CC BY
137Ткаченко А.А.1
ДЕМОГРАФИЧЕСКИЙ ФАКТОР МОДЕРНИЗАЦИИ И НАЦИОНАЛЬНЫЙ
ПРОЕКТ «ДЕМОГРАФИЯ»
Ключевые слова: демография, национальные проекты, демографическая политика, семейные пособия, профессиональная подготовка, отпуск по уходу за ребенком, материнский капитал, занятость женщин
Keywords: demography, national state projects, demographic policy, child care, professional training, Holiday to care for the child, maternal «capital», women's employment.
«Сбережение нации» - вопрос, который вынесли в название направления секции конференции2, с одной стороны, актуален, если сосредоточить дискуссию на проблемах демографического воспроизводства в целом и их медленном решении несмотря на концепции демографического развития и демографической политики3, с другой стороны, противоречив по следующим обстоятельствам. Среди российского общества еще не сложилось устойчивое понимание нации как гражданского феномена, не касающегося этнологических спецификаций. В начале становления новой России под нацией понимался термин, обозначавший совокупность граждан одного государства, имевший политико-этатистский смысл и сохраняющийся в западной литературе4. В то же время в том же издании в таблицах по этнической структуре территориальных единиц различного ранга - от страны до городов - употребляется термин «национальный состав», хотя само перечисление состава идет под названием «народы», что тоже свидетельствует об отсутствии общепринятой концепции нации, как констатировалось в данной энциклопедии.
Очередным актом, направленным на «сбережение нации», стал национальный проект «Демография», разработанный в соответствии с «майским» президентским указом 2018 г.5 и имеющий несравненно более значительные масштабы и амбициозные цели по сравнению с документами, появившимися в результате «майского» президентского указа 2012 г., хотя последний носил целевой характер и непосредственно относился к демографии6, но к проблемам «сбережения населения» также относились отдельные положения других указов. Например, совершенствование методов профессиональной ориентации детей-инвалидов (указ о реализации государственной социальной политики) или снижение младенческой смертности и смертности от ряда причин (указ о совершенствовании государственной политики в сфере здравоохранения)7.
Указ 2018 г. имеет гендерный аспект только, к сожалению, в постановке одной цели - создания условий для осуществления трудовой деятельности женщин, имеющих детей; остальные целевые показатели, в том числе такие, где различия мужского и женского населения России огромны - снижение показателей смертности населения трудоспособного возраста, увеличение ожидаемой продолжительности здоровой жизни, даются только в совокупности для всего населения. Тем самым не только игнорируются рекомендации международных организаций о гендерном разрезе статистических данных и не только снижается эффективность разрабатываемых мер, которые должны различаться по полу, но и затушевывается или игнорируется «своеобразное» отличие развития российского общества от других высокоразвитых и среднеразвитых стран, требующее поиска особых путей8 выхода из застойной ситуации и обязательного согласования модели экономического роста с решением названных и подобных социально-демографических проблем.
С нашей точки зрения, модернизировать экономику и создать к 2020 г. 25 млн. высокопроизводительных рабочих мест можно только с учетом качества демографического фактора, понимая под ним качественные структурные характеристики, качество демографического потенциала и, наконец, качество человеческого капитала, зависящего или
1 Ткаченко Александр Александрович - д.э.н., профессор, заместитель директора Института исследований международных экономических отношений, Финансовый университет. E-mail: [email protected]
2 Имеется в виду Секция «Демографические процессы и сбережение нации» XVIII Международной научной конференции «Модернизация России: приоритеты, проблемы, решения», проходившей в Москве 20-21 декабря 2018 г.
3 Указ Президента РФ от 09.10.2007 № 1351 (ред. от 01.07.2014) «Об утверждении Концепции демографической политики Российской Федерации на период до 2025 года». См. также: Демографическая энциклопедия. - М.: Энциклопедия, 2013. - С. 394395.
4 Народы России: энциклопедия / Гл. ред. В.А. Тишков. - М.: Большая Российская энциклопедия, 1994. - С. 459.
5 Указ 2018 г. носит общий характер для всех сфер жизнедеятельности российского общества и ставит задачи в демографической, социальной, экономической, технологической, экологической, предпринимательской и экспортной сферах его развития.
6 Указ «О мерах по реализации демографической политики Российской Федерации» от 7 мая 2012 года № 606
7 Указ Президента Российской Федерации «О мероприятиях по реализации государственной социальной политики» от 7 мая 2012 года № 597; Указ Президента Российской Федерации «О совершенствовании государственной политики в сфере здравоохранения» от 7 мая 2012 года № 598
8 Это не отрицает самое широкое использование опыта других стран и международных организаций, как, например, Всемирного банка, опубликовавшего доклад по России (подробнее см.: Ткаченко А. А. Экономика и народонаселение России // Власть. -М., 2006. - № 4. - С. 11-18).
даже в ряде случаев определяемого первыми двумя видами качества. Задача повышения в 1,5 раза к 2018 г. производительности труда также связана с демографическим фактором, как минимум по двум важным направлениям. Во-первых, демографическое старение населения требует значительного роста доли переобучающихся в зрелом возрасте, а потерявших работу в последнем предпенсионном десятилетии - и переквалификации. Во-вторых, переобучение и повышение квалификации требуется для всех матерей, воспользовавшихся отпуском по уходу за ребёнком: более значительное для пребывавших в отпуске до трех лет1. Понимают ли это в полной мере разработчики национального проекта «Демография». С нашей точки зрения - лишь частично.
Остановимся на этих двух проблемах и их отражении в национальном проекте подробнее. Первая проблема связана с воплощением в реальность федерального проекта «Содействие занятости женщин - создание условий дошкольного образования для детей в возрасте до трех лет» как части национального проекта2.
Зададимся вопросом, что даёт государственная политика занятости для женщин с несовершеннолетними детьми, обратив особое внимание на женщин с детьми дошкольного возраста (0-6 лет). Отметим, что уровень занятости женщин в возрасте 20-49 лет3, не имеющих несовершеннолетних детей, весь период 2010-2016 гг.4 был значительно выше показателя женщин того же возраста с детьми в возрасте до 7 лет: на 12,0 процентных пунктов в 2010 г. и на 12,8 процентных пункта в 2016 г.5, а уровень безработицы одинаковый за исключением 2016 г., когда у женщин с детьми дошкольного возраста он стал значимо выше - на 0,7 процентных пункта. Более того, если абсолютная численность безработных среди женщин без несовершеннолетних детей в 2016 г. снизилась на 7,8%, то среди женщин с маленькими детьми возросла на 8,6%; кроме того среди них она росла и в 2015 г. по сравнению с 2014 г. (на 12,5%). Это свидетельствует о большем воздействие экономической рецессии на женщин с семейными обязанностями, когда предприниматели прежде всего «избавляются» от женщин с маленькими детьми, например, часто болеющими. Вторая проблема связана с женщинами, не входящими в состав рабочей силы по каким-то причинам6. Здесь сразу видна недостаточность или неэффективность, но последнее менее вероятно, как демографической и семейной политики, которую правительство намеревается усилить благодаря федеральной программе «Содействие занятости женщин ...» в рамках нацпроекта «Демография», так и возможности политики занятости, обосновывая которую, официальные лица часто говорят о недостатке рабочей силы и обращают свое внимание прежде всего на лиц пожилого возраста, не стараясь или не считая нужным обратить внимание на молодых женщин с детьми дошкольного возраста. Об этом свидетельствуют данные о различиях в участии и неучастии этих женских контингентов в рабочей силе. Если численность женщин рассматриваемого возраста (20-49 лет) с детьми в возрасте 0-6 лет, участвующих в рабочей силе, составляла по отношению к контингенту женщин того же возраста без несовершеннолетних детей 35,6% в 2010 г. и 42,9% в 2016 г., что в какой-то мере соответствовало общему соотношению численности этих контингентов, то среди не участвующих в рабочей силе это соотношение составляло соответственно 72,0% (2010) и 90,7% (2016). Последнее свидетельствует о несравненно большем неучастии женщин с маленькими детьми, что говорит о значительных объективных трудностях в совмещении ими семейных обязанностей с занятостью. Поможет ли решению этой проблемы нацпроект «Демография»? Положительный ответ на этот вопрос вызывает большие сомнения, хотя общепризнано, что главный участник модернизации экономики и общества - молодые поколения, а женщины с маленькими детьми относятся именно к ним. Сомнения основываются на следующих фактах.
Федеральный проект по содействию занятости женщин, который мы рассматриваем, наметил контрольные цифры по дополнительному, назовём это так, профессиональному обучению женщин, находящихся в отпуске по уходу, которые составят по 40 тыс. чел. ежегодно в 2020-2021 гг. (2019 г. по какой-то причине опускается) и по 50 тыс. чел. в 2022-2024 гг. Если исходить из данных Росстата7, то проходящие подобное обучение составляют лишь 4,24,3% от общего числа женщин, находящихся в отпуске по уходу до 3 лет для 50 тыс. охваченных и менее 4% для 40 тыс. Отвечает ли это потребностям новой экономики, задачам модернизации и желанию самих мам получить более квалифицированную и, следовательно, лучше оплачиваемую работу? Отрицательный ответ напрашивается хотя бы потому, что в ряде субъектов РФ объем переподготовки женщин с маленькими детьми значительно больше. Так, эта доля заметно выше в республиках Бурятии (14,3%) и Тыва (32,5%). Поэтому и доля в 10% представляется недостаточной, а требуется более высокая, но никак не 4%. Тем более непонятна стабильная цифра в 50 тыс. в последние 3 года действия проекта.
Но есть еще более каверзный вопрос по поводу фактических и намечаемых индикаторов, обозначенных в паспорте федерального проекта. За базовое значение уровня занятости женщин, имеющих детей дошкольного возраста,
1 Но для ряда профессий повышение квалификации (знаний) требуется и при отпуске 1,5 года, что не учитывает национальный проект и его разработчики из Минтруда России.
2 Более подробно 5 федеральных проектов, составляющих нацпроект «Демография» рассмотрены в статье Ткаченко А.А. Государственная политика и национальный проект «Демография» // Народонаселение. - М., 2018. - Т. 21, № 4 (октябрь - декабрь). -С. 23-35.
3 Возраст, обычно принимаемый за детородный, хотя в последние десятилетия статистика многих стран ограничивает верхний предел 40-летним возрастом.
4 Ограниченность этого временного периода связана с получением данных по специальному обследованию, которое Росстат проводит с 2010 г.
5 Здесь и далее данные рассчитаны по: Труд и занятость в России. 2017. - С. 30
6 Данные о причинах отсутствуют.
7 По данным федерального статистического наблюдения за дополнительным профессиональным образованием работников в организациях. Проводится с 2010 г. с периодичностью 1 раз в 3-4 года.
взят показатель в 64,6% как средний за 2015-2017 гг.1 Но официальная публикация Росстата дает уровень этого показателя в 66,4% в 2015 г. и 69,7% в 2016 г. Следовательно, чтобы выйти на средний показатель за 3 года в 64,6%, он должен составить 57,1% в 2017 г.2 Вполне понятно, что ничего экстраординарного в 2017 г. не произошло, и показатель не мог упасть за 1 год на 12,6 процентных пункта или на 18%. Поэтому рост этого основного показателя паспорта с 66,5% в 2019 г. до 68,5% в 2024 г., что даже ниже на 1,2 процентных пункта показателя Росстата 2016 г., не может выдаваться за достижение проекта содействия занятости женщин.
Проект (паспорт) предполагает достижение 100% доступности дошкольного образования для детей в возрасте от полутора до трех лет, что просто означает ликвидацию очереди находящихся на получение места в этих учреждениях детей в возрасте от 1,5 лет до 3 лет, но при этом динамика численности детей до трех лет, посещающих государственные и муниципальные организации, имеет довольно сильные колебания в отличие от частных организаций, где она всё время растет, но имеет мизерное значение (2,6% в 2019 г. и 3,6% в 2024 г. от численности в государственных и муниципальных учреждениях).
Если по первой задаче предоставления всем желающим мамам с детьми возможности профессиональной подготовки (переподготовки) кроме явной узости охвата остаётся лишь вопрос размера пособий этим мамам, то по полному охвату желающих дошкольными учреждениями, которые стали так «изыскано» называться, возникает более сложная проблема концептуального подхода и учета зарубежного опыта, который, по нашему мнению, игнорируется.
Субсидии и пособия по уходу за детьми3 широко распространены в разных странах, исследователи и практики в которых считают недостаточно или даже мало изученным вопрос влияния этих субсидий на долгосрочные результаты воздействия на детей и родителей. Речь идет, например, о влиянии на будущие успехи (неудачи) в средней школе и при получении университетского образования, на занятость родителей и их движение по шкале заработной платы. Авторы статьи «Уход или деньги»4, используя данные по Норвегии, где существует резкий разрыв в стоимости ухода за детьми, смогли выделить для анализа влияние субсидий на уход за детьми как на родительские, так и на студенческие результаты. Ежегодные расходы норвежского государства на пособия по уходу за детьми (child care) составляют 4,5 млрд. долл. США или 1,1% по отношению к ВВП и 12,4% в государственном бюджете5. Расходы консолидированных бюджетов субъектов Российской Федерации на реализацию мер социальной поддержки отдельных категорий детей и семей с детьми составляет 0,13% от ВВП России и 0,36% от консолидированного бюджета (2015)6. По данным Росстата доля семейных и материнских пособий в ВВП составляла весь период 2011-2016 гг. 0,8-0,9%, (0,8 только в 2014-2015)7 что, с одной стороны, представляется как завышенные данные расчетов. Это утверждение можно подтвердить различиями в публикациях самого Росстата. Так, в другом источнике доля за 2011-2015 гг. составляла только 0,7-0,8% (0,7% в 2014) и лишь в 2016 г. возросла до 0,9%8. С другой стороны, столь ровная динамика свидетельствует об отсутствии регулярной индексации размера пособий в соответствии с ростом ИПЦ и тем более отсутствии повышения столь низкого уровня большинства пособий, каким он сейчас является. Названная работа С. Блэк и её соавторов выявила значительный и положительный эффект субсидий (пособий) по уходу за детьми в отношении детей и в значительно меньшей мере в отношении их родителей, но авторы признают, что их исследование пока не позволяет раскрыть основные причины этого эффекта. При этом отмечается, что как в Норвегии, так и в США получатели субсидий имеют тенденцию быть значительно менее образованными и бедными, чем население в целом.
Вторая проблема, к которой в начале статьи отнесена переквалификация пожилых работников, связана с воплощением в реальность федерального проекта «Старшее поколение»9, который одновременно называется программой системной поддержки и повышения качества жизни граждан старшего поколения. В паспорте программы повторяется заведомо некорректный подход «опоры» на общий показатель ожидаемой продолжительности жизни, поэтому цель обозначается как увеличение ожидаемой продолжительности здоровой жизни до 67 лет, что по отношению к мужчинам в свете действующего на протяжении всего периода выполнения программы - 2019-2024 гг. нового порога выхода на пенсию звучит удручающе. К паспорту невозможно приложить текст лекции, которая бы объясняла, что для лиц, достигших 60 или 65 лет, ожидаемая продолжительность жизни измеряется уже иным количественным показателем. Кроме того, добавление в название данного показателя эпитета «здоровой» требовало от разработчиков хотя бы пояснения, что они имеют под этим в виду. В паспорте есть лишь ссылка на понятие «Активное долголетие» в трактовке Всемирной организации здравоохранения как «процесс оптимизации возможностей в области здоровья, участия в общественной жизни и безопасности в целях поддержания качества жизни стареющего населения (ВОЗ, 2002)». Выбранный порог в 55 лет для всего старшего поколения показался авторам самым удачным, но, во-первых,
1 Паспорт федерального проекта «Содействие занятости женщин - создание условий дошкольного образования для детей в возрасте до трех лет». - С. 2 (https://rosmintrud.ru/ministry/programms/demography).
2 Официальные данные за 2017 г. Росстатом еще не опубликованы.
3 Речь идет о пособиях на детей дошкольного возраста.
4 Black S.E., Devereux P.J., Leken K.V., Salvanes K.G. Care or Cash? The Effect of Child Care Subsidies on Student Performance // The Review of Economics and Statistics. 2014. - Vol. 96, N 5, December. - P. 824-837.
5 Рассчитано по: https://statline.cbs.nl/Statweb/publication/?DM=SLNL&PA=82594NED&D1=a&D2=83-95&VW=T
6 Рассчитано по данным Росстата: Приложение 2 к государственному докладу «О положении детей и семей, имеющих детей, в Российской Федерации» (https://www.government-nnov.ru/?id=191505); Российский статистический ежегодник. 2016. Табл. 1.1.
7 Расходы на выплату пособий и социальную помощь (по утвержденным данным годовых расчетов показателей денежных доходов и расходов населения).
8 Социальное положение и уровень жизни населения России. 2017. Стат. Сборник. - М., 2017. - С. 144
9 https://rosmintrud.ru/ministry/programms/demography/3
он не соответствует новым реалиям выхода на пенсию, и, во-вторых, что более важно, затрудняет, если не делает невозможным международные сравнения. А оценивать запланированные успехи по общей цифре прироста: 24,33 года для обоих полов на начало 2018 г. и 27,08 года в 2024 г. представляется малополезным. Прирост показателя ожидаемой продолжительности жизни в 2,75 года за 7 лет действия программы, т.е. менее 0,4 года ежегодно, выглядит скромнее динамики, обозначенной Росстатом в 2010-е гг., но мало что говорит специалистам и населению, так как не ясно, каков прирост у мужского населения, а какой у женского. По данным Евростата в 2015 г. разрыв между ними в России составлял для лиц в возрасте 65 лет 4,3 года в пользу женщин и 5,5 лет для лиц в возрасте 60 лет1, а по прогнозу ОЭСР к 2030 и 2050 гг. он не только не сократится, но даже немного увеличится. Поэтому общая цифра для всего населения свидетельствует о нежелании разработчиков понимать различия в причинах столь больших различий между здоровьем пожилых мужчин и пожилых женщин в нашей стране и неумение разрабатывать различные меры в зависимости от пола в национальных и федеральных проектах.
Вернемся к термину ожидаемой продолжительности здоровой жизни. Авторы не только не поясняют его, как уже было отмечено, но более того: давая его в названии ожидаемую продолжительность здоровой жизни, при обозначении показателя переходят без пояснений к общему показателю просто «ожидаемой продолжительности жизни». Это не случайная оговорка, так как показатель «годы здоровой жизни» (healthy life years), измеряемый Евростатом в рамках минимального европейского модуля здоровья (MEHM)2, требует другой статистической базы по сравнению с имеющейся в нашей стране. Этот показатель для пожилых людей, например, достигших возраста 65 лет, измеряет количество лет, в течение которых этот пожилой человек будет жить, как ожидается, в здоровом состоянии. Для введения в наш обиход, в данном случае в национальный проект и его программу, показателя «здоровой ожидаемой продолжительности жизни» необходима значительная дополнительная информация о смертности и заболеваемости и вычисления, учитывающие пропорции специфических возрастных групп населения в здоровых и нездоровых условиях. Это годы жизни после выхода на пенсию или достижения даже более преклонного возраста, когда человек в состоянии обойтись без постоянной посторонней помощи и быть достаточно активным. В том, что разработчики довольно далеки от этого понятия, хотя и ввели такой заголовок, свидетельствуют подробности разработанного ими паспорта. Так, вторым приводимым показателем в паспорте проекта является «Уровень госпитализации на геронтоло-гические койки лиц старше 60 лет», а ещё одним - «Доля граждан пожилого возраста и инвалидов, проживающих в стационарных организациях социального обслуживания», т.е. людей, которым требуется постоянный уход и посторонняя помощь. Есть еще и показатель патологических состояний, и всё это идет под шапкой цели федерального проекта - «Увеличение ожидаемой продолжительности здоровой жизни» (выделено. - А. Т.). Такой разнобой в поставленных целях и задачах, с одной стороны, и показателях проекта, достижению которых он посвящен, свидетельствует, по нашему мнению, о значительных трудностях, которые возникнут в осуществлении самого национального проекта «Демография». Более того, в паспорте намечено уточнить региональные программы, принятые во всех 85 субъектах Российской Федерации, которые включают мероприятия по увеличению продолжительности здоровой жизни, и утверждается, что начата их реализация3. Как можно принимать программы с целевым показателем, который в таком виде пока нет возможности измерить? Вероятно, какие-то надежды возлагаются на проведение выборочных наблюдений о состоянии здоровья населения «в целях оценки показателя ожидаемой продолжительности здоровой жизни»4, но если они также будут представлять результаты для всего населения в целом, то они заведомо бесполезны, несмотря на то, что на их проведение ежегодно будет тратиться 180 млн. руб.
К осознанию роли демографического фактора в модернизации можно отнести только 2 базовых показателя проекта. Это рост охвата населения старше трудоспособного возраста профилактическими осмотрами с 16,6% на начало 2018 г. до 70,0% в 2024 г., что представляется малореальным (рост в 4,2 раза за 6 лет), но весьма необходимым. На два возникающих вопроса национальный проект и его составная часть федеральный проект «Старшее поколение» ответа не дают. Во-первых, почему проект, на который правительство намеревается затратить 3,5 трлн. руб., не в состоянии обеспечить показатель в 100% охвата, поскольку показатель включает и диспансеризацию, и осмотр. Во-вторых, почему речь идет только о лицах посттрудоспособного возраста, если не менее в профилактике нуждаются работники предпенсионного возраста5, тем более что в проект включен возраст 55 лет для женщин и 60 лет для мужчин. Второй базовый показатель, имеющий отношение к модернизации через качество рабочей силы - это профессиональное обучение и дополнительное профессиональное образование лиц предпенсионного возраста, численность которых проект планирует увеличить с 75 тыс. чел. в 2019 г. до 450 тыс. чел. в 2024 г., при этом базовое значение этого показателя почему-то не приводится.
В заключение остановимся на значении и возможностях национального проекта «Демография» в целом. Он сможет сыграть позитивную роль в улучшении качества демографического потенциала страны, но на него не следует возлагать надежды, которые он неспособен решить, так как несмотря на название он не меняет радикально демографическую политику по сравнению с проводимой в соответствии с концепцией демографического развития и концепцией демографической политики. Принимая такой проект, необходимо было заранее решить и информировать о решении всё население вопрос о будущем материнского капитала: будет ли он существовать до завершения проекта
1 The 2018 Ageing Report. Underlying Assumptions and Projection Methodologies European Union. - Luxembourg, 2017. - P. 16.
2 Подробнее см. Ткаченко А.А. Социальные императивы экономического развития // Экономика. Налоги. Право. 2018. -Т. 11, № 4. - С. 6-22
3 Паспорт федерального проекта «Старшее поколение». Пункт 1.3.
4 Там же, пункт 2.1.2, с. 40.
5 А выбрать рамки предпенсионного пятилетия или десятилетия должны были бы уже разработчики-специалисты.
(2024 г.) или лишь до уже объявленного срока (2021 г.). Тем более это было бы важно для сторонников его понимания как метода стимулирования рождаемости и при наличии федерального проекта «Финансовая поддержка семей при рождении детей» как первого проекта нацпроекта «Демография», основной целью которого является увеличение суммарного коэффициента рождаемости. При этом ни базовый показатель в 2017 г., ни намечаемый медленный «поэтапный» рост к 2024 г. никакого отношения к действительности не имеют и не соответствуют динамике отчетных показателей Росстата и его прогнозным показателям1. Цифра в 1,7 была озвучена руководством страны до принятия национального проекта, но динамика этого показателя связана с многочисленными факторами, которые пока современная наука не может с определенностью учитывать и не стремится давать прогнозы этого показателя с такой точностью, которая была приведена министром труда. Поэтому основное возможное достижение национального проекта «Демография» мы видим в его взаимосвязанности с национальным проектом «Здоровье», а основную цель их осуществления - в значительном улучшении ситуации со здоровьем населения страны и уменьшением потерь населения из-за повышенной смертности мужчин трудоспособного возраста. Остается также существенный вопрос в связи с попыткой рассматриваемого национального проекта ввести какие-то региональные предпочтения. Так, в паспорте «Содействие занятости женщин ...» сделана попытка2 выделить субъекты Дальневосточного и Северо-Кавказского федеральных округов, что нельзя, например, объяснить более сложной демографической ситуацией или оттоком населения с Дальнего Востока. Так, на конференции представитель Еврейской автономной области говорила о критической демографической ситуации. Но не лучше ситуация в Орловской области, о которой говорила А. С. Аронова. Например, Орловская область теряет население в результате отрицательного естественного прироста (коэффициент - 5,2-5,5%о в 20112016 гг.), число умерших не имеет тенденции снижения, а от болезней органов дыхания и пищеварения смертность росла весь период 2011-2016 гг., отрицательное сальдо миграции наблюдается с 2012 г.3
В проведении демографической и семейной политики, политики уменьшения доходной дифференциации населения, социальной защиты все субъекты должны быть равны и какие-либо приоритеты в данном случае не могут быть обоснованы.
1 СКР был выше 1,7 в 2013-2016 гг. и снизился до 1,621 в 2017 г. (http://www.gks.ru/free_doc/new_site/population/demo/ demo27.xlsx).
2 Мы называем это попыткой, так как цифры не проставлены.
3 Орловская область в цифрах. 2011-2016: краткий стат. сб. / Территориальный орган Федеральной службы государственной статистики по Орловской области. - Орел, 2017. - С. 25-27.
