CC BY
152
УДК 911.37 (470.31)
ДЕМОГРАФИЧЕСКИЙ ФАКТОР РАЗВИТИЯ СЕЛЬСКОГО РАССЕЛЕНИЯ
ЦЕНТРАЛЬНОЙ РОССИИ
М.Н. Куница
Рассмотрены ведущие особенности современной демографической структуры сельского населения Центральной России. Выявлены основные функции и направления ее влияния на трансформацию сельского расселения региона. Выделены главные черты территориальной контрастности расселенческо-демографических отношений в сельской местности.
Ключевые слова: демографическая структура, естественное и миграционное движение населения, населенный пункт, сельское расселение, расселенческо-демографические отношения, функция.
Развитие населения - сложный процесс. Основными формами его проявления являются демографическая структура и система расселения. Они тесно взаимосвязаны. Расселенческо-демографические отношения реализуются на нескольких уровнях структурной организации. На топическом они наиболее интенсивны в отдельных населенных пунктах, которые мы рассматриваем как селитебные геосистемы (СГС) [1, 6]. Это - целостные компактные ареалы концентрации, функционирования, взаимодействия социально-демографических, производственных, инфраструктурных, организационно-управленческих, природных подсистем. Активной формирующей подсистемой является население - социально-демографический блок. Она программирует, оценивает, контролирует, обеспечивает выполнение всех функций, управляет, воздействует на параметры остальных подсистем. Наиболее тесна зависимость между демографическими характеристиками СГС, ее людностью и функциональным типом.
На других уровнях - в сетях и системах расселения локального, регионального, межрегионального, национального рангов данные отношения более сложны и опосредованы комплексом социально-экономических и других факторов. Их особенности во многом обусловлены экономической, социальной и территориальной подвижностью населения региона. Эти процессы воздействуют на заселенность и структуру расселения, формируют его демографический потенциал. Сконцентрированные в центрах расселения производственный и социальный потенциалы региона определяют уровень и качество жизни населения, активно влияющих на его демографической поведение. Результат -новая демографическая структура.
Взаимосвязи динамичны. Для разных стадий развития расселения характерны различные типы демографических процессов. Выделяют следующие закономерности: на первой стадии, соответствующей начальному периоду урбанизации, демографические ресурсы села достаточны для развития городских и сельских поселений; на второй - урбанистической - дефицит ресурсов сопровождался их концентрацией, особенно в пригородах, и депопуляцией глубинки; переход к третьей - интегрированному расселению - происходит на фоне интенсивной поляризации демографической и рас-селенческой систем [3].
Роль демографической структуры определяется особенностями ее потенциала, проявлением и соотношением трех ведущих функций - лимитирующей, дифференцирующей и оптимизирующей [6]. Характер оптимизирующей и лимитирующей обусловлен величиной и структурой демографического потенциала, интенсивностью демографических процессов (естественного, социального, миграционного типов движения населения), степенью конфликтности экономико-, социально-, расселенческо-, эколого-демографических взаимосвязей. Достижение «демографического оптимума» (по А. Сови) возможно при сбалансированности всех типов отношений, эффективности демографической политики. Лимитирующая функция связана с активным проявлением неблагоприятных для расселения региона демографических процессов, усиливающих диспропорции, проблемность и противоречивость его развития. Дифференцирующая функция определяет территориальную неоднородность и разнообразие демографической структуры как важного условия сбалансированного функционирования системы расселения и всего региона. Соотношение функций - динамично.
Трансформация взаимосвязей структуры опорного каркаса расселения и демографического «каркаса» региона типична для Центральной России (Центрального федерального округа), ее городской и особенно - сельской местности.
Современный этап функционирования сельского расселения староосвоенных регионов Центра страны характеризуется признаками стадии кризиса [6]. Трансформация, значительный динамизм демографической структуры и более инерционной системы расселения региона, естественная убыль, активные миграционные процессы, «сжатие» сети поселений, усиление мелкоселенности, депопуля-
ция и даже демографическая деградация ряда районов, перестройка в сельской местности всех типов отношений - собственно демографических, экономико-, социально-, эколого- и расселенческо-демографических - современная реальность. Происходит усложнение, нарастание противоречивости, «конф-ликтности» данных типов отношений, развивающихся по своим циклам.
Резко возрастает значимость демографической структуры как фактора и индикатора развития сельской местности и сельского расселения. Изменяется соотношение ее функций. Ведущей становится лимитирующая, связанная с состоянием демографического кризиса. Она во многом определяет и одновременно отражает уровень социального неблагополучия, препятствует сбалансированному развитию региона. Роль дифференцирующей проявляется в формировании территориальных особенностей качества жизни, естественного и миграционного типов движения населения. Роль оптимизирующей сильно снижена.
Демографический кризис сельской местности староосвоенных регионов Центральной России характеризуется: депопуляцией, невысоким качеством воспроизводства населения, деформацией половозрастной структуры, ухудшением уровня здоровья населения, нестабильностью семейных отношений, активизацией миграций, социальной сверхполяризацией общества. На развитие населения оказывает влияние комплекс гетерогенных факторов: социально-эко-номических, историко-политических, биологических, этно-демографических, природно-экологических. Анализируемый период (с 1986 года) - очень сложен. Его характеризует деформация долговременной эволюции демографического перехода в условиях становления новых государственных структур и типов социально-экономических отношений, экономических кризисов, трансформации социально-политических процессов, смены демографических волн, экологической Чернобыльской катастрофы. Радиоактивному загрязнению подверглись 10 субъектов ЦФО. Основной ареал - Брянская, Калужская, Тульская и Орловская области, где расположено 82% «чернобыльских» поселений. Самая пострадавшая - Брянская область. Здесь представлены все зоны загрязнения, в пределах которых проживает четверть ее населения.
Демографический кризис лимитирует сбалансированное развитие сельской местности ЦФО, обостряет проблему ее демографической безопасности.
Один из индикаторов кризиса - длительное уменьшение численности населения. Сейчас темпы сокращения - максимальные в России. Удельный вес ЦФО в сельском населении страны с 1986 года снизился до 19 %. Наиболее активна депопуляция в регионах с доминированием мелко- и мелко-среднеселен-ного расселения, обширными территориями периферии, социально-экономи-ческой депрессии. Основная проблема - ослабление, а в ряде районов - исчерпание демографического потенциала. Особо выражена она в Тверской, Ивановской, Калужской, Костромской, Смоленской, Рязанской областях, потерявших 18-28 % жителей. Для наиболее радиоактивно загрязненных ареалов Брянской области характерна демографическая деградация. На другом полюсе - относительно благополучные Белгородская и Московская области с миграционно стимулированным ростом населения.
Депопуляция во многом обусловлена кризисом процессов воспроизводства населения.
Важная социально-демографическая проблема - значительное снижение рождаемости в ЦФО. Несмотря на изменение тренда (падение со второй половины ХХ в. - рост в начале XXI в.) общий коэффициент уменьшился с 1986 года в 1,3 раза - до 10,7-11,4 %о в 2011-2012 годах [2, 10]. В последние годы сельская местность восстановила лидерство по уровню рождаемости, перекрыв городской показатель. Проблема низкой рождаемости в ЦФО - длительна. Округ находится на последней позиции в России. Значительны региональные различия. Более высоки коэффициенты (11,8-14,8 %о) в Костромской, Орловской, Брянской областях, где «второй демографический переход» запаздывает, низки (9,2-10,6 %о) - в Московской, Воронежской, Ивановской, Тамбовской. Разрыв между «полюсами» уменьшается. На репродуктивное поведение женщин активно влияет нестабильность семейных отношений. Высока внебрачная рождаемость.
Современный положительный тренд увеличения рождаемости стимулируется и мерами демографической политики. Однако в ближайшие годы ожидается снижение интенсивности деторождения вследствие ложбины демографической волны, досрочного исчерпания потенциала рождений, старения населения.
Наблюдается «кризис смертности» в результате ее значительного роста. В общем тренде увеличения проявилось и несколько этапов спада. Наиболее выражен самый длительный - современный. Все же общий коэффициент смертности сельских жителей ЦФО остается очень высоким - 18,2-17,8 %о в 2011-2012 годах [2, 10]. Это максимальный показатель в стране. Велики региональные различия. В настоящее время смертность варьирует от 12,8-13,0 %о в Московской до 20,7-22,7 %о в Тверской, Смоленской, Курской областях.
Качественно изменилась половозрастная структура смертности. В селах проблема сверхсмертности мужчин особенно остра в трудоспособном возрасте. Структура причин смерти отличается от «городской» большей долей доминирующих болезней системы кровообращения и внешних причин, меньшей - новообразований. Несмотря на современное сокращение значительна детская смертность. Удельная смертность выше в сельской местности с пониженной эффективностью функционирования здравоохранения.
Естественная убыль населения является определяющим фактором регионального развития. В сельской местности она наблюдается в течение длительного периода - более 30 лет. В последние годы проявилась положительная тенденция уменьшения показателя вследствие повышения рождаемости и сокращения смертности. Коэффициенты в ЦФО составили -7,5 —6,4 %о в 2011-2012 годах [2, 10]. Это - максимум в стране. Выражена региональная дифференциация процессов. Наименее неблагоприятная ситуация типична для Московской области. Современный уровень убыли населения (3,6 —3,0 %о) позволяет оценить ее как докризисную согласно критерию демографической безопасности. Другой полюс с длительными особо кризисными процессами, низкой рождаемостью и высокой смертностью - Смоленская, Тверская и Курская области. В них и в настоящее время показатели составляют -8,6 %о - -11,3 %о. Нарастают социально-демографические контрасты «центр - периферия», «зоны депопуляции - роста». Сложна ситуация на радиоактивно загрязненном юго-западе Брянской области.
Качественное изменение половозрастной структуры - важный индикатор демографической угрозы. Положительный тренд увеличения удельного веса детей и подростков слабо выражен. Прирост трудоспособного населения сменяется его сокращением. Тенденция уменьшения доли пенсионеров практически исчерпана, начался обратный процесс. Потенциал трудоспособной когорты в селах ниже, а старшей возрастной группы - существенно больше, чем в городских поселениях. Очень высок уровень демографической старости и демографической нагрузки. Пониженные показатели средней ожидаемой продолжительности жизни, большой гендерный разрыв - индикатор социального неблагополучия. Наиболее разбалансирована половозрастная структура в Курской, Рязанской, Тверской, Тульской, Смоленской областях. Современные негативные тенденции - фактор будущего ухудшения положения на рынке труда.
Важная особенность демографической ситуации - интенсивное миграционное движение. Для сельской местности долгое время был характерен массовый выезд. Вторая половина 80-х годов ХХ века отличалась постепенным преодолением оттока. Для 90-х годов был типичен кратковременный приток городских жителей, а затем активный - вынужденных переселенцев и беженцев. В начале XXI века вынужденную миграцию сменили центростремительные трудовые потоки с севера и востока России, стран СНГ. В сельской местности ЦФО наблюдается довольно длительный период с положительным сальдо механического движения населения. Однако ее статус миграционного фокуса выражен намного слабее, чем у городских поселений, а в 2010 году произошел «обвал» до убыли. Даже во время максимального притока его уровень не достигал «планки» замещающей миграции, но интенсивность процесса депопуляции несколько снизилась. Произошло некоторое улучшение демографической ситуации (половозрастной структуры, естественного воспроизводства). Одновременно обострился комплекс проблем, в частности жилищная, трудоустройства. Наиболее характерны данные процессы для Московской, Белгородской и Калужской областей с активным притоком в сельскую местность. Сложен тренд миграций со сменой положительного и отрицательного сальдо в большинстве субъектов ЦФО. Самая негативная ситуация с долговременным доминированием выезда, усиливающего депопуляцию, в Курской, Костромской, Брянской, Тверской, Смоленской областях. Особо сложное положение в периферийных районах сельской глубинки всех регионов ЦФО. Новый вид миграций - вынужденные чернобыльские переселения наиболее интенсивны в Брянской области. Тренд уменьшения их активности в последние два года сменился ростом. Они продолжают являться важным фактором развития радиоактивно загрязненных территорий. Значительно менее выраженный их поток в Калужской и Тульской областях сейчас совсем не прослеживается.
Под влиянием комплекса гетерогенных факторов происходит перестройка расселенческо-демографических отношений [6]. Активизируется процесс дифференцирования поля расселения. Тенденция выделения двух качественно различных частей - жизнеспособной и депопулирующей с отмирающими пунктами типична для большинства регионов. Нарушаются сложившиеся, возникают новые направления межселенных и межрегиональных связей.
Усиливается роль негативного процесса деградации расселения, стадиями развития которого являются разрушение и измельчение сети. Обостряется проблема «пустующих деревень». С 1989 по 2010 год их число в ЦФО выросло в 2,3 раза (с 4235 до 9732) [8, 9]. Ареал наибольшей активности
этого тренда расширился, включив кроме северных западные и центральные области. Особенно интенсивен процесс в Смоленской, Брянской, Курской, Орловской, Тульской и Рязанской областях. Однако по-прежнему доля пустующих сел максимальна (20-26 % сети) на севере и северо-западе. Нарастает мелкоселенность. Повышается степень социально-территориальной обособленности поселений. Удельный вес сел с людностью до 10 человек - «переходных к пустующим» колеблется от 5540 % в северных и северо-западных Ярославской, Костромской, Ивановской, Тверской, Смоленской, центральной Калужской, 36-30 % в Тульской, Владимирской, Рязанской, Орловской до 10-8 % в черноземных Белгородской и Воронежской областях. Такие села - наиболее неустойчивый элемент расселения. Их отмирание усилит депопуляцию. Региональные особенности сжатия селитебного пространства - значительны. Выделены категории интенсивности данного процесса по соотношению уровней реального (1989 - 2010 годы) и потенциального (с 2011 года) сокращения сети (таблица). Максимально выражен тренд «размывания» сети на севере и северо-западе ЦФО. Остропроблемны периферийные депрессивные районы всех областей с активной депопуляцией. Убыль сельского населения нарастает с удаленностью от регионального центра. Только за период 2002-2010 годов в округе она соответственно увеличилась от -5,2 % в районах - соседях первого порядка такого центра до - 13,1 % - 5-го и более порядков [5].
Таблица
Интенсивность процесса сжатия селитебного пространства административных областей ЦФО [8, 9]_
Интенсивность
сокращения сети (доля пунктов в Интен """"ч 2010 г. от кол-ва 21 - 30 (высокий уровень) более 31 (очень высокий уровень)
сивность пунктов в потенци- \ 1989 г., %) ального сокращения сети (доля пунктов с населением 1-10 чел. в 2010 г., %) \ 1 - 10 (низкий уровень) 11 - 20 (средний уровень)
1 - 10 (низкий уровень) Белгородская Воронежская
11 - 20 (средний уровень) Курская Липецкая Тамбовская
21 - 30 (высокий уровень) Московская Брянская
Более 31 (очень высокий уровень) Владимирская Калужская Орловская Рязанская Тверская Тульская Ярославская Ивановская Смоленская Костромская
Снижается демографический потенциал населенных пунктов. Высокая естественная и миграционная убыль способствуют уменьшению численности и старению населения большинства сел. Негативные процессы в воспроизводстве воздействуют на изменение социально-экономических функций поселений, их устойчивости. Данная проблема наиболее выражена в Тверской, Смоленской, Тульской, Костромской, Рязанской, Курской областях с высоким удельным весом депрессивных районов. Для радиоактивно загрязненного юго-запада Брянской области характерна демографическая деградация зоны отчуждения, активная депопуляция зоны обязательного отселения.
Повышается степень дифференциации сельского расселения. Один полюс - очень малые села (1-50 чел.) как наиболее неустойчивый его элемент. Другой - большие (501-1000 чел.) и крупные села (1001-2000 чел.), положение которых в сети расселения наиболее стабильно. Эти поселения выполнят функции местных организационных, агропромышленных центров, служат ядрами формирования местных типов расселения. Большинство жителей сконцентрировано в средних по людности селах (201-500 чел.), обладающих разной степенью устойчивости.
Активизируется поляризация расселения. Стадия урбанизации сопровождалась значительным снижением демографических ресурсов сельской местности, концентрацией сельского населения. Эти процессы типичны для ЦФО и на современном этапе. Наметившийся переход к стадии интегрированного расселения с выраженной поляризацией среды формирует новый опорный каркас расселения [3, 4]. Социально-экономические и демографические различия типов сельской местности нарастают
- от развивающихся пригородных до активно депопулирующих периферийных [7]. Усиливается про-блемность демо-эко-логического развития поселений, особенно на радиоактивно загрязненном юго-западе Брянщины.
Значительны региональные особенности процессов трансформации расселенческо-демографических отношений в сельской местности. Выделяются несколько контрастных зон. Первая
- регионы с мелко- и мелко-среднеселен-ным расселением (Костромская, Тверская, Ярославская, Ивановская, Смоленская, Калужская области). Их отличают особо неблагоприятные социально-демографические условия развития сельской местности, абсолютное доминирование «гаммы» наиболее неустойчивых очень малых поселений (свыше 75 %), высокий удельный вес сел, «переходных к пустующим», особенно активный процесс отмирания пунктов на периферии и полупериферии, пригородная и прикаркасная концентрация. Вторая - регионы с преобладанием среднеселенного расселения (Брянская, Орловская, Тульская, Владимирская, Рязанская области). Их характеризует неблагоприятные социально-демографические условия развития территории, доминирование наиболее неустойчивых сел (55-70 %), ликвидация пунктов на периферии, начало возрождения деревень в полупригородах, активная пригородная, менее выраженная концентрация в пределах функционально-планировочных коридоров. Третья - регионы с средне-крупно-селенным и крупноселенным расселением (Белгородская, Воронежская, Липецкая, Курская, Тамбовская области), относительно неблагоприятными социально-демографическими условиями развития районов, пониженным удельным весом наиболее неустойчивых поселений (30-50 %), повышенным - центров устойчивости, сокращением пунктов периферии, возрождением сел на полупериферии, стягиванием поселений в пригородные зоны. Четвертая - Московская область со средне-крупноселенным поляризованным расселением, значительным распространением наиболее неустойчивых сел (58 %), повышенной ролью центров устойчивости, концентрирующих максимальную для ЦФО долю сельского населения, незначительным сокращением сети (на 5 % за период 1989-2010 годов), относительно небольшими ареалами депопуляции. Активны процессы возрождения деревень, формирования нового типа - коттеджных поселений [4]. Это - важные факторы снижения интенсивности потенциального сжатия селитебного пространства.
Комплексный анализ демографического потенциала сельского расселения - необходимое звено разработки и реализации социально-экономической политики сбалансированного развития сельской местности регионов ЦФО.
The main features of the modern demographic structure of the rural population of Central Russia are discussed. The principal functions and trends of its influence on the transformation of rural settlement pattern are distinguished. The leading features of the territorial contrasts of relations between demographic structure and settlement pattern in rural district are identified.
The key words: demographic structure, natural and spatial movement of population, settlement, rural settlement pattern, relations between demographic structure and settlement pattern, function.
Список литературы
1. Воропай Л.И., Куница М.Н. Селитебные геосистемы физико-географи-ческих районов Подолии. Черновцы: Изд-во ЧГУ, 1982. 90 с.
2. Демографический ежегодник России. 2012: Статистический сборник. М.: Росстат, 2012.
535 с.
3. Зайончковская Ж.А. Демографическая ситуация и расселение. М.: Наука, 1991. 130 с.
4. Зайончковская Ж.А., Иоффе Г.В. Динамика расселения в Московском регионе как отражение постсоветских трансформаций //Вопросы географии. Сборник 135: География населения и социальная география /Отв. ред. А.И. Алексеев, А.А. Ткаченко. М.: Кодекс, 2013. С. 188-223.
5. Карачурина Л.Б., Мкртчян Н.В. Различия в динамике численности населения по поселениям разного размера и статуса //Вопросы географии. Сборник 135: География населения и социальная география /Отв. ред. А.И. Алексеев, А.А. Ткаченко. М.: Кодекс, 2013. С. 82-107.
6. Куница М.Н. Геодемографическая структура населения староосвоенного региона: особенности, дифференциация, проблемы в Центральном федеральном округе России. Брянск: Изд-во РИО БГУ, 2009. 312 с.
7. Нефедова Т.Г. Десять актуальных вопросов о сельской России: Ответы географа. М.: ЛЕ-НАНД, 2013. 456 с.
8. Сельские населенные пункты РСФСР: По данным Всесоюзной переписи населения 1989 года. М.: Республиканский информационно-издательский центр, 1991. 367 с.
9. Численность и размещение населения: Итоги Всероссийской переписи населения 2010 го-
да. М.: ИИЦ Статистика России, 2012. Т. 1. 1071 с.
10. Федеральная служба государственной статистики Российской Федерации: http: //www.gks.ru
Об авторе
Куница М.Н. - кандидат географических наук, доцент Брянского государственного университета имени академика И. Г. Петровского, geodem@mail. ru,
8-9803320543.
DEMOGRAPHIC FACTOR OF THE DEVELOPMENT
OF RURAL SETTLEMENT PATTERN OF CENTRAL RUSSIA
References
1. Voropay L.I. and Kunitsa M.N. Settlement geosystem of natural-geo-graphic regions of Podo-lia. Chernovtsi: CSU Publishing House, 1982, 90 p.
2. Demographic annual of Russia. 2012: Statistic collection. Moscow: Rosstat, 2012, 535 p.
3. Zajonchkovskaya Zh.A. Demographic situation and settlement pattern. Moskow: Nauka, 1991,
130 p.
4. Zajonchkovskaya Zh.A., Ioffe G.V. Dynamics of settlement pattern in the Moscow oblast as a reflection of post-soviet transformations //Problems of Geography. Vol. 135: Geography of Population and Social Geography /Editors-in-Chief A.I. Alekseev, A.A. Tkachenko. Moscow: Kodecs Publishing House, 2013, pp.188-223.
5. Karachurina L.V. and Mkrtchan N.V. Change of population numbers in administrative units and cities of Russia (1989-2010): centre-periphery relationships //Problems of Geography. Vol. 135: Geography of Population and Social Geography /Editors-in-Chief A.I. Alekseev, A.A. Tkachenko. Moscow: Kodecs Publishing Hou-se, 2013, pp. 82-107.
6. Kunitsa M.N. Geodemographic structure of the population of old-developed region: features, differentiations, problems in the Central federal district of Russia. Bryansk: RIO BGU Publishing House, 2009, 312 p.
7. Nefedova T.G. Ten topical issues about Rural Russia. A geographer's viewpoint. Moscow: LE-NAND Publishing House, 2013, 456 p.
8. Rural settlements of RSFSR: according to All-Union Census of population 1989 year. Moscow: Republican Information Publishing House, 1991, 367 p.
9. Population numbers and location: Results of All-Russian Census of population 2010 year. Moscow: IIC Statistica Rossii, 2012, Vol. 1, 1071 p.
10. Federal service of state statistics of the Russian Federation: http: //www.gks.ru
