CC BY
9Демографическая и эпидемиологическая ситуация в Киргизской республике и в странах со сходными государственными расходами здравоохранения
00
сэ
сч
£
Б
а
2 ©
Джолдошева Динара Сабатбековна
кандидат экономических наук, Киргизско-Российский Славянский Университет имени Б.Н. Ельцина, ddjoldosheva@yahoo.com
Статья посвящена анализу демографической и эпидемиологической ситуации в Киргизской Республике и в странах со сходным уровнем государственных расходов здравоохранения в процентах от ВВП. Источниками для работы стали базы данных ООН, ВБ, ВОЗ, World Health Rankings. Показано, что чем выше доходы на душу населения в долларах США, тем выше государственные расходы здравоохранения. Бедные страны выделяют системе здравоохранения больше средств от общегосударственного бюджета. Показатель рождаемости был высоким, а показатель смертности - низким - в странах с более низким доходом. Естественный прирост был положительным, за исключением Украины. Самая короткая средняя продолжительность жизни в 2015 году отмечена в Папуа-Новой Гвинее, далее следуют Кения, Киргизская Республика и Украина и Саудовская Аравия. Все страны испытывают «двойное» бремя инфекционных и неинфекционных заболеваний. В Киргизской Республике и Украине помимо очень высокой смертности от коронарной болезни сердца, мозгового инсульта и рака отмечаются высокие уровни смертности населения от туберкулеза. Для Саудовской Аравии характерна высокая смертность от гриппа/пневмонии и сахарного диабета, а в Кении и Папуа-Новой Гвинее - высокая смертность от инфекций, кроме ВИЧ/СПИД в Папуа-Новой Гвинее, и рака. В Киргизской Республике и Украине выявлены высокие уровни потребления алкоголя, а в Саудовской Аравии -ожирения. Низкая доступность чистой питьевой воды и улучшенной санитарии (туалетов) в Кении и в Папуа-Новой Гвинее определяют высокую смертность от диарреи. В этих двух странах отмечается острая нехватка обученных медицинских работников по сравнению с Киргизской Республикой, Саудовской Аравией и Украиной. Демографические и эпидемиологические показатели в странах существенно различаются, несмотря на сходный уровень государственных расходов здравоохранения в процентах от ВВП. Ключевые слова: Киргизская Республика, страны со сходными государственными расходами здравоохранения, демографические и эпидемиологические тренды
Введение
В начале 2000-х годов в мире более 1,3 млрд. человек с низкими доходами не имели доступа к эффективным и качественным лекарствам, хирургическим и другим вмешательствам в результате слабости финансовой системы здравоохранения [Preker et al. 2002]. Проведя анализ 116 исследований в 89 странах мира [Carrin et al. 2008], установили, что ежегодно 13% домохозяйств несут катастрофические расходы за медицинские услуги и 6% домохозяйств становятся нищими. Если эти данные экстраполировать на глобальный уровень, то они составят соответственно 44 миллиона и 25 миллионов домохозяйств [Xu et al. 2007]. Исследователи указывают, что критерием катастрофических расходов считается, если домохозяйства затрачивают на медицинские услуги 40% и более своих чистых доходов, т.е. доходов, оставшихся после расходов на основные продукты питания. Поэтому в 2009 году Специальная Комиссия подготовила для Европейского Парламента, Совета, Экономического и социального комитета, и комитета регионов отчет о солидарности в здравоохранении и снижении неравенства в здоровье в Европейском Союзе (ЕС) [Communication from the Commission to the European Parliament 2009]. Было отмечено, что граждане ЕС в среднем стали жить дольше, и были более здоровыми, чем предыдущие поколения. Однако существует огромная разница в здоровье населения между странами-членами ЕС и в каждой отдельно взятой стране. Например, имеется 5-кратная разница в показателе младенческой смертности между странами-членами ЕС, а разница в средней продолжительности жизни мужчин составляет 14 лет и женщин - 8 лет. В отчете констатировано, что существует широкий круг факторов, определяющих эту разницу. К ним относятся условия жизни, поведение человека относительно своего здоровья, образование, доходы домохозяйства, состояние системы здравоохранения, профилактика заболеваний, службы укрепления здоровья, а также государственная политика, влияющая на количество, качество и распределение этих факторов. Средняя продолжительность жизни была ниже у лиц с низким уровнем образования. В 2010 году разница данного показателя у лиц мужского пола с базовым или средним школьным образованием была на 3-17 лет ниже, чем у лиц с университетским образованием в государствах-членах ЕС. Кроме того, уровень плохого или очень плохого здоровья, длительные заболевания и ограничения в ежедневной активности встречались в 2 раза чаще среди лиц с низким образовательным уровнем и низким доходом по сравнению с лицами с высокими уровнями образования и дохода домохозяйства. Среди лиц женского пола эта разница колебалась от 1 до 9 лет. Социальные и экономические различия между группами населения создают неравенство в здоровье. Эти неравенства начинаются с момента рождения и могут сохраняться на протяжении всей жизни человека. Социально уязвимые группы населения меньше используют медицинские услуги в результате отсутствия страхования, высокой стоимости медицинской помощи, отсутствия информации об этих услугах, дискриминации, незнания языка и других культурных барьеров [EU Report 2013]. В отчете отмечается огромная разница в стандартизированном по возрасту показателе смертности среди мужчин и женщин в государствах-членах ЕС. Например, стандартизированный показатель преждевременной смертности от всех причин среди мужчин в возрасте до 65 лет был в 4 раза выше в Литве (674,9 на 100 тыс. населения), чем в Швеции (169,2 на 100 тыс. населения). Данный показатель среди женщин в Латвии был выше в 2,7 раза (229,1 на 100 тыс. населения), чем в Кипре (84,4 на 100 тыс. населения) [EU Report 2013]. Такой важный индикатор, как годы здоровой жизни, то есть годы, прожитые без инвалидности и проблем со здоровьем, также имел серьезную разницу в 19 лет в 2011 году между государствами-членами ЕС. Разница данного показателя между мужчинами и женщинами Мальты и Словакии составила соответственно 13,2 и 18,4 лет. Разница в качестве условий жизни людей имеет строгую связь с уровнем здоровья. В ЕС 8,8% населения находится в
Таблица 1
Перечень стран со сходным уровнем государственных расходов здравоохранения в 3,5-3,6% от валового внутреннего продукта (ВВП) (World Bank Health Data, 2016)
Страна Киргизская Республика Кения Папуа -Новая Гвинея Саудовская Аравия Украина
Процент ВВП 3,6 3.5 3.5 3,5 3,6
Таблица 2
ВВП на душу населения в долларах США, государственные расходы здравоохранения на душу населения в долларах США и процент государственных расходов здравоохранения от общегосударственного бюджета в странах со сходным уровнем государственных расходов здравоохранения от ВВП, 2014 год (World Bank Health Data, 2016)
Страна ВВП на душу Государственные Процент
населения в расходы го суда рственных
долларах США здравоохранения надушу населения в долларах США расходов здравоохранения от общегосударственн ого бюджета
Киргизская 1077,6 46,0 11,9
Республика
Кения 1455,4 47,8 12,8
Папуа-11оная 2500,1 74.7 9,5
Гвинея
Саудовская 20028,6 854.5 8.2
Аравия
Украина 2185,7 103.1 10,8
условиях тяжелых материальных лишений. При этом существует значительная разница между государствами-членами ЕС по данному показателю. Например, население, имеющее тяжелые материальные лишения, составило в 2011 году в Болгарии 44%, Латвии - 31%, Румынии - 29%, а в Великобритании - 5,1% и Швеции - 1,2%. Многие страны законодательно утверждают права человека на здоровье, но не подкрепляют их соответствующими финансовыми и человеческими ресурсами, что не позволяет защитить больных от катастрофических затрат на здравоохранение [К^п 2007]. Вместе с тем, исторический опыт ряда стран мира свидетельствует о том, что экономический рост является основополагающим принципом, как в мобилизации финансовых ресурсов, так и в обеспечении расширения доступа к медицинским услугам. В частности, страны, достигшие экономического роста существенно увеличивают долю расходов здравоохранения от ВВП, предоставляют больше медицинских услуг, что способствует улучшению здоровья населения [Эауе^А е! а1., 2012]. В Российской Федерации в 2012-2013 годах благодаря реализации Национальной программы «Здоровье» в последние 7-8 лет демографические показатели России значительно улучшились, а именно, повысилась рождаемость, снизилась смертность, депопуляция сменилась естественным приростом населе-
ния, увеличилась ожидаемая продолжительность жизни [Аганбегян 2017]. Однако с 2015 года, по мнению автора, страна из стагнации перешла к рецессии. Сократились бюджетные расходы на национальную экономику, образование и здравоохранение. Например, по разделу «Здравоохранение» расходы федерального бюджета снизились с 535,6 млрд. рублей в 2014 году до 368,2 млрд. рублей в 2015 году. Это привело к неустойчивости достигнутых положительных демографических показателей. Начался спад рождаемости и рост смертности [Аганбегян 2017]. Более того, неравенство в доходах населения России, возникшее в 90-е годы прошлого столетия, приобрело выраженный избыточный, иррациональный характер [Зубова 2017].
Изучение демографических трендов (показателей рождаемости, смертности и естественного прироста) населения в странах со сходными государственными расходами здравоохранения представляет значительный интерес. В связи с этим, целью настоящей работы является проведение сравнительного анализа основных демографических и эпидемиологических показателей в Киргизской Республике и в странах со сходными государственными расходами здравоохранения. Основными источниками для написания данной работы стали базы данных ООН, Всемирного Банка, ВОЗ, World Bank Health Data, World Health Rankings.
1. Некоторые макроэкономические показатели изучаемых стран
Как представлено в таблице 1, по данным Всемирного Банка (World Bank Health Data, 2016) [1], к странам с уровнем государственных расходов здравоохранения в 3,5-3,6% от валового внутреннего продукта (ВВП) относятся Киргизская Республика, Кения, Папуа - Новая Гвинея, Саудовская Аравия и Украина.
Из данных, представленных в таблице 2, следует, что самой богатой страной в 2014 году среди стран со сходным уровнем государственных расходов здравоохранения от ВВП была Саудовская Аравия (20028,6 долларов США на душу населения), далее следовала Папуа-Новая Гвинея (2500,1 долларов США на душу населения), Украина (2185,7 долларов США на душу населения) и Кения (1455,4 долларов США на душу населения). Самой бедной страной оказалась Киргизская Республика (1077,6 долларов США на душу населения). Соответственно и государственные расходы здравоохранения на душу населения в долларах США в 2014 году были наибольшими в Саудовской Аравии (854,5 долларов США на душу населения) и наименьшими в Киргизской Республике (46,0 долларов США на душу населения). Как видно, данный показатель Саудовской Аравии был в 18,5 раза выше, чем в Киргизской Республике и в 8,2 раза выше, чем в Украине. Важным индикатором приоритетности здравоохранения в государственной политике той или иной страны является доля государственных расходов здравоохранения в общегосударственном бюджете. Как видно из данных таблицы 2, Кения, Киргизская Республика и Украина выделяли больше средств в сектор здравоохранения (соответственно 12,8%, 11,9% и 10,8%) по сравнению с Папуа-Новой Гвинеей и Саудовской Аравией (соответственно 9,5% и 8,2%). Эти данные свидетельствуют о том, что более бедные страны анализируемой группы (Кения, Киргизская Республика, Украина) считают более приоритетным финансирование системы здравоохранения от общегосударственного бюджета по сравнению с такой богатой страной, как Саудовская Аравия. В этом свете, весьма интересно проведение сравнительного анализа демографических и некоторых эпидемиологических показателей в этой группе стран.
2. Демографические и некоторые эпидемиологические показатели изучаемых стран
Показатель рождаемости на 1000 населения в Украине был наименьшим
О
3
ю
5
9
2 е
8
00
сэ
сч
£
Б
а
2 о
(10,72), а в Кении - наибольшим (26,4) в 2014 году (рисунок 1). Разница между этими странами по данному показателю составила 2,5 раза. Киргизская Республика занимала промежуточное место (22,98 на 1000 населения) среди анализируемых стран, однако показатель рождаемости в стране был в 2 раза выше, чем в Украине. Данный показатель в Саудовской Аравии превышал (18,51 на 1000 населения) его уровень в Украине, но был ниже по сравнению с другими анализируемыми странами.
Показатель смертности на 1000 населения в Украине (14,46) был в 2,2 раза выше, чем в Киргизской Республике (6,65) и в 4,3 раза выше, чем в Саудовской Аравии (3,33) (рисунок 2). Столь низкий уровень общей смертности населения Саудовской Аравии обусловлен преобладанием лиц молодого возраста (таблица 3). Как известно, чем моложе возрастной состав населения страны, тем ниже показатель смертности [Рыбаковс-кий 2011].
Из данных, представленных в таблице 3, следует, что численность пожилого населения (65 лет и старше) в Украине (16,2%) была в 4,7 раза выше по сравнению с Саудовской Аравией (3,4%). А в Кении данный показатель был ещё ниже (3,0%), однако смертность была в 2 раза выше (6,89 на 1000 населения), чем в Саудовской Аравии (3,33 на 1000 населения). Некоторые причины, объясняющие это явление будут рассмотрены ниже.
Из рисунка 3 видно, что показатель естественного прироста населения был наиболее высоким в Кении (1,93%) и наименьшим в Киргизской Республике (1,11%). В Украине же отмечалось снижение естественного прироста населения (-0,6%). По данным [World Health Rankings 2014], во всех анализируемых странах, за исключением Украины, численность населения увеличится к 2050 году. Так, численность населения Украины снизится от 45,6 млн. чел. в 2010 году до 35,1 млн. человек в 2050 году. Население Киргизской Республики возрастет от 5,4 млн. чел. в 2010 году до 8,2 млн. чел. в 2050 году, Кении - соответственно от 40,3 млн. чел. до 95,5 млн. чел., Папуа - Новая Гвинеи - соответственно от 6,8 млн. чел. до 13,2 млн. чел., Саудовской Аравии - соответственно от 28 млн. чел. до 46 млн. чел.
Самая короткая средняя продолжительность жизни в 2015 году отмечена в Папуа-Новой Гвинее - 62,9 лет, далее следуют Кения - 63,4 лет, Киргизская
Рисунок 1 - Показатель рождаемости на 1000 населения в странах со сходным уровнем государственных расходов здравоохранения от ВВП, 2014 год (World Bank Health Data, 2016)
Рисунок 2 - Показатель смертности на 1000 населения в странах со сходным уровнем государственных расходов здравоохранения от ВВП, 2014 год (World Bank Health Data, 2016)
Республика - 71,1 лет и Украина - 71,3 лет. В Саудовской Аравии данный показатель был наиболее высоким - 74,5 лет (рисунок 4). Международный опыт свидетельствует о том, что средняя продолжительность жизни может увеличиваться на 0,3 лет в год при отсутствии войн, эпидемий и других катастрофических природных явлений. Учитывая это обстоятельство, можно подсчитать разницу по данному показателю между странами. Так, разница между Саудовской Аравией (74,5 лет) и Папуа-Новой Гвинеей (62,9 лет) составляет 11,6 лет. Поделив эту цифру на 0,3, мы получим 38,6. Другими словами, Папуа-Новая Гвинея достигнет уровня Саудовской Аравии по средней продолжительности жизни примерно через 40 лет.
Важнейшими факторами, объясняющими вышеуказанные демографические трансформации, являются ведущие причины смертности населения анализируемых стран. Как показано в таблице 4, в Кении оказались очень высокими стандартизированные показатели смертнос-
ти от ВИЧ/СПИД, гриппа/пневмонии, туберкулеза и диаррейных заболеваний (соответственно 143,5; 165,6; 34,8 и 60,0 на 100 тыс. населения). В Папуа-Новой Гвинее отмечены наивысшие уровни стандартизированных показателей смертности от гриппа/пневмонии и туберкулеза (соответственно 224,7 и 97,8 на 100 тыс. населения). В Киргизской Республике стандартизированный показатель смертности от ВИЧ/СПИД был самым низким (1,44 на 100 тыс. населения) среди анализируемой группы стран. В Саудовской Аравии смертность от ВИЧ/СПИД не входит в число 50 основных причин смертности населения, в то же время стандартизированный показатель смертности от гриппа/пневмонии превышает (44,8 на 100 тыс. населения) его уровень в Киргизской Республике (17,0 на 100 тыс. населения) в 2,6 раза и в 5,2 раза в Украине (8,6 на 100 тыс. населения). Стандартизированный показатель смертности от диаррейных заболеваний в Киргизской Республике (3,2 на 100 тыс. населения) был практически сходным с тако-
Таблица 3
Возрастной состав (%) населения стран со сходным уровнем государственных расходов здравоохранения от ВВП, 2014 год (World Health Rankings, 2016)
Страна 0-14 лет 15-64 лет 65 лет и старше
Киргизская 30,3 64,4 5,3
Республика
Кения 40,0 57.0 3.0
Папуа-Новая 33,4 62,3 4,3
Гвинея
Саудовская Лравия 26,1 70.5 3.4
Украина 15,8 68,0 16,2
1,9В
2,5
1,5
0,5
У^^На Киргизская Саудовская Папуа-Новая Кения Республика Аравия Гвинея
1,46 1,78 ■ ■
1,11
-1
-0,6
Рисунок 3 - Показатель естественного прироста населения в процентах в странах со сходным уровнем государственных расходов здравоохранения от ВВП, 2015 год (World Bank Health Data, 2016)
Рисунок 4 - Средняя ожидаемая продолжительность жизни населения (лет) в странах со сходным уровнем государственных расходов здравоохранения от ВВП, 2015 год (World Bank Health Data, 2016)
вым в Саудовской Аравии (3,0 на 100 тыс. населения).
В двух постсоветских республиках (Киргизия, Украина) стандартизированный показатель смертности от туберкулеза был практически одинаковым (соответственно 11,5 и 11,6 на 100 тыс. населения). Самый низкий уровень данного показателя установлен в Саудовской Аравии (8,5 на 100 тыс. населения). Данные, касающиеся смертности от наиболее распространенных неинфекционных заболеваний в анализируемых странах, представлены в таблице 5. Как видно из данной таблицы,
наивысшие уровни стандартизированного показателя смертности от коронарной болезни сердца и мозгового инсульта зарегистрированы в Киргизской Республике (соответственно 354,5 и 150,2 на 100 тыс. населения) и в Украине (соответственно 384,1 и 133,0 на 100 тыс. населения). В Саудовской Аравии данный показатель составил соответственно 165,6 и 126,7 на 100 тыс. населения). Стандартизированный показатель смертности от коронарной болезни сердца и мозгового инсульта оказался низким в Кении (соответственно 53,6 и 90,9 на 100 тыс. населения) и в
Папуа-Новой Гвинее (соответственно 50,3 и 41,4 на 100 тыс. населения). Однако в этих странах установлены наиболее высокие уровни смертности от сахарного диабета и рака.
Вышеуказанные данные свидетельствуют о том, что инфекционные заболевания (ВИЧ/СПИД, грипп/пневмония, туберкулез и диарреи), наряду с онкологическими болезнями, являются главными вызовами для Кении и Папуа-Новой Гвинеи, в то время как коронарная болезнь сердца и мозговой инсульт - для Киргизской Республики, Саудовской Аравии и Украины. Однако, как видно из данных таблиц 4 и 5, все анализируемые страны испытывают «двойное» бремя инфекционных и неинфекционных заболеваний. В частности, Киргизская Республика и Украина помимо очень высокой смертности от коронарной болезни сердца, мозгового инсульта и рака имеют высокие уровни смертности населения от туберкулеза. Для Саудовской Аравии характерна высокая смертность от гриппа/пневмонии и сахарного диабета, а в Кении и Папуа-Новой Гвинее регистрируется очень высокая смертность от всех рассмотренных инфекционных заболеваний, кроме ВИЧ/СПИД в Папуа-Новой Гвинее, и рака. Представленные в таблицах 6 и 7 данные могут объяснить вышеизложенные демографические и эпидемиологические тренды в анализируемой группе стран. В частности, в Киргизской Республике и Украине были отмечены самые высокие уровни потребления алкоголя (соответственно 5,5 и 12,8 литров в год) и курения среди мужчин (50,4% и 49,4%). Распространенность ожирения как среди мужчин, так и женщин в Саудовской Аравии оказалась наибольшей (соответственно 30,8% и 42,3%).
Низкая доступность чистой питьевой воды и улучшенной санитарии (туалетов) в Кении (соответственно 63,0% и 30%) и в Папуа-Новой Гвинее (соответственно 40,0% и 19,0%) вносит свой негативный вклад в высокую смертность от диаррей-ных заболеваниях в этих странах. Кроме того, в Кении и Папуа-Новой Гвинее отмечается острая нехватка обученных медицинских работников (соответственно 10,6 и 6,2 на 10 тыс. населения) по сравнению с Киргизской Республикой (81,9 на 10 тыс. населения), Саудовской Аравией (73,6 на 10 тыс. населения) и Украиной (112,1 на 10 тыс. населения).
Заключение
В группе стран со сходным уровнем государственных расходов здравоохра-
© 3
Ю
5
9
2 е
8
00
сэ
сч
£
Б
а
2 ©
нения в процентах от ВВП самой богатой в 2014 году была Саудовская Аравия (20028,6 долларов США на душу населения), далее следовала Папуа-Новая Гвинея (2500,1 долларов США на душу населения), Украина (2185,7 долларов США на душу населения) и Кения (1455,4 долларов США на душу населения). Самой бедной страной оказалась Киргизская Республика (1077,6 долларов США на душу населения). Соответственно и государственные расходы здравоохранения на душу населения в долларах США в 2014 году были наибольшими в Саудовской Аравии (854,5 долларов США на душу населения) и наименьшими в Киргизской Республике (46,0 долларов США на душу населения). Данный показатель Саудовской Аравии был в 18,5 раза выше, чем в Киргизской Республике и в 8,2 раза выше, чем в Украине (103,1 долларов США на душу населения). Важным индикатором приоритетности здравоохранения в государственной политике той или иной страны является доля государственных расходов здравоохранения в общегосударственном бюджете. Установлено, что Кения, Киргизская Республика и Украина выделяли больше средств в сектор здравоохранения (соответственно 12,8%, 11,9% и 10,8% от общегосударственного бюджета) по сравнению с Папуа-Новой Гвинеей и Саудовской Аравией (соответственно 9,5% и 8,2% от общегосударственного бюджета). Эти данные свидетельствуют о том, что более бедные страны анализируемой группы (Кения, Киргизская Республика, Украина) считают более приоритетным финансирование системы здравоохранения от общегосударственного бюджета по сравнению с такой богатой страной, как Саудовская Аравия. Показатель рождаемости на 1000 населения в Украине был наименьшим (10,72), а в Кении - наибольшим (26,4) в 2014 году. Разница между этими странами по данному показателю составила 2,5 раза. Киргизская Республика занимала промежуточное место (22,98 на 1000 населения) среди анализируемых стран, однако показатель рождаемости в стране был в 2 раза выше, чем в Украине. Показатель смертности на 1000 населения в Украине (14,46) был в 2,2 раза выше, чем в Киргизской Республике (6,65) и в 4,3 раза выше, чем в Саудовской Аравии (3,33). Столь низкий уровень общей смертности населения Саудовской Аравии обусловлен преобладанием лиц молодого возраста. Как известно, чем моложе возрастной состав населения страны, тем ниже показатель смертности [Рыбаковс-
Таблица 4
Стандартизированный показатель смертности на 100 тыс. населения от некоторых инфекционных заболеваний в странах со сходным уровнем государственных расходов здравоохранения от ВВП, 2015 год (World Health Rankings, 2016)
Страна ВИЧ/СПИЛ Грипп/пневмон ии Туберкулез Диаррся
Киргизская Республика 1,44 17,0 11,5 3,2
Кения 143,5 165,6 34,8 60,0
Папуа-Новая Гвинея 15,4 224,7 97,8 21,1
Саудовская Арания Нет в числе 50 причин 44.8 8,5 3.0
Украина 38,9 8.6 11,6 0,9
Таблица 5
Стандартизированный показатель смертности на 100 тыс. населения от некоторых неинфекционных заболеваний в странах со сходным уровнем государственных расходов здравоохранения от ВВП, 2015 год (World Health Rankings, 2016)
Страна Коронарная болезнь сердца Мозговой инсульт Сахарный диабет Рак
Киргизская Республика 354,5 150,2 9,3 97,2
Кения 53,6 90,9 32,3 131,0
Папуа-Новая 50,3 41.4 96,5 133,9
Гниней
Саудовская Арания 165,6 126,7 35.6 60,2
Украина 384.1 133,0 3,3 127,2
Таблица 6
Распространенность некоторых факторов риска неинфекционных заболеваний среди населения стран со сходным уровнем государственных расходов здравоохранения от ВВП, 2014 год (World Health Rankings, 2016)
Страна Алкоголь (литров в год) Курение (%) Ожирение (%)
Киргизская Республика 5,5 50,4 (мужчины) 3,6 (женщины) 14,0 (мужчины) 18,6 (женщины)
Кения 4.4 24,6 (мужчины) 2,1 (женщины) 2,8 (мужчины) 11,1 (женщи ны)
Папуа-Новая Гвинея 2,4 Нет данных 16,6 (мужчины) 25,8 (женщины)
Саудовская Аравия 0.2 27,9 (мужчины) 2,9 (женщины) 30,8 (мужчины) 42,3 (женщины)
Украина 12,8 49,4 (мужчины) 14,0 (женщины) 22,0 (мужчины) 25,7 (женщины)
Таблица 7
Численность обученных медицинских работников, доступность чистой питьевой воды и санитарии в странах со сходным уровнем государственных расходов здравоохранения от ВВП, 2014 год (World Health Statistics, 2016)
Страна Численность Доступность Доступность
обученных чистой питьевой улучшенной
медицинских воды (%) санитарии
работников на 10 (туалетов) (%)
тыс. населения
Киргизская 81,9 90.0 93.0
Республика
Кения 10,6 63,0 30,0
Папуа-Новая 6,2 40.0 19,0
Гвинея
Саудовская 73,6 97,0 100,0
Аравия
Украина 112,1 96,0 96.0
кий 2011]. Численность пожилого населения (65 лет и старше) в Украине (16,2%) была в 4,7 раза выше по сравнению с Саудовской Аравией (3,4%). А в Кении данный показатель был ещё ниже (3,0%), однако смертность была в 2 раза выше (6,89 на 1000 населения), чем в Саудовской Аравии (3,33 на 1000 населения). Показатель естественного прироста населения был наиболее высоким в Кении (1,93%) и наименьшим в Киргизской Республике (1,11%). В Украине же отмечается отрицательный естественный прирост населения (-0,60%). По данным [World Health Rankings 2014], во всех анализируемых странах, за исключением Украины, численность населения увеличится к 2050 году. Так, численность населения Украины снизится от 45,6 млн. чел. в 2010 году до 35,1 млн. человек в 2050 году. Население Киргизской Республики возрастет от 5,4 млн. чел. в 2010 году до 8,2 млн. чел. в 2050 году, Кении - соответственно от 40,3 млн. чел. до 95,5 млн. чел., Папуа - Новая Гвинеи - соответственно от 6,8 млн. чел. до 13,2 млн. чел., Саудовской Аравии - соответственно от 28 млн. чел. до 46 млн. чел. Самая короткая средняя продолжительность жизни в 2015 году отмечена в Папуа-Новой Гвинее - 62,9 лет, далее следуют Кения - 63,4 лет, Киргизская Республика - 71,1 лет и Украина - 71,3 лет. В Саудовской Аравии данный показатель был наиболее высоким - 74,5 лет.
Важнейшими факторами, объясняющими вышеуказанные демографические трансформации, являются ведущие причины смертности населения анализируемых стран. В Кении оказались очень высокими стандартизированные показатели смертности от ВИЧ/СПИД, гриппа/ пневмонии, туберкулеза и диаррейных заболеваний (соответственно 143,5; 165,6; 34,8 и 60,0 на 100 тыс. населения). В Папуа-Новой Гвинее зарегистрированы наивысшие уровни стандартизированных показателей смертности от гриппа/пневмонии и туберкулеза (соответственно 224,7 и 97,8 на 100 тыс. населения). В Киргизской Республике стандартизированный показатель смертности от ВИЧ/СПИД был самым низким (1,44 на 100 тыс. населения) среди анализируемой группы стран. В Саудовской Аравии смертность от ВИЧ/СПИД не входит в число 50 основных причин смертности населения, в то же время стандартизированный показатель смертности от гриппа/пневмонии превышает (44,8 на 100 тыс. населения) его уровень в Киргизской Республике (17,0 на 100 тыс. населе-
ния) в 2,6 раза и в 5,2 раза в Украине (8,6 на 100 тыс. населения). Стандартизированный показатель смертности от диаррейных заболеваний в Киргизской Республике (3,2 на 100 тыс. населения) был практически сходным с таковым в Саудовской Аравии (3,0 на 100 тыс. населения). В двух постсоветских республиках (Киргизия, Украина) стандартизированный показатель смертности от туберкулеза был практически одинаковым (соответственно 11,5 и 11,6 на 100 тыс. населения). Самый низкий уровень данного показателя установлен в Саудовской Аравии (8,5 на 100 тыс. населения). Проведенный анализ показал, что наиболее высокие уровни стандартизированного показателя смертности от коронарной болезни сердца и мозгового инсульта зарегистрированы в Киргизской Республике (соответственно 354,5 и 150,2 на 100 тыс. населения) и в Украине (соответственно 384,1 и 133,0 на 100 тыс. населения). В Саудовской Аравии данный показатель составил соответственно 165,6 и 126,7 на 100 тыс. населения). Стандартизированный показатель смертности от коронарной болезни сердца и мозгового инсульта оказался низким в Кении (соответственно 53,6 и 90,9 на 100 тыс. населения) и в Папуа-Новой Гвинее (соответственно 50,3 и 41,4 на 100 тыс. населения). Однако в этих странах установлены наиболее высокие уровни смертности от сахарного диабета и рака. Вышеуказанные данные свидетельствуют о том, что инфекционные заболевания (ВИЧ/СПИД, грипп/пневмония, туберкулез и диарреи), наряду с онкологическими болезнями, являются главными проблемами для Кении и Папуа-Новой Гвинеи, в то время как коронарная болезнь сердца и мозговой инсульт - для Киргизской Республики, Саудовской Аравии и Украины. Анализ показал, что все анализируемые страны испытывают «двойное» бремя инфекционных и неинфекционных заболеваний. В частности, Киргизская Республика и Украина помимо очень высокой смертности от коронарной болезни сердца, мозгового инсульта и рака имеют высокие уровни смертности населения от туберкулеза. Для Саудовской Аравии характерна высокая смертность от гриппа/пневмонии и сахарного диабета, а в Кении и Папуа-Новой Гвинее регистрируется очень высокая смертность от всех рассмотренных инфекционных заболеваний, кроме ВИЧ/СПИД в Папуа-Новой Гвинее, и рака. Вышеизложенные эпидемиологические тренды объясняются тем что, например, в Киргизской Рес-
публике и Украине выявлены самые высокие уровни потребления алкоголя (соответственно 5,5 и 12,8 литров в год) и курения среди мужчин (50,4% и 49,4%). Распространенность ожирения как среди мужчин, так и женщин в Саудовской Аравии оказалась наибольшей (соответственно 30,8% и 42,3%). Низкая доступность чистой питьевой воды и улучшенной санитарии (туалетов) в Кении (соответственно 63,0% и 30%) и в Папуа-Новой Гвинее (соответственно 40,0% и 19,0%) вносит свой негативный вклад в высокую смертность от диаррейных заболеваниях в этих странах. Кроме того, в Кении и Папуа-Новой Гвинее отмечается острая нехватка обученных медицинских работников (соответственно 10,6 и 6,2 на 10 тыс. населения) по сравнению с Киргизской Республикой (81,9 на 10 тыс. населения), Саудовской Аравией (73,6 на 10 тыс. населения) и Украиной (112,1 на 10 тыс. населения). Таким образом, демографические и эпидемиологические показатели в странах существенно различаются, несмотря на сходный уровень государственных расходов здравоохранения в процентах от ВВП.
Литература
1. Аганбегян А.Г. Демографическая драма на пути перспективного развития России. Народонаселение, 2017, № 3. С. 4-24
2. Зубова Л.Г. Неравенство и бедность в России: динамика, причины, необходимость преодоления. Народонаселение, 2017, № 3. С. 104-116
3. Рыбаковский Л.Л. Динамика населения России и её компоненты в 20012025 г.г. Социологические исследования, 2011, 12. С.43
4. Carrin G., Mathauer I., Xu K., Evans D. Universal coverage of health services: Tailoring its implementation. Bulletin of World Health Organization, 2008, 86 (11). - P. 857-863.
5. Communication from the Commission to the European Parliament. Solidarity in health: reducing health in equalities in the EU, 2009.
6. European Union 2013 Health inequalities in the EU - Final report of a consortium. Consortium lead: Sir Michael Marmot. December 2013. - 162 P.
7. Kutzin J. Myths, instruments and objectives in health financing and insurance. Holst J., Brandrup-Lukanow A. eds. Extending Social Protection in Health Developing Countries' Experiences, Lessons Learnt and Recommendations Eshborn, Germany, 2007. - P. 87-96
О
3
Ю
5
2
е
8
8. Preker A., Langenbrunner J., Jakab M. Rich-poor differences in health care financing. In: Dror D., Preker A., eds. Social re-insurance - a new approach to sustainable community health financing. Washington, DC: The World Bank, 2002. -P. 361-389
9. Savedoff W., de Ferranti D., Smith A., Fan V. Political and economic aspects of the transition to universal health coverage. Lancet, 2012, 380 (9845). - P. 924-932.
10. World Health Rankings, 2014.
11. World Bank Health Data, 2016
12. World health statistics 2016: monitoring health for the SDGs, sustainable development goals. WHO, 2016. Geneva, Switzerland. - 121 p.
13. Xu K., Evans D., Carrin G. et al. Protecting households from catastrophic health spending. Health Affairs, 2007, 26. -P. 972-983.
Demographic and epidemiologic situation in the Kyrgyz republic and in countries with similar public health expenditures Djoldosheva D.S.
Kyrgyz-Russian Slavonic University named after Eltchin B.N.
This article has dedicated to the demographic and epidemiological trends in the Kyrgyz Republic and countries with similar public health expenditure as a percent of GDP. It was carried
out a comparative analysis of trends on Data Base of UN, WB, WHO, World Data Atlas, World Health Rankings. It's shown that high GDP per capita means high public health expenditure. More low income countries allocate more resources of the state budget to health sector. Birth rate was high and death rate low in the countries with low income. Natural growth rate was positive except Ukraine. Short average life expectancy in 2015 was in Papua New Guinea, than followed by Kenya, the Kyrgyz Republic, Ukraine and Saudi Arabia. All countries experience "double" burden of communicable and noncommunicable diseases. There are high mortality rate of coronary heart disease, stroke, cancer and tuberculosis in the Kyrgyz Republic and Ukraine, high mortality rate of influenza/ pneumonia and diabetes mellitus in Saudi Arabia. Kenya and Papua New Guinea have very high mortality rate of HIV/AIDS, tuberculosis, influenza/pneumonia and diarrhea, except HIV/AIDS in Papua New Guinea, and cancer. There are high consumption of alcohol in Ukraine and in the Kyrgyz Republic, high prevalence of obesity in Saudi Arabia. Low accessibility to clean drinking water and improved sanitation in Kenya and Papua New Guinea is one of the reason of high mortality rate of diarrhea. There are a lack of skilled health professionals in these two countries. Demographic and epidemiological trends are different despite similarity of public health expenditure as a percent of GDP.
Key words: the Kyrgyz Republic, countries with similar public health expenditure, demographic and epidemiologic trends.
References
1. Aganbegyan A.G. Demograficheskaya drama na
puti perspektivnogo rasvitiya Rossii. Narodonaselenie, 2017, № 3 pp. 4-24.
2. Zubova L.G. Neravenstvo i bednost d Rossii:
dinamika, prichiny, neobchodimost
preodoleniya. Narodonaselenie, 2017, № 3. pp. 104-116
3. Rybakovskiy L.L. Dinamika naseleniya Rossii I ee
komponenty v 2001-2025 gg. Sociologicheskie issledovaniya, 2011, № 12. pp.43
4. Carrin G., Mathauer I., Xu K., Evans D. Universal
coverage of health services: Tailoring its implementation. Bulletin of World Health Organization, 2008, 86 (11). - P. 857-863.
5. Communication from the Commission to the
European Parliament. Solidarity in health: reducing health in equalities in the EU, 2009.
6. European Union 2013 Health inequalities in the
EU - Final report of a consortium. Consortium lead: Sir Michael Marmot. December 2013. -162 P.
7. Kutzin J. Myths, instruments and objectives in
health financing and insurance. Holst J., Brandrup-Lukanow A. eds. Extending Social Protection in Health Developing Countries' Experiences, Lessons Learnt and Recommendations Eshborn, Germany, 2007. - P. 87-96
8. Preker A., Langenbrunner J., Jakab M. Rich-
poor differences in health care financing. In: Dror D., Preker A., eds. Social re-insurance -a new approach to sustainable community health financing. Washington, DC: The World Bank, 2002. - P. 361-389
9. Savedoff W., de Ferranti D., Smith A., Fan V.
Political and economic aspects of the transition to universal health coverage. Lancet, 2012, 380 (9845). - P. 924-932.
10. World Health Rankings, 2014.
11. World Bank Health Data, 2016
12. World health statistics 2016: monitoring health for the SDGs, sustainable development goals. WHO, 2016. Geneva, Switzerland. - 121 p.
13. Xu K., Evans D., Carrin G. et al. Protecting households from catastrophic health spending. Health Affairs, 2007, 26. - P. 972-983.
oo
СЭ
СЧ
£
6
2 ©
