 2021. М., 2021, с. 216
2 Cook Linda. Constraints on Universal Health Care in the Russian Federation: Inequality, Informality, and the Failures of Mandatory Health Insurance Reforms. Working Paper 2015-5. United Nations Research Institute for Social Development. Geneva: United Nations. February 2015. URL: https://www.unrisd.org/80256B3C005BCCF9/(httpAuxPages)/3C45C5A972BF063BC1257DF1004C5420/$file/Cook. pdf
3 Foges Cl. Sir Keir Starmer must be honest about the pain ahead // The Times. 2022. - January 24, 2022. URL: https://www.theti mes.co.uk/article/sir-keir-starmer-must-be-honest-about-the-pain-ahead-x86jgqt2s.
4 Евразийский вектор китайской инициативы «Пояс и Путь»: территориально-экономические и правовые аспекты. - М.: КУРС, 2021. - С. 14-44.
5 Рейтинг стран мира по уровню расходов на здравоохранение / Global Health Expenditure 2020. URL: https://gtmarket.ru/ ratings/global-health-expenditure
6 Ткаченко А.А. Социально-экономическая оценка развития демографической ситуации в России // Социально-трудовые исследования. 2021. - № 45 (4). - С. 89-97. DOI: 10.34022/2658-3712-2021-45-4-89-97.
7 Щербакова Е.М. Демографические итоги I полугодия 2021 года в России (ч. 2) // Демоскоп Weekly. 2021. - № 913-914. -http://demoscope.ru/weekly/2021/0913/barom01.php
требует объективного ответа, в том числе, по нашему мнению, проверки данных по младенческой смертности, которые, например, отличаются в направленности своей динамики от показателей неонатальной и перинатальной смертности, особенно в ряде регионов.
В 2020 г. в России насчитывалось 15 городов с населением, превышающим численность в 1 млн. жителей, так называемых городов-миллионеров (или «миллионников»). В начале второго десятилетия XXI в. таких городов было 13, а по переписи населения 2010 г. - только 11. Это Москва (12 655 тыс. чел.), Санкт-Петербург (5384), Новосибирск (1620), Екатеринбург (1495), Казань (1257), Нижний Новгород (1244), Челябинск (1188), Самара (1145), Омск (1140), Ростов-на-Дону (1138), Уфа (1126), Красноярск (1093), Воронеж (1051), Пермь (1049), Волгоград (1005). Очевиден большой разрыв в людности крупнейших поселений России, свидетельствующий о недостаточности развития системы расселения, когда большинство крупнейших городов (11) имеют численность в диапазоне 1-1,2 млн. чел. В 2020 г. все города с населением более 1 млн. чел. потеряли свою численность за исключением Екатеринбурга, где она возросла на 1,3 тыс. чел. или всего лишь на 0,09%, в то время как Омск и Самара потеряли более 1% своего населения1. Эта тенденция снижения численности крупнейших городов не является следствием, или только следствием, пандемии и соответственного роста числа умерших, превышающего число родившихся, так как и в 2019 г. Нижний Новгород, Челябинск, Омск, Красноярск, Волгоград теряли свое население, а в Самаре оно не росло. Некоторые авторы утверждают, что сокращение численности населения этих крупнейших городов (миллионников) произошло впервые за долгие годы. Это неверно, так как еще в начале XX в. отмечалась характерная черта развития российских городов-миллионеров - явное замедление роста населения, а в некоторых даже уменьшение численности уже в условиях стабильного роста экономики, начиная с 2000 г. Поэтому делался вывод, что все крупнейшие российские города за исключением Москвы испытали в этот период прерывистость динамики численности жителей. Значительный период стагнации численности населения, например, наблюдался в первом десятилетии XXI в. в одном из двух городов - субъектов федерации2 - Санкт-Петербурге. Здесь численность населения начала сокращаться с 2002 г., и этот процесс продолжался до 2008 г.3 Столица Республики Башкирия город Уфа только в 2008-2009 гг. преодолела тенденцию сокращения численности населения, а достигла и немного превысила максимальную численность населения, наблюдавшуюся по переписи населения 1989 г. 4, только в 2014 г.
О скудости и закрытости советской статистики по населению все помнят5, даже если не пользовались этими данными. В то же время журнал «Вестник статистики» (название до 1993 г.) ежегодно в одном из номеров публиковал данные по городам - столицам союзных республик и городам с численностью свыше 1 миллиона человек, из которых, например, можно было узнать о коэффициенте младенческой смертности. В настоящее время Росстат выпускает 1 раз в 2 года сборник «Регионы России. Основные социально-экономические показатели городов», который ни на чем не специализирован6, а дает все возможные данные, но в очень кратком наборе. Поэтому города-миллионеры представлены только сведениями о численности населения, о трехступенчатой возрастной структуре7, общими коэффициентами воспроизводства и численности миграционного прироста. Отсюда следует невозможность сравнить воздействие уровня и качества жизни в этих городах на динамику и воспроизводство населения с помощью основных социодемо-показателей: младенческой смертности, ожидаемой продолжительности жизни, смертности в трудоспособном возрасте и т.д. В то же время в принятой правительством Стратегии пространственного развития Российской Федерации на период до 2025 года8 говорится о будущем страны в связи с развитием городских мегаполисов (19 крупных и крупнейших городских агломераций) и их важнейшей роли как центров экономического роста в пространственном разви-тии9. При этом к основным проблемам пространственного развития Российской Федерации Стратегия не относит качество жизни населения в городах и других поселениях, в том числе сельского типа, а лишь скромно называет проблемой «низкий уровень комфортности городской среды в большинстве городов» и неудовлетворительную экологию в большинстве городов с численностью населения, превышающего 500 тыс. жителей, а также в промышленных горо-дах10. Сравнивая планы и задачи этой Стратегии с аналогичными задачами других стран и территорий, необходимо обратить внимание на следующее. В мировом сообществе устойчивый высококачественный рост как основную черту глобальной экономики связывают с тремя характеристиками: сбалансированностью, инклюзивностью и экологической безопасностью. Последняя черта более других влияет на важнейшие демографические характеристики: здоровье населения и в первую очередь новых поколений и связанную с ним ожидаемую продолжительность жизни. Именно это является наиболее уязвимой чертой жизнедеятельности крупнейших городов России и её промышленных центров, например, Красноярск входит в число самых грязных городов мира. И хотя мы не знаем реального показателя ожидаемой продолжительности жизни в этом городе, о более чем неблагополучной ситуации свидетельствует показатель по Красноярскому краю в целом, который в 2020 г. составлял 69,8 лет для всего населения (данные раздельно по полу
1 Источник: Росстат: «Численность постоянного населения Российской Федерации по муниципальным образованиям на 1 января 2021 года».
2 В этот период было 2 города-субъекта.
3 Ткаченко А. А. Вымирают ли российские города? // Власть. - 2013. - № 1. - С. 47.
4 Демографическая энциклопедия. - М.: Энциклопедия, 2013. - С. 193.
5 Или могут родившиеся позже посмотреть статистические сборники в Национальной библиотеке.
6 Как пишут сами издатели: публикуется общий обзор наиболее крупных городов.
С выделением в возрасте моложе трудоспособного еще детей 1-6 лет
8 Утверждена распоряжением Правительства РФ от 13 февраля 2019 г. № 207-р
9 В данном случае речь не идет об отношении к этой идее о мегаполисах как будущем развития поселенческой структуры.
10 Стратегии пространственного развития Российской Федерации на период до 2025 года, с. 6-7.
отсутствуют), в 2019 г. он был даже выше - 71,16 года для всего населения и 65,83 для мужского и 76,30 для женского населения, разрыв 10,47 года1 в показателях между полами очень велик и показывает общую проблему для России2.
Во всех развитых странах люди готовы платить более высокие цены за жилье и даже соглашаться на более низкую заработную плату, чтобы жить в городах, которые, по их мнению, предлагают более высокое качество жизни. Точно так же предприятия готовы платить более высокие цены за недвижимость и предлагать более высокую заработную плату, чтобы разместиться в местах с более производительными работниками. Американские исследователи, оценив качество жизни, высокие показатели которого делают место более привлекательным для домохозяйств, и качество деловой среды, что делает место особенно продуктивным и привлекательным для бизнеса, в регионах Среднего Запада США, где отмечен устойчивый рост населения, делают вывод, что качество жизни имеет большее значение для роста населения и роста занятости по сравнению качеством деловой среды3. И чтобы не предполагалось в Стратегии - 2025 и ряде проектов национальных программ, можно с высокой долей уверенности предположить, что города Кузбасса, ориентированные на угольную промышленность, или даже Красноярск и другие, ориентированные на такие добывающие и перерабатывающие производства, которые вступают во всё большее противоречие с новой климатической экономикой, не имеют долгосрочного потенциала роста. Демографический кризис в период пандемии лишь обнажил эту проблему и сделал её настолько угрожающей, что срочность изменений в государственной политике и политике бизнес-сообщества стала очевидной.
Самые явные признаки демографического кризиса, который по-видимому в 2021 г. лишь нарастал, требуют изменения политики охраны здоровья населения и роста бюджетного финансирования этой сферы как первостепенной задачи. И кризис разразился не только и даже не столько по причине пандемии - она просто ускорила и рельефно проявила его признаки. Так, если смертность от причин, относимых к прочим важным состояниям (исключая СОУГО-19), возросла в 2021 г. на 42,6%, то прирост смертности от СОУГО-19 в 2021 г. составил 87,7%, т.е. был выше более чем в 2 раза. Разумеется, СОУГО-19 способствовал росту смертности российского населения по большинству причин, но при этом смертность возросла и по причине неподготовленности российского здравоохранения к таким пандемическим ситуациям, отрицательно влияющим на охрану здоровья в целом, и это подчеркивает необходимость пересмотра здравоохранительной политики и её места в социальной политике социального государства. Такой вывод основывается и на том факте, что по данным Росстата смертность по причине, на которую СОУГО-19 оказал существенное влияние на развитие смертельных осложнений заболевания, выросла в 2021 г. на 39,9%, а по причине смертности, на которую СОУГО-19 не оказал существенного влияния, - на 43,3%4. Рост смертности от такой причины, введенной российской статистикой, как старость, которая «по существу означает не классифицированную, не установленную причину для лиц старше 80 лет»5 и которая во время пандемии 2020 г. унесла жизни 103,2 тыс. человек, свидетельствует о необходимости кардинального пересмотра не только места политики охраны здоровья во всей социальной политике государства, но и её соотношения с другими направлениями государственного финансирования, включая государственную поддержку национальных проектов, расстановка приоритетов в которой вызывает по итогам 2020-2021 гг. всё большие сомнения.
Поэтому можно лишь подтвердить правоту заключения о необходимости расширить национальные проекты и федеральные программы социального блока для достижения национальных целей развития до 2030 года. Этот блок, направленный на развитие человеческого капитала, необходимо считать ядром государственной политики России на ближайшее десятилетие, что требует соответствующего пересмотра приоритетов политики российского правительства6.
1 23.03.2021. Оперативная информация Росстата: http://www.statdata.ru/spg_reg_rf.
2 Влияние экологической ситуации в подобных (промышленных) городах на смертность населения рассмотрено в работе Azarova A., Irdam D., Gugushvili A., Fazekas M., Scheiring G., Horvat P., Stefler D., Kolesnikova I., Popov V., Szelenyi I., Stuckler D., Marmot M., Murphy M., McKee M., Bobak M., King L. The effect of rapid privatisation on mortality in mono-industrial towns in postSoviet Russia: a retrospective cohort study // The Lancet Public Health. 2017. - N 2 (5). - P. e231-e238..
3 Improving quality of life-not just business-is the best path to Midwestern rejuvenation. John C. Austin, Amanda Weinstein, Michael Hicks, and Emily Wornell https://www.brookings.edu/blog/the-avenue/2022/01/26/improving-quality-of-life-not-just-business-is-the-best-path-to-midwestern-rejuvenation/?utm_campaign=Brookings%20Brief&utm_medium=email&utm_content=202282206&utm_source= hs_email
4 Источник: данные Росстата https://rosstat.gov.ru/storage/mediabank/2021_edn12.htm
5 Ткаченко А.А. Социально-экономическая оценка развития демографической ситуации в России // Социально-трудовые исследования. 2021. - № 45 (4). - С. 92.
6 Там же, с. 96.
