CC BY
218. чепаков Е. М., Борисенко С. и., Медведева Е. С. Педагогический контроль на уроке гимнастики: метод. рек. СПб.: Изд-во ЛГУ им. А. С. Пушкина, 2002. 35 с.
9. Беспалько В. П. Слагаемые педагогической технологии. М.: Педагогика, 1989. 192 с.
УДК 314(575.2)
Д. С. Джолдошева
демографические тренды в Киргизской Республике и других странах центральной Азии
D. S. Djoldosheva. Demographic trends in the Kyrgyz Republic and countries
of Central Asia
Статья посвящена анализу демографической ситуации в пяти республиках Центральной Азии (Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан, Туркменистан, Узбекистан) до и после распада СССР. В частности, проведен сравнительный анализ трендов показателей рождаемости, смертности, естественного прироста населения, суммарного коэффициента рождаемости, младенческой и материнской смертности. Установлено, что ожидаемая средняя продолжительность жизни населения с 1980-го по 2015 г. увеличилась во всех республиках, причем в 2015 г. в Киргизской Республике данный показатель был наиболее высоким (71,1 лет). Во всех изучаемых постсоветских странах наблюдались сходные демографические тренды, а именно: снижение показателей рождаемости, смертности и естественного прироста населения, стабилизация суммарного коэффициента рождаемости на уровне расширенного воспроизводства, увеличение средней продолжительности жизни населения, снижение показателей младенческой и материнской смертности. Поэтому численность населения во всех республиках Центральной Азии будет увеличиваться, благодаря высокой рождаемости, фертиль-ности, молодой возрастной структуре и снижению смертности.
Ключевые слова: Центральная Азия; рождаемость; смертность; естественный прирост; средняя продолжительность жизни; младенческая и материнская смертность.
This article is dedicated to the demographic situation of five republics of central Asia (Kazakhstan, the Kyrgyzstan, Tajikistan, Turkmenistan, and Uzbekistan) before and after collapse of the USSR. In particular, a comparative analysis of trends in birth rate, mortality rate, natural growth rate, fertility rate, average life expectancy, infant and maternal mortality was carried out. it was established that the expected average life expectancy of the population from 1980 to 2015 had increased in all republics, and in 2015 this indicator was the highest in the Kyrgyz Republic (71.1 years). All of these post-Soviet countries demonstrate similar demographic trends, such as decreasing of birth rate, death rate, and natural growth rate; high fertility rate; decreasing of infant and maternal mortality. Therefore, the population in all republics of central Asia will increase, due to high birth rate, fertility rate, young age structure and low rate of mortality.
Keywords: central Asia; birth rate; mortality rate; natural growth rate; fertility rate; infant and maternal mortality.
Динара Сабатбековна Джолдошева — докторант кафедры экономической теории Кыргызско-Российского Славянского Университета им. первого Президента России Б. Н. Ельцина (Киргизская Республика, г. Бишкек), кандидат экономических наук. © Джолдошева Д. С., 2018
Контактные данные: 720000, Киргизская Республика, г. Бишкек, ул. Киевская, д. 44; (996-312) 36-03-52; ddjoldosheva@yahoo. com.
Contact details: Kievskaya Str. 44, Bishkek, Kyrgyz Republic, 720000; (996-312) 36-0352; ddjoldosheva@yahoo.com.
ВВЕДЕНИЕ
В развитых и развивающихся странах мира происходят значительные демографические и эпидемиологические трансформации. Для большинства развивающихся стран характерен первый (допереходный) тип воспроизводства населения, когда смертность снижается, а рождаемость остается неизменной. Во втором (переходном) типе наблюдается устойчивое сокращение рождаемости. Для третьего (постпереходного) типа свойствены низкие смертность и рождаемость. По мнению автора, республики СССР к 1990-м гг. завершили второй этап демографического перехода, за исключением республик Средней Азии (Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан, Туркменистан и Узбекистан). Современный тип воспроизводства населения установился в Европе, Северной Америке, Австралии, ряде стран Азии и Северной Африки и характеризуется, прежде всего, низкой рождаемостью [1; 2]. Это обусловливает актуальность изучения демографических трендов, связанных с изменяющимися показателями и тенденциями в области рождаемости, смертности и естественного прироста населения стран Центральной Азии.
По мнению А. И. Антонова [3], огромный разрыв в уровне жизни богатых и бедных является тормозом в преодолении депопуляции в России. Сохраняющие в течение длительного периода плохие показатели здоровья населения и продолжительности жизни стали результатом низкого уровня жизни, неудовлетворительного быта, санитарии и гигиены и низкой организации здравоохранения. В условиях депопуляции невозможно создание эффективной экономики [4]. Процветание того или иного государства тесно связано с устойчивым демографическим развитием, которое обеспечивает обществу необходимое воспроизводство человеческого потенциала. Для России, обладающей огромными природными ресурсами и территорией, демографический потенциал становится гарантом независимости и экономического роста [5]. В то же время неблагополучие демографической ситуации может ослабить мощь государства [6; 7].
МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ
В настоящей работе представлен сравнительный анализ основных демографических показателей (рождаемость, смертность, естественный прирост, суммарный коэффициент рождаемости, средняя продолжительность жизни населения, младенческая и материнская смертность) в Киргизской Республике и других странах Центральной Азии до и после распада СССР. Основными источниками для написания данной работы стали базы данных ООН, Всемирного Банка, Всемирной организации здравоохранения, Мировой атлас данных, World Health Rankings.
Согласно данным ООН [2], в 2008 г. в 75 государствах суммарный коэффициент рождаемости был ниже уровня простого замещения поколений (2,1 ребенка на одну женщину) — это 2,8 млрд человек, или 40% населения мира (60 лет назад таких стран было всего 5). По среднему варианту прогноза ООН, выполненному в 2008 г., подобных малодетных стран в 2050 г. будет 147 из 196 госу-
дарств, и их население составит 76% от населения мира. По нижнему варианту прогноза ООН, все страны мира станут малодетными уже в 2040 г., что фактически означает последующую депопуляцию всего мира. По среднему варианту прогноза ООН к 2050 г., кроме России депопуляцией будут также охвачены западноевропейская, восточноевропейская, японская и китайская цивилизации. Согласно прогнозам В. Н. Архангельского и соавторов [8], если в 2016 г. доля населения трудоспособного возраста в России составляла 57,5%, моложе трудоспособного — 18,0% и старше трудоспособного — 24,5%, то в 2050 г. они будут составлять 47,9, 17,7 и 34,4% соответственно.
Безусловно, последствия этих демографических сдвигов в различных частях мира будут разными. Поэтому существует потребность в адаптивных моделях для новых экономик здравоохранения. J. Kim [9] изучил данный тренд экономик в зависимости от демографических изменений в развитых странах — членах ОЭСР. Были оценены изменения возрастной структуры населения в 4 группах (0-14 лет, 15-39 лет, 40-64 лет и 65 лет и старше) и динамика ВВП в 18 государствах — членах ОЭСР. Используя прогнозы ООН по изменению возрастной структуры в этих странах, автор убедительно показал, что демографические тренды окажут существенное влияние на снижение экономического роста, особенно в США и Японии, в ближайшие десятилетия.
РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ
По данным World Bank Health Data [10] и World Health Rankings [11], численность населения Киргизской Республики и других стран Центральной Азии увеличилась с 1960-го по 2010 г., и данная тенденция сохранится до 2050 г. (табл. 1). Этот позитивный тренд определяется высокой рождаемостью и низкой смертностью населения в анализируемых странах (табл. 2 и 3).
таблица 1
Динамика численности населения в республиках Центральной Азии, млн человек [10]
Страна 1960 г. 2010 г. 2050 г.
Киргизская Республика 2,1 5,4 8,2
Казахстан 9,9 16,3 22,4
Таджикистан 2,06 7,5 14,2
Туркменистан 1,5 5,0 6,5
Узбекистан 8,7 27,7 37,1
таблица 2
Возрастная структура населения в республиках Центральной Азии, % [11]
Страна 0—14 лет 15—64 лет 65 лет и старше
Киргизская Республика 30,3 64,4 5,3
Казахстан 25,3 67,0 7,7
Таджикистан 32,3 64,4 3,3
Туркменистан 25,8 69,5 4,7
Узбекистан 23,9 70,9 5,3
Как представлено в табл. 1, численность населения Киргизской Республики в 1960 и 2010 гг. составила соответственно 2,1 и 5,4 млн человек, а в 2050 г. достигнет 8,2 млн человек. Наибольшая численность населения наблюдалась
в 2010 г. в Узбекистане (27,7 млн человек) и наименьшая — в Туркменистане (5,0 млн человек).
Показатель рождаемости в Киргизской Республике в 1960 г. был выше (40,7 на 1,0 тыс. населения), чем в Казахстане (35,5/1,0 тыс.), но ниже по сравнению с Таджикистаном (48,6/1,0 тыс.), Туркменистаном (45,7/1,0 тыс.) и Узбекистаном (44,1/1,0 тыс.). В последующие годы во всех республиках отмечалось снижение данного показателя, причем в Киргизской Республике, Казахстане и Туркменистане в 2000 г. было резкое его падение и дальнейший рост в 2010 и 2015 гг. В Таджикистане и Узбекистане имело место постепенное снижение показателя рождаемости с 1960 по 2015 г. (табл. 3).
таблица 3
Показатель рождаемости в республиках центральной Азии (на 1,0 тыс. населения) [12]
Страна 1960 г. 1990 г. 1995 г. 2000 г. 2010 г. 2015 г.
Киргизская Республика 40,7 29,1 25,6 19,8 26,8 27,4
Казахстан 35,5 22,2 17,5 14,9 22,5 22,7
Таджикистан 48,6 40,5 35,0 30,1 30,0 29,3
Туркменистан 45,7 35,5 28,8 23,6 25,4 26,0
Узбекистан 44,1 34,8 29,2 22,7 22,5 21,4
Однако к 2015 г. во всех республиках Центральной Азии, за исключением Узбекистана, установился высокий уровень рождаемости (более 25 на 1,0 тыс. населения). Суммарный показатель рождаемости (фертильность) в 1960 г. был очень высоким, особенно в Таджикистане, Туркменистане и Узбекистане (соответственно 6,5, 6,6 и 6,3 рождений на одну женщину). В последующие десятилетия данный показатель снизился, но сохранился на уровне расширенного воспроизводства (более 2,18 рождений на одну женщину), за исключением Казахстана (суженное воспроизводство) (табл. 4).
таблица 4
Суммарный показатель рождаемости в республиках центральной Азии (на 1,0 тыс. населения) [12]
Страна 1960 г. 1990 г. 1995 г. 2000 г. 2010 г. 2015 г.
Киргизская Республика - 3,6 3,1 2,4 3,1 3,2
Казахстан 4,6 2,7 2,3 1,8 2,6 2,7
Таджикистан 6,5 5,2 4,6 3,9 3,5 3,4
Туркменистан 6,6 4,3 3,5 2,8 2,8 2,9
Узбекистан 6,3 4,1 3,6 2,6 2,3 2,5
Показатель смертности населения Киргизской Республики в 1960 г. был очень высоким (15,7 на 1,0 тыс. населения), как и в других республиках. К 1990 г. он снизился более чем в два раза (6,9 на 1,0 тыс. населения). Затем, после подъема до 8,0 на 1,0 тыс. населения в 1995 г., наблюдалось устойчивое снижение данного показателя до 5,8 на 1,0 тыс. населения в 2015 г. (табл. 5). Сходные тренды наблюдались и в других республиках Центральной Азии. Из табл. 6 видно, что значительное снижение показателя естественного прироста в Киргизской Республике пришлось на 2000 г. (12,8 на 1,0 тыс. населения). Данный показатель повысился в последующие годы и составил 21,6 на 1,0 тыс. населения в 2014 г., что было немного ниже уровня 1991 г. (22,2 на 1,0 тыс. населения).
таблица 5
Показатель смертности в республиках Центральной Азии (на 1,0 тыс. населения) [12]
Страна 1960 г. 1990 г. 1995 г. 2000 г. 2010 г. 2015 г.
Киргизская Республика 15,7 6,9 8,0 7,0 6,6 5,8
Казахстан 12,3 7,9 10,7 10,1 9,0 7,5
Таджикистан 15,4 9,7 8,8 7,0 5,5 5,2
Туркменистан 15,9 8,8 8,3 7,8 7,2 7,1
Узбекистан 13,6 6,1 6,4 5,5 4,9 4,9
таблица 6
Показатель естественного прироста в республиках Центральной Азии (на 1,0 тыс. населения) [12]
Страна 1960 г. 1990 г. 1995 г. 2000 г. 2010 г. 2015 г.
Киргизская Республика 23,3 24,2 21,0 16,1 16,1 20,5
Казахстан 22,7 17,4 11,5 4,4 11,1 13,9
Таджикистан 32,1 33,1 27,8 24,9 23,7 24,8
Туркменистан 28,1 27,6 24,3 17,1 16,0 19,8
Узбекистан 29,1 26,4 25,1 18,6 16,2 16,3
таблица 7
Показатель средней продолжительности жизни населения республик Центральной Азии, лет [12]
Страна 1960 г. 1990 г. 1995 г. 2000 г. 2010 г.
Киргизская Республика 65,5 68,3 66,6 68,8 71,1
Казахстан 66,6 68,3 63,9 67,8 70,2
Таджикистан 62,3 63,4 63,7 67,3 69,7
Туркменистан 61,0 63,0 63,8 65,8 66,3
Узбекистан 67,3 69,2 67,1 68,3 69,4
Показатель средней продолжительности жизни в Киргизской Республике (табл. 7) в 1960 г. был ниже (65,5 лет), чем в Казахстане (66,6 лет) и Узбекистане (67,3 лет), но выше, чем в Таджикистане (62,3 лет) и Туркменистане (61 лет). В последующее десятилетие он возрос во всех республиках Центральной Азии, однако в 2000 г. в Киргизской Республике, Казахстане и Узбекистане произошло снижение средней продолжительности населения. В последующие 15 лет (20002015 гг.) данный показатель увеличился во всех республиках, а в Киргизской Республике он оказался наибольшим (71,1 лет).
Без снижения младенческой смертности демографический переход не может состояться [1]. Поэтому рассмотрим динамику показателя младенческой и материнской смертности в республиках Центральной Азии.
Как показано в табл. 8, показатель младенческой смертности был очень высоким в 1960 г. во всех республиках Центральной Азии от 97,5 на 1,0 тыс. живорожденных детей в Казахстане до 146,7 в Таджикистане.
В последующие десятилетия наблюдалась существенное снижение показателя младенческой смертности, особенно в Казахстане до 12,2 на 1,0 тыс. живорожденных детей и в Киргизской Республике до 17,4 на 1,0 тыс. живорожденных детей.
таблица 8
Динамика показателя младенческой смертности в республиках Центральной Азии на 1,0 тыс. живорожденных детей, 1960—2015 гг. [12]
Страна 1960 г. 1990 г. 2000 г. 2010 г. 2015 г.
Киргизская Республика 125,0 65,0 42,7 24,5 17,4
Казахстан 97,5 51,4 37,8 18,5 12,2
Таджикистан 146,7 93,3 67,4 43,2 36,0
Туркменистан 135,2 78,1 64,8 50,2 44,8
Узбекистан 109,7 62,0 52,4 35,6 29,1
таблица 9
динамика показателя материнской смертности в республиках центральной Азии на 100 тыс. живорожденных детей, 1960—2015 гг. [12]
Страна 1990 г. 1995 г. 2000 г. 2010 г. 2015 г.
Киргизская Республика 80,0 92,0 74,0 84,0 76,0
Казахстан 78,0 92,0 65,0 20,0 12,0
Таджикистан 107,0 129,0 68,0 33,0 32,0
Туркменистан 82,0 74,0 59,0 46,0 42,0
Узбекистан 54,0 32,0 34,0 39,0 36,0
В 1990 г. самая высокая материнская смертность была отмечена в Таджикистане (107,0 на 100 тыс. новорожденных детей) и самая низкая в Узбекистане (54,0 на 100 тыс. новорожденных детей). В Киргизской Республике в последующие десятилетия сохранялся высокий уровень данного показателя, составивший в 2015 г. 76 на 100 тыс. новорожденных детей, а самый низкий уровень — в Казахстане (12 на 100 тыс. новорожденных детей). Значительное снижение младенческой и детской смертности создает демографическую среду, в которой связь между числом рождений и числом выживших детей становится достаточно предсказуемой для формулирования на индивидуальном уровне репродуктивных целей, что, в свою очередь является предпосылкой снижения рождаемости путем планирования семьи [1].
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Таким образом, после распада СССР в республиках Центральной Азии наблюдались сходные демографические тренды, а именно снижение показателя рождаемости, смертности и показателя естественного прироста населения, стабилизация суммарного коэффициента на уровне расширенного воспроизводства, увеличение средней продолжительности жизни населения. Поэтому численность населения во всех республиках Центральной Азии увеличится к 2050 г. благодаря высокой рождаемости, фертильности, молодой возрастной структуре и снижению показателя смертности.
Литература
1. иванов С. Ф. Демография современного мира // Мировая экономика в начале XXI века: учеб. пособие / под ред. Л. М. Григорьева. М.: Директ-Медиа, 2013. С. 336-345.
2. Мировая демографическая ситуация, 2014 год: крат. докл. Н.-Й.: ООН, 2014. 44 с.
3.Антонов А. и. Современные демографические тенденции и аналитические прогнозы, проблемы семейно-демографической политики в социальном государстве //
Вестник Московского университета. Сер. 18: Социология и политология. 2010. №. 4. С. 134-150.
4. Антонов А. и., Борисов В. А. Динамика населения России в XXI веке и приоритеты демографической политики. М.: Ключ-С, 2006. 192 с.
5. Понукалина О. В. Демографическая ситуация в Саратовской области: проблемы, вызовы, тенденции // Вестник Саратовского государственного социально-экономического университета. 2014. Т. 4. № 53. С. 154-159.
6. Сизова Ю. С. Институциональная поддержка как инструмент повышения предпринимательской культуры на разных стадиях жизненного цикла организации // Региональные проблемы преобразования экономики. 2017. Т. 3. № 77. С. 97-104.
7. Сизов С. Д., Сизова Ю. С. H. Wells, his futurism and not only // Концепт. 2015. Т. 25. С. 121-125.
8. Архангельский В. н., Данилова и. А., Дмитриев Р. В. [и др.]. Перспективы демографического развития России до середины века // Народонаселение. 2017. № 3. С. 24-35.
9. Kim J. The effects of demographic change on GDP growth in OECD economies. IFDP Notes. Washington: Board of Governors of the Federal Reserve System, 2016.
10. World Bank Health Data, 2016 // World Bank Data. [Электронный ресурс]. URL: http:// www.dataworldbank.org/indicator/SH.XPD.PCAP (дата обращения: 08.08.2018).
11. Country Health Profiles, 2017 // World Health Rankings. [Электронный ресурс]. URL: www.worldlifeexpectancy.com/world-health-rankings (дата обращения: 08.08.2018).
12. Мировой атлас данных, 2017. [Электронный ресурс]. URL: http://www.chrome.google. com/webstore/detail/world-data-atlas/ru (дата обращения: 08.08.2018).
УДК 332.02(575.1)
Б. Р. Бердиев
Влияние механизмов рынка на формирование социально-классовой структуры общества (история и современность)
B. R. Berdiyev. The impact of market mechanisms on the social-class structure
of society (Past and Present)
Настоящая статья посвящена рассмотрению и анализу влияния механизмов рынка на формирование социально-классовой структуры общества. С учетом происходящих крупномасштабных преобразований во всех сферах в Узбекистане сегодня происходит смена общественного строя, сопровождающаяся разрушением, трансформацией, а также становлением новой социальной структуры узбекского общества. В статье проанализированы вопросы становления теорий социально-классовой структуры
The present article is devoted to consideration and the analysis of influence of mechanisms of the market on formation of social-class structure of society. Taking into account the happening large-scale transformations in Uzbekistan today in all spheres of activity of the person, in the country there is a change of a social order which is followed by destruction, transformation and also formation of new social structure of the Uzbek society. In article issues of formation of theories of social-class structure of society are analysed.
Бобир Рахматович Бердиев — научный исследователь кафедры социологии национального университета Узбекистана им. Мирзо Улугбека (г. Ташкент). © Бердиев Б. Р., 2018
